«Техника-молодежи» 1980 №3, с.18-20

В КОСМОС — С МИРНЫМИ ЦЕЛЯМИ Владимир ЛЯХОВ, Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР, полковник

Владимир Афанасьевич Ляхов родился 20 июля 1941 года в городе Антраците Ворошиловградской области. В 1964 году окончил Харьковское высшее военное авиационное училище, в отряд космонавтов был зачислен в 1967 году. Через восемь лет закончил Военно-воздушную академию имени Ю. А. Гагарина. Стартовал в космос 25 февраля 1979 года командиром корабля «Союз-32» вместе с бортинженером В. В. Рюминым. На следующий день корабль был состыкован с орбитальной станцией «Салют-6», и началась рекордная космическая одиссея, в ходе которой, в частности, был осуществлен выход в открытый космос. В течение 175-суточного полета с ней стыковались автоматические транспортные корабли «Прогресс-5», «Прогресс-6», «Прогресс-7» и беспилотный «Союз-34», на котором 19 августа космонавты вернулись на Землю.

Ответы В. А. Ляхова на вопросы журнала записал Б. Бобылев.

1

Наша Земля — это очень красивая планета. Голубая из-за атмосферы и морей, она словно маленький бриллиант сверкает в бескрайних просторах космоса. Когда любуешься ею из иллюминатора транспортного корабля или орбитальной станции, замечаешь, как мало суши — бывает, летишь больше часа, а под тобой один океан. Как в песне: «кругом вода». Глядя на материки и океаны Земли, невольно задумываешься о будущем «колыбели человечества». Накопленного в арсеналах сверхразрушительного оружия с лихвой хватит, чтобы мгновенно обратить нашу планету в мертвое небесное тело... Большую опасность представляет также загрязнение атмосферы и воды. Если человечество не предпримет кардинальных мер, то последствия могут оказаться катастрофическими. Загрязнение — это болезнь биосферы, и бороться с этим недугом необходимо уже сейчас, на ранней стадии, пока процесс не стал необратимым.

На мой взгляд, весомый вклад в решение этих проблем внесем и мы, космонавты.

Планомерное освоение околоземного пространства началось почти два десятилетия назад. С экономической точки зрения, космонавтика уже рентабельна. Конечно, польза от нашей деятельности не такая наглядная, как, допустим, у шахтеров: комбайн заработал, и уголь пошел на-гора десятками, сотнями тонн. (Кстати, мы с Валерием Рюминым условно работали и угледобытчиками, так как мои земляки из Антрацита зачислили нас в бригады и записали в наш фонд около 25 тыс. т угля, добытого сверх плана за полгода нашего отсутствия на Земле.) Во время полета мы работали в тесном контакте с рыбаками-промысловиками, определяя по цветовым оттенкам океана места скопления в нем планктона. Туда незамедлительно направлялись сейнеры и успешно ловили рыбу. У нас на такой поиск уходили считанные минуты, а сколько суток затратили бы рыбаки, чтобы найти в океане косяк рыбы?

Работали мы и как геологи. Смотрели, где находятся разломы земной коры и кольцевые структуры. Теперь известно: где кольцевая структура — там нефть и газ. Где разлом — другие полезные ископаемые. Из космоса эти особенности рельефа видны хорошо, а у геологоразведчиков на изыскательскую работу ушли бы годы. Или возьмем научные эксперименты, которые нельзя провести в земных условиях. В космосе невесомости сколько хочешь, вакуума хоть отбавляй, холода — предостаточно. Только успевай поворачиваться!

Человеческая любознательность, как и вселенная, безгранична. Поэтому сегодня мы создаем долговременные орбитальные станции, а в будущем полетим на другие планеты. И до звезд когда-нибудь доберемся. Я не оракул и далеко заглядывать не берусь. Ведь если бы кто-нибудь в 50-х годах сказал, что через двадцать лет люди полетят в космос на полгода, я бы лично не поверил.

Космическое пространство — это новая для человека среда обитания, и мы постепенно ее обживаем. Ю. Романенко и Г. Гречко работали на станции «Салют-6» 96 суток, В. Коваленок и А. Иванченков — 140, наш экипаж — 175. Длительный полет позволяет шире использовать космос в интересах народного хозяйства, в интересах науки. А человек изучает свою «совместимость» с необычными космическими условиями и нацеливается на то, чтобы летать дальше и дольше. Например, рейс к Марсу потребует как минимум два года. Увеличение сроков пребывания на орбитальных станциях проводится планомерно, так как ученые стараются найти надежные методы, гарантирующие быструю реадаптацию после приземления. При этом они стремятся полностью исключить какие бы то ни было негативные последствия для здоровья космонавтов.

Но дело не только в длительности полета. Если старты первых «Востоков» были пробными, «пристрелочными» и ученых тогда в основном интересовало, сможет ли человек перенести невесомость, принимать пищу, заснуть и т. д., то сегодня мы уже работаем в космосе, как на Земле, и даже с выходными. Ведь «Салют-6», наш дом и наша лаборатория, имеет полезный объем около 100 м³! Но вклад первопроходцев неоценим. Примером для нас навсегда останется Юрий Алексеевич Гагарин. «Он позвал нас в космос» — так говорят все космонавты.

2

12 апреля 1961 года я еще был курсантом Харьковского высшего военного авиационного училища. В этот знаменательный день родилась вторая моя мечта. Первая — стать летчиком — возникла, еще когда жил в Антраците и часами наблюдал за самолетами, выполняющими фигуры высшего пилотажа в небе над окраиной города. Окрепла она, когда я возвращался с летних каникул из Верхнего Мамона Воронежской области. Мне было уже двенадцать лет. Родственники провожали меня домой, к матери. Но я поступил по-своему: отправился в авиакассу и купил билет на все деньги, которые наскреб. Их хватило, чтобы добраться до ближайшего пункта — Павловска. Сажусь в Ан-2 и лечу — впервые в жизни. Дух захватывает от восторга: пусть пассажиром, но все-таки увидел землю с птичьего полета! Назад же, в Верхний Мамон, — более 100 километров — добирался весь день пешком и на попутных машинах. Крепко пожурили меня родственники и уж на следующее утро не ушли с вокзала, пока не убедились, что я действительно уехал...

Своей первой мечтой я ни с кем не делился. Играл на кларнете и саксофоне в школьном духовом оркестре, и мать была уверена, что я пойду в музыкальное училище и стану заправским музыкантом. А я опять по-своему: заранее сдал документы и заявление в военкомат и выжидал. Только когда наступил день отъезда на экзамены в Харьков, во всем покаялся матери...

После окончания училища служил на Сахалине. Но вторая мечта не давала покоя. Мысленно все взвесив, написал рапорт с просьбой направить меня для отбора в космонавты. Медицинская комиссия придирчиво и всесторонне меня проверила и признала годным для летно-космической работы.

Двенадцать лет я шел к своему старту. И этот день — 25 февраля 1979 года — наступил. Нам доверили выполнить 175-суточный полет. Не скрою, было тяжеловато. Но мы крепились, понимая, что за нами пойдут новые экипажи. И без нашего опыта им будет еще труднее.

Известно, что динамические операции по управлению кораблем и станцией имитируются на тренажерах. Сотни раз каждая, пока не выработается автоматизм. Но управление в космосе оказалось гораздо легче, чем мы думали. Почему? Да потому, что реально видишь все эволюции, все перемещения космических аппаратов. Корабль полностью послушен твоей воле — более чудесного ощущения я не испытывал. Вот почему пилотирование мне лично доставило наибольшее удовлетворение. В космосе нет знаков дорожного движения, и необходимо как свои пять пальцев знать звезды и созвездия, по которым приходится ориентироваться. Небо я люблю и знаю. Хотелось бы дождаться того дня, когда я смог бы пилотировать межпланетный корабль. Но пока это тоже мечта. Что ж, две первые осуществились. Посмотрим, как будет с третьей.

3

С новыми, ранее неизвестными явлениями в полете мы не столкнулись. Но видели два-три раза совершенно необычные по цвету полярные сияния. Наблюдали их и наши предшественники — долголетатели Ю. Романенко и Г. Гречко, В. Коваленок и А. Иванченков. Передать на словах или кистью всю красоту этих полярных сияний просто невозможно. Бедными кажутся и язык и краски. А еще нам запомнился такой случай — в Индийском океане будто столкнулись две исполинских волны. Масса воды вздыбилась огромной горой, которая затем покрылась белоснежной пеной и бесследно исчезла... До сих пор гадаем, что это было такое.

В. Ляхов и В. Рюмин за неделю до начала рекордной одиссеи. Занятия по кинофотоподготовке.

Если сначала океанская поверхность казалась монотонной, однообразной, то уже через полтора месяца мы начали различать характерные оттенки того или другого моря, той или иной части Мирового океана. С удивлением открыл для себя, что во время полета космонавт как бы учится заново видеть. На первых порах мельчайшие цветовые нюансы сливаются, но постепенно ощущаешь, что зрение обостряется, глаза становятся зорче, и вот уже планета предстает перед тобой во всей неповторимой красоте!

Что же касается инопланетян, их зондов, то, право, не знаю, что и сказать. Если бы они интересовались Землей, то за 175 суток мы, наверное, обнаружили бы какие-нибудь следы их присутствия или деятельности. Даже НЛО нам не попадались. Впрочем, если долго смотришь в иллюминатор и хочешь что-то увидеть, то обязательно увидишь это самое. В НЛО своим воображением можно обратить все, что угодно. Например, от внешней обшивки станции отваливаются мельчайшие крупинки электровакуумной изоляции. Они летят, вращаясь и сверкая в тени. Не так много нужно фантазии, чтобы посчитать их за НЛО — ведь как определишь точное расстояние? Крупинка, скажем, летит в десяти метрах от иллюминатора, а ты думаешь, что до объекта — десять километров...

Но если бы мы встретились с инопланетянами, то, вероятно, постарались бы сделать все, чтобы установить с ними дружеский контакт. Даже на крайне маловероятное событие нужно смотреть реально.

На тренажере Фото Ю.Боронецкого

4

Если бы средства, идущие сейчас на гонку вооружений (около миллиона долларов в минуту), расходовать на развитие космонавтики, то человечество достигло бы в этой области новых выдающихся успехов. Наверняка уже были бы осуществлены пилотируемые полеты и к Венере, и к Марсу, и, может быть, даже к загадочным спутникам Юпитера.

И тем абсурднее представляется позиция адептов усиленного производства орудий истребления. Эта гонка ничем не оправдана, не имеет никакого разумного исхода. Она лишь рождает недоверие, национальные распри, вражду и ставит под вопрос дальнейшее существование самой цивилизации.

5

Процесс заселения инопланетных «земель» даже отдаленно не будет напоминать былые походы авантюристов и конкистадоров. Космос должен приносить блага для трудящихся нашей планеты. А этого можно добиться, если подойти к его освоению только с мирными целями.

6

Нам с Валерием Рюминым пришлось отмечать свои дни рождения на борту орбитальной станции. Наши друзья постарались на славу, чтобы мы не грустили. На борт станции летели телеграммы с поздравлениями, теплыми пожеланиями. Многие в стихотворной форме... Было также очень приятно увидеть Красную площадь, первомайскую демонстрацию, специально снятый для нас видеофильм о родном Звездном городке. С какой радостью увидели и услышали мы друзей, родных и, конечно, своих детей. С особым волнением смотрели на зеленые листочки берез, распустившиеся без нас. Гитара Александра Иванченкова была на борту, но, увы, мы не умели на ней играть. Валерий Рюмин часто подтрунивал надо мной: давай, мол, попросим, пусть пришлют саксофон. Когда выдавалась свободная минутка, читали юмористические рассказы М. Зощенко. Весело у него получается!

А вот вам сюжет из космического быта. Целую неделю я не мог найти свои наручные часы. Переворошил всю станцию, обшарил все уголки, а их нет, словно сквозь Землю провалились. Даже Валерий перестал подшучивать. Наконец нашел их на вентиляторе. Присосало воздушным потоком. Смешно? А нам в ту неделю, пока искали, было вовсе не до смеха.