11 1996

НОВОСТИ КОСМОНАВТИКИ

Журнал Компании “Видеокосмос”

---

---

Том 6 №11/126

20 мая — 2 июня 1996 г.

Учрежден и издается АОЗТ “Компания ВИДЕОКОСМОС” при участии: ГКНПЦ им. М.В.Хруничева. Мемориального музея космонавтики и Ассоциации Музеев Космонавтики.

Генеральный спонсор — ГКНПЦ им. М.В.Хруничева

РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ: А.В.Бобренев С.А.Жильцов Н.С.Кирдода М.И.Лисун Т.А.Мальцева И.А.Маринин П.Р.Попович В.В.Семенов Ю.М.Соломко — руководитель группы по связям с СМИ ГКНПЦ — нач. отдела по связям с общественностью ГКНПЦ — вице-президент Ассоциации музеев космонавтики — зам. директора Мемориального музея космонавтики по науке — главный бухгалтер АОЗТ “Компания ВИДЕОКОСМОС” — главный редактор “НК” — президент AMКОС, дважды Гepoй Советского Союза, Летчик-космонавт СССР — генеральный директор АОЗТ “Компания ВИДЕОКОСМОС” — директор Мемориального музея космонавтики

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ: Игорь Маринин Владимир Агапов Валерия Давыдова Алексей Козуля Константин Лантратов Игорь Лисов Лариса Меднова Юрий Першин Артем Ренин Максим Тарасенко Олег Шинькович — главный редактор — компьютерная связь — менеджер по распространению — доставка — редактор по российской космонавтике — редактор по зарубежной космонавтике — обработка публикаций — редактор исторической части — компьютерная верстка — редактор по военному космосу и ИСЗ — редактор по российской космонавтике

Номер сдан в печать: 15.07.96

Второй и третий выход “Скифов”

Бортовая пресс-конференция
Четвертый выход
США. Полет по программе STS-77

Итоги полета
США. Подготовка полетов шаттлов
США. План полетов шаттлов в 1998-2002 гг.
Россия-США. Коммерческие грузы на станции “Мир”
Готовится израильско-американское соглашение
США. Исследование безопасности шаттлов
Новости из РКА
Семинар по вопросам природопользования и экологии
К вопросу о финансировании РКА
Новости из РГНИИ ЦПК
Подготовка американских астронавтов
Группа Шаргина приступает к ОКП
Новости из НАСА
Назначения в экипаж STS-83
Новости из НАСДА
Новый астронавт Японии
Автоматические межпланетные станции
В просторах Солнечной системы
США. “Пионер-10” продолжает работу
США. Как же устроен Юпитер?
США. Изготовление “Lunar Prospector” по графику
США-Россия. Обсуждение экспедиции к Плутону
Новый лунный проект Японии
Искусственные спутники Земли
США. Запущен спутник “Galaxy 9”
Россия. “Президентский” “Горизонт”
США. О научных результатах эксперимента TSS-1R
США. “Polar” снимает полярные сияния
Китайский спутник связи
Италия. Идут испытания SAX
Ракеты-носители.
Испания — еще одна космическая держава
Международное сотрудничество
Китай может закупить российские ракетные технологии
Предприятия. Учреждения. Организации
“Молния” живет
Космическая биология и медицина
США. Роботизированные системы Центра Эймса
Новости астрономии
США-Япония. “Yohkoh” продолжает наблюдать Солнце
“Хаббл” измеряет возраст звезд
Необычный состав кометы Хякутаке
Страницы истории
Четверть века “Салюту”

Часть 3. Старт ДОС-1

Часть 4. Неудача первой экспедиции

Часть 5. Неудача обязывает делать выводы

Часть 6. Первая экспедиция на ДОС все же состоится

Часть 6. “Авария” Кубасова

Часть 7. “Союз-11” в полете
Памятные даты
Обзор публикаций
Дневники космонавта Ю.В.Усачева
Короткие новости 13, 19, 22, 31, 40, 56

ПИЛОТИРУЕМЫЕ ПОЛЕТЫ

Россия. Полет орбитального комплекса “Мир”

Продолжается полет экипажа 21-й основной экспедиции в составе командира экипажа Юрия Онуфриенко, бортинженера Юрия Усачева и космонавта-исследователя Шеннон Люсид на борту орбитального комплекса “Союз ТМ-23” — “Мир” — “Квант” — Квант-2” — “Кристалл” — “Спектр” — СО — “Природа” — Прогресс М-31”

24 мая. Сообщение НАСА. В течение недели 15-22 мая работы на “Мире” включали обеспечение расконсервации модуля “Природа”, обслуживание систем станции, российскую и американскую научные программы.

Во время второго выхода в открытый космос в ночь с 20 на 21 мая Юрий Онуфриенко и Юрий Усачев установили на модуле “Квант” “кооперативную” солнечную батарею MCSA. Программа работ предусматривала перенос батареи с места хранения на стыковочном отсеке через модуль “Кристалл” на “Квант”. Командир и бортинженер также подключили часть кабелей батареи, чтобы как можно быстрее провести ее развертыванию. Шеннон помогала им из станции и выдавала команды.

Работа по программе НАСА не прерывалась, несмотря на подготовку третьего выхода.

1 мая была выполнена проверка перчаточного ящика “Glovebox” в модуле “Природа”. Некоторые незначительные замечания анализируются, работа по замечаниям запланирована на 28 мая. Видеосистема обеспечения экспериментов на установке работает. 23 мая Шеннон Люсид закончила 2-й этап проверки установки MIM в “Природе”.

22 мая было получено разрешение перенести установку регистрации микроускорений SAMS в модуль “Природа” и подключить ее, но не запитывать. Таким образом, часть работ по экспериментам MIM/QUELD, а также проводимым в перчаточном ящике “Glovebox” экспериментам ICE (Interface Configuration Experiment) по изучению работы капилляров в невесомости и CFM (Candle Flame in Microgravity) для изучения пламени не будет обеспечиваться измерениями.

В области медицинских экспериментов и оценки среды обитания российские космонавты и Шеннон Люсид провели работу с антигенами для эксперимента “Гуморальный иммунитет” (20 мая) и эксперимент POSA. Были проведены перезарядка пробоотборника микробов в воздухе и забор образцов в заборники SSAS и GSC. 21 мая была выполнена подготовка к контролю уровня формальдегида. Шеннон носила персональный дозиметр в течение трех часов и суммировала его показания перед своим 4-часовым сном накануне выхода 21 мая После этого она открыла персональный дозиметр FMK и экспонировала его в течение 12 часов.

По мере увеличения объема работ космонавта-исследователя в модуле “Природа” сокращается количество выполняемых Шеннон визуальных наблюдений. Тем не менее их количество все еще выше заданного, и новые сеансы планируются на 25 и 29 мая.

Пятница 24 мая была посвящена подготовке третьего выхода в открытый космос.

25 мая. О.Шинькович. НК. 21 мая Юрий Онуфриенко и Юрий Усачев осуществили выход в открытый космос Целью выхода являлся перенос и установка дополнительной солнечной батареи со стыковочного отсека на модуль “Квант”. Через четыре дня последовало продолжение этой работы — космонавты осуществляли раскрытие кооперативной российско-американской солнечной батареи.

Рассказать об этих выходах мы вновь попросили бессменного заместителя руководителя полетом комплекса “Мир” Виктора Дмитриевича Благова.

Оба выхода были посвящены одной теме — “кооперативной” солнечной батарее, доставленной в ноябре 1995 г. на шаттле вместе со стыковочным отсеком На СО приехали две СБ — одна “кооперативная”, а вторая чисто российского производства.

Предыстория этих работ такова. Решение об установке дополнительных СБ было принято исходя из реалий энергопотребления станции “Мир”. Как известно, срок эксплуатации комплекса официально продлен до 1998 года, и до этого времени станция должна не просто существовать, а эффективно работать. Известно, что фотоэлементы СБ постепенно деградируют под действием излучений и микрометеоритов, понижается их электрический кпд. Между тем потребление энергии неуклонно растет, особенно остро встал вопрос о дефиците электричества после прихода “Природы”. Этот модуль не имеет собственных СБ и вынужден “паразитировать” на СЭП станции.

Когда стали думать о конструктивном исполнении дополнительной батареи, вспомнили что в РКК “Энергия” есть одна технологическая солнечная батарея. И чтобы не тратить лишних денег на производство, эту СБ почистили, испытали и проверили. Она оказалась вполне пригодной для штатной работы на орбите.

Вообще-то эта батарея первоначально фигурировала на “Природе” (см. “НК” №9, 1996, стр.18, рис 1) Потом выяснилось, что из-за размещения на модуле большого количества научной аппаратуры батарея не проходит по массе, и конструкция модуля была изменена. А вот сейчас очень вовремя “в кустах оказался рояль”

По конструкции российская дополнительная СБ полностью аналогична СБ, установленной на “Кристалле”. С ее описанием и внешним видом можно ознакомиться в “НК” №10, 1995.

Вторую батарею, больше из-за нехватки денег, чем из благих побуждений, решили отдать на откуп партнерам из Америки. Поговорили с американцами — нет ли у них желания сделать “кооперативную” батарею. Такое желание возникло, и два года назад началась разработка Mir Cooperative Solar Array (MCSA).

Чисто американскими были лишь фотоэлементы — пластины кремния шестигранной формы диаметром около 5 сантиметров (в отличие от наших “прямоугольничков” с гранями в 2.2x4.0 см). Все остальное российское — конструкция, подложка, на которую крепятся элементы, механизм раскрытия и т.д.

Батарея получилась длиной 18 метров, что на 2 метра превышало длину нашей дополнительной батареи. Общая площадь фотоэлементов — 42 квадратных метра. СБ состоит из 84 панелей, на каждой из которых скоммутированы 80 фотоэлементов и 8 блокирующих диодов. Мощность, снимаемая с одного элемента — 1 Вт, суммарная же мощность батареи около 6 кВт.

Первоначально штатное место “кооперативной” батареи и по платам и по кабелям ввода электроэнергии внутрь было на оси +Z (или II плоскости) модуля “Квант”. Тогда планировалось находящуюся там сейчас СБ снять и выбросить или прикрепить где-нибудь, а новую поставить на ее место. Все было продумано. Во-первых, новая СБ смотрела бы при стыковке шаттла в противоположную от него сторону. Это важно, поскольку она большей длины, и Земле не надо было бы заниматься проблемами моделирования динамики такой удлиненной батареи. Во-вторых, кабели MCSA были такой длины, что доставали до платы разъема только на своем штатном месте (на +Z), а на новом месте пришлось бы ставить дополнительный удлиненный кабель.

— Но американцы долго приставали, чтобы мы поставили их батарею первой. Чтоб раньше начать испытания. Вот и пришлось делать удлинитель и тащить СБ не на свое место, — сказал Виктор Дмитриевич, — И пришлось работы по MCSA перенести с сентября на май, с соответствующими изменениями в программе полета.

Почему американцы так спешили? Дело в том, что на этой батарее установлены точно такие же фотоэлементы, что будут стоять на международной станции “Альфа”. И естественно, результаты испытаний на “Мире” очень важны для подтверждения характеристик СБ, полученных с помощью компьютерного моделирования.

Подготовительными работами к установке батареи можно считать выход 15 марта, когда “Скифы” установили вторую грузовую стрелу по IV плоскости станции.

Итак, выход 21 мая начался в 01:50 ДМВ (то есть в 22:50 GMT 20 мая) открытием люка ШСО модуля “Квант-2” и установкой защитного кольца. Командир перешел к такелажному узлу грузовой стрелы ГСт-4, а бортинженер — к основанию стрелы. Затем Юрий Усачев перевел Юрия Онуфриенко на СО и перебрался туда сам.

Командир перебрался к центральному замку устройства стыковки “кооперативной” батареи и открыл его. Бортинженер переходит к основанию ГСт-4 для того, чтобы перевести своего командира вместе со сложенной батареей на модуль “Квант”.

На “Кванте” батарею сняли со стрелы и поставили на свободный электрический привод солнечной батареи КсП-2 на IV плоскости комплекса. Закрепление СБ осуществлялось с помощью магнитно-механических замков — конус, шарик и механический зажим. Конус и шарик были магнитными, так что первоначальный контакт был облегчен. Центрирование осуществлялось на три штыря, которые однозначно определяли положение батареи в системе координат станции.

По словам В.Д.Благова, батарею установили без особых проблем. Но перед выходом экипаж находился в напряженном состоянии, т.к. предыдущий экипаж, переносивший батарею (Дежуров, Стрекалов), сказал что это очень тяжелая работа. Экипаж ЭО-18 выдал свою субъективную оценку, которую Земля приняла за объективную — что с большими массами работать тяжело, что надо действовать аккуратно и осторожно, а на подобную работу требуется больше времени. Ведь оперировать руками с большими массами в космосе не легко. А вследствие большой инерционности объекта, такая железка может и придавить.

“Скифов” тренировали в гидроневесомости, рассказали, какие сложности были у предыдущего экипажа, подробно разбирали майский выход 1995 г. Но ЦУП все равно ожидал трудностей и на этот раз.

А на поверку же, когда у Юр спросили, какие были сложности, они ответили: кроме мелочей — ничего. Два совершенно разных ответа на одну и ту же проблему.

После установки батареи и подключения кабелей космонавты вернулись в станцию, не забыв произвести съемку рекламы “Рерsico Inc.”. Эта задача была дополнительной, но денежной и важной. Онуфриенко и Усачев вынесли макет новой голубой банки пепси-колы (нейлоновая пленка на алюминиевом каркасе, развертывается благодаря остаточному давлению) длиной 1.2 м и развернули плакат, рекламирующий этот напиток. Видеосъемка банки и плаката велась как снаружи, так и изнутри станции.

Кроме того, уже внутри станции космонавты вновь продемонстрировали голубую банку и подписали изрядное количество визиток руководящего состава компании, а также составили сертификаты на эти космические сувениры.

Реклама “Pepsico Inc.” была организована фирмой “Space Marketing Inc.” (Атланта, Джорджия), которая уже прославилась портретом Арнольда Шварцнеггера на борту РН “Конестога” в 1993 г. По утверждению главного администратора фирма Майкла Лоусона (Michael Lawson), за эту работу “Pepsico” заплатила “Энергии” семизначную сумму. Впрочем, миллион — это капля в море по сравнению с ее ежегодными расходами на рекламу в 300 миллионов долларов. В ЦУПе нам называли и другие суммы — 100 тыс $ за первый рекламный эпизод и 500 тыс $ — за второй, который будет 6 июня. Кроме “Space Marketing”, в реализации идеи участвовала рекламная компания EMCI, а часть полученных от “Pepsico” средств позволила профинансировать образовательную программу компании “International Space Enterprises” в виде “урока из космоса” с борта станции “Мир” 17 апреля. Рекламный ролик на основе космической съемки будет выпущен “Pepsico” в будущем году, а вот плакат уже демонстрировался 2 апреля.

Люк закрыли в 07:10 ДМВ (04:10 GMT), продолжительность выхода составила 5 часов 20 минут (при плановой продолжительности в 5:15).

Выход 24/25 мая начался открытием люка в 23:47 ДМВ (20:47 GMT). Целью этого этапа работы было раскрытие батареи MCSA.

Космонавты перешли по грузовой стреле на модуль “Квант”. Первым делом “Скифы” расстыковали электроразъемы системы электропитания от привода Б16М по IV плоскости комплекса и подсоединили кабель-вставки.

Раскрытие батареи предполагалось вручную, хотя по плану на эту СБ полагался электропривод. На СО его поставить не успели, но привод должен был быть готов и доставлен на станцию к сентябрю, когда и планировались работы с российско-американской батареей. Из-за изменения сроков пришлось использовать запасной вариант — ручное раскрытие батареи.

Для экипажа было изготовлено два варианта приспособлений для раскрытия — обычная заводная ручка и что-то вроде помпы. 600 с лишним “качков” или оборотов, если угодно, предстояло сделать экипажу для полного выдвижения струбцины СБ. На Земле сразу поняли, что “это работа не для белых людей”, она физически нелегка, ее надо выполнять двоем и попеременно.

Все было проделано точно по графику, без задержек. Крупных замечаний не было, лишь один нюанс отметил В.Д.Благов. Есть у СБ механизм зачековки механизма выдвижения. Это отдельная ручка и отдельный же ручной привод. Сначала нужно было сделать шесть оборотов этой ручкой, тогда зажимы уходили и освобождали верхнее звено, а вместе с ним и весь пакет. После этого можно было начинать крутить “основную” ручку — выдвижения самой батареи.

Экипаж доложил, что фиксаторы отошли, это было видно по таким своеобразным “солдатикам” — чисто механическим индикаторам. После полного выдвижения батареи необходимо было закрепить защелки-фиксаторы механизма зачековки за последнее звено СБ. Вообще-то в основном приводе стоит самотормозящаяся червячная передача (т.е. не имеющая обратного самопроизвольного хода), но для большей надежности предусмотрели и дополнительное закрепление.

Начали снова крутить эти шесть оборотов другой ручкой — “солдатик” не убирается. И ЦУП видел по телеметрии, что фиксации на самом деле не происходит. Была дана рекомендация экипажу — надеть удлинитель на ручку и попробовать приложить большие усилия. Ручка пошла легко — первый признак того, что оборвался трос. (Внутри этого механизма стоит барабан с намотанным тросом). На конце троса обжат металлический шарик-фиксатор. Похоже, этот шарик соскочил.

Решили больше этой проблемой не заниматься, т.к. даже по самым пессимистическим прогнозам, червячной передачи с большим передаточным отношением достаточно для надежной фиксации.

Затем космонавты подключили батарею к общему контуру системы электропитания комплекса и возвратились в помещение станции.

Выход завершился в 05:30 ДМВ (02:30 GMT), а продолжительность его составила 5 часов 43 минуты. Вопреки всем опасениям, работы по установке российско-американской солнечной батареи прошли без проблем и точно по графику.

Батарею осталось лишь проверить. Для этого был включен привод СБ, благодаря которому отслеживается Солнце. Батарея начала поворачиваться. К концу зоны видимости телеметрия зафиксировала, что СБ не дошла до нужного положения две зоны (остановилась где-то в 5-й зоне, встала, не дойдя около 40° до нужного положения). Ситуация была видна на экране в ЦУПе.

Положение было неясное, и поэтому привод для начала следовало отключить (“если чего-то не понимаешь — остановись”). С Земли успели крикнуть экипажу, чтобы они выключили привод батареи, и комплекс ушел из зоны видимости.

Как оказалось потом — это был сбой телеметрии, но сбой настолько убедительный, что еще сутки в ЦУПе прорабатывались всевозможные версии устранения неисправностей. Решили поставить батарею в комбинированное положение — есть два положения, в которые СБ всегда поворачивается безусловно, — это основное положение и основное положение-2. В первом положении СБ расправлены по-самолетному, во втором — повернуты на 22.5° в специальное положение, в которое устанавливаются все СБ комплекса, когда на сближение идет какой-нибудь активный объект с системой “Курс”. (Если поставить батареи перпендикулярно вектору движения, то отраженный сигнал может быть принят за истинный, и дальность по приборам будет неправильной.)

Итак, поставили в одно-другое положение — батарея ходит исправно. Телеметрия показывает, что “все чисто”. Решились и запустили СБ еще раз на штатный режим — она пошла нормально, без сбоев и остановок.

Больше головных болей с новой батареей не было.

В настоящее время, сказал Виктор Дмитриевич, комплекс не может “взять” всю электроэнергию, которую можно снять с “кооперативной” СБ. Ее мощность 6 кВт, а на “Кванте” разъемы СЭП рассчитаны только на половину этой мощности. Не хватает “квадратов”, как говорят специалисты, т.е. мало сечение провода.

Вторую половину энергии должен принимать базовый блок. А поскольку кабель для переброски энергии планировалось изготовить, доставить и протянуть с “Кванта” на базовый блок по внешней поверхности согласно старому плану — в сентябре, то до осени не видать комплексу дополнительных 3 киловатт.

28 мая. ИТАР-ТАСС. Международный российско-американский экипаж сегодня в основном занят подготовкой к очередному выходу в открытое космическое пространство, намеченному на 30 мая. Юрий Онуфриенко и Юрий Усачев проверяют системы жизнеобеспечения и средства связи скафандров, в которых им предстоит работать на внешней поверхности комплекса “Мир”. Астронавт-исследователь Шеннон Люсид продолжает выполнять исследования и эксперименты по программе “Мир-НАСА”.

По докладам с орбиты полет проходит по намеченной программе. Состояние всех троих хорошее. Международный российско-американский экипаж продолжает работу на борту орбитального комплекса “Мир”.

В минувший понедельник были продолжены астрофизические исследования в области мягкого гамма-излучения, изучения характеристик различных конструкционных материалов и радиоэлементов, длительное время экспонирующихся в открытом космосе, наблюдение за солнечными и галактическими вспышками.

И.Лисов. НК. 28 мая состоялась двойная пресс-конференция экипажа ЭО-22 — для американских и российских средств массовой информации Для нее был выделен часовой сеанс через спутник-ретранслятор.

Американская часть пресс-конференции началась в 16:40 ДМВ и продолжалась 20 минут. Шеннон, в частности, призвала мировые космические агентства разработать планы пилотируемого полета на Марс. “Думаю, что длительный полет к Марсу полностью возможен, — сказала она. — Я надеюсь, что в космических программах разных стран начнут думать о том, чтобы предпринять совместные усилия.”

Шеннон даже пыталась соблазнить в полет на Марс собственного командира, но безуспешно. “Однажды я сказала: может быть, нам надо просто включить двигатели станции и отправиться к Марсу?”. Юра Онуфриенко не согласился: “Нет, я обещал своей жене, что вернусь домой в августе.”

В российской части вторая очередь была наша. В этом сеансе была поразительно хорошая телевизионная картинка (вот только голоса корреспондентов двоились, и их имен потом так и не удалось разобрать). А на картинке рядом с двумя Юрами была поразительно симпатичная американка. Не зная до деталей биографии Шеннон, я ни за что не дал бы ей 53 года. Лет этак на 20 меньше, может быть. На “Мире” Люсид явно помолодела. Поэтому вопрос к ней напрашивался сам собой.

— День добрый, “Скифы”.

— Добрый.

— “Новости космонавтики”, Игорь Лисов.

— Очень приятно.

— Спасибо. Два вопроса у меня, один к Шеннон, один к Юрам. Шеннон, вы два месяца уже в полете. Никто из американских астронавток не летал так долго. Как Вы себя ощущаете? Спасибо.

— Я чувствую себя очень хорошоу, — бодро и почти безошибочно отозвалась Шеннон. — Мне нравится дэлинный пелот. И один еще: дэлинный пелот — лучше, чем короткий пелот.

— Чем четыре коротких. — Шеннон рассмеялась в ответ. — Спасибо. Юры, скажите пожалуйста, какие эксперименты по русской программе вы проводите? — Я, честно говоря, рассчитывал на ответ по “науке”, но у Юр мысли были заняты только выходами.

— В настоящее время русская программа — ну я буду говорить о крайних двух неделях, — уточнил Юра Онуфриенко — это формирование, скажем так, внешней оболочки станции. Это был перенос американской батареи, но русскими специалистами. Вначале, конечно, планировалось туда перенести русскую батарею... когда была программа подготовки, вначале планировалось тащить туда русскую батарею, по русской программе... Ее чтобы установить, надо было сделать два выхода, в одном перенос, в другом раскрытие.

Плюс стоит сейчас грузовик, потихоньку закладываем все, готовимся к следующему выходу. И дальше будет выход полностью по научной программе — это установка новых образцов снаружи станции.

— Спасибо, до следующей встречи.

Корреспондент “Калининградской правды” спросил Юру Усачева, что он думает сейчас про профессию космонавта — это подвиг, или работа в необычных условиях. Бортинженер считает — необычная работа, вдали от дома, в экстремальных условиях.

— Полгода полета вне Земли, в специальных условиях — это очень своеобразные ощущения, которые мы отсюда привозим, и профессиональные, и чисто человеческие... Выходы в открытый космос — это совершенно отдельная строка, тоже очень интересная работа. Непростая, но вот недавно закончился один выход, и мы уже хотим снова выходить. Немножко тянет туда, это действительно работа очень необычная и своеобразная.

Мне кажется, сейчас космонавтика и наша работа переходит из разряда чего-то героического и искусственно политизированного в нормальную работу. Самое главное, чтобы это приносило пользу, чтобы это давало ощущение удовлетворения всем людям, не только нам, но и тем, которые готовят оборудование, которые управляют Центром, которые занимаются нашей подготовкой и так далее.

— Вопрос к командиру экипажа Юрий Иванович, нам в ЦУПе выдали, что ваш полет может быть продлен. Как вы это восприняли?

— Спасибо, хороший вопрос. Мы восприняли это официально сегодня. Действительно, полет может быть продлен, на месяц. Мы восприняли это так, спокойно, по-нормальному. Все согласны. Шеннон согласна, ее все равно раньше увезут.

— А Шеннон собирается выходить в открытый космос?

— Она бы хотела выйти, но вы же видели — в программе нет ее выхода в открытый космос. Она нас здесь ждет, и когда мы возвращаемся, она готовит для нас обед, горячий чай. Это, может быть, важнее, чем работать женщине снаружи станции, — с чувством сказал “Скиф-1”.

— Кроме чая, она прекрасно справилась с работой, которая была дана ей поручена здесь, — добавил “Скиф-2”.

Подняли и вопрос о том, как экипаж будет голосовать на предстоящих президентских выборах. “Так хорошо начинала, — шутливо упрекнули космонавты любопытную корреспондентку. — Да, мы будем голосовать тоже, — подтвердил Юрий Онуфриенко. — У нас есть доверенное лицо — Александр Полещук, мы будем голосовать через него.”

Следующая тема была — как проходит день на станции? Чего на борту не хватает для комфорта?

Прошло уже три месяца, и комфорт нас вполне устраивает, сказал Юра Онуфриенко, лично меня — полностью. Он устраивал нас много десятков лет. Юра Владимирович, правда, вспоминает с тоской прекрасную сауну, которой уже нет. Если не считать этой потери (а если не попробовал сам, то слова ничего не скажут) и довольно скудного потока новостей — орбитальный быт устраивает наших космонавтов.

Новости сообщает дежурная смена ЦУПа. Есть даже шутка, что о погоде в Калининграде можно судить по интонациям голоса главного оператора и сменного руководителя полета. Некоторый дефицит информации возбуждает фантазию, и по отдельным оттенкам можно узнать о состоянии человека, о тех или иных событиях. Поток новостей не тот, что на Земле. Телевизора нет (но это даже к лучшему, считает командир — не мешает работать).

Формирование быта на борту занимает примерно две недели, а дальше все идет как и на Земле. День начинается с сигнала пробуждения — очень громкого и слышного отовсюду, такой не проспишь. Это уже дело привычное, и сигнал никого не раздражает. Вынимаем беруши, так как тут шум посильнее, далее осмотр станции. Дальше бреемся, умываемся, чистим зубы. Зарядка — одна смещена ближе к обеду, а вторая вечером. А с утра чисто профилактическая обработка, завтрак, и дальше работа до обеда. У нас тут отсутствует переход из дома на работу— где живешь, там и работаешь.

За три месяца было, быть может, несколько случаев бессонницы. А так сон нормальный, глубокий.

Последней на связь вышла Екатерина Белоглазова из “Aerospace Journal” и попросила показать свежий модуль “Природа”. Два Юры с удовольствием исполнили эту просьбу (“сейчас, Катюша, мы туда перелетим и оттуда выйдем”).

— Вот здесь находится установка, которая называется “Glovebox”, — начал экскурсию Усачев. — Здесь пока больше работает Шеннон, потому что мы занимаемся подготовкой к выходам и выходом. Это очень интересная камера, с перчаточками черными, в которых можно работать. Здесь есть специальные стекла... Что здесь будет делаться? Здесь будут проводиться эксперименты с виброизолирующей платформой, будет изучаться, как горит свеча в невесомости и т.д. Здесь есть очень хорошая печь QUELD, где Шеннон сегодня как раз перед сеансом проводила четырехчасовой эксперимент по обработке каких-то образцов — честно говоря, даже не знаю, какие там образцы... На нашей ЧСК были прозрачные ампулы, и там сразу видно, каков результат. Здесь, к сожалению, ампулы непрозрачные, металлические, поэтому не видно, что в них сделано. (Шеннон тут же подтвердила, что результаты очень хорошие.)

А дальше, сказал Юра, еще неразобранная область, где в мешках и в ящиках сложено оборудование, чтобы не летало.

Вот так закончилась пресс-конференция, приуроченная к середине полета Шеннон Люсид.

31 мая. ИТАР-ТАСС. Космонавты Юрий Онуфриенко и Юрий Усачев осуществили выход в открытое космическое пространство и на внешней поверхности орбитального комплекса “Мир” смонтировали оптический блок модульного многоспектрального стереосканера MOMS-2P. Эта аппаратура предназначена для проведения геофизических исследований, в частности, съемок земной суши, водоемов, облачного покрова.

В открытый космос командир и бортинженер вышли 30 мая в 21:20 ДМВ (18:20 GMT). Из шлюзового отсека модуля “Квант-2” они извлекли научную аппаратуру, необходимые для работы инструменты и с помощью грузовой телескопической стрелы переместили это оборудование на модуль “Природа”. Оптический блок стереосканера космонавты укрепили на специально подготовленное для него место и подключили электрические коммуникации аппаратуры к бортовой сети комплекса.

По окончании этих операций экипаж установил на модуле “Квант-2” дополнительный поручень, который облегчит последующие выходы, и возвратился на станцию. Продолжительность четвертого выхода Юрия Онуфриенко и Юрия Усачева в открытый космос составила 4 часа 20 минут.

По результатам медицинского контроля, на “Мире” все здоровы. Космическая вахта продолжается.

31 мая. Сообщение НАСА. У космонавта-исследователя экипажа ЭО-22 Шеннон Люсид прошедшая неделя была серединой полета. “Большое спасибо, — поблагодарила она группу обеспечения НАСА в Москве за поздравления с этим событием. — Полпути — это определенно веха.”

В ночь с четверга на пятницу Юрий Онуфриенко и Юрий Усачев провели свой четвертый выход для установки германской камеры дистанционного зондирования на внешней поверхности “Природы”. Модульный оптоэлектрический мультиспектральный стереосканер MOMS, который работал на шаттлах во время полетов STS-7 и STS-41B, предназначен для изучения атмосферы и природной среды Земли. После того как командир и бортинженер завершили установку аппаратуры, Шеннон Люсид выдала из станции команды на подачу питания.

Еще два выхода для экипажа ЭО-22 запланированы на 6 и 13 июня.

В течение последней недели Шеннон продолжала готовить и испытывать американскую аппаратуру в “Природе” и “Спектре”. Она провела два первых эксперимента на канадской аппаратуре QUELD-2 (Queen's University Experiment in Liquid Diffusion-ll, Эксперимент по жидкой диффузии Университета Королевы). Первый вариант печи QUELD-2 входил в состав ПН STS-52 в конце 1992 г. В первый раз был выполнен эксперимент ICE. На 31 мая был запланирован эксперимент CFM.

В компьютере интерфейса с ПН (MIPS) отказала карта во время проведения экспериментов. До прихода новой карты на “Прогрессе М-32” в июле Шеннон будет записывать все данные на борту.

24 и 27 мая были выполнены задания по 14-му и 17-му дню эксперимента “Гуморальный иммунитет”. 28 мая проводился эксперимент POSA.

27 мая состоялся сеанс связи между “Индевором” и “Миром”.

США. Полет по программе STS-77

(Окончание)

Продолжается полет космического корабля “Индевор” по программе STS-77, начавшийся стартом 19 мая 1996 г. из Космического центра имени Кеннеди. На борту — шесть астронавтов, 12 крыс, 1000 моллюсков, 6000 морских звезд и 32000 морских ежей. Впереди 10 дней работы.

И.Лисов по сообщениям Центра Джонсона, Центра Кеннеди, АП, ИТАР-ТАСС, Рейтер, Франс Пресс, Дж.Мак-Дауэлла и М.Стейнера.

20 мая в ангар AF Станции ВВС “Мыс Канаверал” были доставлены твердотопливные ускорители “Индевора”. Их послеполетная инспекция началась 21 мая.

Второй рабочий день на борту “Индевора” начался в 01:30 EDT (05:30 GMT; далее везде дается восточное летнее время EDT, если не оговорено иначе) на 13-м витке полета. На борт была передана “Песня ВВС” в честь пилотов корабля — полковника ВВС Джона Каспера и подполковника Кёртиса Брауна. Некоторые эксперименты в модуле “Спейсхэб”, эксперименты GANE и BETSCE в грузовом отсеке продолжались и во время отдыха экипажа.

(По данным разработчиков, эксперимент BETSCE начался только 22 мая. Напомним, что испытания проходит сорбционный криохолодильник с водородом в качестве рабочего тела, позволяющий за 10 минут достичь температуры 10К и способный работать в течение 10 лет. Интересно отметить, что данные эксперимента, посвященного, по крайней мере по названию, отработке систем военных аппаратов “Brilliant Eyes”, поступали почти в реальном масштабе времени на страницу фирмы “National Instruments” в сети Internet (http://www.natinst.com/shuttle/data. html), где представлялись текущие температуры, давления, агрегатное состояние теплоносителя, состояния клапанов криохолодильника. Графические средства “National Instruments” использовались также в Лаборатории реактивного движения JPL для представления данных о ходе эксперимента.)

Утром астронавты провели проверку средств обеспечения сближения и подготовились к отделению спутника “Spartan 207” и эксперименту с надувной антенной. Используя манипулятор RMS, астронавт Марио Ранко захватил спутник около 04:30 и поднял его с фермы SFSS около 04:50. После необходимых проверок Ранко вывел “Spartan 207” в суточный автономный полет в 07:29, когда корабль шел над Австралией. “Хьюстон, у нас хорошее отделение по графику,” — доложил пилот Кёртис Браун. Джон Каспер осторожно отвел корабль от спутника вперед.

На расстоянии 120 м “Индевор” завис, а на спутнике была запущена автоматическая последовательность операций. Менее чем через час командир должен был выполнить частичный облет “Spartan'a”, перейдя из точки перед спутником в точку в 120 м над ним. Здесь “Индевору” нужно было “провисеть” примерно 80 минут, принимая передаваемую со аппарата информацию. Однако во время отхода корабля от “Spartan'a” один из двигателей реактивной системы управления RCS начал течь. Астронавты были обеспокоены потерей топлива и возможностью срыва дальнейших работ со спутником PAMS-STU. “Мы видим немалую утечку, и имеем возмущение траектории,” — сообщил Браун. “Знаем, похоже что не маленькая, — отозвался капком Билл Мак-Артур. — Но не думаем, что это может возмущать ваше движение.” Каспер, однако, настоял на перекрытии топливной магистрали, чтобы прекратить утечку.

Развертывание надувной антенны IAE планировалось на 09:38 и должно было продолжаться около 5 минут. Таймер системы развертывания сработал в то время, когда “Индевор” пересекал западное побережье США. Открылись клапаны и началось надувание антенны азотом. Сначала разворачивались три ноги-гармошки длиной 28 м, потом “зеркало”. Динамика развертывания оказалась неожиданной для одного из постановщиков эксперимента Марка Стейнера (Mark Steiner) из Центра Годдарда. Вся конструкция — спутник и антенна — начала кувыркаться довольно неожиданным образом. Но в итоге примерно за 7 минут антенна развернулась до полного диаметра — 15 м.

Камеры и датчики на спутнике вели измерения формы “зеркала” антенны, записывая информацию на борту “Spartan'a”. Из-за кувыркания получить изображение непосредственно со спутника на борту не удавалось. Тем временем “Индевор” находился поблизости, астронавты вели прямую телепередачу и наблюдали за происходящим через верхние иллюминаторы кабины и через сделанный дополнительно второй иллюминатор модуля “Спейсхэб”. Это была великолепная картина — сверкающая в лучах солнца серебристая “тарелка” из майларовой пленки и отливающий золотом спутник в фокусе зеркала на фоне темно-синего океана внизу. “Отсюда смотрится очень зрелищно,” — сообщил Мак-Артур.

Зеркало антенны, правда, оказалось несовершенным. “Параболическая антенна имеет что-то вроде морщин, — сообщил Ранко, — как будто из-за ветра.” Только по телекартинке специалисты НАСА не могли даже судить, развернулась ли антенна полностью. “На фоне Земли и при реальном освещении было нелегко сказать точно, какой формы был отражатель,” — сообщил менеджер проекта от JPL Стивен Уорд (Stephen Ward). И все же интересная и перспективная концепция надувных антенн получила подтверждение. “Мы на деле показали, что большую конструкцию типа этой надуть можно.”

По рекомендации Хьюстона из-за кувыркания антенны пилотам пришлось начать отход на несколько минут раньше плана, согласно которому через 90 минут после развертывания “Индевор” должен был быть примерно в 270 м от спутника. В 11:13 антенна была отстрелена. Шаттл же перешел на орбиту с чуть большей перигейной высотой — 281.74 против 280.69 км у спутника, с периодом 90.073 мин, и отставал на 4.6 км за виток. К 15:03 была уменьшена на 0.7 км апогейная высота, чтобы замедлить расхождение. Максимально допустимое удаление от спутника составляло 75-110 км.

Руководитель полета Уэйн Хейл (Wayne Hale) сообщил журналистам, что астронавты потратили на эксперимент больше топлива, чем предполагалось. Он выразил надежду, что топлива все же хватит на всю программу.

Из-за огромного размера и малой массы антенны (она получила обозначение IAP, что обозначает, видимо, Inflatable Antenna Package) даже на орбите “Индевора” высотой 283 км над поверхностью сопротивление атмосферы очень сильно влияло на ее движение. К 15:05, то есть всего за 4 часа, антенна потеряла 13.7 км в минимальной высоте, 9.1 км в максимальной высоте и 0.241 мин в периоде относительно спутника “Spartan 207”. К 16:30 антенна оказалась в 157 км впереди и ниже корабля и продолжала уходить вперед со скоростью 110-130 км за виток. Баллистики хьюстонского ЦУПа оценивали время существования IAP в 17-24 часа.

* “Spartan 207” получил международное обозначение 1996-032В и номер 23871 в каталоге Космического командования США, отстреленная от него антенна IAP — обозначение 1996-032С и номер 23872, а выведенный на следующий день спутник PAMS-STU — обозначение 1996-032D и номер 23876. * Полет всех трех объектов — антенны, спутника и “Индевора” — удалосо пронаблюдать утром 21 мая нескольким американским наблюдателям. Так, Джастин Давенпорт видела их около пяти утра в Юме, Аризона, причем антенна не уступала шаттлу по яркости.

В 17:30 экипаж отправился спать. К этому моменту “Spartan 207” был в 39 км впереди “Индевора”, а антенна — более чем в 185 км впереди корабля.

Подъем экипажа в 01:30 сопровождался песней “Up, Up and Awау” (“Fifth Dimension”) в честь проведенного накануне эксперимента IAE.

Каспер, Браун и специалист полета Дэн Борш начали готовиться к возвращению спутника “Spartan 207”, а Энди Томас, Марио Ранко и Марк Гарно продолжили эксперименты в “Спейсхэбе” и на средней палубе.

После серии небольших маневров “Индевор” вышел в точку в 8 морских милях позади спутника. Здесь был выполнен маневр начала перехвата Tl (Terminal Phase Initiation) — пилоты немного притормозили шаттл, и в течение витка подходили к нему сзади и снизу, по стандартной и много раз отработанной схеме. В это время Марк Гарно развернул манипулятор RMS, готовясь захватить спутник.

Находясь точно под спутником на расстоянии около 800 м, Каспер взял управление на себя и около 10:00 вывел корабль в точку примерно в 120 м перед “Spartan'oм”. Аппарат был в стабильном состоянии — его система управления сумела ликвидировать кувыркание. Затем Каспер приблизился до 10-11 метров и в 10:53, когда шаттл шел над Новой Гвинеей, Марк Гарно успешно захватил аппарат за такелажный узел (на 2 минуты раньше графика). Прежде чем уложить его на ферму SFSS и зафиксировать защелками, астронавты провели видео— и фотосъемку спутника. (На такелажном узле и на ферме обнаружились художественные детали — улыбающиеся физиономии.)

Итак, носитель детальной информации об эксперименте IAE был возвращен на борт, но постановщики смогут ознакомиться с ней только после посадки

Уже к 03:22 антенна IAP снизилась до высоты 258x274 км при периоде 89.61 мин Однако снижение шло несколько медленнее расчетного, и к вечеру вход антенны в атмосферу ожидался уже не в 16 часов, а в пять утра 22 мая. (Она действительно сошла с орбиты 22 мая.)

Во вторник появились проблемы с установкой FGBA-2 — дозатором кока-колы, и астронавтам не удалось их решить до конца дня. Третий рабочий день на “Индеворе” кончился в 16:30.

Четвертый рабочий день начался в 00:30. В 05:18 на 48-м витке по команде Марио Ранко экспериментальный спутник PAMS-STU был выведен в автономный полет из контейнера в хвостовой части грузового отсека. Аппарат, предназначенный для демонстрации способа аэродинамической стабилизации, имел форму цилиндра диаметром 0.33 м и длиной 0.51 м, на одном из концов которого находился стабилизирующий медный груз массой 36.3 кг. Под влиянием слабого напора набегающих атмосферных частиц и благодаря смещенному центру тяжести PAMS должен развернуться головным тяжелым концом навстречу потоку, как воланчик. В соответствии с планом спутник был отделен от “Индевора” в состоянии неустойчивого вращения, передним концом вверх. Вопрос состоял в том, как быстро и эффективно будет работать его аэродинамическая система стабилизации, дополненная средствами магнитного демпфирования.

Джон Каспер и Кёрт Браун в течение двух витков отвели корабль в стандартную точку в 8 морских милях (14.4 км) позади спутника. Отсюда они немедленно начали первое сближение с PAMS-STU. Через 4.5 часа после отделения “Индевор” был уже в 600 м позади него (чтобы аппарат не чувствовал возмущения атмосферы летящей орбитальной ступенью), и Каспер остановил корабль в этой точке для проведения измерений.

Индевор” находился рядом с выкрашенным в черно-белую полоску PAMS'ом в течение 2 часов (по плану — 1 час 45 мин) Выяснилось, что аппарат еще не стабилизировался. При помощи аппаратуры, оставшейся в грузовом отсеке, постановщики на Земле вели видеосъемку и пытались отследить поведение спутника. Для наблюдения за ним использовалась система измерения ориентации AMS (Attitude Measurement System). Эта аппаратура должна измерять текущую ориентацию с точностью до 0.1° и оценивать устойчивость, принимая отраженный от спутника лазерный луч. Изображения отражателей на спутнике записывались аппаратурой AMS для последующего анализа. Однако получить надежный захват спутника с помощью AMS не удалось.

По окончании сеанса измерений Каспер провел коррекцию, в результате которой “Индевор” перешел на орбиту с периодом 90.057 мин и стал отставать от спутника. Максимальное расстояние между ними должно было достигнуть 185 км.

Рабочий день закончился в 16:30.

Пятый день начался на “Индеворе” в 00:30 с детской песни “Milky Way”, переданной из Хьюстона. Он был полностью отведен экспериментам. В первую половину дня астронавты помогали наземному персоналу вести опыты по материаловедению и выращиванию кристаллов. Экипаж документировал развитие морских звезд и двухстворчатых голубых моллюсков в аквариуме ARF-1.

Дэну Боршу и Марку Гарно удалось провести ремонт установки FGBA-2, в которой были проблемы с охлаждением — для этого потребовалось внести тонкие изменения в электрическую схему. Затем аппарат был опробован экипажем и в настоящее время работает хорошо. Испытуемые обнаружили, что первый глоток состоит большей частью из углекислого газа “Это быстро прочищает нос,” — отметил Борш.

К 08:00 Индевор” удалился на 103 км от PAMS-STU. Во второй половине рабочего дня Каспер выполнил маневр, готовящий корабль к сближению со спутником.

В 08:25 Каспер, Браун, Борш и Томас сделали короткий перерыв в работе для интервью CNN. В 09:25 Борш и Гарно беседовали с канадскими сетями СВС и RDI.

Астронавты отдыхали с 15:30 до 23:30.

Шесть утренних часов на борту “Индевора” были выходными. Вообще-то “полувыходной” дают только в полетах длительностью 2 недели и более с круглосуточной работой, но STS-77 тоже не сахар — лишь только четыре сближения с космическими объектами чего стоят. “Мы уяснили одну вещь: в длительном полете более эффективно дать экипажу немного отдохнуть и поговорить с семьями,” — говорит руководитель полетных операций Джефф Бантл (Jeff Bantle). Поэтому астронавты имели возможность поговорить с родными по закрытому каналу.

Зато для журналистов были организованы два сеанса — с корреспондентами из Австралии и из Центра Годдарда, а также интервью компании “Conus Communications”. “Быть может, лучшее в космическом полете — это возможность выглянуть из окна, — сказал Марио Ранко в телевизионном интервью. — Земля кажется прекрасным голубым сапфиром в небесах. Звезды очень, очень яркие. Они гораздо чище, чем там, на Земле, и намного ярче.”

После обеда астронавты вернулись к работе в модуле “Спейсхэб” и к экспериментам на средней палубе. Энди Томас следил за работой установки SEF, Марк Гарно работал с печью CFZF, заменяя образцы и видеопленки, а Дэн Борш опробовал изготовленную на борту кока-колу. Астронавты проверили аквариум ARF-1.

Каспер и Браун контролировали работу систем корабля и провели очередной маневр, обеспечивающий последующую встречу с PAMS-STU. Марио Ранко вел испытания навигационного оборудования в эксперименте GANE

Астронавты ответили на вопросы специалистов по сближению в ЦУПе, которых интересовала возможность видеть спутник и его ориентацию в разных условиях освещенности. Во второй половине рабочего дня был проведен еще один маневр “Индевора”, уточняющий их относительное положение и скорость. Расстояние между кораблем и спутником было близко к 95 км.

С 14:30 до 22:30 экипаж отдыхал.

Утро началось с песни “Down Under” группы “Men At Work”, переданной ЦУПом в честь австралийца по рождению Эндрю Томаса.

Подготовка ко второму сближению с КА PAMS-STU началась вскоре после подъема. Антенна диапазона Ku была переключена в режим радиолокатора, и телевизионная передача с борта шла только во время пролетов над двумя наземными станциями. “Индевор” снизил перигейную высоту на 7 км, сократил период обращения до 89.941 мин и пустился вдогонку за спутником.

Астронавты, не занятые в сближении, продолжали в это время вести эксперименты. Как раз в это время была обнаружена проблема с управлением установкой SEF для выращивания кристаллов, и Томас по просьбе центра управления ПН начал поиск неисправности. Несколько часов спустя постановщики были вынуждены признать, что установка неисправна.

Каспер и Браун провели серию маневров, выполнили перехват с восьмимильной отметки, и около 04:00 “Индевор” занял свое место в 550 м от PAMS-STU. “Он кажется намного более устойчивым, чем в тот день,” — передал Дэн Борш.

Первоначально план полета предусматривал наблюдение за PAMS-STU в течение 6 часов. После первой встречи 22 мая этот период был продлен до 6.5, а затем и до 8 часов. Постановщики вновь столкнулись с проблемой при слежении за спутником с помощью AMS и не могли добиться надежного наведения лазерного луча на цель. По предварительным данным, системе несколько раз удавалось отслеживать спутник в течение длительного времени, но не постоянно, как планировалось. Часть времени аппаратура пыталась отслеживать другой источник света. Радиолокационная и видеосъемка дает погрешность в несколько градусов — намного худшую, чем лазерная система AMS.

“Индевор” находился в 500-550 м от спутника в течение более шести часов. На основании видеоизображения с шаттла и информации от радиолокационной системы корабля экспериментаторы заключили, что стабилизация спутника происходит, но медленнее, чем предполагалось Менеджер миссии Нил Бартелми (Neal Barthelme) был очень доволен увиденным. “Тяжелый конец идет впереди, как мы и ожидали.”

Около 10:40 работа была завершена, и командир и пилот увели корабль от спутника. Небольшой импульс поднял апогейную высоту “Индевора” примерно на 0.8 км.

Как и предполагалось на случай неустойчивости аппарата, третье и последнее сближение с PAMS-STU перенесли с воскресенья на понедельник — чтобы дать спутнику больше времени на успокоение и чтобы ученые смогли проанализировать результаты работы AMS и проверить, отслеживает ли она нужные отражатели на спутнике. Дж.Бантл заявил, что от перемены дней научная программа не пострадает.

Отдых экипажа продолжался с 14:30 до 22:30. Все системы корабля по-прежнему работали без замечаний.

Так как работу с PAMS перенесли на 9-й день, ввоскресенье на “Индеворе” шла работа, запланированная на понедельник. Первая половина дня была посвящена экспериментам. Борш и Томас охарактеризовали ход роста кристаллов протеинов и растений в модуле “Спейсхэб”. Ранко испытывал на себе космическую кока-колу, а Гарно наблюдал за работой печи CFZF.

Каспер и Браун следили за работой систем корабля и помогали Боршу и операторам эксперимента PAMS изучать потенциальные причины отказа системы измерения. Система AMS продолжала сопровождать неизвестную цель — вероятно, одну из конструкций грузового отсека. Эксперты на Земле обсуждали, как в таком случае организовать завтрашнюю работу

В 07:36 началась получасовая бортовая пресс-конференция с журналистами США и Канады. Джон Каспер сказал, что полет до сих пор проходил с большим успехом, и были выполнены все поставленные перед стартом задачи. “Мечта командира и пилота, — сказал Дж.Каспер о предстоящей четвертой встрече “Индевора” с космическими объектами. — Мы уже выполнили три сближения и ждем с нетерпением следующего.”

Кёрт Браун поделился своими впечатлениями от гонки за спутниками. “Совместный полет типа того, что мы выполняем с PAMS-STU, очень похож на полет самолетов строем. Единственная разница в том, что мы летим с много-много большей скоростью.”

Естественно, астронавты рассказали об опыте употребления кока-колы. Они назвали напиток приятным дополнением к стандартному перечню — фруктовый сок, кофе и вода. “Вначале она в общем похожа на взбитые сливки или крем для бритья, — поделился своими впечатлениями Дэн Борш. — Но, через несколько минут она уже выглядит похожей на ту, что на Земле.”

Астронавты сказали, что были бы очень довольны продлением полета — если, конечно, разрешит Хьюстон. “Мы попросили центр управления остаться еще на день, — рассказал командир. — Мы готовы, хотим и можем остаться здесь и провести больше сближений, вырастить больше кристаллов и что еще Земля пожелает.” Увы, Хьюстон в продлении полета отказал.

В этот день потребовался небольшой ремонт системы охлаждения в лабораторном модуле. Один из клапанов застрял в открытом состоянии и не подчинялся командам автоматики, направленным на поддержание в “Спейсхэбе” температуры +24.4°С. В модуле похолодало до +21.1° к моменту, когда Энди Томас и Дэн Борш подключили запасной двигатель клапана. Нормальная работа системы охлаждения возобновилась.

Готовясь к третьему сближению с PAMS-STU, Джон Каспер провел коррекцию орбиты. Почти за 24 часа корабль удалился от спутника на расстояние 185 км. В результате маневра “Индевор” стал приближаться к нему со скоростью 3.7 км за виток и к 17:00 был в 110 км от спутника. (Эти числа, приведенные Центром Джонсона, явно не стыкуются между собой. Расчет по орбитальным параметрам показывает, что по состоянию на 15:01 EDT “Индевор” находился на орбите высотой 273.4x285.0 км с периодом 89.981 мин. PAMS-STU же имел в 10:57 орбиту высотой 277.4x284.5 км с периодом 90.018 мин. Разница в периодах соответствует скорости сближения 0.15° за виток, или порядка 17 км.)

Отдых экипажа продолжался с 14:30 до 22:30.

Третье сближение с PAMS-STU прошло как по нотам — Каспер и Браун привели “Индевор” на расстояние чуть меньше 600 м. Корабль был развернут грузовым отсеком к цели, и операторы ПН в Центре Годдарда отправили команды системе AMS для замеров ориентации аппарата.

Экипажу было дано разрешение подойти на 500 м, и операторы убедились, что лазерный луч попадает на нужные отражатели. Механизм наведения AMS был медленно “прокручен” через различные положения, чтобы захватить спутник. На этот раз захват был надежным, и постановщики сообщили, что получили в этот период “многообещающие данные” наилучшего качества.

Совместный полет с PAMS-STU на орбите высотой 276.7x285.2 км продолжался 7 час 45 мин, на 1 час 10 мин дольше запланированного, чтобы дать возможность экспериментаторам получить больший объем данных. Кёртис Браун, которому досталось управлять в понедельник, держал махину “Индевора” (115600 кг, между прочим) в пределах трех метров от заданной дистанции. Всего же за три дня “Индевор” 21 час находился в совместном полете с PAMS-STU.

Спустя пять суток после выведения спутник уже был устойчив — “как скала”, сказала научный руководитель эксперимента Линда Пачини (Linda Pacini). По оценке авторов эксперимента, основанной на докладах экипажа во время трех сближений с PAMS-STU, демонстрация технологии аэродинамической и магнитной стабилизации прошла успешно. А стоил эксперимент всего 0.6 млн $

Пока Браун управлял “Индевором”, около 09:25 на 131-м витке Джон Каспер имел короткий разговор по радио с Шеннон Люсид, отмечающей свой 65-й день на борту российской станции “Мир”. В это время “Индевор” и “Мир” проходили примерно в 1500 км друг от друга над Новой Гвинеей и Филиппинами. Шеннон передала шутливое приглашение экипажа станции американцам. “Раз уж вы здесь, наверху, могли бы и заглянуть попить чайку,” — сказала она. Желание понятное, но к сожалению, неосуществимое.

Кстати, с запуском “Индевора” 19 мая у американцев впервые сложилась ситуация, когда один астронавт работает на космической станции, а еще несколько летают по совсем другой программе и в гости к нему (т.е. к ней) не собираются. Это могло произойти и весной 1995 года, когда на “Мире” жил Норман Тагард, но не случилось из-за вмешательства непреодолимого природного бедствия — дятлов, которое приняли за большой баобаб топливный бак STS-70. Мы это проходили еще в 1975 году, когда Петр Климуки Виталий Севастьянов летали на “Салюте-4”, а Алексей Леонов и Валерий Кубасов стыковались с “Аполлоном”.

Каспер не удержался от того, чтобы похвастаться успехом своего полета и четырьмя встречами “Ух, это много, — отозвалась Люсид. А вот когда Каспер сказал что в среду они садятся, Люсид это явно не впечатлило. “Вряд ли стоит таких усилий подниматься в космос всего на 10 дней, — сказала она. А на “Мире” работается хорошо. — Можешь сказать всем, что я устроилась просто отлично.”

Наблюдение за аппаратом с расстояния менее 490 м закончилось около 10:00, затем пилоты провели заключительный маневр расхождения, уведя “Индевор” на орбиту высотой 273.9x285.2 км с периодом 89.988 мин. Возвращение экспериментального спутника на борт не предусмотрено, и через некоторое время он сойдет с орбиты. Интересно, что еще утром 27 мая срок жизни аппарата оценивался в несколько недель, но после сеанса измерений выявивших его стабильную ориентацию, оценка была пересмотрена. Теперь считается, что PAMS-STU просуществует до января 1997 г.

После расхождения с PAMS-STU на борту продолжались научные эксперименты. Часть из них, однако, была остановлена для подготовки к посадке. Приземление в Центре Кеннеди планируется в среду 29 мая в 07:12 EDT (11:12 GMT).

Отдых экипажа продолжался с 14:30 до 22:30.

Подъем экипажа был отмечен песней “Start Me Up” (“Rolling Stones”) Предпосадочный день включал обычные процедуры. Утром Каспер, Браун и Борш проверили систему управления полетом орбитальной ступени на атмосферном этапе, работу управляющих поверхностей крыла и вертикального стабилизатора, и убедились в ее хорошем состоянии. Вспомогательная силовая установка APU, перегревшаяся во время запуска 19 мая, на сей раз работала нормально. Затем были опробованы двигатели реактивной системы управления.

Операторы в ЦУПе были заняты в это утро составлением радиограмм для экипажа по подготовке к приземлению и анализом метеосводки Среда была благоприятным днем для посадки в Центре Кеннеди, но до утра четверга ожидался приход холодного фронта, дождь и гроза Погода на базе Эдвардс также должна была ухудшиться — ожидался сильный ветер А так как запас компонентов системы энергопитания на борту уже был ниже расчетного, было принято решение планировать на среду посадочные возможности на обоих комплексах. “Прогноз на четверг диктует нам. что нужно приземлиться завтра где угодно,” — заметил руководитель посадочной смены Рик Джексон (Rich Jackson) Индевор” мог сесть в 07:09 или в 08:44 во Флориде либо в 08:36 или в 10:11 в Калифорнии.

Эндрю Томас и Марк Гарно получили в этот день специальные поздравления. В 04:40 Энди поздравил премьер провинции Южная Австралия Дин Браун — “Индевор” шел в это время над резиденцией премьера в Аделаиде, где родился Томас. Премьер-министр Канады Жан Кретьен поздравил Марка с его вторым полетом в 11:45 и поблагодарил за проведенные эксперименты Канадского космического агентства и НАСА. К этому времени антенна Ku-диапазона была уже убрана, и телевидения не было.

(Еще об иностранцах на борту шаттла: свой первый полет 41G Марк Гарно тоже выполнял вместе с австралийцем по рождению Полом Скалли-Пауэром. 19 мая Пол находился в Центре Кеннеди как консультант австралийского телевизионного “десанта”.)

Была завершена большая часть экспериментов — лишь несколько были оставлены работать в ночь. Одновременно проводилась уборка кабины экипажа и подготовка ее к посадке. В 14:30 экипаж отправился спать.

Последний день на орбите начался на “Индеворе” в 22:30. Посадочная смена заняла места в Центре Кеннеди в 00:00. Астронавты завершили остававшиеся в работе эксперименты и в час ночи законсервировали “Спейсхэб”. Собрались окончательно, закрыли створки грузового отсека, расселись по креслам. Все было готово к посадке.

Ночью появились опасения, что над космодромом будет низкая облачность и пятна тумана, а то и дождь пойдет. Казалось, что садиться придется в Калифорнию. “Мы как раз сейчас говорим о погоде, — передала на “Индевор” капком Айлин Коллинз. Но опасности в Центре Кеннеди не реализовались, и та же Коллинз разрешила посадку: “Погода в KSC развивается очень благоприятно. Даю разрешение на сход с орбиты.” Через несколько минут, в 06:09 EDT, на 160-м витке на подходе к юго-западной оконечности Австралии Каспер и Браун включили два двигателя системы орбитального маневрирования “Индевора” для выдачи тормозного импульса.

Шаттл пересек Австралию, вошел в атмосферу и снижался над Тихим океаном и пересек американское побережье над районом Сан-Франциско в 06:43-06:45 EDT. Десятки и сотни наблюдателей в западных районах США видели интенсивный оранжево-красный и даже пурпурный болид “Индевора” с ярко-белым плазменным хвостом. Он пересекал небо всего за две минуты, а минут через пять слышался звуковой удар. Тем временем корабль прошел над Скалистыми горами и вышел к Мексиканскому заливу, затем пересек Флориду, выполнил разворот вблизи Космического центра, и вышел с юга на полосу 33.

* Во время полета STS-77 были введены новые средства информирования общественности через сеть Internet. На шаттловской странице http://shuttle.nasa.gov/sts77/, которую вел Терри Мак-Доналд (Terry McDonald), находились видеоизображения, мультфильмы, информация по экипажу и полезным нагрузкам, давались ссылки на сообщения о ходе полета и фотографии. Сюда же выдавались снимки, сделанные на борту электронной камерой, и их звуковое сопровождение. Наконец, во время посадки в сеть давалось изображение непосредственно с консоли оператора по входу в атмосферу и посадке Центра Джонсона, а по телевидению НАСА — изображение со специально установленной в кабине телекамеры.

ИТОГИ ПОЛЕТА STS-77 - 77-й полет по программе “Space Shuttle” Космическая транспортная система: ОС “Индевор” (Endeavor OV-105 с двигателями №2037, 2040, 2038 - 11-й полет), внешний бак ЕТ-78, твердотопливные ускорители: набор RSRM-47/Bi-080. Старт: 19 мая 1996 в 10:30:00.066 GMT (06:30:00 EDT, 13:30:00 ДМВ) Место старта: США, Флорида, Космический центр имени Дж.Ф.Кеннеди стартовый комплекс LC-39B, подвижная стартовая платформа MLP-1 Посадка: 29 мая 1996 в 11:09:18 GMT (07:09:18 EDT, 14:09:18 ДМВ) Место посадки: США, Флорида, Космический центр имени Дж.Ф.Кеннеди, Посадочный комплекс шаттлов, полоса №33. Посадка на 161-м витке. Длительность полета корабля: 10 сут 00 час 39 мин 18 сек Орбита (19 мая, 2-й виток, над эллипсоидом): i - 39.01, Нр - 284.10 км. На - 291.76 км, Р - 90.083 мин Задание: Развертывание КА “Spartan 207” с надувной антенной IAE, выведение и возвращение ИСЗ PAMS/STU, эксперименты в коммерческой лаборатории “Spacehab 4” Экипаж: Командир: Полковник ВВС США Джон Хоуард Каспер (John Howard Casper) 4-й полет, 227-й астронавт мира, 137-й астронавт США Пилот: подполковник ВВС США Кёртис Ли Браун-младший (Curtis Lee Brown, Jr.), 3-й полет, 279-й астронавт мира, 174-й астронавт США Специалист полета-1: Д-р Эндрю Сидни Уитьел Томас (Andrew Sydney Whitiel Thomas) 1-й полет, 346-й астронавт мира, 219-й астронавт США Специалист полета-2, бортинженер: коммандер (капитан 2-го ранга) ВМФ США Дэниел Уилер Борш (Daniel Wheeler Bursch), 3-й полет, 299-й астронавт мира, 187-й астронавт США Специалист полета-3: Марио Ранко-младший (Mario Runco, Jr.), 3-й полет, 263-й астронавт мира, 166-и астронавт США Специалист полета-4: Д-р Жозеф Жан-Пьер Марк Гарно (Joseph Jean-Pierre Marc Garneau) 2-й полет, 153-й астронавт мира, 1-й астронавт Канады

В 07:09:18 EDT (11:09:18 GMT) колеса основного шасси “Индевора” коснулись бетонной полосы на скорости 364 км/ч. Носовая стойка опустилась в 07:09:33, и в 07:10:10 корабль остановился. “Добро пожаловать, “Индевор”, поздравляем с очень успешным полетом,” — радировала Айлин Коллинз. “В общем, прекрасный полет,” — подтвердил Каспер.

“Индевор” приземлился на 161-м витке после орбитального полета длиной 6.6 млн км. Это была 30-я посадка шаттла в Центре Кеннеди и седьмая посадка здесь “Индевора”.

В этот же день — после встречи с семьями и медицинского осмотра — около 17:30 EDT астронавты вернулись на аэродром Эллингтон-Филд в Хьюстоне.

Первичный послеполетный осмотр показал, что шины и тормоза находятся в хорошем состоянии при нормальном износе. Сразу после выхода экипажа началась выгрузка критических экспериментов из кабины и модуля “Спейсхэб”. Примерно в 16:00 корабль был отбуксирован в 3-й отсек Корпуса подготовки орбитальных ступеней.

Это был 11-й и последний полет “Индевора” до декабря 1997 года. После выгрузки аппаратуры и обслуживания в Центре Кеннеди примерно в течение 60 суток, в начале августа он будет отправлен на завод “Rockwell” в Палмдейле (Калифорния) для ремонта и модификации в течение 8 месяцев. Эти работы подготовят “Индевор” к стыковкам с космической станцией и снизят массу орбитальной ступени на 680 кг. Стоимость работ оценивается в 40 млн $. 12-м полетом Индевора” по программе STS-88 начнется доставка американских компонентов Международной космической станции.

Spartan 207” планируется извлечь из грузового отсека и отправить в Центр космических полетов имени Годдарда, где постановщик эксперимента IAE фирма “L'Garde Inc” проведет анализ записанной информации. Постановщики с нетерпением ждут фотографий, кинопленки и видеопленки, отснятых экипажем “Индевора” во время проведения эксперимента.

6-7 мая во 2-м отсеке Корпуса подготовки орбитальных ступеней OPF был заменен подшипник килевого крепления переходного тоннеля модуля “Спейслэб”. Туннель был установлен в грузовой отсек вечером 7 мая, а 9 мая было успешно проведено его интерфейсное испытание. В этот же день окончились с хорошим результатом заключительные инспекции сопел двигателей. Продолжалась приемка хвостового отсека “Колумбии”.

Вечером 9 мая в Центр Кеннеди прибыл экипаж Теренса Хенрикса. 10 мая астронавты участвовали в проверке оборудования лаборатории LMS-1, провели осмотр грузового отсека и корабля в целом “свежим взглядом”.

13-14 мая прошла окончательная проверка герметичности лабораторного модуля “Спейслэб” и кабины экипажа. Замечаний не было. 15 мая были закрыты для полета створки грузового отсека.

Благодаря отсутствию замечаний удалось ускорить на два дня — с 23 на 21 мая — перевозку “Колумбии” в Здание сборки системы VAB. Затем из-за ожидавшейся утром 21 мая плохой погоды операцию сдвинули с 10 утра на полночь. Транспортер с кораблем двинулся из OPF в 00:55 EDT и через полчаса был в VAB'e.

21 мая в 3-м отсеке VAB “Колумбию” перевели в вертикальное положение и состыковали с внешним баком ЕТ-79, а 22-24 мая были выполнены механические и электрические соединения. Эта работа столкнулась с задержками, заставившими отложить контрольные интерфейсные испытания системы с 24 на 28 мая и похоронившие планы досрочного вывоза системы на старт 29 мая.

Интерфейсные испытания были успешно проведены 28 и 29 мая. Эта работа 29 мая была отмечена чрезвычайным событием. Двухметровый аллигатор, самый любопытный из 7000 своих собратьев, населяющих болота и протоки вокруг Космического центра имени Кеннеди, в среду 29 мая вполз прямо в двери Здания сборки системы. “Аллигатора, должно быть, слегка занимал вопрос, что происходит в сборочном здании, — прокомментировала ЧП представительница Центра Лайза Мэлоун. — Но угрозу [транспортной системе] он не представлял.” Вызванный специалист Заповедной службы США удалил непрошенного гостя и выпустил его в протоку Банана-Крик. Утверждается, что работа по подготовке “Колумбии” не была нарушена.

Самое прелестное в этой ситуации — это то, что командиру Терренсу 'Тому' Хенриксу и пилоту Кевину Крегелу природа Флориды подкладывает уже не первую свинью. В отчете о полете STS-77 я уже вспоминал о дятлах, заклевавших “Дискавери”. Пилотами экипажа STS-70 были Хенрикс и Крегел. В первый раз за много-много лет их вместе назначили на следующий экипаж. И что же — теперь на их корабль покушаются крокодилы.

Кстати, на мысе Канаверал опять сезон спаривания дятлов. На стартовых комплексах выставлены чучела сов и вывешены большие шары, раскрашенные устрашающими рисунками. Попытаются ли дятлы клевать бак “Колумбии”, покажет будущее.

Чтобы уберечь космическую транспортную систему от непогоды, вывоз на старт начали в ночь с 29 на 30 мая, в 23:50 EDT. Примерно через пять часов транспортер доставил подвижную стартовую площадку MLP-3 с “Колумбией” на стартовый комплекс LC-39B. После фиксации системы на старте к ней была подведена поворотная башня обслуживания, и началась подготовка к проверке летной готовности двигательной установки.

30 и 31 мая проводились проверки стартового комплекса, а 31 мая началась проверка летной готовности ДУ. Ее не удалось завершить 1 июня, как планировалось, из-за необходимости дополнительной проверки предклапана кислородной магистрали двигателя №1. Эта работа осталась на понедельник 3 июня.

6 мая с “Атлантиса”, проходящего подготовку к полету по программе STS-79 в 1-м отсеке OPF, сняли батарею топливных элементов FC №2, и 7-8 мая установили запасную. 9 мая были выполнены электрические соединения, а 10 мая — функциональные испытания батареи.

В здании VAB 6 мая началась сборка левого твердотопливного ускорителя набора RSRM-54. Сборка ускорителей продолжалась до конца месяца.

6 мая велись проверки гидросистем шасси и аэродинамических поверхностей. В этот и последующие дни продолжались функциональные проверки блоков двигателей системы орбитального маневрирования OMS. 7 мая начались проверки утечек и функциональные испытания вспомогательных силовых установок APU. Те и другие испытания закончились к 13 мая

График работы на последующие недели был пересмотрен 9 мая. Установка основных двигателей, запланированная на 20 мая, была отсрочена до конца месяца для того, чтобы дать возможность заменить в середине месяца двигатели системы реактивного управления RCS — сначала речь шла о трех, а потом о шести двигателях.

13-15 мая прошла проверка антенны связи диапазона Ku. 15 мая начались испытания системы хранения и распределения компонентов системы энергопитания. 16 мая проводились функциональные испытания посадочного шасси.

22 мая OPF был закрыт: началась замена двигателей RCS. Эта и другие небезопасные работы продолжалась в 1-м отсеке до пятницы 31 мая включительно.

1 и 2 июня на “Атлантис” были установлены три основных двигателя. Запуск “Индевора” по-прежнему планируется на 31 июля в 23:42 EDT (1 августа в 03:42 GMT).

Во второй половине дня 29 мая “Индевор” был отбуксирован с полосы Посадочного комплекса шаттлов в 3-й отсек OPF для послеполетного обслуживания. 30 мая были слиты остатки компонентов системы энергопитания. Вечером 31 мая были открыты створки грузового отсека.

В первую неделю июня из грузового отсека “Индевора” будут выгружены полезные нагрузки и туннельный адаптер. Последний планируется немедленно перевезти в 1-й отсек OPF и установить на “Атлантис”.

* Вице-президент США Альберт Гор и премьер-министр Испании Хозе Мария Аснар провели 25 мая в Мадриде переговоры по ряду вопросов, включая охрану окружающей среды и космическую технику. * Калифорнийская фирма “Ashtech Inc.” объявила 29 мая о выпуске на рынок компактного определителя местоположения, принимающего сигналы двух глобальных навигационных систем — американской GPS и российской ГЛОНАСС. Эта аппаратура позволит определять положение пользователя с точностью, в 10 раз более высокой, чем достигаемая с использованием только системы GPS. Разработка прибора велась с 1992 г., для чего в Москве была организована лаборатория с 85 российскими специалистами. Стоимость комплекта составит от 6000 до 10000 долларов.

И.Лисов. НК. В “НК” №3, 1996 был опубликован неофициальный манифест полетов шаттлов до конца 1997 года. В последующие годы большая часть полетов будет посвящена сборке и эксплуатации Международной космической станции. Много еще неясного в том, в какие сроки и в каком порядке будет вестись сборка станции. Часто и существенно изменяются планы. Хотя каждый из них не является окончательным, нам представляется разумным время от времени “фиксировать” состояние программы.

График сборки станции по состоянию на 28 сентября 1994 г. был опубликован во 2-м приложении к “Новостям космонавтики” (К.Лантратов, Международная космическая станция “Альфа”). Сегодня мы публикуем неофициальный манифест полетов шаттлов на 1998-2002 гг. по состоянию на 31 мая 1996 г., составленный д-ром Стивеном Пьетробоном (Steven S. Pietrobon) из Исследовательского центра спутниковой связи Университета Южной Австралии. Оригинальный вариант документа может быть найден в сети Internet по адресу “ftp://audrey.levels.unisa.edu.au/space/shuttle.man”.

Из графика легко видеть, что для сборки станции используются три новых, наиболее легких корабля. Периодически они отправляются на модификацию: “Атлантис” до января 1999 г. и вновь после июня 2001 г., “Дискавери” между январем и декабрем 2000 г., “Индевор” между ноябрем 2000 и декабрем 2001 г. Одно заметное дополнение в этом графике — это доставка научно-энергетической платформы российского сегмента в ноябре 1999 года (STS-102).

“Колумбия” примерно на 3600 кг тяжелее остальных орбитальных ступеней и поэтому используется не в полетах к “Альфе”, где каждый фунт на счету, а для запусков других ПН и для проведения научных исследований. “Колумбия” модифицируется в промежутке между августом 1998 и декабрем 1999 г., и после этого могла бы летать раза три в год — но в графике стоит всего три полета за три следующих года. Проблема здесь прежде всего в средствах: будет финансирование — будет больше полетов. Возможно, НАСА и Минобороны США придут к соглашению по специальному полету для радиолокационного картографирования земной поверхности SRTM. Могут быть реализованы предложения нынешнего шефа программы “Спейс Шаттл” Стивена Освальда о выведении с шаттлов спутников раннего предупреждения DSP Минобороны США. Любой из этих вариантов будет реализовываться на “Колумбии”.

Есть и еще одно, почти фантастическое предложение, которое предал гласности в конце мая главный редактор американского журнала “Quest” Глен Свонсон (Glen E. Swanson). В ангаре международного аэропорта Даллес в Рестоне, Вирджиния, стоит, дожидаясь постройки специального крыла Национального аэрокосмического музея, исторический памятник— орбитальная ступень OV-101 “Энтерпрайз”. Почти 20 лет назад, в августе-октябре 1977 г., на ней отрабатывались планирующая посадка шаттла. Первоначально предполагалось переоборудовать OV-101 в летную ступень и использовать вместе с “Колумбией”, но в некоторый момент было решено, что легче и дешевле довести до летного статуса использовавшуюся для статических испытаний ступень STA-099. Этот аппарат стал “Челленджером”, а “Энтерпрайз” отправили в музей.

И вот теперь идея превратить OV-101 в летный корабль обсуждается вновь. (Если “Колумбия” собирается летать в течение 30 лет и более, почему бы и не использовать двадцатилетнюю машину?) Правда, “Энтерпрайз” предполагается использовать в беспилотном режиме — как грузовой корабль для снабжения Космической станции. Технически это вполне реально. Окажется ли эта идея жизнеспособной, можно ли будет найти необходимые средства — покажет будущее.

21 мая. Сообщение “Boeing Co.”. Новый вид коммерческих услуг — размещение полезных грузов на внешней поверхности российской станции “Мир” — предлагается в рамках соглашений между фирмами “Boeing Defense & Space Group”, “Honeywell Space Systems” и РКК “Энергия”.

Первым коммерческим грузом в рамках этого проекта станет полезная нагрузка НАСА США для регистрации атмосферных загрязнений MAPS (Measurement of Air Pollution from Satellite). Аппаратура будет доставлена на борт “Мира” в январе 1997 г.

Для размещения на российской станции могут быть предложены различные научные и коммерческие полезные нагрузки промышленных фирм, правительственных организаций США и других стран. “Boeing Defense & Space Group” осуществляет общее руководство и системную интеграцию полезной нагрузки. РКК “Энергия” обеспечивает запуск, размещение на станции и эксплуатацию аппаратуры в течение указанного заказчиком срока. “Honeywell” поставляет блоки интерфейса ПН и обеспечивает ее интеграцию.

Полный перечень услуг по размещению ПН под ключ включает разработку миссии включение в график предполетные работы и испытания, транспортировку в Россию, обслуживание, подготовку экипажа, подготовку запуска на грузовом корабле “Прогресс-М”, доставку на станцию и установку эксплуатацию, возвращение данных и консервацию аппаратуры. Космонавты, работающие на станции, выполняют выход в открытый космос для размещения ПН на ее внешней поверхности и, при необходимости, ее возвращения.

Срок выполнения заказа по размещению стандартного комплекта полезной нагрузки будет сокращен по крайней мере на год (по сравнению с существующими службами доставки в космос коммерческих грузов — И.Л). Доставка ПН на станцию может производиться до пяти раз в год Стоимость услуги — 7 млн $.

28 мая. Франс Пресс. Израиль вскоре направит в космос своего первого астронавта в соответствии с соглашением с НАСА США, заявил сегодня Генеральный директор Израильского космического агентства (ISA) Ювал Нееман (Youval Neeman).

По словам руководителя ISA, 30 апреля было заключено рамочное соглашение с НАСА. Однако еще нет конкретной кандидатуры астронавта и не установлена дата его полета на шаттле.

Нееман, специалист в области ядерной физики и бывший ультраправый член парламента, отрицал какую-либо связь между своим заявлением и всеобщими выборами, назначенными на 29 мая. Оно было сделано через две недели после запуска первого израильского спутника связи “Amos 1”.

31 мая. Сообщение НАСА. Консультативной комиссии по аэрокосмической безопасности (ASAP) поручено предпринять исследование состояния программы “Спейс Шаттл”, направленное на вопросы безопасности в свете изменений в руководстве, планируемых модификаций шаттлов и частоты полетов в период строительства Международной космической станции. Комиссия должна представить окончательный отчет Белому Дому через НАСА до конца ноября 1996 г.

Эта работа заказана НАСА по распоряжению д-ра Джона Гиббонса (John H. Gibbons), научного советника Президента в связи с планами выдачи единого контракта на эксплуатацию системы, уменьшением численности работающего по программе персонала, снижением стоимости эксплуатации и управления. Стивен Освальд, заместитель руководителя Управления космических полетов НАСА по шаттлам, считает, что эти изменения ведутся с сохранением безопасности и надежности космической транспортной системы. Д-р Гиббонс видит цель исследования в том, чтобы “убедиться, что усилия улучшить и упорядочить программу не создают непреднамеренно неприемлемого риска”.

“Мы приветствуем это исследование, — говорит С.Освальд — Наш первый приоритет в программе “Спейс Шаттл” — летать безопасно. Что мы хотим от ASAP — чтобы комиссия исследовала все, что мы сделали, или планируем сделать, и подтвердить, что мы не просмотрели чего-нибудь, что может отрицательно повлиять на безопасность.” Дополнительными задачами комиссии будут оценка планируемой частоты полетов шаттлов и техническая проверка усовершенствований шаттла, планируемых для подготовки к строительству и обеспечению Космической станции.

Консультативная комиссия по аэрокосмической безопасности была создана в 1967 г. после гибели в результате пожара командного модуля экипажа “Apollo 1”.