| 21 ИЮЛЯ 1969 г. АМЕРИКАНЦЫ СДЕЛАЛИ ЭТО ЗА НАС |
ПЕРВЫЙ спутник и первый полет человека в космос сделали СССР самой передовой державой мира. Это было невыносимо для честолюбия американцев. Президент Кеннеди попросил у конгресса 25 млрд. долл. для полета на Луну. Конгресс деньги выделил. Хрущев тоже хотел на Луну, но СССР смог противопоставить лишь 2,5 млрд. руб. О том, как мы на эти скудные средства едва не обогнали американцев, вспоминает летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза Алексей ЛЕОНОВ.
— 3 АВГУСТА 1964 года Хрущев лично подписал секретное Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР под номером 655/268 о работах по исследованию Луны и космического пространства. Так появилось конкретное задание: уже в мае — июне 1967 года облететь Луну, а в сентябре 1968-го совершить на лунную поверхность мягкую посадку и вернуться обратно.
По решению правительства создается и "лунная группа". Меня назначают ее руководителем и ответственным за "лунную программу" Центра подготовки космонавтов. Гагарин тоже входил в "лунную группу", но его нелепая гибель перечеркнула все планы. А "лунные экипажи" определились так. Первый: Леонов — Макаров. Второй: Быковский — Рукавишников. Третий: Попович — Гречко. Но непосредственно к "лунной работе" готовились только два первых экипажа. Остальные работали по общей программе.
Что это такое? Прежде всего обучение навигации. Чтобы быть готовым совершить облет Луны самостоятельно (мало ли какая авария произойдет), надо очень хорошо знать звездное небо. И особенно — южное небо. Потому что заход на посадку происходит сугубо с южной стороны Земли. Точнее — с Антарктиды. Сначала мы изучали южное небо в Московском планетарии, потом — в Сомали.
Мы должны были безошибочно и быстро ориентироваться с помощью приборов звездной навигации среди трех тысяч основополагающих звезд. Не установишь свое местонахождение в космосе — либо во что-то врежешься, либо, скорее всего, улетишь туда, откуда уже никто тебя не вернет. И станет тебе корабль космической могилой.
Мало знать, как заменить автоматы в обычных земных условиях, надо суметь сделать это при космических перегрузках.
ШЛИ дни, проходили месяцы, летели один за другим к Луне беспилотные корабли, но нам отмашки отправиться на Байконур все не было. А тут еще умер Сергей Павлович Королев. Для нас, космонавтов, это был чуть ли не конец света. Именно Королев больше, чем кто-либо, был заряжен идеей лететь на Луну.
Впрочем, дело с прилунением и до смерти Королева стало заходить в тупик. Пожалуй, это произошло, когда два кита советской космонавтики, Королев и Челомей, не смогли договориться — каким должен быть "лунный ракетоноситель". Королев предлагал принципиально новый носитель — "Н-1", который должен был работать на кислороде и водороде. Но довести этот экологически чистый проект будущего до кондиции не хватило жизни. Челомей же стоял за использование "связки" многократно проверенных в деле "Протонов": четыре по углам и пятый посередине.
Новая королёвская ракета при испытаниях никак не могла показать удовлетворительные результаты. При первом запуске ее двигатели проработали 80 секунд. И... вырвало днище. Вторая ракета вообще через 10 секунд грохнулась. С третьей еще что-то случилось.
В 67-м все-таки решили остановиться на "блоке Челомея". Однако подвели явные несуразности при сборке. На первом пуске носителя в марте были по бестолковости перепутаны "плюс" и "минус". Случилась авария. Второе испытание провалилось из-за недостаточной жесткости корпуса прибора, который решила облегчить некая легкомысленная мадам и... за это получила премию.
Но самым обидным оказался срыв испытания из-за того, что в топливный тракт попала заглушка от совсем другого двигателя. Проработав около 30 секунд, ракета вырубилась. Взрыв. Падение. Расследование. Посмотрели, кто собирал. Сборщик оказался кавалером ордена Ленина. Как к нему в руки попала деталь, пропавшая в другом, совершенно изолированном цехе, до сих пор остается загадкой.
Все эти проблемы в конце концов в 1967 году стали «причиной Постановления ЦК и Совета Министров о неудовлетворительном состоянии "лунной программы". Уже тогда стало ясно: облететь Луну первыми мы еще можем, но сесть на Луну раньше американцев нам уже не удастся.
НАДО откровенно сказать, схема для высадки на Луну была придумана дурацкая: двое летят, один садится. Дело в том, что, усиливая подъемные возможности "Протона", конструкторы стремились максимально уменьшить вес самого корабля и решили ограничиться кабиной спускаемого аппарата, отказавшись от орбитального отсека для космонавтов. Это означало, что экипаж семь суток будет работать в скованном сидячем положении.
Американцы действовали куда разумнее: летели трое, один оставался на орбите, двое спускались на Луну и, если что, могли оказать друг другу непосредственную помощь. Однако самая дурная часть нашей схемы состояла в том, что на лунной орбите я один должен был отделиться от базового корабля и, зависнув на высоте 110 метров, в одиночку максимум за две секунды успеть определиться, куда можно сесть. Для этого передо мной был экран, чтобы я видел площадку (а она могла быть любая), и прибор выбора места посадки с двумя ручками. Но одно дело сделать это, когда себя хорошо чувствуешь, а другое — после трех суток полета в сидячем положении! Если сейчас трезво оценить наши шансы на успех, думаю, их было не больше 15-20 из сотни. Однако мы были готовы на все, в том числе и на это.
| Афоризм
Из Прислал Эмилий |
...Даже когда Фрэнк Борман с 21 по 27 декабря 1968 года облетел Луну, мы еще пытались что-то доказать в ЦК. Но там сказали: "Нет! Давайте пошлем еще один "Зонд" вокруг Луны..." Думаю, переживали не столько за жизнь космонавтов, сколько за свои насиженные места. Главное — против был генеральный конструктор НПО "Энергия" Мишин, сменивший Королева.
Нас не пустили! А американцы тем временем наблюдали за нашими испытаниями "Зондов" и понимали, что Советский Союз готовится опередить их. Поэтому президент НАСА Флэтчер принял решение форсировать события. 21 июля 1969 года, узнав о том, что американские коллеги высадились на Луну, я не мог скрыть своего восхищения!
Записал Николай ДОБРЮХА