Экипаж 8-й экспедиции Международной космической станции, в состав которой входил и Александр Калери, успешно вернулся на Землю. "Часу" удалось связаться с космонавтом, когда он еще проходил курс послеполетной реабилитации в профилактории.

Александр Юрьевич Калери, 265-й космонавт мира, родился в мае 1956 года в Юрмале.

Яундубултская школа, в которой учился космонавт Александр Калери, собирается ходатайствовать перед Юрмальской думой о присвоении ей его имени.

— Александр Юрьевич, в новостях говорили, что вас при приземлении сильно тряхнуло. Поэтому вас выносили на носилках?

— Из всех четырех посадок это была самая мягкая. Аппарат сел на донышко, а не упал на бок, как прежде — повезло, не было ветра. Чувствовали мы себя хорошо — и я, и американец Майкл Фоул. Что касается носилок, то так принято — на всякий случай — все-таки полгода не ходили по Земле.

— И как вам жилось на орбите?

— Каждый полет в космос — это большая удача, возможность реализовать профессиональные знания. Под конец мы потеряли ощущение оторванности от Земли. Казалось, просто уехали в командировку, из которой не можешь быстро приехать. Даже невесомость перестали ощущать.

Вставали в 6 утра по Гринвичу. Дальше все, как на земле: зарядка, завтрак, гигиенические процедуры. Официальный рабочий день на станции — шесть с половиной часов. Остальное — личное время. Эти часы каждый использовал по своему усмотрению: доделывал то, что не успел, готовился к следующему дню. Ну и, конечно, готовили обед, ужин, занимались физкультурой. В 21.30 — отбой. Спали восемь с половиной часов. На досуге, в основном по воскресеньям, смотрели взятые с Земли кассеты. Я много читал — это вполне доступное удовольствие в условиях невесомости.

— И не разу не нарушили режим?

— Все нарушения были связаны с работой. Мой выход в космос был предусмотрен над российской территорией, и находиться над ней мы должны были ночью. Поэтому за несколько дней до выхода пришлось перестроиться, чтобы полноценно работать ночью... Сдвигали распорядок дня, когда к нам прилетел сменный экипаж. Приходилось нарушать режим и для связи с Землей, для телевизионных сеансов. Но большая часть жизни на МКС шла по распорядку.

— Чем вы занимались во время полета?

— Обслуживали станцию, делали мелкие ремонты, устанавливали новую аппаратуру, проводили эксперименты — медицинские, биологические, в области совершенствования космических технологий. Были эксперименты, связанные с фундаментальной физикой, пылевой плазмой. Вели геофизические наблюдения. Я с большим удовольствием выращивал душистый горошек, он очень красиво цвел. У американцев была своя программа, примерно того же направления.

— Бывало ли вам на орбите страшно? По ТВ передавали, что у вас нередко возникали нештатные ситуации.

— Страха мы не испытывали, но, конечно, неуютно, когда что-то непонятное происходит, скажем, с новым программным обеспечением. В таких случаях мы связывались с Землей, нам разъясняли ситуацию. Почему-то прессу очень возбудило мое сообщение о странных звуках на станции. Ситуация на самом деле тривиальная: в любой сложной машине может что-то постукивать, потрескивать. Обычный рабочий момент. Специалисты на Земле тут же разобрались.

— Можете назвать самый радостный момент полета?

— Их было много. Я радовался, когда, несмотря на нарушения в системе охлаждения скафандра, обнаружившиеся уже за пределами корабля, все-таки удалось выполнить большую часть запланированных работ. Мы ликовали, когда вовремя загрузили "грузовик" перед отстыковкой и своевременно подготовили корабль к спуску. А ведь сложности и сомнения при этом были, и немалые. Но, пожалуй, самые радостные моменты — это общение с близкими по телефону, особенно с сынишкой.

— Планируете ли приехать в родные места, в Юрмалу?

— Не раньше, чем к началу осени. Еще предстоит реабилитация в санатории. А потом уже можно будет ненадолго расслабиться. Со своими юрмальскими и рижскими родственниками уже поговорил по телефону. И даже в школу из космоса позвонил, поздравил с юбилеем.

"Калери — из моего первого выпуска. Не представляю, когда он готовил уроки: ему вечно нужно был спешить на какие-то занятия, тренировки. Однажды поймала его на уроке географии за решением задач по физике. Ругаюсь, а он смотрит и улыбается: "Географию я знаю, а физику к завтрашнему дню мне некогда будет готовить, надо в клуб, на тренировку". Ну, думаю, проучу тебя: раз "знаешь", иди к доске, расскажи новую тему. Задаю самые трудные вопросы, он на все отвечает. А потом признался, что "Географию" прочитал еще до начала учебного года: "Интересно". Память у него — блестящая, учился прекрасно и школу окончил с медалью.

Девчонки по нему сохли, но Саше было не до них. Он уже тогда поставил перед собой цель — стать космонавтом и подчинил этому все".

(Из воспоминаний классного руководителя Зои Петровны Чурнасовой.)

Весной русская школа в Яундубулты, где учился Александр Калери, отмечала свое 30-летие. Приглашения разослали всем бывшим выпускникам. Одно приглашение ушло на орбиту.

— Мы связались с Сашиной супругой и через нее пригласили его на торжества, — говорит классный руководитель Александра Калери Зоя Петровна Чурнасова. — Многие сомневались: не до нас ему сейчас. Но я-то знаю Сашу — он очень обязательный и отзывчивый человек. Когда приезжает из Москвы, всегда заходит. Школьных друзей и учителей и по сей день не забывает. И я была уверена — он откликнется.

И он-таки позвонил! И даже два раза. В первый — предупредить, что может запоздать: "Все-таки далековато я сейчас от вас. На всякий случай заранее поздравляю и желаю процветания школе. Завтра, даже если не удастся связаться, мысленно буду с вами".

А в день юбилея мы разговаривали минут 20. Один раз, правда, связь прервалась. Я хоть и готовилась, все равно растерялась, спрашиваю: "Как ты там? По телевизору что-то говорили о неполадках". Он засмеялся: "На то мы здесь и находимся, чтобы их устранять. Все в порядке". А потом стал расспрашивать, кто приехал на праздник из одноклассников, кто звонил.

Я спросила, с какой скоростью они летят. "28 тысяч километров в час".

Ужас!" — восклицаю. "Не волнуйтесь, мы эту скорость не чувствуем, плаваем себе по станции". "Далеко вы от Земли сейчас?" "Совсем рядом, около 450 километров. Сейчас над Америкой пролетаем". "А какая температура за бортом?" Тут он расхохотался: "Зоя Петровна, что это с вами, вы же меня сами этому учили! А вот температура поверхности корабля колеблется от +50 до +105 градусов". Саша неспроста рассмеялся, ведь я астрономию и географию преподавала им. Но в такие минуты от волнения забываешь, как самого зовут.

К нам недавно в гости приезжали учителя из Швеции. Узнали, что у нас учился космонавт, и обомлели: "Не каждая страна может похвастаться собственным космонавтом, а у вас в школе он 10 лет учился. Да вы же на всю страну должны об этом кричать!" Подумали мы и решили выступить с предложением присвоить нашей школе имя космонавта Александра Калери. Надеемся, что в этой просьбе нам не откажут.

Алевтина РЯБИНИНА