«Америка» 1978 г. июнь (№259), с.42-46
Переведено с разрешения журнала «Тайм». Авт. права: изд-ва «Тайм». 1977 г.
|
ремя это давным-давно прошло, и происходит это очень далеко. Прекрасная принцесса Лея, возглавившая восстание против тирании Галактической империи, только что захвачена в плен имперским звездолетом. Находится она на летающей имперской командной базе — на неприступной Звезде Смерти, способной уничтожить целые планеты одной вспышкой энергии. В этот момент принцессу допрашивают Дарт Вейдер (Темный Владыка Сита) и Великий Мофф Таркин, — вероятно, самые мерзкие злодеи тысячи Миров. Они стараются выпытать, что она сделала с похищенными секретными планами Звезды Смерти. Если эти закомпьютеризированные планы попадут в руки восставших друзей принцессы, погрязшая в коррупции Империя может пасть, и в Галактике будет восстановлена свобода.
Но подождите! Планов этих у принцессы Леи нет. Она вверила их маленькому роботу Эрдва Дэдва в надежде, что так они дойдут до бывшего вождя восстания на планете Татуин. Робот Эрдва Дэдва и его хрупкий друг робот Трипэо прилетели на Татуин. Тут им повезло: их подобрал Лук Скайуокер — красивый молодой фермер. Отец Лука участвовал в борьбе против Империи и был предательски убит Дартом Вейдером, но Лук об этом ничего не знает. На Лука с роботами Эрдва Дэдва и Трипэо нападают злобные песчаные человекообразные — туземцы планеты Татуин, однако нашу тройку в последнюю минуту спасает старый отшельник.
Но что же оказалось! Этот отшельник и был Оби-ван Кноби — бывший вождь восстания, которого разыскивали роботы. Теперь уже вчетвером они стараются передать секретные планы Звезды Смерти в центр восставших, удаленный от них на многие парсеки и световые годы. Успеют ли они это сделать, чтобы спасти прелестную Лею? Да и что могут сделать неопытный юнец, бывший генерал и комическая пара роботов против неисчислимых сил Галактической империи?
Как необъятна в своем разнообразии вселенная — это кинозрители видят в «Звездой войне» — грандиозном великолепном фильме, пользующимся колоссальным успехом. «Звездная война» состоит из многих элементов: тут и ранняя научная фантастика, и ленты-сказки, и приключенческие фильмы 30-х и 40-х годов, и бесконечное разнообразие ковбойских кинокартин. В результате получилось удивительное произведение — подсознательное отражение истории кино, окутанное захватывающей сказкой, полной неведомых приключений, и украшенное самыми удивительными техническими эффектами, какие когда-либо были изобретены в кино. Фильм не ставит своей целью поучать зрителя, в нем нет секса, и почти нет кровопролития. Фильм рассчитан на детей — на то детское, что есть в каждом человеке.
«Это выброшенные за борт вещи, прибитые к берегу, это плавающие обломки тех дней, когда мне было лет двенадцать, — говорит 34-летний кинорежиссер Джордж Лукас. — Это отрывки из всех книг, фильмов и комиксов, которые я любил мальчишкой. Фабула здесь проста — борьба Добра со Злом. В фильме включено все забавное и фантастическое из того, что я помню. Если выразить одним словом, это увлекательный фильм». На этот раз кинорежиссер прав, говоря так о собственной работе: «Звездная война» вернула кинофильмам увлекательность и блестяще продемонстрировала, что и в наши дни можно снимать захватывающие кинокартины.
На специальном просмотре фильма в Сан-Франциско ребята визжали от вос торга при фантастических эффектах. А когда фильм кончился, и на экране уже проходили кадры с длинным перечнем имен актеров и других, кто участвовал в постановке фильма, все зрители в зале минуты две-три аплодировали. «Это была самая обыкновенная публика — люди, которых вы встречаете на каждом шагу, — говорит Лукас, присутствовавший на просмотре и до сих пор не переставший удивляться реакции зрителей. — После такого невольно сам себе говоришь: а вот оно в чем дело!».
Аплодисменты зрителей были еще тем приятны, что многие довольно долго высказывали сомнения в фильме. Трудно представить хрупкого застенчивого Лукаса голливудским кинорежиссером: до «Звездной войны» он снял два фильма — «ТНХ-1138» и «Американские граффити». Хотя последний по выручке и занял 11-е место, киностудия «Юниверсал» (финансировавшая постановку «Звездной войны»), когда Лукас в 1973 году представил на 12 страницах резюме сценария фильма, посчитала, что он зашел слишком далеко. «В Голливуде я всегда был чужаком, — рассказывает Лукас. — Там думают, что я делаю странные фильмы». Даже близким друзьям Лукаса и его коллегам по Голливуду замысел «Звездной войны» казался странноватым, но совсем по другим причинам. Они считали, что Лукас должен после «Американских граффити» — комедии об учениках средней школы — создать глубокий по замыслу и значению фильм с неясной символикой.
Конечно, правы были все: разве не безумство ставить фильм с единственной целью доставить зрителю удовольствие? «Звездная война» — это не фильм о будущем, — говорит Лукас. — Это фантазия, более близкая к сказкам братьев Гримм, чем к серьезному научно-фантастическому фильму «2001: космическая одиссея». Главная причина, почему я сделал этот фильм, — я хотел дать молодежи честную здоровую фантастику, какой когда-то увлекались мои сверстники. Мы смотрели фильмы о ковбоях, о Диком Западе, о пиратах, о других замечательных героях. Куда девалась романтика, приключения и увлекательность, без которых не обходился раньше ни один фильм?»
В конце концов кинокомпания «20-й век-Фокс», крупно заработавшая на другом необычном, но хорошем фильме «Планета обезьян» (в нем миром правят обезьяны), заинтересовалась идеей Лукаса, и он засел за пишущую машинку. Спустя два года, после четырех версий, он, наконец, написал сценарий по своему вкусу.
Теперь началась настоящая, — по крайней мере, видимая, — работа. По первоначальному замыслу Лукаса, Татуин — место многих событий, которые происходят в фильме, — должен был быть планетой джунглей, и кинооператор Гэри Куртц слетал на Филиппины, чтобы подыскать там подходящую местность. Но от одной только мысли, что во время съемки придется много месяцев провести в джунглях, у Лукаса стало чесаться все тело. В ход пошла резинка, и планета Татуин превратилась в пустыню. Куртц снова отправился на поиски — на этот раз в Тунис, ставший планетой Татуин.
 Экспедиция по спасению из плена принцессы Леи. Впереди пилот Хан Соло (Хэррисон Форд) и волосатый гигант Вуки Чубакка (Питер Мейхю). Сзади слева Лук Скайуокер (Марк Хэмилл) и старый вояка-отшельник Оби-ван Кноби (Алек Гиннесс). | Один из героев фильма Лук Скайуокер на своем воздухоходе разъезжает по планете-пустыне Татуин. Позже он присоединяется к повстанцам. |
 Два робота на планете Татуин: суетливый, но неловкий и трусоватый Трипэо (Антони Даниэлс) и его компаньон робот Эрдва Дэдва, издающий замысловатые писки и посвистывания; внутри этого робота находился «самый маленький человек Англии» Кенни Бэкер ростом 112 см. |
Большая часть аппаратуры и оборудования была доставлена из Англии, откуда приехала и половина коллектива актеров. Для роли Эрдва Дэдва, низенького приземистого робота, художник-декоратор Джон Бэрри нашел «самого маленького человека в Англии» — Кенни Бэкера ростом 112 сантиметров. Вокруг его тела было сооружено нечто похожее на бочкообразный пылесос со световыми табло-сигналами, которые то включались, то выключались, и с механическими ногами, куда помещались и его собственные ноги. Были сооружены и другие модели Эрдва — в некоторых сценах появляются по три-четыре робота, управляемых по радио.
Верный товарищ Эрдва робот Трипэо должен был лишь слегка напоминать человека. Поэтому был сделан слепок с английского актера Антони Даниэлса, который должен был находиться внутри робота. По этому слепку Джон Бэрри сделал позолоченную фигуру из пластика, резины, стекловолокна, стали и алюминия. Когда Трипэо распаковывали в Тунисе на месте съемки, он сиял и блестел. Но внутри робота было так жарко, что актер Даниэлс там чуть не умер, а пластиковые и резиновые сочленения едва не расплавились.
В начале съемки все роботы работали безотказно. Но только в первый день. Создалось впечатление, что пески тунисской пустыни излучали какие-то странные радиосигналы, отчего управляемые по радио роботы начинали вести себя столь непредсказуемо, что, казалось, их заправили джином. «Я безумно радовался всякий раз, когда роботы действовали, как им положено», — говорит Бэрри. Эрдва Дэдва даже с Бэкером внутри не подчинялся радиосигналам. Видимость через фары Эрдва была очень плохая, а потому Бэкер все время натыкался на неуклюжего Трипэо и сбивал того с ног. Даниэлс видел не лучше через глаза Трипэо, покрытые настоящим золотом, чтобы они не ржавели, — поэтому он держался на расстоянии от других роботов Эрдва, кто бы в них ни находился в данную минуту.
Несмотря на все трудности, оба робота с актерами внутри их играли прекрасно, вроде комической пары Лорел и Харди, только в кибернетическом отражении. Человекоподобный Трипэо с его английским акцентом и суетливой манерой двигаться являет образец неуклюжего и беспомощного слуги. «Мы обречены! Мы обречены! — мычит он в типичной для него панике. — На этот раз мы наверняка расплавимся!»
Робот Эрдва Дэдва, наоборот, машина маленькая, но мужественная. На стенания Трипэо он отвечает нетерпеливым писком и посвистыванием. Работая, он мурлычит, как воркующая кофеварка. Когда Дарт Вейдер простреливает его из лучевого пистолета, многие юные зрители переживают это весьма болезненно.
Кроме роботов, Лукас подобрал целый зверинец чудовищ и уродов, которые могут явиться, может быть, только в пьяной горячке. Для сцены в шумном баре космического порта пришлось обратиться к лондонскому акционерному обществу «Уроды». Там нашли подходящих актеров для роли головорезов, собравшихся со всех концов галактики. Гример Стюарт Фриборн принялся за работу и изуродовал этих уродов еще больше, превратив их в генетические кошмары, нечто похожее на гигантских мух, кобр или на чудища, всплывающие из морских глубин.
Фильм — это единственное для них мерило, это единственное, о чем они думают и мечтают. История для них началась где-то около 1900 года, когда первые туманные киноизображения стали мерцать на белых стенах. Коппола, описывая счастливый брак Лукаса, только и может сказать: «Романтика, как в старомодной кинокартине». Между всеми членами группы существует заметное сходство. «Все они в детстве по-разному перенесли тяжелые переживания, — говорит один из их друзей. — Мартин Скорсезе страдал астмой, Франсис Коппола ребенком болел полиомиелитом, Свои фантазии они претворяют в фильмы». Лукас в фильме «Американские граффити» добился большего. Он отразил переживания всего своего отрочества. Действие происходит в городке Модесто в Калифорнии, где Лукас вырос. Фильм замечательно изображает скучающую, не имеющую корней молодежь 1962 года — года, когда Лукас кончил среднюю школу. «Отроческие годы я провел, слоняясь по авеню Макгенри в Модесто», — вспоминает Лукас. В те времена его единственным стремлением было — это стать автомобильным гонщиком, но за два дня до окончания школы он чуть не погиб при аварии автомобиля. Несчастный случай приковал его на три месяца к больничной койке. Выйдя из больницы, Лукас решил пойти в колледж. После двухлетнего колледжа он поступил на кинематографический факультет Университета Южной Калифорнии в Лос-Анжелесе. В университете он познакомился с Маршей, его будущей женой, которая впоследствии стала ведущим киномонтажером. Кроме «Звездной войны» она монтировала «Водителя такси» и «Нью-Йорк, Нью-Йорк», поставленные Скорсезе. Почти одновременно Лукас познакомился с Копполой, который стал его близким другом. «Мы с ним — полная противоположность, — рассказывает Лукас. — Если Франсис говорит — черное, я говорю белое. Он импульсивен — всегда на грани конфликта. Я по природе консервативен». В возрасте 23 лет Лукас получил финансовую поддержку для создания фильма «ТНХ-1138», который был расширением научно-фантастического короткометражного фильма. И хотя фильм с коммерческой стороны не оправдал себя, он произвел такое сильное впечатление, что кинофирма «Юниверсал» финансировала постановку «Американских граффити», имевшего и художественный, и коммерческий успех. Успех почти не отразился на жизни Лукаса. Он, как и прежде, разъезжает в старой машине, ест что и как попало, носит джинсы и мешковатые свитера. Главная цель Лукаса — это стать достаточно независимым в средствах, чтобы делать небольшие фильмы для узкого круга зрителей. Однако Марша хочет, чтобы он продолжал ставить такие фильмы, как «Звездная война» и «Граффити», которые нравятся всем. Может быть, каждый добьется своего: «Звездная война» сделает Лукаса богатым, и он сможет работать в двух направлениях. Фильм может помочь и новому поколению режиссеров. Вместе того, чтобы произносить громкие слова о дружбе и сотрудничестве, Великая Четверка кинорежиссеров — Коппола, Скорсезе, Спилберг и Лукас — обмениваются сценариями и иногда даже частью доходов от их новых фильмов. Им еще далеко до величия «Метро-Голдуин-Майер», но они к тому приближаются. |
Но среди собравшихся не все плохи. Например, Чубакка — двух с половиной метровый Вуки. Гибкий, стройный, обезьяноподобный Вуки — второй пилот космического грузового корабля «Тысячелетний сокол», перевозящего отважных повстанцев для борьбы со страшной Звездой Смерти. Вуки, подобно Эрдва Дэдва, болтлив, хотя в действительности речью он не владеет. Издавая звуки, похожие на хриплый львиный рык или на резкий крик возмущенного осла, он то притесняет маленького робота Эрдва, то — в опасный момент — отступает, не скрывая свой трусости. В его шкуре находился Питер Мейхю, швейцар лондонской больницы «Мейдэй». Ростом Мейхю два метра, но благодаря сверхтолстым подошвам и маске с удлиненной вверх головой он выглядит еще выше.
| Старые враги, Оби-ван Кноби (справа)и злодей Дарт Вейдер, сражаются мечами из световых лучей на борту громадной имперской базы Звезда Смерти, которая может уничтожить целые планеты.  |
И, все-таки, настоящим чудом в «Звездной войне» являются не роботы и не чудовища, как бы хороши они ни были. Чудо фильма — это специальные, почти волшебные эффекты, большинство из которых раньше никогда не применялись или просто не были изобретены. Например, Эрдва Дэдва то и дело передает сообщения принцессы Леи, показывая в луче, как на экране, трехмерное ее изображение, высотою в 30 сантиметров, которое движется и говорит. Позже, в одной из самых забавных сцен фильма, Эрдва и Вуки Чубакка играют во что-то вроде шахмат с голографическими фигурами. В роли слона выступает мини-динозавр, который в буквальном смысле слова пожирает насекомоподобное чудовище, заменяющее привычного нам коня. Вуки, проигрывая, впадает в такое подавленное настроение, что Эрдва мудро решает ему поддаться.
Теперь принято при оценке всех научно-фантастических фильмов сравнивать их с монументальной лентой Стэнли Кубрика «2001: космическая одиссея» (1968). Но даже по этому мерилу «Звездная война» — фильм первоклассный. Чтобы добиться специальных съемочных эффектов, Лукас нанял Джона Дикстра, большого знатока в этой области. Кубрик для эпизодов в космосе пользовался так называемой трюковой киносъемкой: он помещал часть какой-нибудь сцены, например, космический корабль, на фильм с зачерненным фоном, а затем, закрыв предварительно изображение корабля, пропускал фильм через камеру, снимая на него другую сцену, например, луну за космическим кораблем. И так далее. Подобный процесс многократной экспозиции не только очень дорог, но и требует много времени, да и возможности его ограничены.
У Лукаса и Дикстры было преимущество перед Кубриком — целое десятилетие бурного развития компьютерной техники. У них была возможность подключить съемочную камеру к сложной ЭВМ, которая регистрировала и запоминала каждый снятый кадр. Затем, получая информацию от этого компьютера, они могли добавлять в снятые сцены новые элементы со значительно меньшей затратой времени, чем это было у Кубрика. В результате получились захватывающие серии снимков космоса, каких никогда не было в научно-фантастических фильмах. «У нас космические корабли все время проплывают над планетами, а Кубрик этого сделать не мог, — говорит Дикстра. — Его корабли почти всегда в одной плоскости, и видеть их можно только под одним углом. Наши звездолеты видны в самых разных положениях и под всеми углами зрения». Кубрик использовал 35 различных трюков, а Лукас — 363. Достижения Лукаса тем более замечательны, что он израсходовал сравнительно не так уж много денег.
Не все трюки в фильме были сделаны с помощью компьютеров. Для макетных съемок с миниатюр Лукас использовал более трехсот детских наборов для моделей-копий ракет и космических кораблей, а также части старых танков и самолетов времен Второй мировой войны. По элементам этой коллекции были отлиты пластмассовые макеты, которым умышленно был придан потрепанный вид, что создавало полный эффект реальности в космическом мире.
Для кульминационного сражения, где бои велись и в космосе, и на ракетодромах Звезды Смерти, Лукас собрал все старые фильмы о войне, которые можно было разыскать, и смонтировал отдельные кадры воздушных боев. «Все это мы сделали, чтобы самим себе представить, как следует снимать сцену решительного сражения, — объясняет Лукас. — Все было весьма сложно: как сражение озвучить, как все вместе смонтировать, какие трюки использовать». На монтаж этого финального 10-минутного эпизода ушло восемь недель (обычно за это время Лукас успевает смонтировать 105-минутный фильм).
 Оби-ван Кноби отключает ток на борту Звезды Смерти. Пользуясь этим, Хан Соло и Лук Скайуокер освобождают принцессу Лею и улетают с ней. Побеги, погони, воздушные бои, поединки, грандиозные зрелища, острые моменты, занимательные трюки и эффекты — все это держит зрителя в постоянном напряжении. |
Среди такого обилия эффектов и трюков актерам — живым актерам — иной раз начинало казаться, что они сами роботы. «Обучаясь актерскому мастерству, мы не учимся игре в научно-фантастических фильмах, — говорит 21-летняя Кэрри Фишер, исполняющая роль принцессы Леи. — В одном месте на моих глазах взрывается моя родная планета. Как мне реагировать? Вы понимаете, там гибнут мои родители, моя коллекция пластинок — все! А что я на самом деле вижу в этот момент? Чью-то руку, указывающую мне, куда глядеть». К этому добавляет 26-летний Марк Хамилл, исполнявший роль Лука Скайуокера: «Играя в этом фильме, я чувствовал себя виноградинкой в гигантском фруктовом салате».
Далеко не каждому удавалось серьезно произнести некоторые перлы из реплик, сочиненных Лукасом. «Ведь в жизни нам никогда не приходится произносить что-то вроде «Попав на борт твоего корабля, я сразу же по отвратительному зловонию почувствовала твое присутствие, о правитель Таркин!» — жалуется Кэрри Фишер. «Доходило до того, что я готов был связать Джорджа по рукам и ногам и заставить его повторить им же написанные фразы, — говорит 36-летний Харрисон Форд, играющий в фильме Хана Соло, циника, капитана-делягу космического корабля «Тысячелетний сокол». — Я ему говорил: «Произнести такую чепуху невозможно. Ее можно только на машинке напечатать. Но я ошибся. Все получилось отлично».
Кое-что менять в своей роли Лукас позволял только выдающемуся английскому актеру Алеку Гиннессу, который играет в фильме старого Оби-ван Кноби. Вначале предполагалось, что Оби-ван будет сумасшедшим, затем превращающимся в мудрого и доброго старого волшебника. Гиннесс же считал, что подобное перевоплощение не подходит к его манере игры и к характеру роли. И Лукас уступил. Потому Оби-ван в фильме мудр с начала до конца.
Чаще всего Лукас актерами не руководил, то есть не говорил им, что и как делать. В начале съемок это кое-кого смущало. «Режиссура Джорджа похожа на режиссуру Джона Форда, — говорит Франсис Форд Коппола, учитель и близкий друг Лукаса. — Нельзя сказать, что он много работает с актерами или дает им много указаний. Но свои сцены он строит настолько точно, в таких узких рамках — как железнодорожный путь, — что все выходит более или менее так, как он себе это представляет». Коппола считает Лукаса «истинным создателем фильмов». И, действительно, Лукас хочет снимать только то, что ему нравится. Он не претендует на создание «великих фильмов» или на «великое искусство», и поэтому он оказывается ближе и к тому, и к другому, чем большинство кинорежиссеров. «Мне очень жаль его, когда я вижу, как он мучается при создании фильмов», — говорит Коппола.
Но Джордж Лукас не мог не мучится, создавая «Звездную войну»; этот фильм для удовольствия совсем не был для него удовольствием. Свои первые два фильма он сделал, имея весьма скромные средства и немногочисленный состав актеров. Для «Звездной войны» Лукасу пришлось нанять 900 человек, что заставило его быть «большим голливудским режиссером», чего он терпеть не может. «Для меня этот опыт был весьма болезненным, — говорит он, — я увидел то, о чем всегда подозревал: я не кинорежиссер, я создатель кинофильмов. Режиссер командует людьми в больших масштабах. А я люблю засесть за съемочную камеру и делать хорошие снимки, а потом их монтировать и следить за нарождением чуда, по мере того, как комбинируешь образ и рассказываешь истории». Режиссер — по его словам — вроде генерала, который посылает людей в бой. Создателя же фильмов он называет лейтенантом, который фактически ведет свой отряд через вражеские рубежи.
Несмотря на унылое выражение лица, Лукас — романтик, наивный романтик. И его наивность и романтизм и делают фильм «Звездная война» таким свежим, таким увлекательным и, в конечном итоге, таким фантастичным. Лукас верит всему, что он вложил в этот фильм, и где-то в массе кинопленки он и проявляется в образе Лука Скайуокера, убивающего дракона, спасающего принцессу и находящего чашу Святого Грааля. Черное остается черным, белое — белым, а Добро побеждает Зло.
С подобным морализмом многие настоящие любители научной фантастики, наверное, не согласятся: с точки зрения научной фантастики «Звездная война» весьма примитивна. Лукас, сам любитель научной фантастики, многое заимствовал у наиболее известных писателей в этой области. Например, планета Татуин очень похожа на пустынную планету Арракис из трилогии «Дюна» Фрэнка Герберта: сходство это включает даже скелет гигантской песчаной змеи из книги Герберта, которым подчеркивается ландшафт планеты Татуин. Сцена в баре с его замечательной коллекцией неземных уродов напоминает сцены научно-фантастических произведений Роберта Хейнлейна и Самюуэла Делейни. Но «Звездная война» — не научная фантастика, а только космическая фантазия, как на это сразу же указывает и Лукас, и кинопродюсер Куртц. «Космическая фантазия предоставляет вам больше возможностей сказать то, что вам хочется сказать, — объясняет Куртц, — поэтому мы употребляем именно это название».
«Звездная война» простой, стихийный и поэтому единственный в своем роде фильм. Конец фильма счастливый, что для наших дней редкость. Принцесса Лея спасается, Звезда Смерти испаряется, а Лук Скайуокер, Хан Соло, Эрдва Дэдва и Трипэо получают благодарность всех любителей свободы. Для большинства зрителей единственно грустный момент финала фильма в том, что картина кончилась, что она не может продолжаться бесконечно. Что и говорить — эта кинолента одна из самых коротких больших фильмов.
Но подождите! Дарт Вейдер спасся, полный злобы и жажды мести, а в Галактической империи еще остается целая тысяча солнечных систем. На что надеются наши доблестные герои против могучих сил тьмы? Очевидно, на другой, воображаемый мир надежды, — и Лукас уже планирует вернуть их к жизни продолжением «Звездной войны». На этом не может все кончиться — продолжение неминуемо последует.