"Авиация и космонавтика", 1990, №2, с. 18-19.
Сканировал Игорь Степикин



Претендентов на полет в космос встречает научный сотрудник Института медико-биологических проблем Минздрава СССР, специалист по исследованию работоспособности и энергообмену В. Горнаго



Первая группа журналистов на обследовании. Слева направо: С. Жуков («Экономика и техника»), врач И. Яковлева, Н. Луценко (творческое объединение «Ника ТВ»), врач Э. Мацнев, А. Филиппов (ТАСС), врач Л. Филатова, Н. Барашев и А. Тарасов («Правда»).



А. Тарасов читает свою статью заведующему лабораторией вестибулярных проблем Э. Мацневу.



Медицинская сестра Т. Лосева записывает кардиограмму сердца А. Филиппова.



Специальный корреспондент журнала «Авиация и космонавтика» С. Скрынников в одной из авиационных частей.

Скрынников С.
Хочу шагнуть на орбиту

  • Прошло более полугода после создания Космической комиссии Союза журналистов СССР. Тысячи советских людей подали творческие заявки на полет, еще не зная, будет ли принято окончательное решение. Теперь, как подтвердил Михаил Сергеевич Горбачев на встрече с редколлегией газеты «Правда» в октябре 1989 года, программа подготовки к полету стала реальностью. Идет тщательный отбор претендентов. В числе небольшой группы прошедших первый этап медицинского обследования — корреспондент журнала «Авиация и космонавтика» Сергей Скрынников.
  • Он выпускник Московского государственного университета. Нашим читателям Сергей известен как фоторепортер, летающий на современных самолетах. Ему знакомы и перегрузки, и ни с чем не сравнимое чувство высоты. В творческом багаже журналиста есть репортажи из Центра подготовки космонавтов имени Ю. А. Гагарина и с мест посадки экипажей, вернувшихся из долгих космических путешествий.
  • Теперь Сергей Скрынников сам стоит почти на пороге космоса. Он хочет шагнуть на орбиту, чтобы...

    Всматриваясь в фотографии Земли, сделанные космонавтами, вспоминаю их слова о том, какой все же маленькой и хрупкой представляется оттуда, с высоты, наша планета. Все чаще думаю: сколько еще горя и несчастья на Земле! Огонь, кровь, насилие, слезы... Но, пожалуй, самое страшное в этом, до сих пор не обузданном здравым смыслом, хаосе Ужаса — растущее количество ясноглазых детишек, беззащитных перед Злом. Тех, кому в снах приходят не беззаботные игры на сказочной красоты залитой солнцем поляне, а краюха черствого хлеба как символ Великой Добродетели или ласковые и теплые, желанные, драгоценные руки так никогда и не увиденной мамы — как знак несбыточного, а потому неисчерпанного Счастья. Эти детские глаза как бы вопрошают: что ты лично сделал, чтобы обездоленных, голодных, покалеченных, лишенных не то что права на счастливое детство, а шанса на элементарное физическое выживание, не стало на нашей, увы, еще жестокой и грешной Земле?

  • Вот почему я всей душой приветствую идею полета советского журналиста в космос именно по программе «Космос — детям».
  • Первую и главную цель, которую ставлю перед собой, собираясь, если повезет, шагнуть на орбиту — активно бороться за то, чтобы все дети Земли радовались Солнцу, Небу, Звездам, чтобы в их глазах, обращенных к небу, было Счастье, а не мольба о пощаде. Знаю, что эта задача не проста и ответственна, но нет иного пути к победе Добра на нашей маленькой планете во Вселенной.
  • ...В то время когда на заседании Космической комиссии формировалась первая группа победителей творческого конкурса для прохождения медицинского обследования, я выполнял задание редакции: делал юбилейный репортаж о 30-летии Центра подготовки космонавтов имени Ю. А. Гагарина. В одном из классов шло занятие с будущими японскими космонавтами.
  • Рёко Кикути и Тоёхиро Акияма — корреспонденты токийского телевидения — делали первые шаги в изучении русского языка. Надо было видеть, как мои зарубежные коллеги по слогам старательно читали: «Москва — сто-ли-ца СССР!» Я попросил, чтобы они написали что-нибудь по-русски. К доске первой вышла Рёко Кикути и стала выводить: «Я хоцю полетет в космос». Преподаватель помогла исправить ошибки и вызвала к доске Тоёхиро Акияма. Тот, тайком подглядывая на предыдущую фразу, написал: «Я тозе хочу полететь в космос».
  • «Счастливые», — по-доброму подумал я. А потом уже с грустью: «Жаль, что первым побывает в космосе не советский журналист. Вот уж поистине — сапожник останется без сапог». В тот момент я еще не знал, что Военно-промышленная комиссия Совета Министров СССР и руководство Министерства общего машиностроения поставили перед Союзом журналистов жесткое, но такое желанное для нашего брата условие: в короткие сроки отобрать группу кандидатов.
  • Сейчас, правда, все больше осознаю, что дело не только и, может быть, не столько в престиже: кто первым из журналистов окажется на орбите. Но то, что им должен быть именно наш соотечественник, — несомненная закономерность. Ведь появляется прекрасная возможность, что называется, открыть народу глаза на космические программы. Поэтому вторая задача, которую я ставлю перед собой, — постараться изменить ошибочное мнение, рассматривающее освоение космоса как всего лишь дорогую престижную игрушку. За завесой секретности люди должны наконец увидеть реальную перспективу дела, в которое вкладывают деньги, чтобы понять истину: космос сулит не только душевное исцеление, но и вполне материальную выгоду.
  • Есть еще стереотип, которому, по моему убеждению, нужно дать бой. Готовя материал о посадке советско-французского экипажа, я неожиданно для себя обнаружил большую несправедливость, выразившуюся в узконаправленном сенсационном интересе только к членам экипажа, при полном равнодушии к тысячам специалистов, буквально своими руками выпестовавшим космический корабль, обеспечившим и сам полет, и, конечно, посадку. Почему они в тени журналистского внимания?
  • Как-то получилось, что за тридцатилетнюю историю космонавтики мы знаем пока ограниченный круг людей, которым посвящены книги и фильмы. Это прежде всего те, кому удалось побывать на свидании со Вселенной. Да и они, признаемся, представлены нам как баловни судьбы, купающиеся в лучах славы и Звезд Героев, пожинающие всю оставшуюся жизнь лавры счастливого стечения обстоятельств. И вот уже все настойчивей звучит саркастически-завистливый голос обозленного обывателя: космонавт, дескать, профессия Героев Советского Союза!
  • И нечего этому удивляться. Вокруг космоса мы, журналисты, создали легковесный мифический сказочный мир. Нужен правдивый рассказ о том колоссальном труде, о тех огромных психологических и физических нагрузках, о тех неурядицах и жизненных перипетиях, которые выпадают на долю посланца Земли. Никакой он не баловень судьбы, а трудяга, каких поискать. Человек, посвящающий всего себя без остатка избранному делу, именуемый коротко и ясно — профессионал, со всеми вытекающими отсюда требованиями к личности.
  • У меня есть заветная мечта — открыть свой «журналистский космос». Не зароботизированный и холодный, как блеск неодушевленного металла, а живой, человечный. Хочу, отрешившись от стереотипов и привычных представлений, взяв за основу правду, рассказать и показать то, что, кроме тебя, никто не скажет. Будь то фотокнига, телевизионный ролик или просто честная исповедь очевидца. На том из нас, кто шагнет навстречу звездам, лежит огромная журналистская ответственность: аккумулировать идеи тысяч коллег.
  • Американская учительница Шарон Криста Маколифф жизнью заплатила за желание провести урок географии с орбиты. «Дело нашей чести, — сказал корреспондент «Комсомолки» Ярослав Голованов, — в память о трагическом экипаже «Челленджера» провести такой урок для детей всего мира. Это не моя идея, но, если удастся полететь мне, я все сделаю, чтобы ее выполнить».
  • Хотелось бы сказать еще вот о чем. Мы привыкли всю жизнь бороться, пробивать, выбивать, отстаивать... Наверное, поэтому, проходя медицинское обследование в Институте медико-биологических проблем Минздрава СССР, я поражался общей доброжелательности и взаимопомощи как моих коллег, финалистов космического конкурса, так и медицинского персонала института.
  • Вот мой коллега рассказывает медицинским сестрам, записывающим ему кардиограмму сердца, что он встречал человека с двумя сердцами. Девушки не верят и смущенно улыбаются. Но на помощь коллеге приходит врач, который подтверждает, что действительно в истории медицины встречались люди, у которых два сердца.
  • Кое-кто из журналистов, пытаясь скрыть, по-видимому, волнение, предлагает провести эксперимент. «В моем доме живет Чумак. А что, если я пройду еще раз медосмотр после его заряда? Будет ли разница в результатах?»
  • Я так же волновался, когда у окулиста не смог прочитать самую нижнюю строчку. Но Михаил Петрович Кузьмин, врач, успокоил, сказав, что зрение у меня хорошее, и добавил с улыбкой: «А вообще-то, удивительно, почти у всех журналистов-кандидатов очень хорошее зрение. Что ж, это неудивительно: в период перестройки у журналистов должен быть взгляд острым».
  • В разговорах с нами врачи, как о своих любимых детях, вспоминают и о первых космонавтах, и о тех, кто недавно проходил медицинскую комиссию, а сейчас находится на орбите или готовится к полету. Есть в этих воспоминаниях что-то от деревенских матерей, которые, вырастив своих детей, всю жизнь ждут от них ненаписанной весточки. Не забывайте об этом, начавшие здесь свой путь к звездам!
  • Программа «Космос — детям» в действии. Открыт счет № 707101, куда будут поступать средства, в которых так нуждаются обездоленные. Но дело даже не в деньгах. Главное, что мы в последнее время все острее ощущаем боль других. В том числе и детей наших. И я искренне горд тем, что участвую в деле в высшей степени гуманном. Уверен, среди военных авиаторов, людей бескорыстных и открытых, найду много единомышленников. Дети ждут нашей помощи и защиты, крылатые рыцари!

    От редакции. Гонорар за публикацию по просьбе автора переводится на счет № 707101 Детского фонда «Космос — детям».