вернёмся в библиотеку?
«Москва» №7 — 1960

Жак Бержье

Секретные агенты
против секретного оружия


Продолжение. Начало — в № 6

10

ДЕНЬ «ЖИ»1

1 Жи — J, буква французского алфавита. Так был зашифрован союзниками день вторжения во Францию, положивший начало второму фронту.

Бог удачливых начинаний

Благосклонен к моим трудам,

К отправляемым мною грузам

И водимым мной кораблям.

Редиард Киплинг. «Песнь о Диэго Вальдесе, Верховном Адмирале».


Снова Пьер Монроз покинул свою подводную лодку и спрыгнул с парашютом над Францией. Долгожданное вторжение наконец-то свершилось.

Пьер съел свой первый французский обед в маленьком кафе неподалеку от Лиможа. Кричало радио скрежещущим голосом Филиппа Анрио, понося и оскорбляя Сопротивление. Предатель уверял, что силы вторжения будут сметены в море, а секретное оружие фюрера вступит в строй и вскоре решит исход войны в пользу Германии.

Анрио не знал, что все пусковые площадки засечены и подавляющее их большинство выведено из строя; четыре тысячи бомбовозов долбили их днем и ночью. Если бы действия союзной авиации все время продолжались с той же интенсивностью, можно было бы вообще помешать применению оружия «фау» в войне. К сожалению, интенсивность эта порой ослабевала. И все же работа бомбардировочной авиации принесла плоды: лишь четвертая часть всех пусковых площадок могла быть использована для первого удара. Оружие «фау» выступило на мировую арену не только с меньшим радиусом действия, но и с опозданием на целую неделю после высадки союзников. Немцы смогли применить «фау» не раньше 13 июня. Эта задержка бесспорно сказалась на моральном состоянии немецкой армии.

Немцы попытались восстановить равновесие, обстреливая английское побережье в районе Фолкстона из сверхдальнобойного орудия, но никакого стратегического эффекта это не дало. Второе сверхдальнобойное орудие обстреливало Мэйдстон, чтобы отвлечь внимание союзников от основных объектов. А пока они лихорадочно готовились к тому, чтобы привести в действие установки «фау». Радиопередатчики наших отрядов боевой разведки (ОБР) ежедневно и ежечасно предупреждали о начале этой атаки.

Впрочем, германское общественное мнение давно уже настойчиво требовало ввести в бой новое оружие. Это должно было быть осуществлено любой ценой. Немцам обещали чудесное оружие, «ди Вундерваффе». Вопрос «Wo bleibt Wuwa?» стал слышаться повсеместно, откладывать дольше было невозможно.

У Канариса хватило мужества заговорить об этом с Гитлером. Адмирал предупредил фюрера, что немедленные действия необходимы.

Слова Канариса были встречены ледяным презрением. Гитлер напомнил ему, что никакого официального поста адмирал больше не занимает. Затем он добавил, что силы союзников будут легко сброшены в море танковой армией фельдмаршала Роммеля. По поводу секретного оружия Гитлер заявил, что оно будет пущено в день и час, предназначенные для этого астрологами, и ни на одну минуту раньше.

Фюрер закончил беседу утверждением, что мистические силы на его стороне и в самом крайнем случае он всегда сможет договориться о прекращении военных действий с Россией1.

1 Все подробности этого разговора были рассказаны Верну в лагере Маутхаузен одним из адъютантов Канариса, арестованным после 20 июля. Надо было обладать невероятной тупостью и самовлюбленностью Гитлера, чтобы полагать, что в 1944 году, при открывшемся втором фронте, с русскими можно будет «договориться»...

Военные договоры с обязательством бороться до полной победы уже были подписаны Советским Союзом. Очевидно, в вопросе о соблюдении обязательств Гитлер судил по себе...

Выслушав все эти бредни, Канарис понял, что лишь устранением Гитлера от власти можно «спасти Германию». Он немедленно начал подготовку покушения на фюрера, состоявшегося 20 июля, и одновременно начал писать декларацию о недостатках национал-социалистского режима. 23 июля, при аресте адмирала, была захвачена и декларация, после чего она попала в несгораемые шкафы гестапо в Берлине, на Принц-Альбертштрассе, 8.

В мае 1945 года, в последние дни империи, этот документ и два микрофильма были извлечены из сейфа и спрятаны заинтересованными лицами. Союзники обнаружить его не могли.

Если когда-нибудь эта «декларация» будет найдена — расшифруются многие тайны, в том числе и некоторые неясные места нашего рассказа.

От 7 до 13 июня как в воздухе, так и на земле противники занимались размещением боевых порядков, готовясь к предстоящим сражениям.

Несмотря на некоторое сопротивление военных экспертов, в Англии был создан «Комитет защиты против особого оружия», в состав которого вошли:

Председатель — м-р Данкэн Сэндис, член палаты общин.

Представитель истребительной авиации — маршал авиации сэр Родерик Хилл.

От противовоздушной обороны — генерал сэр Фредерик Пайл.

От управления аэростатных заграждений — вице-маршал авиации сэр В. С. С. Джелл.

Комитет располагал приблизительно 1800 орудиями ПВО, почти двумя тысячами аэростатов заграждения и персоналом в 60000 человек.

Всей сети наблюдателей, как военных, так и штатских, было приказано при появлении нового оружия передавать по телефону условное обозначение «водолаз».

К счастью для союзников, Англия тоже обладала опаснейшим новым оружием. Это была изготовленная в Соединенных Штатах противовоздушная ракета ближнего действия.

Радарное приспособление, вмонтированное в боевую головку снаряда, заставляло его взрываться без соприкосновения с целью. Ракета ближнего действия — настоящее чудо технической точности. Она использует наведенные электрические токи, как бы «читающие» карту благодаря чернилам особой электропроводимости.

Позднее сэр Родерик Хилл напечатал на эту тему несколько статей в специальных журналах.

В этих статьях указывается, что в начале декабря 1943 года он получил от главнокомандующего союзными военно-воздушными силами документ, в котором были собраны решительно все поступившие в ту пору сведения о новом немецком оружии «фау».

Все цифровые и прочие данные свидетельствуют о том, что в основу этого документа положен подробный рапорт, отправленный в Лондон Эльброннером, Эшкенази и Верном в ноябре 1942 года еще до создания группы Марко Поло.

Донесение «добиралось» до человека, которому была доверена воздушная оборона Лондона, свыше года. Как это могло произойти? Совершенно непостижимо! Видимо, сюда опять вмешались господа эксперты, эти апостолы недоверия. Сообщения Октава и его тревожные радиограммы дошли до защитников английской столицы в то время, когда нападение при помощи оружия «фау» уже свершилось!1

1 Последние сомнения «специалистов» улетучились, по-видимому, лишь летом 1944 года. В июле английский самолет ухитрился приземлиться на территории оккупированной Польши. На него погрузили самолет-снаряд «фау-1» в собранном виде, который польским героям Сопротивления удалось с неимоверными трудностями похитить прямо с пусковой площадки. Его доставили в Лондон, и лишь тогда господа эксперты согласились с тем, что машина полностью соответствует описанию, составленному нами в 1942 году! (Примечание автора).

К счастью, не весь английский военный кабинет был заражен неумеренным скептицизмом. РАФ получила приказ немедленно сбросить 100000 фугасных бомб на пусковые устройства «фау».

В частности, было дано распоряжение беспощадно разгромить с воздуха автомобильные заводы «Фольксваген»; согласно донесениям Октава, переданным по радио в мае 1944 года, многие детали самолетов-снарядов изготовлялись именно там.

Несмотря на серьезность угрозы, было решено от эвакуации Лондона воздержаться. Тем не менее в своей речи, произнесенной 6 июля 1944 года, Уинстон Черчилль рекомендовал покинуть Лондон всем тем, кто имел эту возможность. Такое противоречие отнюдь не упростило положения. Вряд ли эвакуация Лондона, совпадающая по времени с вторжением на континент, могла бы облегчить защиту столицы Англии. Вернее будет предположить, что массовые переселения дезорганизовали бы транспорт и лишь затруднили бы операции по созданию второго фронта.

Учитывая душевный склад и характер Гитлера, можно было сказать с уверенностью, что основной удар немцев будет направлен на Лондон, а не на приморские города Англии, обеспечивающие снабжение второго фронта.

10 июня Октав передал через радиостанцию города Тур (работавшую под зашифрованным названием «Баобаб») донесение, в котором это предположение полностью подтверждалось.

Массовая эвакуация из Лондона стариков, женщин и детей должна была, на наш взгляд, начаться немедленно после получения союзниками этого известия. Однако все оставалось по-прежнему.

Октав повторил свое донесение — оно было перехвачено и, по-видимому, расшифровано секретными службами противника. По всей вероятности, именно тогда и была обнаружена наша подпольная радиостанция в Туре. Она была разрушена, а сам Октав арестован.

Необходимые меры по донесениям Октава так и не были приняты1.

1 Даже после 10 июня 1944 г. скептики еще не разоружились полностью. Комиссия генералов, снимающая людей с противовоздушной обороны Лондона для использования их в других местах, продолжала работать полным ходом.

Это легко увидеть из книги генерала сэра Фредерика Пайла. (Примечание автора).

Группа Промонтуар сообщала с достоверностью, что самолеты-снаряды летают на небольшой высоте, порядка 800—1000 метров.

Это делало их неуязвимыми для зенитной артиллерии, огонь которой был рассчитан на несравненно большую высоту. Однако и этим ценнейшим указанием в Лондоне полностью пренебрегли.

Когда началась «битва «фау», англичанам пришлось срочно изобретать особые подвижные платформы для зенитной артиллерии.

Что касается «фау-2», то в существование этого оружия тогда в Англии не верил еще решительно никто.

11

РУШИТСЯ ВТОРАЯ ЦЕНТРАЛЬ

Не на поле воинской чести,

Не на площади средь толпы

Он отвел от жестокой мести

Занесенную руку Судьбы...


Редиард Киплинг.

Один лишь Рене Пелле, он же Октав мог бы написать эту главу так, чтобы в ней не было никаких неясностей.

Его таинственная смерть превращает ее в серию неразрешимых загадок. Для того чтобы подойти к истине возможно ближе, мы решили не делать никаких предположений. Скажем только, что тайна Рене Пелле и тайна Канариса связаны сложным узлом, который даст историку будущего возможность написать объемистый научный труд под заглавием: «Загадки второй мировой войны».

Пока можно лишь надеяться, что когда-нибудь новый свет прольется на обе взаимосвязанные тайны и разъяснит их нам.

Пока что ограничимся передачей фактов.

Вторая «Централь», организованная Октавом неподалеку от Лиона, развернула активную деятельность в первые месяцы 1944 года.

Как только союзники вторглись на европейский континент, роль организации Промонтуар значительно возросла. Она возросла еще более после прорыва союзных войск в районе Авранша. Большею число отдельных сражающихся звеньев оказалось в подчинении у группы Промонтуар.

25 июля 1944 года немцам удалось уничтожить одну из таких групп — «Централь Баобаб» в городе Туре.

Случайно там оказался Рене Пелле, и его арест повлек за собой крушение второй лионской «Централи».

Однако деятельность организации на этом не прекратилась. Мишель принял командование, и группа Промонтуар продолжала свою повседневную работу, несмотря на тяжелые потери.

В это же время разыгрывалась другая драма. После того, как покушение на Гитлера 20 июля сорвалось, позиция адмирала Канариса стала еще более неустойчивой — он сам отчетливо сознавал это. Официально он был отстранен от должности еще в январе, но продолжал оставаться возле фюрера на правах человека, который много знает.

Функции абвера без Канариса были сильно сужены; абвер теперь отвечал лишь за внешнюю безопасность германского государства; все прочие обязанности перешли в руки гестапо.

Оно-то и взяло Канариса под стражу 23 июля, через три дня после покушения на Гитлера. Арестованный был привезен на Принц-Альбертштрассе, 8, в особый отдел гестапо. Там он был подвергнут допросу со строжайшим применением «третьей степени», то есть пытки.

Канарис категорически отказался признать свое участие в заговоре, но не отрицал, что по ряду соображений ему следовало бы быть в числе заговорщиков. Он клялся в преданности Гитлеру и перечислял дела, от которых, по его словам, зависело дальнейшее существование райха.

Среди этих важнейших дел он называл:
защиту производства оружия «фау», продолжение дела Марко Поло — Блинденхейм;
проведение операции «Пасхальное яичко».

Получается, что дело Канариса и дело Рене Пелле каким-то образом переплетаются.

Однако существо всего этого для нас остается совершенно неясным.

Есть сведения, что немцы многократно предлагали Пелле работать с ними, но наш товарищ отклонял эти предложения. Мы знаем также, что среди бела дня был организован специальный налет английской авиации на тюрьму гестапо. Тюрьма была разрушена, но Канарис, там находившийся, остался жив.

После налета бывшего адмирала перевели в концлагерь Флоссенбург, который слыл вторым по жестокости лагерем уничтожения после Нейе Бремме. Там Канариса допрашивали и пытали; после каждого такого «сеанса» среди французских подпольных групп возникали новые потери.

Около 15 августа в бывшей квартире Канариса произвели повторный и еще более тщательный обыск. При этом удалось обнаружить записную книжку Канариса. Содержание ее оказалось таково, что книжку немедленно сожгли. Мы можем, однако, утверждать, что предварительно она была переснята на микропленку.

Копия этой микропленки рано или поздно будет обнаружена, и тогда нам многое станет известно. До тех же пор мы видим события как бы сквозь «закопченное стекло».

23 августа начинаются убийства «имени Сен-Жени и Лаваля». Покидая Лион, гестаповцы проводят поголовное истребление всех заключенных в форте Монлюк.

Расстрелы еще продолжаются, когда к форту подходит немецкая военная автомашина. Из нее высаживают группу заключенных, среди них — Рене Пелле. Его отделяют от шеренги и уводят в неизвестном направлении.

Через несколько дней после освобождения Лиона тело Рене Пелле находят в водах Роны.

Можно предположить, что освобожденный абвером Пелле был вновь схвачен и тайно уничтожен гестаповцами. Однако лишь опубликование всех досье «дела Блинденхейм» позволит узнать правду до конца.

Предпринятая абвером попытка освободить Пелле показывает, что и после ареста Канариса его приверженцы оставались в абвере на своих постах.

Страшная голгофа самого Канариса продолжалась до 9 апреля 1945 года. После краха операции «Пасхальное яичко» положение Канариса еще ухудшилось, а 9 апреля 1945 года конвоиры удушили его струной от рояля.

В эти же дни один из филиалов Маутхаузена, лагерь Амштеттен, подвергся бомбардировке, во время которой погибла Маргарита Пелле.

До сих пор продолжают всплывать на поверхность новые документы, по которым можно судить о различных ответвлениях «дела Пелле».

Благодаря любезности г-на Блок-Моранжа, директора Бюро информации и конъюнктуры, мы имеем возможность привести здесь документ бесспорной важности:

ДВОЙНОЕ ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗАВЕЩАНИЕ КАНАРИСА

Документ №1

Этот документ датирован 15 марта 1944 года. Он представляет собой конфиденциальное распоряжение германского ОКБ (верховного командования вооруженными силами) и предназначается для всех работников секретных служб абвера, ведающих заграничными операциями.

«В ходе конференции, состоявшейся сего числа, на которой присутствовали представители министерства иностранных дел, министерства обороны и службы безопасности, были приняты нижеследующие решения, имеющие целью оживить и активизировать нашу зарубежную агентуру:

1. Три вышеназванных ведомства должны работать в наитеснейшем контакте, дабы использовать во всех нейтральных и враждебных странах все политические и психологические средства, могущие поддержать военные усилия Германии.

2. Действовать надлежит, преследуя задачу: помешать врагам разрушить Германию как в плане чисто военном, так и в плане экономическом или культурном.

Мы немедленно начнем применять новые директивы, разработанные нашими политическими руководителями. Необходимо создать в стране наших противников обстановку недоверия и взаимных подозрений. Лишь достигнув этой цели, мы можем вести раздельную политику на каждом фронте. До сих пор подобные попытки оканчивались неудачей из-за непримиримой ненависти, питаемой к Германии Рузвельтом и Черчиллем. Это не означает, однако, что в будущем, при иных обстоятельствах, этот противоестественный единый фронт наших врагов не может быть расколот. Поражение Рузвельта на предстоящих выборах будет в этом аспекте событием чрезвычайной важности.

Наивысшие политические и многие военные руководители полагают, что какие-либо переговоры с Советским Союзом совершенно бесперспективны. Но надо внушить англосаксам, что Германия готова заключить тайный договор с Советским Союзом. Надо внушить русским, что Германия уже ведет с англосаксами переговоры о сепаратном мире. Один из наших противников может заколебаться и, опасаясь худшего, начать с нами переговоры на самом деле.

Все вместе создаст некоторые надежды на заключение сепаратного мира с Западом, который в настоящей ситуации является для нас наилучшим исходом. Наши шансы увеличатся, если мы сумеем, используя тайные пути и психологические моменты, убедить влиятельных людей Запада в том, что рузвельтовское требование «безоговорочной капитуляции» неизбежно создаст в Германии обстановку неуверенности и отчаяния, которой немедленно воспользуются коммунисты.

Соединенные Штаты боятся коммунизма. Наши надежды на спасение Германии станут превосходными в тот день, когда мы сможем убедить некоторые круги в Вашингтоне в том, что, доверяя России, Рузвельт совершает самую трагическую ошибку на протяжении всей истории Соединенных Штатов1.

1 Интересно отметить, что некоторые отзвуки этой ядовитой песни Канариса можно услышать еще и в наши дни!

У нас есть все возможности для проведения этого важнейшего мероприятия. Мы имеем в Соединенных Штатах немало агентов, расположенных весьма удачно. Частично можно рассчитывать и на германо-американский союз, ныне распущенный в связи с разнузданной кампанией ненависти к Германии, проводимой Рузвельтом и окружающими его евреями. Мы можем, однако, надеяться, что обстоятельства изменятся к лучшему. Если в результате предстоящих выборов к власти придет республиканская партия, наше влияние в Соединенных Штатах резко возрастет.

Агентура, которую мы содержим за границей, должна использовать все возможности для того, чтобы противопоставить нашу пропаганду рузвельтовской».

Подписано: Канарис.

Документ №2

В июне 1945 года англо-американцы обнаружили несколько брошенных грузовиков, в кузовах которых находились ящики и свернутые в трубки бумажные листы. Оказалось, что это были архивы самых высоких учреждений нацистского райха.

Среди прочего там были найдены досье фленсбургского правительства гросс-адмирала Деница.

По мнению экспертов, один из документов был составлен Канарисом до его ареста гестаповцами. Фотокопии этого документа разошлись среди союзников, и ни одна канцелярия не может юридически подтвердить его подлинности.

Составлена эта бумага коротко, но чрезвычайно выразительно. Она представляет особый интерес именно сейчас, в 1954 году1.

1 В 1954 году Верн писал этот раздел своей книги.

Об обеспечении мира в Европе

1. Германский народ должен быть полностью освобожден от оккупации и каких-либо ограничений его свободы.

2. Изгнанники должны быть возвращены на родину с сохранением за ними всех прав и преимуществ.

3. Все произвольные акты, составленные врагами и ущемляющие законные права германского народа, должны быть отменены и аннулированы.

4. Должно быть признано право людей германской крови на объединение на расовой основе.

5. Должно быть создано объединение европейских стран на федеральном принципе.

6. Для всех народов должно быть признано право объединения по расовым признакам.

7. Все европейские богатства должны быть переданы в общее пользование (gemeinnutz).

8. Должен быть создан общеевропейский Трибунал Арбитража.

9. Должно быть признано право всех германских народов на добровольное слияние в интересах воссоздания Великого Германского Государства.

10. Должна быть официально признана общность интересов германского государства и районов Богемии и Моравии.

11. Должны быть даны официальные гарантии права на национальное самоопределение расовых групп.

12. Должно быть создано общеевропейское экономическое Содружество.

12

МАРКО ПОЛО ПРОТИВ БРАНДЕНБУРГА


«Каждый француз — контрразведчик в глубине души...»

(Определение крупного гестаповца, цитируемое Пьером Нор в его книге «Мои товарищи мертвы», том II).

Вероятно, все помнят тревогу, охватившую мир в декабре 1944 года. Фельдмаршал фон Рундштедт по приказу Гитлера, собрав воедино иссякающие германские резервы, предпринял последний отчаянный натиск на нескольких фронтах.

На короткий миг могло показаться, что военное счастье вновь стало на сторону Германии, как в 1940 году. Предатели, изгнанные из всех стран и собранные немцами в Зигмарингене, уже готовились к триумфальным возвращениям.

Сейчас можно сказать с уверенностью, что бешеная атака армий фон Рундштедта была лишь частью широко задуманного агрессивного плана немецкого командования. Как мы уже упоминали, план во всей широте носил шифрованное название «Пасхальное яичко».

Он был разработан еще Канарисом. Опального адмирала подвергли мучительным пыткам на допросах, но жизнь ему долгое время сохраняли. Объясняется это лишь тем, что для проведения операции «Пасхальное яичко» Канарис мог Гитлеру опять понадобиться.

В детально разработанный план, помимо чисто военных операций, входили и сопутствующие, имевшие не меньшее значение:

1. Множественные диверсии и убийства, в частности — убийство генерала Эйзенхауэра.

2. Широко развернутый саботаж, который во Франции должен был осуществляться тайной военной организацией, специально оставленной немцами во Франции при эвакуации. Эта организация носила шифрованное название «дивизия Бранденбург».

3. Мятеж коллаборационистов на юге Франции, обозначенный «Операция белые маки».

4. Выступление прогерманских элементов в Испании, в результате которого можно было бы организовать обстрел союзных тылов оружием «фау-1» и «фау-2».

5. Чисто военная инициатива фон Рундштедта.

Выполнение всех звеньев этого плана повлекло бы за собою, по предположениям германского командования, полное изгнание союзников с европейского континента не позднее пасхальной недели 1945 года. Отсюда и название самого плана.

Однако операция «Пасхальное яичко» провалилась. Теперь можно впервые подытожить причины, обусловившие ее крушение.

В этом крушении наша новая организация, широко развернувшая свою работу на базе прежней группы Марко Поло, сыграла весьма важную роль.

В предыдущей главе я упомянул, что северной зоне организации Марко Поло — Промонтуар, благодаря высокому классу конспирации, удалось остаться незатронутой той катастрофой, которая повлекла за собой гибель других «централей».

Под руководством подполковника Мишеля А. эта организация к маю 1944 года установила важные контакты с германскими кругами в Париже. Ощущение приближающегося разгрома уже тяжело давило на психику немцев. Именно поэтому Мишелю удалось завязать связи на самых различных уровнях, в том числе и на таких, о каких не приходилось и мечтать.

К этому моменту коррупция среди парижских представителей «расы господ» достигла необычайных размеров.

Через посредство некоего прохвоста один немецкий унтер-офицер задумал дезертировать, дабы в «надвигающемся хаосе» спасти свою драгоценную жизнь.

При столь незначительном воинском звании этот унтер занимал важную должность: он был секретарем одного высшего германского офицера, руководившего операцией Бранденбург.

Благодаря этому унтеру группа Марко Поло еще задолго до высадки союзников оказалась осведомленной о серьезнейшей тайне. Об этой тайне немедленно сообщили в Лондон, но верховное командование союзников отнеслось к сообщению весьма прохладно... пока не началась контратака фон Рундштедта.

В период между освобождением Парижа и началом операции фон Рундштедта разыгралась трагикомическая история, несколько напоминающая игру в прятки.

Совершенно понятно, что не все получаемые нами сведения передавали в Лондон, часть их мы приберегали для французских разведывательных органов, когда они будут сформированы в освобожденном Париже.

Поэтому-то мы и решили спрятать беглеца и сохранить ему жизнь. Это было не так просто. Попадись он в руки немецких властей — его расстреляли бы в два счета. Немцы беспощадно карали дезертиров.

Но и боевые группы ФФИ тоже были не против того, чтобы прикончить немецкого военнослужащего. В этот момент французская тайная армия склонна была расстреливать врагов, порой даже без достаточной проверки.

Погоня за несчастным дезертиром могла бы стать сюжетом для авантюрных романов Эрика Эмблера или Дороти Хьюгс. И сам унтер, и документы «погибали» и «воскресали» по меньшей мере шесть раз.

К ноябрю 1944 года были собраны точные и неопровержимые данные о заговоре, организованном группой Отто Скорцени с целью убийства генерала Эйзенхауэра.

Сведения, добытые разведкой генерального штаба союзников, полностью подтверждались сообщениями, полученными ранее от группы Марко Поло — Промонтуар. Они касались как этого заговора, так и деятельности «дивизии Бранденбург».

Центр этой организации был обнаружен и разгромлен в городе Авиньоне, а ответвления мало-помалу продолжали извлекаться на свет божий.

Сейчас выглядит совершенно невероятным тот факт, что и после освобождения Франции находились французы, верившие в победу Гитлера и вместе с его людьми подготавливающие убийство генерала Эйзенхауэра.

Тем не менее это было так. Странные истории происходили и впоследствии.

Когда автор этих строк опубликовал в газете «Фигаро» две статьи относительно острова Пеенемюнде, он начал получать множество писем, в которых неизвестные люди грозили ему смертью. Автор установил, что по крайней мере четверо предателей французской национальности в настоящее время живы и благоденствуют.

С тех пор вышло в свет немало «трудов», доказывающих необходимость и чуть ли не полезность сотрудничества с немцами в 1940— 1944 годах. О письмах с угрозами в этих «трудах» ничего, разумеется, не говорится; ведь «труды» написаны гражданами, превыше всего чтящими мир и законность...

Раскрытие конспиративной группы «Бранденбург» имело еще одну важную сторону. Будь это разоблачение произведено не французской подпольной группой, а силами союзных разведок, доверие победителей к Франции было бы подорвано. Вместо Временного французского правительства, готовившего установление Четвертой Республики, нами управляла бы военная администрация союзников примерно так, как это произошло в Италии. У власти была бы поставлена организация типа АМГОТ1.

1 АМГОТ — Gouvernement militaire allie en Italie. Так называлась военная власть, установленная англосаксами на территории освобожденной Италии. (Примечание автора).

Заговор «Бранденбург» развернулся в начале ноября 1944 года. Заговорщики были снабжены американским обмундированием, превосходно сфабрикованными удостоверениями американских военных корреспондентов, а также общевоинскими документами.

В игру вошли отборные авантюристы и головорезы из группы Скорцени, совсем недавно прославившиеся виртуозным похищением Муссолини.

Они же должны были установить на крышах нью-йоркских зданий усовершенствованные ультракоротковолновые радиомаяки, изобретенные профессором Манфредом фон Арденном.

Предполагалось, что эти маяки будут служить ориентиром для дальнобойных ракет типа АИО, более известных под названием «оружие фау-3».

По плану «Пасхальное яичко», немедленно после убийства Эйзенхауэра должно было развернуться контрнаступление фон Рундштедта и одновременно с ним проектировался удар по Нью-Йорку ракетами дальнего действия.

На этот раз предупреждение, исходившее от группы Марко Поло, приняли во внимание немедленно.

Вся сеть американских секретных служб была приведена в движение. Охрану генерала Эйзенхауэра резко усилили, американские агенты наводнили всю Францию.

Одному из них довелось увидеть на улице города Реймса американского офицера, который никак не мог распечатать пачку американских сигарет. К сведению некурящих сообщаю, что американские сигареты открываются лишь после того, как снята лента из прозрачного целлофана, опоясывающая пачку.

Агенту американской военной разведки показалось удивительным, что офицер-курильщик не может справиться с сигаретами мгновенно, рефлекторным движением.

Подчеркиваем: это был агент военной разведки, а не агент ФБР, как об этом пишут в романах и что стараются доказать авантюрные фильмы Лемми Кэшена. Агентов ФБР на территорию Франции не забрасывали.

Так или иначе, подозрительный офицер был немедленно задержан и довольно скоро сделал ценнейшие признания.

Сразу же после этого развернулась удивительная «Операция Тарзан». Как всегда бывает с необыкновенными историями, она впоследствии обросла легендарными подробностями. По вполне понятным причинам американские власти никогда не публиковали официальных отчетов об этой операции. То, что мы здесь расскажем, в достаточной степени неправдоподобно, но нам уже не раз приходилось напоминать, что действительность часто опережает самые смелые вымыслы.

«Операция Тарзан» заключалась в широчайшей, поистине массовой проверке американских военнослужащих.

Специальные патрули останавливали на дорогах Франции, Бельгии и Люксембурга всех американских военных независимо от звания.

Вскоре выяснилось, что фальшивые бумаги, которыми располагала группа Скорцени, сделаны настолько безукоризненно, что проверка ни к чему не привела. В военных условиях невозможно наводить справки по телефону о десятках тысяч задержанных людей.

Тогда управление военной разведки США прибегло к составлению особой анкеты, отвечая на вопросы которой задержанные должны были обнаружить знание современного американского фольклора. У людей, одетых в форму американской армии, спрашивали:

«Кто такой Тарзан?»

«Кто такой Сапермэн?1»

«Какие комиксы вам известны?»

«Кто такие Бэйб Рут и Джо ди Маджио? »

«Что вы знаете о Харви, невидимом кролике?2» и т. д.

1 Сапермэн (superman — сверхчеловек), один из любимых персонажей американских авантюрно-фантастических романов, пользовавшийся широкой известностью в сороковых годах.

2 Бэйб Рут и Джо ди Маджио — знаменитые бейсболисты, чрезвычайно популярные в Америке. О ди Маджио есть несколько упоминаний в хэмингуэевском «Старике и море». Кролик-невидимка Харви — один из новых персонажей диснеевских фильмов.

На этом вопроснике попались многие агенты Скорцени.

Правда, такая анкета чуть не погубила одного американского генерала, человека высокоинтеллигентного, который никогда не читал комиксов и не слышал ни о Тарзане, ни о Сапермэне...

Параллельно с этими событиями во Франции развертывалась основная операция. За дело взялись французская полиция и жандармерия. Группа Марко Поло предоставила в их распоряжение огромное количество проверенных сведений о людях, входивших в «дивизию Бранденбург». Было арестовано 1500 агентов и захвачено 48 подпольных радиостанций. Союзная контрразведка обнаружила на территории Франции около 800 тайных складов оружия, 200 — в Бельгии и 80 — в Голландии.

Выяснилось, что около двухсот диверсантов и саботажников, входивших в «дивизию Бранденбург», были снабжены подлинными документами «Сюртэ женераль» и внесены в списки, хранившиеся в полицейской префектуре Парижа...

Германская тайная организация была уничтожена полностью, поголовно. Событие было беспримерное: даже французское Сопротивление никогда не терпело столь сокрушительного разгрома от немцев.

Вскоре контрнаступление фон Рундштедта выдохлось.

Гитлер все поставил на последнюю карту и... проиграл.

Карта его оказалась битой.

Теперь Канарис больше не был нужен, — и это решило его судьбу.

Бывший начальник имперской военной разведки погиб в концлагере Флоссенбург.

13

САМОЛЕТ-СНАРЯД

«В час, назначенный Германией, над Англией завоют сирены и не будет для нее отбоя, и не останется от Англии ничего...»

Заявление генерала Диттмара Жану-Герольду Паки (См. «Четыре процесса предателей»).

Самодвижущаяся бомба «фау-1» была бесспорной технической удачей. Эту удачу в какой-то степени затмило появление ракеты «фау-2», оружия более эффектного, но менее действенного.

Генерал Дорнбергер в своей книге «Секретное оружие острова Пеенемюнде» сравнительно мало говорит о «фау-1». Недавно появившееся американское исследование «The complete book of outer space» (Изд. Гном-Пресс) совершенно необоснованно трактует оружие «фау-1» как «малоудачный первый вариант оружия «фау-2».

Это неправильно, и мы считаем себя обязанными восстановить истину.

Вот факты.

Оружие «фау-1» — отнюдь не ракета. Оно не может двигаться в безвоздушном пространстве или при малой плотности атмосферы. Для межпланетных сообщений оно совершенно непригодно.

Однако как боевое оружие, производимое серийным способом и относительно недорогое, «фау-1» можно считать замечательным техническим достижением.

«Фау-1» представляет собой небольшой самолет с короткими крыльями, размах которых равен пяти метрам тридцати сантиметрам.

Длина корпуса — восемь метров сорок см; над ним проходит нечто вроде печной трубы с открывающимися вовнутрь клапанами, расположенными по всей длине трубы; это и есть приспособление, при помощи которого машина движется. Эту трубу инженеры назвали «пульсореактором».

Машина изготовлена почти полностью из стали, за исключением передней части фюзеляжа и рубки управления, которые выполнены из более легких сплавов.

Строго говоря, лишь одна движущая труба представляет собой техническую новинку.

Когда катапульта выбрасывает машину вверх, клапаны приоткрываются и впускают воздух, тут же смешивающийся с горючим, поступающим из резервуара. Горючая смесь зажигается от электрической искры.

Образуется огромное количество газа, который мгновенно заклинивает клапаны, устремляется назад, в открытое сопло, а аппарат идет вперед согласно законам реактивного движения.

Цикл повторяется сорок пять раз в секунду. Вся эта остроумная комбинация была, по-видимому, предложена неким Паулем Шмидтом, а реализовало ее немецкое акционерное общество Аргус.

Немедленно возникли споры о том, кому принадлежит честь получения авторского права на это изобретение.


«Фау» после запуска


Пауль Шмидт пытался отстоять свой приоритет, но в дело вмешались учреждения, подведомственные Герингу. Паулю Шмидту пригрозили арестом, и авторские права были у него отобраны.

Мы не собираемся играть роль арбитра в потасовке, разыгравшейся между нацистами. Скажем только, что к началу битвы за Лондон немецкая пропаганда приписывала «честь» изобретения «фау-1» герру Гейнцу Бунзе. Есть основания предполагать, что персонаж этот существовал лишь в воображении нацистов. Во всяком случае, никаких следов этого изобретателя после войны обнаружить не удалось.

В 1944 году несколько видных французских коллаборационистов также заявили свои права на это изобретение. В качестве доказательства они привели лишь один довод — столь гениальное изобретение могло быть сделано только французом. Это лестное для французской нации утверждение не имело, однако, успеха.

Тем не менее еще в 1910 году некий Ренэ Лорен получил французский патент на изобретение, в котором, при желании, можно увидеть зародыш будущего «фау-1». Еще раньше, в 1867 году, Шарль до Луврие описал схожий механизм, назвав его «динамической ракетой».

Поскольку, однако, права всех этих претендентов трудно рассматривать как реальные, «высокую честь» осуществления в металле самолета-снаряда «фау-1» следует делить поровну между герром Паулем Шмидтом и акционерным обществом Аргус-Верке.

Эти имена должны быть сохранены историками, которые, без сомнения, прибавят к ним имена генерала Дорнбергера и г-на Вернера фон Брауна.

Остальные части конструкции «фау-1» не представляют собою ничего принципиально нового. Они состоят из корпуса самолета небольших размеров, в котором размещены (считая по порядку от передней части к хвосту):

1. Лаг-дальномер.

2. Детонаторная головка с контактным запалом, срабатывающим при ударе.

3. Магнитный компас.

4. Отсек взрывчатки, содержащий 600 кг смеси (в пропорции 1:1) динитробензена и нитрата аммония.

5. Резервуар, несущий 700 литров горючего.

6. Два прямоугольных крыла, обеспечивающих устойчивость в полете.

7. Два резервуара сжатого воздуха.

8. Запас сухих элементов.

9. Автопилот.

10. Стабилизатор, снабженный закрылками глубины и деривации, связанный с рулевым оборудованием машины1.

1 Все эти подробности заимствованы из донесения Верна. Если они покажутся кому-нибудь чересчур отрывочными, можно обратиться к другим источникам, например: автор Фрэнд Иллингворт, «Ситизен Пресс», Лондон, 1945, «Реактивная бомба «фау-1», автор А. Ананов, «Документы современного воздухоплавания», документ № 2-11-02 (изд. Блондель и Ружери, Париж, 1945), «Воздушные операции и устройства, применявшиеся при обороне Великобритании от германских самолетов-снарядов и ракет», автор — маршал авиации сэр Родерик Хилл, 1948 год. (Примечание автора).

Самолет-снаряд «фау-1» не управлялся по радио.

Автопилот вел машину со скоростью 650 км/час на высоте от 500 до 2500 метров при точности попадания в цель порядка 5 км.

Дальнобойность самолета-снаряда не превышала 300 км.

Снаряд запускался либо с пусковой площадки при помощи струи пара высокого давления (она получалась методом соединения перманганата кальция с обогащенной кислородом водой), либо «фау-1» сбрасывался с летящего самолета.

Корпус самолета-снаряда может быть изготовлен из стекла и пластических масс, что сделает его неуязвимым для радарных установок. Обыкновенная взрывчатка при желании может быть заменена атомным зарядом, который произведет несравненно более обширные разрушения.

Такое оружие — серийное, недорогое, запускаемое с самолета или выбрасываемое катапультой всплывшей подлодки — при замене взрывчатки атомным зарядом представляет собой опаснейшее оружие.

Итак, при содействии всех подпольных групп, и в частности группы Марко Поло — Промонтуар, английская противовоздушная оборона и истребительная авиация вступили в отчаянную схватку с немецким самолетом-снарядом «фау-1».

Основные события этой борьбы, решившие исход сражения на западном фронте, разыгрались в небе Англии.

Первый самолет-снаряд был запущен немцами в ночь с 13 на 14 июня 1944 года. Около четырех часов утра офицер службы оповещения английской ПВО вызвал Лондон по телефону и коротко сообщил: «водолаз» (diver)!

Этим условным термином решено было обозначать появление над Англией самолетов-снарядов. Спустя несколько часов три других «фау-1» взорвались на английской земле. Один из них угодил в лондонский квартал Бетнал-Грин и принес много бед мирному населению.

Немцы предполагали направлять на Англию 5000 «фау-1» в сутки, но бомбардировки Пеенемюнде и других узловых пунктов производства помешали этому плану.

Фактически бомбардировке подвергался лишь район «большого Лондона», и падало на него не свыше 150 самолетов-снарядов в сутки.

Теперь можно сказать с уверенностью, что обеспечь немцы намеченную цифру в 5000 машин — война на Западе была бы проиграна союзниками.

Пришлось бы начать массовую эвакуацию Лондона, морские порты были бы разрушены, операцию по высадке в Европе пришлось бы отложить на неопределенное время... Вряд ли Англия могла бы быстро оправиться после такой суммы ударов, и все усилия союзных держав оказались бы под серьезнейшей угрозой.

Даже попадание 150 «фау-1» в сутки поставило бы Англию перед рядом серьезных проблем и трудностей. По мнению Гитлера и его штаба, и этого количества было достаточно для того, чтобы полностью дезорганизовать тылы армии, готовящейся к вторжению в Европу.

В этом смысле чрезвычайно показательна листовка, которую немцы сбрасывали солдатам союзных войск, сражающимся в Нормандии. Вот ее точный текст:

«Солдаты, вы пойманы в ловушку. Как вы думаете, почему Германия выжидала после вашей высадки десять дней, прежде чем применить свое новое секретное оружие «фау-1»? Это делалось для того, чтобы заманить вас в капкан. Вы сражаетесь на полоске земли, ширина которой была определена немецким командованием заранее. Тем временем наши самолеты-снаряды сеют разрушение и смерть в ваших городах.

Они летят на малой высоте и без промаха разят порты, которые должны снабжать вас всем необходимым. Они разрушают мосты, связывающие вас с родиной. В Англии царит паника, флот потерял подвижность, даже плавучие госпитали не выходят в море. Скоро у вас иссякнут боеприпасы. Вы сами должны найти спасение из этой ловушки.

Подумайте об этом!»

Листовка довольно точно свидетельствует, о чем мечтали немцы.

Французские фашисты с восторгом подхватили эту пропаганду. Жан-Герольд Паки и Филипп Анрио соревновались в похвалах новому немецкому чуду.

Когда Филипп Анрио был приговорен к смерти и расстрелян людьми Сопротивления, это событие было использовано немецкой пропагандой в своих интересах.

На всех стенах появились наклеенные афиши: «Он говорил правду, и за это они его убили!»

После покушения на Гитлера 20 июля французское Сопротивление ответило в тон: «Он лгал, и за это они его не убили!» Эта надпись была сделана под шаржем на фюрера.

Тем временем число жертв от самолетов-снарядов продолжало увеличиваться. Больше всего жизней унес самолет-снаряд, упавший в Лондоне на Льюисхэм Хай-Стрит; пятьдесят один человек было убито наповал и двести шестнадцать — ранено.

Немало случалось и других подобных «неприятностей». (У англичан есть им одним присущая манера преуменьшать пережитое бедствие, именуя его «неприятностью» или «осложнением». Это свойство обозначается непереводимым словом «understatement»),

В «фау-1», смертоносном роботе, было нечто ужасное.

Свидетели единогласно утверждают, что падению машины и ужасающему грохоту взрыва обязательно предшествовало мгновение зловещий тишины.


После взрыва «фау-1»

Пятьсот тысяч человек покинули Лондон, создав страшнейшие «пробки» на всех путях сообщения. Казалось, надежды фашистов сбываются. Однако в игру вошли принятые англичанами контрмеры.

Новые аэростатные заграждения были установлены в пять дней вместо предполагавшихся восемнадцати. Истребительная авиация начала изыскивать новые приемы. Некоторые пилоты научились поддевать своим крылом летящий «фау-1», вызывая взрыв снаряда над пустынной Темзой или малонаселенными пригородами.

Особенно отличался в этом опасном виде спорта летчик-француз по имени Жан-Мари Маридор, биография которого была опубликована издательством Амио-Дюмон в Париже в 1945 году.

Однажды Маридор увидел самолет-снаряд, снижавшийся над школой. Летчик направил свой истребитель прямо на «фау», протаранил его и погиб при взрыве, повторив бессмертные подвиги советских летчиков-героев.

Вскоре появились настоящие чемпионы по охоте на «фау-1». Так, например, командир истребительной эскадрильи Джозеф Барри сбил их шестьдесят штук!

Уже к концу июля 1944 года защита Лондона от «фау-1» была более или менеее налажена. Сэр Фредерик Пайл ввел новую систему противовоздушной обороны. Воздушное пространство делилось на два концентрических круга: в большем круге была запрещена зенитная стрельба, частенько прежде сбивавшая собственные самолеты, зато было предоставлено широкое поле деятельности истребительной авиации; в меньший круг истребителям залетать воспрещалось, но над городом устанавливалась густая завеса артиллерийского огня.

Эта новая тактика была подсказана специалистами по «оперативным изысканиям». Такая новая научная дисциплина стихийно возникла в дни войны. Руководили ею глубоко штатские люди.

Были введены в действие два секретных оружия союзников: перехватчик «М-9» и ракета ближнего действия.

Перехватчик «М-9» представлял собой настоящий электронный мозг, способный определить траекторию любого движущегося в воздухе тела. Работая в сочетании с крупнокалиберной зенитной артиллерией, перехватчик «М-9» автоматически определял точку, в которой летящее тело должно оказаться через заданное количество секунд, и наводил туда орудие. Промахи случались крайне редко. Объект для «М-9» был безразличен — он с успехом сбивал обычный бомбардировщик или самолет-снаряд.

Можно сказать, что «М-9» был первым детищем новой науки — кибернетики, спустя несколько лет стяжавшей себе громкую славу.

Ракета ближнего действия представляет собой еще более удивительное создание человеческого гения. Суть ее в том, что в головку снаряда вмонтирована крохотная радарная установка. На первый взгляд это кажется совершенно невозможным: ведь любые электрические провода неизбежно порвутся от сильного толчка в момент выстрела. Но в том-то и чудо ракеты ближнего действия, что в ней проводником электрического тока, управляющего движением снаряда, являются не провода, а особая типографская краска, которой напечатана схема. Радарная установка не только выводит снаряд точно на цель, но и заставляет взорваться без соприкосновения с целью, на заданной близости от нее, обеспечивающей наибольшее разрушение.

Сочетание этих двух новых видов оружия дало англичанам возможность к концу войны уничтожать в воздухе до 75 процентов запускаемых немцами самолетов-снарядов.

Однако производство «фау-1» было организовано немцами в таких масштабах, что с избытком покрывало потери. Как показывают донесения группы Марко Поло, даже абсолютное разрушение союзной авиацией заводов «Фольксваген» незначительно замедлило темпы изготовления «фау-1». Призводство этого оружия было рассредоточено по небольшим мастерским всех европейских стран.

Почти все подпольные группы во всех странах организовывали на этих заводах саботаж и посылали донесения главному штабу союзников.

Уничтожались одни мастерские, но немцы немедленно создавали другие.

Невероятное событие произошло в ночь с 25 на 26 июля.

Бомбардировщик марки «Дакота», принадлежавший британским военно-воздушным силам, приземлился на польской территории, погрузил собранный «фау-1», захваченный героями польского Сопротивления, и благополучно доставил его в занятый союзными войсками итальянский порт Бриндизи. Отсюда его морем переправили в Англию.

Разобравшись в несложном механизме движущей трубы, английские специалисты сразу поняли размеры нависшей над Англией угрозы. Все споры прекратились и было решено избавиться от самолетов-снарядов наирадикальнейшим способом — захватив в свои руки пусковые площадки.

Тот, кто захочет разобраться во множестве противоречий, которыми полны все книги, написанные о войне, должен уяснить себе следующее: цели союзников в наступлении были совершенно различными1.

1См. книгу американского журналиста-обозревателя Ральфа Ингерсолла «Совершенно секретно». (Имеется русский перевод).

Для англичан площадки запуска «фау-1» являлись объектом номер один, не терпящим отлагательства. Самым важным для французов было поскорее добраться до Парижа. Американцы стремились достичь рейнской зоны, куда их влекли деловые интересы.

Как известно, противоречия неизбежно порождают трения.

Как бы то ни было, предпринятое фельдмаршалом Монтгомери наступление должно было привести к захвату пусковых площадок.

Попутно, по требованию группы Марко Поло, был с воздуха атакован Сен-Ле, где хранились готовые «фау-1».

За этим последовала серия массированных налетов, проводившихся как английской, так и американской авиацией. Множественные налеты были предприняты в период с 28 июля по 5 августа 1944 года.

В борьбе с оружием «фау» они играли не меньшую роль, чем разгром острова Пеенемюнде.

Заключительный рейд состоялся вечером 5 августа, когда, в частности, 441 английский самолет сбросил свыше 2000 фугасных бомб на Сен-Ле, почти полностью разрушив город и засыпав хранилища «фау». (Об этом уже у поминалось в нашем рассказе).

В погребах и подземельях Сен-Ле и Эссерана кроется еще одна неразрешенная тайна. Из немецких документов явствует, что под грибными питомниками, в которых были сложены «фау-1», находился нижний этаж подземелий и в нем — еще одно секретное оружие никому не ведомого типа.

Нельзя рассматривать это как простое предположение; слишком много свидетельских показаний полностью совпадает.

По крайней мере четыре образца оружия, о котором никто из нас не знает ничего, по-прежнему должны лежать под развалинами в нижних погребах Сен-Ле. Это — всего лишь одна из тысяч тайн, порожденных второй мировой войной. Для раскрытия ее необходимо либо найти фотокопию записной книжки Канариса, либо произвести на месте бывшего города Сен-Ле основательные раскопки.

Подробный отчет о результатах бомбардировки Сен-Ле был отправлен в Лондон сотрудниками Октава через две недели после ареста последнего. Этот же документ содержал подробное описание немецкого бомбардировщика типа Хейнкель, который был приспособлен для запуска самолетов-снарядов «фау-1» и должен был заменить разбомбленные пусковые площадки.

База этих Хейнкелей была размещена на территории Голландии, и запускаемые ими «фау-1» подходили к Англии с той стороны, где не было аэростатных заграждений. Отсюда они продолжали свою смертоносную работу еще довольно долго.

Последний по счету самолет-снаряд упал на английскую деревню Датчфорд 29 марта 1945 года, за месяц до капитуляции Германии.

Продвижение союзных войск на континенте помогло прекратить обстрел Британии оружием «фау». С этой точки зрения важнейшим событием в войне против «фау» после разгрома Пеенемюнде был прорыв германского фронта Первой канадской армией 6 апреля 1945 года в районе Армело в Голландии.

Несмотря на отчаянное сопротивление немцев, канадцы продвинулись на двадцать километров на северо-восток и достигли городка Юммело, где была размещена главная база комплектования «фау» и подготовки их к запуску.

Канадцы полностью разрушили центральные сборочные мастерские и уничтожили множество поездов с готовыми снарядами «фау-1» и ракетами «фау-2».

Нависший над Лондоном кошмар наконец-то рассеялся.

Итак, оружие «фау-1» играло значительную роль до последнего часа великой европейской битвы.

Чертежи этого оружия, как стало известно впоследствии, были ранее переданы немцами в распоряжение японских милитаристов, но там «фау-1» не привились: национальному характеру японцев гораздо больше соответствовали самолеты-смертники камикадзе1.

1 Камикадзе (буквально — «священный ветер») — изобретенная японскими фанатиками-милитаристами разновидность воздушной войны. Груженный бомбами самолет уходил в воздух, оставляя на земле шасси. Летчику не оставалось ничего другого, как возможно дороже продать свою жизнь. (Примечание переводчика).

14

эпилог

НО ЗЕМЛЯ ИХ ОХВАЧЕНА ТАЙНОЙ ВОЙНОЙ

Но земля их охвачена тайной войной, и глубоко укрыты убийства...

Редиард Киплинг. «Одна из сторон вопроса».

Наивно было бы полагать, что все конфликты разрешены навсегда в день 8 мая 1945 года.

Хотелось бы надеяться, что настоящая, всеобщая война погибла и никогда более не воскреснет. Она изжила себя сама. Но скрытая борьба не прекращается ни на один день.

Подпольная битва не кончилась и не кончится до тех пор, пока наша Земля разделена на лагери. Это мое искреннее убеждение. Лишь начало новой, межпланетной эры может избавить человечество от войны любых масштабов, войны явной и тайной.

Когда Верн возвратился живым из Маутхаузена, ему довелось побывать в различных уголках земного шара и наблюдать там любопытные аспекты тайной борьбы. Он подумал, что рассказ об этой борьбе, увиденной глазами участника подпольной войны 1940— 1945 годов, может представить для читателя известный интерес.

Чуть не ежедневно мировая пресса с дикими воплями сообщает человечеству о новых и новых «шпионских процессах».

Характер этих дел таков, что до войны ничего подобного мы не слышали.

Надо сказать, что шпионаж — отнюдь не новое изобретение. Само это явление заслуживает хладнокровного изучения без всякой примеси фантастики и романтизма. Шпионаж был широко распространен в Китае за 500 лет до Рождества Христова. Детальные указания по шпионажу можно найти в объемистой рукописи Сун-Тзу, посвященной воинскому искусству.

Множество примеров осведомительной деятельности есть и в библии, а также в жизнеописаниях Чингис-Хана и его преемников. Средневековое слово «ассасин» обозначало тогда члена секты «хашишинов», а секта эта представляла собой мировой центр шпионажа, диверсионной деятельности и убийств по заказу.

Современная английская Интеллидженс Сервис была создана в прообразе своем двумя великими писателями — Кристофером Марло и Даниэлем Дефо.

Секретная служба и контрразведка, организованные Жозефом Фуше, были передовыми для своего времени.

Ими были выдуманы шифры и образцы тайнописи, которые остаются нерасшифрованными даже в наши дни, когда применяется несравненно более высокая техника. Некоторые кодированные записи Фуше остаются загадкой для современных специалистов.

В благословенный год от Рождества Христова 1955-ый1 шпионаж и осведомительная служба приняли еще больший размах.

1 Когда писались эти страницы.

Таковы особенности нашей эпохи.

Развитие науки и техники в наши дни достигло такой степени, что ни одно, даже самое фантастическое предположение нельзя отвергнуть априори.

Мне представляется, что в наши дни не существует «чистой науки»; любое научное достижение может рассматриваться с точки зрения его пригодности к решению военных задач.

В Соединенных Штатах военная организация Рэнд изучает теорию «боевых игр», таких как шахматы, шашки, трик-трак, покер. Исследователей интересуют все виды мозговой деятельности, в которых человеческие индивидуальности сталкиваются между собой. Изучая механизм этих столкновений, ученые стараются предвосхитить возможность создания счетно-электронных машин, способных предугадывать движения противника.

Быть может, в будущем появится робот-главнокомандующий, автомат с электронным мозгом, дающий приказы армиям, разбросанным не только на земном шаре, но и на поверхности других планет...

Углубленное изучение структуры фарфора позволило ученым создать новые керамические составы, по твердости превосходящие алмаз. Открытие было использовано для оснащения автоматических станочных линий. В результате значительно увеличилось производство танков и самолетов, да и невоенная промышленность получила немалые выгоды.

Все взаимосвязано в нашем мире.

В Соединенных Штатах специалисты химической компании Дюпон-де-Немур искали состав, уничтожающий травяную поросль на теннисных кортах. Были изготовлены вещества, названные СМУ и «24-Д»; несколько килограммов такого состава, распределенные тщательно и умело, могли бы уничтожить весь зеленый покров Земли.

Разумеется, каждая страна утверждает, что всякого рода изыскания ведутся лишь в мирных целях.

Можно предложить нашим читателям ознакомиться с работами г-на Гастона Бутуль. Этот ученый французский юрист впервые рассматривает войну как «психологическую реальность». Он создал новую науку «полемикологию», которую можно назвать также «наукой моральной войны». Следует отметить, что пока новоявленная дисциплина еще не развернулась настолько широко, что может избавить человечество от войн.

Когда-нибудь войны неизбежно исчезнут примерно так, как исчезают у нас на глазах венерические болезни. До тех пор, однако, нельзя забывать о возможных столкновениях.

А во время войны жизнь любого из нас зависела от того, своевременно или несвоевременно посылал свое донесение тайный агент. Постараемся же несколько подробнее во всем разобраться. Во-первых, не следует путать понятия «шпионаж» и «осведомление». Сведения собираются не только методами шпионажа. Они черпаются также из книг и газет, из радиопередач, даже благодаря изучению образчиков товаров, привезенных из-за границы.

Собранные такими путями известия необходимо расценить и синтетически обобщить. Это и есть наиболее трудная участь работы.

Обычно она выполнялась офицерами высокой квалификации, которым помогали ученые и специалисты.

Затем руководитель осведомительной службы должен был уговорить свое правительство в том, что сделанные им обобщения имеют первостепенное значение. По этой способности уговаривать узнавались крупные руководители секретной службы. Непревзойденным мастером в этой области являлся м-р Аллан Фостер Даллес: из его выступлений следовало, что все мы обязаны сохранением наших жизней ему одному.

Итак, для получения сведений служили либо радиопередача, либо газета, либо привезенный из-за границы предмет, либо, наконец, хорошо осведомленный информатор.

При случае такой информатор мог оказаться офицером разведки, замаскированным под безобидного обывателя.

Иногда он мог чрезвычайно высоко располагаться на служебной лестнице.

Недавно во Франции уборщица одного из министерств была привлечена к ответственности за то, что вытаскивала из мусорных урн выброшенные туда бумаги... На суде ей удалось доказать, что бумаги эти ею использовались самым прозаическим образом, и она была оправдана...

Откуда получает осведомитель передаваемый им материал? Повседневная, будничная жизнь для наблюдательного человека насыщена интересными слухами, обрывками сведений, сплетнями.

Осведомитель подбирает их воедино, связывает, истолковывает, расценивает по-своему (чаще всего — подчеркивая собственные заслуги) и, наконец, переправляет материал в почтовый ящик.

Переснятый на микропленку крохотного размера (такую, что без микроскопа разобраться невозможно) или переданный в зашифрованном виде по ультракоротковолновым передатчикам, рапорт попадает в руки офицера разведки. Перед этим офицером возникает сложная задача — отобрать достойное доверия от невероятного, возможное от невозможного, заслуживающее внимания — от простой болтовни. Трудность заключается в том, что в наши дни невозможного почти не существует. Границы возможного фантастически расширились.

Поставим себя на место этого офицера и попробуем оценить полученный материал, пользуясь десятибалльной системой. Нереальное обозначим нулем, достоверное — 10.

Предположим, что вы работаете в разведке страны X, которая живо интересуется делами всех стран мира. Итак:

Американцы установили контакт с обитателями другой планеты. Маловероятно, но отбрасывать полностью нельзя. Слухи о «летающих блюдцах» свежи в памяти, кто-то пытался изобразить их вестниками с пролетевшего межпланетного корабля. Поставим: 1.

Русские выработали метод телепатической связи друг с другом. Маловероятно, но сходные случаи рассматривались на конгрессе парапсихологов в Утрехте. Ставим: 1.

Германия, обманывая контроль союзников, вырабатывает в Гамбурге радиоактивное оружие — «песок смерти».

Приводятся уточнения, и подробности. Ставим — 6. Еще кое-какие дополнения, и придется поставить 10.

Два американских ученых, нашли способ использования солнечной энергии. Полгода назад надо было бы поставить 10, но недавно подобное сообщение появилось в серьезном журнале. Дать выговор осведомителю.

Русские открыли метод ликвидации земного притяжения.

Вернее всего — 1, но отбрасывать полностью нельзя; вполне может со временем подняться до 10.

Англичане ведут работу над газом, укрепляющим нервную систему. Эксперименты на добровольцах.

Вполне вероятно и интересно. Ставим: 7.

Французы создали сверхзвуковой самолет, достигающий скорости в 3000 км/час. Серийное производство не налажено.

Очень похоже на дело, можно ставить: 9.

Синтезирование агентурного материала требует умения тонко отличать невероятное от невозможного.

Принимать на веру непрерывный поток сообщений тоже не представляется возможным.

Для того чтобы убедить массы чужих народов в преимуществах своего строя, американская пропагандистская машина содержит повсеместно огромный штат людей. Число осведомителей американской разведки во всех западных странах чрезвычайно велико.

Весьма возможно, что поставляемый ими материал в значительной степени носит несерьезный, фарсовый характер. Над этим уже острили некоторые журналисты.

Современному государству бывает проще самому разрешить научную проблему — скажем, эффект от бомбардировки нейтронами ядра плутония, — чем с огромными трудностями получить через осведомителя некие цифры, которым к тому же нельзя полностью доверять...

Предположим, что нашим агентам удалось выкрасть весь комплекс проекта атомной подводной лодки, который был любезно собран в одно место. Допустим, вам это удалось, хотя объем этих материалов равняется трехэтажному дому.

Что вы будете делать с ним? Ведь все, решительно все данные вам придется добросовестнейшим образом проверять... Не покажется ли вам, что проще махнуть рукой... и построить собственную атомную подлодку по своим собственным чертежам и расчетам?

Существуют страны, где интерес к науке, признаваемой в других странах (например, месмеризму), может повлечь за собой угрозу свободе, а то и жизни человека. Все двери закрываются перед ним.

В других странах жестоко карается даже простое любопытство, проявленное к неодобряемым занятиям «метапсихического» типа.

Самый поверхностный интерес к «мистике» может разбить научную, техническую или военную карьеру.

Так возникает тайна. Знание того, что профессор Икс тайно занимается спиритическим столоверчением, что доктор Зет интересуется явлениями квантового резонанса в органической химии, а мистер Игрек хочет знать наверное, существовала ли Атлантида, приобретает для разведчика-резидента первостепенное значение.

Это для него гораздо важнее, чем список двадцати атомных баз или чертежи нового истребителя, летающего со сверхзвуковой скоростью. Совершенно понятно: список атомных баз легко будет составить, просмотрев стенографический отчет прений в американском конгрессе, а чертежи истребителя в ближайшее время могут появиться в швейцарском авиационном журнале «Интеравиа».

Мне удалось наблюдать, что причуды, странности, привычки приобретают огромное значение. Иногда умелое использование подобных факторов влекло за собой таинственное исчезновение ученых и дипломатов, дезертирство военных высокого ранга, а то и политический дворцовый переворот...

В тайных картотеках прежнего времени резидент отмечал лишь «явные» пороки интересующих его персонажей — страстишки и обременяющие их долги. В современную картотеку вносятся «ненаказуемые пороки», которые правильнее было бы называть невиннейшими склонностями. По определению Валери Ларбо, таким «пороком» является, например, страсть к чтению.

И здесь осведомительная работа вступает в неисследованную и увлекательнейшую область.

Всякое необычное занятие, всякая оригинальная склонность рассматриваются с некоторых пор как подозрительные. Через любые препятствия может протянуться незримая нить, основанная на общности интересов. Начинается с коллекционирования, а кончается бегством ученого или политическим переворотом...

Область чудачеств, причуд, человеческих странностей — вот где в наши дни ведется работа осведомителей и резидентов.

Классическому шпиону доброго старого времени здесь делать нечего. Еще Эдгар По писал в «Украденном письме»:

«Префект называл странным все то, чего он не понимал. На протяжении всей жизни он был неизменно окружен легионом странностей».

Американцы недавно реорганизовали свои разведывательные бюро и управления по психологической войне.

Всем их работникам предписано читать научно-фантастическую литературу. Они старательно изучают заброшенные материалы американского Фортейского общества. Эта любопытная организация занималась исследованием лишь тех гипотез и предложений, которые были отвергнуты наукой.

Англичане заняты пополнением своих тайных картотек по психологической части, с акцентом на «хобби»1.

1 Хобби — англосаксонское понятие, равнозначащее нашим «причуде», «фокусу». Английский премьер-консерватор лорд Болдуин, например, со страстью занимался свиноводством. (Примечание переводчика).

Дело острова Пеенемюнде дало службам информации ценный урок; оно показало, что ничего нельзя отвергать без проверки, ибо невозможного не существует.

В силу этого дело Пеенемюнде не утратило интереса даже и в наши дни.

15

ПОСЛЕСЛОВИЕ

ВОЗВРАЩЕНИЕ ВЕРНА

Самое удивительное в чудесах это то, что они иногда случаются...

Джильберт Честертон.

Ни один из нас ни минуты не рассчитывал остаться в живых. Освобождение, пришедшее к нам 5 мая 1945 года, было для нас полнейшей неожиданностью.

Я никогда не забуду реакции одного своего лагерного товарища, русского. До войны у себя на родине он был крупным специалистом по антирелигиозной пропаганде. Увидев, как на холм Маутхаузен поднимается первый американский джип, товарищ проникновенно воскликнул: «Слава тебе, господи!..»

Нас развезли по домам очень быстро, хотя возвращение на родину из других лагерей обычно тянулось долго и томительно.

Английский генерал Суинтон Ли был адъютантом Эйзенхауэра, ведавшим вопросами, касающимися французского штатского населения. Он обратился к главнокомандующему и попросил за нас. Последовало распоряжение — и все узники Маутхаузена, которые еще держались на ногах, были репатриированы на «летающих крепостях» в один день, 19 мая 1945 года.

Все еще ощущая себя в фантастическом сне, я оказался на рассвете 19 мая 1945 года в Австрии, на аэродроме Хейнц.

«Летающая крепость», присланная за нами, прибыла непосредственно из Рангуна. Экипаж самолета ничуть не был этим взволнован.

— Война-то ведь мировая, не так ли? — сказал мне бортрадист.

Он тут же передал от моего имени срочное шифрованное послание штабу союзников в Реймсе, а затем принялся показывать мне радарное оборудование самолета. Я обнаружил там несколько новшеств, которых не думал увидеть по крайней мере до 2000-го года.

Пока мы ожидали прибытия американских самолетов в полевом лазарете, наскоро организованном в Маутхаузене,. нам довелось ознакомиться с действием пенициллина. За те пять лет, что Франция была отрезана от мировой культуры, многие отрасли науки продвинулись вперед на сто лет.

Меня пронзила сумасшедшая мысль: а вдруг уже добыта атомная энергия?..

Радист посмотрел на меня с любопытством.

— Об этом поговаривают,— сказал он нехотя. — Дело оно секретное, но разговоры идут...

Я вспомнил эту фразу в день Хиросимы, спустя несколько месяцев. Тогда я ощущал одно: мое путешествие в Маутхаузен оказалось одновременно путешествием в недра Времени.

Летающая крепость оторвалась от земли и ушла в воздух. Это был мирный полет без всяких мер предосторожности.

Прошло всего одиннадцать дней со дня капитуляции Германии, но в Европе уже не существовало никакого сопротивления силам союзников. Через несколько часов я очутился в Париже, на бульваре Мадлен. Еще накануне вечером я был в Маутхаузене, где провел год. Если бы мне когда-нибудь сказали, что я буду шагать по парижскому асфальту в своей лагерной одежде, я счел бы это абсолютно бессмысленной фантазией.

Поэтому и окружавший меня Париж показался мне фантастическим, словно возникшим из сказки. К действительности меня вернула собравшаяся толпа; люди окружили изможденного человека в полосатой одежде и задавали ему вопросы...

Я кое-как удовлетворил естественное любопытство парижан и устремился в метро. Через несколько минут я был уже в том месте, которое нежно любил перед войной, да и после войны тоже, — в американском книжном магазине Брентанос на авеню де л'Опера, 37.

С меня ни за что не хотели брать денег, я с трудом убедил продавцов, что деньги у меня есть, и ушел, нагруженный толстыми пачками газет и журналов.

Усевшись на скамейку в саду Тюильри, я долго старался примирить действительность 1945 года с тем мрачным миром, который покинул год назад.

Муссолини повешен, Гитлер таинственно исчез1.

1 Лишь спустя несколько дней были схвачены эсэсовцы, сжигавшие тела Гитлера и Евы Браун, покончивших самоубийством. Они показали местонахождение останков, и обгоревший череп фюрера был опознан его дантистом по зубам.

Готовился гигантский десант на территорию Японии.

Обсуждались условия капитуляции германских войск, блокированных на острове Олерон и во французских городах на Атлантике.

Прочитав это сообщение, я подумал, что сошел с ума. Неужели война еще не кончилась? К счастью, стратегический обзор в английском «Таймсе» разъяснил мне природу укрепленных «карманов», в которых еще держались немецкие войска на атлантическом побережье.

Научные и технические статьи меня совершенно ошарашили.

Один бойкий автор утверждал, что из грибов может быть извлечена чудодейственная субстанция, излечивающая человечество от разнообразных болезней. В частности, автор предсказывал полное исчезновение болезней венерических.

В Маутхаузене я слышал о пенициллине, но, лишь прочитав множество статей, понял, что речь идет о видоизменении известного мне открытия, сделанного сэром Александром Флемингом.

Народилась новая химия веществ промежуточных между органическими и минеральными — химия силиконов.

Геликоптер или вертолет, в 1940 году признанный экспертами теоретически невозможным, ныне выпускался Соединенными Штатами в серийном порядке.

Электроника добилась фантастических успехов.

Очевидно было, что цензурные ограничения оставляют в тени вопросы, связанные с расщеплением ядра.

В общем, мне показалось, что я попал в какой-то нереальный мир, в научно-фантастический роман 2000-го года, ушедший бесконечно от той жизни, к которой я привык...

Чтобы пополнить свое образование, я приобрел несколько политических еженедельников и десяток французских газет.

Оказывается, женщинам во Франции было предоставлено право голосовать на выборах

Коммунисты вошли в правительство и стали у власти.

Лаваль и Петэн ожидали суда.

Временное законодательное Собрание начало заседать в Люксембургском дворце, но собиралось покинуть его: слишком велика была боязнь немецкой мины замедленного действия, которая могла быть заложена где-то под ним.

В самой Франции, в частности в Эльзасе, немцами в свое время были созданы лагери смерти, такие же чудовищные, как тот, из которого выбрался я.

Я вернулся к американским газетам. Увы, Рузвельт действительно умер, в этом немецкая пропаганда не солгала.

Была разработана технология серийного производства катодных трубок. Это значило, что телевидение в скором времени будет распространено не менее, чем телефон.

Я натыкался на множество непонятных терминов.

Что такое «Объединенные нации»? Я этого не знал.

Через каждые три строчки в газетах упоминался какой-то «невидимый кролик Харви»... Кто это такой? Я не мог знать, что речь идет о фильме и пьесе, которые прогремели по всей Америке и теперь пришли во Францию. Невидимому кролику Харви суждено было и здесь стяжать не меньшую популярность.

Что произошло на Окинаве и Инодзиме? Кто этот Тито, такая важная персона в Югославии? Что это за порошок ДДТ, на который возлагалось столько надежд; утверждалось, что без него мировая война сопровождалась бы страшными эпидемиями?

И тут только я внезапно окончательно понял, что я не в лагере, что лагеря больше нет. Я в городе, где нет ни комендантского часа, ни светомаскировки. Я свободен. Я могу сидеть на бульваре и размышлять, стараясь понять происшедшее. Если мне захочется, я могу сидеть так всю ночь, и никто не загонит меня в барак...



Награждение героев Сопротивления в Палэ-Бурбон. В первом ряду в военной форме — Жак Бержье

Вероятно, я внезапно резко побледнел. Женщина, сидевшая на скамье рядом со мной, тревожно спросила:

— Мсье, хотите я провожу вас к доктору?

Я поблагодарил и тихонько двинулся к родительской квартире на улице д'Асса. Я застал своих в слезах, они были уверены, что я валяюсь без чувств где-то на парижской мостовой...

Разумеется, выходить в том состоянии, в котором я прибыл, было чистейшим безумием. Однако в то время разница между мудростью и безумием была для меня чрезвычайно туманной.

Отец успел срезать пломбы с телефонного аппарата, и звонили непрестанно. На столе накопилась толстая пачка конвертов, привезенных курьерами на мотоциклах и велосипедах, военными и штатскими. Распечатав их, я узнал множество новостей, касавшихся меня лично. Лондонский муниципалитет сообщал, что одна из улиц названа моим именем. (Впоследствии я отказался от этой чести и просил присвоить этой улице имя погибшего товарища, Рене Пелле),

Я узнал, что возведен в звание капитана новой французской армии, что получил множество орденов от различных правительств, что генерал Эйзенхауэр и генерал де Голль были бы рады повидать меня, что специальная американская экспедиция, собирающая данные о немецком секретном оружии, просит меня сотрудничать с нею...

Историю этого сотрудничества можно прочесть в книге профессора Гудсмита «Миссия Альсос».

Около полуночи родители уговорили меня лечь.

Когда я засыпал, на экране памяти огненными буквами всплыли два латинских слова: МАГНА МАТЕР.

С ними я заснул и, лишь проснувшись утром, вспомнил их значение. В древнем Риме существовал тайный религиозный культ Великой Матери. Всякий новый адепт, приобщаясь к тайному культу, должен был принять кровавое крещение.

Если он оставался жив, его считали родившимся заново.

Именно это и произошло со мной.

Перевод Евг. Загорянского