«Техника-молодежи» 1999 №11, с.20-21
Конструктивно она представляет собой параболический отражатель, обладающий после раскрытия высокой точностью поверхности и жесткостью. Ее размеры в рабочем состоянии — 6,4 на 5,2 м при высоте 1,1 м. Такие «зонтики» могут быть использованы на геостационарных спутниках, предназначенных для обеспечения цифрового теле— и радиовещания, подвижной спутниковой связи, навигации.
Поначалу все шло хорошо. Укладку с антенной космонавты укрепили на ферме «Софора», подключили электрические кабели привода раскрытия к бортовой сети орбитального комплекса. После этого командир экипажа с пульта управления выдал команду на раскрытие параболической чаши. Но, вопреки ожиданиям, полного раскрытия конструкции антенны не произошло. И все попытки завершить эксперимент, вплоть «до физических усилий бортинженера», оказались безуспешными.
«Хотя антенна раскрылась не полностью, результаты положительные от эксперимента есть», — попытался сгладить неудачу руководитель полета Владимир Соловьев. Но факт остается фактом: ее удалось раскрыть лишь во время следующего выхода экипажа в открытый космос. Да и то, по существу, лишь для того, чтобы сбросить ее в открытый космос, дабы не путалась в конструкции станции, не мешала проводить очередные регламентные работы, готовить «Мир» к консервации — времени на эксперименты уже не оставалось...
Вот так, в общем-то бесславно, закончилась эпопея с еще одним космическим экспериментом. Спешка подвела. А кроме того, и создатели антенны из компании «Грузинский политехнический интеллект», и их российские коллеги из корпорации «Энергия», работавшие в одной «упряжке» по программе «Рефлектор», не извлекли должных уроков из предыдущей неудачи, когда несколькими месяцами ранее не раскрылось металлическое зеркало, которое должно было отбросить солнечный «зайчик» на ночную сторону Земли.
Итог сей операции получается таков: мы имели 30-метровое зеркало, погрешность которой не превышала 3 см в любой точке, а на практике рекорд по этой части принадлежит американским специалистам с их 15-метровым радиотелескопом. Ведь он работает...
Грузинские же и ташкентские приборостроители (подробности об их работах см. в «ТМ», № 1 и 12 за 1997 г) теперь могут спорить до бесконечности, кто из них (теоретически) впереди планеты всей, чья разработка (на полигоне) выглядела грандиознее...
Но представим себе на миг, что сетчатая конструкция доставлена и развернута в космосе. Что должно последовать за ней? Если послушать апологетов данного направления, нужно выводить в космос сетчатые полотна все больших размеров — 10 и даже 20 км в диаметре! Ведь с их помощью можно вести перспективные научные исследования дальнего космоса...
Но так ли это на самом деле?
В свое время мы уже были свидетелями гонки сверхдержав. Вспомните хотя бы эпопею с БТА-6 и РАТАН-600, когда в 70-е гг нашими специалистами были созданы уникальные по тем временам конструкции: оптический телескоп с диаметром главного зеркала в 6 м и радиотелескоп, антенны которого располагаются по кругу диаметром 600 м.
Ну и что дальше? Рекорды были поставлены с помпой, а затем уже без особого шума зеркало на БТА пришлось менять, поскольку оно (опять-таки в спешке) оказалось изготовлено халтурно. РАТАН тоже не оказал заметного влияния на развитие мировой науки, поскольку вскоре выяснилось, что куда лучших результатов можно достичь, использовав уже существующие, не очень большие радиотелескопы в режиме радиоинтерферометра.
Суть его, этого метода, в самых общих чертах заключается в следующем. Каждый из радиотелескопов работает не только сам по себе, но и, жестко синхронизируемый с помощью атомных часов, является как бы частью общей системы, размеры которой уже на сегодняшний день ограничиваются лишь диаметром земного шара. Ведь полученные записи с каждого радиотелескопа передаются в общий вычислительный центр, где обрабатываются по общей программе; в результате получается общее синтезированное изображение с невиданными ранее параметрами. Конечно, мороки с компьютерной обработкой немало. Но, во-первых, этой самой мороки и обработки не избежать при получении информации и от обычных радиотелескопов. Во-вторых, совершенствование компьютерных программ и ЭВМ обходится все же дешевле, чем строительство, а затем запуск в космос новых, все более грандиозных антенн. Наконец, в-третьих, компьютерные технологии развиваются не в пример быстрее других отраслей науки и техники. Так, скажем, ныне ту же методику интерферометрии начали использовать уже и в оптическом диапазоне, где допуски на точность обработки информации куда выше.
В дальнейшем же, используя подобный опыт, в систему интерферометрии станут включать и космические телескопы, работающие как в радио— так и в оптическом диапазоне. И мощность, «дальнобойность» системы будет зависеть уже не столько от величины того или иного зеркала, сколько от того, насколько далеко разнесены инструменты друг от друга, как отлажена компьютерная программа, синтезирующая изображение.
Таким образом, пожалуй, колоссы так и не выйдут из коллапса. И жалеть об их кончине — все равно, что оплакивать почивших динозавров...