1 1996

НОВОСТИ КОСМОНАВТИКИ

Журнал Компании “Видеокосмос”

---

---

Том 6 №1/116

1-14 января 1996 г.

Учрежден и издается АОЗТ “Компания ВИДЕОКОСМОС” при участии: Мемориального музея кос­монавтики и Ассоциации Музеев Космонавтики.

Номер отпечатан фирмой “ITI”

РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ: Н.С.Кирдода Е.Н.Кузин М.И.Лисун Т.А.Мальцева И.А.Маринин В.В.Семенов Ю.М.Соломко — вице-президент Ассоциации музеев космонавтики — вице-президент АМКОС, директор государственного музея истории космонавтики им. К.Э.Циолковского — зам. директора Мемориального музея космонавтики по науке — главный бухгалтер АОЗТ “Компания ВИДЕОКОСМОС” — главный редактор — генеральный директор АОЗТ “Компания ВИДЕОКОСМОС” — директор Мемориального музея космонавтики

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ: Игорь Маринин Владимир Агапов Валерия Давыдова Алексей Козуля Константин Лантратов Игорь Лисов Лариса Меднова Юрий Першин Артем Ренин Максим Тарасенко Олег Шинькович — главный редактор — компьютерная связь — менеджер по распространению — доставка — редактор по российской космонавтике — редактор по зарубежной космонавтике — обработка публикаций — редактор исторической части — компьютерная верстка — редактор по военному космосу и ИСЗ — редактор по российской космонавтике

Номер сдан в печать — 2.2.96

Разговор с орбитой
США. Полет по программе STS-72

Подготовка к полету

Запуск “Индевора”

Программа полета

Хроника полета
Новости из РГНИИ ЦПК
Главная медицинская комиссия
Новости из НАСА
JPL тоже будет жертвой финансового кризиса?
Американская космическая программа может быть приостановлена
Директор Центра Маршалла уходит в отставку
Автоматические межпланетные станции
США. Полет орбитального аппарата “Галилео”
США. NEAR готовится к старту
Искусственные спутники Земли
Запуск спутников PAS-3R и “MEASat-1”
Ю.Корея. Запущен спутник “Koreasat 2”
Информационные данные по программе “Астра”
Сводная таблица космических запусков в 1995 г.
Артур Кларк протестует
Ракеты-носители. Ракетные двигатели
“Энергомаш” может гордиться своим детищем
“Ариан-5” готовится к первому старту
О модификации РН “Ариан-5”
Космодромы
Новый центр управления в Куру
Международная космическая станция
Россия. Обязательства по созданию МКС будут выполнены
США. “Lockheed Martin” в проекте Космической станции
Некоторые технические аспекты программы ОКС “Альфа”
Международное сотрудничество
Россия и Украина будут дружить Миноборонами
Проекты. Планы
Доля России в проекте “Sea Launch”
Россия-Австралия. Подписан протокол о намерениях
Предприятия. Учреждения. Организации
США. “Lockheed Martin” приобретает “Loral”
LMC и LSCC участвуют в конкурирующих проектах
Совещания. Конференции. Выставки
Российская конференция “Взаимодействие космических аппаратов с окружающей средой”
Проблемы и предложения по геофизическому мониторингу околоземного пространства
Новости астрономии
УФ-лазер в космосе

Обзор публикаций
Календарь знаменательных дат
Короткие новости 22, 26, 27, 42

За активное участие в подготовке и успешном осуществлении длительного российско-аме­риканского космического полета на орбитальном научно-исследовательском комплексе “Мир”, проявленные при этом мужество и героизм

Дежурову Владимиру Николаевичу — подполковнику, летчику-космонавту, командиру корабля.

Тагарда Нормана — космонавта исследователя, гражданина Соединенных Штатов Америки.

Дежурову Владимиру Николаевичу — подполковнику, летчику-космонавту, командиру корабля.

Москва, Кремль 7 сентября 1995 г. №907

Президент Российской Федерации Б.Ельцин

От редакции: Прошло 4 месяца со дня подписания вышеприведенного Указа, но только недавно нам удалось обнаружить его полный текст.

Несмотря на столь большой срок, прошедший после награждения, награды космонавтам ЭО-18 не вручены до сих пор. Это первый случай такой невнимательности по отношению к космонавтам. Впрочем, не вручены до сих пор государственные награды и экипажу ЭО-19 А.Соловьеву и Н.Бударину, и даже Генеральному директору РКА Ю.Коптеву.

Продолжается полет экипажа 20-й основной экспедиции в составе ко­мандира экипажа Юрия Гидзенко, бортинженера Сергея Авдеева и бортинженера-2 Томаса Райтера на борту орбитального комплекса “Со­юз ТМ-22” — “Мир” — “Квант” — “Квант-2” — “Кристалл” — “Спектр” — СО — “Прогресс М-30”

В.Истомин.

17 декабря. 106-й день. Космонавты про­должали укладывать отработанное оборудо­вание в ТКГ. В собранном виде не влез в “грузовик” фотокомплекс КФА-1000, прошла только рама. Пришлось КФА разбирать.

Экипаж также предложил провести замену блока колонок очистки БКВ (блока кондици­онирования воздуха) и разделителя системы регенерации воды из конденсата (СРВ К), чтобы затем уложить замененные блоки в ТКГ. Эту работу экипаж взялся выполнить но свободных мощностях.

Томас Райтер поговорил по телефону со своей семьей.

18 декабря. 107-й день. Космонавты провели расконсервацию ТКГ, сняли стяжки со стыка ТКГ/станция, закрыли люк и начали проверять герметичность. К удивлению экипажа, сработала аварийная сигнализация. Оказалось, что клапан выравнивания давления КВД стоял в открытом положении. После закрытия клапана проверка герметичности прошла без замечаний.

Запланированный ТВ-сеанс на Европу не состоялся — от спутника-ретранслятора не получен пилот-сигнал. Замечание анализируется.

19 декабря. 108-й день. До завтрака все трое космонавтов измерили массу тела и объем голени, а также провели биохимическое исследование мочи.

В 12:15 прошло отделение ТКГ от модуля “Квант”. Через 4 витка экипаж наблюдал горение ТКГ в атмосфере при помощи аппаратуры “Фиалка”. Невооруженным глазом этот процесс виден не был, а вот работу двигателей ТКГ на торможение космонавты зафиксировали.

В этот день Сергей Авдеев и Юрий Гидзенко отключили блок БРУС из схемы управления вентилятором блока кондиционирования воздуха (БКВ-3) и подключили стойку SIA в модуле “Спектр” к телеметрии.

Сергей проводил эксперимент “Силай” на протяжении целого витка. Он попросил впредь планировать этот эксперимент и другим членам экипажа, чтобы увеличить достоверность данных. Напомним, что в этом эксперименте определяется природа частиц, вызывающих в глазах космонавтов вспышки света.

Программа ЕКА: Сергей и Томас выполнили маркировку для предстоящего сеанса Т4. Маркировка на телах обоих космонавтов была записана на видео и передана в ЦУП в вечернем сеансе.

Во время этого сеанса ЦУП перешел на второй комплект передатчика, что принесло отличные результаты. Качество было прекрасным, поэтому космонавты передали на Землю также ряд съемок Земли и отдельных отсеков станции.

Был успешно проведен эксперимент Т7 по робототехнике. Также Томас подготовил файлы для сброса на Землю, но передать их не удалось. Проблема изучается специалистами.

20 декабря. 109-й день. Томас провел измерения микроускорений при помощи аппаратуры SAMS в районе сосуда Дьюпра, а вот синхронизацию времени от компьютера MIPS удалось провести только при помощи европейских PC-карт. Американские PC-карты не работают.

В этот день космонавтам дали отдохнуть.

С 17 часов экипаж начал готовиться к стыковке с ТКГ №230. Гидзенко готовился, при необходимости, выполнить стыковку ТКГ при помощи телеоператорного режима. Но необходимости не было.

После проверки герметичности открыли люк. Атмосфера внутри ТКГ была чистая, поэтому после приема пиши ребята начали переносить грузы. И занимались этим до часу ночи. ЦУП просил первым делом найти биологические укладки и положить их в самое прохладное место.

21 декабря. 110-й день. Космонавты поднялись в 10 утра. Первым делом они провели биохимическое исследование мочи, а после завтрака провели видеосъемку тритонов.

Экипаж заменил бортдокументацию и продолжал перенос грузов из “Прогресса”. В первую очередь были перенесены кабели для системы электропитания, позволяющие взять с 4-й солнечной батареи модуля “Спектр” 90 ампер и передать их в модуль “Кристалл”.

Сергей собрал 7 дозиметров из базового блока и сбросил с них информацию по телеметрии (эк-т “Доза А1”). ЦУП провел тесты гиродинов №1 и №4 в “Кванте-2”, но результаты были отрицательные. Причиной оказались расстыкованные кабели, соединить которые должен был еще предыдущий экипаж. Пришлось эту работу выполнить “Уранам”. Тесты повторятся в понедельник.

Программа ЕКА: Была предпринята еще одна попытка ТВ-сеанса с журналистами из Европы “Рождество в космосе”. Вместо запланированных 40 минут получилось только 9. Это время было отдано немецкому каналу ARD для их информационной программы “Tageshemen”. Другие журналисты пообщались с Томасом по телефону.

Томас попытался открыть две кассеты на внешней стороне модуля “Спектр” (эк-т ESEF), но удалось открыть лишь одну. Кассета №4 осталась закрытой, несмотря на всяческие ухищрения.

Был проведен сеанс по эксперименту 38D (исследование отолитового аппарата человека). Правда, регистратор издавал запах, который очень раздражал экипаж. Других проблем не было.

Юрий Гидзенко поговорил со своей семьей, а все вместе пообщались с корреспондентом “Маяка” В.Безяевым.

Атмосфера станции была наддута кислородом на 10 мм средствами ТКГ.

22 декабря. 111-й день. Сергей с Томасом целый день проводили эксперимент Т4 по исследованию позы человека. Авдеев был в качестве испытуемого. Он отвлекся лишь раз, чтобы помочь Юрию подключить двигатели “грузовика” к общей схеме управления. (Примечание: на ТКГ имеется запас топлива на случай повторения стыковок, и это топливо используют при управлении орбитальным комплексом, оставляя запас для потопления ТКГ). Тест СУД после объединения схем прошел без замечаний.

Еще одной совместной работой Юрия и Сергея в этот день было подключение кабелей СЭП к модулю “Кристалл”.

Большую часть остального времени Гидзенко переносил из ТКГ грузы.

Космонавты попросили прислать в следующий раз оторвавшийся правый притяг для беговой дорожки в “Кристалле”.

23 декабря. 112-й день. У космонавтов день отдыха. ТВ-сеанс “Рождество в космосе” прошел без замечаний. В нем участвовало 6 европейских телевизионных каналов.

Сергей и Юрий провели разборку схемы ТОРУ (телеоператорного управления).

Томас в этот предрождественский вечер разговаривал со своей семьей по телефону. Со своей семьей говорил также Юрий.

24 декабря. 113-й день. Рождество в Европе. Космонавты отдыхали. ЦУП передавал на борт развлекательную программу. Сергей и Томас разговаривали со своими семьями. Все трое космонавтов с удовольствием посмотрели рождественскую кассету, присланную ЕКА. Они поблагодарили всех, кто приготовил такой хороший подарок.

25 декабря. 114-й день. Основной работой всего экипажа было подключение ДСБ-IV модуля “Спектр” к энергоресурсам модуля “Кристалл”.

Юрий и Сергей вдвоем провели медицинский эксперимент “Оптоверт” и съемку тритонов. Юрий и Томас провели обжатие оболочки бака с питьевой водой в “Кристалле” и дозаправили его водой из ТКГ, а Сергей в это время смонтировал аппаратуру “Экзек” (регистрация сбоев в электронных схемах) в модуле “Квант-2”.

Состоялся ТВ-сеанс Томаса с семьей. Качество телевидения с борта было на “три с плюсом”. А из Германии вообще не было сигнала, хотя планировался двухсторонний сеанс.

От экипажа поступило в ЦУП несколько сообщений:

— космонавты попросили узнать, дошли ли личные вещи, которые были спущены на шаттле до адресата;

— на “Оптоверт” необходимо планировать не два, а три часа времени, т.к. часто зависает компьютер;

— в районе аккумуляторной батареи №6 в “Кванте-2” появился запах (ЦУП также заметил повышение температуры на преобразователе тока этой батареи).

26 декабря. 115-й день. Все три члена экипажа провели тренировку в костюме “Чибис”, которая позволит медикам планировать им программу тренировок для спуска на Землю.

Экипаж провел только одну регламентную работу. Остальное время космонавты занимались научной программой. Юрий выполнил сеанс эксперимента “Силай”. Сергей проводил измерения инфразвука в различных отсеках станции и запустил тестовый эксперимент на установке “Кристаллизатор”. Томас занимался фотоохотой — ему удалось отснять реку Нил и Суэцкий канал.

27 декабря. 116-й день. Утром Юрий с Сергеем провели замену блока питания установки инактивации воздуха “Поток”. Затем они сняли показания с дозиметрических датчиков.

Перед обедом от ЦУПа поступило сообщение, что в 14:10:10 мимо станции пролетит американский спутник, поэтому всем необходимо находиться в спускаемом аппарате “Союза”. Это время пришлось как раз на обеденный перерыв.

20 декабря. И.Маринин. НК. Последний раз в этом году я приехал на радиовстречу с экипажем “Уранов”. Зайдя заранее в ГЗУ, я услышал интересный диалог между главным оператором связи (ОС) и космонавтами.

ОС: Как слышите меня?

Юрий Гидзенко: Слышим хорошо...

ОС: Ну и хорошо... Ребят, первая просьба: в 14 часов, 10 минут и 10 секунд, за семь минут перед будущей зоной (радиовидимости — И.М.) у вас будет пролет всего лишь в трех километрах от американского спутника. Вы себе пометьте.

Ю.Г.: Давай.

ОС: Время 14:10:10, минимальное расстояние — 3 км 100 м, тангаж — минус 10 — внизу. Курс — 109°, относительная скорость — 14.7 км/с. Это будет на свету, на горизонте над Африкой. Это разведывательный спутник КН-11. Объект здоровый — 15 тонн. Так вот руководство просило, чтобы вы находились в это время в СА. Объект здоровый, а расстояние маленькое, мало ли чего. Ладно?

Ю.Г.: Хорошо.

Насколько нам известно, такой близкий пролет спутника от нашего орбитального комплекса происходит впервые. С американским шаттлом такая история случается довольно часто. То они встречаются с “мертвым” спутником, то со старой ступенью ракеты-носителя. Уже много раз им приходилось делать маневры для расхождения с объектами.

По требованиям безопасности, действующим в НАСА, командир шаттла должен произвести маневр увода корабля в случае если объект должен пролететь снизу, сверху или сбоку ближе 1.3 мили (2 км), а сзади корабля — ближе 3.1 мили (5 км).

Нашему же орбитальному комплексу совершать подобные маневры проблематично, и это может быть сделано только в крайних случаях. Но на всякий случай экипаж должен иметь средство возвращения на Землю, так что пожелание руководителей полета далеко не лишнее.

После других служебных разговоров наконец и мне была предоставлена возможность поговорить с “Уранами”.

Игорь Маринин: Добрый день Юра, Сережа и Томас...

Ю.Г.: Привет Игорь, с наступающим тебя.

Командир опередил меня, поздравив с Новым Годом и мне пришлось уже вдогонку поздравить “Уранов” с наступающим праздником от всего нашего “Видеокосмоса” и редакции журнала.

Ю.Г.: Спасибо за поздравления, но мы вас не слышим... вас не слышим...

Главный оператор объяснил мне, что потеря связи бывает всегда при переходе к использованию забайкальского НИПа (Улан-Удэ). Наконец “Ураны” меня услышали:

Ю.Г.: Слышно наконец...

— Хорошо слышно?

— Как скажу “слышно” так ты куда-то деваешься...

С орбиты раздался дружный смех — настроение у ребят как всегда превосходное, и это не может не радовать.

— Как вы Новый год будете встречать? — задал я свой первый вопрос, но он так и повис в пространстве, не будучи услышанным, а Юра, опережая мои новости, поинтересовался:

— Как дела у тебя, Игорь?

Тронутый их вниманием к нашим проблемам, рассказал я ребятам об отсутствии денег на издание журнала в следующем году; о помощи, оказанной нам Ниной Семеновной Кирдодой из Ассоциации музеев космонавтики и Юрием Михаиловичем Соломко из Мемориального музея космонавтики. О том, что ни Герману Степановичу Титову, ни Петру Ильичу Климуку, ни Виктору Васильевичу Горбатко, ни даже Валерию Владимировичу Полякову пока не удается найти каких-то несчастных 345 долларов для оплаты типографского цикла по изготовлению тиража каждого номера. В ответ я услышал море сочувствия и пожелания все же найти спонсора, чтобы не канул в Лету единственный в России специализированный космический журнал. Затем я все же повторил свой вопрос о Новом Годе.

Ю.Г.: Как положено будем встречать. У нас тут елка есть, даже несколько елок, шапка Деда Мороза есть...

— А кто Дедом Морозом будет?

— Разберемся, еще время есть. Со Снегурочкой проблема, а с Дедом Морозом проблем не будет. Шампанского пожалуй не будет, чего уж там... — Юрий, как мне показалось несколько взгрустнул. — За нас выпьют на Земле.

— И мы за вас будем пить шампанское, обязательно. И Снегурочку мы можем вам свою предложить.

И я рассказал, как на прошлой неделе съёмочная группа “Видеокосмоса” ездила в ЦПК, где познакомились с американскими астронавтами Джерри Линенджером и Майклом Фоулом. А наш корреспондент Валерия Давыдова даже брала у них интервью прямо в корабле, сидя в кресле командира. Вот я и решил предложить её в качестве Снегурочки и прислать на неделю, или на две.

— А чего... давай... готовь корабль, — поддержал шутку Юрий. Ко затем я все же вернулся к своим вопросам:

— Ребят (я перенял непроизвольно обращение к экипажу Владимира Алексеевича Соловьева), а гитару вы будете использовать? Говорят у вас там уже не одна?

В разговор вступил Сергей Авдеев:

С.А.: Да, конечно, Томас на ней каждый день играет...

— Томас, ты меня слышишь?

— Да, да слушаю. Я каждый день играю, вечером конечно.

— А на какой гитаре, на старой или на новой? — я имел ввиду обычную деревянную гитару, которая попала на “Мир” еще с “Салюта-7”, а новую электрическую привезли американские астронавты на STS-74.

— На обоих конечно, иногда на старой, иногда на новой. Старая гитара без электроники конечно очень приятна, конечно. Иногда на новой. Звук чуть-чуть отличается, конечно.

— А мы не можем слушать электронную гитару. Ее может только Том слушать в наушниках, а мы только догадывается, что там звучит, — пожаловался Сергей.

— Ах вот оно что... Динамиков нет? — сделал я свое предположение.

Ю.Г.: Динамики есть, но батарейки быстро садятся.

— Неужели она на батарейках? — подивился я “чуду” американской техники.

— На батарейках или на пальчиковых аккумуляторах. Мы тут хотели ее к станционному СЭПу (система электропитания) подключить, но боимся, что просядет, — и с орбиты раздался дружный смех.

— Спасибо, ребят... А как тритоны поживают?

— Кувыркаются...

— Живы еще?

— А куда они денутся?

— Едят?

— Это такие странные животные, что могут полгода пробыть на орбите и не есть... — уточнил Сергей, а Юра добавил:

— У нас там в корабле прохладно и сыро, так вот они там в анабиозе находятся.

Затем я перешел к новостям. Рассказал “Ураганам” о том, как в Гану упала российская возвращаемая капсула германского спутника “Экспресс” при неудачном запуске японской ракетой-носителем. Рассказал и о падении лунного корабля, запущенного еще в начале семидесятых. В завершении рассказал и об аварии при испытании ФГБ в ГКНПЦ им.Хруничева, когда разгерметизировался сварной шов конструкции корпуса.

— Пусть герметикой попробуют, — схохмил Юра и весь ЦУП поддержал улыбками эту шутку.

В завершение сеанса Юрий Гидзенко от всего экипажа поздравил редакцию журнала и весь “Видеокосмос” с наступающим Новым Годом, передал привет Константину и всем знакомым. А Сергей Авдеев передал поздравления всем читателям журнала: “Счастья им и успехов в новом году”.

В.Истомин.

После обеда Юрий провел еще один сеанс по эксперименту “Силай”, а также продолжил измерения инфразвука, начатые вчера Сергеем. Оба российских космонавта провели эксперимент “Когамир”. Авдеев запустил еще один тест на установке “Кристаллизатор”.

В ТВ-сеансе через спутник-ретранслятор (СР) была сброшена информация за первые 4 дня жизни тритонов на станции “Мир”, не удалось передать оставшиеся 7 минут видеоматериала. С этим сеансом были определенные проблемы, не сразу все получилось. Вошли с задержкой в 5 минут на грубом пеленге, голос в шумах, телеметрия не выделялась. Два раза перенаводились. Удалось пойти на точном пеленге и далее все пошло без замечаний.

Программа ЕКА: Томас и Сергей провели двухнедельное исследование плотности костной ткани, а Томас провел еще и измерение жесткости костной ткани. Райтер запустил газоанализатор по мониторингу внутренней среды станции и подготовил к сбросу по телеметрии данные с двух экспериментов, в этот же день информация была получена в ЦУПе.

Морозильник ЕКА, работавший со вчерашнего дня в тестовом режиме, пришлось отключить, он потреблял 21 ампер вместо положенных 11.

28 декабря. 117-й день. С утра Юра провел регламентную замену панели насосов во внутреннем контуре модуля “Кристалл”. Сергей в это время выполнял эксперимент RMS с физической нагрузкой, а Томас ему помогал.

После обеда Юрий и Сергей провели замену резервного комплекта лидара “Балкан”, установив новый блок, позволяющий увеличить диапазон измеряемых расстояний.

В этот же день им пришлось заменить еще дистиллятор с влагоуловителем, комплект подмодулятора системы “Антарес” и проверить герметичность блока кондиционирования воздуха БКВ-3.

Сегодня в гости к космонавтам пришли сотрудники фабрики “Красный октябрь”. Они поздравили экипаж с Новым Годом. Космонавты поблагодарили их за посылку с шоколадом. ТВ-сеанс проходил в режиме ЦУП-борт-ЦУП, хотя картинка была со “снегом”.

Вечером был запущен эксперимент на установке TITUS.

29 декабря. 118-й день. Сегодня было множество самых разнообразных работ.

В 07:43 были выполнены съемки Южной Кореи. После завтрака Юрий восстанавливал рабочее давление в компенсаторе наружного гидроконтура модуля “Спектр”, а Сергей собрал дозиметры и сбросил с них информацию на телеметрию. Затем они вдвоем заменили амортизационный шнур на бегущей дорожке в базовом блоке. Томас в это время выполнял эксперимент Т2 (микробное загрязнение).

После обеда Юрий выполнил проверку работоспособности “Шумомера”. Выяснилось, что не работает блок питания. Сергей провел эксперимент RMS в покое, а Томас продолжал трудиться над экспериментом Т2. Юрий проверял подключение аппаратуры ЭРЭ к телеметрии. Всю цепь проверить не удалось из-за сложности доступа. Он же выполнил замену блока фильтров в газоанализаторе углекислого газа и эксперимент “Когимир”, который проводил и Сергей.

Томас продолжил эксперименты по мониторингу газа (Т6) и радиационному мониторингу (Т8).

ЦУП обнаружил, что с 26 декабря коллекторные клапана “грузового” корабля закрыты, что привело к расходованию топлива из коллектора, а не из топливных баков. Ситуация могла привести к срабатыванию динамического контроля.

30 декабря. 118-й день. Космонавты отдыхали. ЦУП передавал им информационно-развлекательную программу. Вечером Томас запустил очередной эксперимент на установке TITUS. Съемка спектрометром “Спектр-256” не получилась из-за отказа аппаратуры.

ЦУП ночью в 00:15 зафиксировал переход на резерв магнитного подвеса 2-го гироднна в “Кванте”. В этом же сеансе гиродин был возвращен в исходное состояние.

31 декабря. 119-й день. Утром в ТВ-сеансе экипаж поздравила Госкомиссия. В следующем — заместитель президента РКК “Энергия” Валерий Рюмин и руководитель полета Владимир Соловьев. Далее поздравления шли каждый виток. В этот день состоялись 4 с/с через СР и все без замечаний. Самым приятным был сеанс с семьями.

В 20 часов вечера Томас запустил очередной эксперимент на установке TITUS.

Последний в 1995 году виток комплекса “Мир” начался 31 декабря в 22:42:18 ДМВ (19:42:18 GMT) пересечением экватора над точкой 148°з.д. Это был 56377-й виток станции. Параметры орбиты комплекса составляли:

— Наклонение орбиты 51.64°;

— Минимальная высота над эллипсоидом 390.15 км;

— Минимальная высота над эллипсоидом 414.02 км:

— Период обращения 92.388 мин.

А Новый год по московскому времени застал “Уранов” в полете над островом Тасмания.

1 января. 120-й день. Космонавтов поздравили Полещук и Серебров. Экипаж сообщил, что вчерашний эксперимент на TITUS'e не пошел: было две попытки и обе неудачны.

Все космонавты пообщались по телефону со своими семьями. ЦУП передавал на борт информационно— развлекательную программу.

2 января. 121-й день. Вся страна отдыхает, а космонавты работают, чтобы не скучать. Томас проводил эксперимент RMS с физнагрузкой, а Сергей ему в этом помогал. Юра начал чистку сеток вентиляторов, а потом к нему подключился и Сергей. На TITUS'e был запущен очередной эксперимент.

3 января. 122-й день. В этот день заместителю руководителя полета Виктору Дмитриевичу Благову исполнилось 60 лет и космонавты поздравили его с юбилеем. Сегодня Юрий и Сергей готовили рабочее место в модуле “Квант” для предстоящих работ с установкой “Волна-2А”. Изучали документацию, просматривали видеофильм, смонтировали установку. (Примечание: установка моделирует заправку и слив топлива в топливные баки. Цель этих экспериментов: исследование особенностей протекания гидродинамических процессов в баках космических летательных аппаратов и отработка рациональных способов отбора топлива. На данном этапе эксперименты будут проводиться с моделями баков разгонного блока (блок Д) разработки РКК “Энергия”).

Томас проводил эксперимент RMS в покое и выполнил подготовку к передаче ТМИ по TITUS'y и RMS через компьютер MIPS.

Вечером был запущен эксперимент В14-1 на TITUS'e. Капсула В14-1 будет обрабатываться 4 дня подряд по 12 часов в ночное время.

4 января. 123-й день. Сергей и Юрий проводили эксперименты на модели 1-1 (модель бака окислителя, жидкий кислород) на установке “Волна-2А”. Было отработано 60 режимов, которые снимались на видеокамеру и регистрировались на телеметрию.

Программа ЕKA. Томас примял витамин К и провел забор проб мочи и крови по эксперименту 16NL. Успешно прошел эксперимент Т3. Очередная попытка ремонта оборудования СНАРАТ оказалась безуспешной.

В с/с 08:28-08:51 при включении БКВ-3 (блок кондиционирования воздуха) сработала звуковая сигнализация и загорелся транспарант “Давление мало”.

5 января. 124-й день. Сергей и Юрий демонтировали модель 1-1 эксперимента “Волна-2А” и установили модель 2-1 (модель тороидального бака горючего, керосинообразное топливо). Было проведено 3 эксперимента на этой модели, отработано 45 режимов.

Такой объем работ выполнен несмотря на не совсем удачное планирование. “Ураны” впредь просили не отвлекать их на другие работы по одному, т.к с установкой можно работать только вдвоем. Космонавты также высказали пожелание прислать на борт станции комплект кабелей для видеостойки, чтобы можно было выполнять съемки из любой точки комплекса.

Сергей выполнил проверку газоанализатора и провел сбор дозиметров и сброс телеметрии по эксперименту “Доза-А1”. БКВ-3 отработал без замечаний 6 часов.

Программа ЕКА: Томасу пришлось повторить отбор проб крови и мочи, т.к. вчерашние ограничения по диете были неправильными. Томас провел эксперимент Т2, запустил вечером эксперимент по радиационному мониторингу (Т8).

6 января. 125-й день. Космонавты отдыхали, разговаривали со своими семьями по телефону. В ТВ-сеансе состоялась встреча с дежурной сменой Главного зала управления ЦУПа (сменный руководитель Игорь Тополь).

7 января. 126-й день. Рождество Христово по православному календарю. По установившейся доброй традиции на связь с экипажем вышел патриарх Московский и Всея Руси Алексий II. Состоялась встреча с семьями в ТВ-сеансе. Успешно завершился 4-дневный эксперимент на установке TITUS.

8 января. 127-й день. Утро было посвящено медицинским обследованиям: биохимическое исследование мочи, измерение массы тела и объема голени. Но медики на этом не успокоились. Они заставляли космонавтов выполнять физкультуру с записью на телеметрию. ЦУП при этом передавал информационно-развлекательную программу.

Центр управления провел также проверку станции УКВ в Мюнхене. Тест прошел без замечаний. Планируется штатное задействование этой станции на витках, которые не охватываются российскими станциями. Это дополнительные два витка в сутки.

9 января. 128-й день. Юрий и Сергей продолжили работать с установкой “Волна-2А”. В этот день они провели 4 эксперимента с моделью 2-1, отработано 12 режимов.

Томас проводил эксперимент Т3 и готовил файлы к передаче на Землю.

Было отмечено замечание к системе “Воздух”: росло давление углекислого газа, несмотря на работающую в обычном режиме систему. Было еще одно замечание к функционированию штатных систем: 4-я аккумуляторная батарея в “Кристалле” не передала циклирование 5-й батарее.

10 января. 129-й день. Космонавты были вынуждены взяться за герметизацию трубопровода внутреннего гидроконтура в “Кванте”. Все прежние работы по заделке течи были признаны кустарными и космонавты должны были так восстановить герметичность трубопровода, чтобы не возвращаться к этой проблеме больше никогда.

Сначала космонавты слили теплоноситель из контура. Затем сорвали старый бандаж. Зачистили место разрыва трубопровода. Негерметичность представляла собой дырку с расходящейся в обе стороны трещиной. Первым этапом было заделывание трещины герметиком, который после отверждения должен звенеть как металл. Утром герметик был нанесен и оставлен на 12 часов сушиться.

В перерыве космонавты сбросили видеоинформацию по монтажу “Волны-2А”, начали перезапись информации с дозиметра ТЕРС на компьютер MIPS-2.

Сергей и Томас провели измерение плотности костной ткани (эк-т BDM). В 20 часов ЦУП был вынужден изменить ориентацию из-за теплового режима: модуль “Спектр” грелся, а в “Кванте” было холодно. В связи с работами по ВГК пришлось выключить систему “Воздух” и включить 3-й американский поглотительный патрон.

11 января. 130-й день. Сегодня космонавты заделывали дырку в трубе контура уже другим герметиком.

Были продолжены эксперименты на установке “Волна-2А”. “Ураны” провели 3 эксперимента на 10 режимах.

Вечером космонавты кончили сушить трубопровод. Томас выполнял эксперимент с “Кристаллизатором”. Механизм перемещения на нем не работает. Он же провел сеанс с аппаратурой “Силай”.

Поступила рекомендация не трогать пока американские поглотительные патроны, а использовать только российские. Один с/с через СР прошел с задержкой на 12 минут.

12 января. 131-й день. Утром Юрий провел окончательную герметизацию того самого трубопровода. Авдеев и Гидзенко завершили эксперименты на установке “Волна-2А” и начали ее демонтаж. Томас выполнил эксперимент RMS в покое.

Замена блока выдачи команд в установке “Электрон-Д” заняла не полтора, как планировалось, а 4 часа.

13 января. 132-й день. Космонавты отдыхали, занимались влажной уборкой. Тест аппаратуры ЭРЭ прошел без замечаний. Специалисты ЦУПа пытались включить “Электрон-Д”, после продувки и обжатия (пытались убрать предполагаемый пузырь), но установка все равно выключилась. Сергей и Юрий разговаривали со своими семьями, а Томас в это время запускал на четверо суток эксперимент В14-2 на установке TITUS.

14 января. 133-й день. Космонавты отдыхали. Томас разговаривал с семьей по телефону.

США. Полет по программе STS-72

И.Лисов по сообщениям НАСА, Центра Кеннеди, Центра Джонсона, Центра Маршалла, Центра Годдарда, АП, ИТАР-ТАСС, Рейтер, Франс Пресс, Дж.Мак-Дауэлла и Дж.Думулина.

Первый запуск шаттла в 1996 году состоялся в назначенный день: 11 января “Индевор” с шестью астронавтами отправился в погоню за японским спутником SFU.

Несмотря на “вторую серию” бюджетного кризиса в США. подготовка “Индевора” на стартовом комплексе LC-39B Космического центра имени Кеннеди была проведена в срок, и 8 января 1996 г. в 07:30 EST (восточного зимнего времени; 12:30 GMT; здесь и далее используется восточное зимнее время, если не указано иначе) в пусковой FR-I Центра управления запусками начался трехсуточный предстартовый отсчет. Он состоял из 47 часов собственно отсчета и 25 час 48 мин встроенных задержек и проходил, вплоть до последних минут, по следующему графику:

Январь 08	07:30	Т-43ч	Начало отсчета
Январь 08	23:30	Т-27ч	Встроенная задержка на 4ч
Январь 09	03:30	Т-27ч	Продолжение отсчета
Январь 09	11:30	Т-19ч	Встроенная задержка на 4ч
Январь 09	15:30	Т-19ч	Продолжение отсчета
Январь 09	23:30	Т-11ч	Встроенная задержка на 13ч 28м
Январь 10	12:58	Т-11ч	Продолжение отсчета
Январь 10	17:58	Т-6ч	Встроенная задержка на 2ч
Январь 10	19:58	Т-6ч	Продолжение отсчета
Январь 10	22:58	Т-3ч	Встроенная задержка на 2ч
Январь 11	00:58	Т-3ч	Продолжение отсчета
Январь 11	03:38	Т-20м	Встроенная задержка на 10 м
Январь 11	03:48	Т-3ч	Продолжение отсчета
Январь 11	03:59	Т-9м	Встроенная задержка на 10 м
Январь 11	04:09	Т-9м	Продолжение отсчета и старт в 04:18 EST

Условия старта 11 января определялись положением орбиты японского спутника SFU, возвращение которого было одной из основных задач полета. Из-за близости наклонения орбиты к широте точки старта длительность стартового окна была относительно большой — 49 мин 30 сек.

Отсчет начался в очень холодное для Флориды утро. Накануне в Центре Кеннеди было +23°С, в ночь резко похолодало — до — 1°, да и днем было всего +7°. Скорость ветра достигала 20 м/с. (В этот день мощные снегопады засыпали все восточное побережье США; во Флориде такого холода не было с 1989 года.) Представители НАСА заявили, что погода не помешает подготовке к старту. Прогноз погоды, подготовленный метеослужбой ВВС США, обещал в четверг облачность на высоте 800 и 7600 м, северо-восточный ветер (3.5 м/с), температуру +7.8° (всего на 5.6° выше, чем установленный после катастрофы “Челленджера” предельно допустимый минимум) и влажность 86%. Вероятность неблагоприятной для запуска погоды была оценена в 30% и была связана не с холодом, а с возможным дождем и низкой облачностью, идущей с Атлантики. Во вторник прогноз улучшился (отпала угроза дождя, 20% против запуска). Облачность и дождь ожидались через несколько часов после старта с переходом в совершенно нелетную погоду в пятницу.

Длительность стартового окна шаттла для встречи с космическим аппаратом очень сильно зависит от наклонения орбиты. При запуске шаттлов на орбиту “Мира” с наклонением 51.6° она не превышает 7-10 мим. При орбите с наклонением 28.5° стартовое окно ограничивается, во-первых, 72 минутами по энергетическим характеристикам шаттла, во-вторых, 60 минутами по условиям нагрева внешнего бака, и, в-третьих, точкой падения обломков внешнего бака. Для STS-72 стартовое окно должно было быть 60-минутным. Однако SFU не выполнил свой заключительный маневр, и появилось новое ограничение по условиям фазирования шаттла и цели. Оно-то и сократило стартовое окно до 49.5 мин, сообщил Майкл Грабойз из Центра Джонсона.

Стартовой команде уже 6-7 января пришлось включить ряд электрических систем шаттла и специальные “пояса” нагревателей на стыках его твердотопливных ускорителей. Теплый воздух закачивался в кабину “Индевора”, теплый азот — в систему управления вектором тяги ускорителей. В общей сложности было задействовано шесть различных систем подогрева. С использованием этих устройств наибольшую угрозу безопасности старта представлял уже не холод, а формирование льда на внешнем баке. В ночь с 8 на 9 января температура вновь была ниже нуля, и лишь в следующую ночь температура не опустилась ниже +6.7°.

Экипаж “Индевора” прилетел на полосу Посадочного комплекса шаттлов 8 января около 09:30. Из-за назначенного на ночь старта астронавты жили — подгоняли оборудование, проходили медицинское обследование, по возможности вылетали на тренировочных самолетах STA — по перевернутому графику. 10 января подъем состоялся около 19:00. В 00:08, после ленча, началось надевание высотно-компенсационных костюмов, около часа ночи астронавты выехали от здания ОСВ на старт и к 01:30 закончили посадку в корабль. “Счастливого полета,” — пожелал оператор ЦУПа.

Действующие правила запрещают начинать заправку внешнего бака, если в течение 24 часов перед этим средняя температура воздуха была ниже +5°С или если скорость ветра превышает 21.6 м/с. Запуск шаттла не разрешается, если в течение 30 минут температура находилась ниже установленного предела и в дальнейшем не прошло "отогревание" системы. Этот предел изменяется от +8.9° при ветре слабее 0.5 м/с и влажности ниже 64% до +2.2°С при ветре сильнее 7 м/с. Запуск категорически запрещается при температуре ниже +2.2°С. Предельно допустимая скорость ветра при запуске составляет от 10.3 до 17.5 м/с, в зависимости от направления. Кроме того, распределение скорости ветров в верхней атмосфере должно соответствовать одной из двух принятых схем ветровой нагрузки.

Подготовка к старту прошла без серьезных замечаний. Правда, 10 января потребовалось удалить забытое на одном из двигателей ориентации фиксирующее кольцо. При заправке внешнего бака вечером в среду была отмечена концентрация водорода — 190 миллионных.

Температура масла на 126-м насосе жидкого кислорода (на Земле) была несколько выше номинальной, но никакого вмешательства не потребовалось. Существенного количества льда на внешнем баке обнаружено не было.

Перед началом встроенной задержки на Т-20 мин была отмечена низкая температура на выходе турбин высокого давления горючего и окислителя, подошедшая на 3.9° к предельному уровню. Благодаря продувке подогретым азотом нарушения предела удалось избежать. Все температуры на ускорителях также остались в допустимых пределах. Средняя температура топлива составляла +12.2°С.

Встроенная задержка на отметке Т-9 мин была продлена из-за неисправности телеметрического оборудования местной станции слежения MILA, ответственной за передачу данных в ЦУП в Хьюстоне. Была задействована запасная система, отсчет продолжился и был доведен до Т-5 мин. Здесь возникла новая задержка — из-за неисправности нового процессора канала передачи в Центре Джонсона, служащего для передачи на спутники системы TDRS через станцию Уайт-Сэндз. Пока выполнялось переключение на старый процессор, вступило в силу ограничение времени запуска, связанное с необходимостью “пропустить” космический объект, летящий вблизи от трассы выведения. В итоге запуск был задержан на 23 минуты.

“Гладкой дороги и успешной посадки,” — пожелал экипажу оператор ЦУПа. “Дадим 1996-му хороший старт,” — отозвался Брайан Даффи.

Основные двигатели “Индевора” включились: №3 — в 04:40:53.463, №2 — в 04:40:53.538, №1 — в 04:40:53.694 EST. Полет начался в 04:41:00 EST (09:41:00 GMT). В различных источниках даются разные “точные” моменты старта. Так, по сообщению Центра Маршалла, твердотопливные ускорители включились в 04:41:00.015. По сообщению Дж.Думулина (Центр Кеннеди), полет начался в 04:41:00.072. В то же время разработчики высотомера SLA-01 дали другой “точный” момент старта: 04:40:59.979 EST.

В эту минуту в районе старта было +4.9°С. В более холодную погоду был выполнен только один из 74 запусков шаттлов — закончившийся катастрофой старт “Челленджера” 28 января 1986 года.

Ночной запуск всегда очень красив. Так было и 9 января, когда “Индевор” поднимался на столбе красного пламени, озаряя ясное небо. Запуск был виден на десятки километров вокруг.

Отделение ускорителей было выполнено в Т+124.36 сек. “Индевор” продолжил выведение на основных двигателях (профиль изменения тяги: 100/67/104%), которые отключились в Т+506.6 сек. Средняя величина удельного импульса за период от отделения ускорителей до начала дросселирования двигателей по уровню ускорения 3g составила 452.97 сек при номинальной 452.87 сек. Следует отметить, что “Индевор” использовал один двигатель старой серии (номер 2028) и два двигателя новой модификации “Block l” (номер 2039 и 2036).

Согласно сообщению Мирового центра данных по ракетам и спутникам, “Индевору” было присвоено международное регистрационное обозначение 1996-001A. Он также получил номер 23762 в каталоге Космического командования США.

Утром 12 января суда-спасатели “Liberty” и “Freedom” вернулись с поднятыми из океана ускорителями в Порт-Канаверал. По предварительной оценке, их работа во время запуска была нормальной. Если эта оценка будет подтверждена в ходе тщательного послеполетного исследования, можно будет утверждать, что внесенные после катастрофы 1986 г. конструктивные изменения и принятые меры безопасности оправдали себя.

Около 1200 человек собрались на площади в городе Омия северо-западнее Токио, чтобы

Необычной особенностью запуска “Индевора” было то, что для него не предусматривался вариант трансатлантического перелета в случае отказа одного из основных двигателей. Из-за низкой массы полезной нагрузки корабль имел возможность либо вернуться к месту старта, либо продолжить выход на орбиту при отказе одного двигателя в любой момент выведения. Такая возможность имеется очень редко. Только отказ двух двигателей мог вынудить экипаж приземлиться на запасной аварийной полосе в Банджуле (Гамбия). На основной аварийной полосе — в Бен-Герире (Марокко) — была плохая погода.

увидеть на большом экране прямую трансляцию старта Коити Ваката, за несколько часов до самого события. Представители местных властей пожелали Коити и его товарищам по экипажу счастливого полета. Собравшиеся трижды прокричали “Банзай!”, подняв вверх обе руки.

Такого же чествования удостоились раньше летавшие на шаттлах Мамору Мори и Чиаки Мукаи. Старт “Индевора” был первой новостью в передачах национального телевидения NHK, отодвинув на второй план формирование нового правительства.

1. Основная цель полета STS-72 — снять с орбиты и вернуть на Землю японский КА SFU (Space Flyer Unit). Этот исследовательский спутник массой 3577 кг был запущен японским носителем Н-2 18 марта 1995 г. с целью проведения исследований в области астрономии, материаловедения и биологии (“НК” №6, 1995). Спутник состоит из восьми модулей, два из которых заняты служебными системами, а шесть — различными полезными нагрузками в диапазоне от ИК-телескппа до эксперимента по откладыванию яиц японских краснопузых тритонов.

Собственно, два взрослых тритона прожили на борту недолго. Им позволили отложить икру, а затем выключили нагреватель, и несчастные земноводные замерзли. Их икринки будут изучены на предмет использования в качестве источника протеинов для питания человека (!) в длительных полетах.

Первоначально возвращение SFU планировалось на конец ноября-начало декабря 1995 г., но из-за изменения графика полетов шаттлов длительность полета была немного увеличена. На спутнике отказали два двигателя ориентации, но это не должно представлять опасность при снятии его с орбиты и при последующих работах астронавтов в грузовом отсеке.

Шаттлы использовались для возвращения на Землю нескольких спутников, запущенных в США, но SFU будет первым таким спутником, запущенным иностранным носителем. Япония выплатит НАСА около 50 млн $ за возвращение спутника SFU.

2. На четвертый день полета должен быть выведен в автономный полет на 50 часов и затем возвращен аппарат “OAST-Flyer”. Эта программа стоимостью около 10 млн $ была заказана в июле 1994 г. бывшим Управлением аэронавтики и космической техники НАСА, откуда и первая часть названия OAST (Office of Aeronautics and Space Technology). Автономный спутник создан на основе астрономической платформы “Spartan” и поэтому имеет также обозначение “Spartan 206”. Это седьмой случай использования платформы “Spartan”, представляющей собой КА прямоугольной формы размером 1.00x1.25x1.50 м. (Таким образом, сделанное ранее автором утверждение о том, что после третьего полета КА “Spartan 201” в составе ПН STS-69 в планах остались только варианты 201 и 207, оказалось ошибочным.) Менеджером проекта “Spartan” и миссии “OAST-Flyer” является Дон Карсон (Don Carson) из Центра Годдарда.

В грузовом отсеке “OAST-Flyer” размещается на поперечной ферме SFSS (Spartan Flight Support Structure). На носителе “Spartan 206” размещены четыре эксперимента: REFLEX, GADACS, SELODE и SPRE. Два первых, как и весь проект, финансируются Управлением доступа в космос и технологии, третий — Управлением безопасности и контроля качества НАСА, а последний представляет собой результат частной инициативы.

2.1. Эксперимент REFLEX (Return Flux Experiment) имеет целью уточнение компьютерных моделей загрязнения космического аппарата во время полета. “Обратный поток”, входящий в название эксперимента, состоит из тех мелких частиц пыли и даже отдельных молекул, которые испускаются аппаратом, но, столкнувшись с другими подобными частицами, возвращаются и вновь оседают на поверхности КА. Этот процесс до сих пор не удается рассчитать теоретически. Вторая цель эксперимента — изучение эрозии поверхностей аппарата в результате химического реагирования частиц с атмосферой.

Для моделирования взаимодействия с остаточной атмосферой будут использоваться три потока газа (аргон, криптон), направленные в направлении полета и под углами 45° и 90° к нему. В состав аппаратуры REFLEX входят масс-спектрометр с анализатором энергии, три термоуправляемых кварцевых микробаланса для измерения процессов осаждения загрязнений и кислородной эрозии (один открытый, два покрытых слоем углерода или каптона), два блока электроники и пневматическая система. Спектрометр будет измерять как типы, скорости и плотности молекул остаточной атмосферы Земли, так и поток возвращающихся к прибору газов бортовых источников.

2.2. В эксперименте GADACS (GPS Attitude Determination a.id Control Experiment) будет демонстрироваться возможность определения положения, скорости и ориентации космического аппарата с использованием единственного средства — Глобальной системы определения положения GPS. Спутник несет два комплекта приемников GPS, каждый со своим набором из 4 антенн и предусилителей. Некоторые переменные, влияющие на успех эксперимента — орбитальные скорости, допплеровские сдвиги, температурный дрейф; ограничения характеристик аппаратуры определения ориентации и возможность сохранения контакта со спутником GPS во время разворота КА также подлежат проверке.

Во время выполнения программ экспериментов REFLEX и SELODE GADACS будет вести сбор и запись на пленку данных по ориентации с одновременной записью данных гироприборов, которые раз в два витка будут калиброваться по звездным датчикам. Запланирован специальный сеанс работы “OAST-Flyer” (последняя треть полета), в ходе которого приемник GPS будет определять ориентацию аппарата и аппаратура GADACS будет формировать команды на исполнительные устройства для его разворотов. В частности, аппарат должен принять две фиксированных инерциальных ориентации. Будет также проверена “передача” аппарата от одного приемника GPS к другому. Эксперимент по созданию замкнутого контура управления с использованием GPS, по данным НАСА, будет проводиться впервые.

Во время сближения “Индевора” со спутником еще один приемник GPS будет работать на борту шаттла, что позволит постановщикам определять расстояние и относительную скорость корабля и спутника.

2.3. Эксперимент SELODE (Solar Exposure to Laser Ordnance Device) посвящен одной прикладной проблеме — созданию надежных пиротехнических устройств для космических аппаратов. Большая их часть сейчас имеет электрические инициаторы, которые могут сработать не только от “своего” инициирующего сигнала, но и от посторонних — мощного электромагнитного возмущения, радиосигнала или статического разряда. Одно из решений этой проблемы — лазерное инициирование, когда сигнал поступает к заряду в виде импульса лазерного излучения по волоконно-оптическому кабелю.

Эксперимент SELODE разработан Центром Джонсона. На “OAST-Flyer'e” установлены пять различных типов лазерных пиротехнических устройств. Основная цель эксперимента — изучить влияние прямого и концентрированного солнечного излучения на различные взрывчатые вещества (ВВ) и конструкции. В полете будут оцениваться уровни случайного срабатывания, а при послеполетном исследовании — влияние условий полета на химическую стабильность ВВ. Детонаторы и инициаторы размещаются на боку спутника под скользящим затвором, также приводимым в действие пиротехническим устройством с лазерным инициированием.

2.4. Четвертый эксперимент, проводимый на КА “OAST-Flyer”, — эксперимент по пакетной радиолюбительской связи SPRE (Spartan Packet Radio Experiment), поставленный студентами-радиолюбителями Университета Мэрилэнда совместно со специалистами НАСА, инженерами-добровольцами и профессиональными разработчиками программ. Его основная цель — изучить способ слежения за спутником с использованием пакетной радиосвязи и системы GPS; кроме того, эксперимент представляет собой уникальную образовательную возможность для студентов и способствует развитию любительской радиосвязи через спутники.

Аппаратура SPRE должна принимать от наземных станций (в частности, школьных радиолюбительских кружков) и ретранслировать им же информацию об их положении и передавать данные GPS о положении КА, получаемые аппаратурой GADACS, а также служебную информацию (температуры, напряжения, статус системы). Передача ведется на частоте 145.55 МГц — той же, которая используется радиолюбительской станцией на комплексе “Мир” и аппаратурой SAREX на шаттлах. Формат данных совместим, с широко используемым стандартом пакетной радиосвязи по протоколу АХ.25. На наземных станциях SPRE будут составляться карты местоположения стационарных и подвижных объектов. Соответствующее программное обеспечение “APRtrak” получает максимум полезной информации для наибольшего количества пользователей с минимумом использованных пакетов (сообщений) и представляет каждой станции карту размещения других станций, которые “слышит” SPRE (в радиусе примерно 1600 км).

Подобная техника может применяться не столько в радиолюбительской связи, сколько и в коммерческих целях: с помощью дешевых низкоорбитальных спутников можно следить за ураганами, метеозондами, кораблями в океане, грузовиками и т.п. Спутник может принимать данные о положении с наземных целей, которые он “слышит”, и сбрасывать их на центральную станцию или множество наземных станций. Предполагается, что если эксперимент SPRE пройдет успешно, подобная возможность будет реализована на одном из радиолюбительских спутников. SPRE состоит из двух наборов антенн, размещенных возле жалюзи СТР с двух сторон спутника, и блока электроники, в который входит компьютер SPRE, пакетный контроллер TNC (Terminal Node Controller), приемник и передатчик.

Хотя в норме КА типа “Spartan” работают полностью автономно, в данном полете аппаратура SPRE позволит передавать пробные посылки данных двух экспериментов: данные масс-спектрометра с REFLEX и приемника GPS с GADACS. SPRE должен быть включен через 2 час 41 мин после выведения спутника и проработать 46 часов.

3. На борту “Индевора” в восьмой и последний раз будет проводиться эксперимент SSBUV (Shuttle Solar Backscatter Ultraviolet Experiment), подготовленный в Центре космических полетов имени Годдарда НАСА. Его задача — определять концентрацию озона в атмосфере путем сравнения УФ-излучения Солнца, проходящего через нее, с неискаженным солнечным излучением. SSBUV использует 12 частотных каналов в УФ-области. Поскольку поглощение ультрафиолета в озоне сильно зависит от длины волны, при этом удается определить общее количество и вертикальное распределение озона.

Рис.1. Ферма "GAS Bridge" с контейнерами GAS

Прибор SSBUV в полете STS-72 имеет обозначения SSBUV-A-05 и SSBUV-8. Ранее он использовался во время полетов STS-34 (SSBUV-01), STS-41 (-02), STS-43 (-03), STS-45 (SSBUV-A-01), STS-56 (-A-02), STS-62 (-А-03) и STS-66 (-A-04). Результаты измерений будут сравниваться с данными, полученными в прошлом и получаемыми в настоящее время с датчиков на спутниках “Nimbus-7” (SBUV, TOMS), NOAA-9, NOAA-11, NOAA-14 (SBUV/2), “Метеор-3” №5 (TOMS) и ERS-2 (GOME). Аппаратура SSBUV-A калибруется по лабораторному стандарту перед полетом, непосредственно в полете и после него. Измерения над одним и тем же районом прибором SSBUV-A с шаттла и аппаратурой SBUV/2 спутников NOAA с временным интервалом не более 1 часа возможны 17 раз в сутки. Таким образом, с использованием приборов SSBUV на шаттле оказывается возможным откалибровать данные других спутников, на которых озоновые детекторы работают в течение многих лет и постепенно изменяют свои характеристики.

Аппаратура SSBUV размещается на стене грузового отсека в двух контейнерах общей массой 410 кг. В одном, оснащенным автоматической крышкой, находится сам прибор, аспектные датчики и система полетной калибровки, в другом — системы энергопитания, управления и обработки данных.

В качестве дополнительной ПН к SSBUV добавлен датчик ориентации на принципе релеевского рассеяния RSAS (Rayleigh Scattering Attitude Sensor), полет которого должен продемонстрировать новый дешевый способ определения ориентации КА. Инструмент имеет оптический интерференционный фильтр и должен наблюдать рассеянный свет на лимбе Земли в ближнем ультрафиолете (335 нм). Разработка этого дополнительного эксперимента была начата в январе 1995 г. и проведена в рекордно короткий срок.

Оперативное управление работой SSBUV выполняет Центр управления ПН Центра Годдарда. Ведущий исследователь проекта — Эрнест Хилзенрат (Ernest Hilsenrath) из Центра Годдарда, менеджер миссии — Джо Серулло (Joe Cerullo) из фирмы “IDEA Inc.”.

4. На стандартной поперечной ферме “GAS Bridge” в грузовом отсеке расположены эксперимент НАСА SLA-01 и пять контейнеров малых ПН GAS. Суммарно эта конструкция обозначается SLA-01/GAS(5) (Рис. 1).

Лазерный высотомер шаттла SLA-01 (Shuttle Laser Altimeter) предназначен для точного измерения расстояния между кораблем и поверхностью Земли. Прибор должен облучать поверхность короткими лазерными импульсами (частота — 10 импульсов в секунду, диаметр пятна на поверхности Земли — около 100 м) и регистрировать слабое отражение сигнала от поверхности. Для каждого импульса будет определяться время распространения и степень искажения и расширения импульса, связанных с условиями отражения. Ожидается, что регистрируемые уровни отраженного сигнала будут получены от почвы, растительности, поверхности океана и вершин облаков. Поэтому можно будет не только вести топографические измерения, но и измерять высоту деревьев и уровни облаков.

Возможность точно определять уровни озона с использованием данных SSBUV была доказана после первых четырех полетов его на шаттле. Уже по данным первого полета вместе с информацией с ранее летавшего спутника удалось оценить тенденции изменения концентрации озона в верхней стратосфере с 1980 г. Было установлено, что за 10 лет концентрация уменьшилась на 8%. Данные трех полетов 1989-1991 гг. позволили уточнить характеристики прибора SBUV/2 на спутнике NOAA-11, работавшего с конца 1988 г. Данные NOAA за 1989-1993 гг. были пересчитаны с использованием уточненного алгоритма и новых калибровочных множителей, основанных на сравнении данных о калибровке SSBUV и SBU V/2 в полете. Было получено очень хорошее совпадение пересчитанных данных с результатами наземных наблюдений. Кроме того, пересчитанные данные SBU V/2 на NOAA-11 отлично соответствовали результатам прибора SBUV/TOMS на спутнике “Nimbus-7”, который начал эти исследования еще в 1978 г. Таким образом, получен уже 15-летний ряд наблюдений. По данным полетов STS-45 в марте 1992 и STS-56 в апреле 1993 г. было зафиксировано уменьшение уровня озона на 10-15% над средними широтами Северного полушария, которое было связано с совместным действием пыли, выброшенной вулканом Пинатубо, и продуктов химических превращений хлорфторуглеродов. Во время полета STS-66 в ноябре 1994 г. проводились скоординированные измерения с приборами лаборатории ATLAS и спутника UARS. Озоновые измерения совпали с точностью до 10%, а данные по солнечному излучению — до 2%. Эта информация будет основой для исследования солнечного излучения и содержания озона и в XXI веке.

Высотомер размещен в двух герметичных наддутых азотом контейнерах, соединенных с платформой “Hitchhiker-M” (HH-M): LAC (Laser Altimeter Canister) и ASC (Altimeter Support Canister). Контейнер LAC имеет автоматическую крышку с большим оптическим окном, через которое ведется передача и прием импульсов. В контейнере находится лазерный передатчик и вогнутое зеркало и детектор для сбора отраженного сигнала. В ASC находятся средства управления, телеметрии и энергопитания, которые подаются в LAC по межконтейнерному кабелю. Все данные запоминаются на борту на жестком диске и сбрасываются на Землю, когда доступен канал через спутник TDRS.

Аппаратура SLA разработана в Лаборатории земной физики Центра Годдарда (Лаборатория 920). Работа финансируется Отделением летных систем Управления “Миссия к планете Земля”. Менеджер проекта — Джек Бафтон (Jack Bufton), менеджер миссии SLA-01 — Том Диксон (Tom Dixon).

В полете STS-72 высотомер SLA должен обеспечить получение опытных данных по топографии и растительности и послужить средством отработки будущих лазерных датчиков. В последующих полетах планируется также использовать его для измерения облачных и аэрозольных слоев в атмосфере.

Всего запланированы 4 полета высотомера SLA. Второй должен быть включен в состав ПН STS-85, также с использованием платформы НН-М. Даты третьего и четвертого полета, в которых носителем прибора будет платформа “Hitchhiker-G”, пока не определены.

В пяти контейнерах GAS размещаются эксперименты G-342 Академии ВВС США, посвященный измерению динамики вибрирующих консолей в вакууме и невесомости “FlexBeam-2”, G-459 Общества японских аэрокосмических компаний (изучение влияния микрогравитации на рост кристаллов протеинов), G-740 Исследовательского центра имени Льюиса НАСА (физика потоков в невесомости), TES-2 (исследование системы хранения тепловой энергии в эвтектических расплавах) и GPB-1 Лаборатории реактивного движения (балластный контейнер с устройством сбора космических частиц и орбитального мусора на крышке).

Эксперимент G-740 известен также под названием РВЕ (Pool Boiling Experiment — “кипящая лужа”) и проводился ранее в полетах STS-47, STS-57 и STS-60. Пятый полет предварительно запланирован на STS-77.

В эксперименте TES-2 предполагается получить данные для дальнейшей валидации компьютерной модели систем хранения энергии в солевых расплавах TESSIM. Эта модель описывает работу приемника тепла солнечно-динамической энергоустановки. Первый эксперимент в этой серии был успешно проведен в полете STS-62 в марте 1994 г. (“ПК” №4, 1994). Цель TES-2 — исследование образования пустот во время охлаждения расплава фторида лития и фторида кальции и их миграции в циклах расплавления и отверждения. Всего по этой программе планируется провести четыре летных эксперимента.

GPB-1 используется вместо одного из запланированных ранее экспериментов, для которого не оказалось готового “дублера”. Следует отметить, что ранее вместо SLA-01/GAS(5) на STS-72 планировалась ПН LACIE/GAS(2), в которую помимо SLA-01 входили камера СРС и ИК-инструмент IRIM. Причины их исключения и полет, в котором они будут использоваться, пока неясны.

5. В ходе полета запланированы два выхода в открытый космос длительностью по 6.5 час для опробования и оценки инструментов для сборки Международной космической станции. Эти выходы являются третьими в серии отработочных выходов EDFT; соответствующая аппаратура и инструменты фигурируют в перечне полезных нагрузок под обозначением EDFT-3. Во время сборки станции американским астронавтам предстоит от 200 до 250 часов внекорабельной деятельности в год в течение 1999-2001 гг., и НАСА активно готовит астронавтов к такой напряженной работе.

Интересно отметить, что при объявлении экипажа (“НК” №25,1994) НАСА сообщило, что оба выхода проведут двое астронавтов НАСА — Лерой Чиао и Дэниел Барри. Тогда же было отмечено, что Япония настаивала на предоставлении специалисту полета STS-72 Коити Ваката возможности выполнить работы в открытом космосе, и что отказ НАСА мог стать причиной длительной задержки в объявлении экипажа STS-72. Теперь полетное задание STS-72 предусматривает участие в выходах трех астронавтов вместо двух, но опять-таки американцев: Лероя Чиао (он обозначается EV1 и будет участвовать в обоих выходах), Дэниела Барри (FV2) и Уинстона Скотта (EV3).

6. Остальные эксперименты выполняются в кабине “Индевора”.

Два эксперимента НАСА проводит совместно с Национальным институтом здравоохранения США. В эксперименте PARE/NIH-R3 предполагается изучить ранний этап развития новорожденных крыс, их мозга и нервной системы в невесомости. Кажется, “Индевор” несет максимальное количество грызунов в истории шаттлов — шесть взрослых крысих и 60 крысят в возрасте пяти, восьми и пятнадцати суток. Развитие крысят вместе с “мамами” проводится впервые. Это исследование является первым этапом экспериментов, предложенных для миссии “Neurolab” в 1998 г. (STS-89; “НК” №12-13, 1994). Грызуны размещаются в трех модифицированных модулях AEM-NF (Animal Enclosure Module — Nursing Facility) на средней палубе “Индевора”.

В эксперименте STL/NIM-C5 будет исследоваться влияние факторов космического полета на клетки мышечной и костной ткани куриных эмбрионов. Исследования будут проводиться в установке STL, разработанной Исследовательским институтом Уолтера Рида Армии США.

На “Индеворе” проводятся эксперименты по выращиванию кристаллов протеинов PCG-STES (Protein Crystal Growth; научный руководитель — д-р Ларри ДеЛукас) с использованием усовершенствованного варианта установки газовой диффузии VDA-2 (Vapor Diffusion Apparatus). Первый вариант установки (VDA) использовался более чем в 20 экспериментах. Усовершенствованная VDA-2 улучшает условия смешивания экспериментальных растворов, особенно вязких. Четыре кюветы по 20 экспериментальных камер в каждой располагаются в блоке STES (Single-Locker Thermal Enclosure System) в одной ячейке на средней палубе.

В коммерческом эксперименте CPCG-08 по выращиванию кристаллов протеинов планируется произвести новую форму рекомбинантного человеческого инсулина.

До, во время и после полета запланировано проведение 17 испытательных (в основном технических) и 14 дополнительных (и основном биологических) заданий.

Массовая сводка “Индевора” приведена в Табл.1.

Табл.1. Весовая сводка STS-72 (кг) Стартовая масса (при включении SRB) 2047952 Посадочная масса “Индевора” 98429 Сухая масса “Индевора” с двигателями 69288 SFU 3577 OAST-Flyer 1199 SLA и контейнеры GAS 2034 Манипулятор RMS 451 CPCG 31.8 PCG-STES 31.8 PARE/NIH-R3 89.4 STL/NIH-C5 29.9 DTO/DSO 219

В экипаже STS-72 сразу четыре новичка и всего два летавших астронавта — необычный в настоящее время состав. Брайан Даффи несет ответственность за всю программу как командир, и за наблюдения Земли — просто как член экипажа. Брент Джетт отвечает за операции встречи со спутниками и за лазерный высотомер SLA. Лерой Чиао, помимо двух выходов, будет работать с аппаратурой CPCG. К ведению Уинстона Скотта относятся системы спутников SFU и “OAST-Flyer” и эксперимент STL/NIH-C5. На Коити Ваката возложена важная обязанность — работа с дистанционным манипулятором. Он также отвечает за эксперимент PCG-STES. Дэниел Барри будет работать с экспериментами SSBUV, PARE/NIH-R3 и GAS. Скотт и Барри будут также обеспечивать из кабины “Индевора” выходы Лероя Чиао и друг друга.

По состоянию на 9 января SFU находился на околокруговой орбите с наклонением 28.45°, высотой 464.48x478.74 км¹ и периодом 93.889 мин. Он прошел над районом мыса Канаверал 11 января в 03:44 EST, за 34 мин до запланированного времени старта “Индевора”.

1 Над сферой диаметром 6378.14 км. Высота орбиты над эллипсоидом — 467.06 x 482.86 км.

План полета, рассчитанный на номинальное время запуска, предусматривал выведение “Индевора” на орбиту высотой 296.45x462.52 км с периодом 91.998 мин. (Эти некруглые высоты составляют 160 и 250 морских миль соответственно.) Разница в периодах обращения SFU и шаттла позволила бы последнему догонять японский аппарат на 7.2° за виток и ликвидировать отставание по фазе чуть больше чем за сутки. Задержка старта на 23 минуты позволила SFU уйти еще на четверть витка вперед (в момент запуска “Индевора” японский спутник находился над центральной Австралией) и потребовала оперативного изменения параметров начальной орбиты.

По окончании работы основных двигателей и сброса внешнего бака “Индевор” оказался на переходной орбите высотой 66x455 км. В результате маневра довыведения OMS-2 вблизи апогея переходной орбиты (05:24:30 EST) “Индевор” вышел на орбиту с наклонением 28.45° высотой 175.62x461.48 км¹ и с периодом 90.756 мин. Очень низкий перигей и более короткий период обращения позволили “Индевору” сокращать отставание от цели на 12° за виток и “выбрать” его за заданное время. Следует отметить, что более длительная задержка заставила бы отложить запланированную на утро субботы встречу с SFU и использовать резервный план полета.

1 Над сферой диаметром 6378.14 км. Высота орбиты над эллипсоидом — 178.81x464.76 км. Далее все высоты даются над сферой.

В конце первого витка экипаж “Индевора” получил разрешение руководителя полета Джеффа Бантла (Jeff Bantle) на выполнение программы орбитального полета. Брайан Остин (Bryan Austin), ведущий руководитель полета, нарисовал один глаз на круглой японской кукле, символе удачи. Он намерен нарисовать второй глаз после снятия SFU.

Примерно через 90 мин после старта были открыты створки грузового отсека “Индевора”. Антенна связи через ретранслятор в диапазоне Ku была развернута в Т+3 час 55 мин.

В течение первой смены экипаж проверил системы, которые будут использоваться при захвате японского спутника. Коити Ваката развернул и опробовал дистанционный манипулятор RMS (серийный №303). Брайан Даффи убедился в работоспособности средств управления заднего поста летной палубы, откуда он будет управлять кораблем во время встречи с SFU.

Около 09:57 EST, в апогее 4-го витка, Брайан Даффи провел первую коррекцию орбиты. Импульс величиной около 1.8 м/с поднял высоту в перигее до 181.70 км и увеличив период до 90.819 мин. Это позволило уточнить времена и условия проведения остальных маневров.

Экипаж и Земля запустили несколько второстепенных экспериментов, в том числе лазерный высотомер SLA и эксперименты GAS в грузовом отсеке и эксперимент CPCG на средней палубе. Центр Годдарда успешно провел первый сеанс управления SLА, была проведена настройка камеры для последующей работы по лазерному сигналу.

Эксперимент G-342 был завершен в первый же день работы. Эксперименты G-459 и G-740 были включены во время выведения и во время проверки была подтверждена их работа. Фаза эксперимента G-470 была запущена от внутреннего таймера через 14 час после запуска. В течение первого дня была также выдана дублирующая команда на включение. Был успешно проведен опрос состояния эксперимента TES-2.

В 12:11 EST (T+7 час 30 мин, считая от запуска) экипаж Брайана Даффи отправился отдыхать до 20:11.

Второй рабочий день на “Индеворе” начался вечером в четверг музыкальной темой из фильма “Звездные войны”, которую Хьюстон передал астронавтам как сигнал подъема.

ЦУП сообщил, что аппарат SFU находится в хорошем состоянии. Отказ двух двигателей его системы управления не помешает снятию спутника с орбиты. Как и планировалось, вечером 11 января группа управления SFU в ЦУПе Сагамихара (южнее Токио) отключила основную двигательную систему спутника.

В 02:38:16 EST Даффи и Джетт провели маневр с помощью двигателей RCS. Импульс величиной около 1.2 м/с потребовался для того, чтобы избежать опасного сближения со спутником MSTI ВВС США — до расстояния 1.3 км при высокой относительной скорости. Спутник был запущен в мае 1994 г. с базы Ванденберг, но уже полтора года назад контакт с аппаратом был потерян.

Астронавты были предупреждены об опасном сближении за 2.5 часа до него и выполнили маневр уклонения примерно через час. Маневр позволил разойтись с MSTI на расстоянии около 9 км. “Рад это слышать, — удовлетворенно отметил Даффи. “Мы тоже,” — отозвалась Земля. В результате незапланированного маневра высота перигея “Индевора” увеличилась до 184.88 км. период — до 90.847 мин. Маневр не повлиял серьезно на схему сближения с SFU.

В 02:48 EST в контейнере в грузовом отсеке был запущен эксперимент TES-2. Его работа была рассчитана на 22.5 часа: 7 час 45 мин прогрева, четыре цикла нагрева и охлаждения за 10 час 45 мин, 4 часа заключительного охлаждения.

В течение двух часов тестировалась аппаратура эксперимента SLA-01 в контейнере SLA. Работу предполагается начать на 3-й день полета.

Во второй половине рабочего дня Чиао, Барри и Скотт проверили три скафандра, в которых они будут работать в открытом космосе, и инструменты, которые им предстоит испытать. Джетт и Ваката выполнили обзор грузового отсека при помощи телекамер на манипуляторе RMS, и не обнаружили никаких нарушений. Пилот также проверил ручной лазерный дальномер, с которым он будет работать во время сближения с SFU.

Около 08:45, в апогее 19-го витка, командир “Индевора” провел самый значительный маневр за весь полет. Импульс NSR (около 80 м/с) перевел корабль с сильноэллиптической на близкую к круговой орбиту высотой 454.76x465.45 км с периодом 93.648 мин. Здесь Даффи пришлось “вернуть” то топливо, которое он сэкономил в четверг, подняв маневром OMS-2 перигей всего до 175.3 вместо 296.45 км по плану.

Второй рабочий день на “Индеворе” закончился в 11:41 EST.

К 18:00 EST расстояние до SFU сократилось до менее 480 км, а скорость сближения составляла примерно 110 км за виток.

Третий рабочий день начался в пятницу в 19:41 EST. Это был день встречи с японским спутником, и для астронавтов была передана народная японская песня “Море весенней порой”.

Операция по встрече с SFU началась в 21:55 EST. В 01:44 пилоты “Индевора” начали “перехват” SFU из положения в 8 морских милях (14.8 км) позади него. Как только импульс T1 был выдан, Ваката вновь запитал манипулятор и поднял его над грузовым отсеком. На расстоянии около километра Даффи начал подход снизу (по оси —R) при ручном управлении. Этот режим, впервые примененный при полетах к станции “Мир”, взят теперь американцами “на вооружение” и в других программах. Точно также, как и при сближении со станцией, с расстояния около 180 м Даффи перешел в режим управления “Low Z” в котором не используются направленные прямо на мишень двигатели системы реактивного управления.

Во время ручного подхода данные о дальности и относительной скорости аппаратов, полученные с радара, дополнялись информацией ручного лазерного дальномера, с которым работал Лерой Чиао. Кроме того, данные с лазерного дальномера в грузовом отсеке выдавались для Брайана Даффи на дисплей персонального компьютера, обсчитывавшего программу сближения и операций вблизи цели RPOP (Rendezvous and Proximity Operations Program).

По плану, SFU должен был быть захвачен в 04:26, однако этому помешала неполадка на спутнике. “Индевор” уже остановился на расстоянии около 45 м от спутника, где должен был “провисеть” 45 минут. В это время SFU успешно выполнил команду на складывание солнечных батарей и перешел на питание от внутреннего источника, рассчитанного на 4 часа работы. Но телеметрия показала, что панели СБ не были зафиксированы в сложенном положении. На такой случай была заранее отработана процедура отстрела батарей. Она и была осуществлена на 32-м витке над Африкой: контейнеры с батареями были отстрелены в 04:35 и 04:47 EST. Затем спутник был развернут в необходимое для захвата положение, и его двигатели отключены.

Только в 05:57 EST Коити Ваката захватил SFU манипулятором “Индевора”. Даффи подвел шаттл на несколько метров к спутнику и чуть развернул, позволяя Ваката, наблюдавшему телевизионное изображение с камеры на манипуляторе, произвести захват соответствующего узла на спутнике. Это произошло над Мексиканским заливом, у западной оконечности Кубы. В 06:39, когда корабль проходил юго-восточнее Мадагаскара, шестигранник SFU был уложен в задней части грузового отсека и закреплен четырьмя защелками. Чтобы подать питание, сбоку к спутнику был подстыкован дистанционно-управляемый разъем.

В 07:11 вместо 05:51 по плану астронавты отключили эксперимент TES-2 в грузовом отсеке. Данные будут обработаны после приземления “Индевора”. В этот же день был отключен закончившийся эксперимент G-740/PBE.

К 10:27 “Индевор” был переведен двухимпульсным маневром на более низкую орбиту высотой 304.32x306.19 км и с периодом 90.478 мин. Для спуска на 167 км потребовался суммарный импульс около 97 м/с. На высокой орбите, на которой корабль находился до этого, было бы невозможно проводить эксперимент REFLEX на спутнике “OAST-Flyer”.

Третий рабочий день экипажа закончился в 11:41 EST.

Этот день принес большие тревоги и большие достижения разработчикам высотомера SLA-01. Первый цикл лазерного зондирования планировалось начать еще в 09:51 EST, но рано утром после успешной работы в течение двух первых дней отказала вся низкоскоростная телеметрия с установки, информирующая о состоянии платформы НН-М. Анализ привел к предположению о необратимом отказе блока импульсной модуляции РСМ на НН-М. Тем не менее питание НН-М и возможность управлять прибором сохранились, что подтвердили съемки открывающейся и закрывающейся по командам дверцы HMDA (Hitchhiker Motorized Door Assembly). Сохранилась также возможность ретрансляции информации через среднескоростную телеметрию. Объединенная группа MSFC и JSC решила продолжить нормальную работу.

Дверца HMDA была открыта ив 11:48 EST была дана команда на включение лазера. Одним из первых результатов альтиметрии был профиль Гавайских островов и вулкана Мауна Кеа и слоев облачности над океаном (12:15-12:21 EST). Между 14:48 и 15:05 SLA-01 проводил измерения над озером Виктория, горами Южного Китая и растительностью Юго-Восточной Азии. В течение 13 января были проведены измерения над Южной и Центральной Африкой, Гималаями, Андами и бассейном Амазонки. Были получены первые данные по рельефу, слоистой облачности и растительности.

Очередной рабочий день на “Индеворе” начался в 19:41 EST. Ко времени подъема экипажа две панели солнечных батарей SFU, оставленные на высокой орбите, отстали уже на почти на 10000 км.

Утром 14 января ЦУП отметил низкую температуру на топливопроводе спутника SFU. Если бы топливопровод замерз, появилась бы опасность утечки гидразина. Выяснилось, однако, что термостаты топливной системы работают нормально, а температура находится на приемлемом уровне

Лерой Чиао и Дэниел Барри проверили набор инструментов, которыми они будут пользоваться при завтрашнем выходе. Уинстон Скотт большую часть дня занимался второстепенными экспериментами на средней палубе, а затем помогал при выведении исследовательского спутника “OAST-Flyer”.

Рис.2. Вертикальный профиль Красного моря по данным SLA

Аппаратура спутника была тщательно проверена во время нахождения его и грузовом отсеке. Затем три защелки, удерживающие спутник в штатном положении (две по бокам и одна снизу) были открыты, Брент Джетт временно отключил двигатели системы реактивного управления “Индевора”, а Коити Ваката поднял манипулятор со спутником.

В 06:11, когда “Индевор” шел над Калифорнийским полуостровом, с мыса Канаверал стартовала “Дельта”. ЦУП предупредил экипаж об этом запуске, но корабль был слишком далеко, и астронавты не смогли ничего увидеть.

Ваката отпустил спутник в 06:12 ЕST, в момент, когда “Индевор” пересекал экватор чуть восточнее Бразилии. Аппарат “подтвердил” свое нормальное состояние небольшим “пируэтом”, и через несколько минут Даффи и Джетт выдали импульс расхождения со спутником (на 0.8 км за час).

“OAST-Flyer” в течение двух дней будет совершать полет на расстоянии в несколько десятков километров от “Индевора”, и во вторник будет вновь взят на борт. А пока он получил регистрационное обозначение 1996-001В и номер 23763 в каталоге Космического командования США.

Работа лазерного высотомера SLA-01 была прервана на период выведения КА “OAST-Flyer” (к этому времени было отправлено примерно 277 тысяч импульсов). Были получены топографические профили важных целей в Северной Африке и Аравии, в том числе профиль классической рифтовой зоны Красного моря — от Судана до Саудовской Аравии (Рис 2). Подтверждено, что вертикальное разрешение прибора находится в расчетных пределах (1 -10 м). После обработки материалов планируется получить разрешение 10 м и в горизонтальном направлении. Наблюдения растительного покрова показывают, что вертикальная структура лесных участков может быть определена таким способом непосредственно с орбиты. Топографические данные по пустынным центральным районам Африки подтвердили относительно гладкую природу покрытого песком ландшафта. Работа SLA-01 возобновилась после выведения спутника.

Вскоре после полуночи в понедельник должен начаться первый выход в космос. На вторник запланировано снятие “OAST-Flyer”, на среду — второй выход. “Индевор” должен приземлиться в Центре Кеннеди 20 января около 03:17 EST.

(Окончание следует)

---

НОВОСТИ ИЗ ЦПК

---

Главная медицинская комиссия

9 января. И.Досталь. НК. Сегодня в Центре подготовки космонавтов прошло заседание ГМК, на которой были рассмотрены медицинские дела космонавтов, их готовность к выполнению космического полета.

А впервые Главная медицинская комиссия рассмотрела готовность кандидатов в космонавты к выполнению первого в мире космического полета почти 35 лет назад — 14 января 1961 г. Тогда были допущены к полету шестеро кандидатов: Ю.Гагарин, Г.Титов, Г.Нелюбов, А.Николаев, П.Попович и В.Быковский. В этот раз были рассмотрены итоги углубленного медицинского обследования космонавтов, завершающих подготовку к полету на ОК “Мир” по программе ЭО-21 на КК “Союз ТМ-23”: Юрия Онуфриенко, Юрия Усачёва, Василия Циблиева и Александра Лазуткина.

Все четверо допущены к выполнению космического полета без ограничений.

Медицинские дела американских астронавтов — космонавтов-исследователей комплекса “Мир” Шеннон Люсид и Джона Блахи будут рассмотрены позже, так как их старт на шаттле состоится почти на месяц позже.

На секции ГМК рассматривалось дело Юрия Маленченко, который еще в прошлом году в автомобильной аварии сломал ногу. После интенсивного лечения он полностью восстановился и был допущен к подготовке.

Обсуждался вопрос о состоянии здоровья Александра Полещука. Еще в марте прошлого года он был отстранен от непосредственной подготовке по программе ЭО-19 и выведен из экипажа. Его место тогда занял Юрий Усачёв. С тех пор Полещук прошел курс лечения, однако не все члены ГМК смирились с некоторыми особенностями организма Александра и не дали безоговорочное “добро” на непосредственную подготовку.

Его дело будет вновь рассмотрено на следующей ГМК, которая, очевидно, состоится в мае этого года. А пока вопрос о бортинженере дублирующего экипажа, который должен уже с февраля начать непосредственную подготовку к полету по программе ЭО-23 остается открытым. По неофициальным данным в экипаж Геннадия Падалки могут назначить Талгата Мусабаева или Павла Виноградова. (Впрочем, не исключена и возможность назначения Мусабаева командиром экипажа.)

Решение должно быть принято в феврале этого года.

* Вопрос о начале финансирования программы “малых” разведывательных спутников США не был решен согласительной комиссией Палаты представителей и Сената по разведке. Создана комиссия экспертов, которая должна до 1 мая определить возможность начала такой программы. Немедленное начало разработки малых разведывательных спутников имеет сторонников в Палате, в то время как Сенат и Национальное разведывательное управление считают необходимой предварительную разработку технологии в течение нескольких лет. * В первых числах января исследователь Тодд Клэнси (Todd Clancy) с помощью 12-метрового телескопа NRAO зафиксировал в атмосфере Марса низкий контраст полосы поглощения СО. Это может свидетельствовать о пылевой буре глобального масштаба, хотя и не столь мощной, как бури, отмеченные в апреле 1992 и апреле 1994 г.

Четвертый месяц Соединенные Штаты живут без утвержденного бюджета. Появилась угроза того, что в самое ближайшее время НАСА не будет в состоянии вести текущие работы по космической программе и оплачивать заказы подрядчикам.

5 января. Сообщение JPL. Лаборатория реактивного движения (JPL) Калифорнийского технологического института (СIТ) получила сегодня формальное уведомление НАСА, требующее принять немедленные меры по уменьшению текущих расходов в ответ на отсутствие бюджета НАСА.

Согласно письма Управления менеджмента НАСА, СIT должен ввести в действие двухэтапный процесс контроля и/или сокращения затрат. Первая фаза должна быть реализована к 10 января и включает прекращение всех необязательных затрат на командировки, наем персонала, отдельные виды закупок и оплату сверхурочного времени. Исключение предоставляется для аппаратов, находящихся в полете, и проектов, которые должны быть реализованы в определенный срок, включая астрономические окна запусков. План второго этапа должен быть представлен НАСА к 17 января, если бюджетный кризис будет продолжаться, и должен предусматривать частичное прекращение работ JPL в соответствии с выработанными конкретными решениями. Этот этап должен быть реализован по указанию НАСА.

(Лаборатория реактивного движения — собственность правительства США, осуществляющая свою деятельность но контракту НАСА. Персонал JPL состоит в штате Калифорнийского технологического института. Особый статус до сих пор позволял JPL продолжать работу, несмотря на отсутствие утвержденного бюджета НАСА — И.Л.)

1 января. Рейтер. Американская космическая программа может быть вынуждена прекратить выплаты подрядчикам и ее осуществление временно приостановится, если переговоры по бюджету в Вашингтоне (между республиканцами в Конгрессе и Президентом) не приведут к быстрому разрешению проблемы.

Менеджер НАСА по стартовой интеграции шаттлов Лорен Шривер (Loren Shriver) заявил сегодня, что менеджеры полетов должны до конца следующей недели (21 января — И.Л.) знать, будут ли они иметь средства на поддержание программы “Спейс Шаттл”. Если НАСА придется начать отсрочивать или отменять полеты, “мы не сможем сделать это к завтрашнему утру”, сказал Шривер, добавив, что эксплуатацию шаттлов придется прекращать в упорядоченном режиме.

Полет “Индевора”, начавшийся рано утром 11 января, будет иметь достаточное обеспечение в течение всех 9 суток, сказал Л.Шривер. Однако семь остающихся полетов 1996 года, включая три стыковки с “Миром”, находится под угрозой. В течение ближайших 22 месяцев большая часть полетов шаттлов направлена на подготовку к сборке Международной космической станции. Если из бюджетного тупика не будет найден выход в самое ближайшее время, его воздействие на программу Космической станции может оказаться “огромным ударом”, сказал Шривер.

Директор по эксплуатации шаттлов Боб Сик (Bob Sieck) заявил, что ПАСА уже работает над планом, предусматривающим приостановку подготовки полетов STS-75 (22 февраля) и STS-76 (21 марта). Последний должен доставить на станцию “Мир” второго американского астронавта для длительного полета.

11 января. Сообщение НАСА. 60-летний Портер Бридвелл (О.Porter Bridwell), директор Центра космических полетов имени Маршалла, объявил сегодня о планах оставить свой пост и уйти в отставку с 3 февраля 1996 г.

Бридвелл начал работать в аэрокосмической промышленности с 1958 г. и с 1962 г. работал в НАСА. Он был техническим менеджером в программе “Сатурн” и возглавлял разработку внешнего бака системы “Спейс Шаттл”, а также усилия по разработке новой тяжелой PН. В 1987 г. Бридвелл был и.о. директора Центра Стенниса. В 1993-1994 он работал в группе пересмотра проекта Космической станции в штаб-квартире НАСА и был руководителем группы, обеспечившей начальную интеграцию российских элементов в программу Международной космической станции. В январе 1994 г. он был назначен директором Центра Маршалла.

Бриднелл был награжден медалями НАСА “За исключительные заслуги”, “За выдающееся руководство” и “За исключительные достижения”, а в 1989 г. Президент США присвоил ему почетное звание заслуженного руководящего работника. “За свою долгую карьеру Портер Бридвелл проявил все лучшие качества федерального служащего... — сказал директор НАСА Дэниел Голдин. — Его вклад будет приносить дивиденды десятилетия спустя, особенно в критической области многократно используемых ракет-носителей.”

---

АВТОМАТИЧЕСКИЕ МЕЖПЛАНЕТНЫЕ СТАНЦИИ

---

США. Полет орбитального аппарата “Галилео”

И.Лисов по сообщениям JPL, НАСА, Рейтер и компьютерного журнала “Online from Jupiter”.

После восстановления нормальной связи с “Галилео” по окончании периода нахождения за Солнцем 29 декабря, 3 января была начата повторная передача на Землю из памяти бортовых компьютеров данных атмосферного зонда, записанных во время его спуска в атмосфере Юпитера 7 декабря 1995 г.

Днем 5 января, в момент, когда аппарат готовился изменить ориентацию и тем самым обеспечить направление антенны низкого усиления на Землю, компьютер перевел его в защитный режим. Причиной такого решения был обнаруженный компьютером конфликт с сохранившимся в памяти остатком специальной программы обработки отказов, загруженной на станцию до ее прибытия к Юпитеру. Инженеры Лаборатории реактивного движения направили на станцию команды на возобновление запланированных операций, выполнение запланированного разворота и продолжение передачи научных данных. Аппарат нормально воспринял эти команды и утром 9 января его нормальная работа возобновилась.

Работающие с “Галилео” специалисты описали происшествие как незначительное. Оно не повлияет ни на способность станции передать данные атмосферного зонда, ни на дальнейшую работу, В течение 6 лет полета “Галилео” более 10 раз переходил в защитный режим по разным причинам. (Тем не менее происшествие является свидетельством ошибки, допущенной при изменениях программного обеспечения бортовых компьютеров — И.Л.)

По состоянию на 9 января орбитальный аппарат “Галилео” находится на вытянутой орбите в точке, отстоящей на 13 млн км от Юпитера, и в 937 млн км от Земли. Телеметрия показывает, что станция находится в отличном состоянии. Качество двухсторонней связи — по-прежнему отличное.

Высота перицентра существующей орбиты над облаками Юпитера составляет 215000 км. Однако вдали от планеты “Галилео” испытает сильное возмущение от Солнца, и если ничего не предпринять, второе прохождение перииовия произойдет на высоте всего 35000 км, а третье закончится падением на планету. Кроме того, второе погружение в радиационные пояса и в тор Ио может быть губительным для станции. В результате маневра ОТМ-3 18 марта 1996 г. высота перицентра должна быть увеличена до 715000 км.

Как сообщило 11 января агентство Рейтер, данные атмосферного зонда, переданные орбитальным аппаратом “Галилео” 10-13 декабря 1995 г., оказались зашумленными, а для нескольких интервалов времени отсутствуют. Поскольку передача велась при неблагоприятном значении угла КА-Земля Солнце, этот результат ожидался. В принципе уже декабрьская копия данных атмосферного зонда дает достаточное количество информации, чтобы сделать заключение об атмосфере Юпитера.

Только после того, как будет достигнуто надежное считывание данных, записанных в памяти, придет очередь более полного комплекта данных атмосферного зонда с бортового ленточного ЗУ. Дело в том, что для передачи данных с магнитофона их надо предварительно считать в память, где они затрут предшествовавшую информацию. До использования магнитофона необходимо дополнить бортовую программу условиями, позволяющими безопасную обратную перемотку пленки. В итоге прием информации, записанной на пленке, начнется лишь около 29 января и займет примерно месяц.

Как заявила сегодня в интервью “Рейтер” менеджер программы атмосферного зонда Марсия Смит (Marcie Smith) из Исследовательского центра Эймса НАСА, новый цикл передачи должен закончиться 15 января. Ожидается, что принятая в этот период информация позволит восполнить пробелы первой передачи.

Результаты работы атмосферного зонда планируется доложить на пресс-конференции в Центре Эймса 22 января 1996 г. Как известно, это событие было первоначально назначено на 21 декабря, но не состоялось из-за затронувшего НАСА бюджетного кризиса. Если позволит время, на этой пресс-конференции будут представлены данные, уточненные по результатам второго считывания.

6 декабря. И.Лисов по сообщению Центра Кеннеди и “Lunar & Planetary Information Bulletin”. Сегодня транспортным самолетом С-5 на мыс Канаверал доставлена автоматическая межпланетная станция NEAR.

В 1999 г. станция сблизится с астероидом (433) Эрос. NEAR будет исследовать Эроса в течение года с орбиты его спутника. Это будет первое длительное исследование состава поверхности и физических свойств астероида.

Астероид Эрос, открытый в 1898 г. и имеющий размер около 40 км, был первым обнаруженным представителем класса астероидов, пересекающих орбиту Земли.

NEAR должен быть запущен РН “Дельта-2” со стартового комплекса LC-17B 16 февраля 1996 г. в 15:53 EST (20:53 GMT). Период, в течение которого возможен старт — 16 суток, причем длительность стартового окна каждый день составляет 20 секунд.

Аппарат массой 816 кг разработан и изготовлен Лабораторией прикладной физики Университета Джона Гопкинса в рамках программы “Дискавери”.

После доставки на космодром NEAR был помещен в ангар АЕ Станции ВВС “Мыс Канаверал”, где будут проходить его окончательные испытания и проверка совместимости с Сетью дальней связи. 19 января аппарат планируется перевезти в корпус SAEF-2 для заправки, установки солнечных и аккумуляторных батарей. 1 февраля станция будет пристыкована к 3-й ступени ракеты для балансировки. 12 февраля их планируется перевезти на старт, пристыковать ко второй ступени “Дельты” и закрыть головным обтекателем.