Случилось это 40 лет назад: 12 января 1958 года я опубликовал в «Комсомольской правде» первую свою заметку, вообще первую заметку в своей жизни. Я пришел на Самотечную площадь в Москве, где был стенд «Комсомолки», и читал ее снова и снова. Мимо пробегали люди, а мне хотелось остановить их, подвести к стенду — ну куда же вы бежите, какие срочные дела могут быть сегодня, если я опубликовал заметку в «Комсомолке»?! Ведь «Я. Голованов, инженер», это я! Это моя заметка! Это я написал!
Я был очень похож на «Лягушку-путешественницу» из сказки Всеволода Гаршина...
И вот мне уже 40 лет. Ведь дата — 12 января 1958 года — важнее даты рождения, потому что сам факт появления на свет никак от меня не зависел, — только от папы с мамой, а рождение журналиста зависело от меня. С «Комсомольской правдой» связана вся моя жизнь, и, думаю, смерть моя тоже будет связана с этой газетой. Подумать только — Владимир Сунгоркин мой девятый Главный редактор!
В юные годы техническое образование воспитало во мне некий педантизм, который много лет тому назад уговорил меня купить в городе Сиднее роскошную амбарную книгу и составить полный список всех своих сочинений. За 40 лет я написал полтора десятка книг, опубликовался в 80 сборниках, сочинил 161 журнальную статью и 1126 раз напечатался в газете.
Сегодня не только мой день рождения как журналиста, но и подлинный день рождения главного героя моей жизни — академика Сергея Павловича Королева. О его верном ученике, дважды Герое Социалистического Труда, академике Дмитрии Ильиче Козлове мне хочется вам рассказать. В 1127-й раз...
Ярослав ГОЛОВАНОВ.
| Н |
— Понимаешь, вопрос уже не стоит так: «что можно разглядеть?!» Все можно разглядеть! Гораздо важнее скорость слива этой информации на Землю...
Он так и сказал: «скорость слива». Информацию «сливают», как воду из банной шайки, поднятой над головой...
| В |
Академик Борис Викторович Раушенбах назвал разведывательные спутники не «спутниками-шпионами», а «спутниками-дипломатами». Это верно. Козлов стал, по сути дела, всемирным миротворцем. Сегодня невозможно осуществить никакую передислокацию войск и боевой техники ни на суше, ни на море без того, чтобы это не стало моментально известно потенциальному противнику. Танк вышел из укрытия и пошел, а его видно! И уже не требуется много ума, чтобы понять, куда и зачем он идет.
Замечательным достижением академика Козлова является то, что изображения из космоса накрепко привязаны к земным глобальным координатам. «Игра» с параллелями и меридианами шла много лет. Американцы поймали нас за руку, когда выяснилось, что, если верить нашей фальшивке, Братск, например, должен стоять на другом берегу Енисея. Пекин на китайских картах для простаков лежит километрах в ста от Пекина реального. Именно поэтому американцы заключили с ЦСКБ Козлова договор, по которому его спутники, отсняв ряд штатов США, «привяжут» их к координатам глобуса с фантастической точностью. Характерно, что американцы сами попросили сделать это, потому что точнее Козлова никто такую задачу не выполнит.
Размышляя о Козлове, я вспомнил, как Нина Ивановна Королева рассказывала мне, что Сергея Павловича угнетала недостаточная точность его межконтинентальных ракет. Среди ночи он иногда говорил ей: «Понимаешь, нельзя стрелять по городам, там же люди...» Сегодня точность ракет возросла на несколько порядков, а при условии, что спутники Козлова «привязали» их к реальным координатам, речь уже может идти не о городе и даже не о заводе, а о цехе!
Но коли так, коли можно стрелять не по площадям, а выбирать только стратегически важные цели, тысячи боеголовок уже не нужны: то, на что требовалось вчера 100 ракет, потребует сегодня 10. Опосредованно именно спутники Козлова подвигнули политиков к договорам о разоружении и они же взяли на себя труд контролировать это разоружение.
...Со студенческих лет врезалась в память строчка из одной идиотской инструкции по технике безопасности: «Перилами называется инженерное сооружение, делающее падение человека с лестницы сверхпроблематичным». Так вот, спутники Козлова делают «сверхпроблематичной» мировую войну. Грандиозную, нет, не техническую, а политическую задачу Дмитрий Ильич решил, как бы исходя из совсем иных критериев. Человек, бесспорно, века XX, Козлов заглядывает сегодня в век XXI, который досрочно уже окрестили веком информации. Мы с ним об этом не говорили, но думаю, что он убежден в том, что, сколь ни было бы консервативным мышление военных стратегов, они должны понимать: только количество ядерных боеголовок, сверхзвуковых истребителей и авианосцев ничего еще не определяет, что избыток информации несравненно более важен, чем избыток силы, что мозг нужен всему современному миру больше, нежели кулак.
...Впрочем, а когда было иначе?
| К |
 Вид на Пентагон из «нашего» космоса. |
Дивизии народного ополчения, необученные, плохо вооруженные, были пушечным мясом. Дмитрий уцелел, его ранили, но не убили. А те пятеро из его группы не уцелели...
Дмитрий Ильич рассказывает о войне, блокадном Ленинграде, где голодных людей валил легкий ветерок, о Мясном Боре, где не видно было земли, а танки и пушки катились по трупам, и все вокруг чавкало, но не от грязи, а от человеческой крови, мокрого мозга и вырванных из человеческих тел внутренностей («ничего страшнее в своей жизни я никогда не видел»), о «дороге жизни» по льду Ладоги, где впервые понял он, что Бог хранит его.
Когда он сидел в кузове грузовика, Бог сдул с его головы шапку. Дмитрий постучал по крыше кабины, грузовик остановился, он соскочил и побежал за шапкой. Схватил, оглянулся — взрыв! Снаряд попал точно в кузов...
Но даже Богу трудно было уберечь его в том аду, который устроили люди: во время прорыва второй линии Маннергейма 14 июля 1944 года командиру взвода 90-й стрелковой дивизии Дмитрию Козлову оторвало руку.
Он окончил институт, был направлен в Германию, где изучал немецкую ракетную технику, а потом оказался в подмосковных Подлипках, в КБ Королева. Уникальная энергия молодого инженера обратила на себя внимание Главного конструктора. Быстро стал он ведущим конструктором ракеты Р-5 — первой нашей ракеты с ядерной боеголовкой, а затем ведущим по ракете Р-7 — главной ракете Королева. Сергей Павлович понимал, что не сможет организовать массовый выпуск «семерок» на своем заводе, и стал искать мощную производственную базу. И нашел: завод «Прогресс» в Самаре.
— Королев говорил о командировке, когда просил наладить выпуск Р-7 в Самаре, — вспоминает Дмитрий Ильич. — Я поверил ему, долго даже семью не перевозил на Волгу, но вот сам видишь, чем обернулась эта «командировка»...
А командировка обернулась судьбой. Межконтинентальные Р-7 шли на конвейере — в лучшие времена — до 56 штук в год, — и в гагаринской ракете первые две ступени были тоже самарские. Но в прилежного копииста, послушно исполняющего волю московских мастеров (хотя в Самаре родились кардинально новые решения и в конструкции Р-7), Козлов не превратился. Определилось совершенно новое направление работ: космическая разведка.
Идея вести разведку из космоса родилась практически одновременно с гагаринским «Востоком». В правительственном постановлении 1959 года шла речь о создании ориентируемого космического аппарата, который мог бы возвращаться на Землю. А там уже спорьте, что нужнее на орбите: космонавт или фотоаппарат. Первый пилотируемый корабль стартовал 12 апреля 1961 года, первый спутник-разведчик — 26 апреля 1962 года. Вскоре вся документация по этим спутникам была передана Козлову.
В Самаре за эти годы создано несколько поколений разведывательных спутников, не считая «народнохозяйственных», т.е. абсолютно мирных «Фотонов», «Ресурсов», «Бионов». Первые разведчики возвращались на Землю вместе с отснятой пленкой. Другие лишь сбрасывали контейнеры и продолжали полет, не сходя с орбиты. Следующие уже умели «сливать» информацию по телеканалам. Требования для спутников-разведчиков по точности их ориентации в космосе, по колебаниям теплового режима (любые скачки температуры губительны для сверхточной оптики) много выше, чем у космического корабля, а потому и создать их сложнее. Козлов при переезде в Самару не забрал из КБ Королева ни одного человека, всех вырастил здесь, на Волге. Его ближайшие соратники: Геннадий Аншаков, Александр Чечин, Александр Кирилин, Александр Солдатенков и многие другие позволяют сегодня говорить о самарской школе русских ракетчиков во главе с академиком Дмитрием Ильичем Козловым. И эту школу — ЦСКБ и завод «Прогресс» — Галина Ильясова, корреспондент «Известий-плюс», назвала «социалистическими «монстрами» ВПК». Во как! Вмазала им по первое число!
| С |
— Я не могу понять, почему наше правительство не заинтересовано в объектах наблюдения из космоса, — говорит Козлов. — Уже много месяцев нету ничего. И в запасах ничего нет... Я, как старый конструктор и старый солдат, думаю, что это дорого нам обойдется в будущем...
А 27 ноября 1990 года получил Генеральный конструктор Дмитрий Ильич Козлов еще одно важное назначение. Постановлением Совета Министров СССР № 1189 товарищ Козлов Д.И. во исполнение планов конверсии оборонной промышленности по совместительству был назначен Генеральным конструктором по системам машин, агрегатов и линий для кондитерской промышленности.
Восьмой год пошел, но никто дурацкого этого постановления не отменил...
Самара — Москва.