На первой странице обложки: Иллюстрация к книге Жюля Верна «С Земли на Луну за 97 часов и 20 минут», Париж, 1866 г.

В настоящее время очень трудно высказывать какие-либо здравые мысли о веке космических полетов, не повторяя невольно в какой-то мере того, что уже было сказано тем или иным автором научно-фантастических романов. Даже при максимально разумном подходе и больших знаниях чрезвычайно трудно предсказать, какие гипотезы осуществятся скорее всего. Это объясняется отнюдь не тем обстоятельством, что предсказание представляет особенно трудное дело; причина заключается в том, что возможностей слишком много, слишком велик выбор средств, имеющихся в распоряжении человечества, так что никто из нас не в состоянии решить, какая из этих возможностей будет использована на самом деле. Однако размышления над возможностями межпланетных путешествий, несомненно, представляют собой приятное и к тому же весьма актуальное занятие, ибо — хотим мы того или нет — мы живем уже в век космоса. Теперь это не вопрос какого-то туманного будущего — процесс освоения космоса уже начался.

Невольно напрашивается историческое сравнение с событиями трехсотлетней давности, когда мореплаватели Востока и Запада — Чен-Хо и Колумб впервые отправились открывать неведомые области нашей Земли. Люди испытывали возбуждение, ждали необычайного, что было в какой-то мере аналогично настроениям нашей эпохи. Более робкие полагали, что корабли, возможно, будут плыть вечно где-то на границе обитаемого мира. Но большинство, допуская, что жизнь в неведомых странах будет иной, что придется встречаться с самыми различными невиданными животными, растениями и даже людьми, тем не менее считало, что ничего фундаментально нового по сравнению с тем, что они знали ранее, не будет обнаружено — будут берега, реки, горы, как и оказалось потом в действительности.

То, что предстоит нам открыть на этот раз, будет действительно иным; мы знаем, что это новое будет нам совершенно незнакомым. Однако аналогично тому, как люди стремились, прежде чем действительные открытия были сделаны, описать все то, что может встретиться в далеких путешествиях — безрукие люди, драконы, золотые долины, родники вечной молодости — и мы можем с некоторой пользой или, по крайней мере, ради интереса рассмотреть вопрос о том, что нам предстоит увидеть в космический век и подготовиться к этому теперь же, ибо те, кто сейчас юн, несомненно, в зрелом возрасте будут свидетелями блестящих достижений века космических полетов.

Собственно говоря, возможности, которые нас ожидают, не столь абсолютно необычны, как их привыкли изображать, но они необычны в строго человеческом смысле слова. В одном отношении мы гораздо ближе к цели, чем люди триста лет тому назад, ибо то, куда мы хотим отправиться, мы можем видеть и видели с тех самых пор, как человеческий глаз оказался достаточно развитым, чтобы видеть такую малую точку света, как звезда или планета. Полететь на небо, добраться до Луны, достать звезды — было некогда самой несбыточной мечтой. Теперь это действительность.

Зачем?

Почему мы все это делаем?

Это самый изначальный вопрос, но мне нет необходимости отвечать на него, так как эта одиссея — безразлично по военным ли причинам или ради абстрактной науки — так или иначе начата. По крайней мере, крупные промышленные страны готовы затрачивать на нее средства в тех же масштабах, в каких они затрачивали их несколько лет тому назад на разработку атомного оружия, — гораздо большие суммы, чем те, которые они когда-либо были готовы израсходовать на более гуманные цели, например на борьбу с болезнями. Мы можем сожалеть об этом, но мы должны это признать. Может быть, в конечном счете через каких-нибудь пять-десять лет правота их окажется доказанной, так как одно несомненное преимущество исследования неведомых пространств заключается в том, что вознаграждение может прийти в неожиданной форме и в неожиданно большом объеме и рано или поздно мы сможем использовать то, что найдем в космосе.

Для начала посмотрим, что мы узнали всего за три года, которые протекли с тех пор, как первый спутник, сделанный руками человека, стал вращаться вокруг Земли. Мы знаем о верхних слоях атмосферы, так называемой экзосфере. относительно которой прежде мы строили только догадки, больше, чем нам удалось выяснить с помощью косвенных исследований, владея лишь инструментальной астрономией, на протяжении целых трехсот лет. То, что мы обнаружили в экзосфере — совершенно неожиданно и в некотором смысле вызывает тревогу. Два громадных пояса мощной радиации, окружающие Землю, представляющие опасность для всякого живого существа, попадающего в них, являются открытием, которое более всего поразило людей. Мы теперь знаем куда больше о так называемой «видимой» вселенной — о Солнце, Луне и звездах — чем когда-либо смогли бы узнать при наблюдениях с нашей окованной туманами Земли, ибо даже в самые ясные дни с самых высоких горных вершин, нам неизменно приходилось пронизывать взором толстый слой водяных испарений, который задерживает и не пропускает некоторые наиболее интересные части света, идущего к ним из космоса. Теперь мы знаем, что многие звезды излучают мощные ультрафиолетовые лучи и даже само Солнце периодически испускает ультрафиолетовую радиацию.

Нет сомнения в том, что астрономы от всего сердца приветствуют это вторжение в космос и с нетерпением ожидают того времени, когда они смогут установить телескоп на каком-либо более прочном основании, чем аэростат или летящая ракета. Постоянные обсерватории на Луне — с персоналом или управляемые с Земли и передающие свои наблюдения с помощью телевидения — заменят собой все крупнейшие обсерватории Земли. На Луне они будут иметь несравненно лучшие условия для наблюдения. В настоящее время становится понятным значение гигантских магнитных полей в космосе — вокруг самой Земли, вокруг Солнца (у Луны их нет) и в гораздо больших масштабах — на отрогах Млечного Пути. Эти поля направляют и служат каналами для движения электрически заряженных частиц, ускоряют и замедляют их, закручивают их в круговые и спиральные потоки. Именно эти поля являются источниками наблюдаемых нами в качестве двух сторон одного и того же явления электромагнитных волн в пространстве, обнаруживаемых радиотелескопами, и быстрых частиц космических лучей, происхождение которых до сих пор оставалось для нас совершенной тайной.

Представляется, что космос действительно имеет некоторое право именоваться эфиром, согласно традиции древних греков. Это не вода, воздух или огонь, хотя он ближе всего к последнему, но особое состояние материи, в котором положительная и отрицательная части разделены, а поскольку они разделены, они попадают под влияние магнитных полей и в свою очередь порождают собственные магнитные поля. Многие из тайн движения звезд и необыкновенные пертурбации, происходящие на Солнце, отголоски которых мы ощущаем и на нашей Земле, объясняются этими огромными магнитными бурями.

Физика плазмы

Можно сказать, что данная область физики относится исключительно к компетенции теоретической науки. Однако в настоящий момент она снова «спускается на землю». Этот новый раздел физики, изучающий плазму (т. е. состояние вещества, отличающееся чрезвычайной разряженностью) начинает демонстрировать свои возможности в области практики, прежде всего

ПРЕДВЕСТНИК ЧЕЛОВЕКА В КОСМОСЕ Изображение, переданное по телевидению со второго советского космического корабля с высоты более 300 000 км (?) над поверхностью Земли.

в научной аппаратуре и в получении мощных лучей высокоэнергетических частиц. Но главная заслуга физики плазмы заключается в постановке той основной задачи, решение которой пока что не удается нам. Речь идет о механизме управления термоядерной реакцией, овладев которым, мы сможем исключить ее применение в разрушительных целях в водородной бомбе. Когда это будет достигнуто, эра абсолютного изобилия энергии на Земле станет реальностью. Потребление энергии станет таким же безвозмездным, как и потребление воздуха: мы будем иметь возможность брать ее столько, сколько нам нужно. Научиться управлять термоядерной реакцией мы можем также путем наблюдений за тем, как термоядерная энергия беспрерывно рождается на всех светящихся звездах.

Сейчас говорят уже о двигателях на плазме (и даже конструируют их). Они понесут ввысь и будут снабжать энергией космические корабли и очень скоро станут приводить в движение и обычные электростанции на Земле. Во всех этих задачах тесно переплетаются знания, получаемые из мира космоса, и знания, получаемые из экспериментов, проводимых в земных условиях. Между прочим, разведчики космоса, которых мы высылаем вращаться по орбите на расстоянии многих сотен километров над Землей, могут снабдить нас ценной информацией о самой Земле. Трагическим фактом является то, что создатели американского спутника-шпиона не могут найти для него более полезного применения, чем высматривание подозрительных действий противника, тем самым автоматически ставя самих себя под подозрение. Такие спутники, находясь под международным контролем, могли бы служить для составления исчерпывающих ежечасных синоптических карт мира, что помогло бы устранить раз и навсегда ту неловкую ситуацию, когда мы не можем предсказать со дня на день, а иногда с часу на час, будет ли светить солнце или пойдет проливной дождь. Но это лишь второстепенные выгоды исследования нами космоса.

Все это — лишь первые плоды трехлетних космических исследований. За ними последуют гораздо более основательные. Прежде всего рассмотрим чисто научные результаты. В числе прочего мы будем иметь возможность получать непосредственную подробную информацию с других элементов солнечной системы, в первую очередь — с Луны и планет. То, что мы знаем сейчас о Луне — благодаря двум советским лунникам — это то, что у нас нет магнитного поля и что, к всеобщему удивлению, обратная сторона Луны совершенно не похожа на видимую. Таким образам, сразу же возникает увлекательная проблема выяснения образования лунного рельефа, что может показаться очень абстрактной проблемой, но в действительности она вовсе не является таковой. Разрешив ее, мы сможем более легко решить проблемы, связанные с поверхностью Земли, проблемы геологии Земли, например вопрос о распределении металлов и других полезных ископаемых в земной коре, а также о происхождении гор, вулканов и землетрясений.

Получение и передача на Землю этой информации представляют весьма трудную задачу, но, по крайней мере, на первых порах в непосредственном вмешательстве человека здесь нет необходимости. Создание геологической и минералогической лаборатории на Луне, которая будет выяснять для нас все, что нам необходимо, и посылать эти сведения обратно на Землю, будет, очевидно, более легкой задачей, чем изобретение средств посылки достаточного числа людей туда и обратно, так как, хотя и будет огромное число добровольцев, доставить их туда, но не иметь возможности возвратить обратно было бы бесчеловечным. Рано или поздно, конечно, людей нужно будет посылать туда, если мы хотим освоить эти места, но, по крайней мере, их не следует бросать там подобно одиноким робинзонам.

Биология

Далее, хотя минералы интересны и полезны, на гораздо интереснее жизнь. Одно из важнейших направлений поисков в процессе завоевания космоса будет связано с обнаружением иных форм существования жизни. Мы привыкли думать о биологии как о науке, рассматривающей свойства жизненной материи, но в сущности нам нужно быть несколько скромнее. Биология до сих пор имела дело с одной отдельной формой жизни, которая существует на одной отдельной планете. Теперь на основании астрономических наблюдений мы имеем весьма веские причины полагать, что имеются те или иные формы жизни, по крайней мере на Марсе, а, возможно, также и на Венере и других планетах. То, что мы видим на них, это жизнь в том смысле, что обнаруживаются явления роста, размножения и сезонного изменения. Но ее конкретная форма не только по поведению и внешнему виду, но также и по основному химическому механизму почти вне всякого сомнения отличается от нашей. Поэтому биология в нашем понимании может превратиться всего лишь в маленькую составную часть гораздо более обширной отрасли науки, которая наконец, будет, действительно, заслуживать названия Биологии. Биология в том виде, как она существует у нас до сих пор, должна бы получить название «земной биографии», или описания живых существ на Земле, если бы это название уже не было присвоено теми, кто изучает еще более мелкую частицу обитаемой сферы — жизнь отдельных людей. Как только мы попадем на Марс или даже достаточно близко к нему с целью фотографирования, мы сможем прекрасно познакомиться с новыми формами жизни и выяснить всю широту возможностей их различного химического образования и многообразия регионов, в которых способна существовать жизнь.

Продление жизни людей

Исследования за пределами солнечной системы сдерживаются громадностью пространств: даже при световой или почти световой скорости нам потребуется очень много столетий, чтобы добраться до ближайшей звезды. Это останется серьезным и даже постоянным препятствием к частым межпланетным путешествиям. Возможно, придется сделать вывод, что наш собственный масштаб времени слишком мал для того, чтобы бороться с пространством, и возникнет необходимость в более долгоживущей расе людей. Почти сорок лет тому назад в моей первой книге на это тему «The World, the Flesh and the Devil» (Вселенная, плоть и дьявол») я указал на необходимость наличия человеческого существа с более продолжительным периодом жизни для того, чтобы решать задачи овладения космосом. Я полагаю, что для начала нас бы устраивала продолжительность периода жизни в несколько сот или несколько тысяч лет. И это не является невозможным. Не стану утверждать, что это явится неотъемлемой деталью космического века, это просто одно из следствий, которые будут вытекать из его полного развития.

В своем наилучшем виде первые попытки космического века будут представлять собой попытки научных исследований, попытки, связанные с выяснением того, как выглядят ближайшие части вселенной, и, таким образом, с расширением наших знаний. Лишь позже мы можем вплотную подойти к проблеме полного использования космического пространства с более узкой точки зрения потребностей человеческого рода. Может оказаться, что мы разделяем космическое пространство с другими существами, которые приспособились к иным условиям существования; но в данном случае давайте подумаем только о нас, людях, так как только себя мы знаем как живых разумных существ.

Космические опасности

С давных пор я полагал, что нечто вроде космической колонизации должно стать необходимостью. Правда, я не ожидал, что возможности для ее осуществления будут созданы так скоро, и при том с помощью методов нисколько не сложнее тех, которые я предвидел в то время. Речь идет об обычных ракетах, приводимых в движение обычными взрывчатыми веществами. Дело в том, что мы живем на нашей Земле в довольно опасном заточении. Мы очень счастливы, так как на протяжении последних трех с лишним сотен миллионов лет человеческий род или существа, уже похожие на человека, пользовались всеми благами планеты, уже приспособленной к требованиям его развития, существовавшей еще до него непрерывно в течение трех миллиардов лет. Но как мы теперь знаем, системы планет рождаются и умирают, так же как и солнца. Наше собственное Солнце рано или поздно взорвется, вероятно, всего через каких-нибудь двадцать миллионов лет жизни. Однако для жизни на Земле существуют опасности, которые могут настичь нас скорее. Каждые сто с лишним лет или около этого очень большая звезда взрывается где-нибудь в нашей галактике в области Млечного Пути. Если по воле случая этот взрыв произойдет на расстоянии нескольких десятков световых лет от Земли, то мы окажемся в зоне действия чрезвычайно сильной радиации, в сравнении с которой вся совокупная взрывная сила запасов атомных бомб на Земле показалась бы пикником. По-видимому, нечто в этом роде происходило, и притом неоднократно в течение геологической эпохи. Это предположение выдвигалось в качестве одной из причин для объяснения того факта, что в конце вторичного периода почти все господствовавшие на Земле рептилии вымерли совершенно внезапно и только жалкие маленькие крысоподобные млекопитающие, жившие в норах и пещерах, сумели выжить, чтобы затем вновь распространиться по Земле. Как бы то ни было, но один тот факт, что мы можем явиться объектом подобной радиации, не имея в настоящее время никаких средств к спасению, означает, что мы должны начать настойчивые всесторонние поиски для устранения такого положения. Правда, в настоящий момент мы гораздо больше представляем опасность сами для себя и в отношении друг к другу, чем со стороны угрозы каких-либо внеземных явлений. Будем надеяться, однако, что лет через десять или около этого мы избавимся от угрозы самоубийства человечества вследствие преследования выгод, которые гораздо легче могут быть достигнуты путем разумного использования науки в мире, основанном на сотрудничестве и ненасилии.

«Взрывы населения»

Однако остается вопрос, что рассчитывает делать на этой Земле человечество в конечном счете, поскольку оно ограничено размерами земной поверхности? Почти каждый слышал что-нибудь о том, что именуется термином «взрыв населения». Лично я считаю, что эта гипотеза об увеличении населения на земном шаре невероятно преувеличена, имея в виду близкую перспективу: я уверен, что теперешнее возрастание населения менее чем на 2 % в год может легко уравновешиваться ростом производства продуктов питания на 4 — 8 % в год, что уже достигнуто. Я знаю, например, что весь недостаток продовольствия в мире мог бы быть ликвидирован навсегда просто путем использования в течение ряда месяцев уже накопленных запасов и создания затем новых запасов по мере потребностей.

Однако рост населения, хотя это, возможно, не имеет большой важности в настоящее время, придется свести почти к нулю через несколько столетий, установив постоянный уровень населения на Земле, если к тому времени мы не осуществим те или иные меры для расширения обитаемой территории Земли. Смерть, и обычно преждевременная смерть, была уделом большинства людей, рождавшихся на земле с тех самых времен, как возникло человечество. Поэтому рождение обычно рассматривалось почти как безусловное благо. Если умирало большинство детей, то, по крайней мере, был шанс, что останется в живых хоть один сын для того, чтобы кормить своих родителей. Теперь же в мире, где медицина сохраняет жизни детей, двое детей в семье — это предел, который может быть допущен, если иметь в виду необходимость сохранения постоянного уровня населения. По крайней мере, многие матери, а может быть и отцы, предпочитали бы иметь больше детей. В будущем они будут сильно роптать против этих ограничений и захотят избавиться от них. Один из путей, правда, это только один из них, свойственный всем животным, а также человеческому обществу в прошлом, заключается в переселении на новые места. Это я есть начало колонизации космоса. На мой взгляд, колонизация космоса не является практическим предложением на следующие пятьдесят лет или около этого. Однако эта необходимость возникнет, и коль скоро она возникнет, практически ей не будет предела. Согласно вычислениям некоторых статистиков, при ежегодном увеличении населения на 2%, можно заселить всю вселенную человеческими существами приблизительно через 100 000 лет. Что ж, пожалуй, это возможно. И почему нам воздерживаться от этого? Мне думается, что до тех пор, пока не будет открыто что-нибудь лучшее, нет более интересного, более благодарного и более волнующего использования материи, чем превращение ее в человеческие существа. Одно из решений проблемы «взрыва населения» будет состоять в осуществлении действительного «взрыва населения» с Земли, и затем в использовании всех тех громадных возможностей, которые имеются в космосе для создания новых коллективов людей.

Перенесение жизни вглубь Земли

Разумеется, мы не должны пренебрегать самой Землей. Мы живем на весьма тонком ее слое у поверхности, распределенном при том весьма неравномерно по всему ее объему. Нам потребуется около 250 лет, при скорости прироста населения 2% в год, чтобы плотность населения всей Земли стала такой же, как плотность населения в настоящее время в Индии. Если же мы осушим территорию океана, то этого нам хватит приблизительно еще на 300 лет. Однако мы вовсе не обязаны ограничиваться поверхностью Земли. Человечество может постепенно заселить более глубокие и толстые части земной коры, используя при этом и материалы, которые применяются для строительства на поверхности. Таким образом человечество в сущности способно превратить весь земной шар в жилой дом. В принципе ничто не мешает этому, но мне кажется, что такое решение проблемы не будет встречено с большим воодушевлением, так как большинству людей придется жить на глубине. Они предпочтут этому распространение в пространство, где свободное и светлее, иными словами, — путь создания и заселения разрастающегося архипелага космические колоний.

Может возникнуть вопрос: как будет обеспечено наличие продуктов питания? Эта проблема должна быть решена во всяком случае на раннем этапе завоевания космоса, ибо очевидно, что доставлять с Земли каждый килограмм продовольствия для растущих коллективов космонавтов и пассажиров будет все труднее и труднее, преодолевая при этом всякий раз все еще весьма серьезное воздействие притяжения Земли. Космонавтам понадобятся более доступные источники продовольствия, и я думаю, что для них не будет большим затруднением найти их, даже в ближайших к нам частях солнечной системы. Спектральный анализ показывает, что в состав комет входят преимущественно углерод, азот, водород и кислород, из которых состоят и наши тела. Наша же синтетическая химия в настоящее время вполне способна превращать эти вещества в сносную пищу, сначала может быть для растений, затем для животных и, наконец, для людей.

Однако погоня за кометой может быть не только увлекательным, но и опасным занятием. Последнее связано с массой метеоритов, которые она содержит, и мы можем поэтому обратиться к другим доступным нам объектам, которые к тому же более устойчивы и удобны. Одним из таких объектов, который я могу предложить, правда, он находится несколько далековато, является одна из лун Юпитера. Она, по-видимому, состоит в основном из твердой углекислоты, болотного газа, аммиака и льда. Однако, что бы ни предпринималось, поскольку элементы человеческого тела в то же время являются наиболее обычными из легчайших элементов в звездной системе и нашем Солнце, найти материалы не составит никакого труда. Единственная трудность будет состоять в том, чтобы уловить их и переработать. Собственно говоря, гораздо большие количества этих элементов имеются вне Земли, чем на ней самой, так как они по естественным законам преимущественно выталкиваются наружу вверх и значительная часть их была утрачена в эпоху образования твердей земной коры.

Опасности космического века

Обеспечение питания, воды и воздуха представляет основную проблему колонизации, но возникнут и многие другие проблемы. Одна из них уже сейчас слишком очевидна. Подобно первым пионерам-мореплавателям, которые принесли с собой во все части света свои политические и религиозные распри, что омрачило их отношении с туземными народами, повстречавшимися им, теперь, если космический век начнется сегодня или завтра, мы подвергаемся опасности занести в эти новые районы наши собственные куда более кровавые и ожесточенные дрязги. Будем надеяться, что мы добьемся объединения Земли, прежде чем сможем запакостить ими Солнечную систему. Может быть, это требование чрезмерно. В таком случае осуществятся заветные мечты романистов-фантастиков о межпланетных войнах с оружием сверхмощной разрушающей силы. Я склонен надеяться, что к тому времени мы уже преодолеем эти глупости, однако, я не полностью уверен в этом. Основной положительный фактор заключается в том, что в век изобилия должно появиться такое общество, которое не будет ощущать потребности в войнах и для которого тревоги межпланетных путешествий заменят переживания и пыл вооруженных столкновений. Космический век и без того будет достаточно насыщен опасностями, чтобы мы еще добавляли к ним новые.

Однако физические опасности будут не самым тяжелым испытанием, которые ожидают нас на пути. Космический век, по крайней мере, на первом этапе, будет очень скучным. Он вызовет чувство одиночества у космонавтов и колонистов. Одним из неотъемлемых отрицательных качеств будущих космических исследований явится то, что они будут осуществляться в крайне стесненных условиях помещения. Поэт Дж. Донн в начале эпохи великих открытий сравнивал переезд в Америку с самой смертью.

Загнать меня на судно - Это все равно, что засадить меня в темницу, которая грозит обрушиться, Или в монашескую келью; только там люди живут В раю небесном, тут же — кромешный ад. Долгие путешествия — это долгое самоистребление, А корабли — это телеги, везущие на казнь. Да они — сама смерть; разве не то же самое Переселиться в другой мир или умереть? (Из «Лавз Уорр»)

В космических путешествиях дело будет обстоять по сравнению с этим в физическом смысле гораздо хуже — меньше места и путешествие будет продолжаться более длительное время. В моральном отношении их положение, возможно, будет лучше, так как будет доступна переговорная и телевизионная связь отрядов путешественников между собой и с друзьями, оставшимися на Земле, даже на расстоянии миллионов километров, а при совершенном оборудовании в будущем, может быть, и миллионов световых лет. Тем не менее, для небольших групп людей, скученных на узком пространстве, в замкнутой атмосфере, непрерывно в течение ряда лет это будет больше похоже на тюрьму, чем на какой-либо иной вид приятного бездействия в пределах Земли. Подобное положение не будет иметь такого большого значения позднее, когда увеличатся размеры космических станций, а за пределами Земли возникнет более разнородное население и в то же время будет создано постоянное население из числа тех людей, которые родились вне Земли и никогда не бывали на Земле или посещали ее лишь изредка и ненадолго для знакомства с колыбелью человечества. Все это придет не сразу. Действительно, длинные путешествия будут еще труднее. Потребуется очень много отваги тем, кто отправится в группе людей, зная, что только их праправнуки достигнут цели и что только пра-пра-правнуки смогут возвратиться с отчетом на Землю, где очень возможно давно забыли о самом их существовании.

Однако не мне, а авторам книг научной фантастики следует анализировать эти перспективы. Кроме того, я склонен думать, что их будут разрешать не заранее, а по мере их возникновения и назревания, и что человеческие существа, достаточно хорошо приспосабливающиеся к условиям земного существования, очевидно, окажутся столь же способными приспосабливаться к условиям жизни в космосе. Из побуждений патриотизма, религии и множества других люди сумели сделать свою жизнь на Земле настолько неудобной, насколько это было возможно, не получив особых преимуществ взамен. Вполне возможно, что они проявят такую же склонность и в отношении пребывания вне Земли. Но как бы то ни было, можно сказать, что космический век явится, по крайней мере, одной отдушиной для безмерной энергии человечества, не столько физической, сколько умственной. Во всяком случае все начинания такого рода в прошлом приносили с собой завоевания человеческой мысли и духа, о которых люди у истоков этих начинаний вовсе и не помышляли. Многие будут сожалеть и многие, очевидно, сожалеют и сейчас, что все это имеет место. Они думают, и на это есть известные основания, что не научись человек летать по воздуху, сейчас не существовало бы опасности уничтожения друг друга атомными бомбами; не изобрети он порох, люди не подрывали бы друг друга адскими машинами; если бы они не открыли огонь, они никогда бы не обжигались. Но хотя это абсолютные истины, знание их не удержало человечество от осуществления указанных начинаний. Курс намечен. Мы еще увидим на своем веку результаты первых наиболее трудных попыток.