Девятого сентября Указом Президента России наш земляк космонавт-испытатель Валерий КОРЗУН был назначен первым заместителем начальника Центра подготовки космонавтов. Свое первое эксклюзивное интервью Валерий Григорьевич дал корреспонденту. "АиФ на Дону":

- Я журналистов не жалую.

- За что же это, Валерий Григорьевич?

- Сегодня позвонили с одной радиостанции: в трех словах - три ошибки. И это называется профессионализмом! - первый заместитель начальника Центра подготовки космонавтов хмурит брови, но, смягчившись, уже гостеприимно сервирует стол кофейным прибором. - Но вашу газету знаю и люблю.

- А космонавтам можно пить кофе? - спрашиваю.

- А журналистам водку? - с невинным видом парирует собеседник.

Похоже, с чувством юмора у известного космонавта полный порядок. В свое время он взбудоражил все западные СМИ тем, что пригласил красотку Синди Кроуфорд совершить космическое путешествие в составе его экипажа. Американцы русский юмор не оценили и успокоились, только услышав от полковника Корзуна четкую формулировку: "Это была шутка! "

- Я никогда не мечтал стать космонавтом, - рассказывает. - По габаритам не подходил. У меня рост метр восемьдесят. А в первом отряде космонавтов ребята были не выше 175 сантиметров. Но случилось так, что начитался Ярослава Голованова и очень захотелось полетать на новой технике. В академии как раз был очередной набор. Написал рапорт и... поступил. Вот тут-то и началось…

В октябре девяносто первого Корзун был назначен командиром резервного экипажа космонавтов. Подготовка к полету шла полным ходом. Но случилось невероятное: при очередном медицинском обследовании выяснилось, что у командира длина тела в положении сидя немного превышает допустимую. И если при кратковременном космическом полете это было нестрашно, то после длительного полета, когда длина позвоночника увеличивается на несколько сантиметров, в ложемент он уже не влезал. Увеличить ложемент не позволяли технические возможности корабля. Такова, во всяком случае, была официальная версия.

- С одной стороны, наша профессия - это всемирная известность, нас показывают по телевидению, нас знают в лицо. С другой - обыденная работа, которая длится годами. Минимум через шесть лет непрерывной учебы могут назначить в экипаж, но и здесь нет никаких гарантий. Быть рядом с космосом и не побывать там - для многих трагедия на всю жизнь. Но даже те, кто летает в космос, всегда хотят большего. Космонавты - тщеславные люди. Германа Титова всю жизнь терзала мысль, что он мог быть первым в мире, а стал вторым. Между нами иногда бывают разговоры: кто что сделал, чья заслуга больше. А ведь на самом деле каждый в своем полете сделал то, чего не делал никто до него и не сделает никто после него.

- О чем думает человек в космосе?

- Конечно, о Земле, даже сны видит земные. Я искал свой городок, глядя в иллюминатор. Фотографировал всю Ростовскую область, определял Новочеркасск, Шахты, но мою маленькую родину - Красный Сулин нашел только однажды. В космосе чувство оторванности от Земли не проходит, оно усиливается со временем. Наступает тоска по тому, что мы потеряли, по мелочам, которые окружают нас там, дома.

Во время полетов было много радостных моментов, но по-настоящему счастлив я только на Земле. Часто думаю, что все, что происходило со мной в жизни, - настоящее чудо, а чудо невозможно без божественного допущения. Один священник на мой вопрос, богоугодно ли заниматься исследованием космоса, ответил так: "Это зависит от того, каким ты себя ощущаешь в этом процессе - центром Вселенной или ее частичкой. Если последнее - значит, все нормально".

Вы летали в составе российско-американского экипажа. Разница в менталитетах не мешала работе?

- Менталитет тут ни при чем. Вот я сижу, любуюсь чертами твоего прекрасного лица. День любуюсь, два любуюсь... А потом хочется взять и чем-нибудь в эти черты запустить, - смеется. - Когда живешь в замкнутом пространстве, ВИДИШЬ человека каждый день с утра до вечера, с момента, когда он глаза открывает, и до того, как свет выключит в каюте, - он, мягко говоря, надоедает. Но мне всегда помогал житейский опыт. Ведь и на земле нам приходится часто с кем-то уживаться и закрывать глаза на кажущиеся неприятными чужие привычки.

- Валерий Григорьевич, ответьте честно, вас не тяготит руководящая должность?

- Не сыпь мне соль на рану, пожалуйста. Тяжело ужасно, не привык я к кабинетной работе. Очень скучаю по Байконуру, там степи, хорошо... А здесь, - машет рукой, - лес, тишина деревня, одним словом. Но пришло время спускаться с небес на землю. Летать должны молодые. Эх, было бы мне лет сорок!..

- Разве вам не сорок?

- Кокетничаешь? Пятьдесят уже! Внуков нянчить пора, все жду не дождусь. Сын Никита по моим стопам не пошел. В шутку как-то сказал: "Я себе профессию интереснее, чем твоя, найду". И нашел же! Сейчас на канале "Культура" работает. Я им очень горжусь.

- Домой, в Красный Сулин, часто выбираетесь?

- Стараюсь. Но работа... У отца на днях юбилей. Дай Бог в середине декабря приехать поздравить. Меня всегда немного смущает торжественность, которая окружает мой приезд.

- А вы себя больше москвичом ощущаете или красносулинцем?

- Какой из меня москвич?! Южанин я и по говору, и по складу характера.

- В армии главное - дисциплина. Трудно вам здесь приходится с южным-то темпераментом?

- Казаки в свое время были самыми дисциплинированными военными. Так что мне южная кровь не мешает, а наоборот, помогает часто. Знаешь, в чем особенность нашего темперамента? Когда чувствуешь, совсем невмоготу, говоришь: "А пошли вы все... " Независимо от рангов, званий, должностей... Глядишь, легче становится.

- А последствия?

- Никаких. При моей выслуге я спокойно могу все закончить и уйти. Куда? Да куда угодно, хоть на пенсию - на печи лежать и в потолок плевать. Хотя об этом я еще не думал да и не хочу пока. Человеку нужно чувствовать себя востребованным, а это, как минимум, три условия: когда занимаешься любимой работой, эта работа кому-то нужна и этой работы непочатый край. Центр подготовки космонавтов в этом смысле идеально подходит. Проблем очень много. Кадры, зарплата, жилье. Зарплата у меня со всеми выслугами 12 тысяч рублей, а у молодых ребят - от шести до восьми тысяч. У нас по Москве минимальная потребительская корзина - три тысячи. Если космонавт живет с женой - шести тысяч хватает, а если есть ребенок... Понятно, в стране сложная ситуация, но людям от этого не легче. У меня сейчас одна цель: сохранять центр, чтобы люди отсюда не уходили, чтобы умные, толковые ребята летали в космос, а не торговали на рынке железками. Знаю, что будет тяжело, но, как говорится, раз слез с жеребца и впрягся в борону, значит, тащи и не жалуйся.

Ростов - Москва Звездный городок
Наш спецкор Юлия МАТЮШКИНА