В предыдущем номере "Союза" сообщалось о визите делегации Совета Республики Национального собрания Беларуси в Центр подготовки космонавтов имени Гагарина и встрече с его руководителем генерал-полковником Петром Климуком. Наш корреспондент побывал в Звездном городке и попросил Петра Ильича ответить на несколько вопросов.
- Скажите, современные космонавты имеют лучшие условия для подготовки, чем молодой белорус Петр Климук перед первым своим полетом?
- Конечно. Время не стоит на месте. Чтобы выполнять поставленные задачи на орбите, сегодня у нас организована более серьезная тренажерная база, теоретическая и методическая подготовка не отстает от мирового уровня и отвечает современным требованиям. Наш центр оснащен модулями международной станции, станции "Мир", макетами и тренажерами транспортных кораблей, одной из мощнейших в Европе гидролабораторией, центрифугами, барокамерами, имеем целый полк самолетов, также выполняющий задачи по подготовке космонавтов. Сегодня, кстати, на орбите находится 92-й по счету российский посланец и еще около 30 иностранцев выполнили полеты на наших космических кораблях. Мы подготовили около 400 экипажей. Это большой труд.
- Если не секрет, сколько сейчас в Центре готовится космонавтов, есть ли среди них белорусы и выходцы из других стран?
- Есть и белорусы, и украинцы. К примеру, на нынешний 2001 год мы будем готовить 95 космонавтов, из которых 55 - иностранцы. Работу ведем бригадным методом. Для международной станции часть экипажей готовится у нас, а часть - в США. 1 марта должен полететь "Шаттл", с которым предыдущий международный экипаж возвратится на Землю, а его место займет новый. Далее, в апреле, мы должны вывести на орбиту транспортный корабль, чтобы обеспечить безопасность космонавтов, находящихся на ней. Мы постоянно там обязаны иметь "космическое такси" на случай разгерметизации или пожара, чтобы люди могли спуститься на Землю.
- Но, к сожалению, уже не на станции "Мир"...
- Станция в феврале отмечает свое 15-летие на орбите. Да, там были и пожар, и разгерметизация, и трудности со стыковками, и много ремонтно-восстановительных работ, но со всеми проблемами мы справились. "Мир" является научно-техническим полигоном, на базе которого получено очень много данных в области освоения космического пространства, и расставаться с ним, конечно, жаль. Этого и не случилось бы, если бы хватало средств. Но, увы, потянуть две программы - международную и нашу, российскую, - сегодня нереально. Правительство и Президент Владимир Путин нам серьезно помогли материально, чтобы мы смогли станцию спустить с орбиты. Каждый день происходит уменьшение ее орбиты на 500 - 600 метров. Приблизительно 24 - 25 февраля "Мир" окажется на высоте 240 - 250 километров. Тогда и будут произведены торможение и затопление станции в определенной акватории Тихого или Индийского океана. Операция не менее сложная, чем выведение станции на орбиту. Если такой шаровой баллон, не сгоревший в плотных слоях атмосферы, упадет на Землю, то он способен пробить бетонную плиту двухметровой толщины. Это как метеорит! Поэтому к операции готовимся очень серьезно.
- Петр Ильич, вы уже десятилетие руководите Центром подготовки космонавтов, посылаете своих воспитанников на орбиту. А не хотелось ли самому еще раз рвануть в космос, с вашими-то опытом и знаниями?
- Космос, конечно, снится. Мне, когда возвращался на Землю, всякий раз казалось, что чего-то недоделал. Хотя задания выполнил и государство наградило очень высоко, но все равно оставалось ощущение неудовлетворенности. Человек ведь всегда любознателен и помимо общенаучной, общевосстановительной, медицинской и других программ хочется сделать еще что-то. Но как бы ни хотелось еще раз полететь, понимаю, что годы прошли - мне скоро 60 лет. Конечно, вы можете сказать, что в космосе побывал американец, которому за 70, но это пропаганда. Сейчас вот Тито, американец, тоже полетит. Ему 61 год. Но это люди, у которых есть деньги, и поступают они так ради своих личных целей.
- Можете ли вы признать, что космические полеты негативно отразились на вашем здоровье и здоровье других космонавтов?
- Здоровье нормальное, но не такое, как было при подготовке. 18 лет рабочий день у меня был такой: в 6 подъем, час зарядка, специальная подготовка, снова физические занятия, а когда в одиннадцать вечера приходил домой, еще до часа ночи занимался. Полеты в космос на моем здоровье, наверное, отразились. У каждого человека определенный потенциал здоровья, данный природой, но один может расходовать его быстро, а второй медленнее. В профессии космонавта очень много трудностей, особенно в физиологическом плане, поэтому он и расходует свое здоровье быстрее. За это время из 92 отечественных космонавтов 16 уже умерли. До 60-летия многие космонавты не доживают.
- Люди старшего поколения знают о вас не понаслышке. Этого, скорее всего, не скажешь о современной молодежи. Напомните, пожалуйста, нашим читателям о главных этапах вашего космического пути.
- Первый полет был в 1973 году на корабле "Союз-13". Длился он 8 суток. Лаборатория астрофизическая была "Орион", мы спектрографировали звезды. Казалось бы, несчастливое число, чертова дюжина, но для меня с Валентином Лебедевым оно оказалось счастливым. Второй полет в 1975 году у меня был с Виталием Севастьяновым. На "Союзе-18" мы пристыковались к орбитальной станции "Салют-4". В начале программы предусматривалось летать месяц, но потом получилось так, что в космосе находились два месяца. Это был самый длительный полет - 63 суток. На том же "Союзе-18" возвратились на Землю. В третий раз летал с польским космонавтом Мирославом Гермашевским в 1978 году. 8 суток работали на станции "Салют-6" и возвратились на корабле "Союз-30". Я очень доволен всеми бортинженерами, которые были у меня как командира экипажей. Все они люди очень талантливые, на орбите жили дружно, помогали друг другу, а это самое важное в космосе.
- Можете ли вы припомнить неординарные ситуации, случавшиеся на орбите?
- Мы как-то с Виталием Севастьяновым испугались контейнеров со своими бытовыми отходами. Дело в том, что в космосе все, что становится ненужным от жизнедеятельности человека, складывается в контейнеры, напоминающие ведра, а потом с помощью специального устройства они отстреливаются в определенную точку для быстрого снижения и сгорания в атмосфере. А мы отстрелили их не вдоль орбиты, а перпендикулярно ей. Оказывается, контейнеры возле нас летали. А мы, как вошли в тень, неожиданно увидели рядом какие-то звезды. Не понимая, что это за новые звезды, которых ранее здесь не было, испугались и передали на Землю, что нас сопровождают чуть ли не "летающие тарелки". Потом начали соображать, что же это может быть, начали считать: одна, вторая, третья... шестая, а мы шесть контейнеров отстреливали, и поняли после нескольких витков, что испугались своих же "ведер".
- Кстати, в прессе время от времени появляются материалы со ссылкой якобы на самих космонавтов, видевших НЛО. Насколько это правда, сталкивались ли вы с чем-то подобным?
- Ни американские астронавты, ни наши космонавты "летающих тарелок" не видели. Были другие моменты. Мне однажды показалось, когда с Виталием Севастьяновым летали, что кто-то будто взял станцию и потряс. Бог его знает, может, в гравитационное поле неоднородное попали? Непонятно, что это было, но было. В космосе все не так, как на Земле. Бывали такие моменты, когда засыпаешь, а глаза режет так, словно в них насыпали песка. Это от переутомления во время наблюдения за Землей. Иногда из-за бессонницы - по нескольку суток не спали.
- Тогда вы летали с чувством, что на Земле вас ждал великий Советский Союз, но больше всего, наверное, за своего земляка переживали в Белоруссии?
- Из Бреста я уехал в 17 лет и бывал в нем только во время отпуска. Когда выполнил полет в 1973 году и космонавтика была в самом расцвете, и Белоруссия, и Брестская область встречали великолепно. Я благодарен своим землякам, друзьям и всем белорусам за щедрость, обаяние, за дух, с которым мы общались. Я объехал всю Беларусь. Искренне Петру Мироновичу Машерову обязан и горжусь, что был знаком с этим человеком. Он все шесть областей мне показал, я на его самолете много раз летал, отдыхал в Беловежской Пуще. Талантливейший был человек.
- Действительно, времена изменились, а от бывшего СССР остались одни воспоминания. Хотелось бы узнать ваше мнение о нынешнем Союзе Беларуси и России, который с трудом, но налаживается.
- Я сейчас возглавляю Союзную общественную палату России и Беларуси и душой чувствую, что Союзное государство нужно и оно будет. И это не помешает ни белорусам, ни россиянам. Наоборот, потенциал повысится, и в моральном плане мы выиграем. У меня жена - русская, я - белорус, невестка - украинка. Шушкевич много раз по телевидению выступал: мол, самое большое его достижение, что все республики вышли из Советского Союза и стали самостоятельными. А вы посмотрите: в Казахстане тяжело, в Беларуси тяжело, на Украине тяжело. Александр Лукашенко предпринимает все для того, чтобы Союз с Россией был, чтобы улучшилась жизнь людей. Я вдали нахожусь, но всегда его поддерживаю. Встречался неоднократно с ним, и то, что он говорит, для моей души понятно.
- Что бы вы пожелали своим землякам и всем белорусам в новом веке?
- Я искренне счастлив, что родился на Брестчине, в Беларуси, и понимаю, какая ответственность стоит перед каждым из моих земляков в это непростое время. От души желаю, чтобы ваш труд даром не пропал и вы получили от него то, чего достойны. Здоровья и удачи вам, дорогие земляки!
Звездный городок - Брест.