Собираясь в очередную командировку, случайно обнаружил черновики чудом сохранившейся записи моей беседы с одним из основоположников ракетно-космической техники Германом Обертом - живой легендой прошлого века. Мне она показалась интересной.
Herman Oberth
Как все получилось
Это было двадцать один год назад в "космическом" месяце сентябре. Смотрю на пожелтевший пригласительный билет, который я получил на очередное тогда "космическое" мероприятие:"Уважаемый товарищ! Институт истории естествознания и техники АН СССР, Комиссия АН СССР по разработке научного наследия пионеров освоения космического пространства, Совет "Интеркосмос", Комиссия АН СССР по разработке научного наследия К. Э. Циолковского, Центр подготовки космонавтов им. Ю. А. Гагарина, Государственный музей истории космонавтики им. К. Э. Циолковского приглашают вас принять участие в Конференции по истории авиации и космонавтики, посвященной 25-летию космической эры, которая состоится в Москве 20-22 сентября 1982 года.
Открытие конференции - 20 сентября, в понедельник, в 11 часов, в помещении зала конгрессов гостиницы "Космос" (проспект Мира, 150, проезд до станции метро "ВДНХ"). Пригласительный билет действителен при предъявлении документа".Там же, в билете, и программа. Ничего нового: вступительное слово.., основные этапы.., итоги и перспективы... Скучища, одним словом! Естественно, билеты такие посланы в огромном количестве экземпляров в надежде, что таким образом удастся собрать более-менее приличную аудиторию. "Собрать уши", как говорили у нас в ОКБ-1.
Но вот сенсация! Получивший такой же билет единственный из основоположников космонавтики еще живущий на Земле Герман Оберт, несмотря на свои 88 лет, изъявил желание прибыть в нашу страну! В основе моего решения, - писал он потом, - лежало два обстоятельства: забота о будущем человечества и давнее желание посетить родину глубоко-уважаемого мною коллеги-ракетчика, человека, с которым я переписывался, Константина Циолковского". Ситуация менялась в корне! Мои более молодые коллеги по НПО "Энергия" буквально обязали меня встретиться с Обертом и задать ему хоть какие-нибудь вопросы, говоря, что эта встреча даже сама по себе будет непременно исторически значимой! Долго уговаривать меня не надо. На подъем я легок, поэтому все было решено очень быстро.
Первым землянином, который, заботясь не о развитии ракетной техники, а желая помочь человечеству в его нелегкой судьбе, придумал космонавтику и все для нее необходимое, например, огромную жидкостную управляемую ракету, был К. Э. Циолковский. Шел 1903 год - самое начало ХХ века.
Первая волна его последователей была крайне немногочисленной - это люди, внесшие в космонавтику весомый вклад в 20-е годы. В их числе Годдард, Цандер, Кондратюк и, конечно же, - Герман Оберт. Следующая волна - это Королев, Тихонравов, Глушко, фон Браун, Зенгер, Рынин и др. Их было уже побольше, а начало их деятельности в области космонавтики пришлось на 30-е годы...
Они были последней плеядой энтузиастов космонавтики, которым посчастливилось выглядеть блаженными в глазах "трезвомыслящих". А двое из них (Королев и Браун), которые буквально сгорели ради спасения остального человечества (оба преждевременно умерли от рака), настолько не вписывались в обычные нормы представлений о людях, что вызывали "законное" подозрение у властей предержащих (оба арестовывались и обвинялись в саботаже, когда случались аварии с невиданной никогда ранее техникой).
Вернер фон Браун всю жизнь считал себя учеником Германа Оберта, а Сергей Королев - учеником Константина Циолковского. И Циолковский и Оберт считали, что будущее спасение человечества, когда иссякнут земные ресурсы, только в космонавтике, в ее поистине неограниченных возможностях. Таким образом, Г. Оберт - это немецкий Циолковский (с тем же самым образом мыслей о будущем Земли и человечества), один из четырех столпов всей современной космонавтики.
Первым землянином, который, заботясь не о развитии ракетной техники, а желая помочь человечеству в его нелегкой судьбе, придумал космонавтику и все для нее необходимое, например, огромную жидкостную управляемую ракету, был К. Э. Циолковский. Шел 1903 год - самое начало ХХ века.
Первая волна его последователей была крайне немногочисленной - это люди, внесшие в космонавтику весомый вклад в 20-е годы. В их числе Годдард, Цандер, Кондратюк и, конечно же, - Герман Оберт. Следующая волна - это Королев, Тихонравов, Глушко, фон Браун, Зенгер, Рынин и др. Их было уже побольше, а начало их деятельности в области космонавтики пришлось на 30-е годы...
Они были последней плеядой энтузиастов космонавтики, которым посчастливилось выглядеть блаженными в глазах "трезвомыслящих". А двое из них (Королев и Браун), которые буквально сгорели ради спасения остального человечества (оба преждевременно умерли от рака), настолько не вписывались в обычные нормы представлений о людях, что вызывали "законное" подозрение у властей предержащих (оба арестовывались и обвинялись в саботаже, когда случались аварии с невиданной никогда ранее техникой).
Вернер фон Браун всю жизнь считал себя учеником Германа Оберта, а Сергей Королев - учеником Константина Циолковского. И Циолковский и Оберт считали, что будущее спасение человечества, когда иссякнут земные ресурсы, только в космонавтике, в ее поистине неограниченных возможностях. Таким образом, Г. Оберт - это немецкий Циолковский (с тем же самым образом мыслей о будущем Земли и человечества), один из четырех столпов всей современной космонавтики.
Мне в 1982 году было "всего" 48 лет. Я работал в НПО "Энергия" и был хорошо знаком с ушедшим оттуда несколькими годами раньше членом-корреспондентом АН СССР Б. В. Раушенбахом. Это и сыграло решающую роль, поскольку Оберта опекал именно он и старался посторонних к нему не подпускать. Борис Викторович выполнял при этом и роль комментатора, и роль переводчика. Меня он представил как соратника и ученика Сергея Королева, как автора капитальных книг по космонавтике и как "полного доктора", существенный вклад которого имеется почти во всех достижениях отечественной ракетно-космической техники.
Герман Оберт при этом весьма серьезно и понимающе кивал головой. А я... сгорал от неловкости, т. к. далеко не во всех делах принимал участие. "Полный доктор" - это дань немецкой пунктуальности. Ведь и Оберт, и Раушенбах - немцы! Вспоминается рассказ о немцах из Пеенемюнде, которые работали у нас под городом Осташковом и к которым после окончания вуза пришел по собственному желанию работать молодой специалист. Представляясь руководителю, он назвал себя инженером и протянул в доказательство свой новенький диплом. Немецкий "спец" удивленно (на полном "серьезе"!) посмотрел документ и сказал: "Какой же вы инженер, молодой человек? Вы не инженер, а дипломированный инженер! Именно такую табличку мы и повесим на дверях вашего кабинета". В моем случае "полный доктор" означало то, что я действительно имею ученую степень доктора наук. Ведь у нас есть еще и кандидаты наук, которые на Западе также именуются "докторами"...
Мне потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя после столь лестной и преувеличенной характеристики моей деятельности. Оберт с интересом ждал... И вот я ляпнул: "Герр Оберт, а вы были в рядах нацистской партии, как ваш ученик фон Браун?" Борис Викторович, который до этого говорил усталым сонным голосом, мгновенно "проснулся": "Не спрашивайте ни о чем, кроме истории и техники! Я ваш вопрос переводить не буду". А сам уже "переводит": "Герр Бурдаков интересуется, действительно ли в условиях нацизма и вас, и фон Брауна не покидали мечты о космосе?"
- Да, мы мечтали и о запуске спутника Земли, и о полетах на Луну, и о светлом будущем человечества.
Приставленные к нам "смотрители" контролировали буквально каждый наш шаг, но мы, пользуясь тем, что они ничего не понимали в технике, делали чертежи и ракет, и спутников, и даже "эфирных поселений", как называл их ваш Циолковский.
- Вы ведь работали с Брауном и в США?
- Да, работал. Меня долго не пускали в США, но потом в 1955 году пустили. Мы все тогда были уверены в осуществимости наших планов, ведь США, считали мы, это и есть США! Я говорил тогда Вернеру, что он сделал правильный выбор! Для нас обоих было страшным потрясением, даже сравнить не с чем, что первый спутник оказался вашим!
- Как сравнить не с чем? А крах Германии?
- С Германией и Гитлером нам все было ясно уже в конце 1941 года, когда вдруг меня "допустили" к Вернеру и его делам, и я в металле увидел то, о чем мечтал многие годы. Как все-таки отличается красивая инженерная идея и даже проект от реальных условий по ее воплощению! Ваш запуск спутника Земли в 1957 году на многое открыл нам глаза. Мы поняли, что войну выиграла не Америка, как все считали тогда, а именно вы. Они даже маленький спутник без Вернера запустить не смогли...
- Но мы зато на Луне не побывали!
- Думаю, что это из-за того, что у вас уже не было тогда Королева. Как бы я хотел увидеть его и поговорить... По-моему, Циолковский что-то писал мне о нем. И я очень благодарен Борису Раушенбаху. Он мне рассказал о трудной и блестящей карьере Королева. Вы ведь его тоже хорошо знали. Вам очень повезло в жизни!
- А ваша переписка с Циолковским издана или хотя бы сохранилась?
- Она еще пока не издана, но хранится в моем архиве.
- Когда вы узнали о Королеве?
- Практически сразу же после запуска первого спутника. Королев очень помог нам, вернее Вернеру, который потом тоже запустил спутник. Ведь американские чиновники такие же, как и везде. Смотрят, что делается у других. Но главное - Вернер обеспечил приоритет США (и Германии!) в полете людей на Луну!
- Вы знаете, я был свидетелем разговора с Королевым академика Стечкина - того самого, который придумал воздушно-реактивный двигатель. Он просил его отправить на Луну, не ожидая, когда будет отработана система возвращения на Землю!
- Я тоже просил Вернера отправить меня на Луну! И знаете, что он ответил? Он сказал, что сам готов слетать туда, если разрешат.
- Поразительно! То же самое Стечкину ответил и Королев! А как вы относитесь к Королеву, да и к Циолковскому, как к ученым?
- Циолковский вообще был первым и единственным человеком, чьи мысли были такими же, как и мои. До мелочей...
- Простите, что перебиваю, но ведь он предложил взрывной двигатель, который так и не реализован!
- А вы думаете, я не предложил? Я тоже мечтал о взрывном двигателе, ничего не зная тогда о работах Циолковского. Просто он меня опередил на несколько лет! И я думаю, что без Циолковского не было бы и Королева. Герр Раушенбах говорил мне, что Королев встречался с Циолковским, знал все его работы по ракетно-космической технике и что большинство идей он заимствовал именно у него. То же самое Вернер говорил и про меня, и я горд этим. Но тут дело в другом. Для воплощения научной идеи в инженерную, а инженерной - в реально работающую сложную конструкцию нужен особый человек. С особым божьим даром. И он, этот дар, у Королева, безусловно, был. Как, впрочем, и у Вернера фон Брауна. Я видел, как на него смотрели и ловили каждое его слово даже очень крупные ученые.
- Мы тут узнали, или это пустые слухи, что, кроме Фау-1 и Фау-2, были и другие "оружия возмездия", например, дисколет Фау-7?
- Что-то слышал об этом от аэродинамиков... Но обстановка была такой, что подробнее расспросить я никого не мог.
- А трагедия в Розуэлле? В американской прессе были сообщения, что потерпела аварию "летающая тарелка" инопланетян.
- Это была авария Фау-2, запущенной с полигона "Белые пески" в Нью-Мексико...
- Герр Оберт, вам приходилось бывать в музее Годдарда в Розуэлле?
- Да, я был там...
- Вижу, что утомил вас. Большое спасибо за беседу. Хотел бы получить ваш автограф на пригласительном билете. Это можно?
- Нет, нет! Я не устал. Я очень доволен беседой с вами. Я о вас и раньше слышал. И не только по рассказам герра Раушенбаха. У меня в домашней библиотеке есть изданная в Германии ваша книга по космонавтике. А там книгоиздание дорогое. Кого попало не издают!
- Здоровья вам и успехов. Большое спасибо! Очень рад и этой встрече, и разговору. А вы, Борис Викторович, видите перед собой вашего должника. До свидания!
На этом наша беседа, то и дело прерываемая раздачей автографов, была закончена.
Валерий Павлович Бурдаков, заслуженный деятель науки РФ, доктор технических наук, профессор кафедры термодинамики Московского авиационного института, действительный член Академии инженерных наук РФ.
Оберт Герман (Oberth Herman) (р. 25.6.1894 Херманштадт, Трансильвания, ныне Сибиу, Румыния), один из пионеров ракетной техники.
Учился в университетах Мюнхена (1913-14, 1919-1920), Клужа (1919), Гёттингена (1920-21), Гейдельберга (1921-23). В 1925-38 профессор колледжа Рот в Медиаше (Румыния). В 1938-40 проводил экспериментальные работы в области ракетной техники в Вене, а в 1940-41 в Дрездене (с 1940 профессор Дрезденского технологического института).
В 1941-43 инженер-консультант в Немецком военно-исследовательском центре в Пенемюнде В 1943-45 инженер-консультант по разработке пороховых военных ракет на Вестфальско-Анхальтских заводах взрывчатых веществ.
До 1950 занимался частными исследованиями.
В 1950-53 работал над ракетами для итальянского ВМФ. В 1955-58 принимал участие вместе с др. немецкими учёными в осуществлении ракетной программы США в армейском арсенале "Редстоун" в Хантсвилле (штат Алабама), после чего вернулся в ФРГ. Разработал ряд вопросов теории полёта ракет и использования их для исследования атмосферы, внес вклад в развитие ракетных двигателей. Один из основателей Немецкого общества ракетной техники и космического полета. В 1951 общество учредило медаль Оберта, присуждаемую за фундаментальные исследования и выдающиеся заслуги в области ракетной техники и космонавтики В 1963 обществу присвоено имя Оберта.
1. Оберт Г. Ракета в космическое пространство // Пионеры ракетной техники. Гансвиндт, Годдард, Эсно-Пельтри, Оберт, Гоман. Избранные труды. М.: Наука, 1977.
2. Оберт Г. Пути осуществления космических полетов. М.: Оборонгиз, 1948.
3. Obert Н. Die Rakete zu den Planetenraeumen. Nuernberg: Uni-Verlag, 1964.
4. Obert Н. Wege zur Raumschiffahrt. Duesseldorf: VDI Verlag, 1986.
5. Obert Н. Menschen im Weltraum. Duesseldorf: Econ-Verlag, 1954.
6. Obert Н. Das Mondauto. Duesseldorf: Econ-Verlag, 1959.
7. Obert Н. Stoff und Leben. Remangen: Otto Reichi Verlag, 1959.
8. Obert Н. Der Geschwindigkeits-Multiplikator. "Schoepferische Leistung", Festschrift zum 10-Jaerigen Stiftungs-Jubileum und zur 7. Verleihung der Diesel-Medaille. Nurnberg, 11 November 1962.
9. Obert Н. Katechismus der Uranieden. Wiesbaden-Schierstein: Venta-Verlag, 1966.
10. Obert Н. Kakokratie, der Weltfeind N 1. Feucht: Uni-Verlag, 1976.
11. Obert Н. Das Drachenkraftwerk. Feucht: Uni-Verlag, 1977.
12. Obert Н. Waelerfibel fur ein Weltparlament. Feucht: Uni-Verlag, 1983.
13. Obert Н. Die Verantwortung des Wissenschaftlers. 1964. Рукопись. Архив Оберта в Фойхте.
Источник справочных данных: Большая советская энциклопедия, т.18, стр.181.