— Владимир Степанович! Что Вы можете сказать о положении дел в космонавтике, которой занимаетесь уже более 40 лет?
— Как известно, в области космонавтики сегодня правит бал сплошная коммерция, в частности, туристы деньги платят. И вот поступило ко мне предложение: обеспечить полет одной дамы — сейчас все же рвутся в космос. Я еле отбоярился, назвав баснословную сумму — 20 млн долларов (сам космический полет) и 1 млн долларов, если к этому делу будет привлечен Губарев.
Сегодня полет должен быть во имя чего-то, только тогда это имеет смысл, но очень сложно придумать программу. После Келдыша, который разрабатывал большие программы исследований Венеры, Марса, Луны и "загружал" тем самым фирмы НПО им. Лавочкина и НПО "Энергия", образовался вакуум. Чтобы сесть на Венеру, где гигантские давление и температура, нужно создавать специальные аппараты. Теперь же начали подбирать научные эксперименты под ту технику, которая есть. Если посмотреть на все наши орбитальные станции, то они создавались уже не для решения пакета конкретных научных задач.
Американцы для полета на Луну создали "Сатурн". Как только посадка на Луну была осуществлена, "Сатурн" стал не нужен. А у нас нет другой техники — "Семерка" одна и та же летает, да еще "Протон", который "рубили" со страшной силой в 60-х годах, поскольку он якобы никому не был нужен. Американцы, когда говорят, что аппарат слетает за пределы Солнечной системы и будет работать 17, 20, 30 лет, понимают, что для этого нужна новая электроника, новая аппаратура. Аппараты, которые пойдут к Сатурну, Юпитеру, — уже работают. Нам же, для того чтобы решать подобные задачи, надо создавать принципиально новую технику, а для этого нужны деньги. Никто не хочет понять, что, затратив эти деньги, мы их стократно вернем, создавая новейшие технологии. Ведь космос — самое выгодное вложение денег. Только примитивный обыватель считает, что космос — пустая трата денег, в то время как все страны стремятся в космос.
Увы, в космической технике и науке мы отстали от американцев давно. Об этом говорил еще С.П. Королев (я слышал собственными ушами): "Нам уготовлено почетное 2-е место". Это было сказано, когда великий фантазер СП готовил первый пассажирский полет, который должен был состояться в 1966 году. Ярослав Голованов носился с организацией билетов на "Восход" и правом выкурить одну сигарету во время полета. Лететь должен был журналист. Кто знает, может быть, этот полет и состоялся бы, если был бы жив Королев. Более того, СП мечтал организовать 7 пусков в год, а также возить почту из Москвы во Владивосток исключительно с помощью ракеты.
— Вы не так давно совершили поездку в Китай. Какая цель преследовалась и какие впечатления остались у Вас от этого визита?
— В конце июля в Пекине проходил Всемирный конгресс по пропаганде науки. Организаторы пригласили и меня, как представителя России. Там были также делегат от США, француз, японец, представители Таиланда, Индии. Я выступал с докладом. На конференцию собрались ученые, пропагандисты, политические деятели со всего Китая. Китай сейчас ведет "Проект 2049" — к столетию со дня образования КНР. Проект, принятый на официальном уровне и очень простой по смыслу. Китайцы говорят, что сейчас страна переживает сильный экономический рост, но через несколько лет он замедлится, если уже сегодня не заняться научным образованием народа, начиная от детей и кончая взрослым населением. Казалось бы, красивые и пустые фразы. Ничего подобного! И вот прошла первая конференция, посвященная этому проекту. Был создан международный комитет "Проекта 2049". В качестве научного консультанта в этот комитет организаторы пригласили войти и меня, на что я с благодарностью согласился.
Создание такого проекта — мудрейшее решение. И многое уже делается. Я побывал в музее науки и техники в Пекине. Это образовательный музей. Ничего подобного в мире я не видел. Здесь можно все делать своими руками. Ближе всего к нему Чикагский музей техники и Смитсоновский музей в Вашингтоне. Но там все представлено уже в собранном виде. В Пекинском музее центральное место занимает спускаемый аппарат, на котором вернулся из космоса первый китайский космонавт Ян Ливэй, и его парашют. На аппарате автографы самого космонавта и Валентины Терешковой, которая побывала в этом музее. Один павильон занимает самая современная техника, второй посвящен истории Земли и человеческой цивилизации, причем собраны потрясающие уникальные экспонаты. Дальше перед тобой предстает огромный купол кинотеатра, в котором ты ощущаешь себя то сидящим в кабине самолета, то летящим или прыгающим с парашютом. Там поставлена самая современная компьютерная американская система. Двадцать тысяч школьников ежедневно посещают этот музей в Пекине. Самое главное, что ребята что-то мастерят, что-то делают своими руками и могут пропадать там целыми днями. Это совсем не экскурсия. И такие музеи будут создаваться в разных районах Китая.
Меня потрясло и другое. В Пекине два университета: собственно Пекинский и университет Синьхуа. В нем обучается 60 тысяч студентов, построены современные корпуса общежития рядом с университетом. Я поехал в летний дворец императрицы и вдруг увидел школьников, приехавших из каких-то провинциальных районов Китая. На майках у них было написано: "Мы приехали в Пекин, чтобы быть ближе к университету Синьхуа". Конкурс — 600 человек на место! Конечно, это предоставляет возможность отбирать самых талантливых ребят. Все получают места в общежитии. Прием — тысяч десять человек. Двадцать одна столовая. В одну из них я зашел. За обед заплатил 10 центов — что-то около трех рублей в переводе на наши деньги. Все сделано для успешного обучения. И не надо строить иллюзий: китайцы живут лучше нас. Я не был в Пекине четыре года и потрясен увиденным: как изменился город! Нет того района и гостиницы, где прежде я жил. Там все построено заново. Огромный потрясающий город! Пекинцы сдали в эксплуатацию четыре автомобильных кольца, в то время как мы шумим о сдаче одного.
Китайцы не платили мне денег за издание моих книг, зато устроили фантастическую двухнедельную поездку по Южному Китаю. Здесь полная экзотика: живописные холмы и знаменитая гора, скалы, реки, бамбуковые леса, подземные пещеры. Оттуда, из Южного Китая, пошла знаменитая китайская миниатюра. Свозили меня в Сиянь, славящийся своей "терракотовой армией". Как мне сказали, я повторил маршрут, который проделал президент США Клинтон. Сейчас я, подписывая аналогичный договор, сказал, что с удовольствием вновь посещу Китай. Стоит заметить, что такая форма выгодна и китайцам, поскольку везде на книжных ярмарках, куда меня привозят китайцы, я выступаю пропагандистом русской литературы. А Китай — единственная страна, которая издает ее громадными тиражами. Это и дневники Л.Н. Толстого, и "Как закалялась сталь" Н.А. Островского тиражом 180 миллионов (!), и "Молодая гвардия" А.А. Фадеева. А всего у меня, оказывается, от 20 до 30 томов на китайском языке. Всем понятно, что книга создает свой мир. Так вот китайцы хотят построить мир людей, которые преодолевают все, что выпало на их долю, — наверное, потому и заказали Украине семисерийный фильм по роману "Как закалялась сталь".
В докладе я говорил о своих наблюдениях нашей действительности. Самое страшное в ней — это тотальное наступление невежества. И если мы хотим противостоять этому процессу, нам нужно срочно создавать программу, подобную китайской.
Вообще, в Китае я чувствовал себя очень комфортно. Не то что в Европе, где сегодня о нас судят как о мафиози — такой у них с некоторых пор стереотип: "русская мафия".
— Владимир Степанович, что Вы думаете о дне сегодняшнем?
— Я объездил всю Европу, Америку, Азию, Африку — Китай отличается от подавляющего числа развитых стран наличием неистребимого оптимизма. Во многих странах живут сытой жизнью и мало размышляют о будущем, полагая, что никаких тревожных симптомов нет. В нашей стране произошла страшная вещь: потеряна уверенность в завтрашнем дне. Когда у меня в 1966 году родилась дочка, я был абсолютно уверен, что она окончит институт, получит работу и будет заниматься тем, что ей интересно. Когда же в 1991 году родилась внучка, я уже не был уверен, что у нее будет обеспеченное будущее. У кого в России есть сегодня такая уверенность? Ее нет даже у олигархов: они боятся, что их разорят, ограбят.
Я был потрясен, когда на общем собрании РАН для встречи с только что назначенным очень высокопоставленным министром собралась целая очередь, чтобы пожать ему руку и чего-то попросить. Я тоже встал в очередь, но, пожав руку, сказал: "Знаете, мне не о чем Вас просить, но если я Вам буду нужен, у Вас есть информация, где меня найти". О чем можно говорить, когда к молодому человеку стоят убеленные сединами выдающиеся академики и чего-то просят? Когда на самом деле именно этот самый молодой министр должен за ними бегать.
— В 2000 году Президиум РАН присудил Вам премию за книги "Прощание с XX веком" и "XX век. Исповеди"...
— Все эти книги основаны на контактах, встречах, участии очевидцев. Так же, как и "Южный старт" — книга, построенная вокруг ракетного гиганта в Днепропетровске и т.д. И каждый год от меня уже просто требуют новую книгу. В конце этого года появится "Мечта о Вселенной", главные герои которой — С.П. Королев и Ю.А. Гагарин.
Пропагандой советских научных достижений я занимался всю свою творческую жизнь — сначала в "Комсомольской правде", затем в "Правде". Зачем я занимаюсь всем этим сейчас? Дело в том, что сегодня даже не все академики знают, что мы, то есть наши автоматические межпланетные станции, первыми сели на Луну и на Венеру, первыми мы сели и на Марс. С "красной планетой" , как известно, были большие сложности. Хотя на нашем аппарате 10 секунд работал один из движков, американцы долго отказывались подтвердить, что мы сели на эту планету. Но недавно они все-таки признались члену-корреспонденту РАН М.Я. Марову, что принимали сигнал с нашего аппарата.
К словам Владимира Степановича могу добавить, что подобные странности памяти свойственны не только нашим отечественным корифеям науки: как пишет в своих "Историях давних и недавних" выдающийся математик современности академик РАН В.И. Арнольд, в Париже один академик недавно убеждал его, что Гитлера разбил де Голль, а Россия участвовала во Второй мировой войне на стороне Гитлера...
Александр БРУСИЛОВСКИЙ