Мнациканьян Алек Зорабович — ст. научный сотрудник Государственного научно-исследовательского испытательного института военной медицины МО РФ, автор очерков по проблемам выживания и спасения летчиков и космонавтов, опубликованных в журналах ("Вокруг света", "Смена" и др.). Один из героев научно-популярного фильма "Проверено на себе".

Завершается XX век, открывший эру полетов человека в космос. К сожалению, на фоне "реформ" все чаще забываются, извращаются или уничтожаются замечательные достижения культуры, науки и техники прошлых лет, в том числе в области авиационной и космической медицины. Хочется напомнить, что "повивальной бабкой" при рождении пилотируемых космических полетов была авиационная медицина, прописанная по адресу Петровско-Разумовская аллея, 12 в Институте авиационной и космической медицины (ИАКМ)*. Уляжется над отечеством недобрая пыль преобразований, выветрится меркантильный дух — и в сочинениях будущих школьников среди "героев их времени" вновь появятся ныне "униженные и оскорбленные" ученые, врачи, учителя, инженеры, летчики.

*Ныне Научно-исследовательский испытательный центр авиационно-космической медицины и военной эргономики Государственного научно-исследовательского испытательного института военной медицины МО РФ (прим. ред.).

Все мы, как витязь на распутье, рано или поздно выбираем свою дорогу. Не все знают со школьной скамьи, кем они будут. Иногда цепочка из событий и случайных стечении обстоятельств определяет твою судьбу. Так случилось и со мной. После окончания десятилетки и одновременно музыкальной школы я должен был выбрать карьеру скрипача или врача. Я стал военным врачом.

Первая моя встреча с космонавтами произошла в 1961 году, вскоре после полета Г.С.Титова. В кабинете начальника Центра подготовки космонавтов (ЦПК) Е.А.Карпова руководитель обучения, воспитания и подготовки космонавтов Н.П.Каманин представил нас, врачей-парашютистов из группы поиска и спасения, первой группе космонавтов.

В течение десяти лет, начиная с первого полета Ю.А.Гагарина и до закончившегося трагически полета В.Н.Волкова, Г.Т.Добровольского и В.И.Пацаева на космическом корабле "Союз-11" в 1971 г., мы принимали непосредственное участие в медицинском обеспечении и спасении космонавтов. В дальнейшем эти функции были возложены на врачей-парашютистов из парашютно-десантной службы, а затем на врачей и специалистов Института медико-биологических проблем (ИМБП). Кроме того мы работали с космонавтами в Феодосии, горах Киргизии, тайге, Подмосковье (Киржач, Коломна, Чехов, территория Звездного городка и т.д.). И если бы не самоотверженная работа штатных и нештатных кинооператоров, опытных и новичков, многие события и встречи канули бы в Лету. Теперь же кино— и фотопленки, бережно хранимые в Институте авиационной и космической медицины, возрождают прошлое.

В том, что этот уникальный фото— и кинофонд не погиб, "виноваты" Георгий Валерианович Анисимов, бывший начальник кинофотоотдела института, и Маргарита Александровна Журилина, ангел-хранитель металлических коробок с фильмами.

Хочется отдать должное светлой памяти родоначальнику кинофотоотдела ИАКМ А.М.Беспалову и его школе, создавшей уникальную коллекцию учебных фильмов по всем направлениям авиационной и космической медицины, запечатлевшей на пленке редкие кадры подготовки космонавтов и летчиков, научной и общественной жизни ИАКМ. Как "выживатели-спасатели" мы выражаем особую благодарность "беспаловцам" А.С.Шишкину, В.Н.Юкину, О.С.Павлову, а также фотографам Вере Леонидовне Жихаренко, В.Н.Назаровой, А.С.Богданову, Н.Л.Груше. Они снабжали нас техникой, учили тонкостям кино— и фотосъемки. В их фильмах не мы, участники натурных испытаний, были подлинными героями, а системы жизнеобеспечения, аварийное снаряжение, скафандры, кресла, кабины, создаваемые сотрудниками фирмы "Звезда" и дорабатываемые испытателями Дж.И.Гридуновым, А.Т.Белоконовым, В.П.Куропием, научными сотрудниками А.В.Ереминым, В.А.Смирновым, Г.П.Миролюбовым, А.Д.Логуновым и др. Приведу всего лишь несколько примеров совместной работы нашей лаборатории выживания с фотографами и кинооператорами.

Североморск у Баренцева моря. Изучается выживание человека в теплозащитных гермокостюмах и скафандрах летчиков и космонавтов типа СК-1, "Воркута", "Окунь". Первый день экспериментов. Вода в заливе 4°С. Торжественный спуск на воду двух испытателей. Первым идет, естественно, наш шеф М.П.Туманов. Как же — на берегу присутствуют контр-адмирал со свитой, летчики. "Конвас" включен — пленка все терпит. Этого не скажешь про скафандр, который на М.П.Туманове. Антропометрическая несовместимость его могучей груди с нестягивающейся молнией устраняется куском поролона.

Георгий Валерьянович Анисимов и Маргарита Александровна Журилина в июле 1980 г. в кинофотоотделе ИАКМ Перед высотным экспериментом. Слева направо: испытатель Николай Леонович Груша, лаборант Наталья Федорова и ст. техник Алексей Тимофеевич Белоконов (1980 г.)

Все шло нормально первые несколько минут. Шеф медленно лег в воду. Подцепив М.П.Туманова к надувной лодке ЛАС-5, В.В.Артамошин буксирует его. Ничто не предвещало надвигающейся беды. Из-за нарушенной центровки (костюм не по размеру) М.П.Туманов дает на плаву маленький крен. Крен быстро нарастает. Блеснув на прощанье мощной кормой красного цвета, без крика о помощи Туманов ложится лицом в воду. Все очень довольны и смеются, кроме пострадавшего. Полный конфуз! Ма­ленький урок, оставшийся на пленке. Первый блин оказался комом.

В следующем эксперименте на плаву в том же заливе участвовали два опытных испытателя со "Звезды" Юлий Штольц и Арам Элбокян. Первый — в относительно хорошо защищенном скафандре космонавта, второй — в летном костюме с меньшей теплозащитой. Разница ощущается сразу. Уже через два часа Арам умоляет бригаду дать утолить ему "малую нужду". Холодовой диурез не шутка. Особенно он неприятен в моральном плане. Представитель солнечной Армении чуть ли не саженками плывет к пирсу, где в стройном ряду стоят канистры и трехлитровые банки для сбора мочи. Успеет ли? Ответственный за сухость скафандра грозит с пирса испытателю: "Убью, если не удержишь!". Наконец Арам на пирсе, шнуровка развязана, путь для отдачи биосубстрата свободен. При сильном охлаждении не так легко найти необходимый "объект". Но и он обнаружен. И вдруг происходит чудо — биосубстрат в банку не идет. Позыв исчез от снятия давления скафандра на мочевой пузырь и прекращения охлаждения. Растерянный испытатель чуть не плачет. Слышатся насмешливые голоса: "Все, отписался! Симулянт, погреться захотел!".

У Юлия Штольца все развивалось несколько иначе. Хорошее общее тепловое состояние, никаких позывов, стопы и ноги в норме. На вторые сутки у него повышается температура во рту, тогда как у других она держится около 35°С. На ленте самописца с датчика на стопе — сплошная линия, что говорит об остановке кровотока. Прекращаем эксперимент, извлекаем, несмотря на дикое сопротивление, испытателя на берег.

При осмотре установлена "траншейная стопа" в последней стадии — кожа холодная и бледная, мраморная с синими пятнами. Хирург в госпитале, покачав головой, скажет: "Еще несколько минут, возможно и секунд, пребывания в воде, он бы остался без стоп!". Страшный урок, его мы не сняли на пленку. Было не до того.

Март 1965 года. Сенсационный выход в космическое пространство А.А.Леонова из космического корабля "Восход-2" заканчивается не менее сенсационным приземлением экипажа в тайгу. По тревоге вылетаем из Кустаная в Пермь. В кабине Ан-12 "высокое начальство", А.С.Шишкин, М.П.Туманов, я и группа десантников. По рации передают: "Жители деревни К. слышали взрыв, лесник видел яркую вспышку в небе". Наконец, долгожданное — вертолетчик геологоразведки обнаружил кабину "Восхода-2" с двумя космонавтами. Кому-то сразу приходит план — выбросить парашютистов на место приземления сходу. М.П.Туманов бросает алчные взгляды на мой парашют ПД-47, но с ним нельзя прыгать с Ан-12.

Парашютная подготовка кандидатов в космонавты в Коломне Московской области (март 1971 г.). Слева направо: Валерий Владимирович Поляков, Юрий Александрович Сенкевич, Эдуард Дмитриевич Суханов, Валерий Иванович Лобачик, Борис Тимофеевич Романов, Александр Антонович Чирков, Лев Николаевич Смиренный

Утром Ми-6 приземляется на поляне в тайге, уйдя по брюхо в снег. "Высокое начальство" снимает ботинки и одевает наше аварийное снаряжение. Мы с А.С.Шишкиным с трудом катимся по снегу до предполагаемого КП. Спущены к космонавтам врач и киношник, оба Миши. Оба сделали свое дело хорошо. Однако командование в Москве волновалось по поводу здоровья космонавтов. Поэтому меня срочно отправляют в Пермь с запиской о медицинском состоянии космонавтов за подписью М.П.Туманова. Небритый, грязный, с "Макаровым" за поясом я был доставлен вертолетом на аэродром, а оттуда в сопровождении полковника — в штаб. Главный прочитал записку, пожал мне руку и... приказал срочно передать ее в столицу. В полете к Перми я, преодолевая страх, рискнул прочитать правительственную депешу от М.П.Туманова. В ней огрызком карандаша было написано: "Космонавты чувствуют себя хорошо и очень хотят помыться в бане!". После окончания операции по спасению М.П.Туманов получил тоже "баню" за то, что осмелился на совещании офицеров в Главном штабе ВВС высказать критические замечания по поводу "таежной стратегии и тактики". Но это было компенсировано великолепным подарком ему от А.А.Леонова, выгравировавшим медицинской иглой на зеленой аварийной фляге чудный рисунок с кораблем, деревьями и людьми близ костра.

Первая нештатная посадка экипажа "Восхода-2" в безлюдной местности открыла перед нашей лабораторией новые перспективы в реализации программ натурных исследований. Уже в январе 1966 г., снежной и морозной зимой, на базе ЦПК были проведены испытания возможности 5-суточного выживания в кабине "Восхода". Всё в этих экспериментах было необычным. И место и люди. Кровь из пальца у нас брала сама Валентина Гагарина. Экипаж испытателей был интернациональным, в него входили представители России, Белоруссии, Грузии и Армении, а именно В.Еремеев, В.Артамошин, Б.Кекелия и А.Мнациканьян.

Летчик-космонавт Б.В.Волынов у макета КК "Восход" во время тренировки по выживанию (1966 г.)

Они должны были прожить в корабле без костра и с костром, используя для теплозащиты только костюмы "Форель", НАЗ и парашют. Появление на поляне кабины спускаемого аппарата "Восход" с яркими полотнищами парашюта привлекло внимание космонавтов, бегавших вдоль леса на лыжах.

Они часто "подруливали" к нашему "шалашу-кабине". В основном шутили, предлагая принести дубленку или цыпленка-табака. Однако наш опыт вскоре пригодился им во время собственных тренировок по выживанию в том же макете космического корабля.

Наибольший профессиональный интерес к нашим экспериментам проявил В.М.Комаров. Его вопросы о микроклимате ночью, о разнице температур воздуха в верхней и нижней частях кабины, об удобстве ложементов и других тонкостях выживания в условиях холода говорили о его глубоких знаниях.

Тронутые его вниманием, обаятельной улыбкой и простотой общения, О.К.Бычков и В.В.Артамошин охотно делились с ним своими наблюдениями, ощущениями и опытом. На прощание он пожелал успеха в испытаниях и выразил надежду на встречу с ними после завершения космического полета.

В 1967 году при возвращении на Землю в кабине нового космического корабля "Союз-1" он погиб. По иронии судьбы на месте приземления его ждали В.В.Артамошин и О.К.Бычков. Их встреча состоялась, но она оказалась роковой. Как врачи-парашютисты из группы поиска, они впервые выполняли несвойственную для себя задачу — извлекали из деформированных обломков кабины тело Владимира Михайловича Комарова.

Наступил 1968 год. После небольшого перерыва в полетах в октябре на орбиту был выведен корабль с космонавтом Г.Т. Береговым. Встреча с ним после приземления в степи Казахстана тоже послужила хорошим уроком для нашей лаборатории.

В.М.Комаров (1966 г.)

Выходим из вертолетов. Вокруг кабины корабля в полетном костюме ходит уже дважды Герой Советского Союза Г.Т. Береговой. По его лицу видно, что он чем-то раздражен. Два врача, М.П.Туманов и И.Сильванович, главный врач службы поиска и спасения ВВС, а также киношник с "Конвасом" устремляются наперегонки к космонавту. Я заглядываю внутрь кабины. Она еще не остыла, парит на холодном воздухе. Из глубины ее пахнет баней и резиной. Беседа с космонавтом по намеченной программе явно не получается, но попасть в исторические кадры надо. Но это сделать трудно, Георгий Тимофеевич все время в движении. На нем зимняя куртка и один унт. Наконец, одет и второй унт. Начинается "разборка". Ее причина — отсутствие консервного ножа на борту корабля во время полета, в результате — нарушен прием пиши. Тут же находится "стрелочник" — сотрудник "Звезды".

Хорошо, когда "стружку снимают" не с тебя. Я свое дело сделал — космонавт в тепле, не простудится, АД и пульс замерены. Но вовремя смыться мне не удается. Слышу хриплый голос космонавта: "Пить хочу!". Тут же на тон ниже дублированная команда моего шефа М.П.Туманова:

"Мнациканьян, воды!". Наконец-то и я приобщусь к своей маленькой славе — вручу флягу с водой космонавту. Есть, что рассказать детям и внукам. Сворачиваю крышку с узкого горлышка фляги и — о ужас! Вода в горлышке, а может, и во всей фляге замерзла.

Бульканья в ней не слышу. Напрасно пытаюсь разбить лед в горлышке перочинным ножом, кладу флягу чуть ли не на голую грудь — бесполезно, не тает. Помню, в кабине вертолета стояли две опечатанные канистры. Часовой удивлен моим приказанием вскрыть канистру. Естественно — в ней спирт. Я погиб. Вновь раздается глас шефа: "Где вода?!". Стыд и позор — не мог напоить водой космонавта в экстремальных условиях.

Неожиданно приходит мысль, что пить холодную воду космонавту нельзя — возможна ангина и даже воспаление легких, ведь он разгорячен. По программе медицинского обеспечения он должен пить воду из своего бортового запаса или НАЗа. Шеф с неудовольствием принимает мои соображения, но своих не высказывает. Я предлагаю свои услуги по изъятию воды из НАЗа — это мне приходилось делать на испытаниях. Однако Георгий Тимофеевич, пригубив из металлической кружки воды с льдинками, сколотыми из горлышка фляги, дает экипажу вертолета команду на вылет. При этом он "на посошок" добавляет кое-что, явно не литературное, в наш адрес. Лопасти винта набирают обороты, и в их шуме это "кое-что" теряется для истории.

Случилось так, что нам пришлось еще раз встретиться с Георгием Тимофеевичем Береговым за круглым столом в студии "Киевнаучфильма". А предыстория этой встречи такова. Появление серии очерков журналиста Всеволода Арсеньева о работе нашей лаборатории на страницах открытой печати вызвал определенный "бум". В институт стали поступать письма от разных искателей приключений, "романтиков моря", "моржей", туристов и просто авантюристов с рекомендациями и советами. Многие из них предлагали себя в качестве испытателей-"жертв" на благо науки. Оказалось, что проблема выживания человека в глобальном смысле волнует очень многих. Назревала острая необходимость в создании специальных "центров" и "школ" по выживанию и спасению. Эта идея, высказанная нами ранее в секретных отчетах и письмах, безнадежно тонула в умах и сейфах маститых военных чиновников. Хотя в США, Англии и других странах существовала мощная сеть специальных школ-лагерей для обучения летного состава выживанию в Арктике, пустыне, джунглях и на море. Мы кричали об этом, но нас не слышали. И тут слух о наших героических делах дошел до Киевской Руси, до студии "Киевнаучфильм". В адрес Института от них пришла депеша с просьбой дать санкцию на съемку документального фильма о методах выживания и спасения экипажей летательных аппаратов после аварийной посадки. Фильм предполагалось сделать на материалах наших натурных исследований. После поисков виновных в утечке информации о работах секретной лаборатории спецорганы и высшее руководство ВВС дали "добро" на отснятие полнометражного фильма.

Вскоре в Институт из града Киева прибывает шумная группа из энергичных, молодых ребят в составе режиссера Е.Мокроусова, сценариста Э.Дубровского, оператора А.Засеева и директора фильма В.Ткаченко. Официальная часть встречи вскоре из кабинета начальника Института перешла в неофициальную за некруглый, но хорошо накрытый стол. После тостов за знакомство и дружбу между двумя "столицами" Руси быстро были сняты вопросы с "героями" фильма и консультантами. Главным консультантом единодушно был избран летчик-космонавт Г.Т. Береговой. Среди научных консультантов пальма первенства была отдана С.А.Бугрову и В.Г.Воловичу. Вопросы психологии курировал М.А.Новиков.

Отдельной частью в кинофильме были представлены материалы плаваний Ю.А.Сенкевича с Туром Хейердалом на папирусных лодках "Ра-1" и "Ра-2" в 1969-1970 годах с его же комментариями. В фильме была найдена "Золотая середина" между "игровым" и натурным воплощением раздумий, переживаний героев, их конкретных поступков, психологических аспектов совместимости в условиях аварийного стресса. На экране это выглядело так: страдающие небритые и истощенные лица испытателей с треснувшими от жары или холода губами на фоне канистр и банок для сбора мочи, газовых надутых мешков для анализа энерготрат и датчиков, закрепленных на кистях и лбу лейкопластырем.

Просмотр смонтированного фильма состоялся летом 1971 года в Киеве на студии "Киевнаучфильм". С помощью кино— и фотоаппарата нам удалось запечатлеть этот торжественный момент презентации фильма. В президиуме сидели участники и консультанты фильма "Проверено на себе":

А.З.Мнациканьян, М.А.Новиков, В.Г.Волович, Г.Т.Береговой, О.К.Бычков, С.А.Бугров, В.В.Перфилкин и Н.Н.Буркун. В аудитории, напротив президиума расположилось жюри, которое должно было решить судьбу фильма. В стороне от них на "скамье подсудимых" сидели Е.Мокроусов, А.Засеев и В.Ткаченко.

На фотографии запечатлен момент, когда Г.Т.Береговой только что дал положительную оценку фильму, а что греха таить, мы все надеялись на его авторитет и имя. Сейчас начнется показ фильма режиссера Е.Мокроусова.

В зале гаснет свет. На экране первые кадры. Метель со свистом. Среди торосов, тяжело ступая и согнувшись под ранцем с парашютом и НАЗом, бредут в летной форме люди. Это испытатели. Звучит жизнеутверждающая мелодия в исполнении Д.М.Гнатюка. Слепящая глаза белоснежная Арктика. Только что приземлились двое летчиков после "аварии". Один передает сигнал бедствия, другой, Слава Перфилкин, делает вид, что он не может погасить купол парашюта. Это очень трудное дело, так как в тот день ветра не было. Парашютный купол даже не шевелился на снегу. Когда ассистенты поднимали его за кромку, Слава, одетый в тяжелую меховую одежду, в привязной системе мчался в противоположную от купола сторону. В результате купол на миг распрямлялся, и это мгновение должен был отснять оператор Саша Засеев. Это получилось не с первого раза.

Эти кадры не вызвали нарицания со стороны жюри. Первая реплика от жюри поступила, когда они узрели на снегу скорчившийся по всем правилам гипотермии труп. "Кто это?" — прозвучал вопрос. "Это же Ткаченко, и как всегда пьяный!". Потрясающая прозорливость жюри или хорошее знание "увлечений" директора фильма. Фильм остановили. В зале послышался смех и робкие возражения режиссера. По сценарию "живого трупа" не было. Но решение ввести его в фильм возникло на месте, когда во время метели произошла авария вездехода с пассажирами с трагическим исходом: кроме одного — все замерзли. Просматривая фотографии погибших, режиссер и решил "оживить" этот кадр. Труп, совершенно гениально и бесплатно создал Слава Ткаченко. Во время съемки режиссер уложил его на склон сугроба, а для достоверности присыпал сверху снежком. В результате кадр с трупом остался, а уже позже в гостинице все участники выпили за "смертельный трюк" В.Ткаченко и за киноискусство, которое требует жертв.

...На экране вторая часть — "Пустыня". Та же музыка, те же люди, но идут они с парашютом и аварийной лодкой не по снегу, а по барханам в легкой одежде и белых подшлемниках. Тот же слепящий эффект от солнца. Неторопливо, словно в замедленном кино, сооружаются тенты из парашюта и надутой лодки. Полдень. Зной. Все замерло — и испытатели под тентами и стадо баранов, сбившихся головами друг к другу в круг. Их пастырь на лошадке в каракулевой шапке и бурке застыл, как восковой. Наши научные пастыри С.А. Бугров и В.Г.Волович вместе с лаборантками идут из лагеря. К ним обращены осунувшиеся лица и ввалившиеся глаза Славы Перфилкина и Юры Георгиева, героев фильма. В их позе и отрешенности от благ мирских есть что-то от Христа в пустыне с картины И.Крамского. Эти кадры — операторская находка А.Засеева. Он притаился где-то рядом и "Конвасом", как снайперской винтовкой, снимает змейку, беспомощно скользящую по пленке солнечного дистиллятора, жука-навозника, перекатывающего свой "аварийный рацион", ушастую ящерицу, окаменевшую на песчаном гребне. Он наблюдает за нами и... терпит, терпит жару и жажду. При этом он постоянно закрывает куском белой материи "Конвас", приговаривая: "Самое страшное, если он откажет!".

У режиссера фильма была другая забота — он жаждал крови, острых ситуаций в наших испытаниях. Его "вампирские" ожидания оправдались.

На второй день эксперимента в пустыне свалился от теплового удара испытатель, физически крепкий солдат. Выходец из Литвы, он впервые был в пустыне, психологически враждебной для него среде. Испытывая стресс, он излишне экономил воду в первые сутки, следуя инструкции. В результате тепловой обморок. Из лагеря по тревоге бежали С.А.Бугров и В.Г.Волович, ответственные за испытания. Последовали команды: "дать шприц!", "достать ампулу с солевым раствором!", "полить лоб и тело холодной водой!" (где ее взять в пустыне?!) и т.д. Переживая этот эпизод заново в просмотровом зале, мы убедились, что в этой суматохе движений и голосов достигнут эффект достоверности в изображении реальной опасности. "Игры" в этой ситуации не чувствовалось.

Непредвиденных ситуаций во время съемки фильма было предостаточно. Некоторые из них были смешными, другие могли закончиться трагически.

В заключительных кадрах выживания в пустыне представлены обезвоженные испытатели. поглощающие на рынке в Бухаре сочные сахаристые арбузы и тающие во рту кусочки дыни. На экране ароматный дымок от шашлыков, колоритные лица "местных", особенно женщин, глазеющих на съемку. На экране не видно, что рядом с оператором неотлучно стоят милиционеры "на всякий случай". Очень важная деталь. Один из наших фотолюбителей чуть не лишился фотоаппарата и частично здоровья, когда вздумал поснимать "экзотику" близ базара у Большого минарета.

Запомнилась мне и веселая поездка на вездеходе к оленеводам, чтобы отснять экзотику и изучить опыт якутов по выживанию во время метелей и непогоды. Наша группа состояла из представителя местной власти, оператора, директора фильма, меня и водителя вездехода. В теплых штанах из оленьих шкур мы выезжаем из поселка Булун на север, пересекая северный полярный крут, т.е. с оплатой командировочных по максимуму — 3 р. 60 к. в день. Закупаем водку для установления дружественных контактов с аборигенами. Езда без всяких правил по тундре и карликовому лесу на вездеходе впечатляет. Водитель, молодой парень, узнав, что мы прибыли для съемки фильма из Москвы и Киева, мигом доставил нас к стойбищу, доказав, что не только русские любят быструю езду. Нас встретил якут с провалившимся носом. Показал свою ярангу с металлической печкой. На ней стоял чугунок с олениной. Якут знал, что мы приехали не пустые. Презентация стойбища прошла быстро. Вольер для оленей, подсобные сарайчики для инвентаря, легкие, прочно связанные пенькой сани — вот и все хозяйство оленевода. Вскоре с холма спустилось небольшое стадо оленей, ведомое одной собакой.

Водку пили из одной кружки. Произносили тосты: за хозяина и его очаг, за дружбу народов, за оленя. который лучше самолета и парохода. Мало-помалу язык развязался. Я узнал, что настоящий якут не попадает в метель в дороге. Он ее предвидит. А если и бывает такое, он укладывает на снег оленей, ставит "погонную палку" вертикально и ложится под теплый бок оленей, пережидая непогоду.

Соревнования по стрельбе закончились победой якута. В благодарность он разрешил покататься на оленях, которые в отличие от людей были трезвы и не позволили нам выпасть из саней. Оператор был доволен. Он снимал и смеялся, но впереди его ожидал сюрприз. Высокий процент алкоголя в крови требовал разрядки в виде шуток и розыгрышей. Жертвой, естественно, стал доверчивый Саша Засеев, а злодеем-искусителем — Слава Ткаченко. Он, бросив внимательный взгляд на лицо якута, что-то тихо сказал Засееву на ухо. Реакция была мгновенной. Испуганный оператор подбежал ко мне и выпалил: "У якута нет носовой перегородки. Ткаченко уверен, что это последствия сифилиса!". Включившись в розыгрыш, я ответил уклончиво: "Не обязательно, но может быть!". И тут же пожалел о содеянном. Саша, пивший из общей кружки, затих и помрачнел. Затем стал, как олень, хватать ртом снег и плеваться. Эту процедуру он повторил много раз. Вид у него был настолько трагический, что мы не решились сказать правду о розыгрыше. Уже в Тикси мы успокоили его, сказав, что водка и мороз убивают любой микроб, тем более бледную и немощную спирохету.

По-моему, наиболее впечатляющие кадры фильма "Проверено на себе" — это плавание Юрия Сенкевича на лодках через океан вместе с Туром Хейердалом. Много интересных случаев не только в этих плаваниях, но и в Антарктике испытал Юрий Александрович. Но случай, который произошел с ним в горах во время высокогорных тренировок кандидатов в космонавты от ИМБП, совершенно уникальный.

Эксперименты в горах проходили в пос. Мин-Куш, Киргизия, на высотах от 1700 м до 3000 м. Дорога к нему от озера Иссык-Куль проходила, набирая высоту, вдоль крутого ущелья, изобиловала опасными поворотами, подъемами и спусками. Одиночные могилы вдоль узкой дороги с цветами и деревянными крестиками, с надписями на скалах о погибших, перевернутые и деформированные машины на дне ущелья невольно вызывали в памяти знаменитое изречение: "Помни о смерти!". С помощью шашлыков и сухого вина мы снимали стресс и к вечеру живыми добрались до Мин-Куша. Разрезанный террасами горных пластов, Мин-Куш напоминал слоеный пирог: внизу речка, стадион, чуть повыше шашлычная, магазины, деревянные дома, на самом верху площадка, а на ней многоэтажная, сверкающая, как белый океанский лайнер, гостиница, из окон которой открывался чудесный вид на горные кряжи с каменистыми склонами, одетыми у подножья лесами. Удивительно прозрачный воздух! Но мы приехали на работу, а не в санаторий. С утра наш научный руководитель профессор Виктор Борисович Малкин развертывал аппаратуру для регистрации ЭЭГ. На совещании он категорически заявлял: "Если ЭЭГ покажет, что кто-то нарушил режим или, не дай бог, выпил, отстраню от испытаний!". Ему верят, все знают его темперамент и яростный натиск, сказывающиеся во всем — и в шахматных баталиях, и в сражении на пинг-понговом столе и особенно на ученом совете.

На следующий день после нашего прибытия в гостинице поселяются кандидаты в космонавты от ИМБП, в числе которых был и Ю.А.Сенкевич, в сопровождении классных альпинистов, врачей. Слух о нем моментально обегает весь Мин-Куш. На клубе появляется объявление о встрече с известным путешественником на "Ра". Лекция проходит в теплой и непринужденной обстановке, масса вопросов, но один традиционный: как он себе сделал операцию аппендектомии. Обладая высоким чувством юмора. Юра сознается, что такая операция действительно была сделана в Антарктиде, но это был не его отросток и не он его удалял.

После выполнения программы выживания в горах с марш-бросками на десятки километров, восхождениями на вершины, переправами через быстрые и холодные горные речки будущие космонавты, среди которых был и ныне известный всему миру врач-космонавт Валерий Владимирович Поляков, началась неофициальная часть "адаптации к горным условиям", а именно охота на эликов и горных баранов. Я этот номер в горах буду помнить всю жизнь. Группа кандидатов в космонавты сидела на "номерах". Выступая в роли загонщика козлов, я позорно заблудился, и если бы не собака егеря, я, как отец Федор, и по сей день сидел бы на маленькой площадке между скалами и бездной, от которой у меня кружилась голова и становились ватными ноги. Собака вывела меня на тропу, затем к маленькой луже с водой, которую мы лакали вместе, а затем и к лагерю. Первым, кого я встретил в лагере, был Валерий Владимирович Поляков. Я рассказал ему о своей беде. И я буду помнить долго, как он деликатно и душевно отнесся ко мне. Он сказал всего несколько слов: "У меня это было тоже, когда я оказался впервые в горах".

Он буквально вылечил меня. А вечером после возвращения на базу, когда все эксперименты остались позади, захотелось расслабиться после напряженной работы. Киношники складывали километры отснятой пленки, в огромные сундуки заталкивалось снаряжение летчиков и космонавтов. В этот момент к нам в номер зашел Юрий Александрович Сенкевич и спросил, нет ли у нас спирта. Все бросились на поиски. Вскоре жалкие остатки из фляг были слиты в графин. Он стоял, красуясь на столе. Когда Юре сообщили. что все о'кей, он пришел, увидел графин и со словами "надо налить свежей водички" — вылил спирт в раковину. Страдания его были неописуемы. Он бил себя в грудь, просил прошения. И Бог, услышав его молитвы, послал нам немного "огненной воды".

Учебно-тренировочные сборы космонавов и кандидатов в космонавты в условиях среднегорья (Киргизская ССР, Прииссыккульский район, горы Тянь-Шань, сентябрь 1980 года). Слева направо: Валерий Поляков — врач-космонавт-исследователь ИМБП; местный водитель; старший тренер, заслуженный тренер СССР, мастер спорта СССР Владимир Калугин; Игорь Волк — летчик-космонавт СССР; Анатолий Левченко — летчик-космонавт СССР; Михаил Потапов; Александр Бородин; Герман Арзамазов; кандидаты для полета на МТКС "Буран" — заслуженные летчики-испытатели СССР Римантас Станкявичус, Александр Щукин и Олег Кононенко

В дальнейшем горы Тянь-Шаня стали традиционным местом для проведения учебно-тренировочных сборов и тренировок по выживанию космонавтов и кандидатов в космонавты.

Благодаря Георгию Тимофеевичу Береговому, Станиславу Алексеевичу Бугрову, строгое жюри, пожурив слегка режиссера за явные промахи, дало "добро" на фильм "Проверено на себе". При всех недостатках фильма он был показан не один раз по телевидению в 1972 году и вызвал много откликов. Я уверен, что эта тема в наше время достойна широкого отражения на теле— и киноэкранах. По существу, трагедия с гибелью "Титаника" послужила толчком для проведения многих научно-исследовательских работ, одиночных плаваний через океан. К сожалению, с тех пор ни человек, ни техника не стали намного лучше. Выживать и спасать человечеству еще придется многие годы. И чем больше оно увидит документальных фактов выживания человека в экстремальных ситуациях, тем спокойнее будут летать и плавать тысячи пассажиров, отправляясь в отпуск или командировку.