ПОЛЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ — КОСМОСТОМ БЭКЛИ
«Да будет всем известно, — гласил этот написанный в старинном стиле документ, — что, выражая особое доверие Томасу О. Пэйну и полагаясь на его добросовестность, благоразумие и талант...»
«Гм... — промолвил д-р Пэйн, — добросовестность, благоразумие, талант. Это звучит мило, очень мило. Ну, а как же насчет мудрости, смелости, воображения, умения предвидеть будущее, любви к делу? — Он улыбнулся. — Что же касается благоразумия, то тут у меня возникают сомнения. Мне кажется, что благоразумие здесь ни к чему».
Д-р Пэйн, занявший в 1968 году при Президенте Джонсоне должность заместителя администратора НАСА, был в следующем году назначен исполняющим обязанности главы этого управления.
«Я очень рад, что Президент Никсон решил оставить меня на моем месте, — сказал д-р Пэйн. — Я мог бы, конечно, заняться различными делами и зарабатывать много больше, но если говорить о настоящей деятельности, то она здесь — здесь осуществляется важное и полезное дело: завоевание космоса».
Моя следующая встреча с д-ром Пэйном произошла сразу же после того, как он закончил, наконец, давать разъяснения комиссиям Палаты Представителей и Сената по поводу бюджета НАСА. Процедура эта продолжалась целую неделю. Вид у Пэйна был усталый. Угощая меня перед обедом коктейлем, он заметил: «Я часто думаю, как поступает руководитель советских космических исследований академик Анатолий Благонравов, когда ему приходится идти в Кремль за деньгами. Хотелось бы знать, какие доводы он выдвигает. Мы-то здесь как под стеклышком, у всех на виду. Кроме того, ему в общем приходится иметь дело с людьми технически образованными, а я в Конгрессе разговариваю с юристами. Должен отметить, что члены комиссии Палаты Представителей — публика с весьма независимыми мнениями. Чувствуется, что ответственными они считают себя только перед избирателями. А вопросики они умеют задавать едкие, крутые, и мне, не скрою, это нравится».
Позже я узнал, что и Пэйн Конгрессу понравился. «Получив назначение, он сразу же принялся за дело, — сказал конгрессмен-техасец Олин Тиг, возглавляющий подкомиссию по делам НАСА при комиссии Палаты Представителей по вопросам науки и аэронавтики. — Он не сидел, сложа руки. Наша космическая программа что-то очень уж долго не двигалась с места». Действительно, после 1966 года ни одному федеральному учреждению бюджет не был так резко урезан, как НАСА. В 1966 году, когда работа по созданию космического корабля «Аполлон» достигла апогея, НАСА был выделен бюджет в 5,9 миллиарда долларов, а общее количество лиц, занятых непосредственно в управлении или работающих для него на заводах и по университетам, достигало 400 000. А на 1970 год НАСА было ассигновано всего 3,5 миллиарда долларов; количество служащих в 1971 году сократится до 140 000 человек.
Больше всего д-р Пэйн опасается, как бы теперь, когда стих шум парадов и уже выбиты мемориальные медали в честь высадки людей на Луну, космическая программа не отошла на задний план, ввиду все растущих нужд внешнего и внутреннего характера. Темпы осуществления ряда крупных проектов НАСА уже замедлены, а некоторые программы вовсе отложены на неопределенное время. Кадры опытных администраторов и научно-исследовательских работников постепенно покидают НАСА, а привлечение молодых ученых становится со временем все более трудным.
 В одном из зданий космодрома на мысе Кеннеди директор НАСА Томас Пэйн наблюдает за работой персонала. В разгар работ по программе «Аполлон» трудилось до 400 000 человек, разбросанных по всему миру. |
Трудности, связанные с получением федеральных ассигнований, обострили разногласия между сторонниками различных аспектов космической программы. Конгресс, как правило, поддерживает программы, могущие дать практические результаты; таков, например, находящийся сейчас в процессе разработки проект создания ИСЗ для изучения земных ресурсов. НАСА ратует за продолжение исследований Луны и за постройку долговременной космической станции, способной принять на борт до ста человек научного и технического персонала. Представители научных кругов во главе со столь влиятельной организацией, как состоящий при Национальной Академии наук Совет по проблемам освоения космоса, настаивают на том, чтобы значительно больше внимания уделялось исследованию планет с помощью беспилотных космических аппаратов, на что в настоящее время отводится менее двух процентов всего бюджета НАСА.
Для определения порядка срочности проектов Президент Никсон учредил специальную группу экспертов под председательством Вице-президента Спиро Т. Агню. В качестве следующего задания она рекомендовала осуществление до конца нынешнего столетия высадки астронавтов на Марс. Группа настаивает на проведении «оптимальной программы», исключающей крайности: «штурмовщину» в достижении цели — планеты Марс, — с одной стороны, и полного отказа от космических полетов — с другой.
Д-р Пэйн родился в семье морского офицера, детство его прошло на военно-морских базах Восточного и Западного побережий. После окончания средней школы молодой Пэйн хотел поступить в Военно-морскую академию США в Аннаполисе, но, не пройдя медкомиссии из-за плохого зрения, поступил в университет имени Брауна в Провиденсе, столице штата Род-Айленд. Во время Второй мировой войны он несмотря на слабое зрение был зачислен во флот и служил офицером на подводных лодках в Тихом океане.
После демобилизации он женился на австралийской девушке, с которой познакомился в Перте, где во время войны находилась его база подлодок, и поступил в аспирантуру Станфордского университета.
 Стоя рядом с моделью корабля «Аполлон», Томас Пэйн размышляет о будущем. Впереди предстоит много интересного; после завершения полетов на Луну наступит новая фаза освоения космоса: следующий объект исследований — Марс. |
В качестве научного сотрудника Пэйн принимал участие в программе Военно-морского ведомства по разработке ядерных реакторов. Специализируясь по металлургии, он в 1949 году получил докторскую степень и перешел на службу в исследовательскую лабораторию фирмы «Дженерал электрик» в Скенектади (штат Нью-Йорк). «Я всегда рассматривал свою связь с «Дженерал электрик» как чисто временную», — говорит он. Но фирма упорно нарушала его планы, продвигая по службе.
В надежде обеспечить приток свежих творческих идей для развития своих разнообразных предприятий и успешного выполнения многочисленных государственных заказов, фирма в 1955 году открыла в Санта-Барбаре (Калифорния) отдел исследований, усовершенствований и внедрения. Несмотря на то — а может быть, именно потому, — что фирма завербовала около 300 научных работников, из коих добрая половина обладала докторской степенью, этот отдел постоянно попадал то в водоворот, то на мель, то на подводные камни. К 1961 году он завяз в долгах.
В 1963 году руководство центром было передано д-ру Пэйну, и дело у него пошло на лад. Летая из одного конца страны в другой и вокруг света, он энергично привлекал клиентуру.
«Мы не предлагали своих услуг в качестве консультантов по рационализации предприятий, — говорит он. — Мы делали упор на те области, которые мне казались важными: развитие сельского хозяйства за границей, обновление городов в Соединенных Штатах, проблемы связи и транспорта. Клиентам мы говорили примерно следующее: «Мы затратили много времени на изучение условий будущего и полагаем, что можем сообщить вам много ценных сведений о тех проблемах, с которыми вы столкнетесь лет через пятнадцать или двадцать пять».
Его отдел скоро начал приносить доход, но отношения с главным управлением фирмы «Дженерал электрик» порой становились весьма натянутыми. Однако д-р Пэйн обычно умел мирить своих взбалмошных «мыслителей» с раздражительными директорами.
Но как бы там ни было, управление фирмы, в знак признания его заслуг, намеревалось дать ему еще более важное место — по крайней мере, ходили такие слухи. Однако в начале 1968 года, когда д-ру Пэйну предложили занять пост № 2 в НАСА, он согласился.
Джемс Уэбб, бывший в то время главным администратором НАСА, известил Президента Джонсона о своем желании в ближайшее время выйти в отставку. С этого момента д-ру Пэйну, как заместителю Уэбба, приходилось все чаще принимать ответственные решения.
Оставив временно жену с четырьмя детьми в Санта-Барбаре, д-р Пэйн снял небольшую квартиру в Вашингтоне. Возвращаясь домой после тяжелого дня, насыщенного изнурительными заседаниями, он ложился в постель и принимался за изучение кипы отчетов, пока его не одолевал сон.
К середине лета, по мере того как Уэбб постепенно уходил от дел, на плечи д-ра Пэйна ложилось все больше и больше ответственности. За время отсутствия Уэбба, уехавшего на конференцию в Вену, д-р Пэйн внес изменения в программу запуска космического корабля «Аполлон-8»: он решил вывести его на окололунную орбиту, что и было осуществлено в декабре 1968 года. «Могу себе представить положение Уэбба, — говорит д-р Пэйн, — когда я, пробывший всего лишь шесть месяцев в управлении, вдруг сообщаю ему по телефону, что решил произвести облет Луны».
Заглядывая в будущее космических исследований, которое наступит по завершении лунных высадок, д-р Пэйн и его сотрудники немало времени посвящают изучению различных вариантов и возможностей. «Последствия решений, принятых в этом году, — поясняет он, — скажутся лет через пятнадцать».
Согласно планам, составленным еще до полета космического корабля «Аполлон-13» (см. стр. 1), предполагалось до конца 1974 года провести всего девять высадок на Луну. Ракеты-носители, командные, обслуживающие и лунные отсеки для этих полетов уже готовы или находятся в процессе сооружения.
Создание орбитальной космической станции НАСА считает необходимым, если Соединенные Штаты действительно желают стать «космической державой». Вращаясь вокруг собственной оси для создания условий искусственной гравитации и двигаясь по орбите в нескольких сотнях километров над Землей, она сможет служить лабораторией для сложных экспериментов, базой для беспилотных орбитальных спутников, количество которых с годами будет возрастать, и стартовой площадкой для пилотируемых кораблей, исследующих отдаленные районы космоса.
Стоимость запуска астронавтов и соответствующего снаряжения на орбиту вокруг Земли исчисляется примерно в 2000 долларов с килограмма. Сейчас перед НАС А поставлена цель — снизить ее до 200 долларов. Для регулярного сообщения с орбитальной станцией д-р Пэйн рекомендует построить космические корабли многократного использования с грузоподъемностью не менее 10 000-12 000 килограммов. По конструкции они будут напоминать самолет с треугольным крылом, способный планировать при входе в плотные слои атмосферы и садиться на аэродром. Проект такого аппарата находится уже в стадии разработки. Первый полет ракетоплана намечен на 1976 год, когда начнется сооружение орбитальной станции.
Ученые и инженеры как в НАСА, так и вне его стен, пришли к единодушному решению: ни один из принятых проектов не должен занимать такого доминирующего положения в программе, какое в истекшем десятилетии занимал проект высадки человека на Луну. Тем не менее, уже сейчас ясно, что венцом всех усилий в следующей стадии космических полетов окажется посадка пилотируемого корабля на Марс.
Связанные с этим затраты, по мнению д-ра Пэйна, не должны превысить стоимость программы «Аполлон». «Что касается запуска, то тут вполне спокойно можно использовать «Сатурн-5» — более мошной ракеты не понадобится, так как сборка компонентов будет производиться посредством стыковки на орбите. А эта техника уже вполне освоена. Нам не достает только технических средств для жизнеобеспечения экипажа сроком на 400 дней».
Что касается планов на далекое будущее, то здесь, по словам д-ра Пэйна, все усилия НАСА будут направлены на осуществление межпланетных полетов, начало которым положит экспедиция на Марс. Группа экспертов, возглавляемая Вице-президентом Агню, предлагает осуществить высадку на Марс к концу текущего столетия. Однако вопрос о конструкции соответствующего космического корабля будет решен только через несколько лет.
По мнению многих ученых, исследования планет с помощью автоматических беспилотных аппаратов дадут гораздо больше сведений о происхождении и развитии Солнечной системы, чем дальнейшие исследования лунной поверхности пилотируемыми кораблями. Приверженцы автоматики утверждают, что такого рода исследования совершенно не оправдывают сопряженных с ними расходов.
Программа НАСА предусматривает запуск всего лишь пяти межпланетных автоматических кораблей. В 1971 году будет сделана попытка вывода беспилотного корабля на орбиту вокруг Марса, а пять лет спустя — осуществление мягкой посадки на его поверхность контейнеров с научной аппаратурой. Намечаются также пролеты автоматических станций мимо Венеры и Меркурия в 1973 году, а также запуск беспилотного корабля через пояс астероидов в сторону Юпитера в 1972 году.
В своем выступлении весной этого года Президент Никсон перечислил основные пункты широкой программы космических исследований на 1970-е годы и в добавление к указанному выше предложил осуществить «большое турне» — беспилотные рейсы к Юпитеру, Сатурну, Урану, Нептуну и Плутону — «турне», которое может начаться в 1977 или 1978 году. Подобные рейсы, продолжительностью в десять лет и более, уже давно намечались учеными, потому что в это время расположение планет по отношению друг к другу и к Земле сделает возможным использование их гравитационных полей в качестве источников энергии для движения автоматических станций. Такие благоприятные условия, кстати сказать, в следующий раз сложатся лишь через 180 лет.
Совет по проблемам освоения космоса также предложил осуществить в течение ближайших шести лет десять дополнительных запусков космических аппаратов, что обойдется в миллиард долларов. Сюда должны войти: мягкая посадка контейнера с приборами на Венеру и несколько беспилотных полетов к Марсу.
Д-р Пэйн признается, что понимает озабоченность ученых. Некоторые из проблем, полагает д-р Пэйн, могут разрешиться сами по себе. Хотя после напряжения, вызванного высадками на Луну, и может проявиться упадок энергии, но в конечном итоге должна возникнуть, пусть даже и несколько запоздавшая, обратная реакция. «Создается потрясающий психологический эффект, — говорит он, — который побуждает человека по-новому взглянуть на самого себя, подобно тому как это произошло с возвращавшимися в Европу мореплавателями: для людей, побывавших в Китае и в Индии, Англия представлялась совсем в ином свете».
«По мере того, как мы вступаем в эру орбитальных станций, — в голосе д-ра Пэйна послышались нотки волнения, — радикально меняется и самый характер космических исследований. Для того, чтобы извлечь максимальную пользу из станций, нам понадобятся услуги лучших ученых в каждой отрасли науки — физиков, специалистов по ионосфере, экспертов по вопросам космической радиации и т. д. — и некоторые из них неизбежно окажутся неамериканцами. В результате возникнет атмосфера международного сотрудничества, которая объединит всех пассажиров «космического корабля Земля», как красочно назвал нашу планету Бэкминстер Фуллер».
Д-р Пэйн верит, что это сотрудничество выразится по крайней мере в обмене информацией и, возможно, приведет к устранению дублирования космических исследований, то есть к тому, что уже предлагала Национальная Академия наук.
Еще задолго до конца нашего века, говорит д-р Пэйн, на Луне возникнут поселения под огромными куполами, а затем и целые колонии. Он живо представляет себе «сияющее солнце и звезды, волнующий ландшафт — горы, кратеры, ущелья, чарующий вид Земли; чувство одиночества и острое ощущение спайки между людьми».
Он помолчал, затем заговорил снова: «Если вдуматься, то решение Президента Кеннеди осуществить высадку человека на Луну до конца 1960-х годов, иными словами, завоевать космическое пространство, могло показаться опрометчивым, типичным для лидера, исполненного мессианским духом. Для осуществления его понадобились усилия сотен тысяч американцев на протяжении целого десятилетия. Это был смелый шаг, отлично выдержавший испытание временем.
«Стоящая перед нами сейчас — через десять лет после принятия Джоном Кеннеди решения — задача обеспечения жизнедеятельности человека в новой среде представляет собой весьма трудное испытание. Понимаем ли мы эту среду? Можем ли мы добиться общего согласия, отказавшись от искушения удерживать за собой первенство в освоении космоса? Мы, по существу, уже больше не говорим о космической программе. Эта программа кончилась. Можно ли говорить о путешествии Колумба как о программе освоения моря с помощью парусных судов? Им ознаменовалось расширение господства человека, возникновение новых взглядов, новых форм управления, новых форм общественных отношений».
В конечном итоге, утверждает д-р Пэйн, мы будем упорно двигаться вперед. «Страна, отказывающаяся от такой перспективы, — говорит он, — неизбежно обречена на увядание».
| Следующие этапы освоения космоса
Я думаю, что с годами человек устремится на Марс, к лунам Юпитера и к другим мирам нашей Солнечной системы. Многие из этих путешествий будут осуществлены еще в нашем веке, некоторые даже в течение двух ближайших десятилетий. В середине 70-х годов, например, мы приступим, быть может, к сборке в космосе постоянной орбитальной станции. В конце 70-х годов мы сможем, пожалуй, установить на Луне обитаемую базу, где ученые будут трудиться месяцами и даже годами. В 80-х годах мы сможем послать человека на Марс; это путешествие поможет нам испытать технику для полета на Венеру, а в дальнейшем и на другие планеты. Кроме пилотируемых кораблей, мы будем посылать и беспилотные аппараты. Запуск некоторых уже намечен на 70-е годы. Сюда войдут облеты Марса, затем мягкие посадки на его поверхность, пролеты мимо Юпитера и первый комбинированный рейс — сначала к Венере, затем к Меркурию. Мы должны стремиться к интенсивному осуществлению программы, уделяя одинаковое внимание ее научным и техническим аспектам. Космические исследования уже способствовали улучшению жизни на Земле. Искусственные спутники Земли принесли огромную пользу метеорологам, мореплавателям, авиаторам и картографам. В недалеком будущем они откроют неизвестные еще залежи минералов и источники пресной воды. Они будут в мировом масштабе помогать сельскому хозяйству, обнаруживая пораженные болезнями культуры. Более того, они окажут помощь даже в борьбе с загрязнением воздуха и воды. Освоение космоса повсеместно расширяет горизонты человека и воодушевляет его на новые подвиги. Судя по теплому приему, оказанному полковнику Фрэнку Борману в Советском Союзе, космические достижения преодолевают барьеры, разделяющие человечество на Земле. Перед нами стоит целый ряд задач, требующих скорейшего решения: упростить космические полеты, повысить их надежность и понизить стоимость. Как добиться этого? Во-первых, мы должны сконструировать ракетопланы многократного использования, способные совершать сотни рейсов между Землей и космическими станциями. Даже самый экономичный автомобиль оказался бы недопустимо дорогим, если бы мы были вынуждены сдавать его на слом после каждой поездки, — а ведь каждая ракета-носитель типа «Сатурн-5» стоит 150 миллионов долларов! Во-вторых, мы должны использовать огромный потенциал ядерной энергии для полетов в далекий космос, то есть за сферу земного притяжения. Наши самые мощные ракеты с двигателями на химическом топливе не могут доставлять на большие расстояния тяжелые грузы, что необходимо для дальних космических рейсов. А ракеты с ядерным двигателем могут. В-третьих, постоянная орбитальная станция в космосе даст нам возможность проводить широкий круг исследований; она также сможет служить стартовой площадкой для межпланетных кораблей. Летательные аппараты многократного использования будут курсировать между Землей и орбитальной космической базой. Взлетая вертикально с поверхности Земли, они будут выходить на орбиту, освобождаться от своего груза и возвращаться на Землю, совершая посадку на аэродром подобно обычным самолетам. Они смогут принимать на борт и доставлять в космос до двенадцати пассажиров: физиков или, скажем, астрономов. Кроме того, они смогут также доставлять грузы — до 10 тонн, посылать спутников на орбиту и возвращать их на Землю. Ракетопланы с атомным двигателем будут осуществлять связь между космической базой, лунной орбитальной станцией и другими объектами. Ученые будут изучать влияние невесомости на человека, на флору и фауну, исследовать небесные светила в условиях отсутствия атмосферы и разрабатывать новые формы использования ИСЗ. Наши первые опыты в условиях длительного пребывания людей в космосе намечены на 1972 год. С этой целью в третьей ступени ракеты-носителя «Сатурн», представляющей собой цилиндр, площадь которого равна небольшому дому, будет размещена целая лаборатория. Первая группа из трех астронавтов проведет на орбите четыре недели. В дальнейшем экипажи будут оставаться в космосе до двух месяцев. Смонтированная в космосе из запущенных с Земли автономных отсеков постоянная орбитальная станция будет первоначально рассчитана на 12 человек экипажа. По мере увеличения круга деятельности, станция будет пополняться добавочными отсеками. Ракете-носителю с атомным двигателем предназначено в будущем стать основной тягой для межпланетных полетов. В испытательном центре, находящемся в ведении НАСА и Комиссии по атомной энергии, в пустыне Невады, построен прототип этого двигателя, который обеспечивает вдвое больше тяги на фунт топлива, чем наши самые мощные ракеты, потребляющие химическое топливо. По своим габаритам реактор атомного двигателя не превышает обычного домашнего холодильника, и тем не менее по своей мощности он превосходит знаменитый Гувер-Дам. Ракета с атомным двигателем будет, вероятно, готова к первому испытательному полету в 1978 году, а в 80-х годах использована для полета пилотируемого космического корабля на Марс и обратно; это межпланетное путешествие продлится 20 месяцев. В удобную для полетов с Земли позицию Марс становится каждые два года. В 80-х годах наиболее благоприятные для запуска условия — открытие так называемого «окна» — создадутся в октябре 1983 года. Определенных планов для отправки экспедиции на Марс у НАСА еще нет, но общий распорядок для подготовки полета к этому сроку уже намечается. Во избежание радиоактивного заражения Земли, запуск двух (снабженных каждый тремя атомными двигателями) космических кораблей длиною в 75 метров будет произведен с околоземной орбиты. Каждый корабль примет на борт экипаж, состоящий из шести астронавтов, и по 1800 порций пищи на человека. После запуска все ступени ракеты, за исключением одной, отделятся от корабля и будут сгруппированы в «космическом парке» для заправки их топливом и дальнейшего использования. Во время восьмимесячного полета к Марсу космические корабли будут состыковываться нос к носу и таким образом, в случае аварии, экипаж одного из кораблей сможет перейти на борт другого. Путем же медленного вращения корабля можно вызвать действие центробежной силы и тем самым уменьшить ощущение невесомости. Приблизившись к Марсу, корабли отделятся друг от друга и пробудут на орбите Марса 80 дней, и каждый из них спустит на поверхность планеты лабораторию с экипажем в три человека для проведения в течение месяца нужных исследований. Выполнив задания, корабли включат свои двигатели и двинутся в обратный путь, облетая Венеру с таким расчетом, чтобы сила притяжения этой планеты увеличила скорость их движения в направлении Земли. В мае 1985 года, после двадцатимесячного путешествия, они снова выйдут на околоземную орбиту. Отсюда на родную планету их доставит ракетоплан. А корабли останутся на орбите в ожидании других экипажей, которые поведут их в новое межпланетное путешествие. Какие сюрпризы принесут астронавты с Марса? Никто этого знать не может — как никто не знает, что найдут будущие исследователи на поверхности спутников Юпитера или на Плутоне. Вообще предвидеть всех последствий совершенных ими открытий исследователи не в состоянии. Часто, как это было с Колумбом, они делали самоуверенные заявления, всегда неизбежно оппровергавшиеся временем. Оценивать истинное значение их усилий и пожинать плоды их труда, значительно превышающие все ожидания, было обычно уделом тех, кто следовал по уже проторенной исследователями дороге. И я нисколько не сомневаюсь, что плоды космических путешествий будут выявлены таким же путем. ■ |