Издательство "Детская литература"
ЛЕНИНГРАД 1968
Издательство "Детская литература" ЛЕНИНГРАД 1968 |
|
Все звёзды неподвижны. А эта блуждающая.
Таких путешествующих огоньков на небе несколько. Их назвали планетами. Эту планету, красноватую, люди заметили давно. Своим цветом она напоминала огонёк костра. Или далёкое пламя пожара. Города и сёла горели обычно в годы опустошительных вражеских нашествий. Поэтому суеверным людям в красной планете чудилось зловещее предзнаменование грядущих бедствий. Они боялись её. И назвали Марсом. По имени бога войны.
Возьмём небольшой школьный телескоп. Через него всё кажется гораздо ближе, крупнее. Наведём его на Марс.
Все звёзды вокруг Марса остались звёздами, яркими точечками. А Марс? Что это с ним? Он словно оторвался от звёзд и выскочил вперёд, сюда, к нам поближе.
Стал шариком. Не точка с лучами, а гладкий, круглый, как мяч.
Если навести телескоп на другие блуждающие звёзды — планеты, — все они тоже окажутся шариками.
В наше время люди умеют измерять расстояние до звёзд и планет. До звёзд оказалось невероятно далеко — десятки тысяч миллиардов километров! По сравнению с ними планеты совсем рядом. Они в миллионы раз ближе звёзд. Но и до них немало. До Марса десятки миллионов километров!
Наша страна из конца в конец всего десяток тысяч километров.
До Луны четыреста тысяч километров, — меньше полумиллиона. А тут десятки миллионов. И если на таком невероятно большом расстоянии Марс в телескоп всё же виден как довольно крупный шарик, то какой же он величины на самом деле?
Подсчитали. Оказалось, Марс огромный. Он всего только в два раза меньше нашего земного шара. На такой «шарище» станешь ногами, будет казаться, что стоишь на плоском поле. Как на Земле. Кругом будет даль, до самого горизонта.
Посмотрим на Марс в большой телескоп. Который стоит в обсерватории. На шарике теперь видны какие-то пятна. Тёмные. Светлые. Может быть, это моря, леса, пустыни, горы?..
А вдруг Марс — это целый новый мир? Целая новая «Земля»? Далёкая, далёкая. Но родная нам, близкая, похожая, понятная.
Как же всё это устроено?
Висят в необъятных просторах Вселенной звёзды. Разбросаны друг от друга на огромные расстояния. Каждая звезда — громадный огненный шар. Одна из звёзд — наше Солнце.
Вокруг Солнца степенно шествуют по невидимым круговым тропинкам — орбитам — планеты. Кое в чём планеты похожи друг на друга. Кое в чём отличаются. Все они твёрдые шары. Все греются в лучах Солнца. Все только потому и видны нам, что освещены Солнцем, как ночным фонарём. Погасить Солнце — наступит полный мрак. В кромешной темноте наткнёшься на какую-нибудь планету, как в ночном лесу на дерево. Тронешь планету, она холодная, как ледышка.
По счастью, Солнце не может погаснуть. Оно греет и будет греть нас всегда.
Разные планеты не одинаково согреты лучами Солнца. Они ведь ходят вокруг него не на одинаковом расстоянии.
Одни ближе. Эти накалились, как утюги, не дотронешься. Другие подальше, те чуть тёплые.
Ближе всего к Солнцу ходит планета Меркурий. Даже не ходит, а бегает. Она самая маленькая. Путь у неё короткий. Меркурий успевает обежать Солнце всего за три месяца.
По следующей «тропинке» — орбите движется планета Венера. По размеру она как Земля. Вокруг Солнца идёт больше семи месяцев.
На третьей планете живём мы с вами. Это Земля. Времени на полный круг мы тратим двенадцать месяцев.
Нас сопровождает Луна, наша вечная спутница. Она кружится вокруг Земли и вместе с ней плывёт вокруг Солнца.
Четвёртая планета — Марс. Его путь так велик, а Марс ползёт по нему так лениво, что на полный круг у него уходит почти два земных года.
У Марса есть два спутника, две крохотные «Луны». Им дали названия Фобос и Деймос.
За Марсом идут огромные планеты Юпитер и Сатурн. Потом планеты поменьше: Уран, Нептун, Плутон. Но в этой книжке речь не о них. Вернёмся к Марсу.
Марс и Земля ходят вокруг Солнца не вместе, а порознь. Земля движется быстрее. Марс — медленнее. Раз в два года они оказываются «рядом». Это называется противостоянием. Но всё равно, даже в это время нас разделяют 55 миллионов километров. Это в сто пятьдесят раз больше, чем до Луны. Самолёт ТУ-104 должен бы лететь не останавливаясь семь лет, чтобы преодолеть такой путь!
Противостояния будут в июне 1969 года, в августе 1971 года. В 1971 году Марс подойдёт к Земле особенно близко. Такие противостояния называются великими и бывают раз в семнадцать лет.
Марс, как и Земля, всё время медленно поворачивается. За сутки он делает полный оборот, подставив солнечным лучам по очереди все свои стороны. Поэтому всюду на Марсе день сменяется ночью, ночь — днём. Как у нас.
Попробуйте представить себе ось, вокруг которой планета вращается. Как спицу, проткнутую сквозь клубок шерсти. У Земли эта ось наклонена. У Марса — тоже. Из-за этого на обеих планетах сменяются времена года.
Ось наклонена всё время в одну сторону. На нашем рисунке — вправо. Двигаясь по орбите, планета полкруга идёт наклонившись к Солнцу своей верхней половинкой, полкруга — нижней. Солнечные лучи греют попеременно больше то верхнюю часть планеты, то — нижнюю. То в северном полушарии лето — то в южном.
Просто, правда? И как хорошо, что, например, наша земная ось наклонена. Из-за этого у нас есть ласковое лето, золотистая осень, снежная зима. Есть самое чудесное время года — весна.
Весна! После суровых зимних морозов с каждым днём становится теплее. Всё выше над горизонтом поднимается Солнце. Всё глубже проникают в окоченевшую землю его волшебные лучи. Они заставляют Землю улыбнуться, пробуждают в ней всё живое.
А как же там, на далёком Марсе? Ведь и там после мрачной, холодной зимы приходит весна. Есть ли там кто-нибудь, кто может радоваться солнечному теплу, улыбаться ослепительному свету, просыпаться от долгого сна?
Или там одни только безразличные ко всему мёртвые камни? И ласковые лучи нашего доброго Солнышка молча бродят по пустым марсианским скалам, робко заглядывают в молчаливые пропасти, грустно скользят по сонным равнинам, никем не замеченные, никому не нужные?
Может быть, это необитаемая, унылая планета, которой всё равно, мороз или жара, тьма или свет?
Неужели Марс пуст и гол, как безжизненная Луна?
Так хотелось бы, чтобы он был похож на Землю! Давайте внимательно наблюдать Марс в телескоп.
На чёрном фоне ночного неба висит песчано-красноватый шар. В одном месте, с краю, на нём белая «нашлёпка», похожая на шапочку. Остальная часть планеты вся в тёмных размазанных пятнах. Точно её перепачкали краской.
Нет, Марс явно не такой, как Луна. Та действительно совершенно голый каменный шар. На Луне нет даже воздуха. На ней все пятнышки видны очень чётко.
А здесь, на Марсе, рисунок пятен затушёван, размыт. Особенно по краям. Это потому, что Марс окутан атмосферой. Воздух лежит на нём тонкой, чуть мутной плёночкой.
Изредка в толще этой плёночки проползают тусклые, белёсые пятна. Это над планетой движутся прозрачные облака.
Марсианский воздух гораздо более разрежённый, чем земной. Да и по составу он не такой, как наш. В нём почти нет или даже совсем нет кислорода, которым мы дышим.
Но всё же воздух на Марсе есть. Хоть жиденький, хоть «по другому рецепту сделанный», но всё же есть. В этом смысле Марс похож на нашу уютную, родную планету Землю куда больше, чем на пустынную, мёртвую Луну.
Теперь интересно узнать, холодно на Марсе или жарко? Ведь на планетах бывают совершенно невыносимые условия. На Венере, например, такая жара, что вода в морях может выкипеть. На Меркурии горы раскалены почти докрасна. Прикоснёшься бумажкой — вспыхнет. Даже на нашей Луне и то неуютно. Днём камни нагреты солнцем, как утюги. Ночью промерзают от страшного мороза.
А как же на Марсе?
Жарко там быть не может. Марс в полтора раза дальше от Солнца, чем Земля. Солнечные лучи греют его слабее, чем нас.
Но, может быть, там из-за этого слишком холодно?
Оказалось, что на Марсе не так уж холодно, В самом жарком месте планеты, на экваторе, летом в полдень обычно около 25° тепла. Вполне приятная температура, правда? Но это днём. Ночью же дело обстоит хуже. Марс не знает тёплых вечеров и мягких летних ночей. Стоит там Солнцу опуститься к горизонту, как начинает быстро холодеть. Ночью наступает мороз. Да какой! Даже летом на экваторе ночью температура падает до ста градусов мороза!
Представьте себе, если бы так было на Земле. Днём тепло. Бегаем в трусах. Даже прячемся в тень. К вечеру надеваем брюки и пиджак. Ночью напяливаем меховую шубу. А под утро поверх шубы закутываемся с головой ещё тремя ватными одеялами. И всё-таки просыпаемся дрожа от холода.
Почему так получается?
Оказывается, из-за разрежённого воздуха. Ведь одеялом для планет служит атмосфера. Днём их поверхность нагревают солнечные лучи. Ночью она остывает. Наша, земная, густая атмосфера — толстое ватное одеяло. Нам под ним всю ночь тепло. А марсианская атмосфера — тонкая простынка. Под ней, конечно, ночью промёрзнешь до костей.
Изучаем Марс дальше. Ищем на Марсе воду.
Может быть, тёмные пятна Марса — моря? Ведь когда с самолёта смотришь вниз, на землю, все водоёмы кажутся тёмными пятнами.
Верно. Но когда на эти же «тёмные пятна» смотришь против Солнца, они блестят. Сияют, как чистый металл, как зеркала, разложенные на полу.
Марс медленно поворачивается. Его тёмные пятна по очереди подходят под солнечные лучи. И ни разу за десятки лет ни одно пятно не блеснуло. Одинаково матовы и светлые и тёмные области Марса.
Значит, открытых водоёмов, таких, как наши моря, озёра и реки, на Марсе нет. Во всяком случае, больших. Маленькие «лужицы» мы могли не заметить.
Может быть, марсианские океаны не блестят, потому что замёрзли? Такую мысль высказал советский учёный А. И. Лебединский. Замёрзнув зимой, марсианские океаны летом могли не оттаять из-за ночных морозов. И тогда ветры занесли их слоем песка и пыли. Замёрзшие моря могли навсегда превратиться в бескрайние ровные песчаные пустыни.
Проверить, так ли это, с Земли никак нельзя. Нужно прилететь на Марс, сесть на его равнину и начать копать. Может быть, под слоем почвы действительно обнаружится лёд. А подо льдом, чего доброго, и жидкая вода.
Но пока это, как говорят учёные, гипотеза, предположение.
Не найдя на Марсе открытых водных пространств, учёные всё же называют тёмные пятна Марса «морями», а светлые «материками». Почему? Да по той причине, что тёмные пятна любой планеты издалека похожи на участки, покрытые водой, а светлые — на участки суши. Вначале люди ошибались, приняв тёмные пятна Марса за настоящие моря. А потом не захотели менять названия, потому что привыкли к ним.
Итак, жидкой воды на Марсе не видно. Лёд под песком тем более не разглядишь. Может быть, там можно увидеть замёрзшую воду на поверхности? Что такое, например, белая «лепёшка» на полюсе планеты? Её называют «полярной шапкой». Она очень похожа на снег.
Следим за «лепёшкой» неделю, месяц. Сперва она как будто совершенно не меняется. Но вот в этом полушарии Марса наступает весна. Там начинает прибывать день.
С каждым днём выше поднимается над горизонтом Солнце. Оно всё дольше и жарче греет.
И наша «лепёшка» начинает таять! Она становится всё меньше и меньше! Можно почти не сомневаться, что мы видим на Марсе снег. Самый обыкновенный — пушистый белый снежок!
Много ли его там? Снеговая шапка тает на Марсе быстро. С каждым днём она отступает к полюсу на десятки километров. Мощные снежные сугробы таяли бы медленнее. Значит, снег лежит на Марсе тонким слоем. Пожалуй, не больше нескольких сантиметров. В таком снегу не увязнешь. И даже на лыжах по нему не очень-то прокатишься. Перецарапаешь лыжи о торчащие камни.
Некоторые учёные считают, что белую полярную шапку даже не стоит считать снегом. Скорее всего, это что-то вроде нашего инея.
Правы они или нет — в телескоп не видно.
Но вот полярная шапка исчезла совсем. В этом полушарии Марса в разгаре лето. Зато в другом — сейчас зима. И на противоположном полюсе планеты растёт белое пятно.
Марс надевает свою белоснежную шапочку попеременно, то на один полюс, то на другой.
Вспомним теперь всё, что мы увидели на Марсе.
Мы нашли там воздух. Правда, жиденький и «не наш» по составу.
Мы нашли там прохладные, но, в общем, не такие уж страшные температуры.
Нашли крохи замёрзшей воды в виде снежной пороши или инея зимой на полюсах.
Климат на Марсе, как видите, сухой, жёсткий, суровый. На Марсе далеко не так уютно, как на Земле. Но если сравнить Марс с другими планетами, то это, пожалуй, настоящий «курорт», самое лучшее место после Земли.
Марс наш самый близкий «родственник» среди планет.
Итак, мы с вами выяснили, что «моря» Марса — вовсе не моря. Они такие же сухие, как и «материки».
Учёные следили за «морями» много десятков лет. Заметили — некоторые из них с годами чуть растут. Другие — чуть уменьшаются. Есть такие, которые за это время побледнели. Или потемнели. А в 1952 — 1956 годах появилось и выросло новое огромное «море» размером с нашу Украину. Оно отвоевало место у соседнего «материка».
«Материки» по цвету больше всего похожи на песчаные или каменистые пустыни. Наверное, так оно и есть. А вот что такое «моря», совершенно непонятно.
Может быть, это какие-то тёмные тучи? Например, из чёрного дыма? Нет. Тучи очень подвижны. Они всё время и очень заметно меняли бы свои очертания, ползли бы, растекались.
Может быть, там просто лежат более тёмные камни? Или это горные хребты, в которых полно чёрных пропастей и ущелий? Но тогда их вид был бы всегда одинаков.
Один американский учёный говорил: «На Марсе действуют вулканы, выбрасывая в воздух тучи чёрного пепла. Он осаждается на грунт тёмным налётом».
Честно говоря, это мало похоже на правду. Марсианские ветры давно запорошили бы пепел пылью, принесённой из пустынь. Тёмные пятна слились бы со светлыми.
Попробуем последить за Марсом в течение одного года, но более внимательно.
Следим за тем полушарием, в котором сейчас зима. Снеговая шапка здесь большая. Тёмные пятна еле заметны. Они бледные, бесцветные, точно вылиняли. Но все на своих местах.
Медленно плывёт Марс по своей орбите, огибая Солнце. Проходит месяц, другой. Зимнее полушарие планеты начинает прогреваться солнечными лучами. На далёкой планете наступает весна. Стала таять снеговая шапка. И может быть, там, за десятки миллионов километров от нас, сейчас звонко зажурчали, побежали среди камней ручейки талой воды. Сухая марсианская почва жадно впитывает живительную влагу.
Что в такое время года происходит на Земле?
Растения, проснувшись, торопливо втягивают воду корнями. Увеличиваются почки. Набухают семена. А потом дружно и весело всё кругом зеленеет. Вырастает свежая трава. Покрываются густой листвой деревья. Планета, серая после зимы, согревшись, покрывается чудесным изумрудным ковром.
А на Марсе? Давайте последим! По мере таяния полярной снеговой шапки, тёмные пятна становятся ещё темнее. Зимой они были бледные, бесцветные, словно вылинявшие. А теперь точно наливаются соком. И они... зеленеют!
Всё происходит как у нас. Каждую весну одинаково!
Не может весной зеленеть мёртвый камень. Не может зеленеть холодный пепел. Не могут зеленеть мрачные тучи. Расцветать весной под горячими лучами Солнца может только живое!
Неужели мы видим марсианские растения?
Проверим. Когда кончится лето, растения должны побуреть, побледнеть. Они увянут, может быть, потеряют листву. Следим. Проходит ещё несколько месяцев. На Марсе наступает осень. И его тёмные пятна действительно буреют, бледнеют! К зиме они становятся такими же серыми, вылинявшими, бесцветными, как были.
Значит, растительность? Такая же, как на Земле? Впрочем, такая ли?
Русский астроном Г. А. Тихов заметил, что она не чисто зелёного цвета, а голубоватая. Он нашёл такую же голубоватую растительность и на Земле. И знаете где? На севере и на высоких горах, где климат сходен с марсианским. Правда, интересно?
Следим за марсианскими морями дальше. Присматриваемся. И они... задают нам новую загадку!
Вспомните, в каком порядке весной распускается зелень на Земле? Например, в нашей стране. Раньше всего зеленеют сады на юге — на Кавказе, в Крыму. Потом зелёная волна движется на север. Одеваются в летний наряд деревья на Украине. Потом в Подмосковье, позднее — под Ленинградом. И уже в самом конце раскрываются почки где-нибудь под Мурманском.
Это вполне естественно. Наши растения пробуждаются от тепла. А весеннее потепление движется с юга на север.
На Марсе волна весеннего потепления движется так же, как на Земле. От экватора к полюсу. От тёплых стран к холодным. А зелень на Марсе распускается... в обратном порядке!
Сперва она появляется около тающей снеговой шапки, в полярной области, в самом холодном месте планеты. А потом зелёная волна движется к экватору, навстречу волне потепления.
Это всё равно, как если бы у нас вначале зазеленели сады под Ленинградом, потом на Украине, и только под конец в Крыму.
Этого же не может быть! Это полная нелепость!
А вот на Марсе происходит именно такая «нелепость».
По-видимому, марсианские растения пробуждаются весной вовсе не от живительных солнечных лучей. Их будит что-то, идущее с полюса!
Что же идёт с полюса? Такое, без чего не может расцвести зелень? Только вода!
Очевидно, её нет на остальной планете. Сколько бы Солнце ни грело весной марсианские растения, они продолжают спать. Только получив долгожданную влагу, пробуждаются, оживают, одеваются в зелёный наряд.
Земные растения питаются местной, «подножной» влагой. А марсианские, по-видимому, питаются водой «привозной».
Какое же оно, это «что-то живое», огромными коврами распластавшееся по таинственной планете?
«Оно» спит долгую марсианскую зиму, терпеливо ожидая весны. «Оно» приучено переносить суровые морозы. Как всё живое, «оно» тянется к солнцу. Но «оно» привыкло довольствоваться слабым теплом, которое льётся с марсианского неба от маленького и не слишком жаркого дневного светила. Маленького и не слишком жаркого потому, что до Солнца далеко. Много дальше, чем от Земли.
«Оно», это загадочное «что-то живое», не требует для себя и большого количества влаги, её на Марсе немного. «Оно» не ждёт спасительных дождей. Откуда им быть, когда небо почти всегда чистое.
«Оно» борется со свирепыми ветрами и наступающими песками пустынь. Вонзаясь упругими корнями в трещинки сухого грунта, «оно» силится удержаться, чтобы шквалы несмолкающих ураганов не унесли «его» на другой конец планеты.
Напрягая все свои силы, «оно» стряхивает с себя пыль, прорастает сквозь песчаные сугробы.
Борьба идёт с переменным успехом. Это видно. В одном месте «оно» отвоёвывает кусок пустыни — тёмное пятно на планете вырастает. В другом приходится временно отступить — тёмное пятно бледнеет, съёживается. Но в целом «оно» непобедимо. «Оно» стремится завоевать всю планету.
Как всё живое, «оно» способно питаться, расти, размножаться. Способно из поколения в поколение становиться лучше.
И когда мы видим в телескоп, как зеленеют марсианские тёмные пятна, невольно охватывает волнение. Там, на далёкой планете, радуются жизни миллиарды каких-то бесконечно родных нам живых организмов. Пусть это всего-навсего растения. Разве мы не понимаем их радости у себя, на Земле, когда они распускают весной свои почки?
Далёкие марсианские растения радуются тому же самому Солнцу, которому радуемся мы. И они сигналят нам: «Мы есть! Мы живём!»
|
Очень было бы интересно всё это увидеть. Но, к сожалению, пока это невозможно. Просто потому, что самый маленький предмет, который мы сегодня можем разглядеть на Марсе в телескоп, должен иметь размеры... в сотни километров!
Огромный лес на Марсе увидеть можно. А кто в нём обитает, конечно, нет.
Не увлеклись ли мы? Увидели, что серые пятна на Марсе каждую весну зеленеют, и расфантазировались. Уже рисуем в своём воображении густые марсианские леса. Уже слышим шелест их листвы и щебетание марсианских птиц. Уже чувствуем запах марсианских цветов. Уже уточняем, как выглядят диковинные марсианские муравьи.
Не рано ли? Разве мы забыли про суровый марсианский климат? Или марсианским зверушкам не нужен кислород? Или они «каменные» и им всё равно, что кругом — мороз или жара? Или они могут не пить и не мыться и довольствоваться одной каплей воды в год?
Вот то-то и оно. Поэтому прежде чем говорить о марсианских лесах и живущих там животных, давайте пройдёмся по нашей собственной Земле и посмотрим, где вообще можно жить? Где кто живёт? И где никто не живёт и не желает жить.
Конечно, на берегу Чёрного моря очень уютно. Приятно припекает солнышко. Под горой не дует. Тёплые волны плещутся рядом. Тихо шелестят стройные деревья. С кустов свешиваются грозди сладкого винограда. Хорошо! Тут всякий согласится жить. И уезжать не захочет.
Но ведь не всюду на Земле так. Идёмте!
Входим в Африку. Спрашиваем: «Где тут пустыня Сахара?» Говорят: «Прямо, потом направо». Приходим.
До самого горизонта тянутся унылые пески. Кое-где торчат голые камни. На небе ни облачка. Дождя здесь не было уже несколько лет. Всё пересохло. Всё раскалено. До песка и камней не дотронуться. Спрятаться в холодок некуда. Да и какой тут может быть холодок. Солнце прямо над головой. Под камнем крохотный кусочек тени. Но и там, в тени, жарища свыше 50°.
Мы бы здесь жить не смогли. Изжарились бы. Тут намучаешься от жажды. Сгоришь на солнце. От жары и ноги не хотят идти, подгибаются. Ни выкупаться, ни передохнуть, ни напиться.
Но посмотрите вокруг. Пустыня вовсе не пустая. Вон промчалась среди камней юркая ящерица. Там, дальше, под скалой зашевелилась змея. Она увидела мышку, которая в ямке среди песка умывает мордочку. Забравшись на песчаный бугорок, оглядывается тушканчик.
А если пойти в глубь пустыни, может повстречаться лев.
И не ложитесь спать прямо на землю, здесь много скорпионов.
Подойдите ближе к камням. На них много всяких крохотных растений. Они торчат из трещин, ютятся в ямках, протянулись по канавкам.
Учёные говорят, что в этой пустыне живут 28 разных сортов грибков. 84 сорта сухопутных водорослей!
Одним словом, в этом пекле кишит жизнь. Пекло казалось совсем не пригодным, не приспособленным для жизни. И вдруг! Кто мог думать?
Пекло, конечно, не приспособлено для нас с вами. Оно, пекло, и не станет приспосабливаться к нашим требованиям. Оно не может стать другим. Зато мы, живые существа, можем изменяться, приспосабливаться к нему, к пеклу.
Все растения, которые здесь растут, все зверушки, которые здесь бегают, все насекомые, которые здесь ползают и летают, все они уже приспособились. А потому прекрасно себя здесь чувствуют.
Лучших условий им теперь и не нужно. Пустыня Сахара для них стала самым уютным, самым лучшим уголком нашей планеты.
А ведь по своей сухости эта пустыня, пожалуй, перещеголяла Марс!
Идём дальше. Плывём к Южному полюсу. «Где тут самая холодная страна Антарктида?» — «Вот там, — говорят, — за седыми волнами, под чёрными тучами».
Приплыли. Суровые скалы почти сплошь закрыты льдом и снегом. В студёном море плавают огромные льдины. Вершины промёрзших гор скрыты в тёмных тучах. Свирепый ветер со свистом гонит снежную пыль.
Куда ни глянешь, ни клочка зелени. Только скалы, снег и ураган. Ураган, снег и скалы. Больше ничего.
Мороз 85°!
Люди забились в тёплые домики, сидят у печек. А когда приходится выйти на улицу, закутывают лица шарфами, идут спиной, нагнувшись и зажмурившись, держась за натянутую верёвку, чтобы не унёс ветер.
А если пробудет человек на таком морозном урагане несколько лишних минут, свирепая стихия уничтожит его, превратит в ледяной столб, занесёт снегом.
Но посмотрите кругом. И в этом суровом мире есть живые существа.
Копните снеговой сугроб. Под снегом притаился крохотный цветочек. Он терпеливо ждёт, когда весеннее солнце растопит над ним снеговую крышу и покажет ему всего на несколько дней голубое небо. Ни о чём большем он не мечтает. Ему этих нескольких дней холодного лета вполне достаточно. Он привык.
Как ни в чём не бывало кружит в небе буревестник. Ловят рыбу на гребнях седых волн чайки. Нежится на берегу после сытного обеда жирный тюлень. Важно шагают к воде степенные пингвины. Им стало скучно, и они решили выкупаться. При этом, заметьте, шагают босиком. И не жалуются.
Никому из этих обитателей Антарктиды и в голову не приходит переселяться куда-нибудь в более тёплые края. Они совершенно уверены, что лучшего места на земном шаре нет.
А ведь морозы в Антарктиде бывают почти такие же, как марсианские.
На Земле холодно не только около полюсов. Холодно и в наших странах зимой. В горных районах даже летом бывает холодно по ночам. Но растения и животные привыкли к этим холодам, приспособились к ним. Животные покрываются толстым слоем подкожного жира, обрастают тёплой меховой одеждой. А когда становится уж очень холодно, забираются куда-нибудь в укромное местечко и, свернувшись калачиком, засыпают до наступления тепла.
Так, например, всю зиму в своей берлоге спит медведь.
Так спят, прямо вмёрзнув в лёд наших прудов, водоросли, разные паучки, черви.
Очень многие растения засыпают на время морозов. Некоторые при этом промерзают насквозь. Все соки в их толще превращаются в лёд. Потом весной эти растения оттаивают и возвращаются к жизни как ни в чём не бывало. Есть растения, которые умеют замерзать только на ночь. Каждое утро они оживают. А по ночам их можно «разбить». Ночью они — хрупкие «сосульки».
Мы можем обойти с вами весь земной шар. И всюду найти жизнь. В самых неожиданных местах.
Спускаемся на дно океана. Здесь вечная тьма. Над головой десятикилометровая толща воды. Десятикилометровая! Она давит так, точно навалилась огромная каменная гора. И всё же в этом молчаливом, мрачном, чёрном мире полно рыб и других обитателей океанских глубин. Они здесь у себя дома.
Поднимаемся на высокие горы. Под нами остались облака. Совсем близко — покрытые вечными снегами вершины. Уже никуда не укрыться от холодного ветра. И всё-таки жизнь здесь есть.
Лишайник прилепился к скале. Серая мышка нюхает воздух. Чёрный коршун кружится в небе.
Мы поднялись на воздушном шаре над вершинами самых больших гор. Высота свыше 30 километров! Воздух разрежен в сто раз! Холод. Вокруг ничего нет. Пустота.
Но даже здесь есть жизнь. На этой сумасшедшей высоте носятся пылинки, поднятые ветрами с поверхности Земли. На них, как на самолётиках, летают бактерии. Летают и прекрасно себя чувствуют.
В суровых горах пробивается из недр Земли вода. Она поднялась с такой большой глубины, где камни раскалены докрасна. Нагретая вода, перемешанная с паром, бьёт фонтаном к небу. Потом стекает в озерко. Температура её — 80°! Почти кипяток! Палец не сунешь — ошпаришься. Над озерком стоит пар.
И в этом «почти кипятке», в котором за час сварится курица, живут водоросли. И не свариваются. Живут годами и прекрасно себя чувствуют.
Можно жить в горячей воде, а можно, оказывается, жить и вообще без воды. Не надо далеко ходить. Личинка моли, которая поедает наши шерстяные вещи, живёт без капли воды. Не видя воды, живут и жучки, питающиеся сухой древесиной, жучки, питающиеся мукой.
Может быть, нельзя жить без кислорода? Можно, оказывается, жить и без кислорода. Обыкновенные дрожжи — это грибки, которые живут, не нуждаясь в кислороде. Живут без кислорода и некоторые черви.
Крохотные, не видимые глазом живые существа, бактерии, встречаются глубоко под землёй, в нефти, где нет ни воды, ни воздуха, ни света. Бактерии встречаются в цистернах с бензином, в урановой руде, в баках с серной кислотой, в растворах сулемы.
Учёные пробовали найти границы жизни. Пробовали найти такие условия, которые для живых существ были бы совсем невыносимыми.
На земном шаре такие условия найти оказалось не так-то легко. Тогда пришлось создавать «невыносимые» условия в лабораториях. Но и здесь трудно было одолеть жизнь.
Взяли, например, личинки комара, живущего в Африке. Высушили. Они стали сухие-сухие, как крошки сухаря. Их можно было бы пальцами растереть в муку. В таком высушенном виде личинки пролежали несколько лет. А когда их потом увлажнили, они ожили.
Некоторые из этих высушенных личинок помещали на мороз в 270°! После отогревания они оживали так же хорошо, как и остальные!
Сделали такой опыт. В больших стеклянных сосудах создали искусственно атмосферу, похожую на марсианскую. Без кислорода и очень разреженную. Положили в сосуды сухую, как на Марсе, почву. И поддерживали марсианскую температуру. С такими же «жуткими» морозами по ночам.
В эти условия поместили некоторых насекомых, различные бактерии. И стали смотреть, что с ними будет.
Вы думаете, все они погибли? Ничего подобного.
Личинки кукурузного мотылька заснули, оцепенели, но не погибли.
Особые черви, которых учёные называют «нематоды», жили как дома.
О бактериях и говорить не приходится. Они жили, как раньше на Земле.
Почти невозможно найти условия, невыносимые для жизни. Живое существо «ничем не удивить». Пожалуй, только огонь в состоянии уничтожить любую жизнь. Всё остальное — не страшно. Ни холод, ни жара, ни сухость, ни недостаток кислорода, ни разреженность воздуха, ни вечная тьма, ни тысячетонные давления.
Многие живые существа, сегодня живущие на Земле, могли бы хоть сейчас переехать на Марс и жить там.
Но всё живое не просто живёт. Оно всегда, обязательно, понемногу, из поколения в поколение развивается, становится лучше, сложнее.
На нашей планете миллиард лет тому назад жили одни лишь бактерии, крохотные комочки слизи, которые без увеличительного стекла и заметить-то невозможно. Потом из них постепенно развились всё более сложные живые существа. Сперва черви. Потом раки, рыбы, ящерицы. И наконец — современные звери.
То же самое происходило и с растениями. И теперь, через миллиард лет, наша Земля сплошь заселена самыми удивительными и необычайно сложными растениями и животными.
Миллиард лет тому назад, когда бактерии появились на Земле, они могли появиться и на Марсе. И если это было так, то навряд ли время, прошедшее с тех пор, пропало там даром.
Жизнь развивалась на Земле. Она должна была развиваться и на Марсе. Только наши растения и животные постепенно привыкали и приспосабливались к нашим земным условиям. А марсианские к марсианским.
И если на Марсе действительно есть жизнь, марсианским живым существам живётся вовсе не трудно. Они там у себя дома. Зато всё немарсианское покажется им неуютным и не пригодным для проживания.
Про нашу Землю они, наверное, рассуждали бы так:
«Ну как там, на этой несчастной Земле можно жить? Там вечно стоит нестерпимая жара. От неё не отдохнёшь даже ночью. Там столько воды, что можно захлебнуться. Там такой густой воздух, что сквозь него трудно двигаться. А если попробовать дышать их воздухом, то сожжёшь себе все внутренности кислородом. Его там ужасно много в атмосфере.
И как они, земные живые существа, могли бы подолгу жить без Солнца? Ведь всё небо у них по многу дней бывает закрыто облаками. И потом у них там, на Земле, вечно льют с неба целые потоки всё той же страшной воды. Эти потоки, наверное, смывают в море всё, что попадается на их пути».
Взвесив всё это, марсианские обитатели сказали бы: «Нет, не может быть жизни на Земле. Слишком там трудные, суровые условия. Земля совершенно не приспособлена для жизни».
Не будем уподобляться этим воображаемым жителям Марса. Лучше скажем — жизнь на Марсе вполне может быть. И даже почти наверняка есть. Потому что жизнь никогда не пропускает уголков, где можно обосноваться. И всегда сумеет приспособиться. И к холоду, и к сухости, и к составу воздуха.
Мы почти уверены, что Марс — не мёртвый, безжизненный шар. Почти уверены, что он обитаемый. И потому он — близкий нам, родной.
До сих пор мы смотрели на Марс в небольшой телескоп. Видны были только самые крупные пятна, размером в тысячи километров. Мелкие пятнышки было не разобрать. Они сливались.
Теперь мы садимся за более мощный телескоп. Это огромная труба свыше десяти метров длиной, метр в поперечнике. Сложные механизмы тихо шумят, плавно поворачивая величественную махину. Это замечательный инструмент. Он приближает планеты в сотни раз!
Раздвигается крыша купола, открывая звёздную бездну. Прямо перед нами сияет яркая немигающая красноватая звезда.
Марс сейчас в противостоянии. До него несколько десятков миллионов километров. Телескоп приблизит его примерно до ста тысяч километров. Это для космоса пустяковое расстояние. Вчетверо меньше, чем до Луны. На Марсе можно будет рассмотреть уйму разных любопытных мелочей размером «всего» в сотни километров.
Смотрим в окуляр.
В телескоп виден знакомый красноватый диск, с тёмными пятнами «морей» и белой шапкой на полюсе.
Он в несколько раз крупнее Луны на нашем небе.
Но вот досадно — диск всё время дрожит, колеблется. Никак не удаётся рассмотреть его подробно. Такое впечатление, что между нами и Марсом стоит жаровня с горячими углями и мы смотрим на планету сквозь струйки горячего воздуха.
К сожалению, это неизбежно. Это беда астрономов. Как только они сделают телескоп помощнее, изображение начинает вот так дрожать. Становится заметно, как перед трубой телескопа струится земной воздух.
Что только не делают астрономы, чтобы улучшить изображение. Строят обсерватории в горах, где воздух чище и спокойнее. Выбирают для наблюдений тихие ночи. Немного помогает. Но получить изображение совершенно спокойное не удаётся. Потому что воздух никогда не бывает совсем неподвижен.
Вот если бы можно было построить обсерваторию на Луне, где никакого воздуха вообще нет! Когда-нибудь это будет. А пока...
Пока приходится терпеливо ловить моменты, когда воздух становится спокойнее.
Вот! Как будто изображение прояснилось. Смотрите скорее!
Контуры «морей» стали резче. И... что это?
На планете проглянули тонкие прямые линии!
Марс стал похож на растрескавшийся глиняный горшок — вот-вот рассыплется на кусочки.
Или на мяч в реденькой сетке, сплетённой из тонких ниток.
Прямые линии, точно процарапанные острой иглой, пересекают красноватые пустыни, соединяют между собой отдельные тёмные пятна. Кое-где они идут даже по самым «морям». Они темнее «морей» и поэтому видны на их фоне.
Таинственные линии нигде не обрываются на полдороге. Начавшись в одном из «морей», они обязательно доходят до другого. Кажется, что они нарочно сделаны для того, чтобы связать между собой «моря». Кое-где линии пересекаются. И тогда в этом месте всегда виден тёмный узелок.
Линии нигде не ломаются, не изгибаются. Они всегда, всюду прямые. Только прямые! Как натянутые нитки.
А кое-где — это самое удивительное — они двойные. Особенно у экватора планеты. Как будто через пустыни тянутся железнодорожные рельсы.
Снова усилилось движение струек воздуха перед телескопом, и таинственная сетка пропала. Перед нами обычные пятна «морей». Обычные красноватые пустыни, на которых не видно никаких деталей.
Что это было? Призрак? Видение? Обман зрения?
Мы с нетерпением смотрим в телескоп. И вот снова на миг успокоился воздух. Видение повторилось. Опять проступила странная паутинка прямых линий, покрывающих всю планету.
Удивительная картина! Просто не веришь своим глазам!
Первым увидел таинственные линии в 1877 году итальянский астроном Скиапарелли. Он назвал их «каналами».
Открытие Скиапарелли произвело шум во всём мире. «Каналы» были совершенно не похожи на то, что мы привыкли видеть у себя на Земле и что могли ожидать увидеть на других планетах. Они были совершенно непонятны.
Через некоторое время, в 1909 году, изучать Марс стал французский астроном Антониади. Его телескоп был сильнее. Даже сильнее того, в который только что смотрели мы с вами. Он увеличивал уже не в сотни раз, а в тысячу раз! Антониади посмотрел на Марс и... не увидел вообще никаких «каналов».
На их месте Антониади различил лишь цепочки отдельных пятнышек, разорванных, разной формы и размера. Никаких сплошных линий с ровными краями не было.
Это была новая сенсация. Марс стал ещё загадочнее.
Таинственную планету начали наблюдать и фотографировать в лучшие телескопы по всему миру. И странно — одни видели каналы и фотографировали их, другие не видели, и на их фотографиях каналы не получались.
Много лет шёл спор, кто же прав? Есть каналы или их вообще нет?
Может быть, они просто мерещились людям?
Нет. Каналы не мерещились. Терпеливо выжидая моменты спокойной атмосферы, астрономы, сторонники каналов, получили тысячи снимков Марса, на которых были отчётливо видны тонкие прямые линии. Они снимали
Марс при разных поворотах его к Солнцу, в разное время года. Иногда были видны одни каналы. Иногда другие.
Всего с тех пор открыто несколько сот каналов. Некоторые из них тянутся через пустыни на тысячи километров. Иногда они бледнеют, иногда становятся темнее. Но никогда совсем не пропадают и не появляются на новом месте. Они не перемещаются. Можно быть уверенным, что это не что-то, плавающее в атмосфере, как облака, а что-то, находящееся на твёрдой поверхности планеты.
А как же с Антониади? Дело объяснилось просто. Каналы действительно не ровные полосы с чёткими прямыми краями. Они похожи на дорожку зерна, просыпанного с едущей телеги. Вблизи — отдельные зернышки. Издалека — полосы. Антониади смотрел «вблизи». У него ведь был самый сильный телескоп. Он видел «зёрнышки». А Скиапарелли смотрел в более слабый телескоп. Смотрел «издалека». И видел «полоски».
Давайте теперь последим за «каналами». Может быть, с ними что-нибудь происходит?
Следим за тем полушарием Марса, где сейчас зима. Белая шапка снега закрыла полярную область. «Моря» бледны, еле заметны. «Каналов» совсем не видно.
Но вот пришла весна. Снеговая шапка начала таять. Через некоторое время стали наливаться соком «моря». Знакомая картина. Тёмный зеленоватый тон разливается по «морям», движется от тающей шапки к экватору планеты.
И смотрите! Одновременно с «морями» проступают «каналы». Точно проявляется фотографический снимок. На ровных красноватых пустынях с каждым днём всё более чётко проступает тонкая сетка прямых линий. Волна потемнения этой странной сетки катится к экватору вместе с волной потемнения «морей». «Каналы» и «моря» явно сделаны из одного материала.
«Каналы» так тонки, что цвет их разобрать невозможно. Но, наверное, они сейчас тоже зеленеют!
Значит, «каналы» — полосы растительности.
Но как могла природа создать заросли, вытянувшиеся такими тонкими цепочками? На Земле так не бывает. Не выстраиваются наши леса шеренгами.
«Каналы» — жгучая тайна красной планеты.
Бывает, смотришь на бескрайнюю степь сверху, с какого-нибудь холма, и ни одно деревцо не радует глаз. И вдруг замечаешь — темнеет извилистая, рваная полоска густой зелени.
В чём дело? Оказывается, в этом месте тянется через степь низинка. В ней сыро. Где под зеленью спрятался крохотный ручеёк, где скрылось небольшое болотце, где просто почва чуть влажнее, чем на окружающих пригорках. Вот растения и тянутся к влаге.
Может быть, и на Марсе так? Может быть, таинственные полоски растительности обозначают сырые низинки?
Но почему эти низинки такие прямые! Наши ведь обычно зигзагом.
Тонкая паутинка марсианских «каналов» напоминает трещинки.
Чего только не придёт в голову, правда? Воображение рисует нам эдакую зияющую пропасть, прямую как стрела, протянувшуюся через марсианскую пустыню до самого горизонта. Подойдёшь к краю, глянешь вниз, голова кружится. Дна не видно, такая глубина.
Потом, наверное, края такой трещины обваливаются. Обломки засыпают пропасть. И на месте узкой щели появляется широкая долина. В ней сыро. И долина покрывается растительностью, которой нет в окружающей пустыне. Вот вам и марсианский «канал».
Хорошая вещь — фантазия. Но в науке надо с ней быть очень осторожным. Давайте разберёмся, может ли быть так, как мы написали?
Треснуть планета может. Она хоть и каменная, но не сплошная. Не из целого куска. Она «спрессована» из отдельных глыб. Её можно себе представить как огромный шарообразный ком плохо промешанного крутого теста. Очень крутого. Если такой ком немного сжать, он треснет.
Планету, конечно, никто не сжимает, нет таких великанов, которым это было бы под силу. Но сама планета со временем свою форму немного меняет. Она, конечно, не становится из шара кубиком, столбиком или лепёшкой. Но она может, например, чуть вытянуться и стать похожей на яйцо. Или на ней появятся выступы и вмятины, и планета начнёт напоминать картофелину. Или шар чуть-чуть сплюснется и приобретёт сходство с репкой.
И при каждом изменении формы «крутое тесто» трескается то тут, то там.
Такие неприятности происходят и с нашей Землёй. Даже сейчас, в наши дни. Мы в таких случаях вскакиваем и в испуге кричим: «Землетрясение!» А что такое — землетрясение? Просто где-то в толще планеты образовалась новая трещина. Или по старой трещине произошёл сдвиг. Что-то осело, что-то съехало, что-то сместилось.
В теле нашей планеты много таких трещин. Их называют «тектоническими разломами». Они тянутся на сотни и тысячи километров.
Но вот что интересно. Во-первых, эти разломы никогда не бывают прямыми, как марсианские каналы. Они всегда изогнуты, извилисты.
Во-вторых, они никогда не видны с поверхности, они в глубине. «Берега» разлома не расходятся, не образуют зияющей пропасти. Наоборот, «берега» всегда с невероятной силой жмут, давят друг на друга. Как льдины, напирающие друг на друга во время ледохода. На месте трещины никогда не образуются щели, а потом долины. Всё происходит как раз наоборот. На месте трещины обычно образуются горные хребты. Подобно тому, как на границе двух трущихся льдин громоздятся торосы.
Как видите, трещины в теле планет возможны. Но к марсианским «каналам» они, по-видимому, никакого отношения не имеют.
Иногда говорят — поверхность Марса могла растрескаться от столкновений с метеоритами. Среди них бывают огромные, размером в сотни километров. Их называют астероидами. Около Марса их особенно много. Встречи вполне возможны. Такая глыбища стукнет с разгона — наверное, планета треснет, как глиняная посудина, в которую попали камнем.
За миллиарды лет астероиды могли расколоть несчастный Марс на мелкие кусочки. Может быть, он весь еле держится, как разбитый горшок? Ткнёшь — развалится!
Едва ли это правда. На Земле и на Луне много мест, где падали крупные метеориты. Там сохранились огромные ямы — метеоритные кратеры. На Земле есть кратеры с поперечником до 70 километров. На Луне — ещё более крупные. Но нигде вокруг этих кратеров нет трещин. По-видимому, «крутое тесто» планет довольно вязкое. И от ударов не трескается. А кроме того, если бы даже трещина и образовалась, то сырая долина на её месте всё равно не получится. Об этом мы уже говорили. А значит, не получится и полоска растительности. А вот что предполагает наш советский учёный В. Д. Давыдов. Может быть, он прав?
Помните, мы рассказывали, что под толстым слоем песка и пыли, нанесённых ветрами, на Марсе могут оказаться замёрзшие океаны? Лёд — вещь более хрупкая, чем «крутое тесто». И Давыдов считает, что лёд этих «подземных» океанов может трескаться. Причины могут быть разные. Например — ударит крупный астероид. Или сдвинутся ледяные массы. Наконец его может взломать изнутри вулкан, пробудившийся на дне океана.
От раскалённой лавы закипит вода. Лёд в этом месте на поверхности океана подтает, ослабнет. Горячий пар поднимется чудовищными пузырями и ударит снизу в ледяную крышу. И она лопнет, разрушится. Во все стороны пойдут трещины.
Вдоль трещин выступит наверх вода. И смочит грунт, которым засыпан замёрзший океан. Если смотреть сверху, то самой трещины даже не будет видно. Просто на песчаной равнине проступит мокрая полоса. И на этой полосе под лучами солнца появится растительность.
Давыдов считает, что марсианские каналы — это вот такие, скрытые под грунтом трещины в ледяных полях. Любопытная мысль, правда? Но и Давыдову можно возразить.
Ну почему, например, лёд должен трескаться обязательно по прямым линиям? А самое главное возражение — если зелень «каналов» питается местной, «подножной» водой, то как объяснить загадку зелёной волны? Почему же марсианские растения не распускаются вдоль трещин с приходом тепла, а ждут чего-то, идущего с полюса планеты? По-видимому, «привозной» воды.
Выходит, что и замёрзшие океаны не помогают нам разгадать «каналы».
Таинственная паутинка тёмных линий на Марсе и «нелепая» зелёная волна по-прежнему непонятны. И чем больше думаешь о них, тем непонятнее они становятся.
Влага явно передаётся по планете от тающего на полюсе снега. А как она передвигается через тысячи километров? Дождевых облаков, которые могли бы перенести её по воздуху, на Марсе нет. Длинных, полноводных рек нет. И в то же время влага движется.
Может быть, она течёт вдоль таинственных полосок по каким-нибудь желобкам?
Трудно поверить. Потому что не может быть Марс ровным, как мячик. Не могут его пустыни быть гладкими, как стол. А «каналы» всегда прямые. Нигде не видно, чтобы они обходили какие-нибудь препятствия. Хотя на их пути обязательно должны попадаться горы и долины, возвышенности и низменности.
Чтобы двигаться не обходя препятствия, вода должна, например, течь сквозь горы. Значит, там должны быть какие-то совершенно непонятные тоннели.
Чтобы не растекаться в низинах, вода должна пересекать их по каким-то фантастическим, поднятым на столбы, желобам.
Чтобы вода по дороге не впитывалась в почву, ей необходимо течь по твёрдому руслу. А чтобы она не испарялась, — пожалуй, даже по трубам. Наконец, трудно представить себе, чтобы вода двигалась всегда самотёком, только под уклон. Значит, её там всё время что-то подгоняет. Но что? Не могут же там быть наносы или какие-нибудь другие подобные приспособления. Откуда им быть на Марсе?
А между тем, вода движется по «каналам» всюду и всегда с одной и той же скоростью, около сорока километров в сутки. Ни больше и ни меньше.
Мы не говорили вам ещё про одну загадку. Дело в том, что, докатившись до экватора планеты, зелёная волна не останавливается. Она идёт дальше, в другое полушарие, постепенно ослабевая. А в это время в том, другом полушарии наступает весна. С того, другого полюса начинает катиться своя зелёная волна. Она катится навстречу первой. Сталкивается с ней, захлёстывает её, докатывается до экватора, пересекает его и идёт дальше, в наше полушарие, постепенно ослабевая. Пока её не захлестнёт зелёная волна следующей весны.
Вы понимаете, что получается? Через экватор зелёные волны прокатываются попеременно, то туда, то обратно. Значит, вода проходит по одному и тому же месту то в одну сторону, то в другую. Но что же это за такие странные потоки воды, которые сегодня текут под уклон в одну сторону, а завтра, тоже под уклон, в обратную? Не может же уклон меняться. Не может русло перекидываться, как бревно качелей.
|
Марсиане! Мысль о них не нам первым пришла в голову. Уже около столетия тому назад, вскоре после Скиапарелли, Марсом занялся американский астроном Персиваль Ловелл. Он даже построил особую обсерваторию для изучения Марса. В этой обсерватории он наблюдал таинственную планету много лет.
Изучив марсианские «каналы», Ловелл заявил на весь мир, что, по его мнению, на Марсе живут разумные существа вроде людей. Они намного обогнали нас, землян, в своём развитии. Они гораздо больше нас знают, больше умеют. Их наука и техника по сравнению с нашими ушли далеко вперёд. «Каналы» — это грандиозные искусственные сооружения марсианских инженеров.
Ловелл говорил — на Марсе мало воды. Она появляется ненадолго весной, на полюсах, когда тает снег. Жить на этой прохладной планете удобнее в тёплых районах, поближе к экватору. Поэтому основной задачей марсианских жителей стала доставка воды с полюсов в тёплые страны. И марсиане построили по всей планете мощную оросительную систему. Протянули от полюсов к своим городам и плантациям через безводные, сухие пустыни какие-то трубы. По ним и течёт вода.
Сами трубы, конечно, слишком тонки, чтобы мы могли их разглядеть с Земли в телескоп. Но вдоль труб в пустынях тянутся оазисы, сады, мелкие населенные пункты. Их-то мы и видим как «каналы», как цепочки тёмных пятнышек. Они — как наши зеленеющие садами посёлки, нанизанные на ниточку железной дороги, где-нибудь в среднеазиатской пустыне.
Если Ловелл прав, то всё сразу становится понятным.
Зелёная волна движется «не в ту сторону» потому, что это не явление природы, а работа разумных существ, марсиан.
«Каналы» прямые, потому что марсианские инженеры тянули свои трубы по кратчайшим путям. Постройка тоннелей и мостов для них не представляла затруднений. Зато вода быстрее доходила до места назначения.
Скорость движения воды по планете равномерна потому, что её гонят чётко работающие машины. Всё рассчитано. Вода прибывает в населённые пункты по расписанию. К её прибытию готовятся. Её встречают.
Может быть, там на горах построена система огромных водохранилищ. Воду в них накачивают, а потом она течёт вниз сама по себе. Из низины её снова накачивают на следующую гору.
А может быть, воду всё время гонят мощные насосы. Как у нас нефть по нефтепроводам на тысячи километров.
Может быть и совсем иначе. Может быть, марсиане вообще не качают воду по трубам, а просто возят её в «цистернах» по каким-нибудь своим «железным дорогам». С Земли мы разницы не заметим. Вода прибывает на место — растения расцветают. А как воду доставили, по рельсам или по трубе, откуда мы знаем?
Если марсиане сумели снабдить водой все уголки своей засушливой планеты, то, можете себе представить, какие они должны быть умные, развитые, могущественные. Воображение рисует на Марсе самые невероятные, самые грандиозные сооружения. Нам видятся прекрасные, огромные города, необычайной красоты сады, потрясающие заводы-автоматы, какой-нибудь удивительный транспорт.
И наши «родственники», трудолюбивые хозяева планеты — марсиане.
Красивая мечта, правда? Но пока это, к сожалению, только предположение американского астронома Ловелла, гипотеза.
Сегодня почти все учёные относятся к этой гипотезе с очень большой осторожностью и недоверием. Они говорят — если в космосе, совсем рядом с нами, на соседней планете, жили бы на самом деле такие умные существа, они давным-давно дали бы о себе знать. Они могли, например, сигналить нам ярким лучом света. Наши радиостанции могли принять их радиограммы. Им ничего не стоило прислать с помощью ракеты какой-нибудь автомат, чтобы завязать знакомство. Наконец, нетрудно было и самим марсианам прилететь к нам в гости.
Ничего этого не было. Марс молчит. Значит, говорят учёные, нет никаких марсиан.
Но как же тогда объяснить «каналы» и другие загадки Марса?
Учёные пожимают плечами. Говорят — не знаем. Надо, говорят, думать, продолжать изучать Марс.
Но давайте всё же попробуем разобраться, есть ли хоть какая-нибудь надежда на то, что марсиане существуют. Есть ли, как говорят, какая-нибудь почва под гипотезой Ловелла. Или она беспочвенна?
Мы выяснили, что на Марсе сегодня вполне могли бы жить многие наши, земные существа. Самые простые, неприхотливые, скорее всего, на Марсе обосновались уже давно.
Живые существа редко живут не изменяясь, обычно они стараются изо всех сил лучше приспособиться к условиям жизни. Они из поколения в поколение становятся всё более совершенными, разнообразными, сложными.
Марсианские живые существа могли пройти долгий и трудный путь развития. Как прошли земные. Поэтому на Марсе сейчас может быть такой же сложный и разнообразный мир растений и животных, как на Земле.
Из некоторых видов животных могли со временем развиться и разумные существа. Развился же на Земле человек из обезьяноподобных предков. Значит, нет ничего невероятного в том, что и на Марсе могли появиться марсиане.
Против этого никто и не спорит.
Но «возможно» ещё не означает «есть».
Всё дело в том, что никто пока не знает, насколько далеко зашло на Марсе развитие жизни.
Может быть, марсианские живые существа отстали от нас?
Может быть, идут с нами в ногу?
Может быть, обогнали нас?
Жизнь на разных планетах могла появиться в разное время. На одних раньше, на других позже. И развиваться жизнь могла с разной быстротой,
У нас на Земле одни черви за сотни миллионов лет так и остались червями. Почти не изменились. А другие, попавшие в более благоприятные условия, развивались. И дали в конце концов такое разнообразие животных.
С разной быстротой могут развиваться и разумные существа. Пятьдесят тысяч лет тому назад все люди на Земле были ещё дикарями. Они жили в пещерах, охотились на зверей с камнем или палкой в руке. Потом люди расселились по всей планете. Одни ушли в леса, другие в пустыни, третьи в горы. Шли в жаркие страны и в холодные. Шли в сухие места и в болотистые.
И вот у всех людей жизнь сложилась по-разному. Одним жилось легче. Другим труднее. Поэтому одни стали более умелыми. Другие нет. Одни поумнели раньше. Другие поумнеют позднее. В лесах Африки и сегодня ещё живут люди, которые никогда не видели ни каменных домов, ни автомобилей, ни телевизоров.
У марсиан жизнь могла сложиться совсем не по-нашему.
А как, мы не знаем.
Может быть, марсианам жилось очень трудно. Им было не до науки. Лишь бы прокормиться. И они были вечными «второгодниками», отстали от нас. До сих пор живут дикарями.
А может быть — наоборот. Может быть, мы, по сравнению с ними, «второгодники». А они уже «кончают институт».
Марсиане могли обогнать нас не на год, не на столетия. Могли обогнать на тысячелетия. Даже на миллионы лет! Они могли научиться запускать космические корабли ещё тогда, когда на Земле первобытные люди, закутанные в шкуры, грелись у костра. И даже раньше, когда дикие звери хозяйничали на нашей планете.
Мы вот только сейчас собираемся лететь на Марс. А они, может быть, давным-давно собрались и полетели к нам. Может быть, прилетали к нам и не один раз. Садились, осматривались. Да вот поговорить было не с кем. Культурных людей на Земле ещё не было. Сперва из-за кустика выглядывал какой-нибудь смешной бронтозавр с маленькой головкой на десятиметровой шее. Потом, через миллиончик — другой лет глазел из-за камня перепуганный дикарь, вооружённый дубиной. Потом падали ниц древние египтяне или индейцы, приняв марсиан за всемогущих богов с неба.
Почему марсиане теперь не прилетают к нам в гости? А кто их знает. Может быть, скоро и прилетят. Не прилетать же каждое тысячелетие.
А может быть, они видят, что мы теперь сами стали «летающими». И решили, что проще подождать нас у себя на Марсе.
Может быть так? Конечно, может. Сколько угодно.
Но если допустить, что марсиане существуют и что они бывали на Земле, на нашей планете должны были остаться хоть какие-нибудь следы их посещений.
Раньше никто не искал таких следов. Не искали, потому что и в голову не приходило, что можно летать с планеты на планету. Только теперь, когда одна за другой в космос летают ракеты с людьми на борту, все поверили, что это возможно.
И бросились искать следы марсиан на Земле.
Давайте и мы с вами бросимся искать. Мы ведь, собственно, ничем не рискуем. Найдём — докажем, что Ловелл был прав и марсиане есть. Не найдём — что ж делать. Потеряем немного времени, только и всего.
Итак, пошли искать следы марсиан.
Прежде всего спросим себя — хорошо ли мы, люди, знаем свою собственную историю? Есть ли такие книги, в которых было бы по порядку перечислено всё, что случилось с людьми, во все времена, со всеми народами, во всех уголках Земли. Хотя бы самое главное.
Нет таких книг.
Вначале люди вообще не умели писать и просто рассказывали друг другу всё, что знали. Каждый раз немного перевирали, добавляли отсебятину, приукрашивали. Потом научились писать. Но не умели сохранять книги. То сожгут во время войны. То порвут, потому что не понравится написанное. То просто потеряют, потому что не понимают, какая это драгоценность.
Гости из космоса на Земле могли побывать, а сведения о них могли не сохраниться.
Ну, а если бы сведения о гостях сохранились? В каком виде они могли бы дойти до нас?
Представим на минуту, что на Землю прилетели космонавты с Марса. А на Земле — дикие племена, не видавшие не только ракет, но даже обыкновенной кастрюли и обыкновенной телеги. Первобытные дикари, в шкурах, с дубинами.
Конечно, они смертельно перепугаются, примут марсиан за колдунов, волшебников. За богов. Будут смотреть на них со страхом и почтением, спрятавшись в кусты.
Ведь даже в XV веке, совсем недавно, американские индейцы приняли испанцев, приплывших из Европы, за богов.
Когда космонавты улетят, потрясённые дикари будут другим дикарям рассказывать, что они видели.
Как же они расскажут? Может быть, так:
«Приземлилась ракета с Марса, и вышли из неё космонавты в скафандрах».
Конечно, нет. У дикарей и слов-то таких не было — «ракета», «космонавт», «скафандр». Они будут рассказывать своими словами. Скажут: «Спустилась с неба лодка, и вылезли из неё боги в шкурах».
Почему «с неба»? Да потому, что ни о каком Марсе они понятия не имели.
Почему «лодка»? Да потому, что никаких других сооружений для путешествий у них не было. И слова другого, кроме «лодка», они для ракеты подобрать не могли.
Почему «в шкурах»? Да потому, что сами ни во что, кроме шкур, не одевались. И для любой одежды у них было только одно название — «шкура».
Почему «боги»? Да потому, что космонавты на их глазах, наверно, совершали всякие расчудесные чудеса. Они же владели техникой, физикой, химией. Дикари только и могли принять их за всемогущих богов.
Но эти люди хоть своими глазами видели ракету. А их дети? Те уж просто будут передавать дальше, как зазубренную сказку: «Спустилась с неба лодка, и вышли из неё боги в шкурах». И через много лет люди, слушающие этот рассказ, будут себе представлять всё буквально. Они будут считать, что с облаков медленно спустилась деревянная, выдолбленная из ствола дерева лодка. И из неё вылезли люди, завёрнутые в звериные шкуры.
Потом рассказчики начнут прибавлять от себя всякие подробности. Начнут приукрашивать предание, каждый на свой лад. И «лодка» станет серебряной, с золотыми крылышками. И люди станут великанами. И «шкуры» превратятся в волшебные одеяния из лебединого пуха.
Поэтому, если что-нибудь и могло дойти до нас, то только в очень искажённом виде. И конечно, марсиане в этих рассказах должны называться «богами».
Значит, нужно искать в преданиях не научные отчёты о прилётах космонавтов с других планет, а рассказы о «богах, приходивших на Землю с неба».
И тут получается очень интересно! Почти у всех народов действительно есть предания о богах, спускавшихся к людям с неба, а потом улетавших обратно на небо!
Это очень любопытная загадка истории. Что здесь? Вдруг на самом деле искажённый тысячелетиями рассказ о марсианах?
Церковники сами не знают, откуда взялись рассказы о богах с неба. Они прочли их в древних книгах. А откуда взяли те, кто писал эти книги? Слышали от стариков. А те? Церковники не очень-то хотят докапываться до истины. Зачем? Им важно твердить глупым людям, что есть бог на небе. Поэтому нам надо самим поискать ещё какие-нибудь древние документы, рукописи, рисунки. Вот было бы здорово подтвердить, что «боги с неба» — всего-навсего обыкновенные космонавты!
Но пока это не сделано, придётся считать предания о богах, спускавшихся с неба, просто выдумкой древних фантазёров. Выдумкой, которая случайно оказалась похожей на наши догадки о марсианах.
Теперь познакомимся с некоторыми другими, так называемыми, «следами марсиан».
Едем в юго-западную часть Азии. Недалеко от Средиземного моря находим горы Антиливан. Перед нами — Баальбекская веранда. Это огромное сооружение знаменито тем, что сложено из обтёсанных камней, весом до двух тысяч тонн каждый.
Один мощный тепловоз, который мчит по железной дороге тяжёлый состав, весит «всего» 250 тонн. Значит, каждый из больших камней Баальбекской веранды по весу равен восьми тепловозам!
Эти чудовищной тяжести глыбы подняты на гору! Подняты из каменоломни, которая находится на сотни метров ниже, под горой! Как такие тяжести могли втащить на гору древние люди? Ведь самые мощные современные краны не поднимают больше пятисот тонн. А здесь вчетверо больше!,
История знает много случаев, когда люди, собравшись большой толпой, дружно тянули в гору, поднимали огромные каменные глыбы.
Египтяне строили свои знаменитые пирамиды без всяких подъёмных кранов, из камней весом до ста тонн.
В Ленинграде на Дворцовой площади стоит Александровская колонна, сделанная из одного куска гранита. Она весит шестьсот тонн. Её приволокли и поставили вручную, без всяких кранов, две тысячи рабочих. И сделали это только с помощью верёвок и брёвен.
Но всему этому далеко до двух тысяч тонн. Поэтому и пришла в голову озорная мысль — не помогал ли кто-нибудь древним людям, строившим Баальбекскую веранду? Может быть, помогали марсиане? У них могли быть какие-нибудь приспособления, которых нет даже у нас сейчас.
 |
 Археологи смеются. Говорят, не было никаких марсиан. Потому что сохранились записи того времени. И в них - ни слова о марсианах. Тащили глыбы вручную. А как тащили такую неимоверную тяжесть - всё же никому не ясно. Думайте что хотите. Едем в Индию. В городе Дели, около старинной башни Кутб Минар, стоит большая железная колонна. Высота её восемь метров. Толщина - в обхват. Вес - двенадцать тонн. Колонна сделана из одного сплошного куска железа. При этом - такого железа, которое мы сейчас делать не умеем. Оно совершенно чистое, без малейших примесей. И поэтому стоит полторы тысячи лет под открытым небом и не ржавеет. А ведь самое лучшее наше теперешнее железо за это время превратилось бы в труху из ржавчины. Как могли древние люди сделать такую колонну? Ведь не было у них ни хороших доменных печей, ни опытных инженеров-металлургов. Может быть, переплавили железный метеорит, упавший с неба? Метеориты состоят иногда из очень чистого железа. Но переплавить такую махину, не загрязнив, было бы неимоверно трудно даже для нас сейчас. Как же могли справиться с этим древние люди? |
 |
Некоторым фантазёрам и тут пришла в голову мысль — не помогли ли нашим предкам пришельцы с неба? Чтобы оставить на века памятник о себе. И заставить нас поломать голову.
Может быть, всё это объяснится со временем гораздо проще. А пока — думайте что хотите.
Идём в пустыню Сахару. Перед нами причудливые скалы Сефара. На них высечены рисунки. Это сделали древние люди, примерно восемь тысяч лет тому назад. Рисунки изучал французский учёный Анри Лоот. На них изображены люди и звери. Люди нарисованы в каких-то невероятных костюмах. На головах у них надеты непонятные шары, вроде тыквы. С отверстиями для глаз. На туловище — балахон. Над головой у некоторых высятся какие-то сооружения.
Древние люди часто рядились во всякие странные наряды, чтобы выглядеть страшнее. На охоте надо было пугать зверей. На войне — пугать врагов. Главарям — пугать подчинённых. Вот и напяливали на себя всё, что могли.
Но почему же они напяливали на голову шар? Уж очень этот шар напоминает шлем скафандра наших космонавтов.
Писатель-фантаст А. Казанцев высказал в своё время шутливую мысль. Что, если древние люди когда-то, очень давно, видели на Земле марсиан? Может быть, пришельцы были похожи на людей, но наш воздух для них не годился — они ходили в скафандрах. И был у них вид, вроде нашего космонавта Леонова, когда он выходил в космос. Голова — шаром. И весь в толстом облачении.
Марсиане должны были вызывать у древних людей зависть своим могуществом. Людям очень хотелось походить на них. И после их ухода люди рядились в такие наряды, которые делали их хоть немного похожими на гостей с неба. Они играли в марсиан точно так же, как вы в детстве играли в лётчиков, в моряков, в охотников.
Не забудьте, прошли, может быть, тысячи лет после того, как люди своими глазами видели космонавтов. Фотографий не было. Точных зарисовок не было. Описаний не было. Были только плохонькие рисунки на камнях, сделанные людьми, рисующими не лучше, чем пятилетний ребёнок.
И эти беспомощные рисунки ещё много раз перерисовывались один с другого. Конечно, всё исказилось почти до неузнаваемости.
Поэтому, глядя на наскальные рисунки пустыни Сахары, можно думать всё, что угодно. Может быть, это боевой наряд воина. Может быть — устрашающий наряд колдуна.
Может быть — защитная одежда охотника, чтобы не погрыз разъярённый зверь.
А может быть, и на самом деле подражание могущественным пришельцам с неба, про которых древним людям рассказывали их деды?
Всё может быть. А пока это тоже загадка истории.
Подобных загадок люди нашли много. Считать их достоверными следами марсиан, конечно, нельзя. Но всё же они очень любопытны.
Много споров велось последнее время по поводу знаменитого Тунгусского метеорита.
В тысяча девятьсот восьмом году, 30 июня, над глухой сибирской тайгой по небу пронеслось что-то ослепительно яркое. Как солнце. «Оно» было видно за сотни километров. За тысячу километров были слышны раскаты грома. По всему земному шару сейсмографы, приборы, отмечающие землетрясения, записали толчок. По всему земному шару в следующую ночь в небе плавала какая-то пыль.
Через много лет люди добрались до места, где «оно» должно было упасть. Однако сколько ни искали, никакой ямы, никакого метеорита не нашли. Зато на десятки километров кругом лес был обожжён и повален.
Решили, что очень большой метеорит взорвался в воздухе, рассыпался на мелкие куски. Но на земле не нашли и мелких кусков.
«Что-то» прилетело из космоса и, не долетев до самой Земли, взорвалось на высоте нескольких километров.
Всё неясное для писателей-фантастов клад. Можно строить любые предположения. И конечно, уже знакомый нам писатель А. Казанцев не упустил этого случая.
«Над тайгой взорвалось «что-то»? Я знаю что! На Землю прилетал марсианский корабль и потерпел аварию! На нём взорвалось атомное горючее! Произошёл атомный взрыв!..»
Шуму было много. Фантазия Казанцева многим показалась довольно правдоподобной и очень увлекательной. Но со временем тайна тунгусской катастрофы стала понемногу проясняться.
За последние годы учёные подробно рассмотрели все следы загадочного взрыва. Почти все они сейчас согласились на том, что в 1908 году Земля встретилась с кометой.
Голова кометы состояла из камней, скреплённых между собой льдом, а хвост — из пыли. Голова с огромной скоростью врезалась в земную атмосферу, раскалилась и взорвалась. Всё, что в ней было, полностью испарилось. А хвост рассеялся в атмосфере и дал ту муть, которая несколько дней висела в воздухе по всему миру.
Не всё ещё ясно с Тунгусским метеоритом. Но никакого марсианского корабля, конечно, не было.
Надо быть очень осторожным, ребята, чтобы в поисках марсианских следов не попасть в смешное положение.
Недавно был такой случай. В редакцию газеты «Комсомольская правда» пришло письмо. Один геолог сообщал, что во время бурения скважины на берегу реки Печоры он с глубины 760 метров извлёк камень с отпечатком странного шестигранного предмета. Отпечатались какие-то иероглифы, мудрёные знаки, явно сделанные разумными существами. Но камень этот был на поверхности земли 200 миллионов лет тому назад. Людей тогда не было и в помине.
Может быть, этот отпечаток сделан пришельцами с другой планеты?
Стали изучать камень. И оказалось... что на нём просто-напросто отпечаталась головка болта. Болт, очевидно, сорвался с бура, которым сверлили землю, упал на дно скважины. Там его придавило к стенке. Головка болта отпечаталась на камне. Потом этот камень подняли наверх. А таинственные иероглифы оказались всего-навсего перевёрнутой цифрой 84, которая была отштампована на болте.
Очень все смеялись.
И всё же не стоит из-за таких смешных случаев бросать поиски следов марсиан на Земле. Только не нужно все загадки истории, всё непонятное объявлять такими следами.
