| 22/23 1996 | НОВОСТИ КОСМОНАВТИКИ |
 | Журнал Компании “Видеокосмос” |
| Том 6 №22-23/137-138 | 21 октября — 17 ноября 1996 |
| 22/23 1996 | НОВОСТИ КОСМОНАВТИКИ |
| Журнал Компании “Видеокосмос” |
| Том 6 №22-23/137-138 | 21 октября — 17 ноября 1996 |
Журнал издается с августа 1991 года Зарегистрирован в МПИ РФ №0110293 © Перепечатка материалов только с разрешения редакции. Ссылка на “НК” при перепечатке или использовании материалов собственных корреспондентов обязательна. |
| Адрес редакции: Москва, ул. Павла Корчагина, д. 22, корп. 2, комн. 507 Тел/факс: (095) 286-06-39 E-mail: cosmos@space.accessnet.ru Адрес для писем и денежных переводов: 127427, Россия, Москва, “Новости космонавтики”, До востребования, Маринину И.А. |
| Рукописи не рецензируются и не возвращаются. Ответственность за достоверность опубликованных сведений несут авторы материалов. Точка зрения редакции не всегда совпадает мнением авторов. |
| Банковские реквизиты ИНН-7717042818, “Информвидео”, р/счет 000345619 в Межотраслевом коммерческом банке “Мир”, БИК 044583835, корр. счет 835161900. |
 Учрежден и издается АОЗТ “Компания ВИДЕОКОСМОС”при участии: ГКНПЦ им. М.В.Хруничева. Мемориального музея космонавтики и Ассоциации Музеев Космонавтики. | ||
 Генеральный спонсор — ГКНПЦ им. М.В.Хруничева | ||
РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ:
| ||
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:
| ||
| Номер сдан в печать: 24.12.96 |
 |
| Том 6 №22-23/137-138 21 октября — 17 ноября 1996 | НОВОСТИ КОСМОНАВТИКИ |
Джон Блаха голосовать не будет Плутониевая атака, которой не было Что известно о причинах аварии? Можно ли было спасти станцию? Сколько мы потеряли и что теперь будет? 1. АМС М1 2. Орбитальный аппарат 3. Малые автономные станции 4. Пенетраторы
США. Старт STS-80 откладывается и откладывается
Космонавты. Астронавты. Экипажи
Изменения в составах экипажей
Интервью Шеннон Люсид
США-Канада. Бьярни Триггвасон назначен в экипаж
Роберт Гибсон уходит в отставку
Экипаж STS-84 в России
США. Объявлен экипаж STS-87
Новая группа российских космонавтов
Новости из NASA
Директор Центра Кеннеди уходит в отставку
Марс-96
Гибель станции “Марс-96”
Интервью перед стартом “Марса-96”
Предстоят новые испытания MAC и пенетраторов “Марса-96”
Управление станцией “Марс-96”
Вероятность успеха миссии “Марса-96”
Пресс-конференция перед стартом “Марса-96”
Предстартовая подготовка АМС “Марс-96”
Время старта изменить нельзя
Расчетная циклограмма пуска КА “Марс-96”
Запуск и полет станции “Марс-96”
В ночь с 16 на 18 ноября
АМС “Марс-8”
Американское участие в программе “Марс-96”
Провал “Марса-96”. Что же дальше?
Автоматические межпланетные станции
США Запуск АМС “Mars Global Surveyor”
США. “Галилео” обнаружил ионосферу Ио
“Галилео”: последние известия
“Галилео” исследует Каллисто
США. Предварительный смотр проекта “Stardust”
Наш марсоход у индейцев Навахо
Искусственные спутники Земли
Россия. В полете “Молния-3”
Аргентина-США. SAC-B и НЕТЕ на орбите — и мертвы
С.Аравия-Малайзия. В полете “Arabsat 2B” и “Messat 2”
Возвращаемые ИСЗ Китая
США. Проект SIRTF продолжается
Ракеты-носители
Россия. Есть ракета для “Прогресса М-33”
Наземное оборудование
США. Межконтинентальный антенный комплекс начинает работу
Международная космическая станция
Новости с американского сегмента
США. NASA ищет подрядчиков по CRV/CTV
Космическая робототехника на службе МКС “Альфа”
Международное сотрудничество
О китайско-бразильских спутниках
Китай и Бразилия заключили соглашение
Проекты. Планы
Италия. Спутник SICRAL будет запущен “Ариан-5”
КНР о своих планах в космосе
Бизнес
США. “Hughes” заказывает новые носители
США. “Loral” выкупает свое космическое подразделение
Россия-Германия Проект “Eurockot” продолжается
Космическая биология и медицина
Канада. Школьники вырастят “космические” семена
США. Протесты против полета “Биона”
Новости астрономии
На Юпитере все-таки влажно?
Хаббл” сообщает погода на Нептуне жуткая
Жизнь на Марсе была совсем недавно?
Еще раз о ALH 84001
Марс. Пылевая буря в полярных широтах
Обзор публикаций
Календарь памятных дат
Короткие новости 14, 16, 20, 22, 28, 37, 40, 41, 59, 79, 82, 85, 86, 88, 93, 95, 104
На обложке: Графика на тему “Марс-96” Олега Шитикова.
Указом №1261 от 26 августа 1996 г. Президент Российской Федерации наградил следующих работников Ракетно-космической корпорации “Энергия” имени С.П.Королева:
За заслуги перед государством, большой вклад в становление и развитие отечественной ракетно-космической отрасли промышленности наградить:
Орденом “За заслуги перед Отечеством” III степени
Афанасьева Сергея Александровича — главного научного консультанта при генеральном конструкторе.
Орденом “За заслуги перед Отечеством” IV степени
Чертока Бориса Евсеевича — главного научного консультанта.
Орденом Почета
Воропаева Олега Николаевича — начальника отдела;
Долгополова Геннадия Александровича — заместителя генерального конструктора, заместителя руководителя научно-технического центра;
Звольского Станислава Антоновича — слесаря акционерного общества “Завод экспериментального машиностроения”;
Петренко Станислава Александровича — директора и главного конструктора акционерного общества Волжское конструкторское бюро”, Самарская область;
Писачева Алексея Ильича — начальника участка акционерного общества “Завод экспериментального машиностроения”;
Соловьева Владимира Алексеевича — начальника отделения — руководителя полета;
Федотова Бориса Михайловича — начальника цеха акционерного общества “Завод экспериментального машиностроения”.
Орденом Дружбы
Землякова Сергея Алексеевича — начальника отдела;
Капустина Анатолия Алексеевича — начальника отдела;
Кижаева Александра Петровича — начальника контрольно-испытательной станции акционерного общества “Завод экспериментального машиностроения”;
Корешева Николая Васильевича — главного специалиста акционерного общества “Завод экспериментального машиностроения”;
Лукьянову Эльвиру Александровну — ведущего инженера;
Николаева Виссариона Леонидовича — заместителя начальника отдела;
Шмакова Александра Васильевича — заместителя начальника управления акционерного общества “Завод экспериментального машиностроения”;
Шмырева Владимира Александровича — мастера акционерного общества “Завод экспериментального машиностроения”;
Щербакова Эдуарда Викторовича — начальника отдела — заместителя руководителя научно-технического центра.
Этим же Указом большой группе работников корпорации присвоены почетные профессиональные звания.
За успешное осуществление международного космического полета на орбитальном научно-исследовательском комплексе “Мир” и проявленные при этом мужество и героизм наградить
Орденом Мужества
Клоди Андре-Деэ — космонавта-исследователя, гражданку Французской Республики.
За активное участие в работе по обеспечению космического полета международного экипажа на орбитальном научно-исследовательском комплексе “Мир” наградить
Орденом Дружбы
Леопольда Эйартца — космонавта, гражданина Французской Республики.
Москва, Кремль 16 октября 1996 г. №1442 | Президент Российской Федерации Б.Ельцин |
За успешное осуществление международного космического полета на орбитальном научно-исследовательском комплексе “Мир” и проявленный при этом высокий профессионализм присвоить почетное звание “Летчик-космонавт Российской Федерации” подполковнику Онуфриенко Юрию Ивановичу — космонавту-испытателю Центра подготовки космонавтов имени Ю.А.Гагарина.
Москва, Кремль 16 октября 1996 г. №1443 | Президент Российской Федерации Б.Ельцин |
За успешное осуществление международного космического полета на орбитальном научно-исследовательском комплексе “Мир” и проявленные при этом мужество и героизм присвоить звание
Героя Российской Федерации
подполковнику Онуфриенко Юрию Ивановичу — космонавту-испытателю Центра подготовки космонавтов имени Ю.А.Гагарина.
Наградить
Орденом “За заслуги перед Отечеством” III степени
Усачева Юрия Владимировича — космонавта-испытателя Ракетно-космической корпорации “Энергия” имени С.П.Королева.
Москва, Кремль 16 октября 1996 г. №1444 | Президент Российской Федерации Б.Ельцин |
За заслуги в области летных испытаний и исследований новой авиационной техники и многолетний добросовестный труд присвоить почетные звания:
“Заслуженный летчик-испытатель Российской Федерации”
Толбоеву Магомеду Омаровичу — летчику-испытателю, советнику по авиационно-космическим вопросам председателя Комитета по промышленности, строительству, транспорту и энергетике Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации...
Москва, Кремль 19 октября 1996 г. №1466 | Президент Российской Федерации Б.Ельцин |
М.Тарасенко. НК.
В “НК” №20(135) на стр.10 опубликовано сообщение ИТАР-ТАСС “Принят закон “О космической деятельности””. К сожалению, в этом сообщении присутствует существенная фактическая ошибка, а эмоциональные оценки представляются не вполне адекватными существу дела.
Что происходит на свете?
Федеральный Закон “О космической деятельности в Российской федерации” был принят еще в 1993 г. и вступил в силу 21 сентября 1993 г.
Документ, принятый Государственной Думой 4 октября 1996 г., представляет собой законопроект “О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации “О космической деятельности””. Принятие законопроекта оформлено Постановлением Госдумы №643-ll ГД.
Что же касается существа законопроекта, то предлагаемые поправки во многом запутывают или выхолащивают положения уже действующего закона.
В случае их принятия из федерального бюджета опять исчезнет “завоеванная в упорных боях” отдельная строка “Федеральная космическая программа”. Полномочия органов исполнительной власти (Президента, Правительства и Российского космического агентства) урезаются, а полномочия законодательной власти (Государственной Думы и Совета Федерации) вообще не оговариваются.
Кроме того, отменяется раздел действующего закона, определяющего режим открытости федеральной космической программы для общественности.
Перечень критических замечаний на этом далеко не исчерпывается. Однако, чтобы не вгонять наших читателей в слишком глубокую депрессию, мы на этом остановимся и отметим, что, несмотря на угрожающие перспективы, которые сулит применение нового законодательства на практике, еще не все потеряно.
Что же за всем этим будет?
В соответствии с действующей законодательной процедурой, законопроект после принятия Государственной Думой был направлен в Совет Федерации.
В Совете Федерации поправки вызвали возражения, в частности, со стороны правового отдела, но из-за всеобщей поглощенности бюджетным процессом Совет Федерации не захотел обострять отношения с Думой и пропустил законопроект. По процедуре, если Совет Федерации не выносит никакого решения по принятому Госдумой законопроекту в течение двух недель, тот автоматически считается одобренным Советом Федерации и поступает на утверждение к Президенту.
В настоящее время эти поправки рассматриваются в аппарате Президента. Известно, что Совет обороны, возглавляемый Ю.М.Батуриным, имеет к ним серьезные претензии. В основном они связаны с вытекающим из них ухудшением структуры финансирования космической деятельности со снятием нормы о запрете “загрязнения космоса, ... в том числе преднамеренной ликвидации космических объектов в космосе”. (Применительно к оборонным вопросам, отказ от этой нормы может подстегнуть проигрышное для России состязание с США в области противоспутниковых систем.)
Отметим, что по иронии судьбы основным моментом, из-за которого новый законопроект вызывает восторги в некоторых кругах является то, что в нем оговорено выделение на космическую деятельность “до 1 % ВВП” из федерального бюджета (что якобы должно улучшить финансирование).
История этой формулировки насчитывает как минимум два года. Когда в 1994 г. был второй после 1992 г. резкий провал финансирования российской космонавтики, на слушаниях в Госдуме 23 февраля 1995 г. впервые официально прозвучало требование выделение на федеральную космическую программу “не менее 1% валового внутреннего продукта” (см. “НК” №4(93), 1995).
Уже тогда из контекста обсуждения и ссылок на мировой опыт возникало подозрение, что авторы этого предложения не видят разницы между ВВП и федеральным бюджетом. Для бывшего советского человека это вполне простительно, поэтому позволим себе пояснить, что в современных развитых странах государственный бюджет составляет от 1/4 до 1/3 ВВП. При этом только в США и СССР затраты на космическую деятельность составляли порядка 1% государственного бюджета, а у космических держав “второго эшелона” они измеряются долями процента от бюджета.
Отметка в 1% ВВП расходов на космическую программу превышалась только США в середине 60-х годов, на пике лунной гонки.
Помимо разницы между ВВП и бюджетом, в поправках к Закону перепутали даже понятия “не более” и “не менее”. Вставляя в законопроект фразу “до 1% ВВП”, его разработчики, возможно, имели ввиду “не менее 1%”, но сомнительно чтобы кто-нибудь кроме весьма немногих людей, знакомых с подоплекой, истолкует эти слова таким же образом. “До 1%” значит “не более 1%”. Таким образом, норма оказывается совершенно бессмысленной, т.к., как сказано выше, больше никто все равно и не дал бы, а меньше — это сколько угодно. Любая сумма, вплоть до нулевой, будет вполне удовлетворять новому критерию финансирования российской космонавтики.
Что же за всем этим следует?
Следует жить...
Сейчас вопрос о том, примут ли предложенные поправки силу закона или будут отклонены, зависит от решения Президента.
А потом... А потом дело дойдет до проекта “Закона о коммерческой космической деятельности”...
 | Продолжается полет экипажа 22-й основной экспедиции в составе командира экипажа Валерия Корзуна, бортинженера Александра Калери и бортинженера-2 Джона Блахи на борту орбитального комплекса “Мир” — “Квант” — “Квант-2” — “Кристалл” — “Спектр” — СО — “Природа” — “Союз ТМ-24” — “Прогресс М-32” |  |
В.Истомин
21 октября. 66-й день полета. Свой рабочий день “Фрегат-1” Валерий Корзун и “Фре-гат-2” Александр Калери начали со сборки схемы аппаратуры “Микроакселерометр”. Джон Блаха тоже работал в это время с акселерометром, но с американским, под названием PAS (Установка полностью именуется Passive Accelerometer System и представляет собой узкий цилиндр, в котором движется небольшой металлический шарик. По этим движениям можно судить об остаточных ускорениях — Ред.). С утра ЦУП проводил оценку эффективности солнечных батарей комплекса.
После обеда российские космонавты проводили инвентаризацию, а Джон продолжил работы по ежедневному обслуживанию американской аппаратуры.
(Как сообщает американская координационная группа в ЦУПе-М, в ежедневные обязанности Блахи входят контроль работы биотехнологической системы BTS и проводимого на ней эксперимента по выращиванию бычьей хрящевой ткани CART, роста пшеницы в эксперименте “Оранжерея” и оценка состояния установки MIDAS для изучения сверхпроводящих материалов — Ред.)
Из замечаний к работе систем станции “Мир” можно отметить несостоявшийся сеанс связи через спутник-ретранслятор (СР).
22 октября. 67-й день полета. До обеда Валерий и Александр проводили медицинские эксперименты по программе “Кассиопея”: “Портапресс” и “Плетизмо-тонус”. Джон проводил фотографирование и сбор образцов по эксперименту CART (выращивание хрящевой ткани в условиях полета).
Сеанс измерений по Земле прошел с замечаниями: не включились лазеры аппаратуры “Алиса”, не удался сброс информации с радиолокатора бокового обзора “Траверс” на Обнинск (замечание анализируется) и только стереосканер МОМS-2P отработал без замечаний.
“Фрегаты” продолжили инвентаризацию оборудования, а Джон пообщался с журналистами из Хьюстона (Блаха дал интервью радиостанции WAZY в г.Вест-Лафайетт, где когда-то учился в Университете Пёрдью он и где теперь учится его дочь Кэролайн/ На борт было передано поздравление отцу от дочери — Ред.)
23 октября. 68-й день полета. Валерий и Александр проводили замену панели насосов в контуре обогрева КОБ1, а затем попробовали несколько вариантов работы насосов, остановившись на четвертом.
(Контур обогрева КОБ1, входящий в систему регенерации воды из конденсата (СРВК), и раньше вел себя плохо. Вечером 14 октября ЦУП включил КОБ1, но давление в контуре стало падать и его пришлось выключить через два витка. 15 октября негерметичность в КОБ1 подтвердилась, поэтому работы с системой СРВК после обеда не выполнялись. В 10 часов утра контур был включен, давление в нем вначале упало, но затем застабилизировалось. В 16 часов экипаж обнаружил течь в районе панели насосов 5ПСЗ, проверка лакмусовой бумагой подтвердила, что это течь теплоносителя, поэтому в 17:50 контур был выключен. 16 октября космонавты провели восстановление работоспособности контура КОБ1, пустив теплоноситель через другую панель насосов.)
После обеда космонавты провели медицинский эксперимент “Когнилаб” и фоновые измерения аппаратурой “Микроакселерометр”, разнесли дозиметры по местам экспонирования, провели отбор проб на микрофлору. Джон большую часть времени посвятил инвентаризации научного оборудования США.
Из замечаний к работе систем станции “Мир” можно отметить отказ системы “Воздух” (после перезапуска система возобновила работу) и повторение замечания от 22 октября — не было сброса информации на Обнинск, только теперь не пошла информация с аппаратуры MOMS-2P.
24 октября. 69-й день полета. До обеда Валерий и Александр провели тест новой технологической печи “Кратер-В”. Печь установлена на виброизолирующей платформе и снабжена датчиками аппаратуры “Микроакслерометр”. Предварительные результаты показали снижение уровня вибраций на два порядка. Джон в это время проводил тренировку по исследованию активности сердца при дозированной физической нагрузке.
После обеда Валерий и Александр поочередно провели медицинский эксперимент на французской аппаратуре “Когнилаб” и выполнили замену блока автоматики системы “Воздух”. Чувствуется, что причина отказов на “Воздухе” в чем-то другом, т.к. замечание к системе после промера повторилось.
24 октября. И.Лисов по сообщениям NASA, ИТАР-ТАСС, Рейтер, ЮПИ. Сегодня около 18:00 ДМВ состоялась пресс-конференция экипажа 22-й основной экспедиции на ОК “Мир”. Отвечая на вопрос, чего ему больше всего не хватает, Джон Блаха поставил на первое место семью. “Единственное, что мне здесь нужно — это моя жена Бренда. Если бы она была здесь со мной, я бы остался на четыре-пять лет.”
За матчами Мировой серии Блаха следит по сообщениям радиолюбителей и информатора NASA. Недостатка земной тяжести не ощущается вообще. Время — летит. “Не могу поверить, что время летит так быстро, и начинаю опасаться, что оно летит слишком быстро, — сказал Блаха. — При такой скорости январь наступит через пару дней.” Космический ветеран с опытом четырех коротких полетов уже убедился, что у длительной экспедиции — свои преимущества. “Я не подозревал, что на орбите нужно находиться все дольше и дольше, чтобы добиться большей эффективности. Я поражен, это превосходит мои ожидания. Мне здесь очень хорошо.”
Блаха говорил пространно о полезности орбитальной космической станции и похвалил своих российских коллег— Валерия Корзуна и Александра Калери — за “впечатляющую” работу.
Репортеры также спросили американца, сможет ли он голосовать на президентских выборах в США 5 ноября непосредственно с борта “Мира”. Блаха не был готов ответить на этот вопрос — он просто не знал, в чем проблема, о выборах забыл, а бюллетени для заочного голосования в Техасе рассылались через неделю после его старта. “Проще всего было бы разрешить моей жене проголосовать за меня, — сказал Блаха, и я даю ей полномочия на это.”
Позже выяснилось, что NASA и члены избиркома округа Харрис, в котором находится Хьюстон, пытались организовать для своего самого далекого избирателя голосование по электронной почте. Технических препятствий к этому не было, но, как оказалось, законодательство штата Техас разрешает пересылку бюллетеня только обычной почтой, причем почтой американской. Не помогло и обращение к губернатору штата Джорджу Бушу.
Блаха, однако, не стал делать тайны из того, за кого бы он проголосовал на Земле — за Билла Клинтона. “Впрочем, любой — Билл Клинтон или Боб Доул — был бы отличным результатом.”
В.Истомин.
25 октября. 70-й день полета. Утром Корзун и Калери работали с новым программным обеспечением, с электронной картой. После обеда у них появилось свободное время, т.к работа по ремонту французской медицинской аппаратуры “Нейролаб” была отменена.
Джон провел ряд измерений с акселерометром PAS, а большую часть оставшегося времени занимался инвентаризацией. Успешным был сброс информации с радиолокатора бокового обзора “Траверс-1П” на Обнинск, а также съемка ряда районов Европы аппаратурой MOMS-2P.
26 октября. 71-й день полета. У экипажа день отдыха. Утро космонавты начали с контроля наличия влаги в станции: кроме двух мест, везде было сухо. Затем все трое выполнили влажную уборку станции.
Сброс информации со спектрометра MOMS-2P на немецкий наземный пункт Нойштрейлиц прошел без замечаний, а вот съемка Парижа фотокомплексом КФА-1000 не получилась — все закрыл густой туман.
Так как система очистки воздуха по-прежнему барахлила, экипажу было предложено выполнить перестыковку разъемов, после этого система “Воздух” стала работать без замечаний. В награду Валере и Александру дали поговорить по телефону со своими семьями.
27 октября. 72-й день полета. Второй день отдыха космонавтов. Проблем было меньше, хотя не обошлось без неприятностей: вакуумный насос системы “Воздух” грелся и пришлось направить на него поток воздуха от вентилятора. Джон Блаха поговорил с семьей, весь экипаж пообщался с российским радиокомментатором. Автоматический сеанс съемок территории Германии аппаратурой “Икар-Дельта” (СВЧ-радиометрический комплекс), “Исток-1” (инфракрасная спектрорадиометрическая система), МСУ-СК (многозональное сканирующее устройство) прошел без замечаний, как и съемки Южной Европы аппаратурой КФА-1000.
28 октября. 73-й день полета. Основное время космонавты Корзун и Калери были заняты инвентаризацией. Автоматический сеанс съемок аппаратурой “Исток-1”, MOMS-2Р, МСУ-СК, “MOS-Обзор” (спектрометр оптического диапазона для мониторинга подстилающей поверхности) прошел без замечаний. Работа с лидаром “Алиса” не состоялась из-за ошибок при закладке программы.
Джону Блахе пришлось заниматься экстренной работой с аппаратурой BTS (выращивание хряща в условиях полета) — в питательной среде появился воздух. Пришлось эту самую питательную среду заменить. (Интересно, что эксперимент CART показывает более высокую метаболическую активность в клетках, что свидетельствует о более быстром их росте в космосе — Ред.)
Вечером сеанс связи через спутник-ретранслятор “Луч” не получился: ЦУП слышал экипаж, а космонавты ЦУП не слышали.
29 октября. 74-й день полета. Валерий Корзун до обеда занимался чисткой сеток вентиляторов, а Александр с Джоном изучали документацию по аппаратуре MiSDE (датчики микроускорений; MiSDE расшифровывается как Mir Structural Dynamics Experiment — Ред.) — в следующие два дня им предстояло заниматься прокладкой кабелей и установкой датчиков для этой аппаратуры.
После обеда Валерий и Александр занимались инвентаризацией, а Джон проводил измерения пассивными акселерометрами PAS. Экипаж доложил, что по его наблюдениям, лидары “Алиса” не работали в запланированное время. Замечание анализируется. Видеоспектрометр MOMS-2P и аппаратура “Траверс” работали без замечаний.
Ночью состоялось изменение дежурной ориентации станции “Мир”. Теперь продольная ось станции (вдоль базового блока) в течение двух недель будет ориентирована поперек плоскости орбиты. Это вызвано увеличением угла Солнца относительно плоскости орбиты, который превысил 45°. На этот период проведение съемок Земли аппаратурой модуля “Природа” будет затруднено.
30 октября. 75-й день полета. Валерий продолжал заниматься инвентаризацией, лишь один раз прервавшись для восстановления работоспособности ассенизационного устройства. В нем перестал работать вентилятор (оказалось, что он залит уриной) и пришлось проводить ряд замен.
Джон и Александр начали прокладку кабелей по американскому эксперименту MiSDE. Вечером в телевизионном сеансе космонавты показали оранжерею с карликовой пшеницей. Было видно много колосьев на фоне уже пожелтевших листьев, однако специалисты считают, что большинство колосьев пустые.
31 октября. 76-й день полета. Александр и Джон продолжали заниматься прокладкой кабелей MiSDE, а Валерий проводил промер температурного профиля технологической печи “Галлар”. Эти данные были переданы специалистам, чтобы составить программу данных для выращивания в этой печи микрокристалла арсенида галлия
Изюминкой дня была ТВ-встреча с экипажем STS-84 (старт состоится весной, в экипаже летит российский космонавт Елена Кондакова, но почему-то именно ее и не было на встрече). В этот день в Америке отмечался праздник страха (Хэллоуин) и многие американцы пришли на встречу в страшных масках. Но никто из экипажа “Мира” почему-то не испугался и со станции не убежал. Кроме американского экипажа, приходили пообщаться и наши космонавты — Николай Бударин, Александр Лазуткин, Талгат Мусабаев, Василий Циблиев.
1 ноября. 77-й день полета. В 04:50 станция начала выполнять автоматический разворот в ориентацию, благоприятную для съемок Земли. Этот разворот длился 45 минут, затем последовала съемка аппаратурой MOMS-2P и МСУ-СК Хабаровского края в течение 5 минут и далее — разворот обратно в дежурную ориентацию в течение 90 мин. На проведение съемки было израсходовано около 6 кг топлива. Экипаж в это время мирно спал.
Работы по прокладке кабелей MiSDe пришлось продолжать и на третий день — многие панели, через которые нужно было протаскивать кабели, оказались завалены аппаратурой. Но все же Александру удалось поработать и по российской программе — он выполнил ряд замеров уровня шума в базовом блоке (ББ) станции при открытых и закрытых панелях. Валерий выполнил работу по поиску конденсата воды во внутренних гермоотсеках станции.
2 ноября. 78-й день полета. День отдыха, сочетаемый с влажной уборкой, прокладкой кабелей для системы телеуправления автоматизированной платформы АСПГ-М “Сигма”, установленной на модуле “Квант-2” и переговорами по телефону с домом.
3 ноября. 79-й день полета. День отдыха. В этот день говорил с семьей Джон. Валерий и Александр были освобождены и от этого.
5 ноября. ИТАР-ТАСС. Российско-американский экипаж в составе Валерия Корзуна Александра Калери и Джона Блаха продолжает совместные работы на околоземной орбите на орбитальном комплексе “Мир”. На сегодня намечены эксперименты с высшими растениями в установке “Оранжерея”, съемки отдельных участков суши и акватории Мирового океана, определение параметров атмосферы в непосредственной близости от орбитального комплекса.
В период с 1 по 4 ноября программа полета включала в себя медико-биологические эксперименты по международному проекту “Мир-NASA”, астрофизические и геофизические исследования. С помощью установленных на внешней поверхности комплекса приборов выполнен очередной цикл наблюдений за галактическими и солнечными вспышками, проведена серия экспериментов по регистрации потоков элементарных заряженных частиц высоких энергий в околоземном пространстве. В плане подготовки к работам по космическому материаловедению космонавты произвели замеры температурных полей в электронагревательной печи “Галлар”.
Полет проходит нормально. Все трое космонавтов здоровы.
8 ноября. Сообщение NASA. В среду 6 ноября Корзун, Калери и Блаха выполнили ежемесячный сбор образцов бактерий в воздухе и на внутренних поверхностях станции, в питьевой воде и на коже. В пятницу 8 ноября они провели первый из двух запланированных цикл оценки образцов.
7 и 8 ноября в России отмечалась 79-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. Джон Блаха продолжал визуальные наблюдения.
10 ноября. ИТАР-ТАСС. Валерий Корзун, Александр Калери и Джон Блаха продолжают совместные работы в рамках российско-американского проекта “Мир-NASA”. На сегодня, в частности, на борту орбитальной станции “Мир” запланированы эксперименты по определению динамических характеристик орбитального комплекса, измерения спектров ионизирующего космического излучения, исследования особенностей развития высших растений в невесомости.
Завершается очередная неделя космической вахты Валерия Корзуна, Александра Калери и Джона Блахи. Научная часть программы полета экипажа в минувшие три дня включала геофизические и медико-биологические исследования, эксперименты по космическому материаловедению и астрофизике. Проводились фотосъемки и спектрометрирование земной поверхности, регистрация галактических и солнечных вспышек, исследования акустических и электромагнитных полей на станции и в модулях.
По результатам медицинского контроля, на “Мире” все здоровы. Полет проходит нормально.
В.Истомин.
11 ноября. 87-й день полета. Рабочий день космонавтов начался с биохимического исследования мочи, измерения массы тела и объема голени. Только после медицинского обследования космонавты приступили к завтраку.
Утром Валерий Корзун и Джон Блаха провели съемку установки по кристаллизации белка DCAM, а Александр Корзун измерял уровень шума в базовом блоке. После обеда Валерий занимался чисткой сеток вентиляторов, а затем вместе с Александром провел тестовый сеанс телеуправления черно-белой телекамеры КЛ-140 автоматической платформы АСПГ-М, установленной на модуле “Квант-2”. Управление в этом сеансе осуществлялось из Бельгии, а персонал ЦУПа и космонавты помогали. Александр пытался восстановить работу четвертого лазера в лидаре “Алиса”. К сожалению, попытка не удалась.
ЦУП провел один сеанс измерений аппаратурой “Рентген” и два сеанса тестов локатора бокового обзора “Траверс”.
Из неполадок в системах можно отметить отключение системы кондиционирования воздуха (БКВ-3) из-за отказа вентилятора и неисправность в системе очистки воздуха (“Воздух”). После замены вентилятора БКВ-3 заработал, а неоднократные попытки включить “Воздух” к успеху не привели. Пришлось систему выключить и включить поглотительный патрон.
12 ноября. 88-й день полета. Утром командиру и бортинженеру планировали замену правого притяжного ремня беговой дорожки в модуле “Кристалл”, но все время пришлось потратить на поиски ремня, так и окончившиеся ничем. Затем все трое космонавтов провели исследование гемодинамики при функциональной пробе с дозированной физической нагрузкой.
После обеда Калери выполнил тестовую проверку аппаратуры “Микровзор”, предназначенную для гематологических исследований. Закончили рабочий день российские космонавты изучением правил работы с электронной цифровой картой Земли.
Джон провел фотографирование бычьего хряща, который растет на борту в рамках эксперимента CART. Также Джон дал телеинтервью американским журналистам в Хьюстоне.
ЦУП занимался проверкой эффективности дополнительных солнечных батарей модуля “Спектр”.
13 ноября. 89-й день полета. В 7 часов утра ЦУП завершил разворот станции продольной осью в плоскость орбиты. Сменилась дежурная ориентация станции. Появилась возможность возобновить съемки земной поверхности. В 10 часов утра были проведены съемки фотокомплексом КФА-1000.
Завтрак у Александра Калери начался чуть позже других из-за приема тестового препарата N-глицина, а после он провел сбор мочи по эксперименту RENAL (программа “Мир-NASA 2”).
Валерий и Александр занимались инвентаризацией оборудования, а Джон готовил файлы по эксперименту MGAS (многоканальный газоанализатор) к записи на оптический диск. После обеда предпринимались попытки восстановить работоспособность аппаратуры “Алиса” и опять безрезультатно.
14 ноября. 90-й день полета. До обеда все три члена экипажа поочередно выполняли эксперимент “Упражнения” (оценка работоспособности скелетных мышц). После обеда состоялся телемост с Бельгией по телеуправлению платформой с телевизионной аппаратурой (АСПГ-М). Телеуправление прошло без замечаний, с хорошим качеством ТВ-изображения. Состоялся сеанс съемок стереосканером MOMS-2P территории Европы.
15 ноября. 91-й день полета. До обеда российские космонавты готовились к проведению экспериментов с новыми измерителями потока воздуха (ИП-1). Эти измерители определяют малые потоки воздуха, которые могут возникнуть при разгерметизации станции. Для имитации условий разгерметизации будет использоваться грузовой корабль. Экипаж должен провести несколько измерений с разным положением датчиков в объеме станции.
Джон рано утром провел приватную беседу со своим врачом. Затем он выполнил измерения акселерометром PAS (измерения микроускорений станции, вызванных аэродинамикой) на фоне сеанса съемок Земли спектрометром “MOS-Обзор” и фотокомплексом “Природа-5”. Выполнил он и сброс на компьютер MIPS данных с кодировки медицинских укладок. Зато работу по вскрытию аппаратуры BTS, в которой выращивается хрящевая ткань, Джон не проводил — пока нет разрешения российской стороны. Есть опасность развития микрофлоры станции при выбросе питательной среды из аппаратуры BTS.
16 ноября. 92-й день полета. Суббота — день отдыха. Космонавты проводили влажную уборку внутреннего объема станции. Встреча с семьями в ТВ-сеансе. Укладка отработанного оборудования в ТКГ (транспортный корабль грузовой “Прогресс М-32”). В автомате съемка стереосканером MOMS-2P и радиометрическим комплексом “Икар-Дельта” прошла без замечаний.
17 ноября. 93-й день полета. В этот день Валерию и Джону пришлось потрудиться. Дело в том, что в аппаратуру BTS, где выращивается бычий хрящ, перестала поступать питательная среда. Многочисленные попытки закачать среду насосом к успеху не привели и Джону и Валерию пришлось передавливать среду вручную. К счастью, это удалось, хотя и непонятно, какой объем удалось перекачать. Вечером состоялся ТВ-сеанс встречи с семьей Джона Блахи. Он также говорил в этот день со своим врачом. Российские космонавты в основном разговаривали по удаляемому на ТКГ оборудованию. “За жизнь” с ними приходил поговорить Сергей Крикалев. Состоялся еще один сеанс съемок стереосканером MOMS-2P. Только теперь вместе с локатором бокового обзора “Траверс”.
* Весной 1997 г. планируется выпустить очередной “космический” фильм стандарта IMAX под названием “Миссия к “Миру””. В фильм включены съемки, проведенные в полетах шаттлов STS-63, STS-71, STS-74, STS-76 и STS-79, кадры старта и посадки “Союза” и подготовки космонавтов и астронавтов. |
3 ноября. Эрозия сопла правого ускорителя, с которым 16 сентября стартовал “Атлантис” (“НК” №20, 1996), может стать причиной отсрочки запуска “Колумбии”.
На состоявшемся вечером 28 октября (и продолжавшемся восемь часов) смотре летной готовности руководители программы приняли решение не назначать запуск официально на 8 ноября, продолжая в то же время подготовку к нему по плану. Решение о пуске либо отсрочке должно быть принято на их следующем совещании в понедельник 4 ноября, когда будут известны результаты расследования эрозии изолирующего материала сопла. Как заявил менеджер программы Томми Холлоуэй, полет будет отсрочен на такое время, которое потребуется для полного уяснения ситуации.
Как известно, в районе критического сечения в изолирующем покрытии было обнаружено 60 желобков. Пока известно только то, что желобки глубиной от 2.5 до 13 мм образовались в первые 10 секунд работы ускорителей, причем под самым глубоким все еще оставалось 50 мм изоляции. Представители NASA пока не могут назвать каких-либо явных причин происшедшего.
Тем временем 21 октября на стартовом комплексе LC-39B в грузовой отсек “Колумбии” были установлены полезные нагрузки. 22 октября прошел гелиевый тест основной ДУ транспортной системы. Смотр стартовой готовности в тот же день подтвердил, что подготовка идет нормально.
22-23 октября прошел с большим успехом демонстрационный предстартовый отсчет с участием экипажа Кена Кокрелла. 24-25 октября планировалось заправить баки орбитальной ступени высококипящими компонентами. Заправка была окончена только 31 октября из-за отказа насоса горючего на стартовом комплексе. Пиросредства устанавливали в воскресенье 3 ноября.
В скафандре №2, одном из двух, загруженных на борт 30 октября, при проверке обнаружилась течь воды. Скафандр пришлось достать и отремонтировать.
Несмотря на задержку заправки и установки пиротехнических средств, запуск все еще может быть выполнен 8 ноября.
4 ноября. Руководители полета “Колумбии” приняли сегодня решение отложить старт “Колумбии” примерно на неделю. Дополнительное время будет использовано для дальнейшего исследования эрозии сопел твердотопливного ускорителя при пуске STS-79. Запуск состоится не ранее чем 15 ноября, точная дата и время будут утверждены в зависимости от наличия полигонных средств.
5 ноября. Проведены проверочные испытания спутника WSF в грузовом отсеке “Колумбии”. Створки грузового отсека закрыты.
7 ноября. Закончены проверки основных двигателей на отсутствие утечек.
8 ноября. Возникло замечание к топливным элементам “Колумбии”. Установлено, что при сборке диафрагмы регулятора топливных элементов могла быть нарушена технология.
11 ноября. На проведенном сегодня повторном смотре летной готовности руководители программы пришли к выводу, что повреждение тепловой изоляции в сопле ускорителя во время пуска STS-79 было вызвано особенностями технологии работ и не является опасным. Принято решение запускать “Колумбию” 15 ноября в 14:50 EST. Однако и эта дата является предварительной и зависит от того, состоится ли 13 ноября пуск “Атласа”. Прогноз погоды вплоть до 17 ноября крайне неблагоприятный.
Утром 11 ноября при плановом обследовании систем шаттла было обнаружено, что утечка фреона из контура охлаждения батареи топливных элементов FC-1 находится аккурат у допустимого предела. Сегодня утечка слабее. Было принято решение слить фреон из контура, проверить на утечку и залить вновь. Замечание устранено.
Экипаж Кеннета Кокрелла прибыл в Космический центр имени Кеннеди накануне в 18:30 EST. Командир сообщил журналистам, что его команда намерена как следует отметить в полете День Благодарения. “Мы умудрились найти индюшатину и приправу к ней, добавим к ним зеленые бобы из бортового меню.” Астронавты поужинали в 21:00 и отправились спать в 01:30. Завтра астронавты будут проверять летное оборудование и приедут на старт обследовать грузовой отсек “Колумбии”.
Предстартовый отсчет начался 12 ноября в 13:00 EST с отметки Т-43 час.
13 ноября. Предстартовый отсчет продолжается по графику. В 09:00 стартовый комплекс был эвакуирован для заправки криогенных компонентов бортовой системы энергопитания. Заправка продлится до 19:00.
14 ноября. Вчера не состоялся в назначенное время (с 15:44 до 17:18 EST) и был перенесен на сегодня коммерческий пуск РН “Атлас”. Учитывая плохой прогноз погоды, вместо отсрочки старта “Колумбии” на сутки руководители полета приняли немедленное решение перенести его на 19 ноября. Запуск намечен на 14:53 EST. Посадка планируется на 5 декабря в 07:37 EST. Предстартовый отсчет остановлен и отведен на отметку Т-19 час, с которой продолжится в 01:00 EST в понедельник 18 ноября.
На стартовой площадке производится слив излишка криогенных компонентов из комплекта обеспечения длительного полета EDO. Каких-либо существенных работ до возобновления отсчета не планируется. Спутники ORFEUS-SPAS и WSF не требуют дополнительного обслуживания, и грузовой отсек открываться не будет. Экипаж останется в Центре Кеннеди до запуска.
С “Атлантиса” 21-22 октября сняли основные двигатели, затем заменили иллюминаторы №8, 5 и 7. 30 октября провели функциональные испытания стыковочной системы ODS. Вся электропроводка между вспомогательной силовой установкой APU №2, отказавшей во время выведения корабля на орбиту в полете STS-79, была заменена к 3 ноября. Причину отказа достоверно установить не удалось. Тем не менее этот инцидент не считается препятствием для предстоящего запуска “Колумбии”.
4-5 ноября на “Атлантис” установили три основных двигателя. Интерфейсные испытания ПН с участием экипажа прошли 9 ноября. Сборка правого ускорителя в VAB'e закончена 9-10 ноября. Планировалось провести бороскопическое исследование хвостового сегмента левого ускорителя и слив воды, которая могла попасть туда во время ливня в начале октября, и пристыковать внешний бак к ускорителям 14 ноября.
В первую неделю ноября в VAB'e начата сборка ускорителей для STS-82. На “Дискавери” проведена проверка на герметичность внешней шлюзовой камеры, на 15 ноября планировалась закончить установку системы орбитального маневрирования OMS.
25 октября Центр Кеннеди сообщил о результатах расследования инцидента с блоком OMS для STS-83, который был залит жидкостью из системы пожаротушения. Комиссия “United Space Alliance” с участием представителей NASA установила, что система была включена непреднамеренно в результате ошибки оператора. В качестве меры предосторожности заменены 14 одеял теплозащиты на блоке OMS.
* Жизнь на Земле началась 3.85 млрд лет назад, или на 400 млн лет раньше, чем считалось, утверждается в номере журнала “Nature” за 7 ноября, и это произошло еще до того, как 3.8 млрд лет назад закончилась интенсивная бомбардировка Луны — и Земли. Датировка жизни основана на исследовании изотопного состава горной породы с о-ва Акилиа на юго-западе Гренландии. Анализ углеродных включений в апатит образцов проводился в Университете Калифорнии в Лос-Анжелесе. Установлено, что количество изотопа 12С почти в 100 раз выше, чем 13С. Легкого изотопа более чем на 3% больше, чем ожидалось, и это считается очень существенным доказательством. |
2 ноября. И.Маринин. НК. Месяц назад (“НК” №21, 1996 стр. 13) мы сообщали о представлении астронавта NASA Уилльяма Шеперда коллективу ЦПК. Он и Сергей Крикалев были объявлены членами первой экспедиции на МКС “Альфа” 30 января 1996 года во время пребывания В.Черномырдина в США. Именно им предстояло расконсервировать первые три модуля станции.
Кандидатуры космонавтов на должность командира транспортного корабля “Союз ТМ”, на котором первая экспедиция должна быть доставлена на станцию и обратно, были рассмотрены весной этого года руководством ЦПК. В результате решено рекомендовать Межведомственной комиссии утвердить на эту должность Анатолия Соловьева. Он полгода назад вернулся из своего четвертого космического полета и является одним из самых опытных российских командиров кораблей.
28 марта А.Соловьев успешно прошел Главную медкомиссию и был назначен первым координатором ЦПК в NASA, с перспективой быть первым командиром международного экипажа. 26 мая он отбыл в США. Пробыв там положенные три месяца, он возвратился и ушел в очередной отпуск. На посту координатора его сменил Юрий Маленченко. Именно Юрий Иванович стоял вторым номером (после Анатолия Соловьева) в списке командиров, предложенных для полетов на МКС “Альфа” и рассмотренных в РКА и РКК “Энергия”. По всей видимости, именно его кандидатура намечена на должность командира экипажа второй экспедиции на “Альфу”.
Далее по порядку шли Владимир Дежуров, Юрий Онуфриенко, Салижан (Саша) Шарипов и замыкал список Юрий Гидзенко.
Во время представления Шеперда Анатолий Соловьев был в отпуске и на церемонию не пришел.
К этому времени американская сторона прислала предложение считать Уилльяма Шеперда командиром экспедиции первого экипажа МКС “Альфа”. Таким образом, на нем бы лежала ответственность за безопасность и здоровье экипажа, за поддержание станции в безопасной конфигурации и за действия экипажа по выполнению программы полета.
Анатолию Соловьеву отводилась роль технического руководителя по российскому сегменту. На него возлагалась ответственность за выполнение технических операций на российском сегменте и за “помощь, оказываемую командиру экспедиции” по правильному техническому и оперативному воздействию на российский сегмент. Сергею Крикалеву отводилась роль бортинженера.
Российская сторона это предложение посчитала неприемлемым и предложила свой компромиссный вариант распределения обязанностей в экипаже:
Соловьев — командир ТК “Союз ТМ” и российского сегмента — технический руководитель, ответственный за выполнение всей программы полета.
Шеперд — командир экспедиции, но несет ответственность только за работы в американском стыковочном модуле Node 1, а так же за проведение операций с шаттлами и размещение доставленных ими грузов в российском секторе МКС.
В свете всего вышесказанного, по мнению некоторых сотрудников ЦПК, у Анатолия Соловьева не было особого желания готовиться по программе “Альфа”. И его можно понять.
Во первых — до сих пор не распределены роли в экипаже “Альфы”. В момент прилета первой экспедиции МКС будет состоять из трех модулей (ФГБ — российской разработки и производства, но оплаченный американцами, Node 1 — американский стыковочный модуль и целиком российский служебный модуль — СМ). Несмотря на то, что большая часть техники — российской разработки, и по логике ее обслуживание и расконсервация должна проводиться российскими космонавтами (американца со слабым знанием русского практически невозможно за 1-2 года подготовить для обслуживания всех систем комплекса), американская сторона по-прежнему настаивает, чтобы командиром экспедиции был их соотечественник. И вероятность переспорить партнеров очень маленькая, да и вряд ли кто-либо из чиновников РКА возьмется за отстаивание нашего престижа в этом вопросе. Российскому же командиру по-прежнему отводится только роль главного по транспортному кораблю, он будет лишь третьим должностным лицом после командира экспедиции и бортинженера комплекса.
Отсюда — во-вторых: Анатолий Соловьев, один из опытнейших российских космонавтов, имеющий за плечами 4 космических полета на станции “Мир” и американском шаттле общей продолжительностью почти 453 суток и опыт 43.5 часов работы в открытом космосе, попадет на пять месяцев в полное подчинение астронавту Уилльяму Шеперду, космический опыт которого ограничен тремя короткими, даже по американским критериям, полетами общей продолжительностью 18 суток, причем даже не в должности командира или пилота шаттла, а в должности специалиста полета. В открытом космосе Шеперд не работал вовсе. Не солидно это как-то! Получается: кто платит, тот и заказывает музыку. Об опыте Сергея Крикалева и говорить не приходится, но ему по должности положено быть вторым. (Были, правда, в истории исключения, когда космонавтов с “Энергии” ставили командирами.)
В-третьих: А.Соловьеву 16 января 1998 года исполнится 50 лет. Это возраст, в котором полковники Российской Армии уходят в запас. Только в исключительных случаях приказом Министра обороны этот срок может быть продлен. А полет первого экипажа МКС намечен на май 1998. Кроме того, можно предположить очевидное — российский СМ не стартует в срок (отставание на сегодняшний день составляет около 6 месяцев и работы задерживаются из-за отсутствия финансирования), а произойдет значительная задержка с его запуском. Тогда, автоматически отползет вправо и первый пилотируемый полет, ведь без СМ станция не может быть пилотируемой. В результате может возникнуть ситуация, когда Соловьеву придется уйти на заслуженный отдых, так и не слетав на МКС.
Другая вполне реалистическая ситуация — Россия вообще выходит из программы “Альфа”, а отдельные предприятия нашей страны будут выступать только в роли подрядчика NASA. В этом случае возможен отказ NASA от транспортных услуг России. Тогда Соловьев остается вовсе “у разбитого корыта”.
Видимо, именно эти факторы сыграли основную роль в его переводе на другую программу. По имеющимся у нас данным, Анатолий Соловьев хотел вообще уйти на пенсию из отряда космонавтов (По “Положению о космонавтах” можно уходить на пенсию, прослужив в отряде 10 лет, а 26 августа этого года исполнилось 20 лет службы А.Соловьева в отряде). Но — последовали разговор с руководством ЦПК, а также с Юрием Гидзенко, и с учетом дефицита опытных космонавтов в отряде ЦП К в конце октября было принято решение перевести А.Соловьева из группы “Альфа” в группу ЭО-24. Теперь он возглавит первый экипаж, в который входит Павел Виноградов и, предварительно, Леопольд Эйартц.
Юрий Гидзенко, который два месяца проходил подготовку в экипаже с Павлом Виноградовым, теперь будет готовится по программе “Альфа” в первом экипаже. Его опыт несколько скромнее, хотя тоже по многим показателям превышает опыт Шеперда. Кроме того, в отличие от А.Соловьева, у Юрия впереди много времени. Ему всего 34 года и в любом случае он успеет перестроиться и не раз слетать в космос, возможно даже на бессмертный “Мир”.
Подготовку в составе экипажа ЭО-24 Анатолий Соловьев еще не начал, ожидая утверждения Межведомственной комиссией.
Юрий Гидзенко начнет занятия в составе группы “Альфа-1” 26-27 ноября. Шеперд приступил к подготовке 17 октября, основное внимание он сейчас уделяет русскому языку и изучению бортовых систем транспортного корабля “Союз ТМ”.
Сергей Крикалев приступил к подготовке 11 ноября и тоже изучает ТК “Союз ТМ” Ведь его две последние подготовки проходили в NASA и изучал он системы шаттлов. Последний раз Сергей сдавал экзамены по кораблю в апреле 1991 года и освежить знания в памяти совсем не мешает.
6 декабря экипаж в составе Юрия Гидзенко, Сергея Крикалева и Уилльяма Шеперда отправится на двухнедельную сессию с NASA для изучения систем американского стыковочного модуля Node 1. На апрель следующего года намечена вторая сессия в NASA продолжительностью 3 недели.
И последнее: замена в экипажах согласована со всеми заинтересованными сторонами и будет с большой вероятностью утверждена на ближайшем заседании Межведомственной комиссии, намеченной на ноябрь.
| Имя | Возраст | Стаж в отряде | Кол-во полетов | Суммарный налет | Кол-во выходов | Суммарная продолж. ВКД |
| Крикалев Сергей | 38 лет | 11 лет | 3 полета | 471сут 14час 19мин 39сек | 7 | 36ч 29м |
| Соловьев Анатолий | 48 лет | 20 лет | 4 полета | 453сут 07час 28мин 52сек | 9 | 43ч 24м |
| Гидзенко Юрий | 34 года | 9 лет | 1 полет | 179сут 01час 41 мин 46сек | 2 | 3ч 35м |
| Шеперд Уилльям | 47 лет | 12 лет | 3 полета | 18сут 08час 11 мин 41 сек | — | 0ч 00м |
24 октября. И.Лисов по сообщениям NASA, Рейтер, ЮПИ. Шеннон Люсид сказала в ходе пресс-конференции в Космическом центре имени Джонсона, что последствия ее 188-суточного космического полета прошли очень быстро и почти полностью. “Через 24 часа после посадки я чувствовала себя во многом нормально.” Как и следовало ожидать, послеполетные обследования выявили небольшую потерю кальция в костях, но больше ничего существенного. “Я была очень, очень удивлена тем, как быстро реадаптировалась. Это было намного легче, чем я думала.”
В ближайшие недели ей все еще предстоит множество упражнений и брифингов для инженеров NASA и подрядчиков, работающих над Космической станцией. Что касается технической стороны, Шеннон уже посоветовала конструкторам Космической станции предусмотреть возможность возвращения ненужной аппаратуры на Землю. Иначе за много лет ее накапливается слишком много.
Шеннон успела почувствовать вкус повседневной жизни со стиркой, готовкой, счетами, по которым надо платить и всем тем, чего нет на станции “Мир”. “Я живу, как жила всегда. Днем иду на работу, потом возвращаюсь домой, готовлю ужин и пытаюсь поддерживать порядок в доме.” Она все еще совершенно особо воспринимает будничные дела — сходить в магазин за книгой или овощами. В полете “было несколько раз, когда я внезапно осознавала свою изолированность”. И тем не менее Шеннон покидала станцию “с некоторой степенью сожаления”.
Вспоминая полет на “Мире”, Шеннон не поскупилась на добрые слова в адрес русских коллег — Юрия Онуфриенко и Юрия Усачева, которых затем сменили Валерий Корзун и Александр Калери. “Химия экипажа”, как она выразилась, была ключом к успеху длительного полета. “Если люди совместимы и ладят между собой, полет пройдет отлично.” (Ей не хватало, правда, собственной лаборатории.)
Больше всего запомнился один разговор на борту о временах холодной войны — Юры, когда росли, боялись Америки, а Шеннон — нашей страны. “Нас всех троих как будто осенило, как это удивительно. Мы трое, которые выросли в совершенно разных частях мира, смертельно боясь друг друга, сидим вместе на орбитальной станции, вместе работаем и нам нравится вместе жить.”
Люсид сказала, что у нее никогда не было разногласий с Дабл-Юрами. “Оглядываясь назад, я поражаюсь, что мы никогда не ссорились. Может быть, потому, что я не знала нужных слов на русском, чтобы поссориться.” Однажды Юры даже предложили подстричь Шеннон, но от этого она отказалась: у нее есть любимый парикмахер в Хьюстоне.
День Люсид складывался так — шесть часов экспериментов, два часа физических упражнений, полчаса личного времени. (Маленькое отступление — о физкультуре. Однажды летом Шеннон занималась на беговой дорожке в модуле Д. Надо сказать, что бегать положено с темпом 120 шагов в минуту. Шеннон же почему-то бежала медленно... и модуль пошел в резонанс! Легенда гласит, что в ЦУПе была изрядная паника и во избежание отрыва модуля руководитель полета Владимир Соловьев пообещал больше не пускать Шеннон на бегущую дорожку.)
В свободное время они говорили, шутили: по выходным смотрели кино. Любимым фильмом был “Apollo 13”, дублированный на русский язык. Раз в неделю можно было поговорить по телефону с мужем и с детьми, узнать новости и дать им советы, а иногда Майкл Люсид и дети выходили ночью из дома, чтобы увидеть летящую по небу станцию и помахать Шеннон рукой. “Мы махали и нам казалось, что мама машет в ответ,” — говорила Каваи Люсид.
(Еще одно маленькое отступление — о семье. Майкл Люсид и Шеннон Уэллс встретились 30 лет назад, когда Шеннон пыталась устроиться техником в лабораторию фирмы “Kerr McGee Corp.”. Майкл, работавший в должности менеджера, голосовал против того, чтобы ее принимать — кандидатка была слишком квалифицированной для этого места. Шеннон прошла все равно, через полгода стала химиком в исследовательском отделении фирмы, и уже после того как Майкл перестал быть ее начальником — они начали встречаться и через 10 месяцев поженились.)
В свои 53 года и после полугодового полета Люсид не собирается уходить из космоса. У нее нет любви к сидению за столом и к управленческой работе. “Она любит то, что делает, настолько сильно, что не будет и думать о том, чтобы заниматься чем-нибудь еще,” — говорил Майкл. Шеннон подтвердила, что останется в отряде астронавтов и надеется полететь снова. Лучше всего, конечно, в экипаже марсианского корабля, но начальство “говорит, что пока это, пожалуй, невозможно”.
* 29 октября стало известно, что Федеральная авиационная администрация США выдала контракт на спутниковую региональную систему расширения GPS (WAAS) компании “Hughes Aircraft Co.” Система WAAS будет позволять самолетам выполнять полеты и заходить на посадку, определяя свое положение по данным спутниковой системы GPS. Стоимость контракта превышает 483 млн $. Начальная эксплуатация системы WAAS должна начаться в 1998 г. |
4 ноября. И.Лисов по сообщению NASA. Астронавт Канадского космического агентства Бьярни Триггвасон (Bjarni Tryggvasson) включен в состав экипажа STS-85 (“НК” №19, 1996) и выполнит 11-суточный полет в качестве специалиста по полезной нагрузке на шаттле “Дискавери” в июле 1997г.
Основной задачей Триггвасона будет работа с виброизолирующей установкой MIM (Microgravity Vibration Isolation Mount) канадской разработки. Установка MIM, по размеру соответствующая двум ячейкам для ПН на средней палубе шаттла, будет работать в течение 30 часов, а результаты измерений будут сбрасываться исследователям в реальном масштабе времени.
В сообщении NASA ничего не говорится о дублере Триггвасона, и, по имеющейся информации, дублер назначен не будет.
Из 11 астронавтов, отобранных в Канаде в 1983 и 1992 г., Джон Мак-Кей прекратил подготовку по медицинским показаниям, а Кеннет Мани и Роберт Стьюарт ушли, устав ждать. Остальные восемь либо уже слетали, либо имеют реальную возможность полета.
6 ноября. И.Лисов по сообщению NASA. Астронавт NASA, кэптен ВМФ США в отставке Роберт 'Хут' Гибсон объявил о своем уходе в из NASA с середины ноября 1996 г.
Роберт Гибсон был отобран в астронавты NASA в 1978 г. и в первый раз слетал в качестве пилота 41В в феврале 1984 г. Затем он командовал миссиями 61С (январь 1986), STS-27 (декабрь 1988), STS-47 (сентябрь 1992) и STS-71 (июнь 1995). Во время последнего полета Хут был командиром “Атлантиса” и в первый раз состыковал шаттл с российской станцией “Мир”. А.Я.Соловьев и Н.М.Бударин прибыли в составе его экипажа на станцию, а В.Н.Дежуров, Г.М.Стрекалов и Норман Тагард вернулись на Землю.
“Я предвижу новые вызовы и возможности, когда мне определенно хотелось бы быть частью команды NASA, — сказал Гибсон. — Я благодарен за возможность поработать со столь многими талантливыми и самоотверженными людьми в течение последних 18 лет.”
Гибсон сообщил, что он займется частным бизнесом, но в подробности не вдавался. Как уже сообщалось, его жена астронавт NASA Pea Седдон направлена в длительную командировку в Нэшвилл для обеспечения программы “Neurolab”. Логично предположить, что Хут также обоснуется в Нэшвилле.
“Нам не будет хватать лидерских качеств и квалификации Хута, — сказал директор операций летных экипажей Дэвид Листма. — Он играл ключевую роль в отряде астронавтов и в программе “Шаттл”, и мы желаем ему всего наилучшего в его будущих предприятиях.”
10 ноября. И.Маринин. НК. С 29 октября по 7 ноября этого года в РГНИИ ЦПК имени Ю.А.Гагарина прошли недельный курс подготовки астронавты NASA, входящие в экипаж STS-84.
Командиром экипажа “Атлантиса” назначен Чарлз Прекурт, неоднократно бывавший в России. Пилот — Айлин Коллинз, единственная в NASA женщина-пилот с перспективой в дальнейшем стать первой женщиной-командиром корабля. Специалистами по операциям на орбите назначены: Карлос Норьега (одновременно руководитель работ с полезным грузом), Жан-Франсуа Клервуа (из космонавтов ЕКА) и Елена Кондакова (из космонавтов РКК “Энергия”, Россия). Кроме того, в состав экипажа входят: Майкл Фоул, который будет доставлен на ОК “Мир” этим рейсом шаттла для длительной экспедиции (Мир-NASA 4) и Джерри Линенджер, который вернется после длительного полета (Мир-NASA 3)
“Атлантис”, во время своего 19-го полета в июне 1997 года, будет стыковаться с российским орбитальным комплексом “Мир” (6-я стыковка). Поэтому в программу подготовки входило ознакомительное занятие по орбитальному комплексу “Мир” в целом, отработка взаимодействия с российским экипажем ЭО-23 (первый экипаж В.Циблиев и А.Лазуткин, второй — Т.Мусабаев, Н.Бударин) по совмесной российско-американской научной программе во время совместного полета; отработка срочного покидания комплекса в случае аварии. Кроме того, была обсуждена символическая деятельность на борту комплекса, а в фотостудии ЦПК проведено официальное фотографирование космонавтов и астронавтов.
Помимо ЦПК экипаж STS-84 посетил ЦУП ЦНИИМаш (г.Королев), где со специалистами Центра были обсуждены вопросы взаимодействия во время полета, а также РКК “Энергия” и ГКНПЦ имени М.В.Хруничева, где встретился с руководством этих организаций.
14 ноября. И.Лисов по сообщению NASA. Очередной международный экипаж назначен NASA для полета по программе STS-87, посвященного исследованиям в условиях микрогравитации.
Кевин Крегел, пилот STS-70 и STS-78, назначен командиром экипажа. Пилотом будет майор ВВС США Стивен Линдси. Специалистами полета названы кэптен ВМФ США Уинстон Скотт (STS-72), астронавт NASA Калпана Чаула и астронавт космического агентства Японии Такао Дои.
Интересно отметить, что все четверо американцев пришли в космическую программу намного позже Такао Дои, который был отобран в группу астронавтов NASDA еще в 1985 г для полета с японской космической лабораторией “Spacelab J” и дублировал в 1992 г Мамору Мори. Уже в 1995 г , вместе с Чаула и Линдси, Дои прошел подготовку в NASA в качестве специалиста полета. Ненамного старше” Крегел и Скотт — они пришли в отряд NASA в 1992 г.
Калпана Чаула родилась и выросла в Индии и в какой-то степени представляет в экипаже свою родину, хотя и стала со временем гражданкой США. Помимо американцев штатовского и индийского происхождения и японца, в этот же экипаж планируется включить специалиста по полезной нагрузке от Украины. К настоящему времени в Космическом центре имени Джонсона прошли отборочные испытания и тестирование четыре украинских кандидата — Леонид Каденюк и Вячеслав Мейтарчан (в июле) и Надежда Адамчук и Ярослав Пустовой (в октябре). NASA, однако, не подтверждает официально этих фактов и ни словом не обмолвилось об украинском члене экипажа STS-87 в своем официальном пресс-релизе
Полет по программе STS-87 планируется на октябрь 1997 г. (запуск 9 октября 1997 г — И.Л.) и продлится 16 суток. “Колумбия” будет нести четвертую американскую микрогравитационную ПН USMP-4. Основное направление исследований — изучение процесса затвердевания и кристаллизации расплавленных материалов. Уинстон Скотт и Такао Дои выполнят выход в открытый космос. На счету Скотта уже есть выход в полете STS-72, а Дои станет первым японским астронавтом, работающим в открытом космосе.
Отметим,что этот полет станет последним перед тем, как почти все силы программы “Спейс Шаттл” будут направлены на сборку Международной космической станции.
* Во флоридском апелляционном суде находится дело национального парка “Берег Канаверал” против нудистов, использующих этот пляж к северу от Центра Кеннеди уже в течение 50 лет. Суд первой инстанции вынес решение в пользу администрации парка. |
 “Группа Шаргина” — слева направо. Ревин, Кононенко, Шаргин, Котов, Козеев. Фото И.Маринина. |
И.Маринин. НК. В Российском государственном научно-исследовательском центре подготовки космонавтов имени Ю.А Гагарина продолжается подготовка новой группы кандидатов в космонавты-испытатели.
В эту группу входят два инженера из РКК “Энергия” — К.М. Козеев и С.Н.Ревин и капитан медицинской службы из РГНИИ ЦПК О.В.Котов. Кроме них впервые на подготовку пришли инженер из ЦСКБ (г.Самара) О.Д.Кононенко и инженер-подполковник из военной приемки ВКС Ю.Г.Шаргин.
Коротко познакомим наших читателей с новыми кандидатами в космонавты.
Неофициальным лидером группы стал инженер-подполковник Военно-космических сил Юрий Георгиевич Шаргин. Видимо, сказался его возраст, а также опыт работы в области космоса и, конечно, организаторские способности.
Родился Юрий 20 марта 1960 года в военном городке (вблизи г.Энгельса) в семье военнослужащего. По окончании средней школы поступил в Военно-инженерную краснознаменную академию имени А.Ф.Можайского и в 1982 году закончил ее по специальности “Летательные аппараты” со званием инженер-лейтенант.
Затем он несколько лет служил в стартовой команде на 31-й площадке космодрома Байконур, откуда осуществляются пуски многих РН семейства Р-7. Последние девять лет Юрий Шаргин служил военным приемщиком в Военном представительстве МО в РКК “Энергия”, так что о космосе знает не понаслышке.
Несмотря на звание, подполковник Юрий Шаргин проходит подготовку по программе бортинженера.
Бортинженерную подготовку также проходят и кандидаты в космонавты-испытатели от РКК “Энергия” — Константин Козеев и Сергей Ревин.
Константин Мирович Козеев родился 1 декабря 1967 года в подмосковном Калининграде. В 1992 году он закончил Московский авиационно-технологический институт имени К.Э.Циолковского (МАТИ) Еще будучи студентом, в 1991 году пришел в Головное конструкторское бюро РКК “Энергия”: где и работает до сих пор.
Ревин Сергей Николаевич родился 12 января 1966 года в Москве. В 1989 закончил Московский институт измерительной техники по специальности “Автоматика и электроника”. Затем четыре года работал в НПО измерительной техники, а в середине 1993 года перешел в ГКБ РКК “Энергия”, где и работает.
Еще один будущий космонавт-испытатель — Олег Дмитриевич Кононенко — представитель Космического центра “ЦСКБ-Прогресс” из Самары. Это первый в истории случай, когда общекосмическую подготовку проходит кандидат от самарского предприятия. До сих пор бортинженеры всех космических кораблей были только из НПО “Энергия”, за исключением полетов по военной программе “Алмаз”, где все члены экипажей были военными. Попытки подготовки бортинженеров в других фирмах предпринимались. Проходил подготовку инженер Киевского института электросварки имени Патона В.Г.Фартушный, инженер-испытатель МЗЗ “Звезда” В.Г.Северин, получивший впоследствии звезду Героя России за испытания, а В.Н.Челомей в ЦКБМ даже организовал свой отряд гражданских космонавтов. Но ни один их них в космос так и не поднялся. Теперь попытку делает инженер из ЦСКБ Олег Кононенко. Кстати, к космонавту ЛИИ имени М.М.Громова Олегу Григорьевичу Кононенко, пришедшему в отряд 30 июля 1980 года и погибшему 8 сентября того же года, он не имеет никакого отношения.
Олег Дмитриевич Кононенко родился 21 июня 1964 г. в г.Чарджоу Туркменской ССР. После школы Олег около года проработал на автобазе Чарджоуского авиаотряда, а затем поступил в Харьковский ордена Ленина авиационный институт имени Н.Е.Жуковского, который и закончил в 1988 году по специальности “двигатели летательных аппаратов”.
Распределился Олег Дмитриевич в Центральное специализированное конструкторское бюро в Куйбышеве (ныне Самара), где и работает до сих пор. Его последняя должность — ведущий инженер-конструктор.
И наконец, капитан медицинской службы — Олег Валерьевич Котов. Он родился 27 октября 1965 года в Симферополе, УССР. В 1988 году закончил Военно-медицинскую академию имени С.М.Кирова и стал военным врачом. По распределению Олег Валерьевич попал в ЦПК, где служит до сих пор в должности ведущего врача-испытателя, старшего научного сотрудника. Уже много лет Олег проводит тренировки космонавтов в барокамере, неоднократно испытывал режимы этих тренировок на себе. Будучи служащим Центра, он многие виды подготовки уже прошел факультативно и является как бы самым опытным слушателем из всей пятерки кандидатов.
Медицинскую комиссию Котов успешно прошел еще в 1993 году и почти три года ждал решения своей участи.
Есть у Олега и гражданская специальность. В 1992 он окончил Московский институт промышленной собственности и инноватики по специальности “патентное дело”. Эта дополнительная профессия помогает ему в исследовательской работе.
Уникальность его зачисления на общекосмическую подготовку в том, что он по окончании ОКП получит квалификацию не космонавт-испытатель, а космонавт-исследователь. До сих пор все космонавты отряда ЦПК имени Ю.А.Гагарина становились только космонавтами-испытателями. Было единственное исключение, когда врач ЦПК готовился к полету в качестве третьего члена экипажа. Им был капитан медицинской службы А.В.Сорокин. В 1964 году Сорокин готовился для полета на КК “Восход” и в октябре был дублером Б.Б.Егорова. В космос Сорокин так и не слетал. Теперь попытка Олега Котова.
Все пятеро стали кандидатами в космонавты в начале года. Еще 9 февраля 1996 на коллегии РКА рассматривались личные дела и итоги медицинского обследования Олега Котова, Константина Козеева, Сергея Ревина и Юрия Шаргина и было рекомендовано зачислить их в отряды космонавтов.
На коллегии не был представлен только Олег Кононенко. Официальная причина — не готовы необходимые документы в полном объеме. Но, по мнению осведомленных источников в Самаре, многие в Москве не были заинтересованы в приеме в космонавты кандидата из ЦСКБ — “конкурента” РКК “Энергия”. Вопрос об Олеге Кононенко был решен только 29 марта.
Конечно, возникали вопросы и другому “инородцу” — кандидату от ВКС, но против Председателя Госкомиссии Владимира Иванова никто не пошел.
Итак, 3 июня 1996 года новая группа приступила к общекосмической подготовке в РГНИИ ЦПК имени Ю.А.Гагарина и продолжает заниматься в настоящее время.
22 октября. С.Головков по сообщениям NASA, ЮПИ. Директор Космического центра имени Кеннеди Джей Хоникатт заявил о намерении уйти в отставку в начале 1997 г., после того как NASA найдет ему преемника.
Хоникатт работал в должности директора Центра с января 1995 г. и с самого начала планировал пересмотреть свои намерения через два года. Тем не менее Хоникатт признает, что решение уйти было для него “очень трудным”, и он пока не имеет четкого представления, чем будет заниматься. Директор KSC никак не связал свою отставку с передачей эксплуатации шаттлов компании “United Space Alliance” и отверг заявления некоторых работников Центра, согласно которым безопасность полетов шаттлов снижается в результате такой передачи.
Джей Хоникатт работал в 1960-1966 г. в Редстоунском арсенале, а затем пришел в Космический центр имени Джонсона в качестве инженера по управлению полетом. Впоследствии он возглавлял группу, которая готовила экипажи для посадки на Луну, с 1981 г. был техническим помощником руководителя Управления пилотируемых полетов NASA, а в 1987-1989 — заместителем менеджера управления Национальной транспортной космической системы “Space Shuttle”. С марта 1989 по январь 1995 г. он был руководителем работ по программе “Space Shuttle” в Центре Кеннеди.
И.Лисов. НК. 16 ноября 1996 г. в 23:48:52.795 ДМВ (20:48:53 GMT) с 39-й (левой) пусковой установки 200-й площадки 5-го Государственного испытательного космодрома Байконур боевыми расчетами ВКС был выполнен пуск РН “Протон-К” (8К82К) с космической головной частью, включающей разгонный блок Д-2 (11С824Ф) и космический аппарат “Марс-96” (М1 №520). Второе включение разгонного блока, запланированное на 17 ноября в 00:57:46 ДМВ, прошло нештатно, и переход КА на высокоэллиптическую орбиту выполнен не был. Разгонный блок и станция “Марс-96” разделились и остались на низких околоземных орбитах. По данным Системы контроля космического пространства (СККП) РФ, КА “Марс-96” сошел с орбиты 17 ноября между 03:30 и 04:30 ДМВ (00:30-01:30 GMT). По данным, полученным с наземных средств СККП и Военно-космических сил МО РФ, разгонный блок 11С824Ф сошел с орбиты сутками позже, 18 ноября около 04:20 ДМВ (01:20 GMT), с падением остатков в южной части Тихого океана.
Так закончилась, не начавшись, единственная российская межпланетная программа текущего десятилетия. В какие-то несколько минут, из-за неизвестной пока неисправности, потеряли смысл семь лет работы тысяч людей, надежды на выполнение уникальной научной программы, была капитально подорвана репутация российской космонавтики.
23 октября. К.Лантратов. HK. В преддверии запуска межпланетной станции М1 №520 по проекту “Марс-96” редакция обратилась в НПО имени С.А.Лавочкина (НПОЛ) с просьбой рассказать о нынешнем состоянии аппарата, о проблемах, с которыми столкнулись создатели AMС. Ответить на вопросы Олега Шиньковича (О.Ш.) и автора этой статьи (К.Л.) согласился Александр Михайлович Жданов (А.Ж.), заместитель начальника проектного отделения НПО имени С.А.Лавочкина.
Сперва, по просьбе корреспондентов “НК”, Александр Михайлович рассказал о тех, кто в НПОЛ отвечают за программу “Марс-96”.
А.Ж.: Прежде всего стоит упомянуть Генерального конструктора НПО имени С.А.Лавочкина Станислава Даниловича Куликова. Он недавно, менее года назад занял пост генерального, но успел много сделать для реализации программы “Марс-96”. За все стороны проекта — проектирование, конструкцию, испытания, кооперацию — отвечает первый заместитель Генерального конструктора и Генерального директора Владимир Алексеевич Серебренников. От проектного отделения “Марсом-96” руководит заместитель Генерального конструктора Роальд Саввович Кремнев. Он отвечает за проектные проработки аппарата, конструкторские решения по малым станциям и пенетраторам. Он же отвечает за проведение комплексных электрических испытаний и управление станцией в полете. Заместитель генерального конструктора Александр Александрович Моишеев отвечает за конструкторское подразделение, выпуск конструкторской документации и проведение испытаний аппарата. Валериан Николаевич Байкин — заместитель генерального конструктора НПОЛ — ведет комплексные электрические испытания и все полигонные работы, включая обеспечение запуска. Технический руководитель проекта Валерий Павлович Никифоров отвечает за комплексные испытания “Марса-96” и его полигонную подготовку. За электрические испытания отвечает начальник комплекса Евгений Николаевич Маслов. И в заключение стоит отметить большой вклад в программу “Марс-96” исполняющего обязанности генерального директора НПО имени С.А.Лавочкина Валерия Николаевича Полецкого.
К.Л.: На заседании Госкомиссии 23 сентября говорилось об отставании в подготовке к запуску пенетраторов станции “Марс-96”. В каком состоянии летные пенетраторы находятся сейчас и в каком состоянии они отправятся в полет?
А.Ж.: Летное изделие сейчас проходит тот полный объем работ и испытаний, который ему положен. Попутно идет еще отработка экспериментальных изделий, которая не может принципиально никак сказаться на летном изделии. Принципиальные решения уже давно приняты и подтвердились теми испытаниями, которые прошли в достаточном объеме, чтобы судить о качестве того пенетратора, который у нас получился на сегодняшний день. Наземная отработка экспериментальных изделий будет еще продолжаться и до старта, и после. В частности, планируются еще аэростатные сбросы. Но по результатам этих исследований решения можно будет принять в полете, когда машина полетит. На их основе можно будет “поиграть” или районом посадки, или углом входа в атмосферу. То есть если при последующей экспериментальной отработке возникнут какие-то вопросы, то мы сможем уже полетными делами как-то их подкорректировать.
О.Ш.: Прошедшие испытания подтвердили надежность пенетраторов?
А.Ж.: Испытания подтвердили надежность тех основных узлов, которые необходимо было подтвердить. Основное здесь было испытание на перегрузку при заглублении в грунт. Перегрузка не должна быть больше 500g. Для этого была разработана специальная система амортизации для той части пенетратора, которая должна воспринимать эти перегрузки и оставаться на поверхности. Отработана и заглубляющаяся часть пенетратора. То есть — медленно, но уверено мы прошли на стендах всю цепочку срабатывания механизмов при посадке и получили ту нормальную надежность, которая нам и нужна.
К.Л.: На Международном научном совете в середине февраля шла речь о том, чтобы сделать скалывающейся при касании поверхности Марса теплозащитную обмазку заглубляющейся части пенетраторов. Это нужно ученым для чистоты измерения химического состава грунта Марса. Как с ней обстоит дело?
А.Ж.: Как показали бросковые испытания, хотели мы этого или не хотели, теплозащита получилась скалывающаяся. Она не может выдержать удар о поверхность при такой перегрузке. Нам труднее было бы сделать ее не скалывающейся.
К.Л.: А малые станции тоже полностью отработаны?
А.Ж.: Да, малые станции готовы, хотя и тут еще идет отработка целой серии экспериментальных машин. В частности, еще предстоит серия выпуска каскада парашютов. Но предстоят лишь комплексные испытания, а фрагментарно все было отработано. Поэтому мы считаем, что конструкция летных аппаратов получилась отработанная и надежная. Опять же, если что вдруг откроется сейчас при испытаниях экспериментальных машин, то за 4-5 суток до подлета перед отделением мы тоже сможем поварьировать ориентацией аппарата, чтобы войти под тем или иным углом входа. У нас есть время на это, пока будет идти перелет к Марсу.
Я еще раз хочу подчеркнуть, что те ключевые элементы, которые надо было отработать перед выбором конструкции того или иного элемента аппарата, были отработаны и испытаны. И уже после этой отработки и испытаний определялся облик аппарата.
К.Л.: А что касается орбитального аппарата?
А.Ж.: Орбитальный аппарат прошел полностью весь цикл отработок.
К.Л.: А как обстоят дела с отработкой платформы TSP под комплекс “Аргус”? Ведь была приличная задержка с его поставкой.
А.Ж.: В том числе отработан и “Аргус”.
О.Ш.: А как сказались задержки с поставкой научной аппаратуры и “Аргуса” на графике подготовки “Марса”?
А.Ж.: Из-за задержки с этой платформой было решено провести все испытания здесь, на предприятии, и лишь за месяц до старта отправить станцию на полигон. Ведь это было бы очень сложно: тащить туда вместе с машиной испытательную базу, массу людей. А тут все под рукой. Опять же все это требовало очень много денег. А такой вариант по полной предстартовой подготовке аппарата на предприятии был нами уже отработан с “Интерболом”. Его мы отправили в Плесецк за 16 дней до старта. Затраты оказались на порядок меньше.
Так же сейчас и по “Марсу”. Мы собрали всех нужных специалистов у нас на предприятии. Здесь, в удобных условиях, они и работали с аппаратом.
К.Л.: А успели пройти испытания аппарата на электронную совместимость в безэховой камере?
А.Ж.: Да, они прошли в полном объеме. Их даже снимали зарубежные журналисты. Это был последний удобный случай, когда им можно было снять аппарат с развернутыми батареями и платформами, без АДУ. То есть таким, каким он будет на орбите Марса. Испытания прошли полностью. Во время них проявились некоторые “бобики”. Так, например, начали затягивать крышку приборного контейнера — появляется короткое замыкание. Отпускаем — все нормально. Оказалось: жгуты сформировали так, что фланец в одном месте пережимал провод. Просто выпустили это место из виду. Ведь на аппарате этих жгутов — с полтонны. Очень долго пришлось искать это место, потом меняли кабели.
К.Л.: В феврале на Международном научном совете высказывалось опасение, что на орбите Марса нельзя будет включать радиолокатор. Его тоже успели испытать на электромагнитную совместимость?
А.Ж.: Да. Вообще, последняя Госкомиссия выдала разрешение на работу всей научной аппаратуры на орбитальном аппарате без ограничений. Проведены все ее испытания. В общем, мы вполне уверены в орбитальной части полета. На нем — 740 кг научной аппаратуры. Если малые станции и пенетраторы — вешки в научном плане, то орбитальный аппарат — это “монстр”. Это, видимо, последний из гигантов, которого человечество запускает на Марс в обозримом будущем...
К.П.: И все-таки, как вы считаете, какова вероятность выполнения программы эти аппаратом?
А.Ж.: По орбитальной части вероятность не хуже чем то, что записано в вероятностных параметрах технического задания. Он очень хорошо отработан, проиграна целая серия нештатных ситуаций. То есть вероятность выполнения задачи орбитальным аппаратом достаточно большая для однопусковой схемы. Конечно, лучше было бы запустить две машины, но — опять же финансовая скудность.
К.Л.: Это по орбитальному аппарату. А как с вероятностью успеха пенетраторов и малых станций?
А.Ж.: Вероятность выполнения задачи двумя пенетраторами лежит в диапазоне величин надежности, требуемых в техзадании. Но тем не менее Академией наук и мировой научной общественностью рекомендовано считать пенетраторы факультативной задачей. На них, конечно, стоят очень интересные приборы. Но если с обоими пенетраторами ничего не получится, то у нас есть мощные орбитальные средства — телекамеры высокого разрешения, радары, спектрометры, тепловое картирование, — позволяющие получить полную картину явлений. Если же получится и с пенетраторами, то будет еще и переход от глобального к местному.
Почему такой подход к пенетраторам? Чтобы доказать, что он живуч, необходимо было провести ракетные испытания. Но финансовые трудности не позволили нам их организовать. Хотя все было готово, и даже для этого пенетраторы сделали. Но пришлось ракетные полные испытания заменить испытаниями со сбросами с аэростата. На основании этих испытаний было решено — можно запускать пенетраторы, но 100-процентного успешного результата тут гарантировать нельзя.
* Фирма “Auspex Net Servers” ycтановилa в Центре управления полетом в Хьюстоне серверы с программным обеспечением ServerGuard. Примерно 100 человек, занятых в управлении полетом шаттлов, имеют прозрачный доступ к файловой системе с более чем 250 рабочих станций Восстановление после отказа одного из серверов занимает 2 секунды и происходит автоматически. Система прошла первую обкатку во время полета по программе STS-79. |
К.Л.: А если какая-либо случайность при посадке? Например, камень.
А.Ж.: Камень — это действительно случайность. В этом случае пенетратор, конечно, разрушится. Просто возникнут большие боковые нагрузки, на которые он не рассчитан. Система амортизации работает только вдоль продольной оси. При взведении в пенетраторе образуется полость, заполненная газом под давлением 16 атмосфер. На ней он амортизируется, а потом защелкивается, чтобы его верхнюю часть не отбросило вверх. Эти защелки мы и отрабатывали при аэростатных сбросах. В них мы уверены. Если пенетратор долетит и внедрится, то он самортизирует и выдержит все перегрузки. А чтобы не попался случайный камешек, мы рассчитываем сбрасывать пенетраторы в пустынные районы, где по американским съемкам вроде бы только пески. То есть точно не в горы, нe в склон.
К.Л.: А как с малыми станциями?
А.Ж.: К малым станциям у нас подход такой же, как и к орбитальному аппарату. Они тоже соответствуют требованиям по надежности. Для них никаких скидок нет. В целом же, мы считаем все научные части программы равноценными. Поблажек при испытаниях мы не делали, факультативными они будут или нет.
11 ноября. К.Лантратов. НК. “НК” уже неоднократно рассказывали о ходе испытаний посадочных средств межпланетной станции М1 №520. Шла речь и о том, что не все намеченные испытания были проведены в полном объеме. Уже после запуска аппарата к Марсу планируется завершить некоторые из испытаний.
Генеральный конструктор НПО имени С.А.Лавочкина Станислав Данилович Куликов в эксклюзивном интервью корреспонденту “НК” 11 ноября рассказал о предстоящих работах с пенетраторами и малыми автономными станциями.
— Пенетраторы и малые станции — это самостоятельные аппараты. Был запланирован большой комплекс испытаний для того, чтобы повысить надежность выполнения задачи этими аппаратами. Нам сложно было найти условия, аналогичные марсианским при этих испытаниях. По меньшей силе тяжести, по разряженной атмосфере. Но для таких условий нужно было создать надежные средства торможения. Предстоял большой объем экспериментов.
В силу финансирования испытания затянулись В частности, на лето 1996 года были запланированы сбросы малых станций и пенетраторов с аэростатов с высоты 30 км. Сбросы провести до старта М1 не удалось. Сейчас же этим испытаниям мешают климатические условия: при сбросах нужна ясная погода, чтобы хорошо было видно аппарат и была возможность проведения видеосъемки. Ветра во время сбросов должны быть послабее, потому что аэростат — очень нежная “штука”, диаметр которой 50 м. Эти невыполненные испытания должны были подтвердить надежность парашютной системы MAC и надувного тормозного устройства пенетраторов.
— Но у нас есть возможность за счет изменения угла входа в атмосферу Марса и выбора района посадки скорректировать недостаток тех исходных данных, которые сейчас отсутствуют, — рассказал Станислав Куликов. — Эти испытания мы планируем провести весной следующего года и до сентября ввести коррективы в баллистику.
Экспериментальные испытания уже успели сказаться на конструкции малых станций и пенетраторов. Вот небольшой пример, подтверждающий это и не описанный до сих пор в “НК”.
На донных крышках обоих пенетраторов были установлены два дополнительных твердотопливных тормозных двигателя в дополнение к двум уже имеющимся. Донная крышка прикрывает тормозное аэродинамическое устройство пенетратора на этапе аэродинамического торможения и отстреливается перед началом наддува устройства.
Необходимость тормозных двигателей была продиктована тем, что пенетраторы решено было отделять не на подлетной траектории, а с орбиты искусственного спутника Марса. Пенетратор отделяется от орбитального аппарата с помощью пружинных толкателей. Скорость отделения очень небольшая — всего 0.5 м/сек. Для стабилизации пенетратор закручивается с большой угловой скоростью — 10с-1 (более 1.5 оборотов в секунду). Для перевода пенетратора с ареацентрической орбиты на траекторию спуска на поверхность Марса и служат твердотопливные двигатели. Первоначально на одном пенетраторе планировалось установить шесть таких движков. Но потом для того, чтобы уложиться в массу 100 кг, их оставили всего два. Этой пары оказалось слишком мало. Экспериментальная отработка показала необходимость еще как минимум двух двигателей. Так их стало четыре. Один такой двигатель имеет тягу 130 килограммов и выдает импульс 30 м/сек при времени работы всего 1.5 сек. За счет установки двух дополнительных двигателей номинальная масса пенетратора подросла с 117.5 до 123 кг.
11 ноября. К.Лантратов. НК. На этапе выведения AMС “Марс-96” на межпланетную трассу прием телеметрической информации с нее будут осуществлять обычные средства Военно-космических сил России плюс украинский Центр дальней космической связи.
Во время активного участка полета ракеты-носителя 8К82К “Протон-К” прием телеметрии будут осуществлять наземные измерительные пункты космодрома Байконур: ИП-1, ИП-2, ИП-3 (все расположены на территории космодрома), ИП-7 (село Кенгирское Джезказганской обл.), ИП-8 (район станции Джаксы) и ИП-9 (г.Сарань Карагандинской обл.).
Завершающий этап активного полета ракеты-носителя и полет головного блока по суборбитальной траектории будут контролировать Седьмой отдельный командно-измерительный комплекс (ОКИК-7, бывший ИП-10 космодрома Байконур, расположенный около г.Барнаул), ОКИК-4 (г.Енисейск-4 Красноярского края), ОКИК-13 (село Нижние Тальцы около г.Улан-Удэ, Бурятия).
Прием телеметрической информации на этапе первого включения разгонного блока 11С824Ф будут обеспечивать частично (начало работы блока) ОКИК-13 и полностью ОКИК-15 (село Галёнки около г.Уссурийск Приморского края).
Работа наземных средств ВКС на первом витке завершится после первой отсечки двигателя блока 11С824Ф и выхода головного блока “Марс-96” на опорную околоземную орбиту. Второе включение блока 11С824Ф и начало работы автономной двигательной установки станции М1 №520 будут проходить вне зон видимости наземных средств. Лишь за 20 сек до отключения АДУ “Марса-96” начнет прием телеметрии украинский ЦДКС (бывший ОКИК-16, расположенный около г.Евпатория, Крым, Украина). Начиная с 18 ноября к приему информации с нее приступят российские ОКИК-15 и ОКИК-14 (г.Щёлково-7 Московской обл.). Они и будут принимать в дальнейшем информацию с “Марса-96” на всех стадиях его полета
Впервые в России управление автоматической межпланетной станцией — М1 №520 — решено вести с предприятия-изготовителя.
— “Фобосом” сперва управляли из Евпатории, — рассказал генеральный конструктор НПО имени С.А.Лавочкина Станислав Данилович Куликов. — На передаче управления оттуда в ЦУП ЦНИИМаша и произошла та ошибка, которая стоила нам “Фобоса-1”. К тому же раньше ЦУП — это было очень сложное сооружение, которое имело индивидуальную вычислительную технику, индивидуальное оборудование.
С развитием направления персональной вычислительной техники это оборудование значительно упростилось. Кроме того, сейчас имеется сетевое оборудование, которое позволяет сеть вычислительных машин в одном месте связать с сетью вычислительных машин в другом месте. Появилась и достаточно надежная связь с пунктами управления.
— Поэтому мы смогли всю информацию собрать у себя на предприятии, — продолжил Куликов. — А как только мы эту информацию собрали, то все специалисты этого предприятия, которые создавали станцию, могут принимать участие в ее управлении тут же, у себя. Не надо им ехать в какую-то дальнюю командировку, тратить массу средств. Можно проводить все испытания от себя.
По этой технологии уже идет управление “лавочкинскими” аппаратами “Интербол-1” и “Интербол-2”. По этой же технологии будут идти работы и с марсианским аппаратом. Куликов ее полностью поддерживает:
— Эта схема обкатанная. Специалисты уже привыкли сидеть за этими мониторами у себя. Единственное что: связь между Россией и Украиной — вещь тоже, в общем-то, непредсказуемая. Вдруг кто-то когда-то что-то перерубит. Поэтому было решено на наиболее ответственные динамические операции — коррекции, отделение и посадка малых станций и пенетраторов — где нужно оперативное вмешательство, часть группы управления будет выезжать в Евпаторию, а часть оставаться и работать из ЦУПа НПО имени С.А.Лавочкина. Все остальные сеансы связи в течение 9 месяцев перелета и работы на орбите Марса будут идти от нас из НПО либо через Щелковский пункт, либо через Уссурийск, либо через Евпаторию. К тому же еще подключится станция “Медвежьи озера” со своими антеннами, разработанными в Московском энергетическом институте.
11 ноября. К.Лантратов. НК. По решению Российской академии наук и Российского космического агентства для отслеживания всех этапов отработки проекта “Марс-96” была создана специальная комиссия во главе с директором ЦНИИМаш академиком Владимиром Федоровичем Уткиным Комиссия проделала очень большую работу, ее результаты периодически заслушивались в РКА.
Сам академик Уткин так рассказывал о работе этой комиссии после пресс-конференции 11 ноября в РКА:
— На эту комиссию, которую мне доверили возглавить, легла очень ответственная миссия, заключавшаяся в том, чтобы “Марс-96” состоялся, в отличие от “Марса-94”. Дело в том, что если бы мы не полетели на Марс сейчас, то трудно себе представить ту большую потерю космического лица, которую бы мы понесли... Поэтому мы — комиссия — должны были достаточно серьезно смотреть на все проблемы, иначе бы не справились с поставленной задачей.
Все члены комиссии были разделены по направлениям и тщательно рассмотрели все стороны экспедиции. Комиссия очень подробно рассмотрела аппарат 1Ф, который был положен в основу аппарата М1 в проекте “Марс-96”. Аппарат 1Ф уже проходил летные испытания, когда он летел к Фобосу.
— Был проведен тщательный анализ того, что было с теми аппаратами, — сообщил Владимир Уткин. — Мы заставили всех членов комиссии ответить на вопрос “Что нужно сделать, чтобы этого не повторилось?”. Надо сказать, что объект был тщательно отработан на Земле и поэтому в нем была уверенность. Комиссия направила свои усилия на то, чтобы просмотреть все слабые места. Например: была выбрана гироскопическая система, которая разрабатывалась на авиационном предприятии. Когда я с комиссией туда приехал, то понял, что никакого гироскопа для платформы “Аргус” не будет. Пришлось срочно обратиться в известную нашу фирму, возглавляемую ранее академиком Виктором Ивановичем Кузнецовым. Они поправили положение и сделали своевременно приборы для платформы “Аргус”. Платформа была спасена.
— Наш институт — ЦНИИМаш — должен давать заключение перед стартом по результатам наземной отработки, — заметил в заключение академик Уткин. — По “Марсу-96” мы дали положительное заключение. Мы дали два замечания, которые можно устранить во время полета к Марсу путем внесения изменений в баллистику спуска.
В интервью корреспонденту “НК” заместитель генерального директора РКА Юрий Милов рассказал о расчетных параметрах надежности аппарата “Марс-96” и его составляющих, определенных “комиссией Уткина”. Надежность всего аппарата М1 №520 оценена комиссией в 0.864, в то время как техническим заданием определена величина 0.75. Это вероятность полного выполнения всех этапов программы “Марс-96” одним аппаратом. (Если бы нашлись средства на две станции для запуска к Марсу, то вероятность, при отсутствии отказов по общим причинам, составила бы 0.982.)
Надежность используемых для вывода на орбиту ракеты-носителя 8К82К “Протон-К” и разгонного блока 11С824Ф (Блок Д-2) оценена в 0.975 и 0.99 соответственно. Из всей станции самой надежной частью является орбитальный аппарат. Вероятность успешного выполнения программы исследований на орбите Марса оценивается в 0.936. Менее надежны, по мнению комиссии Уткина”, малые автономные станции и пенетраторы. Вероятность полного успеха миссии одной малой станции оценена в 0.869. Но на станции “Марс-96” установлены две MAC. Вероятность выполнения своих задач хотя бы одной из них составляет соответственно 0.983. Для одного пенетратора надежность определена в 0.85 Вероятность успеха хотя бы одного из двух имеющихся на станции “Марс-96” пенетраторов составляет 0.978.
| — “Марс-96” — комплексная экспедиция. (Мнение президиума) — В ней слишком большая мнимая часть. (Мнение зала) |
К.Лантратов. НК. Этот материал был написан уже после гибели “Марса-96”. Раньше было просто некогда. Вслед за той пресс-конференцией была ужасная суматоха, связанная сперва с подготовкой к запуску АМС, а потом с разбором причин провала марсианской миссии. Но, возвращаясь теперь к той предстартовой пресс-конференции, ловишь себя на мысли, что и сидевшие на сцене руководители проекта “Марс-96”, и сидевшие в зале журналисты, в общем-то, ожидали какого-то подобного финиша этой экспедиции к Красной планете. Может быть только не такого скорого. Однако как-то не верилось, что станция долетит до Марса живой и невредимой. Я не хочу сказать, что на той пресс-конференции присутствовали сплошь прорицатели и провидцы. Просто оттого, как все шло и говорилось, складывалось ощущение, будто сами руководители программы не верят в успех.
Пресс-конференция состоялась 11 ноября в большом зале заседаний РКА. Многие приглашенные на нее обратили внимание, что РКА решило провести пресс-конференцию до запуска станции, а не как обычно, после. Уже в этом усматривался какой-то знак судьбы. Обменявшись мнениями с присутствовавшим тут же редактором “НК” Максимом Тарасенко, мы пришли к выводу, что руководство проекта боится неудачи и поэтому, страхуясь, заранее устроило эту пресс-конференцию: после запуска, может, уже и не о чем будет рассказывать.
В пресс-конференции участвовали: заместитель генерального директора РКА Юрий Георгиевич Милов, генеральный конструктор НПО имени С.А.Лавочкина Станислав Данилович Куликов — технический руководитель программы “Марс-96”, директор ИКИ РАН академик Альберт Абубакирович Галеев — научный руководитель программы “Марс-96”, директор ГЕОХИ РАН академик Эрик Михайлович Галимов, директор ЦНИИМаш академик Владимир Федорович Уткин.
Приводить стенограмму всей пресс-конференции просто нет смысла. Практически обо всех сторонах программы “Марс-96” наш журнал уже подробно писал на своих страницах. Вот лишь наиболее интересные эпизоды.
Перед самым началом пресс-конференции Юрию Милову преподнесли подарок: компакт-диск и проигрывающее устройство для него, аналогичные тем, которые уже установлены на малых автономных станциях.
— Это послание для будущих поколений, — сказал Юрий Георгиевич, показывая всем диск с проигрывающим устройством — Кроме того, на малых станциях есть инструкции, как пользоваться этими проигрывателями, а также в них вложены вот такие пакетики с микросхемой, как символом наших современных достижений (По залу прокатился легкий смешок “Микросхема чья? Американская или наша?”) Это все для будущих поколений. Когда они сядут на Марс и если найдут малую станцию, то получат представления о наших достижениях и нашем уровне техники.
Станислав Куликов, рассказывая о схеме экспедиции “Марс-96”, посетовал:
— Предыдущие советские [марсианские] экспедиции состояли, как правило, из двух запусков. Этим повышалась надежность решения задачи, В этом году в силу сложности проекта и его дороговизны было принято решение об однопусковой схеме.
Руководители проекта все время сравнивали станцию “Марс-96” с американскими “Mars Global Surveyor” и “Mars Pathfinder”. Станислав Куликов сравнивал их по массам: более 6800 кг у нас, около одной тонны каждый у них. Наша — лучше. Альберт Галеев сравнивал по количеству научной аппаратуры на борту нашего орбитального аппарата (более 20 приборов) и на их орбитальной станции (5 приборов)
— Основная задача “Mars Global Surveyor” — получение глобальных изображений поверхности Марса с плохим разрешением, изучение атмосферы и поверхности тоже с меньшим разрешением, чем на нашем аппарате (“Тем ни менее американец-то уже летит. А вот как будет с нашим?” — тихий шепот на задних рядах.) Если говорить о “Марсе-96”, то спектральное и пространственное разрешение его приборов на порядок выше. С их помощью будут изучаться отдельные наиболее интересные районы...
— В миссии “Марс-96” есть много интересных “изюминок”, как и в предыдущей миссии “Фобос”, — продолжал академик Галеев. — Та миссия была незаслужено атакована прессой, но по прошествии времени и наши, и зарубежные ученые признали, что “Фобос” дал очень много, чтобы мы могли проектировать новую миссию... Впервые на Марсе будет развернута сеть из четырех станций: двух малых станций и двух пенетраторов. Это будет и метеорологическая сеть, которая сможет прямо на поверхности сможет следить за погодой на Марсе. Конечно, это не такая метеорологическая сеть, как на Земле. Но это, все-таки, первый шаг, когда мы на поверхности Марса будем напрямую заниматься климатом.
В заключение Альберт Галеев остановился на полном отсутствии в российской космической программе планетных исследований после экспедиции “Марс-96”:
— Мы очень долго занимались этой миссией. По видимому, это последняя экспедиция [к Марсу] в этом веке с таким составом аппаратуры, который позволяет всесторонне исследовать планету. И после такого проекта не надо бы останавливаться. У нас есть и другие проекты в области фундаментальных космических исследований. Но в будущем мы планируем пока вести исследования планет с помощью небольших аппаратов, запускаемых легкими носителями.
Вопрос о планах будущих планетных исследованиях очень волновал всех присутствовавших.
— Это очень интересный вопрос, на который не так-то легко ответить, — сказал Юрий Милов. — У нас есть программа, которая принята и одобрена Академией наук и Межведомственным советом, который возглавляет президент РАН академик Осипов. В ней расписана последовательность реализации научных [космических] проектов. Как тут кто-то очень хорошо заметил перед началом пресс-конференции, к сожалению, у этих программ есть один маленький недостаток: они, как правило, не выполняются. Поэтому мы сейчас решили оценить все те программы: в каком они находятся состоянии, какие у нас перспективы с финансированием и как распорядиться тем минимальным объемом денег, которые мы имеем. Ведь уровень фундаментальных исследований от общего финансирования опытно-конструкторских работ по космической тематике составляет 18%. Этот уровень мы стараемся жестко выдерживать, не опускаясь ниже. Коллеги из Академии наук не дают нам опускаться ниже 18%. Что же мы на эти 18% можем сделать? Я должен сразу сказать, что сейчас приоритетной работой для нас будет “Спектр-Рентген-Гамма” (“Спектр-РГ”), который мы обещаем запустить в 1998 году. Это будет для нас, конечно, очень большая и тяжелая задача. Но мы сейчас пытаемся вот эти деньги и те заявки на научные работы, которые сейчас есть, как-то еще раз пересмотреть. Мы хотим эту программу пересмотреть и заново предложить Межведомственной комиссии. Дело в том, что сейчас в этой программе пока что нет места для планетных исследований. Только участие в планетных исследованиях Соединенных Штатов по программе “На Марс — вместе”. Мы думаем, что это — дефект научной программы и его как-то надо ликвидировать Но как это сделать в условиях существующих жестких бюджетных ограничений? Ответа у нас пока что нет.
Всплыл тут же и вопрос о разработанном в НПО имени С.А.Лавочкина марсоходе.
— Марсоход — это была наша чисто инициативная программа, как продолжение программы исследования Луны с помощью подвижной лаборатории, — с грустью сказал генеральный конструктор НПОЛ Станислав Куликов. — Есть у нас в объединении несколько вариантов этих марсоходов. Они показали себя очень эффективно на испытаниях в Соединенных Штатах. Основные принципы марсоходов разработаны. Мечта наша по исследованию Марса с помощью подвижных лабораторий сохраняется. Проработки ведутся. Но какой-то ясности в этом вопросе — состоится это или не состоится — пока нет.
Особо встал на пресс-конференции вопрос о надежности миссии “Марс-96”.
— Эта миссия очень сложная и ответственная, — заявил Юрий Милов. — Так как вместо двух аппаратов будет запущен один, то соответствующим решением Российской Академии Наук и Российского космического агентства была создана комиссия во главе с директором ЦНИИМаш академиком Уткиным, которая отслеживала все этапы отработки этого проекта. Комиссия проделала очень большую работу, ее результаты периодически заслушивались в РКА.
Юрий Милов, говоря об каких-то предстоящих событиях, постоянно стучал по деревянному столу президиума. “Чтоб не сглазить.”
Слово взял председатель этой комиссии академик Владимир Федорович Уткин. Он привел неожиданный для того момента, но, как оказалось потом, просто провидческий, пример:
— Я только что, как говориться, “с корабля на бал”, прилетел из Уругвая. Там проходила Третья [космическая] конференция стран Южной Америки... Ко мне было много вопросов. Большой интерес к этой программе. Ведь в ней участвовало большое количество стран. Это накладывало на нас большую ответственность. Дело в том, что если бы мы не полетели на Марс сейчас, то трудно себе представить ту большую потерю космического лица, которую бы мы понесли.
Владимир Уткин рассказал и о состоянии дел с другими российскими научными космическими проектами:
— Комиссии, которую я возглавляю, поручено не только смотреть программу Марс”, но и наблюдать за тем, что делается со спутниками Спектр”: “Спектр-РГ”, “Спектр-Р” и “Спектр-УФ”. Нам приходилось очень часто решать вопрос: “Что же делать?” Ведь денег сразу на “Марс” и на эти три “Спектра” нет. Или не пускать “Марс”, на которые уже израсходованы средства, или отказаться от большой астрофизической программы Вопрос все-таки удалось решить. Мне кажется сегодня мы преодолели исключительно сложный и трудный безденежный период.
Естественно, встал вопрос и о финансовой стороне проекта “Марс-96”.
— Что касается проекта “Марс-96”, то сумму я назвать не могу, — заявил Юрий Милов. — Не потому, что это большой секрет, а потому, что проект длился очень долго. Обратно считать деньги — это безнадежная затея. Если я просто сложу суммы, которые были затрачены начиная с 1991 года, то эта сумма ничего не даст. Необходим учет инфляции... (“Мы могли бы и сами пересчитать инфляцию. Дайте информацию по годам, по кварталам!” — реплика в зале.) Вот мне подсказывают, что начиная с 1994 года [когда проект стал называться “Марс-96”, а не “Марс-94”] затрачено порядка 350 миллиардов рублей.
Но и этих денег на все не хватило. Юрий Милов подтвердил, что научное судно “Космонавт Виктор Пацаев” не сможет выйти в рейс для приема телеметрической информации на этапе второго включения разгонного блока Д-2. На это нет трех миллиардов рублей. С другой стороны это судно рассчитано только на прием телеметрии. То есть если при запуске “Марса-96” даже что-то и случиться, то судно лишь зафиксирует сам этот факт, узнает, что же случилось, но вмешаться в процесс выведения уже не сможет.
15 ноября. К.Лантратов. НК. Как уже сообщалось в “НК” №21-96, 15 октября станция М1 №520 была доставлена в МИК (сооружение №40) на 31-й площадке космодрома Байконур. Там есть рабочее место НПО имени С.А.Лавочкина (НПОЛ), использовавшееся для подготовки индийских спутников ИPC и аппаратов “Прогноз”. К этому моменту в МИКе уже находился разгонный блок 11С824Ф (блок Д-2), предназначенный для запуска станции “Марс-96”. Станция была состыкована с разгонным блоком и 18 октября начались электрические испытания служебных систем космического аппарата. В тот же день начались заключительные испытания платформы TSP с комплексом “Аргус”. 23 октября испытания платформы завершились и начались подготовительные работы перед заправкой баков станции.
25 октября на заправочно-нейтрализационной станции 31-й площадки космодрома началась заправка баков автономной двигательной установки АДУ и баков орбитального блока станции. Заправка “Марса-96” завершилась после 28 октября.
Тем временем в самом НПОЛ продолжались работы с малыми автономными станциями (MAC) и пенетраторами (ПН). До 21 октября обе MAC были испытаны, собраны и взвешены. При номинальной массе 88 кг одна малая станция весила 85.5 кг (MAC 520/1), другая — 91 кг (MAC 520/2).
Первоначально масса одного пенетратора должна была составлять 117.5 кг. Однако возникли опасения, что двух установленных на задней крышке ПН пороховых двигателя, предназначенных для перевода пенетратора на траекторию спуска с орбиты Марса, будет недостаточно. В связи с этим на последнем этапе работ с пенетраторами количество двигателей было увеличено до четырех. Вырос, естественно, и расчетный вес пенетратора — до 123 кг. Однако вес реальных пенетраторов оказался несколько больше расчетного. 22 октября было проведено взвешивание и балансировка первого пенетратора ПН1 (520/4). При номинальной массе 123 кг он весил 124.5 кг. Второй пенетратор (520/5) взвесили 29 октября. Его вес составил 126.5 кг.
31 октября полностью собранные пенетраторы и малые станции специальным авиарейсом были отправлены из аэропорта Шереметьево, расположенного недалеко от НПОЛ, на аэродром Юбилейный космодрома Байконур, а 1 ноября МАСы и ПНы были перевезены в МИК 31-й площадки.
В тот же день начались заключительные испытания научной аппаратуры станции. Тут-то и произошла неприятность. Испытания планировались, естественно, на дневное время. Однако, как это не раз уже случалось за последнее время, на площадке отключили электроэнергию. Было неизвестно, когда ее вновь подключат. Такие перебои стали чуть ли не нормой на Байконуре. Сначала они происходили в городе. Потом начались и на площадках космодрома. Теперь при всех космических пусках рядом с площадкой всегда дежурит энергопоезд, готовый в любую секунду подключиться к силовой сети.
В тот день специалисты НПОЛ остались ждать энергии в МИКе до поздней ночи. Видимо, такая напряженная обстановка и сыграла свою роль. Когда электроэнергию дали и начались испытания, выяснилось, что из-за неправильной коммутации выведены из строя три блока системы управления разгонным блоком Д-2.
Вот как об этом происшествии рассказал генеральный конструктор НПОЛ Станислав Владимирович Куликов в эксклюзивном интервью корреспонденту “НК” 11 ноября:
— Была перепутана полярность, но не на самом космическом аппарате. Между разгонным блоком Д-2 и космическим аппаратом есть проставка. На этой проставке установлена часть оборудования. Вот при подключении аккумуляторной батареи на этой проставке была действительно перепутана полярность. После чего пришлось заменить все блоки этой проставки.
— Сам аппарат не пострадал?
— Нет. Это было только на самой проставке. Там заменено три блока... Они участвуют только в процессе выведения к Марсу. После этой замены блоков все было проверено, прошли необходимые испытания. На сегодняшний день по проставке у нас замечаний нет.
После замены электронных блоков на проставке, 5 ноября испытания научной аппаратуры были завершены. Были выполнены работы по установке экранно-вакуумной теплоизоляции (ЭВТИ). Отличительная особенность станции М1 №520 в том, что на ней используется новая для российской космической техники ЭВТИ буро-оранжевого цвета.
Наступили ноябрьские праздники, но не для специалистов НПОЛ, работающих с “Марсом-96”. 7 ноября обе малые автономные станции и оба пенетратора были установлены.
8 ноября был одним из ключевых дней в подготовке М-96 к старту. Завершились работы по установке экранно-вакуумной теплоизоляции на станции. В тот же день с аппарата М1 №520 и разгонного блока 11С824Ф была снята вся “краснота”: защитные крышки красного цвета, специально так окрашиваемые, чтобы сразу бросаться в глаза “Краснота” была снята также с датчиков и объективов научной аппаратуры станции “Марс-96”. В конце дня на состыкованные и полностью подготовленные к старту космический аппарат и разгонный блок был надвинут головной обтекатель. КА с РБ под ГО получил название головной блок. После накатки головного обтекателя работы с головным блоком были, строго говоря, завершены. 9 ноября был резервным днем в подготовке станции к запуску. Лишь в этот день специалисты НПОЛ, командированные на Байконур, смогли перевести дух после очень напряженной работы со станцией “Марс-96 без выходных, начатой 15 октября.
10 ноября головной блок на специальной автоплатформе был перевезен с 31 -й на 92-ю площадку и помещен в монтажно-испытательный корпус РН “Протон”.
11 ноября прошла стыковка головного блока и ракеты-носителя 8К82К “Протон-К №392-02. Также в этот день прошли заключительные технические испытания оборудования аппарата.
12 ноября полностью собранный ракетно-космический комплекс “Марс-96” был вывезен из МИКа и к 9:00 ДМВ установлен на пусковую установку №39 на 200-й площадке космодрома Байконур. Около 12:00 ДМВ к РН была подведена башня обслуживания. Начались заключительные проверки систем стартового комплекса, носителя и КА.
Вывоз состоялся не как обычно — за три дня до пуска, а за четыре. Это произошло в связи с тяжелой обстановкой на космодроме Байконур с электропитанием на площадках. Перебои могли произойти и во время предстартовой подготовки. В связи с этим была возможность отставания от графика подготовки к пуску, что, естественно, недопустимо при запуске межпланетной станции. В принципе, стартовое окно для “Марса-96” было с 16 по 22 ноября. Но кроме как на 16 и 17 ноября запуск АМС М1 не планировался. Поэтому в предстартовой подготовке специально были запланированы два рабочих дня и два (а не один, как обычно) резервных дня для работ на стартовой площадке.
 За сутки до старта... Фото О.Шиньковича. |
После установки РН на пусковой установке к ракете была подведена мобильная башня обслуживания. Ракетно-космический комплекс “Марс-96” был подключен к наземным коммуникациям. Начались его заключительные испытания.
Основные этапы подготовки ракеты-носителя к старту в день запуска, 16 ноября:
В 14:00 ДМВ — на стартовой позиции началась подготовка к заправке носителя компонентами топлива.
В 15:50 — Принято решение Государственной комиссии о запуске АМС М1 №520 “Марс-96” 16 ноября в 23:48:53 ДМВ (20:48:53 GMT).
19:00 — окончание заправки центрального блока первой ступени;
19:10 — окончание заправки боковых блоков;
20:35 — окончание заправки компонентами топлива второй ступени носителя. После — технологический перерыв до 22:10;
22:55 — Бортовые системы переведены на автономное питание;
22:39 — отвод от носителя башни обслуживания;
23:05 — комплексная проверка систем РН и КА;
23:20 — взведение системы управления аппарата;
В 23:43 ДМВ была объявлена пятиминутная готовность к старту.
О.Шинькович. НК.
Кто сказал, что “Протон” — одна из самых надежных тяжелых ракет в мире? Правильно, статистика. Ракета, являющаяся сейчас палочкой-выручалочкой (а может соломинкой?) для целого ряда российских предприятий космического профиля, действительно сделана на совесть.
Но начну я не с описания грандиозности стартовой площадки и не с восторженного волнения по поводу предстоящего пуска, а с банальной, на первый взгляд, бытовухи.
На Байконуре проблемы с энергией. С ноября положение резко ухудшилось. Ток по проводам бежал не то чтобы с перебоями, а скорее эпизодически. Было, конечно, и раньше нечто подобное, но масштабы настоящего...
Днем и ночью электричество иногда бывает, а вот в часы пик, вечером и утром — сущий кошмар. В городе Байконуре (он же Байконыр, Ленинск, площадка №10) резко возрос спрос на свечки, а магазины научились работать в полной темноте. А такой анахронизм для Москвы, как керосиновая лампа, я собственными глазами видел в гостинице у запасливых военных.
* Ракета 8К82К для “Марса-96” прибыла в МИК 6 октября 1996. Работу с ней начали 10 октября. |
Причина всего этого безобразия проста, как электрическая лампочка. Казахстанская энергетическая сеть, от которой запитан Байконур, дышит на ладан. Производство энергии упало, и упало ниже необходимого минимума. В результате частенько падало напряжение, отмечены даже случаи уменьшения частоты тока в сети до 49 Гц. Ну а в особо тяжелых случаях потребителей просто отключают, дабы другим хватило.
Что такое город без энергии — говорить не надо. А вот что такое стартовый комплекс без электричества — стоит пояснить.
Самое безобидное из последствий — “простое” отставание от графика предстартовых операций. Нехорошо, конечно, но можно сдвинуть вправо дату старта, для ИСЗ фатальных последствий это иметь не будет. А как быть с межпланетными аппаратами, для которых стартовое окно больше похоже на маленькую форточку? Спасают ситуацию технологические перерывы (по-американски — встроенные задержки), специально предусмотренные в цикле предстартовых операций на всякий случай.
Хуже, когда площадка обесточена во время заправки ракеты компонентами топлива. Воображение подсказывает жуткие картины с участием гептила и амила. Но знающие люди утверждают, что с НДМГ и AT на протоновской площадке проблем быть не может. Прошла отсечка в магистралях, и главное — зафиксировать количество уже залитого топлива. Опасность представляет кислород. За восемь часов до старта начинается захолаживание магистралей и заправка кислородом (Т=-192.5°С) разгонного блока. Пропало питание на насосах — и температура в баке неуклонно поползет к точке кипения кислорода, что чревато. Именно такой случай и произошел 6 сентября при запуске КА “Inmarsat”, правда все обошлось — вовремя возобновилась подача электроэнергии.
Примеров может быть и больше. Вряд ли кто-нибудь просчитывал возможные последствия для всех стадий подготовки и обслуживания ракет, космических аппаратов, стартовых площадок. И тому есть подтверждения.
Учитывая важность предстоящего пуска, экс-командующий ВКС Владимир Иванов летал в Алма-Ату, пытаясь договориться с казахской стороной о хотя бы временной стабилизации подачи электроэнергии на Байконур. По сообщению местного “ВоенТВ”, ситуация также рассматривалась в Москве на российско-казахстанской межгосударственной комиссии.
Чья здесь заслуга — неизвестно, но 16 ноября, в день запуска, электричество присутствовало в домах, за исключением редких сбоев.
На 200-й площадке на время заправки решено было обезопасить комплекс от любых неожиданностей по части энергетики. Питание заправочного оборудования осуществлялось от энергопоезда, точнее от одного из шести его газогенераторов. Мощность каждого газогенератора 5МВт, а потребляет он за час 5 тонн солярки. Стоит ли говорить, что энергопоезд — удовольствие дорогое. Говорят, что день его эксплуатации обходится в 40 млн рублей.
Если взглянуть на Байконур с высоты независимого наблюдателя, то наибольшее оживление просматривается как раз вокруг протоновских стартов. Скромная по масштабам российская программа развития спутниковой связи, а главное — коммерческие проекты Центра Хруничева, гарантированно не дадут умереть ракете 8К82К и связанной с ней инфраструктуре. Деньги от международных контрактов безусловно доходят до космодрома (медленно, но верно).
На фоне обшарпанных зданий 92-й площадки, где располагается 2-й Центр испытания и применения космических средств, в лучшую сторону выделяется гостиница ГКНПЦ и отдельный домик для комфортного проживания иностранцев. Поражает габаритами тарелка (d=9.3 м) спутниковой системы связи “Intelsat”.
Сразу бросается в глаза контраст с 31-й площадкой. Здесь в сооружении №40 готовят спутники, проверяют системы, стыкуют аппарат с разгонным блоком перед установкой на “Протон”. Один торец невзрачного корпуса хорошо отштукатурен, видна свежая пристройка — это “чистая” комната, предназначенная для предполетного обслуживания привередливых западных спутников. Центр Хруничева сделал это помещение в лучшем виде, оснастил необходимым оборудованием, привезенным из США. На улице даже стоят трансформаторы-преобразователи тока с частоты 50 Гц на 60 Гц (американский стандарт).
Да, еще один маленький положительный штрих. У руководящих лиц, командиров подразделений, начальников, непосредственно занятых в работе с техникой на ответственных операциях, появились портативные коротковолновые рации “Motorola”. По мнению военных, это резко, на порядки, повысило оперативность и эффективность работ — в любой момент времени известна обстановка на площадке и не только, доступен любой исполнитель, где бы он не находился. Кому-то может показаться странным, но раньше такой системы на космодроме не было.
Но крохи положительных примеров не перекрывают всех проблем. Из Москвы тяжело прочувствовать жизнь военных, занятых на космодроме. И только здесь, на месте, слова “самоотверженно” и “героически” доходят до сознания в своем истинном значении.
Город Байконур, этот “остров Русский”, как его иногда здесь называют, не способен дать дополнительный заработок офицерам, только что, в ноябре, получившим денежное довольствие за август. Как кормиться, на что жить семье? Да, сейчас по всей стране такое, но эта мысль не греет.
Надо понимать, что основной ценностью на Байконуре являются не только и не столько техника, железки, сколько люди с их опытом и профессионализмом. Ведь часто успех пуска зависит от каких-нибудь безликих (для нас) капитана Петрова или майора Сидорова, умеющих определить неисправность по едва различимому запаху, по странному морганию красного огонька на пульте или тональности шипения насоса, а иногда и просто с помощью шестого или седьмого чувства. А потом эту неисправность еще и устранить. Квалифицированные кадры на вес золота. Молодых лейтенантов, которым могли бы передать опыт уходящие ветераны, мягко скажем, не хватает.
Надежность пуска носителя можно представить в виде пирамиды, кирпичиками которой являются люди, сложенные в четкую фигуру согласно военной иерархии. А связующим в этой пирамиде служит доверие. Доверие своему напарнику или подчиненному как самому себе. Только в этом случае командир космической дивизии может уверенно говорить об успехе предстоящего пуска, оглядываясь не столько на состояние “железа”, сколько на своих людей.
Конечно, техника, а вернее ее скверное состояние, вносит свой весомый вклад в обеспечение пусков. Стартовые сооружения порядком поизносились. Не будем называть цифр, но, например, на левой ПУ 200-й площадки множество систем и агрегатов давно выработали свои гарантийные ресурсы. Их менять надо, а не продлевать срок эксплуатации с помощью комиссий; да вот бедность наша не позволяет. Часто приходится обходиться без очень нужных вещей. Например, для предстоящего марсианского пуска в дивизию пришел комплект запасных и расходуемых материалов и вместо обширного перечня, положенного по всяческим требованиям, в наличии был лишь ящик с электрическими лампочками.
Хочется рассказать и еще об одной стороне подготовки к пуску. Стартовые площадки с давних времен обрастали суевериями и традициями. Сейчас не будем касаться чуть ли не языческих суеверий вокруг древней как мир “семерки”. А вот про “Протон” стоит рассказать. Например, где-то за час до старта, в бункере, боевой расчет вместе с Барминым и другими генеральными традиционно вкушает специально приготовленное блюдо — плов, приготовленный знающим и тоже специальным поваром (рецепт неизвестен). После этого расчет занимает свои места на ферме обслуживания и проводит заключительные операции. Вот так.
Дальше события идут по нарастающей — впереди старт.
Отвод фермы — впечатляющее зрелище. Если стоять под определенным углом к прожекторам, то кажется, что это не ферма отъезжает, а сама ракета плавно уходит в степь.
Наконец-то “Протон” виден полностью, его не закрывают площадки обслуживания. На обтекателе не оказалось ни одной надписи или эмблемы, указывающей на марсианское будущее аппарата. Таинственно и странно — все-таки международный проект.
Стремительно истекают секунды, оставшиеся до старта последней в этом столетии нашей ракеты к Марсу. Наблюдательный пункт (182-я площадка) удален примерно на 3 км от стартовой позиции — предосторожности нелишни, на космодроме военные любили повторять леденящую душу цифру — тротиловый эквивалент “Протона” при взрыве равен 60 тоннам.
Все вокруг замирает, где-то идет обратный отсчет, и вот вспышка, ракета быстро уходит вверх и только тогда ушей достигает низкий рокот работающих двигателей.