Вернуться в начало
Полковник Андрей БОНДАРЕНКО, г. Самара
НЕРАСКРЫТЫЕ СЕКРЕТЫ ОБЪЕКТА "АНГАРА"
Атомную ракету Р—5м за все время выполнения ею боевых задач на стартовых позициях по периметру Советского Союза иностранные разведки так ни разу и не обнаружили. Вплоть до своего снятия с вооружения в 1969 году все 48 ракетных комплексов "пятерок" (которые у нас в армии числились под техническим наименованием 8К51, а в НАТОвских документах проходили как SS—3) оставались настоящими стратегическими невидимками. Их умудрялись скрывать даже от появившихся у американцев в конце 50-х годов воздушных суперразведчиков U—2, к которым советская ПВО не могла подобрать ключи вплоть до 1 мая 1960 года.
Словно в издевку над напрасными усилиями ЦРУ и других западных разведок Никита Хрущев показал это любимое детище наших ракетных конструкторов не только иностранным военным атташе, но и всему миру на военном параде 7 ноября 1957 года, посвященном 40-летию Советской власти. Тогда парадные расчеты военной техники замкнули гусеничные тягачи с аэродромно-складскими тележками, на которых провезли ракеты Р—5м по Красной площади столицы. И снимки неуловимой "пятерки" были опубликованы не только во всех советских газетах и журналах, но и в иностранной прессе.
Тогда уже никто не скрывал, что на параде прошли советские стратегические ракетно-ядерные системы, что они испытаны в деле и могут достать цели далеко за пределами государственных границ (впрочем, дозированную утечку такой информации организовали сразу после XX съезда партии, во время которого 2 февраля 1956 года была проведена знаменитая операция "Байкал" — пуск ракеты Р—5м в боевом атомном снаряжении с полигона Капустин Яр в Астраханской области с реальным ядерным взрывом над пустыней у северных берегов Аральского моря). "Громыхнул" тот взрыв на весь мир — наша страна тем самым заявила о себе как о первой ракетно-ядерной державе).
Атомную "пятерку" народу показали. И хотя это трудное детище С. Королева, как и другие стратегические ракеты, никогда реально не применялось, но с ее помощью, считают ветераны-ракетчики, нам удалось прекратить одну из войн вблизи границ Советского Союза. Во всяком случае, заместитель Главнокомандующего РВСН, генерал-лейтенант в отставке Николай Николаевич Смирницкий утверждал, что появление у нас первой стратегической ракеты, по-видимому, стало решающим фактором, вынудившим Англию, Францию и. Израиль прекратить свою агрессию в Египте: "Нас тогда информировали о возможном решении правительства продемонстрировать наши возможности — "наказать" Альбион, правда, со снаряжением головной части обычным ВВ."
Такая уверенность в отношении родины глашатая "холодной войны" сэра Уинстона Черчилля, кстати, хорошо объясняется прямым и смелым характером тогдашнего министра обороны,
Маршала Советского Союза Георгия Жукова, "крестного отца" первой нашей стратегической ракеты.
Но если первую атомную "пятерку" военные дипломаты-разведчики увидели и сфотографировали хотя бы на парадах, то вторую стратегическую ракету — межконтинентальную баллистическую "семерку" в период ее нахождения на вооружении Советской армии не видел никто. Это тем более удивительно, что Р—7 и ее модификация Р—7А — самые большие по своим размерам боевые ракеты, состоявшие на вооружении какой-либо из армий мира. Она была на 8 метров длиннее "пятерки" и ровно в 10 (!) раз тяжелее нашей первой стратегической... Мало того, что эта 285-тонная громадина имела высоту с 10-этажный дом, она еще и запускалась со специальной, поистине циклопических размеров наземной платформы, которую мы теперь хорошо знаем по телерепортажам с космических стартов.
Кстати, американские разведчики "вычислили" место объекта "Тайга" — ракетного Госполигона №5, который нам более привычен под названием космодрома "Байконур", только через три года после начала его работы. А к этому времени боевые Р—7 на нем уже не испытывались. И пролетевший над полигоном Фрэнсис Пауэрс в мае 1960 года опоздал — к этому времени целая ракетная дивизия термоядерных "семерок" заступила на боевое дежурство в совершенно другом регионе страны. Аналитики ЦРУ так и не сумели определить место дислокации первого соединения МБР, которым с 1957 года командовал полковник Михаил Григорьевич Григорьев (в последующем — генерал-полковник, первый заместитель Главнокомандующего РВСН).
Это соединение — легендарный объект с условным наименованием "Ангара", который сегодня известен в мире как российский космодром "Плесецк" или ракетный полигон "Мирный". С его стартовых устройств за все время существования запущено вдвое больше ракет и космических объектов, чем со всех остальных космодромов мира — около 12 тысяч. Но в тот момент, когда он оставался суперсекретной ракетной дивизией, и на его 4-х "стартах" стояли выпущенные на Куйбышевском заводе №1 серийные боевые ракеты с почти шеститонными термоядерными "головами", об ¦ этом нашем оборонном объекте не подозревали самые крутые "Джеймсы Бонды"... Для них серийные изделия ЦСКБ Дмитрия Ильича Козлова навсегда остались стратегическими призраками, которых американцы не видели, но знали об их существовании и боялись, хотя своих межконтинентальных ракет имели в том же 1960 в 24 (!) раза больше, чем было наших боевых "семерок" в Плесецке.
Создание первого в нашей стране соединения боевых межконтинентальных баллистических ракет Р—7 (или 8К71, как они проходили в технической документации) началось согласно Постановлению Совмина СССР, подписанному тогдашним Главой Правительства Н. С. Хрущевым в январе 1957 года, когда ракета еще не летала. В качестве оптимального варианта размещения стартовых комплексов объекта "Ангара" им был утвержден
предложенный Министром обороны СССР маршалом Г. К. Жуковым отдаленный северный район вдоль берегов реки Емца в пределах Плесецкого района Архангельской области.
Скальный грунт и высокие обрывистые речные берега позволяли существенно снизить объем земляных работ и, следовательно, сократить сроки строительства. Выбранное место отвечало всем требованиям военных. В частности, густая, непроходимая тайга и многочисленные озера, болотные топи и низкая облачность в этом северном крае облегчали маскировку данного объекта, стратегически важного для обороны всей страны.
Формирование объекта "Ангара" как дивизии межконтинентальных ракет завершилось к концу 1958 года. А уже в июле 1959 года личный состав создаваемой боевой стартовой станции, а также трех пунктов радиоуправления, разворачиваемых в архангельской тайге, осуществил первый в истории Вооруженных Сил самостоятельный "войсковой" учебно-боевой пуск "семерки" — по Камчатке, в район полигона "Ключи". Правда, вначале — с "Байконура". И с 1 января 1960 года боевые комплексы МБР объекта "Ангара" были поставлены на боевое дежурство: на него заступили расчеты боевой стартовой станции полковника Г. Михеева. А 16 июля 1960 года эта БСС впервые самостоятельно произвела уже два учебно-боевых пуска со стартовой позиции №1 на самом "Плесецке".
Кстати, полковник Г. Михеев до мая 1958 года был начальником штаба объекта "Ангара" и заместителем у генерала М. Григорьева. Но по собственной инициативе пошел на меньшую должность командира ракетной части, которой первой предстояло получать грозное стратегическое оружие. И уже 12 декабря 1959 года доложил по команде: пусковая установка №1 объекта "Ангара" к проведению пуска готова. В последующем же он, как и М. Григорьев, стал генералом, одним из тех людей, чьи имена навсегда вписаны в историю Ракетных войск стратегического назначения и Военно-космических сил России.
Следом за ракетной частью полковника Г. Михеева на боевое дежурство 15 апреля 1960 года заступила БСС полковника Н. Тарасова на стартовой позиции с пусковой установкой №2, а еще через год и два месяца — 15 июля 1961 года, уже после полета в космос Ю. А. Гагарина, к боевому дежурству на стартовых позициях №3 и №4 приступили подчиненные полковника Г. Мерзлякова.
Ракета Р—7 и ее более совершенная боевая модификация Р—7А (8К74) были сняты с вооружения Советских Вооруженных Сил в 1968 году. Но только еще через 15 лет миру стал официально раскрыт новый космодром и ракетный полигон Плесецк (на котором запуски "изделий" в космос начались с 1966 года), а затем здесь приступили и к отработке международных проектов. Полное рассекречивание этого северного космодрома произошло спустя два десятилетия (!), после прекращения боевого дежурства на нем первых межконтинентальных баллистических ракет. Мы сами его рассекретили. А боевая служба термоядерных "семерок" так и осталась нераскрытым секретом современного закрытого "объекта" с условным наименованием "Ангара".
При этом интересна история самого рассекречивания Плесецка. О том, что соединение МБР Р—7 находилось там на боевом дежурстве, заговорили в открытую только в 90-х годах. А до этого для граждан СССР сенсационным откровением стала публикация научного обозревателя "Правды" Владимира Губарева "Место старта -Плесецк", напечатанная ведущей партийной газетой страны 20 июня 1983 года. До появления этого газетного материала даже жители Архангельской области не подозревали, что у нас в стране существует другой космодром, кроме ранее раскрытого "Байконура". Хотя так было только в СССР.
В зарубежной печати название "Плесецк" появилось уже в конце 60-х годов — после первых же запусков космических аппаратов с северных широт. И открыл его не профессиональный агент-разведчик, а организатор группы непрофессиональных аналитиков, англичанин Джеффри Е. Перри: математически обработав обратную баллистическую задачу, он и сообщил западному миру о местонахождении нового русского космодрома. Для аналитических же служб ЦРУ и "Интеллидженс сервис" наша "Ангара" оказалось не по зубам — таким крепким "орешком", что они его так и не "разгрызли".
Ракеты Р—5м и Р—7 — это особо секретные "изделия". Во всяком случае, должны поразить любого скромная надежность и многолетняя работоспособность этих совершенных "изделий": созданная в 1953 году "пятерка" до 1961 года несла службу в боевом строю, а потом, "демобилизовавшись", до 1977 года работала на космос. А легендарная "семерка" вместе со своими модификациями на протяжении уже более 40 лет является самой надежной ракетой-долгожительницей в мире.