Сканировал Игорь Степикин
ПРОГРАММА НАШЕГО КОРРЕСПОНДЕНТА
"Крылья Родины", 1991, №4, с. 6-7.
На снимке: Александр Андрюшков (в центре)
Фото Сергея ФЕДОРОВА
Среди шести представителей средств массовой информации, допущенных после строжайшего отбора к обучению в "космической академии" — специальным тренировкам по программе полета советского журналиста в космос, оказался Александр Андрюшков. Выпускник Луганского аэроклуба, военный летчик 1-го класса, заместитель редактора отдела боевой подготовки ВВС газеты "Красная звезда" и нештатный корреспондент нашего журнала. Ну а сегодня мы решили испытать его в другом качестве. Он сам дает интервью.
— Итак, вы в космической шестерке. Как вы попали в нее, Александр Степанович?
— Узнал о космическом конкурсе среди советских журналистов, конечно же, загорелся. А вот когда услышал, что цель экспедиции на "Мир" — престиж, так сказать, отечественный приоритет, подняться раньше японского коллеги, подумал о несерьезности подхода. Профессионально прикинул, что в Луганском аэроклубе ДОСААФ для освоения спортивного Як-18У мне потребовалось полгода. К истребителю-перехватчику Су-9 путь был уже в восемь раз больше — четыре года обучения в высшем военном училище летчиков. И хотя после его окончания налетал более тысячи часов на сверхзвуковых ракетоносцах, — несколько месяцев для подготовки к космическому полету явно мало. Если, разумеется, не сидеть в космическом корабле "иван-иванычем". Престижность такого "полета" в космос готов уступить любому.
Меня не раз спрашивали, кто с ехидцею, кто с надеждою, почему, мол, не сошел с дистанции. Отвечу. Характер такой. Желание же заглянуть за горизонт с аэроклубовской поры не пропало. Вот почему слова председателя Государственной межведомственной комиссии по отбору кандидатов в космонавты: "К специальным тренировкам для подготовки к космическому полету допускаетесь" — не вызвали священного трепета, и об историчности момента сказал не сам я, а кто-то из коллег-журналистов. Словно со стороны наблюдал за собой, окружающими, а память фиксировала детали. Так привык работать при подготовке к полетам, не вырываясь за пределы стратосферы. В них не делил элементы на главные и второстепенные. Важно было все. Любое незнание могло обернуться бедой.
— На космическом корабле тем, кто доберется до его трапа, потребуется и высокий профессионализм в смежной для данного полета области — журналистике. Читал ваши статьи в "Звездочке" и в нашем журнале. К творческой специальности применима та же классность, которая характеризует военного летчика Андрюшкова?
— Видишь ли, и в авиации, и в журналистике всегда остаешься учеником. И в прямом смысле (после училища летчиков я закончил Военно-политическую академию имени В. И. Ленина и журфак МГУ), и в переносном — в кабине самолета, над каждой рукописью. Профессионализм, его совершенствование неотъемлемы от любой профессии. Если, конечно, ты хочешь иметь в ней свое лицо. А я хочу. Познал сполна соленый вкус и неба, и описания работы в нем.
— Теперь давайте "замкнем" биографическую цепь. У каждого летчика при множестве общего имеется и сугубо личное, индивидуальное...
— До пятнадцати лет жил я в калужской деревне, в глубинке. Об авиации и не помышлял. После 8-го класса переехал в Луганск, поступил в ПТУ и проучился в нем три года, получил профессию наладчика токарных автоматов. Успел и поработать. Перед призывом в армию в военкомате предложили поступить в автошколу или аэроклуб. Я выбрал второе и не ошибся.
Во время прохождения комиссии случилось несчастье — попала в аварию мама. Бросив все, я уехал домой, а когда вернулся, комиссия уже закончила работу. Обошел самостоятельно всех врачей, но набор, увы, уже закончился. Три месяца я наведывался в аэроклуб "вольным слушателем". И упорство было вознаграждено — объявили дополнительный набор. Снова пройдя комиссию, успешно сдав экзамены, я стал полноправным членом аэроклуба и вскоре поднялся в воздух. А "глотнув" неба, когда душа полетела, уже не мог мыслить себя, жить без неба и в 1966 году поступил в Армавирское высшее военное авиационное училище летчиков. С тех пор и стала авиация для меня призванием и судьбой.
— Профтехучилище, аэроклуб, летное училище, служба... Ведь именно этими ступеньками поднимался к лифту, доставившему его в "Восток", первый космонавт Юрий Алексеевич Гагарин. И три звездочки были у него, как и у вас на погонах. Правда, маленькие, при одном, так сказать, просвете...
— Ну, лифт, во-первых, отличается от того "этажностью", а во-вторых, в него следует еще прорваться, доказать, что именно мое место там. У других кандидатов в полет свои резоны и шансы. И, честно признаюсь, высокие.
— Давайте еще вернемся к истокам. Приходилось читать, что аэроклубы изжили себя, не нужны. Так ли это?
— Аэроклуб — моя первая летная любовь. Как относится человек к детству, каким бы оно ни было? Вот, например, никто из нас не помнит своих первых шагов, радости матери от них. Но редко человек забывает первого школьного учителя. Мне, считаю, очень повезло: инструктором в аэроклубе была Нина Марковна Кувалова. Она и привила любовь к небу, авиации, да и ко всей жизни, как подобает ее любить мужчине. Для меня память, признательность "летной колыбельке" — на всю жизнь... Что сказать еще об авиаспортклубах? Ругнуть тех, кто скупится их содержать?..
— Что ж, в самый раз теперь спросить о колыбели журналистской.
— На третьем курсе авиаучилища, в лагерях, надо было выпустить сатирическую стенгазету. Опять же совершенно случайно выбор пал на меня. С этого все и началось. Карикатуры моего друга Славы Шишкина на инструкторов, курсантов-однокашников по эскадрилье, к которым я писал эпиграммы, опубликовала газета Бакинского округа ПВО "На страже". А дальше все пошло само собой. Жизнь проходила перед глазами, недостатка в темах, в информации не было. Писал заметки, репортажи, зарисовки, очерки и... втянулся. Предлагали работать в армейской, а затем в окружной газетах, но я отказался. Смена профессия — дело серьезное. К тому же тогда считал, что если бы не летал, то и не писал бы. Но журналистика, шажок за шажком, покоряла меня, тянула магнитом к письменному столу.
— Вы один из кандидатов на полет. Хотя бы вкратце расскажите и о ком-то из других кандидатов.
— Итак, полковник Бабердин Валерий Васильевич. Он тоже прошел комиссию полностью и допущен к тренировкам. Прекрасный человек и товарищ. Военный инженер, возглавляет в "Красной звезде" отдел науки, техники и космонавтики.
— Если все-таки Госкомиссия сделает выбор в вашу пользу, какую программу, Александр Степанович, предложите?
— Программа составляется не только мною. Ею занимается межведомственная комиссия. Объявлен конкурс на лучшую. Участвуют в этом очень многие. А лично мое намерение — рассказать в рамках проекта "Космос — детям", что космос — это не прогулка, доступная всем. Полеты в него не стали еще регулярными, но стартуют в космос земляне все чаще. И вот уже зашептались по углам: дескать, космонавты климат изменили. Не остались в стороне и журналисты, с чьей-то подачи проинформировали население, что расходы на космос сделали нас нищими. Легче всего отмахнуться и не обращать внимания на подобные глупости. Но вот и среди авиаторов обрело почву мнение, что полеты в космос — всего лишь "прогулка" не для простых смертных. Хватает и других нелепостей. А в сумме это похоже на антикосмическую кампанию. Это уже серьезная проблема. Космос сегодня требует защиты.
О том, что затраты на космос оборачиваются сторицей, сведения к людям просачивались скупо. А незнание всегда порождает домыслы. Помочь специалистам расставить все точки над "i" — первейшая обязанность журналистов. Для этого они сами должны быть профессионалами в области космонавтики.
Беседу вел Андрей ГАРАВСКИЙ