«Наука и жизнь» 1973, №6, с. 52-53, 1 с. обл.
сканировал Игорь Степикин
В. ПЕКЕЛИС.
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ТВЕРДО ГОВОРИЛ "ДА"
Г. А. Тихов.
Первый в мире цветной снимок Марса, сделанный в 1909 году выдающимся русским астрономом Г. А. Тиховым с помощью 75-сантиметрового рефрактора Пулковской обсерватории. |
В недавно изданной "Маленькой энциклопедии космонавтики", под словом "астроботаника", написано: "Раздел экзобиологии, занимающийся изучением проблем возможности растительной жизни на планетах, в частности влиянием внешней среды на оптические (преимущественно спектральные) свойства растительности. Основана советским астрономом Г. А. Тиховым..."
Двадцать пять лет назад об астроботанике и Тихове говорили и у нас в стране и за рубежом. Причем говорили увлеченно, говорили горячо, становясь безоговорочно либо сторонниками нового научного направления, либо - не менее безоговорочно - его противниками. Книги Тихова печатали и перепечатывали самые разные издательства: и научные, и "Молодая гвардия", и "Детгиз", и "Московский рабочий"... Статьи и книги Тихова из Алма-Аты, где жил и работал ученый, довольно быстро доходили в другие страны. И по сей день они вызывают неизменный интерес в ученом мире. Своеобразно отметил это научный консультант правительства США по космическим исследованиям астроном Альберт Вильсон. Побывав в 1958 году в Алма-Ате, он писал: "Америка слишком поздно признала Циолковского. Мы исправляем эту ошибку тем, что теперь признали Тихова".
Астроботаника - результат долгой, без малого пятидесятилетней, работы Г. А. Тихова, замечательного астронома, видного специалиста по астрометрии. Имя его стало известно еще в начале века, когда Тиховым были получены цветные фотографии Марса, первые за все время наблюдений этой планеты.
Астроботаника возникла как научное направление, пытающееся объяснить оптические особенности марсианских "морей" с позиций гипотезы о растительности. Кстати в научно-популярной периодике о своей гипотезе Г. А. Тихов впервые рассказал в статье "Астробиология", опубликованной в журнале "Наука и жизнь".
Вот как выглядит астроботаническая гипотеза в том виде, в каком ее высказал сам автор:
"1. Законы жизни во Вселенной едины по существу, но различны по проявлению.
2. Приспособляемость к условиям среды чрезвычайно велика.
3. Растения имеют оптическую приспособляемость к условиям среды".
Только опираясь на такие положения, считал ученый, следует исследовать возможность жизни на планетах. Иначе же неизбежен уход в область фантазии, которая никого ни к чему не приведет.
Гавриил Адрианович Тихов был твердым сторонником существования жизни на других планетах. И на вопрос, есть ли жизнь в иных звездных мирах, неизменно отвечал утвердительно. Надо сказать, что ставить под сомнение существование инопланетной жизни и во времена Тихова не считалось чем-то рискованным. Рискованным считалось утверждать обратное. Многим, кто хорошо знал Тихова - ученого - серьезного, точного, строгого, верящего только в объективные данные и неоспоримость вычислений,- казалось просто невероятным его астроботаническое увлечение. И мало кто ведает, что он хорошо знал о скептических улыбках, которые вызывали его поиски жизни на Марсе, знал и о своем прозвище - "алма-атинский мечтатель". Как оно, между прочим, похоже на другое - "калужский чудак"...
Сейчас, когда от рождения астроботаники нас отделяет расстояние в два с половиной десятилетия (и каких - космических!), могут показаться несколько наивными и несколько "домашними" методы тиховских неутомимых и безоглядных поисков, могут показаться удивительно прямолинейными и не столь уж бесспорными некоторые из его выводов. Заметнее стали и его отдельные ошибки. Но именно сейчас, пройдя расстояние в двадцать пять космических лет, мы яснее видим и другое: значение Тихова-первооткрывателя, философский смысл его работ.
Противники Тихова, часто справедливо высказывая свои сомнения и справедливо с ним не соглашаясь, что называется, за деревьями не видели леса. За спорами о трактовке фактов, о нюансах того или иного наблюдения, о правильности того или иного высказывания затенялось главное в наследии Тихова: его учение о жизни как космическом явлении, все отправления которой нужно искать в природных условиях, что "приготовила" та или иная планета.
Отсюда идет и непримиримая борьба Тихова с тем, что астроном называл геоцентризмом в биологии.
С выходом в свет книги великого польского астронома Николая Коперника "Об обращении небесных сфер" геоцентризм в астрономии сдал свои позиции. Теперь никто не сомневается, что Земля - рядовая планета Солнечной системы и скорее всего небесное тело, типичное и для других звездных систем. Но не занимает ли Земля исключительного положения в отношении условий зарождения жизни? Вот тут-то и проявляется у некоторых ученых, по мнению Тихова, подсознательный биологический геоцентризм.
Биологический геоцентризм, как понимал его ученый,- это определенное отношение к Земле как планете, которая является будто бы образцовым, наиболее благоприятным для жизни телом, то есть в этом отношении центральным. Отклонение физических условий в ту или другую сторону от того, что существует на Земле, делает уже зарождение и существование жизни невозможными.
Жизнь же, неустанно утверждал Титов,- одно из закономерных проявлений развития материи, и ее никак нельзя ограничивать рамками земного подобия. В других звездных мирах в зависимости от их возраста и физического состояния, возможны менее или более высокие виды жизни, чем на Земле, в частности жизни разумной. И жизнь нельзя ограничивать редчайшим стечением обстоятельств, непредвиденной игрой природы.
"Проблема изучения жизни на других планетах поставлена на повестку дня",- писал ученый без малого двадцать лет назад. И, веря в справедливость теоретических выводов, Тихов считал вопрос о жизни на других планетах не только очень сложной научной проблемой, но и очень ответственной и очень тонкой. Поэтому он не мог ограничиться только логическими построениями, теоретическими выводами. Для широкой программы исследований, когда надо оперировать фактами, а не догадками и гипотезами, к тому времени было очень мало накопленного материала. Чтобы получать сведения, нужные астроботаникам, следует сделать многое: необходимы новейшие научные методы, необходима мощная заатмосферная обсерватория, необходимы термобарокамеры, необходимы станции "искусственного климата" и многое-многое другое.
Гавриил Адрианович Тихов был глубоко убежден в своевременности и правильности своей научной программы. Еще в 1959 году он говорил, что подтверждение возможности жизни на других мирах может быть получено на Земле усилиями ученых. Он непоколебимо верил, что "тесная связь астробиологии с астрономией, физикой, химией, биологией объединит усилия исследователей. Все это даст науке единый комплекс знаний о жизни на Земле и на других планетах. Получит дальнейшее развитие новая важная наука - космобиология".
Заканчивая рассказ о человеке, твердо говорившем "да", когда ставился вопрос о существовании жизни на других планетах, хотелось бы привести одно личное высказывание знаменитого английского биолога, лауреата Нобелевской премии Ф. Крика, поскольку оно - это очень личное высказывание - очень объективно характеризует все, что произошло с астроботаникой:
"В 50-х годах Дж. Уотсону и мне нравилась гипотическая наука астроботаника. Мы считали, что когда-нибудь она обретет черты реальности, но отнюдь не в близком будущем. Нам это представлялось настолько далеким, что могло послужить предметом шуток, и самое удивительное здесь то, что сейчас эти исследования уже ведутся".
И мы вправе гордиться, что эту новую науку, уже обретшую "черты реальности", создал наш соотечественник, положив тем самым начало новой области естествознания.