В год юбилея своего первого полета В.А. Ляхов посетил наш город и поведал немало интересного. Оказалось, что Владимир Афанасьевич троечник. По крайней мере, так его называют. А началось все с того, что об этом ему сказал паренек лет 10-12. Ляхов был обижен.

— Как это троечник? Это почему?

— Вы летали три раза? - Да.

— На трех кораблях? - Да.

— На трех станциях, трижды выходили в открытый космос, и провели 333 дня на орбите, трижды герой.

— Да нет, только дважды.

— Трижды, дважды Герой Советского Союза и герой Афганистана. Наверное юные серпуховичи, слушавшие космонавта, тоже захотели стать такими вот троечниками. А пока они просто задавали интересующие их вопросы.

— Кем Вы хотели стать в детстве?

— Не могу сказать, что я с детства мечтал быть космонавтом, ведь тогда даже не было этого слова. Я хотел воплотить мечту отца и стать летчиком. Удалось. Ведь еще задолго до моих полетов в космос я успел испытать немало самолетов самых различных типов.

— Ваш сын хочет последовать Вашей профессии?

— Мой сын тоже летчик. Но стать космонавтом отказался категорически. Ведь он видел всю подготовку и хорошо понимает, что это такое. Хотя, многие все же взяли пример с отцов. Так сыновья космонавтов Юрия Романенко и Игоря Волкова к полету уже готовятся.

Первому полету Владимира Афанасьевича предшествовали 12 лет тренировок. И это норма. Ведь и сегодня для полноценной работы в космосе требуется минимум десять лет упорного труда.

— Чем надо заниматься, чтобы стать космонавтом?

— Из физических упражнений лучше всего добротная ежедневная зарядка. Одним, каким-либо видом спорта увлекаться не стоит. В космосе рекорды не нужны. Надо быть всесторонне развитым и здоровым.

— Страшно было выходить в открытый космос?

— Хочу сказать вам честно и откровенно. Это очень страшно, даже жутко. Если кто-то говорит, что ничего не боится - не верьте ему. Боится любой нормальный человек - это чувство самосохранения. Главное, суметь перебороть себя. При первом выходе в открытый космос я схватился за поручень и держался за него так крепко, что меня, наверное, и трактором не могли бы оттащить. Хотя мне, конечно, было известно, что страховка многократно проверена, и улететь от корабля крайне сложно. Потом постепенно успокоился и освободил руки. Но когда отвлекался, постоянно ловил себя на том, что опять держусь за этот поручень очень крепко. Во второй раз страшно уже не было, а в третий выходил, как к себе домой.

— Видели ли Вы НЛО?

— Нет, не приходилось. В космосе не было никакого намека на инопланетян. Однажды, правда, мой напарник Александр Александров решил пошутить: "Давай на Землю скажем, что чертенок по солнечной батарее бегает". Я отказался: "Сейчас скажем, завтра посадят. Посчитают, что тронулись".

— Как Вас встречали после первого полета?

— Когда мы с Валерием Рюминым вернулись из космоса, на аэродроме Байконур нас встречали с каталками, то есть, проще говоря, с носилками. После невесомости земная гравитация действует очень сильно. Руки настолько тяжелые, что даже поднять невозможно. Первое время нормально себя чувствуешь, только когда лежишь. Если приходится принимать вертикальное положение, идет сильнейший отток крови от головы. Сердце привыкло к легкой работе в космосе и до того слабое, что не справляется качать вверх.

Все думали, что нас придется нести. И когда мы вышли из самолета на собственных ногах, многие были просто шокированы. Дело в том, что у нас на борту уже были спортивные снаряды, и мы много занимались физически. Поэтому к нормальной Земной жизни возвратились довольно быстро.