"Техника-молодежи" 1980 г. №7, обл.2, с.1, 8-9

2. КОСМИЧЕСКАЯ КОСМЕТИКА Нужно ли ярко раскрашивать планеты и их спутники? Пока потребности в этом нет, но зато уже есть необходимость в раскрашивании их изображений, полученных с борта космических аппаратов. После того как компьютер по заданной программе окрасил в контрастные цвета участки тонового снимка Ио, различия между которыми были недоступны глазу, но улавливались ЭВМ, удалось выявить много новых деталей на поверхности этого спутника Юпитера.

Три с половиной года назад не могло быть и речи о теперешних корпусах полипропилена. Котлованы, дороги, забивка свай, своя собственная база строительной индустрии — вот что тогда волновало нефтехимовцев. Одновременно шла большая и важная работа по созданию кадрового костяка. Новые бригады, участки... Непривычные виды работ, титанические объемы. Шел неустанный отбор людей для долгого «марафона» протяженностью в три пятилетки.

— Да, строительство комбината в обозримой перспективе рассчитано до 1990 года, — говорит Виктор Кузяков. — Главные усилия комсомольского штаба направляются на создание условий для успешной работы бригад. Это раз! Однако у нас есть и еще одна цель, параллельная! Создать здоровый в моральном отношении коллектив, стабильный. В целом! По всей многотысячной стройке. С каждым годом наши люди поднимаются на новую ступень. Становятся хозяевами стройки, ее патриотами. Да, это наш костяк — люди, которые твердо знают, что работа их зависит не от стечения обстоятельств, а от профессиональной подготовки и желания соревноваться.

Виктор называет фамилии бригадиров комсомольско-молодежных бригад: А. Виноградов, X. Габсалямов, В. Бресский, Ю. Кайда, С. Демидов, В. Белослюдцева, А. Синяков, М. Максимчук, Н. Зяблицкий. Это сила, актив! Золотой фонд стройки!

Из окошка конторы, затянутого пушистым куржаком инея, мне показали, как найти бригаду Николая Зяблицкого. И вот уже минут двадцать стою в котловане, упорно пытаясь отогреть возле костра закоченевшие руки. Жар, просверливший полуметровую наледь, добрался до глины и превращает ее в терракоту. Как штопор крутит в этой воронке ветер. Вместо тепла мечет в лицо едкие клубы дыма. Подкидывают в костер свежие чурочки. Вихрь взметает сноп искр, и — плачь не плачь — все обволакивается выедающим глаза дымом.

Сам бригадир наверху стоит на центровке, выверяет ось. Ставят опалубку для фундаментов под колонны. Трудное дело — нулевой цикл. Черновая работа. Самая трудоемкая. Однако без фундамента ничего не построишь.

— Мороз, — говорю, — а работаешь без рукавиц!

— Разве это мороз? — смеется Николай, спрыгивая с верхотуры. — Вот прошлый год был мороз! Тридцать восемь, да с ветерком! Чистые сорок два, хоть расколи кадушки! А ты — с отвесом, с рулеточкой выверяешь. Допуск небольшой. Надо точно монтажникам сдать. Как тут в рукавицах? Невозможно! Привык. Меньше сорока градусов нам никто не актирует. Хоть ветер, хоть не ветер...

Заходим в бригадный балок. Здесь Ташкент! Пощелкивают электронагреватели в кожухах.

Одиннадцать навигаций отходил по Оби судовой механик Николай Зяблицкий. Последние несколько лет был капитаном на судне. На толкачах и буксирах возил нефть по могучей реке из тюменских месторождений — Самотлора, Мегиона, Соснина. Много воды утекло под килями его трудяг-толкачей. Он еще пароходную эру застал. На пароходе плавал. Коренная специальность — речник. Однако четыре года назад списался на берег и пришел сюда. Все начал с «нуля».

Космонавт Н. Н. Рукавишников дает автографы после вручения переходящего кубка бригаде Николая Зяблицкого.

Семья потянула на берег. У 34-летнего Николая четверо детишек. Сошел на берег в своем порту приписки, Самусях. Некоторое время работал там, прислушиваясь к разговорам земляков, работавших на «Химстрое». Потом и сам решил: пойду-ка попробую. Стройка громадная, новая, дело найдется. Потянула душа, и пошел. Не смутило и то, что от родных Самусей до площадки почти пятьдесят верст. Рабочих туда и оттуда возит химстроевская «вахтовка». На дорогу уходит по три часа ежедневно.

Через месяц послали на курсы бригадиров в Новосибирск. По возвращении сразу же дали бригаду в пятнадцать человек и первый, для закалки, объект — бетонно-смесительный узел. Шел трудный для становления «Нефтехима» семьдесят шестой год.

— Все тогда понимали, — рассказывает Николай, — что значило для стройки создать БСИ — базу строительной индустрии. Представляете, свой бетон — 300 тысяч кубов в год! Свой железобетон — 200 тысяч! Свои металлоконструкции, завод по ремонту стройтехники, котельная, склады, гараж почти на тысячу машин. БСИ — становой хребет стройки. Одно слово — индустрия!

Бригадирствовать было трудно вначале, непривычно. Однако флотская закалка сказалась. И ребята подобрались стоящие. С первых недель в бригаде установился порядок. Флотский порядок. А вскоре появился и свой почерк в работе. Первое задание — нулевые циклы бетонно-смесительного — отработали четко.

На втором объекте, теплосетях БСИ, бригада представляла собой уже монолит. Два года специализировались на строительстве теплосетей. Высшие аттестации по качеству, регулярная выработка на 150-180% — вот что стало отличать их работу. Выросли крепкие звеньевые — Василий Бресский и Виктор Астахов. Каждый из них стал впоследствии бригадиром. В самый пик своих достижений бригада разделилась на три звена, влившихся в отстающие коллективы. Почин прогремел на всю стройку, был подхвачен.

Именно там, на теплосетях в семьдесят восьмом году парни два квартала подряд завоевывали переходящий приз, учрежденный на стройке в честь их земляка — космонавта Н. Н. Рукавишникова. Сам Николай Николаевич, побывавший в том году у нефтехимовцев, лично вручил Николаю Зяблицкому приз своего имени.

Переходящий кубок вручается лучшей комсомольско-молодежной бригаде по итогам работы за квартал. Двести четыре бригады борются за него. Но дважды подряд, как это было тогда, не завоевал этот кубок никто!

Кубок этот я видел в комсомольском штабе Всесоюзной ударной. При ближайшем рассмотрении мне удалось обнаружить сильные потертости на боках его чаши. Белый легкий металл потускнел и потерся в тех местах, где к нему прикасались шершавые ладони нефтехимовских парней и девчат.

«Вот он, почетный удел переходящих призов», — подумал я. Заметив мой испытующий взгляд, Виктор Кузяков сказал:

— Новый хотим заказать. Из какого-нибудь особо прочного и красивого металла. Из титана, скажем, и в стеклянный футляр, чтобы надолго.

«Чтобы навечно», — хотелось мне добавить. До тех далеких-далеких времен, когда все настоящее станет историей. Историей с большой буквы.