Сканировал Игорь Степикин
Анатолий ЗАВАЛИШИН, генерал-майор запаса, ветеран-испытатель космодрома Байконур
ГОТОВИЛИСЬ ДОЛГО И СТРАСТНО
"Крылья Родины", 1991, №4.
При за пуске первого ИСЗ (04.10. 1957 г.) я обеспечивал наземные измерения. Уже тогда среди испытателей космодрома упорно прошел слух, что скоро в космос полетит человек. Верили и не верили, спорили, однако ответственно проводили испытания космической техники. Вскоре я был приглашен трудиться на бортовые системы измерений ракет-носителей и космических аппаратов.
Но лишь в марте шестидесятого слух обрел реальность.
К 16 апреля был подготовлен "Лунник" и вывезен на старт. Запуск, как об этом говорили все, приурочивался ко дню рождения Н. Хрущева. Подошло время пуска ракеты Р-7 с лунным аппаратом. В составе группы испытателей я находился на телеметрических станциях в монтажно-испытательном корпусе (МИКе). До команды "Зажигание!" все было нормально. Последовало сообщение "Подъем!", и в этот миг я увидел на видеоустройстве станции, что сработали параметры отделения одной из "боковушек" и ушли в "обрыв". Мгновенно доложил об этом в бункер стреляющего Е. Шалдиеву. Послышался нарастающий гул, и стала возрастать освещенность.
Я бросился к окну. "Семерка", оставив на пусковой установке одну из "боковушек", ринулась в небо, задержавшаяся "боковушка" — за ней. Ракета, потеряв устойчивость, развернулась в сторону первого измерительного пункта, потом устремилась к МИКу, по пути сбрасывая "боковушки". Между МИКом и административным корпусом метались обезумевшие люди с перекошенными от страха лицами. Дважды вздрогнул пол в помещении, закачались стены, затряслась земля. Пролетев МИК и сбросив одну из "боковушек" на железнодорожную насыпь, ракета взорвалась в районе стрельбища.
Взрывной волной меня отбросило от окна к двери на груду испытателей, пытавшихся покинуть помещение. Проходные каналы вздыбились, вентиляционные штреки вскрылись... Люди были засыпаны штукатуркой, все поседели от пыли. Оглядев друг друга и убедившись, что все живы, разразились хохотом. Стали оказывать помощь В. Николаенку, которому на голову упала вешалка. Немного погодя, Николаенок заявил, что такой бомбежки он даже на фронте не испытал. Во время этой аварии было много комических случаев и ни одного трагического. Хотя произошло одно из первых предупреждений полигону и испытателям: шутки с ракетно-космической техникой — плохи.
До прибытия первого космического корабля-спутника оставалось менее двух недель, а в МИКе и административном корпусе были выбиты все окна, нарушены вентиляция, энергоснабжение, обрушена штукатурка, перекошены дверные проемы и т. д. Зал МИКа срочно отремонтировали, в одном из углов установили столы и разместили службы испытаний. И вот накануне 1 мая прибыл простейший космический корабль-спутник.
На 30 апреля (воскресенье) была назначена приемка космического изделия. В группу приемки входили Б. Абрамов, А. Давиденко, Ю. Чиликов, Н. Хапанков. Вместе с ними прибыл и я.
Шло время. Первый космический корабль-спутник (ККС), второй, третий, четвертый... В каждом очередном росла насыщенность бортовой аппаратурой, все более и более приближалось устройство кабины к возможности размещения в ней человека. Уже в пилотском кресле 4-го ККС восседал "Иван Иванович" (антропометрический манекен, усредненный по росту и виду).
Испытательные работы по подготовке ККС проводились практически круглосуточно. В расчете измерений корабля в одну смену заступали А. Давиденко, я и Н. Хапанков, в другую — Б. Абрамов, В. Андронов, А. Гасан-Гаджиев, А. Кихтенко, А. Ланко. О процессах, протекающих в системах, узлах корабля при полете на активном участке траектории ракеты-носителя и в космическом безмолвии, человеку было известно очень немного. Жажда ученых и конструкторов к космическим знаниям доходила до абсурдного увеличения количества параметров, продолжительности, частоты и цикличности их опроса... Все это отрабатывалось на производстве и продолжало отрабатываться на технической позиции космодрома, так как датчиковая аппаратура не полностью согласовывалась с системами передачи данных.
В начале 1961 года мы узнали, что уже из отряда космонавтов выделена "ударная шестерка", в которую вошли Валерий Быковский, Юрий Гагарин, Григорий Нелюбов, Андриян Николаев, Павел Попович и Герман Титов. 18 марта С. П. Королев с участием М. В. Келдыша, В. П. Глушко, Н. П. Каманина, В. И. Яздовского и других ознакомил их с процессом предполетных испытаний 5-го ККС и ракеты-носителя "Восток" в зале МИКа космодрома, со стартовым комплексом и службами обеспечения полета. Общение испытателей с будущими летчиками-космонавтами было сведено до минимума, все держалось в секрете, документирование не разрешалось.
Степень отработанности космического комплекса "Восток" серьезно и придирчиво обсуждалась не только в "верхах", но и в "низах" — среди испытателей — военных и гражданских. Беспокоило состояние многих узловых вопросов. И прежде всего вопрос надежности полета. Гарантия ее была невысокой. Семь аварийных пусков ракет-носителей "Восток" из шестнадцати, а с учетом РН "Молния" — девять успешных из 21 пуска, два незавершенных из пяти полетов ККС (1-й ККС не приземлился из-за отказа инфракрасной вертикали, 3-й ККС сгорел в плотных слоях атмосферы из-за снижения по нерасчетной траектории).
Безусловно, малое число натурных испытаний не давало полной картины надежности сложного комплекса. И лишь уверенность научного руководителя М. В. Келдыша, технического руководителя С. П. Королева и всех исполнителей позволяла не только надеяться, но и верить в успех дела.
Наконец прибыл на техническую позицию космодрома корабль "Восток". И снова закрутилась испытательная карусель. Сергей Павлович был все время испытаний с нами рядом, его видели везде. От него исходили уверенность, вера в успех, которыми он заражал других.
Как-то утром в один из весенних дней свободные от выполнения технологического графика подготовки испытатели собрались за МИКом на импровизированном футбольном поле и в течение часа разыграли блиц-матч. Незаметно среди зрителей появились три или четыре молодых офицера в летной форме.
Закончив футбольную игру и, несмотря на довольно низкую температуру, мы обмылись в наружном душе, смонтированном из тары руками испытателей. Неожиданно в душевую вошел один из незнакомцев-офицеров и подверг критике наш душ. Меня, комсомольского вожака испытательного отдела, возмутила критика пришельца, и я не очень любезно оборвал равного по званию офицера. На этом и расстались. А когда через 30-40 минут А. Давиденко и я пришли в зал МИКа на рабочее место к "Востоку", то увидели возле него строптивого незнакомца, обвешанного датчиками и проводами. Мы спросили его: "Будешь имитировать "Ивана Ивановича?". "Нет, — ответил будущий первый космонавт, — буду обживать кабину и привыкать к проводам". И улыбнулся.
Так началось наше знакомство сначала с Ю. А. Гагариным, а затем с Г. С. Титовым. Мы долго и упорно вместе с первым командиром космического корабля и его дублером подгоняли датчиковую и другую аппаратуру измерений, чтобы не было никаких дефектов при измерениях в полете. Вместе с космонавтами занимались первичной дешифровкой регистрируемых параметров систем и агрегатов корабля и особенно человеческих.
11 апреля 1961 г. в 5.00 началась транспортировка комплекса "Восток" на пусковую установку. Королев, как всегда, возглавлял это шествие на старт. Генеральные испытания на старте прошли без отклонений. В 13 часов Гагарин встретился со стартовым расчетом.
В эти и следующие сутки Королев практически не спал: участвовал в испытаниях, встречался с главными конструкторами-смежниками, руководителями бригад и непосредственными испытателями работ, посещал космонавтов, звонил в Москву, еще и еще раз требовал доклады о готовности всех служб... И везде рядом с Королевым неизменно находился научный руководитель М. В. Келдыш.
И вот автобус доставил Ю. А. Гагарина и его дублера Г. С. Титова, облаченных в скафандры, и их четырех товарищей на стартовую площадку к подножию ракеты. Юрий Алексеевич доложил председателю Госкомиссии о готовности к выполнению полета и тепло попрощался с присутствующими. Затем сказал: "Дорогие друзья, близкие и незнакомые! Через несколько минут космический корабль унесет меня в далекие просторы Вселенной... Сами понимаете, трудно разобраться в чувствах сейчас, когда очень близко подошел час испытаний, к котором у мы готовились долго и страстно... Я знаю, что соберу всю волю для наилучшего выполнения задания..."
Командир первого космического корабля "Восток" доставлен лифтом к месту посадки, поднял руку, кричит: "До скорой встречи!". Скрылся в кабине корабля, за ним задраили люк.
В 7 часов 28 минут Сергей Павлович вышел на связь с Гагариным. "Не знаю, как я выглядел в этот момент, — записал в своем дневнике Н. П. Каманин, — но С. П. Королев... волновался очень сильно. Когда он брал микрофон, руки его сильно дрожали, голос срывался..."
Взлет и полет ракеты-носителя "Восток" я наблюдал с дамбы г. Ленинска. Знаменитое гагаринское "Поехали!" услыхал позднее, когда прокручивали пленку записи станции "Заря". Погода в день запуска ККС "Восток-1" была отличная, видимость — прекрасная. Ракета выскочила из-за горизонта и устремилась ввысь, через некоторое время докатился гул двигателей. Прекрасно зная циклограмму работы систем, агрегатов и конструкции ракеты, я мысленно представлял все, что совершалось на активном участке траектории. Ракета выполнила свою задачу успешно. Как там Гагарин в своем одновитковом полете? Наконец, получили известие, что приземлился удачно.
Вот так это было. И никак иначе. Таков мой ответ тем, кто и на полете Гагарина пытается нажить политический капитал методом лжи.
Но "гагаринских 108 минут" в космосе для науки и практики было мало. На контрольно-испытательной станции ОКБ С. П. Королева ждал старта "Восток-2". На новую серию вопросов науки должен ответить космонавт-2. Теперь главный конструктор и научный руководитель задумали осуществить 1-3-суточный полет человека. По результатам полета Гагарина и с учетом других задач на втором "Востоке" предусматривались доработки, поэтому группа испытателей-специалистов выехала в ОКБ Королева. Там же детально ознакомили нас с внесенными изменениями, и мы приняли участие в работах на испытательном стенде.
Вернулись обратно на космодром мы почти одновременно с космическим кораблем "Восток-2". Нам уже было известно, что командиром корабля будет назначен Герман Титов, а дублером — Андриян Николаев.
Для испытателей космодрома с приходом корабля вновь наступил период напряженной работы. На определенном этапе технологических работ к ним подключились Титов и Николаев.
Герман Степанович скрупулезно, до тошноты, проводил "отсидки" в корабле. Реально, но на неподвижном стенде, отрабатывал ручное управление, вникал в наши технические споры с конструкторами. Его интересовали любые "мелочи" в подготовке систем и узлов корабля и неточности в документации.
6 августа 1961 г. стартовал ККС "Восток-2" с космонавтом Г. С. Титовым. В этот раз я находился на телеметрических станциях измерительного пункта и визуально по показателям, загоравшимся на экране электронно-лучевой трубки, вел оценку параметров полета корабля. Программу космонавт выполнил полностью. Напомню: второй космонавт провел в космосе 1 сутки 1 час и 18 минут. За это время "прошел" 703150 космических километров.
Первопроходцами были главные конструкторы-смежники : В. П. Бармин, А. Ф. Богомолов, В. П. Глушко, А. М. Исаев, В. И. Кузнецов, Н. А. Пилюгин и М. С. Рязанский во главе с Главным конструктором С. П. Королевым и научным руководителем М. В. Келдышем. Они создали первую в мире космическую ракету-носитель, первый спутник Земли, Солнца, Луны, Венеры, первый космический корабль-спутник "Восток". А первыми разведчиками космических трасс были Ю. А. Гагарин и Г. С. Титов.