ПАМЯТИ Ю.А.МОЗЖОРИНА

15 мая 1998 г. на 78 году жизни скоропостижно скончался выдающийся ученый и организатор в области создания и использования ракетно-космической техники, исследования и освещения ее истории, современных достижений и перспектив развития, пионер Ракетных войск стратегического назначения и ветеран ракетно-космической промышленности Юрий Александрович Мозжорин.

Ю.А.Мозжорин родился 29 декабря 1920 г. в подмосковной деревне Орехово, ныне поглощенной Москвой, в семье железнодорожного служащего. Окончив среднюю школу, в 1938 г. поступил в МАИ, а в 1940 г. был переведен в новый Московский авиационно-технологический институт. С первых дней Великой Отечественной войны добровольцем ушел на фронт, служил минометчиком. В августе 1941 г. под Вязьмой получил тяжелое ранение. Сумел выжить и добиться возвращения в армию. Был направлен в Военно-воздушную инженерную академию им. Н.Е.Жуковского. Его учеба в ней прошла не столько в аудиториях и лабораториях, сколько на практике по совершенствованию эксплуатации штурмовиков Ил-2 во фронтовых частях. В 1945 г. Юрий Александрович с отличием окончил академию и был оставлен в ней специализироваться в давно интересовавшей его сверхзвуковой аэродинамике. В 1946 г. его неожиданно командируют в Германию, в Бригаду особого назначения, которой предстояло освоить эксплуатацию трофейных ракет дальнего действия. Но сначала эти ракеты надо было воссоздать из тех остатков, которые не успели уничтожить и вывезти немцы и союзники, вступавшие раньше наших войск в немецкие центры ракетного производства и испытаний. В этом нелегком деле офицеры бригады работали рука об руку с гражданскими специалистами, возглавлявшимися С.П.Королевым. Он сразу же приметил легко и глубоко вникавшего в суть каждого научного и технического вопроса старшего лейтенанта и пригласил его в свой коллектив. Но военное руководство имело на него свои виды, и 1947 г. Мозжорин встретил уже в Москве в Управлении реактивного вооружения Главного артиллерийского управления (ГАУ), где с 1951 г. возглавил отдел, определявший научную политику Советской Армии в отношении создания и применения нового для нее ракетного оружия. Но все время службы в ГАУ Юрий Александрович не прекращал попыток перейти с административной на научную деятельность, и в ноябре 1955 г, был переведен в головной ракетный институт Министерства обороны НИИ-4 в Болшево, став заместителем начальника баллистическим исследованиям, а с августа 1959 г. — по всей научной работе, причем персонально на него было возложено руководство созданием полигонного измерительного комплекса (ПИК) для испытаний первой МБР Р-7, которое НИИ-4 вел как головная организация по постановлению Совета Министров СССР с 1954 г. Поскольку Юрий Александрович курировал эти работы с самого начала, став их научно-техническим руководителем, он придал им необходимую системность и целенаправленность. В феврале 1956 г. ему было поручено и руководство впервые в мире создаваемым командно-измерительным комплексом (КИК) для обеспечения работы с искусственными спутниками Земли, разрабатывавшимися в ОКБ-1. В этой грандиозной работе по разработке и осуществлению ПИКа, а затем КИКа и освоению их войсковой эксплуатации, в которой участвовали десятки промышленных предприятий различных ведомств и множество военных частей, полковник Мозжорин фактически выполнял роль генерального конструктора, подобную той роли, которую играл С.П.Королев в создании всего ракетно-космического комплекса МБР Р-7, официально оставаясь только главным конструктором ОКБ-1.

Но в то время авторитет руководителя держался не столько на его официальной должности, сколько на знаниях, деловых качествах, чувстве долга, самоотверженности и способности брать на себя решение принципиальных вопросов, как организационно-административных, так и сугубо научных, причем отличающихся огромным разнообразием. Обеспечив создание ПИКа и исходного КИКа, а затем его модернизацию для работы с лунными и межпланетными автоматическими станциями через Центр дальней космической связи близ Евпатории и с пилотируемыми космическими кораблями через Центр управления полетами в НИИ-4, Юрий Александрович тем самым основал свою научную школу по комплексному направлению создания и использования методов и средств управления полетом космических аппаратов. Вся эта работа заняла 6 стремительных лет, в течение которых Мозжорин стал лауреатом Ленинской премии, Героем Социалистического труда, доктором технических наук и генерал-майор-иненером. Но, достигнув вершины в своей области, он вынужден был оставить это прекрасно отлаженное хозяйство. 31 июля 1961 г. по рекомендации С.П.Королева и Г.А.Тюлина и решению государственных органов Мозжорин стал директором — научным руководителем НИИ-88 Госкомитета СССР по оборонной технике. По замыслу этот прикладной НИИ, обеспечивавший решение текущих научных проблем в области аэрогазодинамики, теплофизики, прочности, материаловедения, возникавших в процессе создания новой РКТ, должен был стать головным научным центром, определяющим и направляющим перспективы развития ракетно-космической отрасли в целом.

И хотя 29 с лишним лет работы на этом посту не принесли Юрию Александровичу почти никаких лавров, подобных тем, какими увенчали его предыдущие звездные годы, эта повседневная кропотливая, требующая наряду со всеми другими и недюжинного дипломатического таланта работа была, как отмечал потом сам Юрий Александрович, несравнимо сложнее, разнообразнее и ответственнее предыдущей, где и у руководителей, и у исполнителей была единая высокая цель и нужно было находить оптимальный путь к ее скорейшему достижению. Здесь же, руководя институтом, разрабатывающим государственные планы развития отрасли, ведущим экспертизу предложений главных конструкторов и выполненных ими проектов, дающим допуск на летные испытания и оценивающим их результаты, решающим судьбу часто многолетней работы большого коллектива и всей работающей с ним кооперации, Мозжорин оказался в фокусе множества противоречий самых разных уровней. С одной стороны, на него постоянно оказывали давление высшие государственные, партийные, военные руководители и многочисленная рать чиновников своего министерства, режимные службы, а с другой — главные конструкторы ракет и КА, их систем и агрегатов, руководители ведомственных, академических и военных НИИ, отдельные, часто весьма авторитетные ученые и специалисты, в том числе и из своего института, каждый из которых, естественно, считал поднимаемый им вопрос самым важным, а свое мнение — самым правильным.

Поздравляя его с назначением, С.П.Королев дал совет исходить в работе только из интересов дела, и не браться за то, в чем не разбираешься: не оценивать замыслы главных конструкторов, определяющие всю будущую космическую программу страны, иначе не удастся удержаться на этой должности и двух лет. Юрий Александрович в точности выполнил этот совет, но вторую его часть — по-своему. Поскольку оценивать замыслы новых космических программ и проектов было обязанностью института, он научился в них разбираться досконально, с учетом всех возможных действующих экономических, политических, военных, научно-технических, социальных и многих других факторов, создав в НИИ-88, ставшем с 1967 г. ЦНИИмашем, в дополнение к уже существовавшим, целый ряд новых научных направлений обеспечивающих технико-экономический анализ, надежность, управление качеством производства, отработки и испытаний РКТ и ее эксплуатацией на Земле и в космосе, САПР всех ее видов.

Все это позволило в качестве высшего достижения отрасли создать научную школу системного анализа и проектирования развития РКТ, на основе которой составлялась и осуществлялась государственная космическая программа СССР. С нею, правда, далеко не всегда считалось партийно-государственное руководство страны, и не раз бывало, что от Мозжорина требовали, чтобы он авторитетом ЦНИИмаша поддержал то или иное волюнтаристское решение, угрожая в противном случае снятием с работы, отставкой, исключением из партии, предлагая уйти по собственному желанию. Но он всегда умел, даже оставаясь в одиночестве на министерской коллегии или какой-либо высокой государственной комиссии, выдержать характер и не отступить от решения, научно обоснованного коллективом и им самим утвержденного. Проходило время, очередная критическая ситуация так или иначе разрешалась, и практически всегда оказывалось, что Юрий Александрович тогда был прав, и если бы к его мнению прислушались, то конечный результат был бы гораздо благоприятнее для отрасли и государства. Но министры и главные конструкторы признавали это, в основном, уже тогда, когда становились бывшими. Именно на этой принципиальности и высоких моральных качествах держались высокий авторитет Мозжорина и всеобщее уважение к нему. Но эти же качества вызывали обиды на него и враждебность к его деятельности на более или менее длительный срок со стороны почти каждого из его руководителей и главных конструкторов. Этим, в частности, объясняется и то, что много раз выдвигавшийся в члены-корреспонденты АН СССР, а в 1994 г., уже после ухода с Поста директора ЦНИИмаша — в члены-корреспонденты РАН, он так и не был избран в это государственное сообщество высших интеллектуалов страны, хотя и по уровню знании, и по должностному и общественному положению был безусловно этого достоин.

Неожиданно уволенный с поста директора ЦНИИмаша 22 ноября 1990 г. "в связи с выходом на пенсию", Юрий Александрович не оставил институт в уже тогда становившееся трудным для отрасли время и сделал все возможное, чтобы помочь новому директору академику В.Ф.Уткину быстро войти в курс всех проблем коллектива, и в годы перестройки и целенаправленного разложения отрасли сохранить в работоспособном состоянии Институт и свои любимые детища; ЦУП и уникальную экспериментальную базу, подобной которой нет больше в мире, не допустив их приватизации и растаскивания на части, многие из которых по отдельности были бы лишены живучести.

В последние годы, став в ЦНИИмаше главным консультантом, Юрий Александрович много занимался историей отечественной РКТ, организацией написания книг к 50-летию института и отрасли, руководством секции истории космонавтики на ежегодных Научных чтениях, посвященных памяти С.П.Королева и других пионеров освоения космоса, подготовкой собственных мемуаров. Ему, руководителю и активному участнику множества государственных комиссий, решавших практически все проблемы, как-то связанные с космонавтикой, от принятия плана развития РКТ на очередную пятилетку до утверждения экспозиции нового космического музея, разрешения на публикацию спорной книги или статьи, содержания сообщения ТАСС с какой-либо нестандартной информацией, было о чем поведать последователям и потомкам.

Активная жизненная позиция Юрия Александровича принесла ему новое признание, теперь уже со стороны широкой общественности, что выразилось в торжественном чествовании его в дни 70-ти и 75-летия, когда представители многих ракетно-космических организаций успели сказать ему много хорошего, в избрании его вице-президентом Академии космонавтики имени К.Э.Циолковского и Почетным гражданином города Королева.

Юрий Александрович Мозжорин еще при жизни стал легендарной личностью, но со временем оценка его особой роли в развитии отечественной космонавтики будет все больше возрастать.

Ю.В.Бирюков