НОВОСТИ
КОСМОНАВТИКИ

Журнал АО “ВИДЕОКОСМОС”

---

8-21 октября 1994

21(84)

Журнал “НОВОСТИ КОСМОНАВТИКИ”
Издается с августа 1991 года
Учредитель и издатель: Акционерное общество
“ВИДЕОКОСМОС”
Издательство: Гильдия Мастеров “РУСЬ”
Формат: 60x90 1/16, объем: 2,5 п.л.
Тираж: 1000 экз.
Заказ № 558
Адрес типографии:
129164, г.Москва, Малая Московская ул. 8/12
НПТК “Логос”
Журнал зарегистрирован
в Министерстве печати и информации РФ.
Регистрационный номер 0110293.

ISBN 5-851-82-049-7

“Новости космонавтики” Адрес редакции: 127427, Россия, Москва, ул. Академика Королева, д. 12, строение 3, комн. 8 Телефон: 217-81-47 Факс: (095)-215-93-79

---

№ 21

8-21 октября

НОВОСТИ КОСМОНАВТИКИ

---

Выпуск подготовили:
Главный редактор: И.А.Маринин
Ответственный выпуска: К.А.Лантратов
Литературный редактор: В.В.Давыдова
Редакторы по информации:
В.М.Агапов, М.В.Тарасенко,
С.Х.Шамсутдинов
Редактор зарубежной информации:
И.А.Лисов
Компьютерная верстка: А.А.Ренин
Рассылка Е.Е.Шамсутдинова
Телефон редакции 217-81-47
© “НОВОСТИ КОСМОНАВТИКИ”.
Перепечатка материалов только с разрешения редакции. Ссылка на “НК” при перепечатке или использовании материалов собственных корреспондентов обязательна.
Рукописи не рецензируются и не возвращаются. Ответственность за достоверность опубликованных сведений несут авторы материалов. Точка зрения редакции не всегда совпадает с мнением авторов.


В НОМЕРЕ:

Самая серьезная авария на “Мире”

Что об этом поведал ТАСС
США. Полет “Индевора” по программе STS-68
“Мир” на хвосте у “Индевора”
США. “Атлантис” стартует 3 ноября
США. Подготовка шаттлов к полетам
Новости из ЦПК
Россия. Подготовка в Звездном — для всех желающих
Новости из НАСА
США. Умберто Гуидони назначен в экипаж
США. Новый график полетов шаттлов
США. Создан отдел по американо-российским полетам
Автоматические межпланетные станции
США. Станция “Магеллан” завершила работу
США. Запуск АМС “Кассини” не опасен
Искусственные спутники Земли
Запуск ИСЗ “Солидаридад-2” и “Таиком-2”
Россия. Запущен ИСЗ “Океан-О1”
Россия. Запущен новый спутник связи “Экспресс”
Индия. Запуск ИСЗ IRS-P2
Ракеты-носители
США. О разработке экспериментальных РН
Космодромы
Россия. Соглашение о зонах отчуждения Байконура
Наземное оборудование
США. JPL переходит на новую систему обработки телеметрии
Международная космическая станция
Россия. МКС “Альфа” говорит по-английски
Россия. Подписан контракт об изготовлении ФГБ
США. О.Сосковец об участии России в создании МКС “Альфа”
Франция. “Монд” о роли России в создании МКС
Международное сотрудничество
Франция-Россия. Итоги совместных экспериментов
Россия-США. Цель тренировки достигнута
США-Россия. Проект RAMOS
Проекты. Планы
США. Астрономический спутник WIRE
Франция-Испания-Италия. О разведывательных ИСЗ “Гелиос”
Бизнес
Россия. ВСК страхует космические запуски
ЕКА. Выбран подрядчик по проекту ХММ
Франция. Изготовлен спутник “Хот Бёрд 1”
КНР запустит спутник “Интелсат”
США-Саудовская Аравия. Продажа технологии космической съемки
Предприятия. Учреждения. Организации
Россия. Создан благотворительный фонд имени Ю.А.Гагарина
Новости астрономии
Необычные скопления в Большом Магеллановом облаке
Биографическая справка из архива “Видеокосмоса”
Члены дублирующего экипажа ЭО-17 и КК “Союз ТМ-20”
Космические дневники генерала Н.П.Каманина
Короткие новости.....24, 34, 36, 42, 47, 48, 50, 52

ПИЛОТИРУЕМЫЕ ПОЛЕТЫ

Россия. Полет орбитального комплекса “Мир”

Продолжается полет экипажей 16-й основной экспедиции в составе командира Юрия Маленченко, бортинженера Талгата Мусабаева и врача-космонавта Валерия Полякова и 17-й основной экспедиции в составе командира Александра Викторенко, бортинженера Елены Кондаковой и астронавта-исследователя Ульфа Мербольда на борту орбитального комплекса “Союз ТМ-19” — “Мир” — “Квант” — “Союз ТМ-20” — “Квант-2” — “Кристалл”

В.Истомин. 8 октября Юрий Маленченко и Талгат Мусабаев занимались регламентными работами — заменили емкость с консервантом в ассенизаторном устройстве, электроподогреватель питания, а также провели примерки ложементов корабля “Союз ТМ-19”. Остальное время Юрий и Талгат передавали смену “Витязям”. Правда, Александру Викторенко приходилось периодически отвлекаться и помогать Ульфу Мербольду в его экспериментах. (Викторенко является ответственным за программу ЕКА с российской стороны — Ред.).

Наблюдавший за их работой Валерий Поляков, официально не участвовавший в выполнении медицинских экспериментов по программе ЕКА, попросил пересмотреть распределение функций. Ему, как врачу, было больно смотреть, как непрофессионалы втыкают друг другу иголки в вену, в то время как сам Поляков вынужден заниматься чем-то другим.

Ульф в этот день провел большое количество медицинских экспериментов: эксперимент D-13 (оценка системы регуляции сна и усталости). F-36 (исследование водного баланса), мониторинг пищи в течение дня, D-44 (адаптация вестибулярного аппарата на установке VOG). На установке “Виминаль” Мербольд выполнил программу “Отслеживание точки” (F-35), провел анкетирование “Пространственная ориентация и космическая болезнь” (D-32). В этот чрезмерно загруженный день, для того, чтобы Мербольд успел все сделать, ему разрешили заниматься физкультурой по его желанию, а желания особого не было.

Александр Викторенко выполнил эксперименты F-36 (взятие слюны, мочи, регистрация электрокардиограммы), F-40 (измерение массы тела), D-32, F-35. При подготовке к съемкам космонавты нашли только одну из двух упаковок с фотопленкой.

Вечером отказал вакуумный насос (ВН) в системе очистки атмосферы (СОА). При включении системы вновь прошел отказ блока вакуумных клапанов (БВК) первой и третьей линий. Как выяснилось, при перекладке клапанов и БВК1, и БВК3 оказались в одном режиме “Сорбция”, что и привело к их отказу.

ЦУП предложил космонавтам удлинить воздуховод для обогрева транспортного корабля (ТК) “Союз ТМ-20” (там сейчас 12°С) и забирать воздух не из переходного отсека станции (ПхО), а из рабочего отсека (РО) малого диаметра. Космонавты в свою очередь, обратили внимание ЦУПа, что в другом ТК — “Союзе ТМ-19” — хоть и сухо, но на иллюминатор выпал конденсат.

9 октября Ульф Мербольд продолжал выполнять программу медицинских экспериментов (те же, что и накануне, кроме эксперимента “Виминаль”).

Для всех остальных космонавтов этот день должен был быть днем отдыха. Однако “Агаты” занялись работой с системой очистки атмосферы (СОА). Они заменили вакуумный насос (ВН) и его автоматический переключатель (АПВН). При проверке системы отказ повторился.

Космонавты успели поговорить с семьями: Юрий Маленченко и Талгат Мусабаев связались со Звездным городком, а Ульф Мербольд с Кельном.

10 октября удалось отдохнуть и Ульфу Мербольду. Он в этот день вместе с Александром Викторенко выполнил лишь анкетирование (D-14) и отбор проб урины (F-36), которые поместил в морозильник. Талгат Мусабаев говорил в этот день с Алма-Атой. Ульф Мербольд участвовал в телемосте с канцлером ФРГ Г.Колем, находящимся в Европейским космическим центре астронавтов в Кёльне. По сообщениям АП, ИТАР-ТАСС и Рейтер канцлер высказался за усиление сотрудничества в космосе между Европой и Россией, а также за участие Германии в проекте Международной космической станции.

“Надеюсь, у Вас и Ваших российских коллег все в порядке,” — сказал Коль астронавту-исследователю Ульфу Мербольду во время телесеанса.

Прекращение конфликта между Востоком и Западом, заявил канцлер ФРГ, предоставило нам уникальный шанс для глобального и партнерского сотрудничества. “И Ульф Мербольд, — сказал Г.Коль, — является живым примером возможности глобальной кооперации в области исследования космоса. Несколько лет назад он совершил два полета с американцами, сейчас трудится на российской станции “Мир””.

Германия, заявил Гельмут Коль, хочет продолжать свое присутствие в космосе. Но освоение космоса — задача для человечества в целом, и отдельные народы и даже объединенная Европа не могут заниматься этим в одиночку.

“Германия примет участие в рамках Европейского космического агентства в создании Международной орбитальной космической станции вместе с Россией, США, Канадой и Японией,” — заявил канцлер. Германия будет настаивать на осуществлении этого проекта. “Больше всего меня радует тот факт, что Россия, обладающая колоссальным опытом и огромным космическим потенциалом, приняла это предложение Запада — работать как равноправный партнер над созданием международной орбитальной станции,” — отметил глава германского правительства.

В тот же день руководитель германской космической программы Ян-Балдем Менникен (Jan-Baldem Mennicken) добавил, что ведутся “очень многообещающие переговоры” об осуществлении в 1996 г. совместного германо-российско-американского космического полета.

В этот же день ЦУП провел тест системы СОА — опять отказал вакуумный насос. Были выданы рекомендации по включению системы без ВН: система заработала. Еще в этот день по командам с Земли была включена система получения кислорода “Электрон” в модуле “Квант-2” (ЦМ-Д). ЦУП попросил экипаж экономить электроэнергию.

11 октября. На этот день планировалось продолжить исследования по программе. Мербольд должен был провести технологический эксперимент на электронагревательной установке “Кристаллизатор” (ЧСК-1) с целью определения термофизических характеристик переохлажденных расплавов.

Во время сеанса связи в 5 утра ЦУП зафиксировал, что в базовом блоке возник сигнал “Напряжение мало”, но будить экипаж не стали, так как вскоре (в 09:22) должен был быть сеанс связи через спутник-ретранслятор (СР) “Альтаир”. Но космонавты молчали. Связи не было до 17:02.

В 17:02 космонавты доложили, что на станции в 09:30 прошел сигнал “Напряжение мало” в модуле “Квант-2”, что привело к выключению гиродинов из контура управления и постепенному развалу ориентации с быстрым разрядом аккумуляторных батарей. В 12:20 в станции опять возник сигнал “Напряжение мало”. В 14:50 выключился “Электрон”. Из-за “просевшего” напряжения в базовом блоке погасли осветительные лампы. Горела только одна, да и то “в одну нитку”. Космонавты объясняли происшедшее несанкционированным включением ночью дистиллятора с потреблением 650 Вт. ЦУП начал готовить команды о введении гиродинов в контур управления на следующем сеансе связи.

На этом же сеансе в 18:30 с космонавтами разговаривал руководитель полета Владимир Соловьев. Оказалось, что в станции уже не работают пульты и космонавты не могут заложить команды на “подхват” гиродинов. Почти тотчас прошел сигнал “Проверь СУД” с торможением гиродинов. ЦУП только успел передать указание на переключение транспортного корабля в автономный (по питанию) режим, как связь прекратилась. Это произошло за 4 минуты до конца сеанса и говорило о том, что напряжения не хватает даже на передатчик.

В следующем сеансе связи (20:06-20:25) экипаж на связь не вышел: ни из станции, ни из кораблей. Телеметрия была только с ТК.

В 21:39 космонавты вышли на связь из корабля. Весь предыдущий сеанс они были в станции, а когда сообразили, что передатчик не работает, не успели перебраться в ТК. Соловьев выдал экипажу рекомендации по отключению самых слабых аккумуляторных батарей (АБ). В 23:14 была выполнена закрутка станции средствами транспортного корабля по тангажу и рысканью со скоростью 0.3 град/сек.

12 октября. Во время следующих сеансов космонавты подключали АБ №2, 3, 5, 7, 11. Остальные батареи не были подсоединены. Были отключены практически все системы, кроме поглотительного патрона и газоанализатора. Отключился морозильник ЕКА с замороженными пробами слюны и урины.

К сеансу 05:36 ситуация стабилизовалась, и космонавты пошли спать. Естественно, о выполнении работ по программе ЕКА никто и заикался.

Днем борьба за электроэнергию продолжалась. Во время сеанса связи 16:07 экипаж доложил, что в 10:20 опять возник сигнал “Напряжение мало”. Это произошло из-за того, что Солнце светило в торец солнечных батарей (СБ). Пришлось развернуть комплекс опять с помощью корабля. Этот разворот оказался удачным, к 16 часам поднакопилось достаточно электроэнергии, чтобы включить европейский морозильник.

Затем космонавты перенесли из модулей “Кристалл” (ЦМ-Т) и “Квант-2” (ЦМ-Д) по одной аккумуляторной батарее и подключили их в базовом блоке. Одно зарядное устройство было подключено из ЗИПа. На 19:15 средствами базового блока была выполнена закрутка с угловой скоростью 0.5 град/сек.

После этого космонавты занялись подключением к управлению аккумуляторных батарей №1, 2, 3, 4, 5, 7, 8, 11. Затем экипаж проверил работоспособность гиродинов. Были заменены несколько блоков электроники.

Система СОА работала в 5-м режиме без включения вакуумного насоса. Сбор влаги осуществлялся средствами “Союза ТМ-20”. ЦУП выдал рекомендации экипажу о проведении закрутки, если будет тенденция снижения прихода электроэнергии.

И.Маринин. НК. 12 октября, как обычно по средам, я приехал в Калининградский ЦУП на очередной сеанс связи с экипажем орбитального комплекса, но, войдя в Главный зал управления полетом, почувствовал, что на орбите что-то неладно. Несмотря на позднее время (19:18), на сеансе были заместители Генерального конструктора НПО “Энергия” Н.И.Зеленщиков и В.В.Рюмин, руководитель полетом В.А.Соловьев, зам.руководителя В.Д.Благов. У пультов и мониторов было необычно много и других специалистов.

Как выяснилось из разговора с операторами по связи, из-за падения напряжения на орбитальном комплексе прекращены все эксперименты, а экипажи уже третий день восстанавливают работоспособность системы электропитания (СЭП). Владимир Соловьев подтвердил эту информацию и разрешил присутствовать на совещании после сеанса.

Решался вопрос — как восстанавливать СЭП. Ответственные за отдельные системы станции доложили о состоянии бортовых систем. Как выяснилось, из-за превышения расхода электроэнергии над приходом разрядились аккумуляторные буферные батареи базового блока, затормозились гиродины, и станция находилась в неориентированном полете. Из сообщений специалистов стало ясно, что наиболее пострадала СЭП, возможно, повредились гиродины, но выяснится это позже — во время тестирования. Остальные системы не пострадали и могут быть введены в эксплуатацию при наличии электроэнергии. Наибольшее количество вопросов было к заместителю руководителя полетом по анализу телеметрической информации Юрию Павловичу Антошечкину. И не удивительно, ведь именно в его отдел сходятся все нити телеметрии, несущие информацию о состоянии систем станции.

На следующий день мне удалось встретиться с Юрием Павловичем и задать ему несколько вопросов. Вот что он рассказал.

Ситуация, которая сложилась на станции, возникла, конечно, не одиннадцатого числа, а значительно раньше.

Основная проблема в том, что на девятом году эксплуатации комплекса эффективность солнечных батарей значительно упала, поэтому энергобаланс (разница между приходом и расходом электроэнергии — И.М.) пока еще положительный, но уменьшается с каждым месяцем. Разработчики солнечных батарей дали прогноз падения эффективности солнечных батарей в 1994 г. — 15%. Если пользоваться этими данными, то в декабре настанет нулевой баланс.

При обычном экипаже станции, состоящем из трех человек, запас электроэнергии составляет примерно 50 А.час, но когда стали работать шесть членов экипажа, значительно возросло и потребление электроэнергии. Именно во время экспедиции посещения (имеется ввиду длительная пересменка экипажей ЭО-16 и ЭО-17 — И.М.), когда на борту стало работать шестеро, и появился пик расхода электроэнергии, который при почти нулевом положительном балансе выбил комплекс в аварийную ситуацию — расход электроэнергии превысил приход.

Больше энергии пошло на освещение, на подогрев пищи, на ассенизационные устройства (АСУ) и всю систему жизнеобеспечения (СОЖ). Возросла влажность воздуха, а значит возросло время работы блока кондиционирования воды (БКВ), который удаляет влагу из атмосферы.

К этому времени сам БКВ из-за длительной эксплуатации снизил свою эффективность примерно на 50%. Когда на станции три члена экипажа, то БКВ работает 10-12 часов в сутки (в основном днем, на ночь его выключают). Сейчас при шести членах экипажа БКВ должен работать круглосуточно, а работает только 4 часа подряд после чего у него замерзает теплообменник и он перестает конденсировать влагу. Вследствие этого пришлось организовать его “скважную” работу: 4 часа — работа, 2 часа — разморозка. В сумме получается, что БКВ работает всего около 16 часов в сутки. От этого сильно повысилась влажность и пришлось подключить холодильно-сушильный агрегат (ХСА) системы терморегулирования корабля “Союз ТМ-20”. Для этого проложили специальную полиэтиленовую трубку из корабля в базовый блок. ХСА второго корабля пока находится в резерве на случай резкого увеличения влажности.

Еще одна энергоемкая система — СПКУ (система переработки урины — И.М.). У нее есть такое устройство — дистиллятор. Дистилляция — очень энергоемкий режим, потребляется около 20 А. При шести членах экипажа СПКУ работает постоянно.

Таким образом, во время экспедиции посещения постоянно работает БКВ (это плюс 400 Вт), дистиллятор (600 Вт) и другие перечисленные выше системы. Нагрузка возрастает минимум на 1.5-2.0 кВт и это почти при нулевом энергобалансе!

Необходимо вспомнить еще об одной жизненно необходимой системе — системе очистки атмосферы (СОА “Воздух”), которая поглощает углекислый газ. Эта система и раньше работала непрерывно, но в 3-м или 4-м режиме, а сейчас она работает в 5-м режиме. Это самый эффективный, но и самый энергоемкий режим. Кроме того, когда экипаж ЭО-17 прибыл на станцию, эта система частично вышла из строя. Из-за слишком высокой влажности вышел из строя вакуумный насос (ВН). Он не зарезервирован, но имелся запасной в ЗИПе. ВН заменили, но из-за высокой влажности он тоже, видимо, быстро выйдет из строя. Сейчас влажность на комплексе 13-15 мм рт.ст. (парциальное давление воды — И.М.). Такого на комплексе еще никогда не было.

Чтобы выйти из этой ситуации, решили сушить вакуумный насос. Для этого экипаж выставит насос в шлюзовую камеру на два дня, но прежде необходимо отработать эту операцию на макете СОЖ в земных условиях. Вся проблема — как крепить насос в шлюзовой камере. Он тяжелый — 7 кг, а креплений в камере нет, ведь она предназначена для выбрасывания мешков с твердыми отходами.

Еще одна энергоемкая установка — “Электрон” для получения кислорода из воды методом электролиза. Для 6 членов экипажа он работает круглосуточно и потребляет около 32 А (мощность 1 кВт). На станции два “Электрона”: один в модуле “Квант-2”, другой в “Кванте”. Эти две установки, работая попеременно, обеспечивают кислородом экипаж.

Все перечисленные системы и установки совершенно необходимы для обеспечения жизнедеятельности экипажа, но они очень энергоемки. Как добиться их работы в условиях очень ограниченного запаса электроэнергии?

Специалисты нашли выход в разнесении по времени работы этих установок и систем. Некоторое время это удавалось, но любая нештатная ситуация или незапланированное включение какой-либо системы могло привести к разряду буферных аккумуляторных батарей, что в конце концов и произошло 11 октября.

А произошло вот что: “Союз ТМ-20” во время автономного полета израсходовал электроэнергию из своих буферных батарей (так и должно быть — И.М.). После его стыковки с комплексом и подключения к единой станционной энергосистеме специалисты по кораблю попросили (и это тоже нормально — И.М.) подзарядить батареи. На это необходимо 120 А.час, то есть при токе заряда 25 А необходимо примерно 5 витков. Зарядку надо произвести в течение пяти дней после стыковки, иначе разработчики корабля не подтверждают гарантии ресурса корабля до 180 суток. Пришлось в конце пятых суток совместного полета включить подзаряд корабля от базового блока. Во время заряда батарей корабля (25 А) и скважной работы БКВ-3 (10 А) ток потребления возрос на 35 А и нагрузка на энергосистему базового блока достигла 190 А. А в СЭП базового блока лишь 4 блока (буферных батарей — И.М.) не исчерпали своего ресурса, остальные уже значительно его превысили и возможности их существенно снизились.

Таким образом, нагрузка в 190 А привела к тому, что сработал сигнал “Напряжение мало” на базовом блоке (это произошло ночью с 10 на 11 октября в 03:22 — И.М.).

Этот сигнал не критический, а предупредительный. Возникает он, когда на трех и более блоках напряжение снижается до 25.3 В (90% от номинального — 28.5 В — И.М.). По этому сигналу на ББ не происходит ничего, но экипаж при этом обязан снизить нагрузку и отключить разряженные блоки батарей. Так требует инструкция. Это необходимо, так как разряженные блоки начинают “отсасывать” на себя электроэнергию, становясь ее потребителями. Кроме того, возможна переполюсовка банок аккумуляторов (их в каждом блоке 22 — И.М.). При этом может возникнуть короткое замыкание этих банок.

Космонавты выключили БКВ, а разряженные блоки отключить забыли. Рассматривалась возможность установить круглосуточное дежурство командиров и бортинженеров (всего 4 человека), что позволило бы своевременно реагировать на любое изменение обстановки. Но этого не сделали.

Само неотключение разряженных блоков не привело бы к аварии, еще раз “просело” бы напряжение, и экипаж сообразил бы что делать. Потеряли бы половину буферной батареи, но на остальных блоках можно было летать. Главное в этой ситуации — не потерять ориентацию комплекса.

Ориентацию, как известно, поддерживают гиродины — 6 на “Кванте” и 4 на модуле “Квант-2”. По сигналу “Напряжение мало” базового блока гиродины “Кванта” продолжают работать, т.к. нет опасности их повреждения. При снижении напряжения они постепенно тормозятся и их можно “подхватить” через некоторое время, дораскрутить, и ориентация не теряется. А гиродины “Кванта-2” немного другой конструкции. При падении напряжения они падают на подшипники и могут от этого выйти из строя. По сигналу “Напряжение мало” в модуле “Д” (“Квант-2”) гиродины должны быть заторможены, чтобы не допустить их падения на подшипники. Кроме того, сигнал “Напряжение мало” на “Кванте-2” выключает все энергоемкие устройства, в том числе и “Электрон”.

Если сигнал “Напряжение мало” появляется в зоне видимости НИПов, то отключаются гиродины модуля “Квант-2”, а гиродины “Кванта” — работают. На “глухих” витках отключаются все гиродины.

И все бы было ничего, но на “глухих” витках, когда комплекс был вне радиовидимости наземных НИПов, самопроизвольно включилась дистилляция на модуле “Квант-2”.

Разработчики догадываются, что есть такая недоработка, но пока не могут с ней справиться. В этой системе самопроизвольное включение может происходить исключительно редко.

Если это происходит в зонах работы НИПов, то это не страшно. Если же включение происходит ночью, когда экипаж спит, зафиксировать это невозможно. В этот раз никто не заметил момент, когда произошло самопроизвольное включение дистиллятора. Уже утром 11 октября, на последнем сеансе, специалисты по расшифровке телеметрии зафиксировали, что дистиллятор на “Кванте-2” включился (ориентировочно в 5:00 — И.М.), но сделать уже ничего не успели. Экипаж в это время спал, а комплекс ушел на “глухие” витки.

Расход электроэнергии превысил приход, и когда три батареи разрядились ниже допустимого минимума, возник сигнал “Напряжение мало” уже на модуле “Квант-2” (09:30 11 октября). Включилась одиннадцатая циклограмма, которая обеспечивает медленную остановку гиродинов в магнитном подвесе. Можно было бы их “подхватить” и вновь ввести в эксплуатацию, но произошло это на “глухих” витках и “подхватить” не смогли. Система управления движением (СУД) перешла в индикаторный режим с потерей ориентации, а это в свою очередь привело к резкому уменьшению прихода электроэнергии и комплекс “сел в яму”: базовый блок разрядился.

Если бы удалось избежать потери ориентации, то можно было бы потихонечку просуществовать до конца “глухой зоны”. Экипаж утречком увидел бы, что у него там все разряжено, да и следующий сигнал “Напряжение мало” мог бы их разбудить. И если бы в составе экипажа был специалист по СУД, который перепрограммировал бы всего 9 или 10 ячеек памяти БЦВМ, комплекс бы не потерял ориентацию вообще. Но, к сожалению, экипажи этому не учат. Правда неизвестно, рискнули бы космонавты это сделать, не зная предыстории и причины, почему машина вышла на 11-ю циклограмму, ведь сигнал “Напряжение мало” не единственная причина, которая вызывает эту циклограмму.

Дальше пошла лавина... в базовом блоке все выключилось, кроме системы обеспечения теплового режима и СОЖ (то есть вентиляция, освещение, контуры терморегулирования, СРВ-К). Вся остальная нагрузка автоматически снялась, но приход электроэнергии катастрофически упал и отключение не компенсировало это падение. Таким образом, оставшиеся системы полностью израсходовали аварийный запас буферных батарей (аварийного запаса хватает, если комплекс “смотрит” на Солнце — И.М.).

Когда настала наконец первая зона связи с комплексом (17 часов 11 октября), то специалисты и руководство полетом уже догадались, что комплекс потерял ориентацию, т.к. экипаж не вышел на связь через спутник-ретранслятор в 12 часов. Не хотелось в это верить, но других причин не было. Все другие ситуации проявляются не так. Сеансы связи через СР срываются достаточно часто: из-за сложности управления, из-за слабого сигнала со станции, из-за отсутствия точного или грубого пеленга и по другим причинам. Есть косвенные признаки, выявляющие эти причины. Здесь же совершенно ничего: запросили СР, там целенаведение в норме. Запросили пункт-ретранслятор, там тоже антенны смотрели в нужную сторону. Явно что-то с бортом. А с ним может быть только потеря целенаведения, а это может быть только при потере ориентации. А это в свою очередь может быть только при “сломе” гиродинов. Методом исключения пришли к тому, что на борту что-то случилось.

В 17 часов во время первого сеанса связи все предположения подтвердились. Сеанс связи через НИПЫ состоялся, т.к. при этом ориентация для связи не нужна — остронаправленная антенна не используется. По телеметрии стало ясно, что гиродины “на выбеге” (еще крутятся — И.М.) и “подхватить” их еще можно. Началась интенсивная подготовка данных, которые надо передать экипажу. Но когда все было готово — бортовая ЦВМ “Салют-5Б” выключилась и ничего сделать было нельзя.

Это произошло во время следующего сеанса связи (начало около 18:30). После отключения управляющего информационно-вычислительного комплекса в середине сеанса пропала связь с комплексом. На следующих сеансах через НИПы (20:11 и 21:42 — И.М.) экипаж комплекса на связь с Землей не вышел. Это был самый драматический момент. Три витка Земля не могла связаться с экипажем. Дело еще осложнилось тем, что зоны связи через НИПЫ совпадали со временем, когда комплекс в тени, а следовательно и без электроэнергии, поэтому никаких команд с земли он не принимал.

Пока не было связи с экипажем, ЦУП автоматически перевел транспортные корабли на автономное питание, снял с них телеметрию. В течение трех витков Земля пыталась вызвать на связь экипаж по УКВ-связи, т.к. работала только корабельная связь, но космонавты не откликались. По логике, в такой предаварийной ситуации экипаж обязан быть в корабле. Они должны были дежурить там и ждать связи с Землей. А они в это время суетились в модулях “Квант-2” и “Кристалл”, где было все нормально (и освещение в том числе. В базовом блоке освещение появлялось только на свету — И.М.).

По телеметрии, снятой с транспортных кораблей, выяснилось, что давление и температура на комплексе в норме, давление кислорода и углекислого газа близко к допустимым значениям. Стало ясно, что нет разгерметизации и пожара, а следовательно — экипаж жив.

ЦУП постоянно выдавал на пульты обоих транспортных кораблей звуковые сигналы с требованием выйти на связь. Наконец космонавты его услышали.

“11 октября в 23:14 экипаж комплекса вышел на связь с Землей, используя средства корабля “Союз ТМ-20”” (из оперативного журнала — И.М.).

Свое молчание космонавты объяснили тем, что сами пытались разобраться в сложившейся ситуации.

Что же получилось?

По сигналу “Напряжение мало” на модуле “Квант-2” всё отключилось по 11-й циклограмме и ничего страшного не произошло. На модуле “Кристалл” нагрузка была маленькая и тоже оказалось все в порядке. И там, и там буферные батареи были нормальные. А базовый блок сильно пострадал. Батареи разрядились. Могли выйти из строя и сами блоки буферных батарей и их автоматика. На свету напряжения хватало, чтобы включить пульты, но работать удавалось только секунд 40. Затем все опять выключалось, свет потухал и все системы вновь останавливались.

Наступило 12 октября. Чисто интуитивно специалисты на Земле нашли (Кондакова производила замеры напряжения на каждой банке) 5 исправных блоков батарей на ББ. Космонавты скомпоновали их с исправными блоками автоматики, подсоединили для зарядки, и ток пошел. А комплекс вновь ушел на “глухие” витки.

12 октября днем экипаж (А.Викторенко — И.М.) в соответствии с рекомендациями ЦУПа выполнил закрутку комплекса со скоростью около 1 град/сек средствами ТК (“Союз ТМ-19” — И.М.), после этого ток зарядки пошел более стабильно, но оказался слабым. Из-за того, что солнечные батареи не успевали отслеживать Солнце.

Космонавты в течение дня по рекомендации специалистов сняли по одному заряженному блоку химических элементов с модулей “Квант-2”, “Кристалл” и из ЗИПа, поставили их на базовый блок для зарядки. Полученный заряд батарей позволил включить БЦВМ “Аргон-16” и уже с помощью двигателей комплекса выполнить закрутку вокруг осей X и Y на Солнце со скоростью 0.2 град/сек. В результате получили стабильный приход электроэнергии около 160-170 А (обычный ток заряда при такой закрутке. При ориентированном полете ток заряда — 280-300 А, а нагрузка — 180 А днем и 140 А ночью.). При нагрузке примерно 80 А получился положительный приход 30-40 А.

Поздно вечером начали включать некоторые системы. Сначала систему “Воздух” для снижения парциального давления углекислого газа. Сделать это было особенно необходимо, т.к. парциальное давление углекислого газа составило 8.5 мм рт.ст. Обычно его давление составляет 4 мм рт.ст., предел — 6. Допускается рост до 8.5, но не более трех часов, а тут более суток.

Затем включили систему осушки транспортных кораблей и СРВ-К для удаления из атмосферы воды. А чтобы не выпал конденсат, включили контуры обогрева и несколько подняли температуру в комплексе.

Включена была и вентиляция, без которой работать космонавтам было очень тяжело.

13 октября экипажами совместно со специалистами на Земле была продолжена работа по восстановлению системы электропитания. Заменен еще один блок буферных батарей. А когда и он начал заряжаться, включили блок кондиционирования воды.

Всего на базовом блоке было заменено 5 блоков аккумуляторных батарей, на которых сработал датчик давления. (При сильном разряде в батареях выделяется газ, срабатывают датчики давления, которые отключают батарею. Она может вновь быть использована, когда газ рассосется и датчики сбросятся. Сколько на это потребуется дней или месяцев, никто не знает — И.М.) В результате замен и перестановок на базовом блоке оказалось 11 работоспособных блоков буферных батарей. (Что с двенадцатым — пока не ясно. Или сам блок вышел из строя, или сломался блок автоматики.)

Таким образом, после всех выполненных работ систему электропитания можно считать восстановленной.

После комплексного тестирования были раскручены восемь гиродинов (два не пошли и требуют дальнейшего тестирования), после чего была восстановлена штатная ориентация комплекса. (Полет смог бы продолжаться при семи исправных гиродинах. Если бы не удалось восстановить 7 гиродинов, а для ремонта, конечно, есть запасные части, то полет пришлось бы прекратить — И.М.). Чтобы эти восемь гиродинов работали, пришлось заменить три блока электроники, вышедших из строя.

В полном объеме возобновилась научная программа. В этот раз из сложнейшей ситуации удалось выбраться с минимальными потерями, но проблема энергетики комплекса не решена и требует первоочередного внимания. Авария СЭП преодолена благодаря героическому труду космонавтов и наземного персонала, но не устранены причины, приведшие к ней. А в следующем году предстоит трехмесячный полет Тэгарда на комплексе, затем — 135-суточный полет европейца. За ними последует полет по российско-французской программе и пять длительных полетов астронавтов НАСА. Выдержит ли комплекс такую нагрузку?

Читатели “НК”, вероятно, заметили, что наш журнал давно отказался от публикации сообщений ИТАР-ТАСС о ходе полетов на российском орбитальном комплексе. В качестве исключения мы приводим полностью сообщение ИТАР-ТАСС от 14 октября.

“Центр управления полетом, 14 октября (ИТАР-ТАСС). Девять дней на борту орбитального комплекса “Мир” ведут совместные работы экипажи шестнадцатой и семнадцатой основных экспедиций и астронавт Европейского космического агентства.

В соответствии с программой научных исследований сегодня Ульф Мербольд, Елена Кондакова и Александр Викторенко под наблюдением врача Валерия Полякова выполняют очередную серию медицинских экспериментов. Целью их является, в частности, получение информации о гормональной регуляции обменных процессов в организме человека и определение показателей, характеризующих функции сердечно-сосудистой системы на этапе адаптации к невесомости. По плану медицинских исследований предусмотрено также произвести измерения ионизирующего космического излучения в жилых отсеках комплекса и уровней шумового воздействия от работающего оборудования.

Юрий Маленченко и Талгат Мусабаев занимаются техническим обслуживанием станции и модулей. Они заменили в базовом блоке три аккумуляторные батареи, из-за глубокого разряда которых 11 октября произошел сбой в работе системы электропитания, и сегодня завершат работы по восстановлению ее нормального функционирования.

По результатам врачебного контроля и докладам с орбиты, все шестеро космонавтов здоровы, чувствуют себя хорошо.”

Других упоминаний об аварии СЭПа на “Мире” 11 октября в сообщениях ИТАР-ТАСС вообще не было. Отметим, что иностранные агентства не особенно подробно, но честно и без надрыва описали ситуацию на “Мире”.

В.Истомин. 13 октября космонавты выполнили ряд медицинских экспериментов: Александр Викторенко — F-43 (влияние полета на энергетический метаболизм), М-31-1 (исследование путей прохождения лекарств в организме человека), “Когимир”; Ульф Мербольд — F-43; Лена Кондакова — М-31-1.

По совету с Земли космонавты установили новую аккумуляторную батарею №6 из ЗИПа и отключили слабое зарядное устройство (ЗРУ) №2. В 18:20 ЦУП заложил базу для раскручивания гиродинов и попросил космонавтов поискать четыре блока электроники гиродинов (блок Г-16-5). Космонавты нашли даже пять.

В 19:55 — 20:10 ЦУП провел тест гиродинов и выдал рекомендации о замене блоков Г-16-5 в 1-м, 2-м и 4-м гиродинах модуля “Квант” (ЦМ-Э). Затем ЦУП построил ориентацию комплекса с помощью двигателей ориентации (ДО), обеспечивая надежное получение электроэнергии. Космонавты, сообщили специалистам ЕКА, что морозильник переставили в “Квант-2”. Затем экипаж заменил два преобразователя тока аккумуляторных батарей и установил две новые АБ в ЗРУ №6 и №9.

14 октября Талгат Мусабаев проводил измерения магнитных полей в станции. “Витязи” вместе с Валерием Поляковым продолжали выполнять программу медицинских экспериментов.

Основная нагрузка легла на Александра Викторенко и Ульфа Мербольда. До завтрака они выполнили эксперименты F-36 и F-40, затем “расправились” с экспериментами “Оптоверт”, “Виминаль” и D-14. Валерию Полякову достался эксперимент “Монимир”, а Елене Кондаковой — “Когимир”.

По командам с Земли были раскручены и введены в контур управления 8 гиродинов: СГ-1Э, —2Э, —3Э, —4Э (в модуле “Квант”), —2Д, —3Д, -5Д, —6Д (в модуле “Квант-2”). ЦУП рекомендовал выполнить наддув атмосферы станции из шар-балонов модуля “Кристалл” на 10 мм рт.ст., что экипаж и сделал. Космонавты доложили о подключении еще двух аккумуляторных батарей: №10 и 12. Они сообщили и о появившейся влаге на иллюминаторе в “Союзе ТМ-20”.

Вечером ЦУП отметил отказ вычислительной машины станции УИВК, в которую закладывается суточная программа. До восстановления ее работоспособности команды на станцию будут выдаваться в реальном времени через наземные НИПы.

15 октября приход электроэнергии был хорошим и космонавты в полной мере этим воспользовались. Эксперимент “Когимир” выполнили все три “Агата”. Александр Викторенко выполнил эксперимент “Монимир”, а затем вместе с Ульфом Мербольдом — эксперименты F-36, D-44, F-34, D-14. Ульф провел еще и эксперимент D-13. Талгат Мусабаев продолжил измерение магнитных полей в станции.

В сеансе связи 18:06 ЦУП зафиксировал остановку насосов второго контура охлаждения. Был включен 1-й контур.

На следующем витке Юрий Маленченко доложил, что на борту произошел небольшой пожар: загорелся фильтр твердотопливного генератора кислорода (ТГК) при его сжигании. Валерий Поляков добавил, что его уже окрестили “пожарным”, так как именно он ликвидировал возгорание, придавив шашку своей грудью. Дыма была немного, но датчики все же сработали. ЦУП забеспокоился и предложил космонавтам надеть респираторы, но они отказались, так как все посчитали атмосферу чистой.

Из-за неполадок с УИВК был отменен сеанс связи с Тулузой.

16 октября ЦУП дал возможность космонавтам работать по не очень напряженной программе. Александру Викторенко Земля даже отменила забор слюны и крови (эксперимент F-36), хотя ему и пришлось выполнить эксперименты F-43, D-32, D-14, “Когимир”. Ульфу Мербольду тоже досталось — D-13, D-14, F-36, F-43, D-32.

Юрий Маленченко и Талгат Мусабаев проводили тренировке в костюме “Чибис”. В нем создается пониженное давление на нижнюю часть тела, и кровь приливает к ногам. Так космонавты готовятся к возвращению на Землю. К сожалению, Юра провел тренировку не полностью.

Разговоры с семьями были удачны не для всех: Мербольд вообще не смог поговорить с Кельном, разговоры Викторенко и Мусабаева по техническим причинам длились лишь по 5 минут.

Запуск установки “Электрон” для получения кислорода не удался: через 10 минут из-за пузырей воздуха в жидкостном блоке установка отключилась. Без “Электрона” при работе 6 членов экипажа требуется сжигать 6 шашек твердотельных генераторов кислорода (ТГК) ежедневно.

Не удались в этот день и тесты УИВК.

17 октября утром космонавты доложили, что в модуле “Кристалл”, где спят трое из космонавтов — Поляков, Маленченко и Викторенко — выпала влага. Решено модуль “подогреть”.

В этот день космонавты “штемпелевали” конверты для ракетно-космического концерна “Энергия” (бывшее НПО “Энергия”), в остальное время — отдыхали.

Попробовали космонавты запустить пакетную радиолюбительскую связь, однако это не удалось: отдыхать так отдыхать. Экипажу, правда, пришлось заменить блок фильтров в газоанализаторе, но это не заняло много времени.

18 октября Юрий Маленченко начал день с монтажа установки SAMS на печь “Галлар” и проведения на ней фоновых измерений. Измерения будут проводиться и при проведении плавок кристаллов на “Галларе” 22 и 23 октября. Установка SAMS измеряет микроускорения и уже 10 раз летала на шаттле.

После обеда Юра вместе с Талгатом начал сушку вакуумных насосов в системе “Воздух” модуля “Квант”, чтобы затем их включить. Затем “Агат-1” и “Агат-2” поочередно выполнили эксперимент “Когимир”. Валерию Полякову достались эксперименты “Микровиб” и “Пультранс”. На редкость мало экспериментов выполняли Александр Викторенко и Ульф Мербольд: F-34, “Виминаль” (F-35), D-26 и D-14.

ЦУП поднял до 16° температуру в модуле “Кристалл” и — соответственно — настроение трех живущих там космонавтов. А вот руководитель полета Владимир Соловьев, наверное, огорчил их сообщением о том, что возможно продление полета на сутки для проведения теста системы сближения и причаливания “Курс” на стыковочном узле модуля “Квант”. Он же назвал цифру в 100 кг — такую массу можно загружать в бытовой отсек “Союза ТМ-19”. Эти отработанные грузы сгорят вместе с БО в атмосфере Земли.

ЦУП проводил тест “Курса” обоих кораблей и признал результаты теста положительными. Но самая большая радость была в восстановлении работоспособности УИВК: теперь можно было планировать сеансы связи через спутник-ретранслятор “Альтаир”.

19 октября космонавты доложили, что на станции в 08:35 вновь прошел сигнал “Напряжение мало”. Ни к каким последствиям это не привело. Основной работой “Агатов” стало дооснащение БОВ (блок осушения воздуха) телеметрическими кабелями. Этот прибор является резервом прибора БКВ-3 и в ситуации, когда БКВ-3 работает все менее эффективно, его работоспособность должна быть восстановлена. Работа была проведена успешно, тесты это подтвердили.

Вечером Юра и Талгат завершили сушку вакуумных насосов. Затем Валерий Поляков помог выполнить Маленченко эксперимент “Гомеостаз” по изучению механизмов регуляции метаболизма и водно-солевого гомеостаза, а затем выполнил его сам (эксперимент М104-10). Днем все тот же Поляков помогал Лене Кондаковой проводить эксперименты “Микровиб” и “Пультранс”. Затем Лена на компьютере MIPS искала файл с результатами от тканеэквивалентного дозиметра ТЕРС, но не нашла. Результаты теста были сообщены в Хьюстон (MIPS, TEPS, SAMS поставлены американской стороной по программе “Мир-НАСА”).

Талгат Мусабаев заметил на сетке одного из вентиляторов белый порошок — окислы. Пока ЦУП думал, как от них избавиться, Талгат выломал решетку и отправил ее в отходы. “Ну ты даешь,” — только и могли сказать в ЦУПе.

Александр Викторенко выполнил эксперименты F-43, F-36 и помогал Ульфу Мербольду запустить ионный микроскоп “Мигмас”. С помощью обычных 10 кВ зажечь эмиттер не удалось и только при помощи высоковольтного блока в 22:30 эмиттер зажегся. Мербольд помимо “Мигмаса” провел эксперименты D-44, F-36, F-43.

Интересной получилась телевизионная встреча космонавтов с ребятами из европейских школ в центре ESTEC в Ноордвейке — “Урок из космоса”, который проводил германский астронавт. (Можно ли в космосе принять душ? Есть ли на борту станции любимые вещи?).

20 октября. Маленченко, Мусабаев, Викторенко и Кондакова в рамках передачи смены самостоятельно работали с телеуправляемой платформой. Связи же в этот момент по каналу “ЦУП-Борт” не получилось. Не удалось провести и передачу иформации с “Датамира”: неправильно было установлено время сброса.

Юра Маленченко и Талгат Мусабаев провели очередные тренировки в “Чибисе”. Валерий Поляков провел эксперимент “Фунгистат” по обработке поверхностей, на которых появляется плесень специальным составом (фунгистат). Ульф Мербольд снимал изображение кристаллической решетки образцов на установке “Мигмас” и выполнил эксперимент F-40 и D-14. Вечером во время телевизионного сеанса космонавты рассказали о результатах этого дня, а заодно поведали о переносе морозильника ЕКА из “Кванта-2” в “Кристалл”. Оказалось, что морозильник очень хорошо сушит и подогревает воздух, что как раз и требовалось в ЦМ-Т.

ЦУП ввел в контур управления 9-й гиродин — СГ-6Э в модуле “Квант”. Во время разговора с экипажем Владимир Соловьев попросил космонавтов не очень расслабляться в отношении электроэнергии: обычная нагрузка на станции была 120-125 А, а в ночь с 19 на 20 октября достигла 140-145 А. Видимо экипаж забыл отключить что-то энергоемкое.

21 октября Юра Маленченко с Леной Кондаковой провели замену аккумуляторной батареи №2 в базовом блоке. Талгат Мусабаев выполнил эксперимент “Гомеостаз”. Александр Викторенко с Ульфом Мербольдом “боролись” с “Мигмасом”, у которого периодически погасал эмиттер. Ими были также выполнены эксперименты D-13, D-14, F-43. А вот запуск 12-часового эксперимента на установке “Кристаллизатор” не получился: остановился таймер, и процесс застопорился.

Выходивший на связь Владимир Соловьев сказал, что будет планировать космонавтам работу по ремонту блока вакуумных клапанов №2, чтобы было в работе три герметичные системы очистки воздуха (СОА).

США. Полет “Индевора” по программе STS-68 И.Лисов по материалам НАСА, Центра Кеннеди, Центра Джонсона, Лаборатории реактивного движения, сообщениям АП, ИТАР-ТАСС, Рейтер, Франс Пресс, ЮПИ и данным Дж. Мак-Дауэлла. (Окончание)

Рано утром астронавт Дэн Борш прервал свою работу и провел телесеанс с показом рабочего места экипажа, объяснил назначение приборов и средств управления в кабине, компьютеров и съемочной аппаратуры, рассказал о “жилищных условиях” членов экипажа.

Пролет над малонаселенными районами Западной Австралии утром в субботу был первым из повторяющихся витков для “Индевора”. Отсюда корабль пошел точно по вчерашнему следу. НАСА оценило наибольшее расхождение между аналогичными витками в 250 м, но, как правило, смещение должно было быть намного меньше.

Утром, во время пересменки, была проведена традиционная бортовая пресс-конференция. Астронавты обсудили ход полета и будущее радиолокационного зондирования. Джоунз, руководитель операций с полезной нагрузкой, сказал, что в некоторых случаях изменения среды обитания очень быстры и заметны — особенно вырубка лесов в тропиках, в Сибири и в США.

Питер Визофф подчеркнул, что радиолокационная съемка позволит отказаться от посылки геологических партий. “Надеюсь, что успех, который имеет эта радарная миссия, будет достаточен для того, чтобы мы действительно решили изменить наши будущие планы и найти для этого средства,” — заявил участник обоих полетов с лабораторией SRL Томас Джоунз. Другие страны, сказал он, участвуют в проекте потому, что “считают, что мониторинг окружающей среды вознаградит нас в будущем”.

К субботе астронавты сделали уже около 10000 фотоснимков из примерно 14000, запланированных на полет. Как утверждал Стив Смит, экипаж был очень доволен возможностью подолгу “глядеть в окошко”. К тому же в невесомости от постоянной работы с фотоаппаратурой не уставали ни шеи, ни спины. “Некоторые камеры довольно быстро летали по кабине, — сообщил Смит, — когда кто-нибудь видел нечто очень интересное”.

С 12:20 до 12:32 EDT “Индевор” впервые повторил трассу над Канадой, Великими озерами и Чесапикским заливом. Над севером Канады отклонение от пятничной трассы составило 90 метров, над Пеннсильванией — девять.

Никаких новых неполадок в системах “Индевора” отмечено не было, но вечером отказало одно из трех записывающих устройств. Сколько именно данных пропало из-за этого — от нескольких минут до 10 часов — можно будет выяснить только после приземления шаттла. Поскольку два устройства остались в работе, съемки были продолжены.

Благодаря выполнению небольшого маневра (не позднее 14:30 EDT) “Индевор” был возвращен на трассу, начатую маневром в пятницу. Высота орбиты над экваториальным радиусом составила от 204.6 до 207.4 км, период обращения — 88.59 мин. Наиболее точно был повторен пролет над Камчаткой, где отклонение не превысило 20 метров.

Ночью Дэниэл Борш и Стивен Смит участвовали в передаче “KGO Radio” в Сан-Франциско. Беседа включала телефонные звонки от местных детей.

В течение прошедших суток экипаж “Индевора” занимался аккуратным повторением выполненных ранее витков и наблюдений для получения высокоточных трехмерных образов вулканов, ледников и других объектов. Виток через Европу, Юго-Восточную Азию и Западную Австралию был первым, повторенным в третий раз. Среднее смещение трассы в воскресенье относительно субботней составляло около 100 метров, максимальное — 400 м. “Это лучше наших самых смелых ожиданий,” — заявил менеджер проекта в Лаборатории реактивного движения НАСА Майк Сандер (Mike Sander).

Утром в течение полутора или двух часов Джефф Визофф и Стив Смит заменили отказавшее записывающее устройство (они отрабатывали эту процедуру на Земле).

До полудня Бейкер и Уилкатт выполнили очередные небольшие коррекции для возобновления орбиты суточной кратности. Съемки по программе интерферометрических исследований продолжались в течение всего дня и утром 10 октября.

Астронавты выполнили предпосадочную проверку систем орбитальной ступени. Была испытана работа управляющих поверхностей для этапа планирования с питанием от одной их вспомогательных силовых установок APU и проверена связь с наземными станциями.

Руководители научной программы провели понедельник за наведением аппаратуры на районы, съемки которых ранее были сорваны. Радиолокационное оборудование “Индевора” продолжало съемки океанских течений у Южного полярного круга, ударных структур мексиканского полуострова Юкатан и лесов Северной Каролины. Пролетая над районом ирако-кувейтской границы, астронавты отметили небольшие темные клубы дыма неизвестного происхождения, вероятно, с нефтепромыслов. Томас Джоунз доложил также о дыме над болотами южного Ирака. Министерство обороны США не заказывало радиолокационных или топографических снимков района, где в этот же день высадились американские войска. Обзор района был запланирован задолго до начала очередной военной операции. К тому же, сказала Диана Эванс, “мы не обладаем достаточным разрешением, необходимым для разведки”. Радары SRL-2 не в состоянии также зафиксировать армейские подразделения или танки.

К понедельнику записаны были уже 108 км пленок. По предварительным данным, которые сообщил геолог Джеффри Плаут (Jeffrey Plaut), по сравнению с апрелем береговая линия вулкана Килауэа сместилась на 10 см. Ученый, занимавшийся оползнями во время извержения Пинатубо в 1991 году, охарактеризовал результат как “квантовый скачок” в технологии регистрации геологических изменений.

Во второй половине дня астронавты обсудили с Хьюстоном прогноз на день посадки. “На нашем последнем проходе, — сообщил Майкл Бейкер, — погода казалась нелетной от Нового Орлеана до Орландо”.

Уже во вторник, после полуночи, члены экипажа отключили радары лаборатории SRL-2. Последним наблюдаемым объектом был вулкан в Индонезии. “Нам жаль их укладывать, но нам не терпится привезти все данные домой,” — сказал Джоунз.

На 176-м витке высота орбиты “Индевора” составляла 203.9x206.7 км при периоде 88.58 мин.

Около 05:00 места за консолями Главного зала управления в Центре Джонсона заняла посадочная смена. Приземление во Флориде намечалось на 11:37 EDT или 13:09. Посадка на запасной базе Эдвардс была возможна в 13:02 или 14:33. Погода резко ухудшилась уже утром. Директор отдела астронавтов Роберт Кабана, облетев район Центра Кеннеди, мог только удивляться, как быстро все произошло.

Прогноз предсказывал дальнейшее ухудшение погоды. К 11:10 ввиду плотных и темных облаков и возможного начала дождя обе попытки посадки в Центре Кеннеди были отменены. Майклу Бейкеру, командиру “Индевора”, было приказано садиться в Калифорнию в 13:02 EDT (17:02 по Гринвичу). В пустыне Мохаве погода была благоприятна.

ИТОГИ ПОЛЕТА STS-68 — 65-й полет по программе “Space Shuttle” Космическая транспортная система: ОС “Индевор” (Endeavour OV-105 — 7-й полет), внешний бак ЕТ-65. твердотопливные ускорители — набор RSRM-40 с двигателями BI-067. Старт: 30 сентября 1994 в 11:16:00 GMT (07:16:00 EDT, 14:16:00 ДМВ) Место старта: США, Флорида, Космический центр имени Дж.Ф.Кеннеди, стартовый комплекс LC-39A, подвижная стартовая платформа MLP-1. Посадка: 11 октября 1994 в 17:02:09 GMT (10:02:09 PDT, 20:02:09 ДМВ) Место посадки: США, Калифорния, Летно-исследовательский комплекс имени Драйдена на авиабазе Эдвардс, полоса №22 Длительность полета: 11 сут 05 час 46 мин 09 сек, 183 витка. Орбита (30 сентября, 2-й виток): i — 57.01, Нр — 221.5 км, На-234.5 км, Р-88.87 мин Задание: Космическая радарная лаборатория SRL-2 Командир: кэптен (капитан 1 -го ранга) ВМФ США Майкл Аллен Бейкер (Michael Allen Baker) 3-й полет, 254-й астронавт мира, 159-й астронавт США Пилот: майор Корпуса морской пехоты США Терренс Уэйд Уилкатт (Тегтепсе Wade Wilcutt) 1-й полет, 314-й астронавт мира, 199-й астронавт США Специалист полета-1: Стивен Ли Смит (Steven Lee Smith) 1-й полет, 315-й астронавт мира, 200-й астронавт США Специалист полета-2: коммандер (капитан 2-го ранга) ВМФ США Дэниэл Уилер Борш (Daniel Wheeler Bursch) 2-й полет, 299-й астронавт мира, 187-й астронавт США Специалист полета-3: д-р Питер Джеффри Келси 'Джефф' Визофф (Peter Jeffrey Kelsay 'Jeff' Wisoff) 2-й полет, 294-й астронавт мира, 184-й астронавт США Руководитель работ с полезной нагрузкой и Специалист полета-4: д-р Томас Дэвид Джоунз (Thomas David Jones) 2-й полет, 307-й астронавт мира, 194-й астронавт США Распределение экипажа по сменам: Красная: Бейкер, Уилкатт, Визофф Синяя: Смит, Борш, Джоунз

Бейкер и Уилкатт начали торможение “Индевора” в 12:09 EDT, когда “Индевор” подходил к западной оконечности Австралии. Двигатели орбитального маневрирования проработали 2 мин 17 сек и уменьшили скорость полета на 70.7 м/с.

На своем последнем витке “Индевор” пересек Филиппины, прошел восточнее Камчатки, зацепил южную оконечность Аляски, пересек северо-восточный угол Тихого океана и через штат Орегон и над невадо-калифорнийской границей вышел к авиабазе Эдвардс. К району посадки корабль подошел с северо-запада, и выполнив левый разворот на 280°, зашел на ось 22-й полосы базы Эдвардс. Небо было ясным и голубым, дул легкий бриз.

В 13:02:09 EDT (17:02:09 GMT) “Индевор”, управляемый Майклом Бейкером, коснулся бетона посадочной полосы. В 13:02:21 опустилось носовое колесо, и в 13:03:08 корабль остановился. Длительность полета — от старта до касания — составила 11 сут 05 час 46 мин 09 сек. Корабль выполнил 182 полных витка и прошел 7568860 км.

“Вы и Ваш экипаж проделали большую работу и внесли значительный вклад в Миссию к планете Земля,” — радировал Майклу Бейкеру из Хьюстона Кеннет Кокрелл, когда “Индевор” выпустил красно-бело-синий тормозной парашют и остановился на полосе.

Торможение в атмосфере и посадка не нанесли ущерба теплозащите “Индевора”. А спустя два часа после приземления “Индевора” над ним на самолете-носителе “Боинг-747” в Палмдейл проследовала “Колумбия”.

В этот же вечер члены экипажа “Индевора” вернулись на базу Эллингтон в Хьюстоне.

И.Лисов. НК. “Индевор”, стартовавший 30 сентября в полет по программе STS-68, как и предшествовавший ему “Дискавери”, совершал полет по орбите с наклонением 57°. Условия его наблюдения в Москве были значительно менее благоприятны. Предварительный оценочный расчет условий наблюдений показал, что наиболее благоприятный пролет в первые сутки полета (14-й виток) имеет место 1 октября в 09:49 ДМВ, а на 10-е сутки (158-й виток) — в 07:12. Но каждое утро корабль проходил на достаточной высоте над горизонтом на трех витках и существенно более низко — еще на двух. Следовательно, ближе к концу полета первые наблюдаемые витки приходились еще на последние ночные часы и утренние сумерки.

Попытка отыскать “Индевор” утром 5 октября оказалась неудачной из-за низкой предполагаемой высоты над горизонтом, облачности и засветки. Шаттл удалось наблюдать только 8 октября на 125-м витке. К моменту наблюдения светало, оставались видны наиболее яркие звезды, включая Пояс Ориона. В 05:58:25 “Индевор” замечен в юго-западной стороне неба (на 18 мин раньше прогноза, который не учитывал спуск на орбиту суточной кратности). Благодаря низкой орбите — чуть выше 200 км — корабль двигался очень быстро. В 05:58:55 он на высоте не менее 30° прошел точку юга, в 05:59:22 — ниже Проциона на юго-востоке. “Индевор” наблюдался простым глазом и в бинокль на ярко освещенном восточном горизонте вплоть до ухода в 06:01:15 за препятствие.

Наиболее интересным в наблюдении “Индевора” было то, что почти в это же время на московском небе проходила и станция “Мир”. Не исключено, хотя подтвердить это можно только точным расчетом по фактическим орбитальным параметрам, что в некоторых случаях в начале октября “Индевор” и “Мир” находились выше горизонта в Москве одновременно. Во всяком случае, в это же утро 8 октября “Мир” был замечен в юго-западной части неба спустя 6.5 минуты после потери “Индевора” — в 06:08:45. К этому моменту на небе остались лишь Сириус, Процион, Бетельгейзе. Ригель. Поэтому, хотя “Мир” и удалось заметить простым глазом, следить за ним пришлось в бинокль. В 06:10:00 станция прошла точку юга на высоте около 20°, затем чуть выше Сириуса, и наблюдалась на юго-востоке до 06:12:20.

10 октября “Индевор” наблюдался вновь на 157-м витке. В 05:13:40 “Индевор” был замечен в южной стороне ниже Проциона. Более ранняя часть траектории не наблюдалась; возможно, корабль только что вышел из тени. В 05:14:20 он прошел чуть ниже Регула. Наблюдался простым глазом и в бинокль на востоке до захода в 05:15:40 за препятствие.

Краткие сведения о наблюдениях “Мира” и “Дискавери” в период с 5 по 10 октября даны в таблице. Все наблюдения проводились в Беляеве (юго-запад Москвы).

Табл. Визуальные наблюдения “Мира” и “Индевора” 5-10 октября 1994 года (зимнее московское время) Объект Виток Дата Начало Конец Примечание Мир 49319 05.10 05:42 05:44 - Мир 49365 08.10 04:34:30 04:38:00 Наблюлалась в бинокль почти до горизонта Индевор 125 08.10 05:58:25 06:01:15 - Мир 49366 08.10 06:08:45 06:12:20 Утренние сумерки Индевор 157 10.10 05:13:40 05:15:40 Возможно, после выхода из тени

И.Лисов по сообщениям НАСА. 19 октября НАСА подтвердило решение выполнить запуск “Атлантиса” 3 ноября. На борту корабля в третий раз будет находиться лаборатория по исследованию Земли (ATLAS-3), которая будет изучать энергетический выход Солнца, химический состав средней атмосферы и воздействие этих факторов на глобальный уровень озона, а также автономный астрономический спутник CRISTA-SPAS.

В ночь с 9 на 10 октября был произведен вывоз космической транспортной системы с кораблем “Атлантис” на стартовый комплекс LC-39B. Движение стартовой платформы MLP-3 из здания вертикальной сборки началось в 22:30 EDT. 10 сентября система была закреплена на старте, поворотная башня обслуживания подведена к кораблю, открыты створки грузового отсека для установки полезной нагрузки. 11 октября эта работа была выполнена.

11 октября в 16:45 EDT в Центр Кеннеди прибыли для проведения демонстрационного предстартового отсчета шесть членов экипажа STS-66. Пробный отсчет был проведен 13-14 октября. Экипаж отрабатывал аварийное покидание старта.

К 17 октября была закончена проверка основных двигателей на отсутствие утечек. Была подтверждена готовность двигателей к полету. Состоялся смотр стартовой готовности.

17 октября проводились контрольные интерфейсные испытания полезной нагрузки. 18 октября должен был состояться гелиевый тест основной ДУ, но его перенесли на 22, а затем на 23 октября. Была проведена калибровка инерциальных измерительных блоков, зарядка батарей лаборатории ATLAS.

19 октября состоялся смотр летной готовности. “Атлантис” был допущен к полету. Как и предполагалось ранее, старт должен состояться 3 ноября в 11:56 EST (16:56 GMT), но выполнение его зависит от запланированного на 1 ноября запуска РН “Дельта” с научным спутником “Винд” (Wind). Длительность стартового окна составляет 62 мин. Посадка в Центре Кеннеди запланирована 14 ноября в 07:42 EST.

Заправка бортовой ДУ маневрирования “Атлантиса” высококипящими компонентами была выполнена 19-21 октября.

12 октября во 2-м отсеке корпуса подготовки орбитальных ступеней началось извлечение из грузового отсека “Дискавери” ПН LITE и Spartan 201. К 17 октября были сняты все три основных двигателя шаттла, а к 21 октября — передний блок двигателей RCS. 18 октября на “Дискавери” был установлен тормозной парашют.

После приземления 11 октября на авиабазе Эдвардс по окончании полета по программе STS-68 была начата подготовка “Индевора” к транспортировке во Флориду. К 17 октября корабль был установлен на самолет НАСА “Боинг-747” №911. Отправка была намечена на раннее утро 18 октября, но из-за неблагоприятного прогноза погоды над Техасом ее перенеси на день. Утром 19 октября “Боинг” с “Индевором” вылетел с базы Эдвардс, дозаправился на базе армейской авиации Биггс в Эль-Пасо (Техас) и продолжил полет до авиабазы Дайесс в Абилене в Техасе. 20 октября — после промежуточной остановки на авиабазе Эглин — “Боинг” и “Индевор” около 17:00 EDT приземлились в Космическом центре имени Кеннеди.

В ночь с 20 на 21 октября шаттл был снят с самолета-носителя и к 07:00 доставлен в 1-й отсек корпуса обработки орбитальных ступеней. Корабль будет готовиться к полету STS-67, намечаемому на конец февраля 1995 года.

8 октября в 08:45 EDT “Колумбия” на самолете НАСА “Боинг-747” №905 вылетела из Центра Кеннеди в Хантсвилл. Из-за неблагоприятной погоды на маршруте там пришлось задержаться на двое суток. 10 октября в 08:05 EDT “Боинг” с “Колумбией” стартовал из Хантсвилла и около 11.00 EDT выполнил посадку на авиабазе Эллингтон в Хьюстоне. На Эллингтоне, около ангара 990 на северном конце полосы, где происходят официальные церемонии встречи астронавтов, “Колумбия” провела еще одну ночь. 11 октября в 08:30 EDT “Боинг” стартовал из Хьюстона на базу Биггс, где выполнил посадку для дозаправки. В тот же день последовал бросок в Палмдейл. “Боинг” с “Колумбией” на спине выполнил пролет над посадочной полосой 22 на базе Эдвардс, где за два часа до этого приземлился “Индевор”, а затем проследовал в Палмдейл, где в 15:15 EDT совершил посадку.

Начиная с 13 октября, “Колумбия” пройдет 6-месячное обслуживание и реконструкцию на предприятии “Rockwell International” в Палмдейле. Орбитальная ступень должна вернуться во Флориду в начале апреля 1995 года. После этого начнется подготовка к полету по программе STS-73 в конце лета того же года.

---

НОВОСТИ ИЗ ЦПК

---

Россия. Подготовка в Звездном — для всех желающих

18 октября. Мириам Шаплен-Pиy, Франс Пресс. В бывшем Советском Союзе продают танки, ракеты и космические корабли, а теперь туристы могут играть роль астронавтов-любителей в Центре подготовки космонавтов имени Ю.А.Гагарина.

За плату в размере от 3750 до 7500 долларов США они в течение 2-5 дней проходят теоретическую подготовку и интенсивные физические тренировки. “Они занимаются, как настоящие космонавты,” — говорит Эммануэль Эшбах (Emmanuel Aeschbach), руководитель расположенного в Цюрихе агентства по космической подготовке и аэронавтике. “Агентство” установило партнерские контакты с Российским космическим агентством и авиационными центрами.

Программа включает астронавигацию, гимнастику, упражнения на вращающемся кресле, “отсидку” в барокамере и в тренажере орбитальной станции, отработку на тренажере стыковки транспортного корабля “Союз”. В более авантюрном варианте добавляется воздушная акробатика на истребителях Су и МиГ, и самый мощный финал — пребывание в, как утверждают, крупнейшей в мире центрифуге. Она вращается со скоростью 270 км/час — волосы встают дыбом.

Кандидаты, самому старому из которых (на сегодняшний день) было 80 лет, должны быть полностью здоровы и для допуска должны пройти обширное медицинское обследование. Они также подписывают бумаги, снимающие с организаторов всякую ответственность за любые происшествия, включая случившиеся в результате халатности.

“Потребность в иностранной валюте заставляет нас сделать установки источниками прибыли,” — объясняет Игорь Рудяев, эксперт отдела экономических связей ЦПК. Петр Ильич Климук, космонавт, а ныне генерал и руководитель Центра подготовки добавляет, что Звездный городок приходит в упадок.

Сейчас на подготовке находятся 23 профессиональных космонавта. В их число входят 18 русских, три американца и два европейца. Но их пути никогда не пересекаются с энтузиастами-любителями.

---

НОВОСТИ ИЗ НАСА

---

США. Умберто Гуидони назначен в экипаж

12 октября. И.Лисов по информации НАСА. Для участия в полете “Колумбии” с привязным спутником TSS-1R (миссия STS-75) отобран специалист по полезной нагрузке, представитель Италии д-р Умберто Гуидони (Umberto Guidoni). В ходе 13-дневного полета Гуидони будет непосредственно работать по программе экспериментов с привязным спутником.

Основная цель эксперимента — изучение электродинамики привязной спутниковой системы в магнитном поле Земли. Спутник диаметром 1.6 м, предназначенный для развертывания на конце проводящего троса длиной 20 км, разработан и изготовлен Итальянским космическим агентством. От НАСА проект TSS ведет Центр космических полетов имени Маршалла.

Кроме TSS-1R, на борту “Колумбии” будет в третий раз находиться американская ПН для исследований в условиях микрогравитации USMP-3.

Хотя этот полет будет первым для Гуидони, он работал по программе TSS в течение многих лет. Умберто Гуидони родился в Риме 18 августа 1954 года, в 1973 окончил классический лицей “Гайо Лучилио”. В 1978 в Римском университете он получил степени бакалавра и доктора по астрофизике, а в 1979-1980 вел работу по ядерному синтезу на стипендию Национального комитета по ядерной энергии. В 1983 Гуидони работал в штате отделения солнечной энергии итальянского Национального совета по возобновляемым источникам энергии, а с 1984 года был старшим научным сотрудником Института космической физики Национального исследовательского совета. Здесь Гуидони был одним из соисследователей в эксперименте по электродинамическим эффектам привязной системы (RETE), и с 1985 по 1988 разрабатывал оборудование обеспечения и устройство обработки данных. В 1989 году он был отобран кандидатом на место специалиста по полезной нагрузке в полет с привязным спутником TSS-1, вошел в группу исследователей для полета TSS-1 и отвечал за интеграцию эксперимента RETE. В связи с отбором в качестве кандидата Гуидони перешел в штат Итальянского космического агентства. С сентября 1991 года он был дублером Франко Малерба, который совершил полет на “Атлантисе” в июле-августе 1992 года (STS-46). Гуидони является постановщиком одного из экспериментов, который будет проведен при повторном полете привязной системы.

И.Лисов. НК. Полет “Колумбии” в начале 1996 года имеет в последнем сообщении НАСА обозначение STS-75. В сообщении от 25 августа (“НК” №17, 1994) этот же полет имел обозначение STS-76. Это свидетельствует о состоявшемся пересмотре графика запусков шаттлов на 1995-1996 годы. Такой график официально не опубликован. Редакция “НК” располагает, однако, неофициальным графиком по состоянию на 3 октября 1994 г. и предлагает его вниманию читателей.

Ближайшие перспективы таковы. Аварийная отмена запуска “Индевора” 18 августа, как мы и предполагали, вызвала сдвиг на несколько месяцев всех полетов с участием этого корабля. Так, STS-67 перенесен с 12 января на 23 февраля, STS-69 — с 4 мая на 20 июля, STS-72 — с 24 августа на 30 ноября 1995 г. Другие орбитальные ступени затронуты мало. До конца 1995 года НАСА сохранило прежние обозначения полетов и закрепленные за ними корабли и экипажи, но переместило часть полезных нагрузок: спутник Spartan 201 “привязан” к астрономическому окну и поэтому передвинут с STS-72 на STS-69, с которого он соответственно “выбил” аппарат OAST-Flyer, и так далее.

Полеты 1996 и последующих годов перенумерованы в порядке, в котором в настоящее время планируется их выполнять. Поэтому бывший STS-75 с четвертым “Спейсхэбом” превратился в STS-77, a STS-76 с привязным спутником и итальянским астронавтом — в STS-75.

График предусматривает выполнение только семи стыковок со станцией “Мир”. В результате отмены трех стыковок с “Миром” количество запланированных полетов уменьшилось до восьми в 1996 году и семи в 1997 и 1998 г. Все стыковки с “Миром” выполняет “Атлантис”.

В таблице 1 приведены данные о ближайших полетах шаттлов. Данные для последующих пусков представляются менее достоверными и поэтому не приводятся. В таблице 2 даны даты экспедиций шаттлов к “Миру” так, как они планировались в июне (10 стыковок) и в октябре (7 стыковок). Один полет состоится не в то время, когда он был запланирован первоначально, и на несколько дней сдвинута дата запуска STS-71.

Табл.1. График запусков шаттлов до мая 1996 г. 1 2 3 4 5 6 STS-66 Атл13 3 Ноя 94 57.00 304 ATLAS-03, CRISTA-SPAS-01, SSBUV/A-04 STS-63 Дис20 2 Фев 95 51.60 315 Spacehab-03, Spartan 204. ODERACS-02 STS-67 Инд 08 23 Фев 95 28.45 352 ASTRO-02 STS-71 Атл14 24 Май 95 51.60 315 S/MM-01, Spaceiab-Mir STS-70 Дис 21 22 Июн 95 28.45 296 TDRS-C STS-69 Инд 09 20 Июл 95 28.45 306 WSF-02, OAST-03, Spartan 201-03, IEH-01 STS-73 Кол 18 21 Сен 95 28.45 269 USML-02 STS-74 Атл 15 26 Окт 95 51.60 315 S/MM-02, Docking Module STS-72 Инд 10 30 Ноя 95 28.45 463 SFU-Retr, OAST-Flyer, SSBUV/A-05, SLA-01 STS-75 Кол 19 15 Фев 96 28.45 296 TSS-1R, USMP-03 STS-76 Атл 16 20 Map 96 51.60 315 S/MM-03, Long Module STS-77 Инд 11 2 Май 96 28.45 296 Spacehab-04, ORFEUS-SPAS-02 Содержание таблицы: Графа 1 — обозначение полета; 2 — наименование корабля и номер полета; 3 — дата старта; 4 — наклонение орбиты; 5 — высота рабочей орбиты, км; 6 — перечень основных полезных нагрузок. Замечания: числа, приведенные через дефис, обозначают, как правило, номер полета данной полезной нагрузки. Обозначения кораблей: Кол — Колумбия; Дис — Дискавери; Атл — Атлантис; Инд — Индевор. Табл.2. Графики экспедиций шаттлов к “Миру” Дата Июнь 1994 Октябрь 1994 Полет и обозначение Полет и обозначение 02.02.1995 STS-63 STS-63 24.05.1995 STS-71 S/MM-01 STS-71 S/MM-01 26.10.1995 STS-74 S/MM-02 STS-74 S/MM-02 20.03.1996 STS-77S/MM-03 STS-76 S/MM-03 31.07.1996 STS-80S/MM-04 STS-80 S/MM-04 19.09.1996 STS-81 S/MM-05 - 05.12.1996 STS-83 S/MM-06 STS-82S/MM-05 13.02.1997 STS-84S/MM-07 - 15.05.1997 - STS-85S/MM-06 26.06.1997 STS-87 S/MM-08 - 11.09.1997 STS-89S/MM-09 STS-87S/MM-07 06.11.1997 STS-91 S/MM-10

Сокращения и условные обозначения (комментарий к обозначениям полезных нагрузок не всегда является переводом и носит неформальный характер):

ASTRO — Ультрафиолетовая астрономическая лаборатория

ATLAS — Лаборатория для исследования атмосферы (Atmospheric Laboratory for Applications and Science)

CRISTA — Криогенный инфракрасный спектрометрический телескоп для наблюдения атмосферы (Cryogenic Infrared Spectrometer Telescope for Atmosphere)

Docking Module — Стыковочный модуль для станции “Мир”

IEH — Международный астрономический ИСЗ дальнего и крайнего УФ-диапазона (International Extreme-UV Far-UV Hitchhiker)

OAST — ПН Отдела аэронавтики и космической техники НАСА (Office of Aeronautics and Space Technology)

ODERACS — Сферы калибровки радаров для наблюдения космического мусора (Orbital Debris Radar Calibration Spheres)

ORFEUS — Орбитальный возвращаемый спектрометр дальнего и крайнего ультрафиолета (Orbiting and Retrievable Far and Extreme Ultraviolet Spectrometer)

SFU-Retr — Возвращение SFU (Space Flyer Unit Retrieval)

SLA — Лазерный высотомер (Shuttle Laser Altimeter)

S/MM — Экспедиция шаттла к “Миру” (Shuttle/Mir Mission)

Spacehab — Коммерческий лабораторный модуль

Spacelab-Mir — Медико-биологическая лаборатория “Спейслэб” (Mir Docking & Spacelab Life Sciences)

Spartan — Ориентируемый автономный астрономический спутник (Shuttle Pointed Autonomous Research Tool for Astronomy)

SPAS — Спутник-платформа для шаттла (Shuttle Pallet Satellite)

SSBUV — Солнечный ультрафиолетовый инструмент (Shuttle Solar Backscatter Ultra-Violet Instrument)

TDRS — Спутник-ретранслятор (Tracking and Data Relay Satellite)

TSS — Итальянский привязной спутник (Tethered Satellite System)

USML — Микрогравитационная лаборатория США (US Microgravity Laboratory)

USMP — Микрогравитационная полезная нагрузка США (US Microgravity Payload)

WSF — Спутник для экспериментов по материаловедению (Wake Shield Facility)

КОРОТКИЕ НОВОСТИ • Запуск носителя ВВС “Титан-4” со спутником раннего предупреждения DSP, первоначально запланированный на 26 сентября, отложен во второй раз. Оба раза причиной переноса запуска служит загрязнение космического аппарата.

17 октября. НАСА. Специализированный отдел создан в НАСА для руководства совместными космическими полетами по программе “первой фазы” создания Международной космической станции. Отдел будет отвечать за координацию ресурсов НАСА и планирование серии совместных космических полетов США и России.

“Первая фаза” началась совместным полетом по программе STS-60 и будет охватывать все полеты американских шаттлов к российской станции “Мир”. Первая фаза включает как минимум семь стыковок с “Миром” и пребывание на ее борту американских астронавтов в общей сложности в течение двух лет. Благодаря ее осуществлению будет получен опыт, необходимый для сборки и эксплуатации станции “Альфа” (фазы 2 и 3). Кроме того, будет выполняться обширная программа исследований и научных экспериментов на борту “Мира” и шаттлов, а также осуществляться выходы в открытый космос.

“Программный отдел фазы 1” (Phase One Program Office) будет находиться в Космическом центре имени Л.Б.Джонсона в Хьюстоне. Его руководителем (менеджером) назначен Томми Холлоуэй (Tommy Holloway), занимавший ранее пост заместителя менеджера программы “Спейс шаттл” по программной интеграции. Холлоуэй будет отчитываться непосредственно перед заместителем директора НАСА по пилотируемым полетам Иеремией Пирсоном (Jeremiah Pearson), и тесно координировать работу отдела с менеджерами программ Космической станции и “Спейс шаттл”.

В функции отдела будет входить определение потребностей в полетах шаттлов к “Миру”, руководство исследованиями астронавтов во время длительных полетов на “Мире”, координация графика поставки американского оборудования для модулей “Спектр” и “Природа”, определение потребностей в наземной поддержке полетов по программе первой фазы, согласование графиков пусков и полезных нагрузок США и России.

Томми Холлоуэй начал работать в Центре пилотируемых космических кораблей (ныне Центр Джонсона) в 1963 г. В 1978 г. он был назначен менеджером техники полета шаттла на этапах старта и орбитального полета. Холлоуэй работал сменным руководителем полетов шаттлов, в 1985 стал шефом отдела руководителей полетов. С 1987 по 1989 г. он был руководителем директората управления миссиями (американская “миссия” примерно соответствует российской “экспедиции”, в отличие от “полета” корабля как такового), а с 1989 по 1992 был помощником директора программы “Спейс шаттл” по директорату управления миссиями.