— Ну, вот и развязка, — раздался голос за его спиной. — А теперь, Куэйл, руки вверх! И прошу вас в этой позе повернуться лицом ко мне.

Куэйл инстинктивно повернулся, не подымая рук.

Перед ним стоял человек в темно-синей форме МПВ — Межпланетного полицейского ведомства. В руке он держал револьвер — судя по образцу, выданный ООН. Странным образом человек этот показался знакомым: где-то, когда-то, что-то... Нет, точно вспомнить Куэйл не мог. Поэтому он сразу поднял руки.

— Вы вспомнили свою поездку на Марс, — сказал полицейский. — Мы знаем все, что вы сегодня делали, и все, о чем думали, в особенности когда направились домой из фирмы «Воспоминания». Видите ли, — тут же пояснил он, — мы вживили вам в череп телепатодатчик. Он все время сообщает нам ваши мысли.

Передача мыслей на расстояние при помощи живой плазмы, открытой на Луне, вот оно что! Куэйл содрогнулся, почувствовав отвращение к себе. Где-то в его мозгу живет эта органическая дрянь, сигналит, подслушивает, сигналит. Конечно же, Межпланетная полиция пользуется ею, об этом писали даже в земгазетах. Так что, вероятно, этот субъект, увы, прав.

— Почему мне? — хрипло спросил Куэйл.

Что такое он сделал — или только подумал? И какое отношение все это имеет к фирме «Воспоминания»?

— Собственно говоря, — возразил межпланетчик, — к фирме это никакого отношения не имеет. Это строго между нами. — Он постучал себя по правому уху: — Я слышу ваши мысли через телепатодатчик.

В ухе у него виднелась какая-то белая пластмассовая затычка.

— Поэтому должен сделать предупреждение: все ваши преступные мысли могут быть использованы против вас, — продолжал он с усмешкой. — Собственно говоря, разницы это не составит: вы тут наговорили и надумали столько, что путь вам остается один — в небытие. Жаль только, что под действием наркодрина вы разболтали в «Воспоминаниях» и лаборантам, и владельцу фирмы Макклэйну о своем полете на Марс: куда вы направились, с каким заданием, от кого и даже кое-что о результатах. Конечно, перепугали всех в фирме. Они прокляли тот день, когда встретились с вами. И по всему видно, что не зря.

— Ни на какой Марс я не летал, — возразил Куэйл. — Это просто мнимая память, которую чертовы лаборанты заложили мне не так, как надо.

Но тут же он вспомнил о ящичке в письменном столе — ящичке с различными формами жизни на Марсе. Ведь сколько труда он положил, чтобы собрать образцы! Эти воспоминания не казались ему мнимыми. Что же касается ящичка с образцами, то то была уже сущая действительность. Разве что это Макклэйн подсунул ему ящичек. Может быть, ящичек и был одним из «реальных доказательств», о которых разглагольствовал Макклэйн.

Воспоминания о полете на Марс, подумал Куэйл, не кажутся мне убедительными. К сожалению, МПВ пришло к иному выводу. Там не сомневаются, что я действительно побывал на Марсе, и считают, что я, несомненно, кое-что об этом вспомнил.

— Мы знаем не только то, что вы побывали на Марсе, — заговорил межпланетчик в ответ на его мысли, — но и то, что вы уже навспоминали вполне достаточно, чтобы стать угрозой для нас. Стирать теперь вашу сознательную память о полете совершенно бесполезно: вы ведь опять явитесь в «Воспоминания», и все начнется заново. С Макклэйном и его продукцией мы ничего не можем поделать, потому что не имеем права действовать за пределами нашей организации. Но вы-то наш. Да Макклэйн, собственно говоря, никакого преступления и не совершил, — добавил он, прищурившись. — Формально говоря, и вы не совершили. Вы обратились в фирму «Воспоминания» не для того, чтобы возвратить себе действительную память: вы отправились туда, как мы прекрасно понимаем, от скуки. Так поступают серенькие, заурядные люди: им хочется приобрести пусть мнимые, но яркие воспоминания о разных приключениях. Однако, вы человек не заурядный, и приключений у вас в жизни было более чем достаточно. Вам не нужно было обращаться в «Воспоминания». Просто вредно. Скажу больше: смертельно опасно. Для вас, для нас и даже, если хотите, для Макклэйна.

— Почему это я могу «стать угрозой» для вас, если вспомню свою поездку на Марс — мнимую, конечно, — и все, что я там делал?

— Да потому, — невозмутимо ответил межпланетчик, — что задание, которое мы вам дали, никак не согласуется с благородной ролью защитников общества, в которой мы выступаем. И вы выполнили это задание. Вы сделали за нас и для нас то, чего сами мы никогда не делаем. Теперь же вы скоро вспомните сделанное, благодаря наркодрину. Ведь с самого дня возвращения тот ящичек с дохлыми червячками и сухими водорослями полгода спокойно стоял у вас в столе. Вы ни разу им не поинтересовались. Мы о нем совершенно ничего не знали. И вдруг вы подумали о нем, возвращаясь из «Воспоминаний». Тогда мы и поспешили сюда, чтобы взглянуть на него. Жаль, опоздали, — добавил он.

В комнату вошел второй межпланетчик. Оба стали шептаться. Куэйл между тем пытался поскорее оценить ситуацию. Сейчас он уже многое припомнил, память быстро возвращалась к нему; наркодрин делал свое дело, и межпланетчик знал, что говорил. Вероятно, в МПВ тоже пользуются наркодрином. Вероятно? Кой черт, Куэйл наверняка знал, что пользуются: разве он сам не видел, как эту дрянь впрыскивали заключенному? Где это было? На Земле? Скорее, на Луне, решил он, перебирая образы, всплывавшие в его еще полумертвой, но оживающей с каждой минутой памяти.

И тут он вспомнил другое. Ах, вот зачем его посылали на Марс! Вот, значит, что он должен был сделать!

Неудивительно, что это ему удалили из памяти.

— Боже мой! — вскричал первый межпланетчик, прерывая беседу.

Очевидно, он уловил мысли Куэйла.

— Ну и дела! Хуже быть не может!

Он сделал несколько шагов к Куэйлу и поднял револьвер:

— Придется вас пустить в расход. И притом немедленно.

— Почему же немедленно? — с беспокойством спросил второй межпланетчик. — Может быть, передадим его в нью-йоркский отдел МПВ, и пусть органы сами решают...

— Он знает, почему немедленно, — возразил первый.

В голосе у него тоже звучало беспокойство, только вызвано оно было, как Куэйл хорошо понимал, совершенно другими причинами. Сейчас Куэйл уже припомнил почти все и знал, чем обеспокоен межпланетчик.

— На Марсе, — хрипло сказал Куэйл, — я убил одного человека. За его безопасностью следили пятнадцать телохранителей. У некоторых были бесшумные пистолеты, вот как у вас. Я всех обошел.

В МПВ его обучали пять лет — готовили наемного убийцу. Профессионала своего дела. Он многое умел. Умел, например, справиться с вооруженным противником. Хотя бы с этой парой полицейских. И парень с затычкой в ухе это знал.

Нужно лишь как можно быстрее...

Раздался выстрел. Но Куэйл уже метнулся вбок и одним ударом свалил первого межпланетчика. Через секунду он завладел пистолетом и навел его на второго ротозея.

— Самому думать надо, а не только чужие мысли подслушивать, — съехидничал Куэйл, тяжело дыша. — Ведь знал, что я собираюсь делать, а помешать вот не сумел!

Скрипя зубами от боли, сидевший на полу межпланетчик выдавил:

— Он не собирается стрелять в тебя, Сэм. Я слежу за его мыслями. Он знает, что песенка его спета, и знает, что и мы это знаем. Ну, ну, Куэйл, не валяйте дурака! — Кряхтя и морщась, он с трудом поднялся на ноги и протянул руку: — Отдайте пистолет! Стрелять вы все равно не будете, но если вернете оружие, то я обещаю не убивать вас сейчас. Мы устроим разбор вашего дела, и решение вынесут вышестоящие инстанции, не я. Может быть, там и решат еще раз прочистить вам мозги — стереть память — не могу ручаться. Вы ведь знаете, за что я хотел застрелить вас: за одно воспоминание. Я не мог предотвратить его возвращение. Причина, как видите, дело прошлое.

Куэйл с пистолетом в руке выскочил за дверь и бросился к лифту. «Побежите за мной — застрелю! — нарочно думал он. — Чтоб я пропал, застрелю!» Он надавил кнопку, и через секунду дверь лифта открылась.

Никто за ним не гнался. Очевидно, межпланетчики, услышав его грозные, гневные мысли, решили не рисковать.

Лифт опускался. В этот раз западни удалось избежать. Ну, а в следующий? И куда теперь скрыться?

Лифт остановился на нижнем этаже. Куэйл влился в толпу пешеходов на движущемся тротуаре. Он чувствовал себя совсем разбитым, голова трещала. Но зато он остался жив. А ведь его пытались прикончить у него же дома!

И, вероятно, опять попытаются, решил он. Когда выследят. А выследят довольно скоро — с этим телепатодатчиком в мозгу от них не спрячешься.

Вот он и получил все то, за чем обратился в «Воспоминания» — какая ирония! Приключения, опасности, связь с Межпланетной полицией, полет на Марс с секретным заданием, угрожающим его жизни, — все то, что он собирался приобрести в качестве мнимой памяти.

Да, действительно неплохо, если бы все это оказалось лишь мнимыми воспоминаниями и ничем больше.

С

идя в полном одиночестве в парке на скамье, он уныло следил за стаей пертов — полуптиц, привезенных на Землю с двух лун Марса. Перты могли парить в воздухе целыми часами даже в мощном поле земного притяжения.

А может быть, вернуться как-нибудь на Марс, подумал он. Но как? Да и что там делать? На Марсе будет еще хуже. Политическая организация, лидера которой он так ловко отправил на тот свет, обнаружит присутствие убийцы, как только он сойдет с корабля. Придется спасаться не только от МПВ, но и от нее.

Интересно, слышат они, что он сейчас думает? Так нетрудно и параноиком стать! Куэйл был совершенно один, но чувствовал, как они настраиваются на его волну, подслушивают, записывают, обсуждают его мысли... Он вздрогнул, поднялся на ноги и побрел, куда глаза глядят, засунув руки в карманы. Но ведь бежать некуда, осознал он. Вы всегда будете со мной. Пока я не отделаюсь от этого аппарата в мозгу.

Предлагаю вам выход из положения, подумал он. Разве вы не можете опять вставить мне мнимую память о том, что я прожил серенькую, заурядную жизнь и никогда не бывал на Марсе? Никогда и в глаза не видел ни одного межпланетчика, никогда не прикасался к револьверу?

— Как вам уже объяснили, этого недостаточно, — раздался голос у Куэйла в мозгу.

Куэйл был просто ошеломлен.

— Мы и раньше поддерживали с вами двустороннюю связь таким образом, — пояснил голос. — На Марсе, когда вы выполняли задание. С тех пор прошло уже много месяцев. Правду говоря, мы не думали, что связь придется возобновить. Где вы сейчас?

— Шагаю прямо к смерти, — ответил Куэйл и подумал: — От вашей пули.

— Откуда вы знаете, что этого недостаточно? — продолжал он. — Разве в «Воспоминаниях» сидят не мастера своего дела?

— Мы уже вам объяснили. Если вам вложить стандартные, заурядные воспоминания, вас опять обуяет тяга к приключениям. Рано или поздно вы опять явитесь в Воспоминания или в конкурирующую с ними фирму. Нет, начинать эту канитель второй раз мы никак не согласны.

— Ну, а допустим, — предложил Куэйл, — что вы замените мои действительные воспоминания незаурядными. Мнимыми, но необыкновенными. Такими, чтобы моя тяга к приключениям была удовлетворена. Она, конечно, существует — вероятно, учитывая ее, вы и завербовали меня агентом. Неужели вы не можете придумать для меня что-нибудь сверхувлекательное? Я был мультимиллиардером, например, но пожертвовал все деньги на народное образование. Или же я был знаменитым исследователем океанских глубин. Что-нибудь в этом роде, а? Разве это не решение вопроса?

Молчание.

— Попробуйте такой путь, — продолжал Куэйл с отчаянием. — Обратитесь к своим лучшим психиатрам, созовите консилиум, исследуйте мою психику. Откройте мою самую сокровенную мечту, — продолжал он, лихорадочно перебирая возможности. — Женщины, например. Тысячи побед, как у донжуана. По любовнице в каждом крупном городе Земли, Луны и Марса. Но теперь я бросил их всех. Дескать, слишком утомительно. Ну, пожалуйста! Неужели вы не можете хотя бы попытаться?

— И тогда вы добровольно отдадите себя в наши руки? — зазвучал голос в его мозгу. — Если мы согласимся на такую комбинацию? Если она окажется возможной?

— Да, — ответил Куэйл после минутного колебания.

Придется рискнуть, подумал он. Авось, сразу меня не пришлепнут.

— Первый ход — ваш, — снова зазвучал голос. — Вы являетесь к нам. После этого мы созываем консилиум. Однако, если выяснится, что ваши действительные воспоминания снова начнут проявляться, как случилось в этот раз, то придется... — голос умолк, но затем докончил фразу: — придется вас ликвидировать. Другого выхода нет, и вы это должны сами понимать. Ну так как же, Куэйл? Согласны на такие условия?

— Согласен, — ответил Куэйл.

А что ему еще остается? Иначе — верная смерть. Так, по крайней мере, в душе теплится хотя бы надежда, пусть очень слабая.

— Вы явитесь в нашу штаб-квартиру в Нью-Йорке, — продолжал голос. — Пятое авеню, 580, двенадцатый этаж. Как только вы окажетесь у нас, мы напустим на вас наших психиатров. Они проведут ряд психотестов и выяснят полную картину вашей психики. Мы попытаемся выявить вашу самую дерзновенную и самую сокровенную мечту, после чего переведем вас в фирму «Воспоминания» — обратно в Чикаго. Тут они возьмутся за дело: вложат вам в голову мнимые воспоминания об осуществившейся мечте. Ну что ж, желаю успеха. Мы ведь в долгу перед вами: с заданием как-никак вы справились блестяще, — закончил голос с некоторым сочувствием: видимо, МПВ не питало к нему враждебных чувств.

— Спасибо, — ответил Куэйл, и оглянулся в поисках такси-робота.

М

истер Куэйл, — обратился к нему серьезный пожилой психиатр МПВ, — вы обладаете в высшей степени интересным и необыкновенным тайным желанием, совершенно фантастической мечтой. Подсознательной, конечно. Вы о ее существовании даже не подозреваете. Такая мечта — совершенно нормальное явление, и я надеюсь, что, услышав о ней, вы не особенно расстроитесь.

— Пускай особенно не расстраивается, — сухо вставил сидевший тут же старший офицер МПВ, — если не хочет получить пулю в голову.

— Ваше нынешнее, сознательное желание стать тайным агентом, — продолжал психиатр, — можно назвать продуктом зрелого возраста, мечтой маловероятной, но вполне правдоподобной. В отличие от него, ваша тайная мечта — это продукт ранней юности, совершенно детская фантазия. Неудивительно, что вы совершенно забыли о ней. Вот в чем эта фантазия заключается. Вам девять лет; вы бредете по заброшенной проселочной дороге. Вдруг перед вами приземляется явно не наш космический корабль причудливых очертаний. Он явился с далекой звезды. И ни один человек на всем земном шаре, кроме вас, мистер Куэйл, не знает о появлении пришельцев. Они сходят с корабля — крошечные, беспомощные существа, размером с полевую мышь. Они намереваются завоевать Землю: десятки тысяч таких же звездолетов скоро тронутся в путь, как только получат сигнал о благополучном приземлении передового отряда.

— А я, значит, уничтожаю их всех, — перебил Куэйл с изумлением и некоторым отвращением. — В одиночку я побеждаю их всех. Топчу их ногами — так, что ли?

— Нет, не так, — терпеливо возразил психиатр. — Вы предотвращаете вторжение этих существ, вы действительно их побеждаете, но не силой, а добротой и лаской. Вы встречаете их приветливо. хотя и знаете благодаря телепатии — эти существа пользуются ею для передачи мыслей, — с какими целями они явились к нам. Пришельцы никогда еще не встречались с живыми организмами, способными на такие чувства. И вот они, растрогавшись, дают вам торжественное обещание.

— Не завоевывать Землю, пока я живу? — спросил Куэйл.

— Совершенно верно, — ответил психиатр и добавил, уже обращаясь к межпланетчику: — Видите, как эта история согласуется с его внутренним «я», с каким бы напускным презрением он к ней ни относился.

— Итак, простым фактом моего существования, — сказал Куэйл с возрастающим удовольствием, — просто-напросто живя на свете, я спасаю Землю и весь род человеческий от порабощения захватчиками. Значит, я самая важная персона на Земле. И для этого я не должен даже пальцем пошевельнуть?

— Так точно, сэр, — ответил психиатр. — Мы нащупали фундамент вашей психики. Эта детская фантазия стала внутренним стержнем всей вашей жизни. И, конечно, без применения гипнотической и лекарственной терапии вы ее никогда бы не вспомнили. Однако она живет, она неизменно присутствует в вас, она погребена под спудом, но не истлела.

Старший офицер МПВ обратился к напряженно слушавшему Макклэйну:

— Вы сможете заложить в него мнимые воспоминания, соответствующие этой диковинной фантазии?

— Мы справляемся с фантастическими тайными желаниями самых разнообразных категорий, — ответил Макклэйн. — Правду говоря, я слышал фантазии и почище этой. Конечно, мы снабдим его набором соответствующих воспоминаний. Через сутки он уже будет лелеять не желание спасти Землю, но воспоминания о том, как он ее спас.

— Тогда сразу же принимайтесь за дело, — приказал межпланетчик. — Мы уже провели предварительную обработку и стерли все его воспоминания о полете на Марс.

— О каком таком полете на Марс? — спросил Куэйл.

Никто ему не ответил, и он с видимой неохотой отказался от расспросов. Тем более, что тут же к ним подкатила полицейская машина: втроем они уселись в нее и понеслись в Чикаго, в фирму «Воспоминания».

— Советую вам на сей раз обойтись без ляпсусов, — сухо заметил межпланетчик широкоплечему озабоченному Макклэйну.

— Не могу даже представить себе, на чем можно сейчас споткнуться, — пробормотал Макклэйн, покрываясь испариной. — Ведь это желание клиента не имеет никакого отношения ни к Марсу, ни к Межпланетной полиции. В одиночку предотвратить вторжение на Землю пришельцев из другого мира, подумать только! — Он покачал головой. — И чего только детишки не придумают! Остановить завоевателей не силой, а добротой и лаской. Очень необычно, — и, умолкнув, он стал прикладывать ко лбу, как промокашку, носовой платок.

Спутники промолчали.

— Правду говоря, очень трогательная мечта, — начал опять Макклэйн.

— Но и заносчивая, — сухо возразил межпланетчик. — Ведь это и мечта о том, чтобы после его смерти вторжение возобновилось. Неудивительно, что он полностью забыл о ней: это самая грандиозная фантазия из всех, с которыми мне приходилось сталкиваться, — и он с неодобрением взглянул на Куэйла. — Подумать только, что такого человека мы зачислили в списки сотрудников.

В «Воспоминаниях» их встретила с перехваченным от возбуждения дыханием секретарша Шерли:

— Милости просим опять к нам, мистер Куэйл, милости просим, — залепетала она, раскачивая своими обнаженными и выкрашенными по последней моде в огненно-оранжевый цвет грудями. — Очень сожалею, что в прошлый раз вышло недоразумение. Уверена, что теперь все пройдет отлично.

— Иначе будет худо, — сказал Макклэйн, продолжая промокать глянцевый лоб аккуратно сложенным платком ирландского полотна.

Проявив неожиданное проворство движений, он увлек за собой двух лаборантов — Лоу и Килера, — прихватил Куэйла и препроводил всю троицу в лабораторию. Затем вместе с Шерли и межпланетчиком поспешил к себе в кабинет. Теперь оставалось только ждать.

— Мы приготовили для этого случая комплект реалий, мистер Макклэйн? — спросила Шерли, сталкиваясь от волнения с шефом и застенчиво краснея.

— А как же! — ответил Макклэйн и постарался припомнить номера, но, убедившись в слабости памяти, решил справиться в списках. — Комбинация из пакетов 81, 20 и 6, — и, выудив из шкафчика, стоявшего за письменным столом, соответствующие пакеты, он разложил их на столе. — Пакет № 81: средство от всех болезней — волшебная палочка, которую наш клиент получил от пришельцев с далекой звезды. На память и в благодарность.

— А разве она будет у него работать? — с любопытством спросил межпланетчик.

— Теперь нет. Раньше она работала безотказно, но он, исцеляя больных направо и налево, совершенно истощил ее силы уже много лет тому назад. Сейчас палочка дорога как память. Но клиент будет отчетливо помнить все исцеления, совершенные с ее помощью, — хихикнул он и открыл пакет № 20. — А вот официальная благодарность от Генерального Секретаря Организации Объединенных Наций за спасение Земли; этот предмет, может быть, и не очень подходит в данном случае, так как, согласно фантазии Куэйла, ни одна живая душа не знает о вторжении, кроме него самого, но маслом ведь каши не испортишь.

Затем Макклэйн осмотрел пакет № 6. Что положили сюда? Вспомнить ему не удалось, как он ни морщил лоб. Тогда он запустил руку в пластмассовый мешочек. Шерли и межпланетчик внимательно следили за его движениями.

— Грамота, — сказала Шерли. — На каком-то странном языке.

— Здесь пишется, кто такие эти пришельцы и откуда они явились к нам, — пояснил Макклэйн. — К грамоте приложена подробная карта звездного неба с координатами их звездной системы и маршрутом полета сюда. Конечно, все это написано на их языке, так что прочитать написанное клиент не может. Но он помнит, как на прощание ему прочитали эту грамоту в переводе, — и Макклэйн положил все три предмета на стол. — Все реалии будут сегодня же доставлены к нему на дом, — пояснил он межпланетчику. — Вернувшись, он убедится в существовании вещественных доказательств, и фантазия его получит весомое подтверждение. Мы называем это СОП — стандартная оперативная процедура, — Макклэйн искательно улыбнулся, тайно надеясь, что у Лоу и Килера на этот раз все идет благополучно.

Зажужжал зуммер внутреннего телефона.

— Прошу прощения, мистер Макклэйн, — раздался голос Лоу, и Макклэйн сразу вздрогнул и онемел. — Мы столкнулись с некоторым затруднением. Пожалуй, будет лучше, если вы возьмете на себя руководство процедурой. Как и в прошлый раз. Куэйл сейчас прекрасно поддался действию наркодрина. Он без сознания, чувствует себя прекрасно и хорошо реагирует. Но...

Макклэйн ринулся в лабораторию.

На стерилизованной койке лежал Дуглас Куэйл, дыша легко и равномерно, с полузакрытыми глазами, почти не сознавая, видимо, где он и что с ним происходит.

— Мы стали допрашивать его, — сказал Лоу с побелевшим лицом. — Мы хотели точно установить, в какое время жизни ему пришла в голову эта фантастическая идея о спасении Земли. И выяснилось, как ни странно...

— Они велели никому ничего не говорить, — забормотал Дуглас Куэйл глухим, наркодринным голосом. — Такое они мне поставили условие. Я должен был даже постараться забыть об этом. Но разве это можно забыть?

«Конечно, нельзя, — подумал Макклэйн. — Однако ты ведь все забыл и вот — вспомнил только сейчас!»

— Они мне оставили даже благодарственную грамоту, — продолжал бормотать Куэйл. — Я храню ее дома, в тайничке. Я покажу ее вам.

Теперь в лабораторию вошел за Макклэйном межпланетчик, и Макклэйн обратился к нему:

— Советую вам оставить его в живых. Или вы предпочитаете новое вторжение на Землю этих существ?

— И они подарили мне волшебную палочку, способную уничтожить кого угодно и что угодно, — бормотал Куэйл, закрыв глаза. — Когда меня послали на Марс, я без труда выполнил задание с ее помощью. Она лежит у меня в письменном столе, там же, где ящичек с червячками и растениями с Марса.

Межпланетчик молча повернулся и вышел из лаборатории.

«Что ж, придется, видно, спрятать все эти реалии, — огорченно подумал Макклэйн и медленно зашагал к себе в кабинет. — Мнимая благодарность Генерального Секретаря ООН теперь ни к чему...»

Вероятно, действительная не заставит себя ждать.