«Наука и жизнь» 1986 г. №6, с.42-48

Научные разработки, которые легли в основу реактивной артиллерии периода Великой Отечественной войны, впоследствии широко использовались при создании мирных ракет, предназначенных для борьбы с градом, снежными лавинами, исследований атмосферы и т. д. В определенной мере сыграли они свою роль и в мирном освоении космоса. Вот почему имена создателей «катюши» мы находим в работах, посвященных познанию тайн Вселенной, они навеки запечатлены в названиях кратеров Луны.

Создание «мины нового типа» Тихомиров начал еще до революции. С приходом Советской власти он обратился в 1919 году к управляющему делами Совнаркома В. Д. Бонч-Бруевичу с предложением использовать его изобретение. Главное артиллерийское управление (ГАУ) признало огромное значение идеи Тихомирова, и начальник штаба РККА П. П. Лебедев распорядился оказать ему помощь.

В 1921 году Тихомирову предоставили условия для работы, выделили в помощь изобретательного пиротехника В. А. Артемьева.

Начатые в лаборатории опыты над применением в качестве форсового состава для реактивных снарядов пироксилинового пороха на твердом растворителе (тротиле) вскоре увенчались успехом. В 1924 году на заседании комиссии по вопросам изобретательства при РВС СССР, происходившего под председательством С. С. Каменева (в годы гражданской войны — главкома вооруженных сил Республики), отмечалось: «Комиссия считает необходимым совершенно срочно продолжать разработку форсового состава, учитывая, что первые опыты дают такие результаты, по которым от этого можно ожидать больших последствий...»

Уважение, которое снискал Тихомиров как крупный специалист и смелый новатор, способствовало широкому субсидированию работ. К проведению исследований он привлек Государственный институт прикладной химии и артиллерийскую академию.

В отличие от ранее применявшегося форсового состава на черном порохе, дающего скорость истечения газов не свыше 700-800 м/с, пироксилиново-тротиловый порох (ПТП) имел скорость истечения 2000-2100 м/с. Это позволяло более чем в десять раз увеличить дальность полета ракет.

Трудно переоценить вклад Тихомирова в развитие реактивной артиллерии. До этого во всем мире было известно устройство ракет только на дымном черном порохе. Тихомиров впервые ввел качественно новую энергетическую основу. С этого времени развитие советской реактивной артиллерии пошло собственным путем.

В 1928 году состоялись первые летные испытания ракет на бездымном порохе, вслед за чем лаборатория была расширена и переименована в Газодинамическую лабораторию (ГДЛ).

После смерти Тихомирова в 1930 году лабораторию возглавил Б. С. Петропавловский. Современники знали его как человека огромного изобретательского таланта, необычайной выдержки и смелости, дерзавшего там, где другие приходили в уныние. При нем еще больше увеличилось опережение в развитии реактивной артиллерии по сравнению с аналогичными работами за рубежом. В докладе «О разработке реактивных проблем за границей», написанном в 1931 году, он отмечал: «Работы с пороховыми ракетами, проводившиеся одно время (27-29 гг.) довольно интенсивно фирмой «Юнкере», в настоящее время оставлены, т. к., по-видимому, в Германии не могли решить задачу использования для снаряжения ракет бездымного пороха».

В 1933 году во время полигонных испытаний Петропавловский простудился и умер. Он оставил после себя яркий след. При нем реактивные снаряды достигли значительного совершенства. В Ленинграде было организовано полупромышленное производство шашек из пороха ПТП.

Вначале стабилизация снарядов в полете достигалась их вращением за счет частичного истечения пороховых газов через боковые отверстия. В 1933 году впервые прошли успешные испытания со стабилизацией оперением, выходящим за калибр снаряда. Но еще предстояла большая работа над повышением точности и дальности стрельбы, нужно было добиться простоты в изготовлении и безотказности в эксплуатации. Для решения намеченных задач требовались глубокие научные исследования. Это стало одним из наиболее существенных оснований для создания в 1933 году Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ), в который ГДЛ вошла как составная часть.

«В результате проведенных испытаний выяснилась полная возможность применения реактивных снарядов для массового огневого нападения. Особенностью этого типа снарядов являются простота и легкость пускового станка, дающие возможность быстро подготовить залпы огромным числом снарядов».

В другом письме он подчеркивает, что «...несколько повышенное рассеивание, которое имеют реактивные снаряды на малых дистанциях, при стрельбе по площадям не имеет доминирующего значения».

Заместителем директора и главным инженером РНИИ стал Г. Э. Лангемак, направленный в ГДЛ после окончания артиллерийской академии и возглавивший там отдел пороховых ракет. Уже в ГДЛ он выполнил ряд исследований большого практического значения, характеризующих его как сильного теоретика и тонкого экспериментатора.

В РНИИ широко раскрылся талант этого инженера и ученого. Написанные им две

Истребитель И-5 установлен на помосте для опытной стрельбы реактивными снарядами.

монографии по расчету, конструированию и применению пороховых ракет долгие годы служили единственными пособиями в этой области. В институте он был не только главным инженером, но и непосредственным руководителем комплексной темы, называвшейся «Разработка реактивной артиллерии для наземной, морской и воздушной стрельбы».

Создание РНИИ позволило развернуть отработку реактивных снарядов широким фронтом, с привлечением многих научно-исследовательских и опытно-конструкторских организаций, промышленных предприятий, полигонов. Расход реактивных снарядов для полигонных испытаний увеличился настолько, что стало недостаточным их изготовление силами института. Артиллерийское управление РККА заказало Московскому заводу им. Владимира Ильича в 1935 году для опытных стрельб 5000 реактивных снарядов калибром 82 мм (РС-82) и 5000 снарядов калибром 132 мм (РС-132). Для изготовления пороховых шашек привлекали Шлиссельбургский завод им. Морозова.

В этот период руководство института принимает смелое решение, сыгравшее определяющую роль в дальнейшем ходе событий: применить вместо уже освоенного пороха ПТП еще малоизученный, но более перспективный нитроглицериновый порох (НГВ).

Исследование нитроглицеринового пороха впервые было включено в план РНИИ в декабре 1933 года. Обосновывая его преимущество, Лангемак писал: «Для существующего пироксилиново-тротилового пороха (ПТП) применяемого в РНИИ состава (77% пироксилина, 23% тротила) сила... равна 86.000 кгм/кг. Лучшие сорта нитроглицериновых порохов имеют силу порядка 110.000 кгм/кг».

В то время нитроглицериновый порох НГВ изготовлялся в ограниченном количестве только для дальнобойной артиллерии. Его применение позволило не только увеличить дальность полета ракет. Благодаря меньшей вязкости можно было перейти от трудоемкого метода глухого прессования шашек, освоенного для пороха ПТП, к более производительному проходному прессованию (выдавливанием нагретой пороховой массы через отверстие, подобно производству макарон). Это, в свою очередь, позволило изготовлять шашки на всю длину ракетных камер, что дало возможность повысить стабильность горения и упростить снаряжение РСов (при глухом прессовании высота шашек получалась небольшой и ракетный заряд составляли из нескольких рядов, например, 5 рядов у РС-132).

ГЛАВНЫЕ ТВОРЦЫ РЕАКТИВНОЙ АРТИЛЛЕРИИ Тихомиров Николай Иванович (1860 — 1930). В 1921 году по его предложению началось создание реактивной артиллерии на качественно новой энергетической основе — бездымном порохе. Впервые решил задачу устойчивого горения пироксилинового пороха в ракетной камере. Развернул на этой основе опытно-конструкторские работы, организовал Газодинамическую лабораторию (ГДЛ).	Петропавловский Борис Сергеевич (1898-1933). Возглавлял в 1930-1933 гг. разработку в ГДЛ реактивных снарядов и пусковых установок. Довел опытно-конструкторские работы до первых официальных испытаний опытных образцов на земле и в воздухе. Способствовал созданию Реактивного научно-исследовательского института.	Лангемак Георгий Эрихович (1898-1938). Основоположник исследований по конструированию реактивных снарядов на бездымном порохе, начатых им в 1928 г. Возглавлял создание реактивной артиллерии как научный руководитель проблемы и главный инженер института. Завершил исследования, обеспечившие повышение характеристик реактивных снарядов до уровня, с которым они были приняты на вооружение наземных войск.	НАИБОЛЕЕ АКТИВНЫЕ УЧАСТНИКИ СОЗДАНИЯ РЕАКТИВНОЙ АРТИЛЛЕРИИ Артемьев Владимир Андреевич (1885 — 1962). Первый помощник Н. И. Тихомирова, умелый практик и талантливый изобретатель. Перед войной и в годы войны выполнил ряд опытно-конструкторских тем большого практического значения, что определило его большой вклад в создание реактивной артиллерии.	Победоносцев Юрий Александрович (1907 — 1973). Начиная с 1934 г. активно содействовал созданию реактивной артиллерии как начальник отдела и автор исследований по внешней и внутренней баллистике реактивных снарядов. Внес большой вклад в принятие на вооружение, организацию производства и боевое применение реактивной артиллерии.	Клейменов Иван Терентьевич (1899-1938). Начальник ГДЛ с 1932 г. и первый начальник РНИИ. Обеспечил высокие темпы работ по созданию реактивной артиллерии. Как крупный инженер и организатор доказал перспективность боевого применения полевой реактивной артиллерии, способствовал принятию решений, определивших выдающийся успех «катюши».

Сложность применения пороха НГВ в качестве ракетного заключалась в том, что он давал резкое изменение давления в камере в зависимости от начальной температуры шашек, трудно поддавался равномерному смешению из-за клейкости массы и образования воздушных прослоек, служивших причиной забросов давления.

На решение проблемы ушло несколько лет. В 1935 году на основании проведенных в РНИИ работ под руководством начальника отдела порохов И. С. Александрова составляются временные технические условия на изготовление и приемку шашек из пороха НГВ вначале методом глухого прессования. В 1936 году завод им. Морозова изготовляет партию пороховых шашек для РС-82, и, хотя и в этой партии отмечался повышенный разброс давления (20% вместо 10%), она допускается для широких полигонных испытаний снарядов со стрельбой с самолетов.

В 1937 году совместными усилиями РНИИ, химиков и завода им. Морозова завершается разработка технологии проходного прессования шашек из НГВ и их производство передается крупному заводу по производству нитроглицериновых порохов. В 1938 году на нем изготовляют первые партии шашек длиною, равной длине ракетных камер, что резко снижает разбросы давления. Однако вплоть до 1940 года возвратный брак при изготовлении шашек все еще составлял 50-67%.

В 1940 году в пороховой промышленности разрабатывается технология прессования нитроглицериновых порохов, обеспечивающая лучшее их смешение. На основе новой технологии составляется типовой проект нитроглицеринового порохового завода, и начинается строительство одного из таких предприятий.

Сложный и длительный путь, который потребовался для отработки технологии прессования шашек из пороха НГВ, сказывался на темпах отработки реактивных снарядов. Несвоевременные поставки ракетного пороха задерживали проведение официальных испытаний. Однако ориентация на порох НГВ, как показало дальнейшее, оправдала себя и определила одно из основных преимуществ отечественной реактивной артиллерии.

К концу 1936 года в РНИИ заканчивается составление полного комплекта технической документации на реактивные снаряды РС-82 и РС-132 в соответствии с требованиями Артиллерийского управления РККА к производству боеприпасов. По этой документации на заводе им. Владимира Ильича составляется технологическая документация на изготовление снарядов.

В конце 1936 года НИИ ВВС провело широкие полигонные испытания, в ходе которых отрабатывалась залповая стрельба снарядами РС-82 с истребителя И-5. Дальнейшие события развивались под усиленным контролем начальника ВВС Я. И. Алксниса, который в марте 1937 года дал начальнику артиллерийского вооружения ВВС указания: «Меня не удовлетворяет ход испытаний с ракетными установками. Я требую, чтобы это дело интенсивнее проводилось в жизнь». Через 10 дней он приказал ему же: «Вести дело так, чтобы к середине мая закончить заводские и государственные испытания».

Из-за задержек с поставками пороха проведение войсковых испытаний РС-82 и принятие их на вооружение задержалось до конца 1937 года, а РС-132 — до середины 1938 года.

В августе 1939 года звено из пяти самолетов И-16, вооруженных снарядами РС-82, приняло участие в боях с японской авиацией на Халхин-Голе. Вот выдержка из отчета о первом бое: «В момент прибытия группы к линии фронта в бой уже ввязалась наша истребительная авиация, поднятая с других аэродромов, и возможность ведения стрельбы по группам противника была исключена. Участие в бою больше ста самолетов (в общей сложности) и большая динамичность боя привели к тому, что группа не смогла сохранить своего строя и «вползла» в бой двумя подгруппами. Группа из трех самолетов, не находя применения для PC с самолетами других подразделений истребительной авиации, вышла из боя без стрельбы PC. Подгруппа из двух самолетов (Звонарев и Федосеев) в общей свалке обнаружила в стороне звено И-97, по которому и дала залп — 13 снарядами, но, не успев понаблюдать результатов своей стрельбы, подверглась атаке пулеметным огнем со стороны истребителей И-97. Действуя пулеметом и маневрируя, самолетам, ввязавшимся в бой, удалось выйти из него. Самолет т. Звонарева получил 9 пробоин, самолет т. Федосеева — 14 пробоин. По данным командира пункта части 8741, залпом из 13 снарядов сбито три И-97».

В общей сложности звено сбило 17 самолетов противника, в том числе истребителей И-97 — 14 шт., бомбардировщиков СБ-96 — 2 шт. и ЛБ-97 — 1 шт. Звено потерь не имело. Действия были ограничены запретом перелетать линию фронта. Исходя из успеха боевых действий на Халхин-Голе, Управление ВВС дало большой заказ на изготовление РС-82, РС-132 и залповых агрегатов к ним.

Для повышения дальности стрельбы большое значение имели исследования Лангемака, показавшие, что оптимальная длина ракетных камер лежит в пределах 5-6 калибров. Но в удлиненных камерах плохо с затуханием, горел порох. Процесс детально исследовал Ю. А. Победоносцев, бывший начальником отдела и автором ряда капитальных исследований по внешней и внутренней баллистике. Он установил, что горение ухудшается из-за повышенного сопротивления пороховым газам на входе в сопло. Усовершенствования, сделанные по результатам исследований, внедрили на заводе им. Владимира Ильича. Двойное удлинение камеры дало возможность вдвое увеличить массу ракетного пороха и поднять дальность полета снаряда с 7,2 км до 12 км. Однако приняли решение ограничиться дальностью 8,5 км с тем, чтобы увеличить массу головной части. Таким образом, к 1939 году снаряды РС-82 и РС-132 обрели ту окончательную конструкцию и те характеристики, которые стали удовлетворять требованиям не только ВВС, но и ГАУ и сохранились в течение всей Великой Отечественной войны.

В 1937 году Г. Э. Лангемак и Е. С. Петров выполнили исследования, следующий этап которых требовал проведения стрельб с многозарядных самоходных пусковых установок. ГАУ подписало с РНИИ договор, по которому 5% стоимости работ приходилось на проектирование и изготовление такой установки. Ее изготовление поручается И. И. Гваю, принявшему дела от К. К. Глухарева, занимавшегося вооружением РСами самолетов и теперь отозванного, чтобы возглавить самостоятельное ОКБ. В конце 1937 года произошла неожиданная смена руководства института.(!) Нарушение преемственности в работе привело к тому, что проект боевой машины был представлен в ГАУ лишь во второй половине 1938 года.

Шашки порохового заряда для удлиненной камеры сгорания снаряда РС-132.

В первом проекте Гвая 24 направляющих длиной 2 метра, серийно изготавливавшихся для авиации, располагались поперек автомашины ЗИС-5. Кучность стрельбы с такой установки получилась недостаточной, и ГАУ потребовало увеличить длину направляющих в соответствии с ранее полученными результатами исследований. Боевую машину окончательной конструкции с 16 направляющими длиной 5 метров, расположенными вдоль автомашины ЗИС-6 (8 спарок), изготовленную также по проекту Гвая, передали испытательному полигону в августе 1939 года.

Залповые стрельбы прошли успешно.

Наркомат боеприпасов не замедлил приступить к организации поточного производства реактивных снарядов с учетом крупных масштабов их расходования. В 1940 году изготовили около 200 тысяч РС-132 и РС-82. В 1941 году продолжалось наращивание их выпуска. Таким образом, поточное производство реактивных снарядов, в дальнейшем получивших индексы М-13 и М-8, до войны было полностью освоено.

Сложнее оказалось разместить заказ на изготовление в 1940 году первых 40 боевых машин. Только в феврале 1941 года Наркомат общего машиностроения издал приказ об организации на воронежском заводе им. Коминтерна серийного производства пусковых установок, изготовлении опытного образца к 1 июля и 40 штук к концу 1941 года. Завод выполнил первую часть задания, к тому же значительно улучшил технологичность деталей и узлов и изготовил к началу войны не один, а два опытных образца боевой машины.

В РНИИ непосредственно перед войной и в годы войны ведущая роль в освоении производства и применении реактивной артиллерии переходит к Ю. А. Победоносцеву. Ему пришлось выступить против попытки со стороны нового руководства институтом (ранее не имевшего отношения к работам) отказаться от пороха НГВ и воспретить войсковые испытания РС-132 из-за все еще встречавшихся забросов давления. Победоносцев знал, что возможно неблагоприятное сочетание факторов, при которых снаряд может разрушиться. Сам однажды пострадал от попавшего в него осколка. Но твердо считал, что пороховой завод вскоре добьется уменьшения разброса давления. Задерживать испытания было нельзя, весь риск он принял на себя, и его слово явилось решающим. В этом проявилось высокое гражданское мужество Победоносцева.

В первый же день войны Наркомат обороны поставил перед промышленностью задачу расширить выпуск реактивных снарядов и изготовить до конца года 500 тысяч РС-132, а в 1942 году — 2 миллиона. Для организации производства требовалось изыскать большое количество оборудования и материалов, построить два пороховых завода.

Надо отдать должное коллективу завода им. Владимира Ильича, разработавшему документацию на изготовление снарядов в военное время на неспециализированных предприятиях. Это позволило в считанные дни организовать изготовление деталей и узлов снарядов с привлечением к этому делу около 50 предприятий. Завод им. Ильича стал головным по производству РСов. Конструкторским отделом руководил опытный инженер М. Ф. Малов.

Развертывание серийного производства пусковых установок потребовало меньших усилий. Помимо завода им. Коминтерна к изготовлению боевых машин привлекли московский завод «Компрессор» (выделили один из его цехов). Производство боевых машин планировалось исходя из количества изготавливаемых снарядов. Вскоре завод «Компрессор» стал головным по производству пусковых установок. При нем

Самоходная многозарядная пусковая установка для стрельбы снарядами М-13 (БМ-13-16).

организуется СКВ, разработавшее большое число вариантов установок. Возглавили коллектив конструкторов В. П. Бармин и его талантливый помощник Ю. Э. Эндека. За время войны на заводах страны изготовили 10 тысяч пусковых установок, большинство которых имело разработанную РНИИ исходную компоновку под индексом БМ-13-16.

В годы войны в РНИИ на основе снарядов М-13 (без изменения ракетной части) было создано несколько модификаций реактивных снарядов: М-20 с массой головной части 41,3 кг и дальностью стрельбы 5 км, М-13ДД — без изменения головной части, но с последовательным соединением двух ракетных камер, что увеличило дальность стрельбы до 12 км, и другие.

Снаряды М-8 и М-13, до конца войны составлявшие главную основу нашей реактивной артиллерии, после завершения их отработки в 1938 году более не претерпевали конструктивных изменений, поскольку поточное изготовление боеприпасов не терпит нарушений стабильности производства.

Однако работникам института все же пришлось вмешаться в налаженный ритм. В начале войны были отмечены случаи разрушения снарядов на пусковых установках.

Считается, что одно разрушение на 100 тысяч — это достаточно высокая надежность для многих изделий даже менее сложных, чем ракетные двигатели. Но по-иному выглядят те же цифры при широкомасштабном производстве. Если из 14,5 миллиона изготовленных снарядов разрушилось бы 145, это могло бы привести в войсках к потере веры в свое оружие.

По указанию наркома боеприпасов на места происшествий направили Победоносцева. Он установил, что разрушения приходились преимущественно на снаряды одного из снаряжательных заводов. Далее уже легче было определить, что нарушались инструкции РНИИ по снаряжению РСов. На снаряжательных заводах был установлен жесткий контроль, и случаи разрушений прекратились. Создание первых в истории реактивных снарядов с практически абсолютной надежностью — выдающееся достижение отечественной техники.

Важная задача была решена В. А. Артемьевым по улучшению технологии изготовления реактивных снарядов. Он предложил выполнять сопло и цилиндрическую часть камеры сгорания как единую деталь из цельнотянутой трубы. В результате экономия металла составила 41,6%, на том же оборудовании стали выпускать в 3,3 раза больше корпусов снарядов. За эту работу в 1943 году Артемьеву и группе инженеров Главтрубстали и Первоуральского трубного завода присуждена Государственная премия.

«Катюши» обрели неувядаемую славу не только благодаря высокой эффективности реактивных снарядов, но и массовости их применения. Решение о быстром развертывании производства РСов — до 2 миллионов штук в 1942 году, когда особенности боевого применения еще не были достаточно изучены, было смелым и дальновидным. Это позволило существенно увеличить огневую мощь нашей артиллерии с помощью простых и недорогих пусковых установок. В дальнейшем насыщение войск пусковыми установками позволило сократить производство БМ-13 с 3330 в 1943 году до 2564 в 1944 году. Производство же реактивных снарядов продолжало расширяться. В последней операции Великой Отечественной войны — Берлинской — их расход составил 1920 вагонов (остальных боеприпасов — 9715 вагонов).

Немецкий основной реактивный снаряд калибром 158,5 мм.

Немецкий 80-мм снаряд — копия советского снаряда РС-82.

В фашистской Германии основным был реактивный снаряд калибром 158,5 мм с ракетной частью, расположенной впереди боевой. Стабилизация в полете достигалась вращением снаряда пороховыми газами. При общей массе 28 кг боевая часть имела массу 5,6 кг, заряд — 2,2 кг, дальность полета 6,7 км. Стрельба велась из 10-ствольных установок, смонтированных на бронемашинах, или из 6-ствольных прицепов. Невысокие характеристики снаряда объясняются меньшей силой примененного дигликолевого пороха, энергетически менее выгодной стабилизацией вращением по сравнению с оперением, меньшей степенью расширения газов в сопле и т. д. Он был трудоемок в изготовлении и не получил массового применения.

В начале 1944 года противник изготовил снаряд, скопированный с нашего РС-82. Он имел 4 направляющих штифта, как у советских образцов до 1940 года, когда лишняя пара была исключена. Противник слепо повторил наш снаряд, захваченный в начале войны. Испытания показали его явное превосходство над вдвое большим по калибру 158,5 мм снарядом. Однако завершить работу не удалось, несмотря на все усилия гитлеровских конструкторов. Это лишний раз характеризует сложность проблем, решенных советскими ракетчиками при создании «катюши».

В 1942 году Реактивный научно-исследовательский институт за создание качественно нового оружия был награжден орденом Красной Звезды. Ряду сотрудников института в 1941 и 1942 годах присуждены Государственные премии. К этому времени многие уже не работали в институте и не могли быть представлены к награждению. Но имена их по праву должны быть названы в славной когорте создателей советской реактивной артиллерии.