«Британский союзник» 1944 г. №39

В апреле 1943 года из Генерального штаба мне было доставлено четыре весьма туманных донесения агентурной разведки о том, что немцы заняты сейчас усовершенствованием какого-то нового вооружения для бомбардировки на дальние расстояния.

Судя по этим четырем сообщениям, работа по созданию нового вооружения, если она вообще велась, происходила где-то на балтийском побережье Германии.

Аэрофотосъемки, проведенные в начале мая, показали, что в Пенемюнде, на острове в Балтийском море, было что-то вроде большой экспериментальной станции. Нас поразило размещение зданий, отличавшееся многими своеобразными особенностями, которые объяснить мы не могли.

Мы продолжали через короткие промежутки времени регулярно фотографировать Пенемюнде. На одной из позднейших фотографий специалисты по интерпретации фотоснимков обратили наше внимание на маленькое туманное пятнышко.

При внимательном изучении пятнышка можно было видеть, что заснятый предмет имеет очертания миниатюрного аэроплана. Это пятнышко располагалось, повидимому, на наклонной плоскости, снабженной рельсами. На другой фотографии было видно, что земля поблизости от платформы была покрыта черными полосками. Эти полоски могли быть следствием извержения горячих газов.

На основании этих и других данных было решено, что заснятый объект должен быть «беспилотным» самолетом-автоматом с ракетным двигателем.

Больше того, мы отметили, что все эти пусковые станции во Франции были ориентированы в направлении на Лондон.

В декабре прошлого года британские и американские воздушные силы приступили к бомбардировке этих установок. Бомбардировка продолжалась беспрерывно всю зиму и весну, пока все станции не были уничтожены. Противник безуспешно пытался производить восстановительные работы.

В конце концов немцы отказались от мысли использовать эти сооружения и примерно в марте начали возводить совершенно новую систему огневых позиций. Они значительно упростили конструкцию пусковых станций, отказавшись от большей части построек, среди которых были ранее замеченные складские помещения для хранения бомб и горючего. Строительство этих новых станций продолжалось только шесть недель и было настолько основательно замаскировано, что аэрофотосъемка практически не могла ничего обнаружить вплоть до пуска станций.

В январе мы разработали план расширения нашей обороны и приступили к широким приготовлениям административного характера.

Планом предусматривались три кольца обороны — барраж воздушного заграждения непосредственно вокруг Лондона, затем пояс зенитной артиллерии и далее зона истребительной обороны.

Однако в то же самое время наличные орудия и аэростаты воздушного заграждения требовались для других оперативных целей. Шли приготовления к вторжению во Францию, и нужно было обеспечить противовоздушную оборону портов отправления и районов концентрации сил.

Мы, понятно, не знали, когда начнется обстрел «летающими бомбами» — до, после или во время вторжения. Ввиду этого наши планы расширения обороны должны были отличаться особенной гибкостью.

Обстрел начался в действительности спустя несколько дней после высадки во Франции, когда наша зенитная артиллерия и аэростаты воздушного заграждения в значительной части стояли на защите портов погрузки.

В соответствии с нашим планом аэростаты и зенитные орудия были немедленно передвинуты на позиции, подготовленные юго-восточнее Лондона. За первый месяц обстрела истребительная авиация, зенитная артиллерия и аэростатчики сбили около 40 процентов выпущенных немцами бомб.

Борьба против «летающих бомб» осложнялась рядом трудностей. Бомбы двигались на очень большой скорости от 560 до 640 километров в час. Стремясь подавить оборону количественно, противник все шире применял практику залповых атак, максимально увеличивая интенсивность обстрела в облачные дни, когда действия нашей истребительной авиации были ограничены. В отдельные пасмурные дни за сутки выпускалось до 200 «летающих бомб».

Первоначально мы использовали для обороны около 500 аэростатов. Но затем, когда выяснилось, что бомбы летят на малой высоте, мы число их довели до 2000. Уменьшив высоту подъема аэростатов, мы получили возможность добавить дополнительные тросы. Фактически все аэростаты получили по одному дополнительному тросу, а многие по два.

Из числа бомб, углубившихся в район аэростатного заграждения, было сбито около 15 процентов.

Когда начался обстрел, — это было через шесть дней после первых высадок во Франции, — зенитные батареи, располагавшиеся вокруг портов отправления и районов концентрации войск на юге, были немедленно переброшены на подготовленные позиции, окаймлявшие с юга зону аэростатных заграждений

Примерно в середине июля былj принято решение о смелом шаге — переброске всего пояса зенитной обороны на побережье, где орудия могли бы получить открытое поле обстрела. Это перемещение вызвало удлинение фронта и, следовательно потребовало введения в действие большого количества новых орудий

Вторичное развертывание зенитной обороны было грандиозным делом. В общей сложности пришлось переместить около 600 тяжелых орудий и 500 орудий «Бофорс». Несмотря на такой огромный размах переброски орудия были выведены из боя лишь на два дня.

Одновременно проводилась подготовка к замене всех тяжелых мобильных орудий калибра 3,7 дюйма стационарными установками. Практика показала, что малая высота, на которой летит бомба, в сочетании с ее большой скоростью и быстрым изменением положения заставляет прибегать к ненормально быстрым горизонтальным поворотам. Столь быстрое изменение горизонтальной наводки неосуществимо ручным способом.

Строительство таких платформ на побережье заняло бы ряд месяцев, Работники противовоздушной обороны сконструировали импровизированную платформу, которая строится из железнодорожных рельсов и шпал. Проверка этой конструкции дала блестящие результаты. Скорость сооружения новых платформ ограничивалась лишь темпами доставки материала.

За первую неделю после переброски зенитчики сбили 17 процентов бомб, залетевших в зону артиллерийской обороны, за вторую неделю 24 процента, за третью 27 процентов. За четвертую неделю было сбито 40 процентов, за пятую 55, за шестую — 60 и за последнюю неделю обстрела — 74 процента.

Поскольку орудия располагались на побережье, значительная часть уничтожаемых бомб падала в море и не причиняла вреда. За последние две недели обстрела английское побережье Ла Манша пересекли лишь 45 процентов бомб, выпущенных немцами, против 75 процентов в июне.

Как подсчитали наши ученые, «летающую бомбу» ввиду ее малого размера, прочной конструкции и большой скорости сбить в восемь раз труднее, чем обычный немецкий бомбардировщик, следующий прямолинейным курсом. Наши зенитчики, уничтожив высокий процент столь трудных мишеней, добились поистине замечательных успехов. За последние два с половиной месяца зенитчики не выходили из боев ни днем, ни ночью.

В промежутке между стрельбами артиллеристы — мужчины и женщины — либо осматривали и ремонтировали материальную часть, либо находились на расстоянии звукового сигнала от пушек в ожидании следущей волны бомб.

В битве против «летающих бомб» наша истребительная авиация столкнулась с рядом трудностей. Первой была скорость бомб. Только самые скоростные из наших истребителей были в состоянии перехватывать «летающие бомбы» в горизонтальном полете. Самолеты других типов должны были пикировать на бомбу с высоты в несколько сот метров.

Точный выбор правильного угла пикирования был труднейшей задачей, которая могла быть решена лишь опытными в этом деле летчиками. Истребительная оборона против атак бомбардировщиков строится обычно на взлете самолетов с земли по получении сигнала о приближении вражеских эскадрилий.

Однако этот способ исключался скоростью «летающей бомбы». Пришлось установить постоянное круглосуточное патрулирование самолетов над сушей и над морем.

В периоды интенсивного обстрела в воздухе постоянно находилось от 30 до 40 самолетов. Столь широкое патрулирование явилось тяжелой нагрузкой для личного состава и материальной части.

При патрулировании над сушей летчикам передавали с земли указания по радиотелефону. Над морем всего этого сделать нельзя было. В темное время суток было, конечно, легко заметить огневой хвост «летающей бомбы» даже с большого расстояния, однако летчик, желающий сбить бомбу, должен открывать огонь с дистанции 250—300 метров.

Стреляя с большей дистанции, он может не попасть в бомбу, а если будет вести огонь, находясь слишком близко, бомба может при взрыве погубить его самого.

Во всяком случае ночью летчику очень трудно определить свое расстояние от яркого хвоста, испускаемого ракетой. Известно, как трудно, едучи ночью в автомобиле, определить скорость и расстояние до другой двигающейся машины с зажженными фарами. С такой же трудностью сталкивается и истребитель ночной авиации, но только ему гораздо труднее, так как скорости несравненно выше.

Наши ученые уделили много внимания этой проблеме, решение которой нам долго не давалось. Профессор сэр Томас Мертон предложил простой и остроумный дальномер, полностью разрешивший все вопросы.

Он был настолько прост по конструкции, что вся его стоимость немного превышала шиллинг.

Последние два с половиной месяца погода стояла необыкновенно сырая и облачная для этого времени года. Это обстоятельство в большой мере усложнило работу истребителей. Тем не менее с начала обстрела наши истребители сбили свыше 1 900 «летающих бомб».

Этими прекрасными результатами могут с полным правом гордиться маршал авиации сэр Родерик Хилл и возглавляемый им корпус Противовоздушной обороны Великобритании.

Гитлер испытает горькое разочарование, — если он еще способен к разочарованию, — когда узнает о блестящей работе наших истребителей.

Некоторое время назад на Балтийском побережье был организован для Гитлера специальный «просмотр» количества «летающих бомб». Немецкий асс-истребитель, сев в захваченный немцами «Спитфайер», к удовлетворению фюрера продемонстрировал недостаточную скорость британских истребителей для перехватывания «летающих бомб».

Немцы не приняли в расчет возросшую эффективность наших последних моделей и совершенно забыли о прекрасном мастерстве и находчивости наших летчиков.

Многие заметили, что незначительная часть бомб прилетает в ночное время с востока. Мы очень быстро обнаружили, что эти «летающие бомбы» выпускаются специально переоборудованными бомбардировщиками «Хейнкель».

Понятно, что немецкая авиация способна предпринимать такие атаки базируясь на аэродромы, расположенные внутри Германии. Вот почему мы не можем еще заверить публику в том, что атаки «летающих бомб» больше уже не повторятся. Но, с другой стороны, мы имеем все разумные основания, для уверенности в том, что масштаб этих налетов будет весьма малым.

92 процента погибших в результате налетов «летающих бомб» приходятся на Лондон.

За первую неделю обстрела было сбито около 33 процентов бомб. К концу обстрела противовоздушная оборона уничтожила 70 процентов выпущенных бомб и только 9 процентов долетело до Лондона.

Рекордный успех был достигнут 28 августа. В этот день из 101 бомбы, приблизившейся к нашему побережью, 97 было сбито противовоздушной обороной. Только четыре проникли к Лондону.

С большой радостью пользуюсь возможностью от имени Правительства Его Величества публично выразить признательность нашим американским союзникам за их помощь в битве против «летающих бомб».

Американские зенитные батареи составили около восьмой части тяжелых зенитных орудий, действовавших на южном побережье Англии. Отдельные образцы самого совершенного американского снаряжения были использованы британскими зенитчиками на тяжелых батареях. Это снаряжение было заказано в Америке в начале года, когда угроза налетов «летающих бомб» начала казаться реальной и неизбежной.

Вторая британская армия во время своего замечательного наступлений в Северной Франции овладела многими стартовыми станциями «летающих бомб». На снимке — два британских солдата рассматривают стартовую платформу, с которой пускались «летающие бомбы». Передано по бильду

По личной просьбе Премьер-Минbстра Президент Рузвельт обеспечил нашим заказам первоочередность.

Крупнейшим вкладом американцев были, однако, наступательные действия их авиации. С тех пор как в августе прошлого года британские бомбардировщики совершили крупный налет на Пенемюнде, британские и американские эскадрильи вели беспрерывную борьбу с секретным вооружением Гитлера.

Среди атакованных ими объектов были пусковые станции, склады и линии коммуникаций во Франции, а также заводы, предприятия по выпуску топлива и экспериментальные станции в Германии. В общей сложности на эти объекты сброшено более 100 000 тонн бомб.

Бомбардировка, естественно, неразрывно связана с разведывательной работой. В борьбе против «летающих бомб» наши разведывательные службы, агентура на вражеской территории, эскадрильи воздушной разведки и фотоэксперты играли особенно ответственную роль.

В результате разведывательной работы и бомбардировочных операций интенсивность вражеского огня в течение всего периода обстрела была снижена до уровня 100 бомб в день. По данным, имеющимся в нашем распоряжении, этот уровень значительно ниже того, что намечалось противником.

На всем протяжении битвы мы понимали, что имеется лишь один полностью эффективный способ прекращения обстрела — захват пусковых станций. Эта задача осуществлена в последние несколько дней.

Испытания, перенесенные Лондоном с таким мужеством, поистине тяжелы. Если бы не бдительность нашей разведки, если бы не неустанные действия британской и американской авиации и эффективность противовоздушной обороны, — судьба Лондона могла бы оказаться во много раз тяжелее.

«Британский союзник» №50 1944 г.