¹ По докладу в годовом собрании Р. О. Л. М. 15 февраля 1928 г.

Вопреки слухам о польское происхождении Жюля Верна, не подлежит сомнению, что великий романтик науки появился на свет во французском городе Нанте и был старшим сыном местного адвоката Пьера Верна. Он родился 8 февраля 1828 г., а литературное его рождение произошло на 35 лет позже, когда был опубликован первый роман из серии «Необычайных путешествий»: «Пять недель на аэростате».

Нам трудно теперь представить себе, какое сильное впечатление произвел первый роман Жюля Верна на читателей того времени. Это было настоящее событие в литературе. Обстановка, в которой появились на свет первые романы Жюля Верна, описана немецким популяризатором В. Бельше, и я позволю себе привести здесь цитату из его статьи:

«Первый роман Жюля Верна сильно озадачил присяжных критиков, так как они не могли подвести его ни под какой шаблон.

«География находилась тогда в периоде лихорадочного возбуждения. Только что улеглось волнение, с каким ожидали известий о судьбе полярной экспедиции Франклина. Стал известен последний акт печальной драмы, в которой знание и отвага были сражены полярным холодом. Неожиданно в экваториальной Африке, из тумана тысячелетних грез, вынырнули великие озера, мечта древнего мира. Карта земного шара всюду раздвигалась, развертывалась, окрыляя смелое воображение.

«Почему бы в один прекрасный день не облететь на сказочном воздушном шаре все части света и не набросать сразу всю карту нашей планеты? Анри Жиффар уже показывал французам свой воздушный пароход в 94 метра длины. Аппарат потерпел крушение. Что за беда! Другому удастся сделать лучше. Надар засыпал парижан проектами, разрешавшими, по крайней мере, на бумаге, все затруднения. Могло случиться, что в промежутке между двумя выпусками газет произойдет в этой области какое-нибудь поразительное открытие.

«При таком настроении умов появилась книга Жюля Верна, «Пять недель на воздушном шаре». Серьезным тоном заявлялось читателям, что где-то был втайне построен больших размеров воздушный шар, который и пролетел над Африкой, где в то время находились путешественники Слек, Грант и Ливингстон. Роман прекрасно выдержан в тоне путевых заметок, и, читая его, можно было забыть, что это только фантазия. Впрочем, и сам автор не относился к своему произведению как к голой фантазии. Он полагал, что написал поучительную книгу, где дан, как бы с высоты птичьего полета, обзор всех достижений техники в надежде возбудить таким путем любознательность самых равнодушных людей. Учитель совмещался здесь с поэтом. Новый роман словно бросал вызов действительности, и публика, всегда колебавшаяся между фантазией и реальностью, читала его с восхищением.

«Одна книга следовала за другой. География, естественно, не могла поспевать за фантазией. А в это время Верн в глуши французской провинции изобретал необычайных путешественников, которых отправлял кругом света, и в легкой форме излагал разнообразные вопросы из области географии. Подвиги его героев были изумительны. Живые люди, запасшись искусственным кислородом, летели в алюминиевой бомбе к Луне и облетали кругом нее с такой ловкостью, что успевали рассмотреть ровно столько, сколько видно с Земли в телескопы. Неизвестной же стороны Луны им не удавалось рассмотреть, потому что они пролетали над ней как раз ночью. Электрическая субмарина мчалась в мрачных глубинах океана, проскальзывала по подземному проходу Суэзского перешейка и кружилась в Мальстреме. Гамбургский профессор забирался в Исландии в вулкан и, очутившись в недрах Земли, переплывал океан, населенный ихтиозаврами юрского периода. Появляется комета и отрывает кусок земного шара, что дает возможность двум скучающим англичанам растянуть свою шахматную партию до тех пор, пока они не достигли орбиты Марса. Мало того: они продолжают свою партию с помощью оптического телеграфа, когда комета распалась на две части и разделила игроков».

Я привел отзыв о Жюле Верне немецкого популяризатора. Небезынтересно отметить, что французского романтика науки высоко ценили и великие корифеи нашей художественной литературы — Лев Толстой и Тургенев. Профессор А. В. Цингер, известный физик, слышал в 1891 г. из уст Толстого такой отзыв о Жюле Верне: «Романы Ж. Верна превосходны! Я их читал совсем взрослым, и все-таки, помню, они меня восхищали. В построении интригующей, захватывающей фабулы он удивительный мастер. А послушали бы вы, с каким восторгом отзывается о нем Тургенев! Я прямо не помню, чтобы он кем-нибудь еще так восхищался, как Ж. Верном». Не было уголка цивилизованного мира, где не зачитывались бы романами Жюля Верна. Это едва ли не самый популярный и самый интернациональный из писателей; его произведения переведены на все живые языки, не только европейские, но и внеевропейские: китайский, японский, арабский и др. Число экземпляров его сочинений, рассеянных по свету, с трудом поддается учету. На русском языке их выпущено было, без сомнения, свыше пяти миллионов; на немецком по данным издательства, печатавшего переводы, — более миллиона. Во Франции многие романы Жюля Верна выдержали уже по 40, по 50 и 60 изданий. Общее число экземпляров, отпечатанных на всех языках, должно исчисляться сотней миллионов, рекорд, которым не может похвалиться, вероятно, никакой другой писатель.

Молодой Жюль предназначался отцом в юристы и, по окончании средней школы в родном городе, был отправлен изучать юридические науки в Париж. Здесь, на 21-м году жизни, он получил диплом юриста.

Немного позднее Жюль Верн тесно сблизился с замечательным человеком, несомненно повлиявшим на дальнейшее развитие его дарования. Это — парижский журналист Феликс Турнашон, более известный под псевдонимом Надара, восемью годами старше Жюля Верна. По пылкому характеру и бурной жизни Надар был словно реальным воплощением типичного жюль-верновского героя. Читатели романа «Из пушки на Луну» могут узнать многие черты этого талантливого и предприимчивого человека в личности Мишеля Ардана, имя которого не случайно составляет анаграмму (перестановку букв) имени Надара.

Истинное свое призвание Жюль Верн открыл в 1862 г. Однажды, прогуливаясь с друзьями, он неожиданно обьявил им:

— Я напал на счастливую мысль: пишу роман в совершенно новом роде, нечто очень своеобразное. Если он удастся мне, это будет значить, что я напал на золотоносную жилу. И тогда я стану писать исключительно такие романы.

В конце 1862 г. Жюль Верн принес издателю (Гетцелю) рукопись романа «Пять недель на аэростате». Жюль Верн в самом деле «напал на золотоносную жилу», потому что успех этого первого истинно жюль-верновского романа далеко превзошел мечты автора. Издатель оказался человеком дальновидным и поспешил заключить с автором договор, согласно которого Жюль Верн должен был в течение 20 лет писать по два романа в том же жанре. Этот странный договор добросовестно исполнялся романистом до самой смерти, т. е. не 20 лет, а 41 год.

Роман «Пять недель на аэростате» появился в 1863 г. и начал собою длинную серию географических и естественно-научных романов. Все последующие романы публиковались во французском двухнедельнике для юношества «Журнал поучения и отдыха», одним из трех соиздателей которого сделался Жюль Верн. В сущности, он был душою издания, потому что журнал родился при его содействии и прекратился вместе с его смертью.

Не следует думать, что французский писатель лично совершает все те дальние странствования, которые описаны в его произведениях. Жюль Верн побывал из внеевропейских стран только в Алжире и в Северной Америке: он плавал в Америку в 1867 г. на знаменитом «Грэт Истерн» — исполинском (для того времени) пароходе, прославившемся прокладкой телеграфного кабеля через Атлантический океан. Романы «Пловучий город», «Север против Юга» и «Нарушители блокады» отражают впечатления, навеянные этой поездкой.

Отсюда не следует, однако, что прочие годы своей жизни Жюль Верн безвыездно провел в своем кабинете. В биографии французского романиста есть полоса, заполненная частыми морскими плаваниями: это период с 1875 по 1886 г.

Жюль Верн плавал на яхте «Сант Мишель» к берегам Англии, Португалии, Испании, Алжира, Италии, останавливаясь в прибрежных городах. Еще до этого он совершил (в 1861 г.) поездку в Скандинавию; впечатления этого путешествия отразились в его романах «Зеленый луч» и «Лотерейный билет».

Таковы все путешествия, действительно проделанные Жюлем Верном. Как видим, он никогда не переступал ни тропиков, ни полярного круга, и, конечно, не плавал в подводной лодке. Путешествия в дебри Африки, Южной Америки и Австралии, в полярные страны, в Китай, в Сибирь, в Турцию и т. д., так натурально описанные в его романах, выполнены лишь в воображении. Он описывал их так же, как описал путешествие на Луну. В последнем случае он пользовался «Астрономией» Араго, в первом — «Всеобщей географией» Реклю. Как для исторического романиста вовсе не необходимо быть современником повествуемых событий, так и для романиста географического не обязательно личное посещение описываемых стран: тот и другой могут пользоваться источниками. Этого тем более нельзя требовать от романиста, что даже специалисты-географы не всегда исследуют лично те страны, о которых они пишут.

На 58-м году жизни Жюль Верн навсегда оставил морские путешествия и продал свою яхту. С тех пор до самой смерти он почти безвыездно жил в Амьене, в тихом безмятежном уединении, покидая этот город только дважды для посещения всемирных выставок в Париже в 1889 и 1900 гг.

Ведя уединенную жизнь, Жюль Верн, тем не менее, продолжал выполнять свои общественные обязанности: аккуратно посещал заседания коммунального совета, членом которого он состоял; бывал на собраниях Амьенской академии наук и иногда читал там доклады; не пропускал собраний общества эсперантистов, задачам которого горячо сочувствовал.

Неутомимо работая за письменным столом, Жюль Верн продолжал ежегрдно выпускать по два тома романов. Он не ослабил темпа своей литературной работы даже тогда, когда в 1895 г. ослеп на левый глаз. В 1900 г. он окончательно потерял зрение, но продолжал работу с прежней энергией, диктуя свои произведения. Только смерть остановила его работу. На 77-м году слепой писатель заболел сахарной болезнью, от которой ему не суждено было оправиться. Он скончался 24 марта 1905 г.

Жюля Верна следует считать подлинным создателем научно-фантастического романа. Научную основу своих романов он разрабатывал с большой тщательностью. Он читал очень много, из самых разнообразных областей знания, постоянно делая выписки заинтересовавших его мест. За долгие годы такого чтения у него накопилось свыше 20 000 заметок, извлеченных из научных книг и журналов. С необыкновенным искусством умел он вплетать в нити увлекательной интриги полезные сведения из географии, астрономии, геологии, минералогии, физики, химии, зоологии, ботаники и из различных отраслей техники: воздухоплавания, электротехники, баллистики, судостроения, горного дела и т. п.

Замечательной особенностью Жюля Верна, которой не хватает всем его последователям, является то, что он не только знакомил с уже достигнутыми успехами науки, но удачно угадывал их дальнейшие достижения, предвидел открытия и изобретения, свидетелями которых суждено сделаться позднейшим поколениям. Это не были беспочвенные мечтания, а логические выводы из существующего. «Я всегда стою на реальной почве», — говорил он. Многие технические предвидения Жюля Верна вполне оправдались, частью еще при жизни писателя. Он писал об аппаратах тяжелее воздуха еще тогда, когда таких машин не существовало. Его электрический «Наутилус» далеко превосходил пэ совершенству те примитивные подводные лодки, которые строились в то время. В «Паровом доме» он познакомил широкую публику с самодвижущимся экипажем, известным до того времени лишь ограниченному кругу специалистов. Он предвидел поразительные успехи электротехники тогда, когда она была почти в младенческом состоянии, и пророчествовал о том, что электричество проникнет со временем во все области человеческой деятельности. Он писал о громкоговорящем телефоне и о кинематографе («Замок в Карпатах», 1892 г.) раньше, чем они были изобретены, и предвидел возможность передачи изображений на расстояние («Остров-винт»), осуществляющуюся в наши дни. Он предсказывал задолго до мировой войны исполинские пушки германской артиллерии («Пятьсот миллионов бегумы», 1879 г.). Наконец, с необыкновенной ясностью формулировал он идею межпланетных путешествий тогда, когда никто из его современников не отваживался еще рассматривать ее как техническую задачу.

Жюль Верн
(1828-1928)

Приходится слышать иногда нарекания на то, что научный материал романов Жюля Верна не выдерживает строгой критики. Подобные упреки в большинстве случаев объясняются незнакомством с хронологическими датами появления его романов. Необходимо иметь в виду, что лучшие произведения Жюля Верна, на которых зиждется его слава и в которых неистощимая изобретательность, популяризаторское мастерство и своеобразие его дарования сказались с наибольшей силою, появились в свет около полустолетия тому назад. Вот краткая хронологическая справка:

1863 г. Пять недель на аэростате. 1864 » Путешествие к центру земли. 1865 » От Земли до Луны. 1866 » Приключения кап. Гапераса. 1868 » Дети капитана Гранта. 1870 » Вокруг Луны. 1870 » 80 000 километров под водою. 1872 » Приключения трех русских. 1873 » В 80 дней вокруг света. 1875 » Таинственный остров. 1877 » Гектор Сервадак.

Если примем во внимание состояние географических знаний в 1863 — 1868 гг., геологических в 1864, астрономических в 1865— 1877 гг., состояние океанографии в 1870 г. (до экспедиции «Челленджера») и т. п., то поймем причину неизбежной устарелости научного материала в перечисленных романах Жюля Верна. Но они стояли на уровне науки своего времени и устарели не в большей степени, чем научные сочинения тех же годов. Рассматривая романы Жюля Верна в такой перспективе, приходится, напротив, удивляться добросовестности, с какою беллетрист подготовлял научную канву и детали своих произведений.

Мне пришлось много раз убеждаться в этом, когда я, по поручению одного московского издательства, редактировал недавно новое издание «лунных» романов Жюля Верна. Здесь не только оказался правдивым до мелочей исторический фон (война северных и южных штатов), но и все многочисленные астрономические детали вполне отвечают состоянию астрономической науки того времени. Вот характерная подробность. В романе «Вокруг Луны», в гл. II, Жюль Верн упоминает о гипотезе «французского астронома М. Пти», допускающей существование у Земли второго спутника, который обращается вокруг Земли в 3 ч. 20 м. Английский журнал «Knowledge» («Знание») в статье «Астрономия у Жюля Верна» (1914 г.) высказал сомнение в том, существовал ли когда-нибудь такой астроном. Действительно, ни в одной энциклопедии, не исключая и французской энциклопедии Ларусса, мы не находим этого имени. И все же, как мне удалось установить, астроном Пти и его теория не вымышлены: Пти был в 40-х годах прошлого века директором обсерватории в Тулузе и защищал гипотезу второй луны с теми самыми элементами, которые приведены у Жюля Верна. — Далее, описания деталей лунной поверхности в романе показывают, что Жюль Верн тщательно сверялся с хорошей картой Луны; я даже имел возможность по этим данным начертить карту полета ядра-вагона вокруг Луны. Но пусть даже иные факты у Жюля Верна действительно ошибочны — не в них главное достоинство бессмертного романиста. Самое драгоценное в Жюле Верне — это заражающий читателя пылкий дух научного воодушевления, крепкая вера во всепобеждающее могущество знания. Назидательный пример того, как должен верить в науку ее истинный адепт, даст нам Жюль Верн в следующем эпизоде его романа «Страна мехов». Предсказанное вычислением солнечное затмение не состоялось. Но астроном, герой романа, не усомнился в правильности вычислений, а сделал неожиданный для окружающих вывод: что хижина, которую все считали построенной на материке, воздвигнута на плавающем льде, который отнесло течением далеко от прежнего места. Такие примеры безусловно воспитывают в читателе истинно-научную логику. Отдельные сведения из мира науки со временем поблекнут в памяти читателя или уступят место более свежим; но живой интерес к проблемам знания остается надолго, зачастую на всю жизнь, Не многие из настоящих ученых доставили науке столько искренних друзей, сколько породили романы этого великого энтузиаста положительного знания. Он был поистине самый искусный, самый талантливый, никем не превзойденный популяризатор, какого знает история науки и литературы.

Останавливаясь на образовательной стороне произведений Жюля Верна, изберем для этого его астрономические романы. Из них на первом месте должны быть поставлены два «лунных» романа:

«От Земли до Луны» и «Вокруг Луны», составляющие в сущности одно произведение. Со времени их появления прошло шесть десятков лет, и тем не менее они еще и сейчас являются единственным образцом удачной разработки идеи путешествия на Луну в форме популярно-научного романа. Его превзошел только Уэльс, давший не менее остроумную трактовку того же сюжета, но без романтического подъема и здорового юмора французского фантаста. Жюль Верн не задается никакими посторонними целями, не преследует никаких тенденций; путешествие на Луну придумано им не в качестве удобной канвы для сатиры или социальной утопии (как у его предшественников и последователей), а с единственною целью увлечь читателя в заманчивые высоты неба, привить ему интерес к астрономии.

Говорят, в мире идей, как и в мире живых существ, не бывает самопроизвольного зарождения, а есть лишь эволюция: новая мысль всегда развивается из других, высказанных ранее. Если это применимо к идеям литературных произведений вообще, то роман Жюля Верна «Из пушки на Луну» несомненно составляет исключение. Среди предшествовавших ему произведений мы не находим ни одного, идея которого имела бы отдаленное сходство с основной мыслью этого романа. Фантастические описания путешествий на Луну, написанные до Жюля Верна, составлены далеко не в том реальном, научном духе, который так выгодно отличает роман «Из пушки на Луну».

Единственный автор, который мог действительно повлиять на Жюля Верна, был талантливый американский писатель первой половины^, прошлого века Эдгар По. Мы знаем, что французский романист был пламенным поклонником дарования своего американского собрата и даже посвятил ему одно из своих произведений: «Ледяной сфинкс» Жюля Верна — не что иное, как продолжение повести Э. По «Приключения Артура Пима». В 30-х годах XIX века появился любопытный научно-фантастический рассказ Э. По «Беспримерные приключения Ганса Пфааля», в котором описывается путешествие на Луну. Но это произведение могло повлиять лишь на манеру повествования Жюля Верна, а не на идею его романа, которая совершенно самобытна.

Тот год — 1865-й, — когда появилась первая часть романа «Из пушки на Луну», был особенно урожайным для фантастических путешествий на планеты. В феврале этого года в Париже вышел в свет роман прославленного французского писателя Александра Дюма (отца) «Путешествие на Луну», где повествуется о полете на Луну верхом на орле. В марте появилось в Лондоне «Путешествие на Луну» малоизвестного автора, умолчавшего о способе перелета. В апреле вышло в Париже еще одно лунное путешествие на этот раз помощью фантастического вещества, обладающего способностью «отталкиваться от Земли». В мае появился роман «Обитатель Меркурия», произведение, в научном отношении ничтожное.

Захваченный общим литературным течением, Жюль Верн занялся тою же темой — и оставил потомству превосходное, единственное в своем роде произведение. Он создал фантастический роман, нигде не прибегая, в сущности, к фантастическим средствам, не придумывая ничего такого, чего не существует в природе или в арсенале техники. В отличие от Курда Лассвица и Уэльса, писавших после него на ту же тему, он только искусно скомбинировал известные науке и технике средства. Он ничего не заимствовал у своих предшественников, пошел совершенно самобытным путем. Никто до него не предлагал стрелять в Луну. И если кого-нибудь можно заподозрить в качестве вдохновителя этой идеи, то только «неистового» Надара, друга Жюля Верна, недаром выведенного им в этом романе в качестве участника полета.

События, описываемые в первом из двух лунных романов, отнесены автором к эпохе, непосредственно следующей за междоусобной войной северных и южных штатов Американского Союза. Война окончилась в конце 1865 г., а роман начался печатанием в июне того же года; для первых своих читателей он был в полном смысле слова злободневным. Упоминаемые в романе эпизоды этой войны и ссылки на ее деятелей — не вымышлены, а исторически верны, как верны и все замечания, относящиеся к техническим средствам этой войны. Вымышлены только главные герои повествования — члены «Пушечного клуба», которые, однако, вполне типичны для описываемой эпохи, когда изобретательская горячка еще бушевала в пылких головах военных техников.

Не буду останавливаться на разборе его основной идеи: это сделано в моих книгах. Ограничусь здесь лишь отзывом австрийского исследователя межпланетных путешествий, Макса Валье, по поводу осуществимости проекта Жюля Верна: «Если бы нашелся миллиардер, который согласился бы принять на себя все расходы, мы смело могли бы поручить сооружение пушки, стреляющей до Луны, тем инженерам, которые соорудили орудие для обстрела Парижа с 120-километрового расстояния. Техническая изобретательность и труд сумели бы передать Луне привет Земли...»

Вообще, поскольку речь идет о самой переброске ядра на Луну, проект Жюля Верна можно считать теоретически правильным. Даже трудный вопрос о сопротивлении воздуха, который при столь значительной скорости должен представлять сильнейшую помеху движению ядра, задерживать его и раскалять оболочку снаряда, — даже и этот вопрос может быть разрешен помещением пушки на высоту 5000 метров, приданием ядру «обтекаемой формы» и надлежащим увеличением начальной скорости.

Другое дело, что произойдет с пассажирами такого пушечного снаряда и что вообще будет происходить в этом вагоне-ядре. В момент выстрела пассажиры неизбежно были бы раздавлены собственным своим весом, возросшим в тысячи раз. Но зато, если бы они уцелели, они были бы свидетелями феерических явлений, так как во все время своего полета тела внутри ядра находились бы в условиях полной невесомости. Останавливаться на этом поучительном явлении я здесь не буду: оно выяснено в моих книгах и, кроме того, в последнее время часто рассматривалось в связи с общей теорией относительности.

Может быть, некоторым будет небезынтересно, что приведенный в романе расчет продолжительности полета на Луну — 97 часов — не вполне верен: он на двое с лишним суток меньше истинного. Вероятно, это произошло оттого, что Жюль Верн преуменьшил продолжительность падения ядра от нейтральной точки до поверхности Луны. Зато в описании самой орбиты пушечного ядра французский романист предвосхитил, повидимому, работы позднейших астрономов. Английский научный журнал «Знание» в упомянутой статье «Астрономия у Жюля Верна» пишет по этому поводу следующее:

«Кривая, описанная снарядом Ж. Верна, дает повод к весьма интересным вопросам. Она начинается и кончается на Земле и представляет собою замкнутую орбиту снаряда. Такую орбиту должна описывать частица, выброшенная с Земли и подверженная действию только силы земного тяготения. Но под одновременным действием Земли и Луны форма орбиты, очевидно, должна измениться. Это было указано впервые, кажется, Бюрро, исследовавшим различные относящиеся сюда частные случаи. Джордж Дарвин также исследовал подобные случаи. Но лишь недавно была дана общая теория этого вопроса профессором Ф. Р. Мультоном, который доказал существование подобных орбит и нашел необходимые начальные условия их существования. Жюль Верн надолго предвосхитил все эти исследования, и надо, конечно, поставить ему в заслугу убедительную разработку этого вопроса».

Третий астрономический роман Жюля Верна «Вверх дном» (1890 г.) имеет не менее оригинальный сюжет: попытку искусственно изменить положение оси вращения земного шара с целью получить доступ к будто бы богатым каменноугольным залежам северополярной области, климат которой должен заметно смягчиться вследствие изменения ее географического положения. Средством к выполнению этой задачи должен послужить возвратный удар от выстрела исполинской пушки, сооруженной героями романа близ экватора, в Африке: толчок необычайной силы, направленный перпендикулярно к плоскости экватора, должен вызвать стремление земного шара вращаться вокруг новой оси, под прямым углом к прежней, и в результате сложения двух вращательных движений — переместить земную ось в новое положение. В романе вопрос этот трактован, впрочем, не вполне отчетливо: с одной стороны, речь идет как будто лишь о перемещении полюсов земного шара, при сохранении прежнего наклона оси к плоскости эклиптики; другие же места романа говорят о перемене направления самой оси в пространстве и о переводе земного шара «на положение Юпитера», т. е. в такое положение, при котором ось вращения планеты перпендикулярна к плоскости орбиты. Тем не менее, роман является весьма поучительным. Кто мог бы думать, что такая, казалось бы, бесплодная для романиста тема, как вращение Земли вокруг оси, может послужить сюжетом для увлекательной повести? Если бы подобную задачу предложили Гюго, Бальзаку, Золя — они отвергли бы ее, как насмешку. Жюль Верн же сумел и в такой теме усмотреть возможности художественной обработки, показав на этом примере все своеобразие своего необычайного дарования.

Переходя к образовательному значению романа, надо отметить обилие в нем сведений, относящихся к полярным путешествиям, сведений, разумеется, нуждающихся в пополнении, так как роман написан в 1890 г. Мысленный эксперимент с перемещением полюсов и изменением наклона земной оси очень поучителен, так как побуждает читателя глубже вникнуть в зависимость между этими факторами и климатическими условиями.

В четвертом астрономическом романе Жюля Верна — «Гектор Сервадак» — комета, столкнувшись с Землей, уносит с собою часть ее поверхности. Здесь рассеяно много астрономических сведений и интересно рассказано, каким образом обитатели кометы определили массу того небесного тела, на котором они находились.

Жюлю Верну приписывают еще и пятый астрономический роман — «В погоне за метеором», появившийся после его смерти. Но по структуре и стилю он мало напоминает Жюля Верна, и принадлежность этого произведения его перу остается под большим сомнением.