Огромно значение этого романа Толстого. В своё время сила его была такова, что тысячи ни в чём не повинных девиц получили марсианское имя. Вспомним Стругацких: (Обычно она разговаривает так: «Чего вы все лезете со своими десятками? Нет у меня рублей, ослепли, что ли?» Зовут ее Аэлита.) «Аэлита» — классика литературы, и надо её знать. И в Сети она есть почти в каждой библиотеке. Но дело в том, что везде в наиболее ранней версии — образца 1922 года, а все прижизненные издания Толстого — страшная редкость. В магазинах — старые и новые издания, но все они напечатаны по полному собранию сочинений 1947 года либо "Избранному" 1951 г. Причем, надо отметить, что журнальная версия 1922-1923 гг. на 5% больше по объему более поздних изданий (столько вычеркнули). Обычно бывает наоборот. А так ли велика разница? Разница есть и иногда сравнение текстов разных лет наводит на интересные мысли. Любопытно наблюдать, что делает время с книгой.

Прошло время самоучек Циолковских... Или вот ещё знаменательный факт — замена слова "русский" на "советский":

было	стало
На, теперь, выкуси, — Марс-то чей? — русский.	На теперь, выкуси, — Марс-то чей? — советский.

А как изменилась биография Гусева! Из явного анархиста он превратился в пламенного революционера. Ну, понятно и под Варшавой никто не сплоховал.

было

стало

Один раз собрал три сотни ребят, — отправились Индию воевать. Хотелось нам туда добраться. Но сбились в горах, попали в метель, под обвалы, побили лошадей. Вернулось нас оттуда немного. У Махно был два месяца, ей-Богу. На тройках, на тачанках гоняли по степи, — гуляй душа! Вина, еды — вволю, баб — сколько хочешь. Налетим на белых, или на красных, — пулеметы у нас на тачанках, — драка. Обоз отобьем, и к вечеру мы — верст уж за восемьдесят. Погуляли. Надоело, — мало толку, да уж и мужикам махновщина эта стала надоедать. Ушел в Красную армию. Потом поляков гнали от Киева, — тут уж я был в коннице Буденного. Весь поход — рысью. Поляков били с налету, — «Даешь Варшаву!» А под Варшавой сплоховали, — пехота не поддержала.

Один раз собрал сотни три ребят, — отправились Индию освобождать. Хотелось нам туда добраться. Но сбились в горах, попали в метель, под обвалы, побили лошадей. Вернулось нас оттуда немного. У Махно был два месяца, погулять захотелось... ну, с бандитами не ужился... Ушел в Красную Армию. Поляков гнал от Киева, — тут уж я был в коннице Буденного: «Даешь Варшаву!»

И даты, столь смело объявленные, пришлось убрать.

было	стало
вырубленная зубилом на полуоткрытой крышке люка, надпись: «Вылетели из Петербурга 18 августа 21 года». Это было тем более удивительно, что сегодня было третьего июня 25 года.	вырубленная зубилом на полуоткрытой крышке люка надпись: «РСФСР Вылетели из Петрограда 18 августа 192... года». Это было тем более удивительно, что сегодня было третье июня тысяча девятьсот... Словом, пометка на аппарате была сделана три с половиной года тому назад.

И опрометчивые фразы типа: Кстати — когда вернетесь в Петербург — разинете рот, — теперь это один из шикарнейших городов в Европе. пришлось вычеркнуить — не стал он шикарнейшим...

И в эпилоге Лось не называет американца Скайлса "славным человеком" — в тридцатых годах называть так любого иностранца просто небезопасно. А этот Скайлс выглядит несколько двусмысленно: он предлагает Лосю выпить коньяк. Действие эпилога — 1925 год. В ранних изданиях Скайлс добавляет: мы же опять «мокры», как утопленники... (в смысле "сухой закон" отменен"). Очень колоритная фраза, но прогноз Толстого неверен — "сухой" отменён лишь в 1933-м! И вот фраза выброшена, а коньяк остался и вызывает недоумение.

А еще коррекция технических терминов, обновление научной лексики.

было	стало
Лось сел у приемного аппарата, надел слуховой шлем.	Лось сел у приемного аппарата, надел наушники.

И это сравнение только двух изданий! А сколько их было! В издании 1947 года посчитали нелепой фразу (она и вправду дикая):

Яйцо, притянутое кометой, возвращалось в солнечную систему, откуда было вышвырнуто центробежной силой Марса.

И вычеркнули про центробежную силу Марса. А в Собрании сочинений 1958 г. она вновь появилась и пугает своей антинаучностью.

А кроме этого, есть специальные редакции (авторские и не авторские) для "юношества". Так что одним текстом я решил не ограничиваться.