| 13 1997 | НОВОСТИ КОСМОНАВТИКИ |
 | Журнал Компании “Видеокосмос” |
| Том 7 №13/154 | 16-29 июня 1997 |
| 13 1997 | НОВОСТИ КОСМОНАВТИКИ |
| Журнал Компании “Видеокосмос” |
| Том 7 №13/154 | 16-29 июня 1997 |
Журнал издается с августа 1991 года Зарегистрирован в МПИ РФ №0110293 © Перепечатка материалов только с разрешения редакции. Ссылка на “НК” при перепечатке или использовании материалов собственных корреспондентов обязательна. |
| Адрес редакции: Москва, ул. Павла Корчагина, д. 22, корп. 2, комн. 507 Тел/факс: (095) 742-32-99 E-mail: cosmos@space.accessnet.ru Адрес для писем и денежных переводов: 127427, Россия, Москва, “Новости космонавтики”, До востребования, Маринину И.А. |
| Рукописи не рецензируются и не возвращаются. Ответственность за достоверность опубликованных сведений несут авторы материалов. Точка зрения редакции не всегда совпадает с мнением авторов. |
| Банковские реквизиты ИНН-7717042818, “Информвидео”, р/счет 000345619 в Межотраслевом коммерческом банке “Мир”, БИК 044583835, корр. счет 835161900. |
 АОЗТ “Компания ВИДЕОКОСМОС” | ||
 Генеральный спонсор -ГКНПЦ им. М.В.Хруничева | ||
РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ:
| ||
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:
| ||
| Номер сдан в печать: 15.08.97 |
 |
| Том 7 №13/154 16-29 июня 1997 | НОВОСТИ КОСМОНАВТИКИ |
Авария на станции “Мир”
“Мир” после аварии
Автономный полет “Прогресса М-34”
“Mars Pathfinder”
“Mars Global Surveyor”
“Galileo”
 | Продолжается полет экипажа 23-й основной экспедиции в составе командира экипажа Василия Циблиева, бортинженера Александра Лазуткина и бортинженера-2 Майкла Фоула на борту орбитального комплекса “Союз ТМ-25” — “Мир” — “Квант” — “Квант-2” — “Кристалл” — “Спектр” — СО — “Природа” — “Прогресс М-34”. |  |
20 июня. ИТАР-ТАСС. В сегодняшней программе работ российско-американского экипажа космической станции “Мир” биологические и физические эксперименты.
Василий Циблиев, Александр Лазуткин и Майкл Фоул на этой неделе выполняли медико-биологические и технологические эксперименты по программе “Мир/NASA”, а также геофизические и астрофизические эксперименты с использованием аппаратуры на внешней поверхности станции для фотографирования земной поверхности и рек, и определения спектральных и оптических характеристик облаков.
Программа включала также и микробиологические исследования.
В сегодняшних экспериментах будет исследоваться физика коллоидных растворов в условиях невесомости.
20 июня. М.Побединская по материалам NASA. На истекшей неделе системы жизнеобеспечения на борту российской космической станции “Мир” работали штатно. Американский астронавт Майкл Фоул продолжал проведение экспериментов по изучению адаптации людей и растений к длительному периоду пребывания в условиях микрогравитации.
Вместе со своими коллегами, командиром Василием Циблиевым и бортинженером Александром Лазуткиным, астронавт Майкл Фоул продолжил проведение американско-российского эксперимента “Оранжерея”. В установке “Свет”, где выращиваются растения семейства горчичных, часть из них уже зацвела. Фоул собрал некоторые образцы растений для коллекции и провел опыление оставшихся “созревших” экземпляров, перенося пыльцу с цветка на цветок с помощью палочки с брюшком пчелы. (Эти палочки также сохраняются для послеполетного анализа, так как по оставшейся на них пыльце можно проследить историю развития растений.) Кроме того, он произвел замеры скорости дыхания растений в темноте. Данные, полученные при проведении эксперимента “Оранжерея”, будут использоваться для изучения жизненного цикла растений в условиях микрогравитации.
Фоул проводил эксперименты и с коллоидными гелями. Вначале он взболтал образцы, а затем в течение нескольких дней отслеживал первую стадию образования коллоидного раствора. Теперь образцы можно “отложить” примерно на 35 суток, а затем и вернуться к ним и посмотреть, что получилось.
Американский астронавт также собирал данные с монитора оптических характеристик ОРМ, проверял состав воздуха на борту станции “Мир” с помощью сорбентных воздухозаборников и проводил визуальные наблюдения Земли.
В выходные 21-22 июня космонавты ЭО-23 должны завершить проводимый в течение 12 ночей второй цикл эксперимента по изучению влияния микрогравитации на сон и иммунитет человека. Первый был проведен ими еще с Джерри Линенджером, а впереди еще и третий. Фоул помогает в проведении этого эксперимента — он берет образцы крови у своих коллег и замораживает их для послеполетного анализа.
Экипаж продолжает поиск неисправности в блоке электроники для эксперимента по регистрации вибраций станции, чтобы ввести его в действие к предстоящим на следующей неделе динамическим операциям.
Во вторник, 17 июня, космонавты разговаривали с дочерью легендарного Валерия Чкалова во время празднования 60-летнего юбилея исторического перелета ее отца через Северный полюс из Москвы в Ванкувер.
Контур охлаждения модуля “Квант”, после ввода его в строй на прошедшей неделе, функционирует нормально. Система регенерации воды из конденсата в Базовом блоке временно отключена, и экипаж занимается ее ремонтом. Неисправность обнаружена в блоке сепарации и подачи конденсата. Влага, поступающая в этот блок из кондиционера, должна отделяться от примеси воздуха и подаваться в блоки очистки для удаления загрязнений. Однако в блоке сепарации имеется засор, который не в силах “преодолеть” насосы. Сейчас специалисты по СЖО на аналогичном блоке пытаются в земных условиях воспроизвести неисправность, чтобы дать рекомендацию экипажу.
Новая дублирующая установка генерации кислорода “Электрон” установлена на свое место в модуле “Квант” и, возможно, будет опробована на следующей неделе после подключения кабелей. Система удаления углекислого газа “Воздух” в настоящее время не подключена к охлаждающему контуру “Кванта”, поскольку кроме СО2 она удаляет из воздуха и влагу, понижая влажность атмосферы комплекса. Все остальные системы станции “Мир” работают нормально.
Станция “Мир” продолжает полет по эллиптической околоземной орбите высотой от 389 до 400 км. Сегодня 131-й день пребывания на борту станции “Мир” космонавтов Василия Циблиева и Александра Лазуткина и 35-й день (из запланированных четырех месяцев) астронавта Майкла Фоула. В течение трех предыдущих полетов на шаттлах Майкл провел в общей сложности в космосе 26 дней, и он говорит, что сейчас чувствует себя на орбите даже лучше, чем чувствовал себя на борту шаттла. Фоул утверждает, что у него стало очень острое зрение (“наверное, потому, что я смог отделаться от всей этой бумажной работы, которую приходится делать в Хьюстоне”). По его словам, космонавты по 3-4 часа в день занимаются на велоэргометре и бегущей дорожке
В следующий вторник [24 июня] командир экипажа Василий Циблиев должен отдать команду на отстыковку от станции “Мир” грузового корабля “Прогресс”, который будет в течение суток совершать полет вблизи станции “Мир”. На следующий день “Прогресс” должен быть вновь пристыкован к “Миру” с использованием системы автоматической стыковки. Цель запланированных операций — проверить работу автоматической системы стыковки, а также испытание новой техники орбитального маневрирования для будущих полетов.
В следующую пятницу [27 июня] с космодрома Байконур в Казахстане к станции “Мир” будет запущен очередной грузовой корабль “Прогресс”. “Прогресс”, который в настоящее время пристыкован к станции “Мир”, будет окончательно отстыкован от нее в следующую субботу, 28 июня, с тем, чтобы освободить место для нового грузового корабля, везущего на станцию пищу, топливо, одежду и другие необходимые предметы. Он должен пристыковаться к станции “Мир” в воскресенье, 29 июня.
24 июня. НК. В 13:22:50 ДМВ грузовой корабль “Прогресс М-34” отстыковался от орбитального комплекса “Мир”.
А.Федоров, И.Маринин. НК.
Факт
25 июня в 12:10 ДМВ при попытке повторной стыковки транспортного грузового корабля (ТКГ) “Прогресс М-34” с ОК “Мир” с использованием телеоператорного режима управления (ТОРУ) ТКГ произошло столкновение корабля с комплексом, что привело к разгерметизации модуля “Спектр”.
Цель проведения динамических операций
1. Первоначально (на 23 июня) после расстыковки ТКГ “Прогресс М-34” от ОК “Мир” планировалось провести начальную часть эксперимента “Инспектор” — отделение ТКГ от ОК и формирование траектории движения ТКГ по “эллипсу безопасности” с последующим уходом от ОК “Мир”.
В ходе этой тренировки должно отрабатываться проведение намеченного на ноябрь этого года российско-германского эксперимента “Инспектор”.
Эксперимент заключается в следующем: ТКГ “Прогресс М-37” должен отстыковаться от ОК “Мир” и после серии небольших импульсов перейти на траекторию движения по “эллипсу безопасности” (так называется траектория движения ТКГ, при которой орбита его движения удалена от любой точки орбиты ОК не менее, чем на заданную величину). После этого из грузового отсека ТКГ выдвигается и плавно отделяется космический аппарат (КА) “Инспектор”. Далее, серией импульсов КА “Инспектор” формирует свою траекторию по “эллипсу безопасности” вокруг ТКГ. Бортинженер в телеоператорном режиме (отдаленный аналог ТОРУ ТКГ) с борта ОК “Мир” управляет “Инспектором” и по видеоизображению определяет дальность и скорость движения КА относительно ТКГ (на профессиональном жаргоне “проводит “видеонавигацию” по ТКГ). После проверки работоспособности и управляемости КА, бортинженер “проводит “видеонавигацию” по ОК “Мир”. КА “Инспектор”, по командам с борта ОК, должен совершить ряд маневров и провести инспекцию ОК “Мир” с помощью видеокамеры. Проведение эксперимента планируется в течение двух дней. Затем “Инспектор” и ТКГ после специальных динамических маневров совершат уход от ОК “Мир”.
2. Цель повторной стыковки ТКГ “Прогресс М-34” с ОК “Мир” — отработка методики баллистического прецизионного сближения (БПС) с завершением управления ТКГ в режиме телеоператорного управления (название этого динамического режима “БПС+ТОРУ”).
Суть этого эксперимента заключается в следующем:
ТКГ “Прогресс М-34” после серии небольших (прецизионных) импульсов на двигателях причаливания и ориентации (ДПО) баллистически выводится в область ОК “Мир”. После выхода из тени, на дальности менее 8 км, экипаж “перехватывает управление ТКГ. Затем, в телеоператорном режиме вручную осуществляется сближение и зависание ТКГ на расстоянии 50-100 м от стыковочного узла модуля “Квант”. Стыковку экипаж должен был совершить во время сеанса связи по указанию ЦУПа.
Первая попытка проверки данного режима была предпринята 4 марта этого года с ТКГ “Прогресс М-33”. Однако, она не была реализована из-за пропадания ТВ-изображения с ТКГ.
Чтобы избежать повторения подобной ситуации, было принято решение не включать аппаратуру “Курс” на ТКГ “Прогресс М-34” (в качестве одной из версий исчезновения ТВ-изображения 4 марта рассматривалась возможность наведения системой “Курс” радиопомех на телевизионную аппаратуру), а ТВ-передатчик УКВ2-ТОРУ должен был автоматически включиться на ТКГ за 10 мин до выхода из тени.
Система ТОРУ
Телеоператорный режим управления (ТОРУ) предназначен для дистанционного управления грузовым кораблем или модулем космонавтом (командиром экипажа), находящимся на борту ОК “Мир”. Система ТОРУ включает в себя специальное рабочее место в Базовом блоке комплекса — специальная стойка ТОРУ с ручками управления (аналогичными ТК “Союз ТМ”) и монитор, на который транслируется изображение с внешней телекамеры ТКГ. Кроме того, на ТКГ установлена аппаратура, позволяющая выполнять все радиокоманды, принимаемые от ОК “Мир”.
Однако, существует ряд особенностей, усложняющих процесс сближения и стыковки ТКГ в ТОРУ без использования аппаратуры “Курс” В этом случае космонавт не имеет точной информации о расстоянии между ОК и ТКГ и об относительной скорости, в частности, скорости сближения ТКГ и ОК.
Эти параметры приблизительно можно определить по клеткам (цена деления 1 градус), нанесенным на экран монитора, на который транслируется изображение с ТКГ.
Однако на дальностях более 800 метров оценить дальность и скорость по угловому размеру цели на мониторе (ВКУ) очень сложно. Начиная с 800 метров угловые размеры цели увеличиваются в экспоненциальной зависимости и управлять кораблем, не имея информации о параметрах относительного движения, становится довольно проблематично.
До настоящего времени лишь трижды космонавты управляли грузовым кораблем в режиме ТОРУ. Первый раз Геннадий Манаков провел эксперимент по определению возможности телеоператорного управления ТКГ в 1993 году, но тогда повторная стыковка с ОК “Мир” не планировалась. Второй раз ТОРУ использовалось в 1994 году по необходимости. После двух неудачных попыток стыковки ТКГ в автоматическом режиме Юрий Маленченко пристыковал его вручную к узлу ПхО ОК “Мир”. Маленченко использовал ТОРУ из режима зависания на дальности 150 метров. Третий раз ТОРУ применялся 4 марта 1997 года. Тогда при неудавшейся попытке провести эксперимент БПС+ТОРУ после “пролета” ТКГ “Прогресс М-33” мимо станции Василий Циблиев в течение 1 минуты управлял ТКГ и произвел тестовые включения ручек РУО и РУД (Управления ориентацией и движением).
Как планировалось провести эксперименты
24 июня, после отстыковки ТКГ “Прогресс М-34” от ОК “Мир” в 08:40 (здесь и далее декретное московское время ДМВ) планировалось проведение начальной фазы эксперимента “Инспектор”: отделить ТКГ от ОК и с помощью серии импульсов под управлением с Земли сформировать траекторию движения ТКГ по эллипсу безопасности” с последующим “уводом” от ОК “Мир”.
В сеансе связи 08:36-08:53 на ТКГ “Прогресс М-34” должна была быть выдана серия прецизионных импульсов на ДПО для формирования “эллипса безопасности” и последующего “увода” ТКГ:
(Т.расст. = 08:40:00)
Т. 1 = 08:49:00; V. 1 (X,Y.Z) = (0.01; 0.19; 0.00) (м/с)
Т.2 = 09:38:00; V.2(X,Y,2) = (-0.01; 0.10;-0.09)(м/с)
Т.3 = 10:23:30; V.3(X,Y,Z) = (0.00;-0.02; 0.01) (м/с)
Т.4 = 11:53:00; V.4 (X,Y,Z) = (0.30; 0.00; 0.00) (м/с)
В случае неисполнения на ТКГ 1-го импульса на ДПО для формирования “эллипса безопасности”, экипаж по указанию ЦУПа должен был запустить циклограмму разворота ОК “Мир” с использованием двигателей ориентации (ДО) на +175° вокруг оси Y и обеспечить его несоударение с ТКГ (направление разворота обеспечивает торможение ОК “Мир”).
После формирования эллипса безопасности ТКГ “Прогресс М-34” должен был продолжить свободный полет в состоянии пассивной закрутки на Солнце для подзаряда своих аккумуляторных батарей.
24 и 25 июня, на витках 1231-1233 и 1241-1243, должны были быть проведены измерения радиоконтроля орбиты (РКО).
25 июня, на витках 1244-1245, планировалось проведение трехимпульсного маневра баллистического прецизионного сближения (БПС),
Для обеспечения режима БПС+ТОРУ (до зависания) выделялось 83 кг топлива ТКГ “Прогресс М-34”.
Далее планировалась следующая циклограмма работы экипажа:
| Т= 11:39:00 | Включение ТВ на ТКГ по программной вставке |
| Т= 11:40:00 | Экипаж включает ТВ и УКВ2Д ББ, аудио и видеомагнитофоны для записи, проводит тест ТОРУ в “кольце” с ТКГ |
| Выход из тени. Экипаж переводит в рабочий режим ТОРУ и выполняет сближение ТКГ до зависания перед узлом стыковки “Квант” на дальности 50-100 м | |
| Т= 12:18:00 | Начало сеанса связи. Группа анализа ЦУП определяет по ТМ фактическое значение оставшегося топлива на ТКГ. После этого принимается решение о причаливании или об уводе ТКГ |
| Т = 12:25:00 | Стыковка ТКГ №234 в ТОРУ к стыковочному узлу модуля “Квант” ОК “Мир” |
| Т= 12:42:00 | Конец сеанса связи |
Реальный ход событий
24 июня динамическую операцию с ТКГ “Прогресс М-34” по проведению начальной фазы эксперимента “Инспектор” провести не удалось.
Расстыковка ТКГ планировалась на 08:40. Перед расстыковкой в СУД ТКГ для эксперимента “Инспектор” было необходимо заложить большой массив уставочной информации. Однако, по техническим причинам (одна из них — сбой информации на пункте НИП №26) закладка уставок в полном объеме не была проведена. Без этой информации на ТКГ не имело смысла проводить начальную фазу эксперимента “Инспектор”. После анализа ситуации расстыковку ТКГ перенесли на три витка.
В 13:20 по командной радиолинии (КРЛ) была выдана команда на открытие крюков ТКГ. В 13:23 ТКГ “Прогресс М-34” на толкателях отошел от ОК “Мир”.
На фоне расстыковки была включена ТВ-аппаратура ТКГ, для того чтобы экипаж проверил качество телеизображения с грузового корабля на ВКУ ТОРУ и с видеокамеры LIV ОК “Мир”. По докладу экипажа, качество ТВ-изображения было хорошим.
Однако многие в ЦУПе заметили, что грузовик отошел от станции с небольшой угловой скоростью закрутки. Это списали на неравномерность загрузки ТКГ перед расстыковкой.
Закрутка на Солнце и измерения РКО прошли без замечаний, как планировалось.
25 июня был выполнен трехимпульсный маневр БПС по схеме “2+1”. Этим маневром БПС был сформирован прицельный вектор состояния в системе координат (r, n, b) — соответственно, по радиус-вектору, вдоль трассы и по боковому смещению — в расчетный момент времени 12:01 (12 мин после выхода из орбитальной тени на витке 1245(1)):
R.приц+=(1.4км; 1.7км; -0.4км; -1.98м/с; -5.37м/с; 0 м/с)
В таблице приведены расчетные и фактические значения трех импульсов БПС.
| Виток | Время вкл ДПО ТКГ | Расчетный импульс | Фактич. импульс |
| 1244(15) | 10:00:52 | 1.46 м/с | 1.50 м/с |
| 1244(15) | 10:30:23 | 3.76 м/с | 3.76 м/с |
| 1245(01) | 11:41:47 | 1.69 м/с | 1.68 м/с |
Однако, в сеансе связи 10:43-11:07 на витке 1245(01), специалисты группы анализа ГОГУ обратили внимание на повышенный расход топлива (на 18-20%) на ТКГ при отработке двух первых импульсов БПС:
— на 1-м импульсе расчетный расход должен был составить 4.18 кг, а по ТМ оказалось 5.0 кг;
— на 2-м импульсе, вместо расчетного значения 10.8 кг, расход составил 12.7 кг;
— на поддержание ориентации и на развороты для отработки импульсов расход составил 17.6 кг.
Этот анализ был проведен уже после сеанса связи с экипажем, и никаких рекомендаций ему выдано не было.
Все с нетерпением ждали следующего сеанса связи на витке 1246(02).
В распоряжении редакции “НК” оказались уникальные материалы, повествующие о драматических событиях 25 июня. Мы сочли целесообразным практически полностью привести стенограмму внутренних переговоров членов экипажа станции во время выполнения грузовым кораблем “Прогресс М-34” маневра сближения в режиме телеоператорного управления. Несмотря на обилие в тексте сокращений и специальных терминов, общий смысл происходящего остается ясным.
........
Циблиев: Включаю УКВ2Д. А17, А18. Магнитофон “Книга-Б” включен.
Время 11:43. Включаю “Линия связи 3”. Передача.
Включаю приемники А77, А78.
Включаю LIV. Изображение видно неплохо. Подрагивает изображение, но в целом, неплохо.
Включили левый “Символ”. Отображение ТВ. Изображение есть. Пошла помеха опять на ВКУ ТОРУ, на LIV пока изображение есть. Полоса появилась. Подождем пока. Пока неплохо видно.
Проверяем, тест ТОРУ без воздействия на ДПО ТКГ. Страница 24, пункт 4, это пункт 2 основной радиограммы.
Включаю “ПУ БПС”. Включаю “БПС исходное”, квитанции нет пока. Включаю “БПС” опять, должно загореться. Нажимаю до тех пор, пока не пройдет квитанция.
Еще раз нажимаю, квитанции нет. Почему? Так, Саш записывай “БПС исходное” при нажатии не горит”.
Моргает. Еще раз БПС исходное. Не проходит квитанция!
Не загорается! Формат еще раз. Горит “Запрет сближения” почему-то? Непонятно, почему “Запрет сближения”?
Включилось. Все правильно.
Еще раз “БПС исходное”. Есть квитанция!
Отклоняю РУО по всем каналам. Влево крайние (сигнализаторы) не загораются. Видишь?
........
Ц.: Тест аппаратуры закончен. Готов к выполнению режима ручного управления. Перехожу на страницу 28, пункт 4.1.
Включаю “Работа”, “Увод разрешен”.
А... вот наверное... Нет, это мы.
Лазуткин: Я его в иллюминатор не вижу, чтобы проверить.
Ц.: Выдаю “Ручное управление”. Есть.
Наблюдаю изображение. Если это мы, то мы в центре ВСК. От центра ВКУ вправо 0.5 градуса и вверх 0.6.
Л.: Мне трудно определить, там не видно ничего...
Ц.: “Работа” и “Ручное управление” есть.
Можно подправить немножко.
Время “Т.3” давай запишем...
Можно посмотреть в иллюминатор, где можно его найти.
........
Ц.: Цель уходит вверх. Так, есть управление или нет?
Управление идет нормально.
Цель в центр не буду приводить, потому что... Посмотрим...
Бок подгасим. Дальность не сразу определим, наверное. Да?
Майкл, слышишь меня? Если определишь дальность, то будет даже очень хорошо.
Время сейчас, 11:54. Что у нас с телевидением?
Сначала на широком угле посмотрим. Так, смотрим на широком угле... На узком угле будет проще.
Так. “Узкий угол” есть. Так, время сейчас, 11.55. Звездочка такая интересная!
Не видно почему-то цели, Саш. Сейчас посмотрим. Если это она... Она! Подходит к центру ВСК. Полклеточки она сейчас.
Л.: По LIV хорошо наблюдается.
Ц.: Да, здесь немножечко хуже. Ну ничего. Главное... Контрастность приберем пока... Боковую вправо подгашиваю, немножечко. Может быть полезные остаточные?
Л.: Наверное — да.
Слетаю посмотрю. Есть полторы минуты? Расстояние хоть оценю.
Ц.: Давай. Так, сейчас полклетки. Где-то далековато километров, может быть, 2.5.
Должно быть дальность 2.9, около 3-х километров. 3 километра и скорость 3, примерно.
Она плавненько уходит вверх и практически стоит на месте на 1 градус вверху и 0.5 градуса справа от перекрестия. Специально поставил, чтобы не мешало и чтобы было видно.
Так, ресурс сейчас 36.7.
По тангажу вверх немножечко, чуть-чуть...
Так, станция более отчетливо видна, уже с батареями со всеми...
Управление по всем каналам есть. Хорошо. И вправо и влево стабилизация работает. Станция в центре перекрестия практически находится. Никакого движения по угловым нету.
А где Саша?
Фоул: Саша ушел, я думаю, измерять дальность...
Ц.: “Батарея” моргает сейчас. Надо поменять, наверное, батарею...
Ф.: Саша, ты слышишь?
Я найду...
Ц.: Ты ему скажи, сам тогда...
Так, время выхода...
Саш, батареи, наверное, нужно поменять будет в LIV.
Л.: Хорошо.
Ц.: Так, полклетки есть. Ну, скорость небольшая, я скажу.
Сейчас, вот, она переходит на фон Земли. Уже Земля видна...
Так, ресурс 36,2 на время 11:59.40. Практически на 12 часов. Так, далековато, идеально не получится. Как говорил Альбертас, если на 12:01 будет 1 градус, то это будет идеально. Видимо станция дальше находится... Ну станция или корабль...
Л.: Мы сейчас на фоне космоса. Скоро должны выйти...
Ц.: Нет, она сейчас на фоне Земли, Саш.
Л.: Нет, это мы сейчас у него на фоне Земли. Это ведь мы летим.
Не видно.
Сейчас сможешь расстояние и скорость измерить?
Ц.: Наверное, Саш, скорость небольшая. У меня такое ощущение, что как будто зависли даже.
Л.: 2.5 метра, как они обещали, на 5 километрах, это практически ничего.
Ц.: Да, практически ничего. Да. Но это сейчас полклетки всего-навсего.
Л.: Может быть, в принципе, поддать надо?
Ц.: Ну она, будто так... Кто его знает, поддадим немножко, а потом тормозить начнем. Потом слишком долго, конечно, будет, если вот так сидеть ждать...
Видишь, она вроде бы увеличивается очень медленно.
Такое впечатление, что мы стоим на месте.
Ну что, дадим 1 м/с?
Л.: Я думаю — да.
Ц.: А то мы висим столько, а она практически не приближается особенно... Нет, вроде приближается! Размер, примерно, 0.7 клетки.
Нет, не будем спешить! У нас ресурс 36.2 всего.
Саш, спешить-то куда? Конечно, это на свету хорошо бы сделать, а то придется висеть, наверное...
— Так, тормозной импульс, конечно, выдавать нет смысла.
— Но, судя по всему, почти что, сейчас 12:03, ну, где-то около градуса она есть. Но, я пока тормозить не буду. 0.9 Примерно, 0.8-0.9 клеточки. Значит дальность сейчас чуть больше 5 километров, получается. Да?
Л.: Да, больше 5.
Ц.: Может быть 5.5.
Л.: Хоть бы краешком его заметить!
Ц.: Не получается ничего? Да?
Л.: Не видно его!
Ц.: Она должна проходить под нами, тогда скорость подрастет, может быть.
Если тормозить, то тут не 2 метра выдавать, а полметра выдать и достаточно. А то слишком многовато!
Саш, дай мне секундомер, пожалуйста, я забыл его взять. Он висит на стеночке.
Так проверяем, вправо уходит. Немножко вправо импульс на гашение бока...
Ну вот сейчас 1 градус есть!
Так, 1 градус есть, Саш. Он [секундомер] работает хоть? Так здесь не держится. Ладно сюда его..
Так сейчас приподнимем... Ресурс 35.5.
Время у нас сейчас 12:04. Ну, я 1 метр сейчас приторможу. В центр...
Так, 1.5 клеточки, если считать со всеми этими вывихами...
Пока все работает нормально, торможение есть.
Так, я выдал 2 метра импульса на торможение.
Прекратил торможение. Ресурс 32.8. время 12:05:50.
Так, вот видно. Надо вниз немножечко, чуть-чуть подправить боковую по тангажу пока мы далеко не ушли.
Проверяем, как она идет...
На фоне Земли не очень хорошо видно ее.
Так, еще надо тормозной импульс выдать 2 метра. Есть.
Включаю секундомер. Еще тормозной импульс выдаю и боковую гасим вниз по тангажу.
Она уходит вниз. Надо гасить постоянно...
Еще полметра подгасим. Так, 2 метра подгасил в радиальном канале. Цель уходит вниз. Приходится держать ее, а ресурс уже 26.5. Не совсем хорошо.
Главное задавить сейчас боковую скорость по тангажу. Черт ее...
— Так, ресурс 24 метра. И, торможение еще...
Л.: Да вот он уже, господи!
Ц.: Что?
Л.: Да вот он уже рядышком!
Где ЛПР?...
Ц.: Дальность, где-то метров 150.
Что-то сближается... Ведь не должно быть так сближаться!
Близко, я знаю Саш, я вот положил уже его... Проходим...
Проходим, Саш! Проходим!
Л.: В корабль, быстро! Давай быстро!
Ц.: A, черт! Ух...
Это ж надо...
(Звук аварийной сигнализации)
Ц.: Разгерметизация загорелась. Видно в батарею вмазался черт возьми.
Так, все Саш... Подожди! Назад все, Саша...
Как же так? Уходил, держался, держался все время...
Экипаж при выполнении режима ТОРУ действовал согласно бортовой документации (б/д) ТОРУ и радиограмме №4208.
В расчетное время (11:40:00) экипаж выдал команды для организации телевидения и режима ТОРУ. После перехода в ручное управление (11:51:33) Циблиев поддерживал цель в центре ВКУ и гасил боковую скорость.
Но в то время (12:01:00), когда по расчетам ОК должен был занимать целую клетку на ВКУ, изображение ОК занимало лишь 0.5 клетки. Таким образом начало динамического режима, по докладу экипажа, протекало медленнее расчетного.
Согласно документации ТОРУ, при угловых размерах ОК в 1 и 2 клетки Циблиев выдал необходимые тормозные импульсы по +Х в 12:04:53 на 53 сек и в 12:06:51 на 52 сек для торможения до 2 м/с.
Баллистической схемой предполагалось, что после выдачи первого тормозного импульса скорость сближения на дальности 1.5-2 км будет 2-5 м/с, а после выдачи второго — 1-3 м/с на дальности 0.8-1 км.
В 12:08:48, в соответствии с документацией по ТОРУ, при угловых размерах ОК в 4 клетки, Циблиев начал тормозить корабль. Однако, по его докладу, эффективного торможения не произошло. С дальности 400 метров командир должен был затормозить ТКГ и выполнить зависание на дальности 50-70 м. Однако, еще до начала заключительного торможения, Циблиев начал практически непрерывное гашение угловой линии визирования по оси Y. На фоне торможения по оси X это привело к снижению эффективности торможения и перехода корабля на траекторию столкновения с комплексом, что в конечном итоге и произошло.
Динамическая операция ТОРУ начиналась до зоны связи в УКВ-диапазоне через наземные НИПы, поэтому ЦУП не имел возможности оперативно оценить возникшую ситуацию и помочь экипажу.
В 12:09:51 телеметрия ТКГ зафиксировала его первое касание модуля “Спектр”, а в 12:10:14 — второе.
В 12:18:00 начался сеанс связи. Экипаж доложил о срыве режима ТОРУ и о разгерметизации ОК “Мир”.
В.Циблиев: “Торможения не было, грузовик увести не смог потому, что он вроде нормально шел, а потом скорость начала увеличиваться непонятно почему, значит, попал в модуль “О”. Горит “Батареи”, горит “Разгерметизация станции”, сейчас давление в станции 700 мм”.
Александр Лазуткин и Майкл Фоул разобрали кабели, проходящие через люк модуля “Спектр”, воздуховоды и закрыли люк ПхО-СУ со стороны ПхОв 12:24.
Давление в комплексе продолжало падать и упало до 670 мм рт.ст. несмотря на то, что Василий Циблиев, находящийся на связи, по указанию руководителя полетом Владимира Соловьева проводил наддув комплекса воздухом из баллона, предназначенного для обеспечения выхода в космос из ШСО.
Давление после этого выросло до 690 мм рт.ст. и стабилизировалось. Давление в модуле “Спектр” постепенно упало до 0 мм рт.ст.
В 12:24:23 по КРЛ была выключена аппаратура ТОРУ ТКГ. По докладу экипажа, грузовик в это время вращался около станции в метрах 100-150.
До конца сеанса связи экипажу были выданы рекомендации по экономии электроэнергии и по действиям в случае, если тенденция к падению давления в комплексе возобновится.
В 12:42 закончился самый драматический сеанс связи за всю 11-летнюю историю полета ОК “Мир”, и в ЦУПе началась тяжелая борьба вместе с экипажем за живучесть комплекса.
И.Маринин. НК. К счастью или несчастью корреспондент “НК” оказался в момент аварии в Центре управления полетом. В малом зале управления кораблем как обычно сосредоточились специалисты по системам транспортно-грузового корабля, по управлению кораблем из ЦПК, и другие специалисты. Конечно, были здесь руководитель полетом Владимир Алексеевич Соловьев и руководитель программы “Мир-Шаттл”, заместитель генерального конструктора Валерий Викторович Рюмин.
Все с нетерпением ждали сеанса связи в 12:18 ДМВ, во время которого Василий Циблиев должен был пристыковать “Прогресс” к модулю “Квант”'.
И вот наступило долгожданное время. Оператор вызвал “Сириусов”. Откликнулся Василий Циблиев (В.Ц.) и безо всякого вступления доложил “Торможения не было...”.
Это сообщение командира, пробившееся через шум и треск повергло многих присутствующих в легкий шок. Многие не могли поверить в происшедшее. Начали обсуждать между собой правильность и детали услышанного. Даже на лице Валерия Рюмина отразилось волнение и беспокойство за судьбу людей и станции.
Только Владимир Соловьев (B.C.), казалось, совсем не растерялся. Ни на его лице, ни в голосе не было заметно и тени волнения, как будто эта самая разгерметизация происходит на обычной тренировке.
B.C.: “Принято. Ребята, где вы находитесь?”
В.Ц.: “Мы сейчас кабель убираем.”
Его спокойный тон, корректность и ясность вопросов и указаний, на мой взгляд, во многом стимулировали четкость работы командира экипажа на борту и специалистов на Земле. И только в нескольких его словах промелькнула великая досада: “Понятно. Черт возьми, а?!!!” Но потом вновь корректность и четкость: “Нам непонятно, какая течь и где?”.
Но этот вопрос остался без ответа. Не знали космонавты тогда, да и сейчас точно не знают где место утечки воздуха. А давление падает...
B.C.: “Вы какие люки можете закрыть?”
В.Ц.: “Мы никакие люки закрыть не сможем, здесь на столько все переполнено, что не задвинешь ничего...”
В словах Циблиева не было паники, а была какая-то отрешенность от происходящего. Тем не менее, выучка и умение действовать без эмоций в критических ситуациях руководили действиями командира, и он очень четко и быстро выполнял все указания Земли.
В это время Лазуткин и Фоул пытались закрыть люк в злополучный “Спектр”.
В.Ц.:“... Давление 690 уже. Оно падает, продолжает падать...”
B.C.: “Вы можете включить наддув какой-нибудь?”
В.Ц.: “Можем, наверное” “Саша!” — позвал он на помощь бортинженера
B.C.: “Саша, вы закрыли люк?”
Ответа не последовало Видимо у Лазуткина не было гарнитуры связи. Вообще в течение всего полета связь с Землей поддерживал командир и, только по просьбе Земли, передавал ее бортинженеру. Так у них сложилось...
Не дождавшись ответа, Соловьев выдал рекомендацию: “Откройте все возможные БПС (баллоны со сжатым воздухом). Ребята, что вы сейчас делаете?”
В.Ц.: “Сработал ДСД (датчик сброса давления), мы сейчас закрыли люк модуля “О”.
B.C.: “Сейчас закрыт люк?”
В.Ц.: “Сейчас закрывает и завинчивает Саша”.
B.C.: “Так что с давлением?”
В.Ц.: “Датчик сработал при 690”.
B.C.: “Ты можешь сейчас... У нас есть где-то баллоны в ШСО, в шлюзовой камере, выходные...”
“Да, знаю”, — перебил его Василий.
B.C.: “Вот их и открыть”
В.Ц.: “Сейчас открываю, я бросаю “уши” и пошел открывать”.
B.C.: “Но на связи должен кто-то быть...”
В.Ц.: “Но, тогда я не смогу”.
B.C.: “Ну, хорошо, иди открывай”.
По всей видимости Василий полетел не в ПХО, а взял баллоны с воздухом в базовом блоке.
B.C.: “Ребята, выйдете кто-нибудь на связь...”
В.Ц.: “Загорелась “авария ЦВМ+Х”, давление 670, сейчас я принес из базового блока (видимо баллоны, — Ред.)...”
B.C.: “Так, ребята. Вам люк удалось закрыть?”
В.Ц.: “Сейчас закрывает, нет еще пока”. “Наддув пока не производим?” — уточнил Василий, а Соловьев к этому времени был уверен, что наддув идет.
“Производи, производи... Открывай все вентили”, — дал команду Соловьев, удивленный неисполнительностью Цибпиева.
Циблиев открыл вентили, и следил за давлением на моновакууметре.
B.C.: “730 наддуй и потом остановись”
В.Ц.: “Хорошо. 685, наддув пошел B.C.: “Сейчас наддуваешь какой объем?”
В.Ц.: “Я в ББ, все кроме модуля “О”.
“Да, все кроме “О” получается, — с сожалением подтвердил руководитель полетом. — Что Саша говорит?”
В.Ц.: “Их не слышно, они с Майклом убирают провода, чтобы закрыть модуль “О”. Давление 668 и... мы посмотрели почему он (“Прогресс”, — Ред.) так пошел резко.”
Но Соловьев перебил Василия, возвратившегося к мыслям о причине столкновения. “Подожди, потом разберемся. Занимайтесь давлением”.
В.Ц.: “Давление пока подрастает”.
B.C.: “Какое сейчас?”
В.Ц.: “670”.
B.C.: “Стравливай до конца, оставляй открытым [вентиль] и помогай закрывать люк”.
“Если у нас не получится ничего, что мы делаем, ведь сеанс маленький?” — слегка неуверенно спросил Василий, ожидая инструкций на время отсутствия связи, но Соловьев его успокоил, что еще осталось 18 минут, и этого хватит на все инструкции, тем более, что давление стабилизировалось и начало медленно расти.
“У тебя есть какой-нибудь нож, [или] кабель можно расстыковать?” — Владимир Алексеевич решил вмешаться в процесс закрытия люка, но с орбиты прозвучало обнадеживающее сообщение: “Люк закрыт”. Давление стабилизировалось на 675.
B.C.: “Что у тебя еще есть для наддува?”
В.Ц.: “В корабле лежит 2 баллона наддува”.
B.C.:“Тащи его сюда”.
В.Ц.: “Тащу... 675 остановилось, но наддув идет”.
B.C.: “Пусть идет, второй блок наддува включай по нашей команде”
В.Ц.: “Хорошо. Авария ЦМ+Х, сработала ДСД, “разгерметизация” погасла.
“Все шло так хорошо, странно, конечно, не было торможения, хотя все команды прошли...” — вновь Циблиев обратился мыслями к своей неудаче, но Соловьев вновь вернул его в деловое русло: “Какой люк закрыли? Тот, который будет выдавливаться или прижиматься давлением?
Быстро выяснилось что закрыт люк со стороны ПхО, т.к. внутренний люк модуля “Спектр” закрыть невозможно — падение давления продолжалось
Давление в комплексе вновь медленно начало расти. Давление в модуле “О” упало до 490.
B.C.: “У нас какое давление?”
В. Ц.: “Сейчас скажу “
B.C.: “Василий, у нас сейчас конец зоны будет...”
В.Ц.: “683”.
B.C.: “Шестьсот восемьдесят три, хорошо... У вас вся СОЖевская аппаратура включена на контроль.”
Но тут кто-то перебил Соловьева: “Как грузовик? Близко, да?”
В.Ц.: “Вон он за батареей, метров 100 от него”.
B.C.: “Где грузовик?”
В.Ц “Сейчас метров сто, наверно, от него. Вращается около станции”.
B.C.: “Хорошо, ребят. Все-таки договариваемся о следующем: вы наблюдаете за грузовиком, но самое основное — это давление в станции”.
В.Ц.: “Понятное дело...”
B.C.: “У вас сейчас что с СУДом? Индикаторный режим и прочее дело?”
В.Ц.: Да, индикаторный режим”.
(Это означает, что станция совершает неориентированный полет, гиродины встали и не управляют ее ориентацией. Солнечные батареи не отслеживают Солнце и возможно падение напряжения в бортовой сети.)
B.C.: “Хорошо, тогда это все оставляем, а разворот...”
В.Ц.:“... оставляем операции? На индикаторном остаемся, да?”
B.C.: “Да, на индикаторном остаемся пока...”
Оператор: “Василий, только СУД не забудь включить... Свет включи пожалуйста... и дисплей...”
После этого оператор начал передавать Циблиеву команды для отключения различных энергосистем, чтобы снизить потребление электроэнергии. В промежутках между сериями кодов Соловьев давал уточнения и выяснял обстановку на борту.
B.C.: “Ты сейчас поставил индикаторный принудительно?.......экономь энергию, потому что у нас сразу СЭП начнет проваливаться”.
Кроме Соловьева в диалог в “Сириусами” вмешивались другие специалисты, интересовавшиеся другими вопросами:
Кто-то: “Как корабль?” [попытка выяснить, не представляет ли повторную опасность летающий неподалеку “Прогресс”, — Ред.]
В.Ц.: “Расстояние примерно то же самое. ...Он перпендикулярно продольной оси модуля “Д”. Закрутка градусов под тридцать”.
Кто-то: “Далеко, да?”
В.Ц.: “Расстояние то же. Кувыркается...”
Затем оператор продолжил передачу команд по отключению электроэнергии, но после очередного цикла вновь заговорил Соловьев: “Вась, вот ты сейчас ввёл. Этот виток у нас железно будет индикаторный режим... Потом мы с СУДом разберемся. Там скорей всего момент инерции... как-то перенасыщение произошло. Это не страшно. СЭП постарайтесь сэкономить... причем, если у вас будет совсем плохо с СЭПом, приоритеты такие: сначала выключаем “Электрон” и только в последнюю очередь “Воздух”.
В.Ц.: “Электрон” у нас выключен сейчас.”
B.C.: “Выключен уже?”
В.Ц.: “Да, мы выключали перед... эээ...”
B.C.: “Да, понятно...”
Затем продолжилась передача команд по отключению нагрузки на энергетику. Когда команды были введены, Соловьев успокоил экипаж.
B.C.: “Ребята, с СЭПом у вас вполне прилично. Постарайтесь сэкономить, но выключением “Воздуха” там дело не пахнет. Виток мы проработаем”.
Циблиев доложил, что давление 687, и получил указание, что если, после того как воздух в баллоне закончится, давление будет падать по какой-то причине, необходимо будет воспользоваться баллонами ШСО, которые используются при выходах в космос.
После приема очередной серии команд и ввода их в бортовую ЦВМ Василия вновь забеспокоил индикатор “Авария ЦМ+Х”:
В.Ц.: “Вот сейчас авария на ЦМ+Х и больше ничего... Это что?”
B.C.: “Это не страшно на ЦВМ+Х... Это авария вычислительной машины, ладно”.
“Обидно, Владимир Алексеевич...”, — прорвалась у Василия Циблиева еле сдерживаемая досада. — “Так вообще совсем кошмар какой-то...”
B.C.: “Ладно, Вась... Теперь Альбертас (Версекис — специалист ЦПК по ТОРУ) сейчас на связи. Ты ему сейчас расскажи по хронологии, как все-таки грузовик себя вел. У нас есть еще тут буквально минута”.
В.Ц.: “Все шло по плану. Он очень долго висел на половине клеточки. У нас еще мысль была дать ему на разгон. Не дали. Потом, когда появилось где-то 0.7-0.8, выдали тормозной импульс 2 метра. Было такое ощущение что он дальше просто идет и все. Начали гасить боковую скорость, он начал уходить вниз. И потом постоянное торможение где-то с двух клеточек, постоянное торможение”.
Версекис: “Вы тормозили, да?”
В.Ц.: “Да, и уводил его все время вниз, держал, держал, держал рукой, чтобы он не ушёл. И он просто от модуля 37КЭ ушел, чуть-чуть ушел влево, и зацепил, значит, проткнул батарею верхнюю модуля “О” этим самым, штырем, и правой солнечной батареей зацепил за навесной хладорадиатор. Помял его... И отскочил... сразу же ушел... Скорость видимо уже была не очень большая, но просто не хватило, видимо, момента инерции затормозить его. А так все работало нормально, но почему торможение... Торможу, а нет ощущения этого... я тут начал его...”
Версекис: “Хорошо... Вопрос такой, по ресурсу ...”
B.C.: “Вась, какое давление сейчас, скажи...”
Но, на этом сеанс связи закончился
Следующий сеанс в 13:52 ДМВ начался с теплого обращения Соловьева к Циблиеву:
В. С.: “Вася... как дела?”
В.Ц.: “С 13:00, когда у нас прекратилось шипение, (кончился наддув) до 13:50 — давление 692 без изменения. В 12:47 грузовик был на 400 м, а в 13:30 мы замерили 600, то есть он уходит”.
У всех специалистов отлегло от души: непосредственная опасность для экипажа миновала — давление в станции стабилизировалось, корабль опасности не представляет.
Далее начались рабочие переговоры, передачи на борт очередных команд. Решено больше станцию не наддувать и летать с таким давлением. Систему управления пока решили не трогать — специалистам надо проработать вариант поддержания ориентации комплекса с помощью ВДУ, что и было позже реализовано.
Тем временем, специалисты проверяли и анализировали работу своих систем. В частности было просчитано, что скорость падения давления в комплексе после разгерметизации составила 20 мм. рт.ст. за 3 минуты. Василий Циблиев приблизительно оценил скорость вращения комплекса как 1 градус в секунду. Каков должен был быть удар в солнечную батарею, чтобы раскрутить с такой скоростью стотонную махину?
В этом же сеансе связи Циблиев рассказал, что видно через 9-й иллюминатор: “пробитую солнечную батарею с погнутой опорной штангой, ту, что ближе к основанию модуля, и поврежденный, слегка помятый, радиатор системы терморегулирования”. Соловьев принял решение выключить все системы и обесточить модули “Природа” и “Спектр”, передав соответствующие указания.
В конце сеанса связи была включена выносная двигательная установка (ВДУ) и остановлено вращение комплекса. Затем он был сориентирован вручную таким образом, чтобы обеспечить наилучшую “засветку” солнечных батарей.
В следующем сеансе (15:27 ДМВ) Циблиев доложил, что давление по прежнему 692. Несмотря на включение ВДУ, к началу сеанса не удалось придать комплексу оптимальную ориентацию относительно Солнца, загорелся индикатор “Напряжение мало”.
Майкл Фоул доложил, что с целью экономии электроэнергии отключил один из холодильников, к котором не было проб по экспериментам. После приема очередной “дозы” команд Майкл Фоул и Василий Циблиев телекамерой показали через иллюминатор поврежденный модуль, и на Земле уже воочию увидели масштабы повреждений, причиненных модулю грузовиком.
В середине сеанса Валерий Рюмин решил уточнить, как проявилась разгерметизация в субъективных оценках космонавтов.
В.Р.: “Ребята, вы когда стали люк закрывать в “О” поняли, что ударились или по каким-то другим признакам?”
Александр Лазуткин: “Во-первых поняли, что ударились, а во-вторых, когда я в “О” находился, я слышал шум...”
В.Р.: “Шум выходящего воздуха?”
А.Л.: “Шум воздуха. Да”.
В.Р.: “А в каком районе?”
А.Л.: “Как влетаешь, слева. Забыл, какая панель”.
B.C.: “Влетаешь лицом вниз, к полу?”
А.Л.: “Да, к полу. Это, короче, напротив стола. Где-то в этом районе. Сразу, где начинается панель”.
В.Ц.:“Это, видимо там, где батарея крепится... Когда я увидел по ТОРУ столкновение, держал ручку, и вниз уже глянул когда почувствовал удар. Удар был такой несильный, как толчок. И когда он отходил, то увидел, что батарея его была помята, видимо, батареей зацепил... Может быть бок немножко процарапал. Может быть это привод солнечной батареи, потому что он был как бы согнут и подразвернут Удар пришелся в солнечную батарею, но она выдержала, что удивительно...”
B.C.: “Василий, ты меня слышишь? По шуму истекающего воздуха можно понять отверстие это или щель?”
В.Ц.:“Я там не был .”
Майкл Фоул: “Я был в ПхО. Я ничего не слышал, я просто чувствовал напряжение, давление ухом. Я был в ПхО и ничего не слышал... И даже когда я держал люк там, помогая Саше. Люк немного прикрыл немного сильно от меня, но когда я положил крышку, то ее присосало”.
В этом момент комплекс ушел из зоны связи.
В промежутках между сеансами связи, а они длились около часа, руководство полета, ведущие специалисты РКК “Энергия” обсуждали ситуацию и искали пути решения проблем.
После одного из совещаний я встретился с Владимиром Алексеевичем Соловьевым и попросил его поделиться самыми первыми наметками по выходу из ситуации. Соловьев сообщил следующее: “В результате аварии оказалось, что служебные системы станции здорово потеряли в энергетике. Оборудование, научная программа — это уже потом. В связи с этим и рассматривается, возможно ли что-либо предпринять для продолжения полета. Оказалось, что возможно. Уже запланированы выходы для экипажа и если сейчас активно поработать, задержать грузовик, то можно успеть сделать кое-какие кабели, протянуть их по поверхности модуля и перекинуть энергетику от этих, так называемых, солнечных генераторов [имеются ввиду солнечные батареи. — Ред.] в базовый блок. Таким образом, проблема с энергетикой, наверно, будет решена. Вторая проблема, как вообще поступить с разгерметизированным модулем. Надо найти место утечки и его заклеить. Наверно, на выходе мы проведем инспекцию. Понадобится, видимо, два выхода. Транспортный корабль задержится на время, необходимое для изготовления кабелей. Задержать старт мы можем максимум на десять дней. Такой жесткий срок диктует нам ресурс заправленного ТКГ в условиях очень жаркой погоды Казахстана”.
Таким образом, в течение трех часов экипаж “Сириусов” благодаря оперативному и квалифицированному руководству с Земли взял ситуацию на борту под контроль. Удалось избежать паники и нервных срывов во многом благодаря хладнокровию руководителя полета В.А.Соловьева. Повышенное нервное напряжение в ЦУПе и на борту продержалось довольно долго, пока не удалось выполнить закрутку комплекса на Солнце, запустить гиродины и, таким образом, хотя бы частично решить проблему энергопитания, но об этом позже.
Автор приносит извинения за возможные ошибки в идентификации авторов слов в бортовых переговорах.
Последствия столкновения
1. Модуль “Спектр” разгерметизирован и недоступен для работ по дальнейшей программе полета ОК “Мир”. Предполагают, что солнечная батарея модуля, в которую врезался ТКГ, сработала как рычаг — в результате упругих деформаций нарушилась герметичность в месте крепления электропривода СБ к корпусу модуля.
В этом модуле расположена подавляющее количество новой американской экспериментальной аппаратуры, с которой работал астронавт Майкл Фоул, а также все его личные вещи.
Есть опасения, что некоторая аппаратура не выдержит длительного пребывания в вакууме. Сейчас разработчиками производится оценка ее возможного состояния.
2. В модуле “Спектр” отключены все системы, и повреждена система терморегулирования (СТР). В результате этого возможны перегревы и переохлаждения модуля. Например, закипание или замерзание жидкостей, прорывы трубопроводов и другие проблемы.
3. От комплекса “Мир” отсоединены все четыре панели солнечных батарей модуля “Спектр”, причем одна из них имеет отверстие, пробитое ТКГ, размером, по первой визуальной оценке, около 30x40 см. Кроме того, с батареи частично “обсыпались” кремневые элементы. СБ модуля “Спектр” были подключены к общей энергосистеме ОК “Мир” с помощью кабелей, протянутых через люк. При его закрытии во время разгерметизации кабели были отсоединены. В результате, комплекс потерял до 40% электроэнергии (по данным редакции, потеря составила более 60%). Недостаток электроэнергии не дает эффективно использовать оставшееся на ОК научное оборудование.
Предварительные причины аварии
(из разных неофициальных источников)
Предварительный анализ расшифровки телеметрии ТКГ при выполнении режима БПС+ТОРУ показал, что масса ТКГ оказалась на 500 кг больше расчетной (расчетная — 6400 кг, реальная — 6900 кг), отсюда смещение центра масс по оси -X и большие моменты инерции ТКГ.
В результате этого поведение корабля при управлении в ТОРУ сильно отличалось от того номинального управления, которое отрабатывается экипажами на тренировках.
Циклограмма такого варианта управления сближением и стыковкой ТКГ на тренажерах экипажами не отрабатывалась (только до зависания).
По мнению многих специалистов ЦПК и ЦУПа, при появившихся осложнениях с управлением ТКГ командир действовал не оптимально: поздно принял решение по обеспечению безопасности и по уводу грузового корабля в сторону от орбитального комплекса и не смог избежать столкновения.
И.Лисов по сообщениям ИТАР-ТАСС, АП, Рейтер, ЮПИ, NASA. Многие сотрудники ЦУПа не любят журналистов. Пока на борту все в порядке, никто не бежит брать интервью и рассказывать о космическом житье-бытье. Но когда происходит ЧП, ворчат в ЦУПе, телевизионщики и пишущая братия слетаются “как вороны на падаль”. Так произошло и 25 июня, когда случилась наиболее серьезная авария за 11 лет полета станции. Но я не помню такой аварийной ситуации в российской пилотируемой программе, которая освещалась собравшимися в ЦУПе российскими и иностранными корреспондентами так подробно и, за исключением первого дня, достаточно грамотно и без излишнего надрыва. Оттенок скандальности придавали происшедшему не корреспонденты, честно сообщавшие о том, что увидели и услышали, а некоторые заокеанские политические деятели и эксперты, зацикленные на одной и той же мысли: “Срочно забираем людей с “Мира”, летать на нем стало слишком опасно”.
25 июня. Как доложил впоследствии Майкл Фоул, непосредственно перед аварией он находился в Базовом блоке, наблюдая за работой Циблиева и готовясь считывать данные с лазерного дальномера. Затем Лазуткин сказал, что надо немедленно улетать в “Союз”, и Фоул почувствовал удар по станции, когда уже был в переходном отсеке.
* Столкновение 27 июня — это второе космическое “дорожно-транспортное” происшествие с участием Василия Циблиева. 14 января 1994 г. он управлял кораблем “Союз ТМ-17”, облетая станцию вместе с Александром Серебровым. Из-за случайного отключения ручки управления движением корабль стал неуправляемо двигаться в сторону станции, ударился по касательной в ПхО ББ, “переехал” его и проследовал дальше. Другой случай несанкционированного касания станции произошел 30 августа 1994 г. — во время второй попытки автоматической стыковки грузового корабля “Прогресс М-24” штанга стыковочного механизма попала не в стыковочный конус, а в шпангоут. Корабль ощутимо стукнул станцию, спружинил от солнечных батарей и ушел, В обоих случаях до разгерметизации дело не доходило. * Недавно Палата представителей Конгресса США приняла закон, в соответствии с которым ни один американский астронавт не должен быть оставлен на борту “Мира” на длительный полет, пока NASA не представит Конгрессу официальное заключение о том, что безопасность полета соответствует американским стандартам безопасности или превосходит их. Этот закон еще не вступил в силу, но в связи с аварией на “Мире” председатель комитета по науке Палаты Джеймс Сенсенбреннер призвал NASA добровольно следовать этому положению и немедленно начать всеобъемлющее исследование безопасности станции, с тем чтобы иметь указанное заключение перед началом запланированного на 18 сентября полета STS-86. * В связи с паническими предложениями немедленно эвакуировать экипаж станции “Мир” редактор известного британского справочника “Jane's Space Directory” Филлип Кларк напомнил, что русские имеют выдающийся опыт в ремонтно-восстановительных работах на орбите. В качестве примера он привел восстановление полностью вышедшей из строя станции “Салют-7” в 1985 г. Кроме того, заметил Кларк, если с “Мира” уйдет экипаж, то неуправляемый полет станции может закончиться в любой точке между 51° северной и южной широты, вплоть до лужайки перед Белым домом. В этом случае в интересах NASA оказать помощь в управляемом сведении станции с орбиты. |
К сожалению, в некоторых первых сообщениях поведение экипажа в момент аварии было описано неверно. Так, корреспондент “Радио России” сообщил, что Майкл Фоул во время аварии отдыхал (!) и ничего не видел и не слышал. А “Эхо Москвы” со ссылкой на источник в ЦУПе заявило, что после удара экипаж сбежал в корабль и ждал там сеанса связи, вместо того чтобы разбираться в ситуации и закрывать модуль.
В результате удара станция свалилась в индикаторный режим, т.е. контроль ориентации прекратился. К семичасовому сеансу связи прекратили работу гиродины, бортовая ЦВМ-1 и система управления движением. Это означало, что станция попала в замкнутый круг: нет ориентации, мал зарядный ток от солнечных батарей, нет нормальной подпитки аккумуляторов и мощности для питания систем, нечем питать бортовую ЦВМ и гиродины, нельзя вернуться в нормальный ориентированный полет.
ЦУП дал экипажу указание отключить для экономии электроэнергии системы терморегулирования и вентиляции в модулях “Квант-2” и “Кристалл” и систему переработки урины. Были выключены и другие системы, в том числе “Электрон-Д” в “Кванте-2”, а затем и “Воздух” в “Кванте”.
При закрытии “Спектра” воздухопровод был перерезан, а разъемы электрических кабелей — расстыкованы. При этом три исправных солнечных батареи “Спектра” оказались отключены от буферных аккумуляторных батарей в Базовом блоке и модуле “Кристалл”. Четыре батареи “Спектра” давали 6.9 кВт, или 55% всей мощности станции. И хотя на неповрежденных модулях осталось пять солнечных батарей, в большинстве своем они старые и малоэффективные. Кроме того, потеряны семь блоков буферных батарей в “Спектре”, также наиболее эффективные. По энергетике станция оказалась в том же, если не в худшем, положении, как до прихода модуля “Спектр”.
Надо отметить, что 25-26 июня были даны очень разные оценки доли мощности, которую потеряла станция. 25 июня, как правило, говорилось примерно о 50%, а 26 июня — о 25-30%. Возможно, первое значение соответствовало условиям неориентированного полета, а второе — после восстановления ориентации оставшихся батарей на Солнце. Так или иначе, к пяти вечера сигнал “Напряжение мало” горел в ББ, “Кванте-2” и “Кристалле”.
После закрытия люка в “Спектр” и стабилизации давления непосредственной опасности для экипажа не было и возможность срочной посадки обсуждалась в ЦУПе только в связи с энергетической проблемой. Экипаж даже не расконсервировал транспортный корабль.
На время энергетического кризиса экипажу придется отказаться от физических упражнений, так как во время их выделяется много углекислого газа, а основная поглотительная система отключена.
Днем 25 июня началось и продолжалось несколько дней подряд совещание руководителей и специалистов, которые должны были решить, что делать со станцией и экипажем и как изменить программу полета.
Вечером 25 июня экипаж доложил, что удалось восстановить ориентацию солнечных батарей на Солнце в ручном режиме и возобновить заряд аккумуляторных батарей.
В “Спектре” осталось около половины американской исследовательской аппаратуры, в том числе центрифуга, радиационный эксперимент, аппаратура для наблюдения Земли, часть французской научной аппаратуры, некоторые запасы, а также спальное место и личные вещи Майкла Фоула.
По состоянию на 22:50:51 ДМВ, параметры орбиты станции составили:
— Наклонение — 51.654°;
— Минимальное расстояние от поверхности Земли — 385.71 км;
— Максимальное расстояние от поверхности Земли — 406.99 км;
— Период обращения — 92.276 мин.
25 июня стало ясно, что запуск “Прогресса М-35” откладывается на несколько суток. Грузовик должен был стартовать 27 июня в 10:21 ДМВ и пристыковаться к модулю “Квант” 29 июня в 11:48 ДМВ. (Если в данной ситуации можно говорить о везении, то экипажу и Земле повезло, что опытная расстыковка и авария состоялись до запуска следующего “Прогресса”. В противном случае доставка на борт ремонтного оборудования была бы отложена на неопределенное время.
26 июня. Побывав в ЦУПе, корреспондент “НК” Мария Побединская сообщила, что станция вращается со скоростью 0.7° в минуту, а давление стабильно и держится на уровне 690 мм рт.ст. Температура утром 26 июня составляла 22-25°, влажность до 88%. В Базовом блоке был свет, в части модулей он был выключен. Система удаления СО2 “Воздух” все еще выключена и может быть включена завтра по мере подзаряда буферных батарей.
На этом этапе еще обсуждался вопрос о срочном выходе на наружную поверхность “Спектра” для оценки его состояния и необходимых материалов и оборудования для ремонта. Однако в одном из утренних сеансов экипаж передал четкое телевизионное изображение поврежденной батареи и дыры в радиаторе CTP модуля “Спектр”. Космонавты подтвердили, что они могут войти в “Спектр” в скафандрах и могут добраться до поврежденной батареи.
Майкл Фоул и руководитель оперативной группы NASA в ЦУПе Кейт Зиммерман подробно обсудили, что американского осталось в “Спектре” и что из личных вещей нужно прислать на “Прогрессе М-35”. Фоул попросил прислать полную медицинскую аптечку для шаттла, аварийную аптечку, а если останется место — аптечку для программы “Мир-Шаттл”, аспирин и другие общеупотребительные лекарства, две дискеты от Кеннета Бауэрсокса, тапочки для упражнений (“ни одни на борту на меня не налезут”), фиксирующую “сбрую” для бегущей дорожки и эспандеры, бритву “Philips”, зубную щетку и 2-3 тюбика пасты. Зубная щетка почему-то фигурировала чуть ли не во всех сообщениях и репортажах в течение нескольких дней, вызывая у участников событий активное неприятие: идет борьба за жизнь станции, а они все про щетку!
Фоул сообщил, что в “Спектре” осталась аппаратура для медико-биологических исследований, для эксперимента “Сон”, для взятия проб микроорганизмов. В работавшем морозильнике TEF оставлены последние образцы крови. Остались в модуле компьютер-лаптоп COSS с системой поддержки экипажа, принтер и все жесткие диски. За закрытым люком остались устройство для считывания штрих-кодов и универсальный зарядник для аккумуляторов.
В “живой” части станции есть два компьютера MIPS, контроллер и оптический дисковод, почти все файлы полетных данных сохранены. Сохранено только три оптических диска системы измерения ускорений SAMS, два из них в самой системе (По сообщению Джона Чарлза, во время столкновения аппаратура регистрации микроускорений SAMS работала). Оранжерея “Свет” осталась по эту сторону люка, за исключением мешочков для листьев. Есть видеокамера с комплектом кабелей и несколько видеокассет, которых хватит для съемки оранжереи “Свет” в течение нескольких недель. 35— и 70-миллиметровые фотоаппараты и пленка находились в “Природе” и уцелели. Сохранены установки QUELD, MiSDE, EDLS, пробы с этиленгликолем.
Что касается аппаратуры, находившейся в работе в “Природе” во время отключения питания, то Фоул успел аккуратно выключить ее “Единственное, о чем я беспокоюсь сейчас, это жуки. Они живут на аккумуляторах,” — сказал он. Зиммерман заверил, что аккумуляторов хватит на 30 суток, а до тех пор как-нибудь удастся найти 1 ампер для контейнера с чернотелками.
В полдень перед собравшимися в ЦУПе журналистами выступил Генеральный директор РКА Ю.Н.Коптев. Он сказал, что к середине дня буферные батареи на ББ были заряжены на 60-70%, что позволило приступить к восстановлению штатной ориентации. После того, как аккумуляторы будут заряжены, можно будет запустить гиродины, которые будут далее поддерживать ориентацию без расхода топлива.
Коптев выразил уверенность в том, что модуль “Спектр” можно отремонтировать. Для этого потребуется два-три выхода. Один выход можно было бы провести уже сейчас, а необходимые для второго выхода компоненты и приспособления привезет “Прогресс М-35”.
Коптев также сказал, что решено не перезагружать корабль прямо на старте, а увезти ракету с кораблем в МИК. Точная дата старта “Прогресса” пока не установлена, но он может быть запущен примерно 7 июля (Стыковка его в условиях дефицита электроэнергии представляет заметные трудности.)
Генеральный директор РКА сказал, что “Прогресс М-34” шел к станции со скоростью, впятеро превышающей допустимую. О причинах столкновения говорить пока рано, сказал он, потому что надо выяснить, работали ли двигатели на торможение и если да, то насколько эффективно.
Коптев опроверг появившееся накануне сообщение о том, что после аварии экипаж якобы сбежал в транспортный корабль. “Мне было крайне неприятно слушать... что экипаж бросил все и бежал в транспортный корабль, чтобы вернуться на Землю... Ничего подобного не было...” — сказал Коптев и подчеркнул, что в экстремальной ситуации экипаж действовал профессионально.
Необходимости эвакуировать экипаж также нет, сказал Коптев. Космонавтов нужно было бы сажать, если бы давление в станции упало ниже 550 мм рт.ст.
Согласно сообщению “РИА-Новости”, в одном из сеансов экипажу была предложена возможность вернуться на Землю, но они от этого отказались, полны решимости продолжить полет и ликвидировать появившиеся неисправности.
Техническая комиссия заседала в Голубом зале ЦУПа с 13:00 до 15:30 ДМВ. Присутствовали Ю.Н.Коптев, Ю.П.Семенов и его замы, руководители полета — В.А.Соловьев и В.Д.Благов, В.В.Рюмин, начальник ЦПК П.И.Климук, космонавты В.А.Джанибеков, А.С.Иванченков, С.К.Крикалев.
По окончании заседания Сергей Крикалев ответил на вопросы журналистов. Он сказал, что в результате аварии потеряно 25-30% мощности системы энергопитания и оценил аварию пятью баллами по 7-бальной шкале. Здоровье экипажа нормальное. Американская сторона предложила помощь, но ни мы, ни американцы пока не знаем, в чем эта помощь может заключаться. Претензий и выраженного недовольства со стороны NASA в связи с аварией нет. Изменений в дальнейшей программе полета станции нет, за исключением сдвинутого запуска “Прогресса”.
Техническая комиссия решила оставить “Прогресс М-34” на орбите на безопасном удалении от станции. Для моделирования на Земле обстоятельств аварии создана специальная рабочая группа, члены которой проверят телеметрию с корабля от расстыковки до столкновения и поведение каждого участвующего в процессе блока в нештатной ситуации.
27 июня. Ночь на станции прошла спокойно; Циблиев, Лазуткин и Фоул спали посменно, как и в первую ночь после аварии. Командир встал в пять утра, на два часа раньше коллег, и начал проверку основных систем. Во время утреннего сеанса Василий Циблиев доложил давление, температуру и влажность в станции и сказал: “В первый раз я почувствовал, что ситуация стабилизировалась”.
Утром руководители полета и технические специалисты обсуждали планы восстановления питания от трех СБ “Спектра”, изготовления необходимого оборудования и подготовки запуска “Прогресса М-35”.
Позже Ю.Н.Коптев сообщил корреспондентам, что Циблиев и Лазуткин должны будут разгерметизировать переходной отсек Базового блока и орбитальный аппарат “Союза ТМ-25” и установить между ПхО ББ и модулем “Спектр” специальную гермоплату с разъемами, через которую можно пропустить 22 кабеля. Возможно, они также проведут инспекцию “Спектра” и вынесут из него кое-какое оборудование и результаты экспериментов. Этот “внутренний” выход планируется на середину июля. Фоул будет во время выхода сидеть в скафандре в спускаемом аппарате “Союза”. В случае, если люк “Спектра” не удастся закрыть вновь, Циблиеву и Лазуткину придется перейти в орбитальный отсек “Союза”, закрыть люк в станцию и выполнить вместе с американцем аварийную посадку. Отработка предстоящего выхода будет проводиться на Земле, а затем на борту.
* Руководитель программы “Мир/NASA” с американской стороны Фрэнк Калбертсон сказал 26 июня, что NASA не может принять одностороннего решения о покидании “Мира”. “Русским было бы труднее снабжать “Мир” без прихода и ухода шаттлов. Мы будем плохими партнерами, если перестанем летать туда, куда обещали. У нас совместная программа.” Он подчеркнул, что июльский выход для ремонта “Спектра” будет очень трудным, и “всему миру будет интересно наблюдать за ним”. * Колин Фоул, отец Майкла Фоула, заявил 26 июня в интервью американской телекомпании ABC, что он бы не вернулся со станции досрочно и его сын также не сделает этого. * 26 июня руководитель программы “Euromir” Дитер Андерсен заявил, что если потерю 40% энергетики станции не удастся компенсировать, научная работа на ней станет “крайне трудной, если вообще возможной”, так как вся мощность будет расходоваться на работу систем станции. В этом случае Европейскому космическому агентству придется отложить планы длительных полетов по крайней мере до 1999 г. и довольствоваться двухнедельными экспедициями на шаттлах. |
Сергей Крикалев пересказал этот план экипажу, на что с борта послышалось: “Это очень проблематично”. Циблиев не был уверен, что в скафандре вообще можно протиснуться в модуль, ни за что не задев. “Экипаж сказал нам, что вход в “Спектр” будет трудным. Мы посоветовали им не растрачивать свои силы,” — сообщил Крикалев журналистам.
Представители NASA попросили Фоула составить список научного оборудования и других вещей, которые надо вынести из пострадавшего модуля, но Майкл выразил сомнение в том, что космонавтам будет легко работать в громоздких скафандрах внутри забитого модуля. “Я сделаю список, но сама идея, что им придется идти намного дальше входа, кажется невероятной,” — сказал он. Фоул попросил прислать лампочки для карманных фонариков и сотню аккумуляторов-пальчиков. “Мы очень много работаем в темноте.”
По мере подзаряда буферных батарей были подключены отдельные системы, в том числе туалет. Да, выключали и это жизненно важное устройство. Заработала радиолюбительская связь.
Генеральный директор РКК “Энергия” Ю.П.Семенов сообщил журналистам, что космонавты испытывают эмоциональный и физический стресс, и поэтому в субботу и воскресенье они будут отдыхать.
Коптев сообщил, что запуск “Прогресса” состоится 4-го или, в крайнем случае, 5 июля. Изготовление гермоплаты будет закончено в воскресенье 29 июня, а в понедельник она будет отправлена на Байконур. Кроме того, на корабле придет специальное оборудование для скафандров, обеспечивающее выход в не полностью разгерметизированный модуль.
По сообщению NASA, Сергей Крикалев руководит работой по уточнению задач и возможных способов работы при выходе Циблиева и Лазуткина. Ему будет помогать руководитель рабочей группы NASA по выходу Ричард Фуллертон и один из астронавтов с опытом внекорабельной деятельности. Возможно, в Москву прилетит бывший бортинженер-2 станции Джон Блаха, который поможет в оценке ее систем.
Экипаж 24-й основной экспедиции — Анатолий Соловьев, Павел Виноградов (с ними стартует еще и Леопольд Эйартц) — начал подготовку к возможным работам в открытом космосе и может продолжить после прибытия на станцию в августе ремонт, начатый Циблиевым и Лазуткиным.
Станция находилась в стабильной инерциальной ориентации, которая поддерживалась работой двигателей корабля “Союз”. Гиродины планировалось запустить 28 июня. Судя по телеметрии, в “Спектре” еще не вакуум, но давление очень низкое. Давление в ББ и остальной части станции стабильное. Включили “Воздух”.
В это утро разрядились буферные батареи “Кванта-2”, а вечером вновь отказала, вероятно, из-за сбоя по питанию, система ориентации. Ее удалось восстановить в течение часа.
28 июня. В первом утреннем сеансе Василий Циблиев сообщил ЦУПу, что на борту все в порядке. “После столкновения я две ночи не спал, — сказал командир. — Этой ночью я впервые спал хорошо.”
* В сообщении NASA от 27 июня приведен рассказ Джерри Линенджера о попытке повторной стыковки “Прогресса М-33” в начале марта. Тогда экипаж оказался в похожей ситуации. Изображения на ВКУ ТОРУ не было. Но, когда космонавты увидели в иллюминаторы надвигающийся “Прогресс”, Циблиев выдал команды на отход, и столкновения удалось избежать. |
Руководитель полета Владимир Соловьев и командир экипажа Василий Циблиев обсудили предстоящий выход. У Циблиева оставались по этому поводу большие сомнения: “Я никогда не делал такой работы. Без подготовки сделать ее невозможно,” — сказал он. “Мы поможем вам все сделать,” — обещал Соловьев.
“Ситуация на “Мире” полностью под контролем руководства полетом и экипажа,” — заявил журналистам Владимир Соловьев. Он сказал, что в результате аварии потеряно 30-40% мощности станции. Хотя это и очень много, в настоящее время необходимости экономить электроэнергию нет. На борту достаточно топлива для поддержания ориентации станции.
Сегодня космонавтам предстоит контролировать заряд буферных батарей станции и попытаться снизить влажность в станции. Завтра экипаж должен включить установку “Электрон”, после чего сможет возобновить физические упражнения. В понедельник космонавты начнут подготовку к выходу.
Соловьев подтвердил, что старт “Прогресса М-35” состоится 5 июля (запасной день 8 июля), а установка гермоплаты на входе в “Спектр” — между 10 и 14 июля. Выход может продлиться 6-7 часов. Жене американского астронавта Ронде Фоул разрешено прислать с “Прогрессом” посылку с принадлежностями туалета, личными вещами и фотографиями.
Зубную щетку (важный политический момент!), одежду и тапочки для Фоула уже нашли на станции. Теперь он рассчитывает найти время для того, чтобы позаботиться о растениях в оранжерее “Свет”.
Фоул еще раз вспоминал момент аварии “Я услышал тяжелый удар и глухой стук. Почти немедленно мы услышали свист и почувствовали ушами падение давления. На станции сработала аварийная сигнализация, говоря нам о разгерметизации станции.. Медленно, медленно мы выбираемся, — сказал Фоул о теперешнем положении на борту. — Будем надеяться, что все вернется в норму как можно скорее.”
 Улыбающийся Майкл Фоул на станции “Мир” в период совместного полета с “Атлантисом”. STS-84. Фото NASA. |
Экипаж отправился спать в восемь вечера и спокойно отдыхал до утра.
29 июня. “Слава Богу, мы живы,” — успокоил ЦУП вышедший на связь Василий Циблиев. Температура и влажность в станции вернулись к нормальному уровню, но для производства кислорода опять используются кислородные шашки. Установку “Электрон” пришлось выключить из-за проблем с контуром охлаждения.
* Генеральный директор космической научной программы Канадского космического агентства Барри Веттер заявил, что два основных канадских эксперимента сохранены после столкновения “Прогресса” со станцией. Так, образцы крови канадского эксперимента по исследованию связи иммунной функции с длительностью сна SWIF хранятся в рабочем морозильнике, питание которого было сохранено даже в условиях энергетического кризиса. По счастливой случайности, установка QUELD на виброизолирующей платформе MIM была вынесена из “Спектра” незадолго до аварии. |
С утра Циблиев, Лазуткин и Фоул начали снимать часть оборудования, которое будет мешать им надевать скафандры.
29 июня были запущены пять гиродинов и шла работа с шестым. Этого пока мало, но когда заработают хотя бы девять, они будут обеспечивать ориентацию комплекса почти без расхода топлива.
Циблиев и Лазуткин разговаривали со своими женами Ларисой и Людмилой, а ближе к вечеру и Фоул поговорил с Рондой.
Состоялся первый после аварии 9-минутный телевизионный сеанс для журналистов. Экипаж показал основные места предстоящих ремонтных работ. “Мы готовились ко всем возможным и невозможным авариям, — сказал бортинженер Александр Лазуткин, — и конечно, некоторые элементы нашей подготовки будут использованы в предстоящей работе. Когда мы боролись с разгерметизацией после аварии, я понял в какой-то момент, что работаю автоматически, не раздумывая. Это показывает, что подготовка была действительно надежной.”
Командира спросили как у них обстояло с горячей пищей. “Когда у нас были проблемы со светом и воздухом, мы убивали время за едой, — как-то невпопад сказал Циблиев. — Слава Богу, сейчас все работает отлично.”
У Фоула корреспонденты поинтересовались его дальнейшими планами. “Конечно, я буду летать снова. У меня теперь большой опыт, — ответил он. — Но даже когда происходят неприятности, как здорово работать с этими чудесными ребятами,” — добавил он, обхватив товарищей за плечи.
И.Лисов. НК. В течение вечера 25 июня экипаж отслеживал “Прогресс М-34” и периодически докладывал дальность. К 16:20 ДМВ грузовик удалился на 2.5 километра, позже расстояние возросло до 10 км.
По данным траекторных измерений, выполненных после столкновения, 26 июня в 05:00:01 ДМВ параметры орбиты ТКГ “Прогресс М-34” составили:
— Наклонение — 51.675°;
— Минимальное расстояние от поверхности Земли — 386.25 км;
— Максимальное расстояние от поверхности Земли — 407.85 км;
— Период обращения — 92.284 мин.
В день аварии было решено не сводить корабль с орбиты сразу, а провести 26 июня тестовые включения двигателей “Прогресса” для проверки предположения о перегрузе корабля, и затопить корабль 27 июня. Однако из-за большой загруженности всех служб работами с “Миром” тестовые включения были перенесены на 28 июня, а затопление — сначала на 29 июня, потом на 1 июля.
28 июня ТКГ успешно выполнил два тестовых включения, первое в 07:46:54 ДМВ на 1290-м витке и второе в 12:23:00 ДМВ на 1293-м витке. Каждый импульс продолжался 50 сек и должен был дать приращение скорости 2.0 м/с. Фактическое приращение скорости от первого импульса было 1.7±0.1 м/с, от второго 1.9±0.2 м/с. Значительная неопределенность в фактических величинах импульсов связана с тем, что ориентация “Прогресса М-34” была построена в зоне за виток до первого импульса, до этого корабль был в закрутке на Солнце. Следовательно, исходная орбита перед импульсом не могла была быть определена точно. После второго импульса было мало измерений — корабль видели только ОКИКи в Красном Селе и Щелкове — что опять-таки дало значительную неопределенность в конечной орбите.
Все же результаты маневров подтвердили факт перегруза корабля, и о том же говорили измерения бортовых акселерометров, показавшие снижение эффективности двигателей на 20%. Предварительно был сделан вывод о том, что перегруз корабля составлял 900 кг, а окончательная оценка была 650 кг.
Далее, было установлено, что направление вектора тяги также было нерасчетным. В норме, отклонение оси вектора от центра тяжести (“эксцентриситет”) не должно быть больше 25 см, а было — 44-46 см. Поэтому при работе двигателей причаливания и ориентации на разгон и торможение возникала значительная боковая составляющая. Что еще хуже, двигатели, которые должны были компенсировать эту боковую составляющую, в свою очередь имели компоненту импульса на разгон. (В январской аварии 1994 г. “сработала” эта же связка — двигатели бокового перемещения имеют продольную компоненту импульса.) Это — одно из возможных объяснений плохой управляемости корабля.
 Фрэнк Калбертсон объясняет размер ущерба, нанесенного столкновением. 26 июня. Фото Рейтер. |
28 июня. Рейтер. Руководитель программы “Мир/NASA” с американской стороны Фрэнк Калбертсон заявил, что NASA продолжит посылать своих астронавтов работать на российской станции “Мир”, несмотря на происшедшую аварию, потерю научной аппаратуры и недостаток электроэнергии. “Там трудно, и там будет трудно, но к этому они готовились.”
Американец дал высочайшую оценку работе Циблиева и Лазуткина.” Эти ребята — настоящие герои, — сказал он. — У них была серьезная ситуация. Они остались спокойными и очень хорошо с ней справились.”
Калбертсон отметил, что даже после потери “Спектра” на борту можно проводить важные научные эксперименты (“там сохранилось много науки”), демонстрировать технологии и набирать опыт работы. “Но если мы достигнем точки, когда это непродуктивно, тем более когда становится опасно, мы заберем людей домой. А пока, по-моему, он находятся в стабильных, безопасных условиях, и мы многому учимся... — сказал он, обосновывая разумность продолжения полета. — Все, что мы сможем узнать сейчас, будет важно для будущих космических поколений.”
На “Мире” должны отработать еще два американских астронавта.
О.Шинькович. НК. 16 июня Центр подготовки космонавтов провожал на заслуженный отдых первую женщину-космонавта, генерал-майора авиации Валентину Владимировну Терешкову. Как мы уже писали, в конце апреля вышел Указ Президента РФ об увольнении в отставку В.В.Терешковой в связи с достижением предельного возраста — 6 марта ей исполнилось 60 лет.
Официальные проводы на пенсию состоялись спустя 34 года после старта “Востока-6”, на котором “Чайка” пролетала почти трое суток.
Стоит ли говорить о значении событий тех дней для нашей страны тогда и теперь? Валентина Терешкова стала национальным героем наравне с Юрием Гагариным. Не будем перечислять все заслуги, награды и звания первой женщины-космонавта — эти факты общеизвестны. Лучше попробуем проследить “военную” карьеру космонавта Терешковой.
 Валентина Владимировна Терешкова. Фото автора. |
Итак, после успешного прохождения отборочной медицинской комиссии В.В.Терешкова 3 марта 1962 года была допущена к спецтренировкам в ЦПК ВВС. После этого Валентина Владимировна через свой родной районный военкомат была призвана на действительную срочную воинскую службу и 10 марта была зачислена в отряд космонавтов на должность слушателя-космонавта 2 отряда в звании рядового.
После прохождения общекосмической подготовки в декабре 1962 года космонавту Терешковой присвоено звание “младший лейтенант”. Так как у бывшей работницы комбината технических тканей было лишь среднее специальное образование, на погонах оказалась пока лишь одна звездочка.
Стремительный взлет по военной лестнице произошел спустя ровно полгода. В день исторического полета 16 июня из главка ВВС пришло последовательно два приказа — о присвоении звания “лейтенанта”, а затем сразу “капитана”. Через два года работы инструктором-космонавтом в ЦПК Герой Советского Союза Валентина Терешкова 9 января 1965 года получила “майора”.
Далее — 14 октября 1965 года —”подполковник”, 30 апреля 1970 года — “полковник”. Таким образом, в 33 года Валентина Владимировна достигла вершины, выше которой поднимаются не многие.
С годами Терешкова все дальше отходит от “космической” работы — на нее возлагается большая политическая и общественная нагрузка, положенная по статусу. Здесь и Верховный Совет и Президиум ВС, делегатство на многих партийных съездах и форумах, посты в многочисленных обществах дружбы, ну и конечно, всевозможные женские направления — с 1968 года она председатель Комитета советских женщин, с 1969 — вице-президент Международной демократической федерации женщин. В последнее же время Терешкова руководит Российским центром международного научного и культурного сотрудничества при Правительстве РФ.
Тем не менее до настоящего времени она числилась инструктором-космонавтом-испытателем 1 группы отряда космонавтов 1 НИИ ЦПК. По рассказам служащих Валентина Терешкова в советское время регулярно появлялась лишь на партийных собраниях, также регулярно платила членские взносы и получала денежное довольствие.
Проводить первую женщину-космонавта на пенсию удалось только с третьего раза. При достижении 50 лет полковники вооруженных сил уходят в отставку. Не была исключением и Терешкова — в 1987 году ей полагалось уволиться. Но 19 февраля этого же года приказом МО СССР решено оставить Терешкову В.В. на действительной военной службе. Таким приказом продлевают службу на 5 лет.
В 1992 году подошел очередной срок. 10 октября начальник ЦПК имени Ю.А.Гагарина Петр Ильич Климук подписал представление к увольнению с действительной военной службы в отставку по возрасту.
Видимо время было смутное, потому что приказ в министерстве обороны так и не был подписан. Зато десятью днями позже, 20 октября, Климук подписывает следующее представление. На этот раз к присвоению Терешковой ВВ. очередного воинского звания “генерал-майор авиации”.
Наверное благодаря тому же смутному времени генерала Валентине Владимировне тогда не дали. А дали лишь 5 мая 1995 года.
Итак, 16 июня 1997 года в 9 часов утра на плацу служебной территории был построен личный состав ЦПК, вышла знаменная группа и оркестр — все ждали Валентину Владимировну Терешкову. Но торжественной встречи не получилось — этого не пожелала виновница события. Скромно постояв на улице рядом со зданием 2 Управления ЦПК, уже отставной генерал-майор проследовала в актовый зал где и состоялось чествование. Были поздравления, цветы.
Редакция “НК” также отдает должное Валентине Владимировне, мы всегда помним ее не как генерал-майора авиации, а как “Чайку” — первую женщину, покорившую космос.
20 июня. Сообщение NASA. Астронавты Венди Лоуренс и Дэвид Вулф, чьи полеты запланированы на шестую и седьмую миссию программы “Мир-Шаттл”, провели эту неделю в Центре подготовки космонавтов имени Ю.А.Гагарина, изучая различные полезные нагрузки, системы жизнеобеспечения станции “Мир” и продолжая физические тренировки.
Астронавт Энди Томас, который готовится в качестве дублера Дэвида Вулфа для заключительной миссии по программе “Мир-Шаттл”, проходит морские тренировки на выживание.
27 июня. Сообщение NASA. Венди Лоренс на прошедшей неделе имела тренировки в тренажере корабля “Союз” и практическое занятие по “Миру”, а также готовилась по ПН и вместе с Дэвидом Вулфом занималась физподготовкой. Вулф занимался системами жизнеобеспечения станции “Мир”. Энди Томас продолжает физическую подготовку и занятия по русскому языку, занимается системами жизнеобеспечения корабля “Союз ТМ”.
Эту неделю провели в Звездном городке Терри Уилкатт и его коллеги по экипажу STS-89. Они ознакомились с Центром и вместе с Вулфом и Лоренс были на занятиях по системам “Мира”. Экипаж STS-89 в январе 1998г. заберет с “Мира” Венди Лоренс и оставит на станции Дэвида Вулфа.
Технический директор NASA в ЦПК Майкл Лопес-Алегриа провел за неделю две тренировки по внекорабельной деятельности в российском скафандре. Он передает дела своему преемнику Бренту Джетту, который появился в Звездном на этой неделе и вступает в должность с 1 июля.
24 июня. Сообщение NASA. Астронавт NASA, коммандер ВМС США Брент Джетт назначен восьмым менеджером оперативной деятельности NASA в Центре подготовки космонавтов имени Ю.А.Гагарина.
Джетт отбыл в Россию 22 июня. Он сменит на посту Майкла Лопеса-Алегриа, который возвращается в США для подготовки к полету по программе STS-92 в качестве выходящего члена экипажа.
Брент Джетт будет обеспечивать тренировки и подготовку в ЦПК американских астронавтов (в настоящее время в России готовятся Венди Лоренс, Дэвид Вулф, Уилльям Шеперд и Эндрю Томас) и будет основным связующим звеном между NASA и руководством ЦПК. Джетт участвовал в качестве пилота в двух космических полетах на шаттлах — STS-72, в январе 1996, и STS-81 в январе 1997 г.
* 20 июня. Астронавты Венди Лоуренс и Дэвид Вулф, чьи полеты запланированы на шестую и седьмую программы “Мир-Шаттл”, проводят эту неделю в центре подготовки космонавтов имени Гагарина, изучая системы жизнеобеспечения станции “Мир” и продолжая тренировки. |
 Экипаж STS-89 в тренажере базового блока станции “Мир”. Фото автора. |
И.Маринин. НК. С 23 по 27 июня в Центре подготовки космонавтов имени Ю А.Гагарина прошел недельный курс подготовки экипаж “Индевора”, который совершит полет к станции “Мир” по программе STS-89 в середине января следующего года.
В состав экипажа входят: командир — Терренс Уилкатт (2 полета), пилот — Джо Эдвардс (опыта полета не имеет), специалисты полета — Бонни Данбар (4 полета), Майкл Андерсон, Джеймс Рейлли (опыта полета не имеют). В ходе миссии “Индевор” впервые должен состыковаться с “Миром” (8-я стыковка шаттла) и доставить на борт бортинженера-2 Дэвида Вулфа, а возвратить на Землю Венди Лоренс.
Астронавты ознакомились с тренажерной базой ЦПК, посетили ЦУП, а на тренажере орбитального комплекса “Мир” изучили пути срочного покидания в случае разгерметизации или пожара и порядок действий в экстремальных ситуациях. Именно на это было обращено особое внимание в свете продолжающихся неприятностей на “Мире”.
Бонни Данбар, уже проходившая длительную подготовку в России и неплохо освоившая русский, сообщила нашему корреспонденту, что в их экипаже возможно появится и российский космонавт. Такое предложение NASA недавно направило в РКА.
НОВОСТИ ИЗ ВКСС.Головков, И.Досталь. НК. Министр обороны России И.Д.Сергеев объявил план слияния ВКС с РВСН, причем с ликвидацией первого. С 1 августа по 31 декабря 1997 продлится переходный период. Ожидается, что наименования 1-й Государственный испытательный космодром (весь полигон Плесецк) и 2-й Государственный испытательный космодром (Свободный) сохранятся. Но с Байконура РВСН планируют полностью уйти к 2005 г. Все объекты планируется передать в РКА. По сведениям от информированных источников ВКС от штата Управления командующего, насчитывающего 557 человек, после передачи в РВСН останется 14. Планируется раскидать офицеров ВКС по различным управлениям РВСН. Например, в Управлении эксплуатации ракетного вооружения (УЭРВ) будет 9 ракетных и 4 космических отдела. В общем действия нового Министра обороны ведут не только к экономии средств от сокращения штата, но и к полному распылению ВКС.
Подъезд на Калужской улице, который занимает Управление командующего ВКС предполагается продать или сдать в аренду. Тем офицерам, кто продолжит службу в погонах РВСН придется ездить во Власиху.
Эта реформа проводится в то время, когда РВСН как вид Вооруженных сил приближается к своему концу. Дело в том, что к 2007 году истекают гарантийные сроки стоящих на вооружении ракетных комплексов. Что касается новых ракетных комплексов “Тополь”, то они принимаются в эксплуатацию по одному в год.
Неожиданная кончина ВКС поставила под большой вопрос выпуск уже готовой к печати 5-томной истории ВКС (есть спонсор), которую планировалось выпустить к 4 октября. Не ясна судьба книги “Плесецк — годы и люди”.
18 июня. УНИАН. Национальное космическое агентство Украины представило на рассмотрение Кабинета министров новую национальную космическую программу, сообщил УНИАН заместитель генерального директора НКАУ Эдуард Кузнецов. По его словам, когда программа будет одобрена вице-премьерами и премьер-министром Павло Лазаренко, она будет представлена на рассмотрение парламента.
Кузнецов заявил, что новая космическая программа нацелена “исключительно на развитие этой отрасли в интересах государства, принимая во внимание его возможности и положение, достигнутое в последние годы”. Он отметил, что большое внимание в программе уделено развитию международных связей и международного сотрудничества с целым рядом стран. В частности, иностранным партнерам предлагается широкое использование украинских ракет-носителей, “включая их производство и модернизацию” Кузнецов подчеркнул, что НКАУ пересматривает концепцию создания и производства на Украине космических аппаратов с переходом от больших КА к микроспутникам. По его мнению, космические аппараты нового типа появятся в Украине к 2000 г.
* Решением Президента Российской Федерации Б.Н.Ельцина проводящемуся в августе 1997 г. международному аэрокосмическому шоу МАКС-97 присвоен статус национальной программы. Как заявил 18 июня пресс-секретарь президента Сергей Ястржемский, Ельцин дал указание премьер-министру Виктору Черномырдину провести авиасалон на высоком организационном, научном и техническом уровне и выделить для этого необходимые средства. * Комитет по национальной безопасности Палаты представителей Конгресса США отказал Министерству обороны в запрашиваемых в проекте бюджета на 1998 ф.г, 23 млн $ на организацию совместного с NASA полета шаттла для радиолокационного картографирования Земли. Комитет считает, что расходы на миссию SRTM (163 млн $ на подготовку и 98 млн $ на анализ данных) неоправданно высоки, и ту же информацию можно получить путем обработки данных европейских или канадского радиолокационных спутников. * Европейское космическое агентство выдало “Matra Marconi Space” контракт на 10.5 млн $ на разработку платформ для размещения экспериментов на ферме Международной космической станции * NASA и NASDA согласовали дату пуска японской РН Н-2 со спутниками TRMM и ETS-7. Как гласит сообщение NASA от 25 июня, двухчасовое стартовое окно открывается 31 октября в 20:40 GMT. Американский спутник TRMM (помимо американских, на нем установлен и японский прибор) предназначен для исследования тропических дождей, а японский ETS-7 — для отработки техники сближения и стыковки космических аппаратов. Недавно закончены испытания TRMM в США, и в конце августа аппарат будет отправлен в Японию. |
И.Лисов по сообщениям JPL и групп управления КА.
20 июня. Станция “Mars Pathfinder” быстро приближается к Марсу, до которого осталось только 7 млн км.
13 июня был проведен смотр готовности ко входу в атмосферу, посадке и работе на поверхности. Серьезных замечаний нет.
За последнюю неделю была выполнена загрузка на борт новой версии программного обеспечения, в которой по результатам теста оперативной готовности ORT-7 были сделаны два небольших изменения. Перезагрузка бортового компьютера прошла успешно, и в течение двух часов был восстановлен нормальный режим полета.
За время послестартовых испытаний ровера было предложено большое количество изменений в его программное обеспечение. На этой неделе, перед контрольной проверкой ровера, в ПО были внесены небольшие изменения. Сегодня во время контрольной проверки ровер “ожил” по команде от посадочного аппарата, воспринял поправки, и, судя по телеметрии, все идет штатно
Закончена проверка правильности всех командных последовательностей, применяемых на этапе перед входом в атмосферу и во время начальных операций на поверхности. Начиная с выходных 21-22 июня, около 370 последовательностей будут загружены на станцию.
27 июня. До посадки станции “Mars Pathfinder” на Марс остается 8 суток. После 202 дней полета станция находится в 3.5 млн км от Марса и в 180 млн км от Земли. Скорость полета составляет 5 км/с по отношению к Марсу.
20 июня была проведена заключительная проверка состояния посадочного аппарата и ровера. Было отмечено, что все системы КА, включая критичный на этапе посадки радиолокационный высотомер и научные инструменты, находятся в отличном состоянии, как и во время прошлой проверки полгода назад. Затем операторы загрузили те 370 последовательностей, которые потребуются станции при работе на поверхности.
25 июня в 10:00 PDT (17:00 GMT) станция выполнила последнюю перед посадкой коррекцию траектории ТСМ-4. Маневр проводился в два включения, разделенные интервалом в 45 минут. Первое включение четырех боковых двигателей станции длилось 1.6 сек. При втором включении использовались два двигателя, расположенные вблизи теплозащитного экрана, которые проработали 2.2 сек. Суммарное изменение скорости составило 18 мм/сек (именно так, миллиметров в секунду!)
Тем самым были заданы условия входа в атмосферу и посадки, которые состоятся 4 июля в 10:00 PDT (17:00 GMT) и 10:07 PDT (17:07 GMT), соответственно, по времени прихода сигнала. В действительности время прохождения радиосигнала по маршруту Марс-Земля составит в этот день 10 мин 35 сек, так что станция должна сесть в 09:57 PDT (16:57 GMT) по бортовому времени.
30 июня в 13:42 PDT (20:42 GMT) станция исполнит команду на переход в посадочный режим. За 12 или 6 часов до входа в атмосферу может быть проведена коррекция ТСМ-5. Решение о необходимости ее проведения группа управления примет вечером 3 июля.
27 июня. Станция “Mars Global Surveytor” продолжает нормальный полет. 26 июня группа управления загрузила на борт программу работы С9, которая начала исполняться сегодня с 07:00 PDT (14:00 GMT) и рассчитана на следующие 6 недель. На это время запланированы калибровка научных инструментов. Бортовое программное обеспечение будет перепрограммировано так, что станция сможет вести сбор научной информации с немного увеличенной частотой опроса.
В начале работы программы С9 был автоматически включен магнитометр, который был отключен при переходе станции в защитный режим в мае. Этот прибор используется для исследования солнечного ветра.
Сегодня вечером была также включена камера МОС и на следующей неделе, 2 июля, с ее помощью будет проводиться съемка Марса. Это первый из нескольких сеансов, запланированных на время до подлета к планете. Хотя разрешение первых снимков будет низким, они важны для калибровки камеры. А сеанс 2 июля особенно интересен тем, что благодаря выбору момента съемки место предстоящей через два дня посадки станции “Mars Pathfinder” будет находиться в центре изображения диска Марса.
После 232 суток полета станция находится в 165.81 млн км от Земли и 18.43 млн км от Марса. Гелиоцентрическая скорость станции составляет 22.08 км/с. Встреча с Марсом состоится 12 сентября вскоре после 01:00 GMT. Все системы MGS работают отлично.
16 июня. Наступила последняя неделя перед встречей на 9-м витке орбитального аппарата станции “Galileo” со спутником Юпитера Каллисто (событие С9). За это время станция должна закончить передачу научной информации от пролета Ганимеда на 8-м витке (событие G8).
В течение недели планируется передать снимки областей рытвин Аншар и Эрех и похожего на яму кратера на границе рытвины Машу, данные съемки полярных и умеренных широт южного полушария Юпитера, меридиональные сканы и информацию по Большому Красному пятну. Наконец, планируется принять снимки вулканической области Мардук на Ио и малого спутника Метис, сделанные камерой SSI, а также фотополяметрические данные по Европе, Ио и Каллисто.
22 июня. Через трое суток, утром 25 июня, станция “Galileo” во второй раз пройдет вблизи от Каллисто. Первый близкий пролет состоялся на 3-м витке. Этот спутник диаметром 4800 км является третьим по величине в Солнечной системе. “Galileo” пройдет на высоте 415 км над поверхностью Каллисто. Кроме того, в период С9 станция выполнит наблюдения Ио, Ганимеда, Европы, Тебы, Метиса, Амальтеи и Адрастеи. Запланированы наблюдения Большого Красного пятна и магнитосферы Юпитера.
Сегодня — официальное начало восьмого цикла исследований внутренней области системы Юпитера, высшей точкой которого является встреча с Каллисто. Поэтому событие С9 продлится целых восемь суток. 26 июня станция пройдет на относительно небольшом расстоянии от Ганимеда. Эта встреча является следствием выбранной траектории и специально не предусматривалась.
Командная последовательность, которую будет исполнять станция, загружена на борт и будет работать до вечера 26 июня. Кроме того, перед началом С9 на станцию должны были быть переданы данные для коррекции ОТМ-29, которая планировалась на утро 23 июня. Однако станция шла практически точно по расчетной траектории, и коррекция ОТМ-29 была отменена.
Научная программа первого дня невелика. Приборы для регистрации полей и частиц ведут измерения в магнитосфере Юпитера начиная с G8 и будут продолжать их в течение всего пролета и после его окончания. Ультрафиолетовый спектрометр UVS проведет измерения нейтрального тора Каллисто — области распространения нейтральных атомов, выбитых с поверхности этого спутника. Ученые ищут в нем кислород, водород (а возможно, найдут и другие элементы). По их распределению можно судить о скорости выбивания атомов солнечными протонами. Если же при разных пролетах состояние тора окажется существенно разным, значит что-то изменилось на поверхность спутника, значит он геологически активен.
23 июня также были запланированы только наблюдения полей, частиц и нейтрального тора. В конце дня на станцию была загружена новая командная последовательность на период от 26 до 29 июня.
24 июня UVS закончил наблюдения нейтрального тора Каллисто и переключился на Ганимед, а фотополяриметр-радиометр PPR наблюдал отдельные области Юпитера.
25 июня вскоре после 07:00 PDT (14:00 GMT) “Galileo” пронесся на высоте 415 км над Каллисто. Естественно, этот спутник фигурировал в плане работы всех приборов. Пролет состоялся, главным образом, над ночной стороной Каллисто, и только половина диска была видна при подлете и отлете. Для того, чтобы обеспечить инструментам наилучший возможный вид спутника, перед и после наибольшего сближения были выполнены два разворота КА.
Станция снимала главным образом кольцевую структура Вальгалла, а также яркий картер Скульд, северную область Каллисто, район терминатора, а также выполняла тепловое картирование дневной и ночной стороны. Приборы для регистрации полей и частиц в течение 47 минут во время наибольшего сближения были задействованы с высоким временным разрешением в попытке обнаружить собственное магнитное поле спутника.
Во время встречи с Каллисто Земля заходила за спутник (впервые за полтора года работы “Galileo” у Юпитера). Запись радиосигнала в это время может позволить обнаружить тонкую атмосферу спутника, а также уточнить его диаметр — уменьшить погрешность менее чем до 1 км.
Из прочих объектов наблюдений удостоились Юпитер (регионы, полярные сияния, ночная сторона, горячие пятна, Большое Красное пятно), Европа и тор Ио.
26 июня в 10:20 PDT (17:20 GMT) “Galileo” прошел на расстоянии около 82400 км от Ганимеда.
| Дата пролета | Объект | Расст., км |
| 25.06.1997, 07:00 PDT (14:00 GMT) | Каллисто | 415 |
| 26.06 1997, 10:20 PDT (17:20 GMT) | Ганимед | 82400 |
| 27.06.1997, 03:10 PDT (10:10 GMT) | Европа | 1200000 |
| 27.06.1997, 04:52 PDT (11:52 GMT) | Юпитер | 770000 |
| 27.06.1997, 19:30 PDT (02:30 GMT) | Ио | 607000 |
27 июня станция прошла на минимальных расстояниях от Европы, Юпитера и Ио, но очень далеко от всех них. Наблюдался, в основном, Юпитер. 26 и 27 июня были выполнены 20 снимков камерой SSI малых спутников — Метиса, Адрастеи, Амальтеи и Тебы — с разрешением от 6.5 до 14.5 км на пиксел с целью определения их формы и состава. Эта серия снимков — самая крупная за все два года работы станции по основной программе. Станция также снимала Ио в поисках выбросов из вулканов Локи, Мардук, Пеле и Сурт.
28 июня на станцию была загружена программа работ на ближайший месяц. Приборы станции наблюдали Юпитер и Ио. В частности, проводились съемка области горячих точек в северном полушарии Юпитера для составления их карты в цилиндрической проекции и одновременная регистрация полярных сияний на Юпитере и состояния магнитосферы в магнитно-связанной области.
29 июня в 09:00 PDT (16:00 GMT) событие С9 завершилось. В это утро были закончены наблюдения тора Ио с помощью ультрафиолетовых спектрометров UVS и EUV.
Станция вернется к Каллисто на 10-м витке 17 сентября. Сейчас она удаляется от Юпитера и в апоиовии уйдет от него на 143 радиуса, или 10.2 млн км. В течение витка запланированы три коррекции — 10 июля, 8 августа и 13 сентября. Орбита проходит через хвост магнитосферы. И если на предыдущих витках — для облегчения передачи данных — запись магнитосферных данных не проводилась, то на этот раз виток достаточно длинный, большой спешки с передачей информации нет, и потому будет проведено и записано немало сеансов с высоким временным разрешением. Кроме того, станция будет несколько раз затмеваться Юпитером и его спутниками.
27 июня 1997 г. американская автоматическая межпланетная станция NEAR выполнила пролет и исследование астероида (253) Матильда. Это только третий астероид, исследованный космическими средствами.
И.Лисов по сообщениям группы управления NEAR, Рейтер, ЮПИ. Напомним, что станция NEAR была построена Лабораторией прикладной физики (APL) Университета Джона Гопкинса на средства NASA с целью детального исследования астероида (433) Эрос и запущена с мыса Канаверал 17 февраля 1996 г. Однако на пути к Эросу станции предстояла встреча с астероидом (253) Матильда, и, наконец, этот момент настал.
Интересно, что при планировании полета к Эросу встреча с Матильдой не предполагалась, и возможность такого пролета оказалась бесплатным подарком даже для руководителя проекта Роберта Фаркуара. Из-за большого удаления от Солнца в этой точке траектории для исследования Матильды удалось задействовать только камеру MSI.
Матильда относится к углеродным астероидам и настолько темна, что заслужила шутливое прозвище “стелс-астероид”. Поверхность астероида отражает менее 4% падающего света. Два астероида, с которыми на пути к Юпитеру встретилась станция “Galileo” — Гаспра и Ида — были относительно светлыми каменными астероидами.
Одной из задач NEAR являлся поиск спутников Матильды. Астероид вращается настолько медленно (период — 17.5 суток), что это трудно объяснить без такого спутника (или спутников), или же речь идет о тщательно спланированной бомбардировке, которая останавливает вращение вместо того, чтобы подстегнуть его.
Итак, 18 июня станция NEAR выполнила коррекцию траектории TCM-5. Расчетное приращение скорости составило 0.601 м/с.
Навигационная группа NEAR в Лаборатории реактивного движения JPL провела проверку программы ориентации станции для съемки астероида камерой MSI. При этом были использованы кватернионы ориентации КА, рассчитанные в Лаборатории прикладной физики APL, ПО JPL для расчета траектории и программа ориентации, подготовленная для съемки научной группой Корнеллского университета.
К 20 июня на борт были загружены и проверены все команды, связанные с пролетом Матильды/ Все они, за исключением связанных с необязательным маневром ТСМ-6, были разрешены к исполнению.
22 июня началось круглосуточное управление станцией. На борт были загружены данные, рассчитанные для астероидоцентрической инерциальной системы отсчета.
25 июня станция провела первую из шести серий оптической навигации и передала первый навигационный снимок Матильды. Один из снимков последней серии был принят 26 июня в 11:00 EDT (15:00 GMT). По ним были уточнены условия пролета, и в 22:00 EDT (02:00 GMT), с расстояния 400000 км, с помощью камеры MSI была начата съемка с высоким разрешением.
Наконец, 27 июня в 08:56:01 EDT (12:56:01 GMT), в 330 млн км от Земли, станция NEAR начала пролет Матильды и основной сеанс съемки.
Условия для съемки астероида были, прямо сказать, скверные. Относительная скорость пролета составляла почти 10 км/с, а расчетное минимальное расстояние было 1200 км. Легко видеть, что угловая скорость цели была значительной — а станция была рассчитана на медленный “вальс” вокруг Эроса, где больших скоростей просто нет, и не имела сканирующей платформы для камеры. Фазовый угол (угол NEAR-Матильда-Солнце) составлял 139° на подлете и 39° при отлете. Это означало, что станция подходит почти с антисолнечной стороны, и наилучшее время съемки — при максимальном сближении и сразу после него.
Далее, орбита Матильды была известна с большой погрешностью и никто не мог сказать наверняка попадет астероид в поле зрения камеры MSI или останется в стороне. Поэтому фотографический сеанс был спланирован с большим запасом — за 25 минут станция, постоянно меняя ориентацию, должна была сделать 534 снимка. Хотя бы на некоторые из них, надеялись ученые Матильда попадет. При этом на лучших черно-белых изображениях разрешение составит около 200 м на пиксел. Запланирована была также съемка в семи отдельных длинах волн от 0.4 до 1.1 мкм с разрешением 400-500 м на пиксел. А на отлете был запрограммирован поиск спутников с предельным размером обнаруживаемого тела в 100 метров.
Фотографический сеанс начался в 08.56 EDT (12:56 GMT), а уже в 09:40 EDT (13:40 GMT) ученые могли вздохнуть с облегчением: станция начала передавать снимки, а APL — обрабатывать их. Уже через несколько часов снимки смогли увидеть не только ученые, но и все, кто зашел на страницу NEAR в сети Internet. Сказать честно, ученые от увиденного “прибалдели”.
Они считали, что имеют дело с более или менее правильным эллипсоидом размером 50x50x70 км. На самом же деле Матильда оказалась жутко неровной — она покрыта холмами, долинами и кратерами и слегка напоминает череп с глазницами и провалом рта. И все непропорционально большое. Если долина — то невероятного размера. Если кратер — то с пол-астероида. Это не шутка — на 50-километровом астероиде оказалось не менее пяти кратеров диаметром 20 км и более. В “рот” Матильды спокойно вошла бы земная Джомолунгма! Один небольшой кратер оказался с лучами, что выдает его недавнее происхождение.
Очень интересными оказались данные по массе Матильды, оцениваемой по тому воздействию, которое астероид оказал на траекторию станции. Ученые рассчитывали получить оценку массы с погрешностью 10%.
 Первый снимок астероида (253) Матильда, сделанный АМС NEAR 27 июня 1997 года с дистанции 1800 км. Разрешение снимка 230 метров на пиксел. |
Группа управления продолжала прием снимков до воскресенья 29 июня. Кроме них, с NEAR необходимо считать данные зондирования в ИК-диапазоне, которые покажут, состоит ли поверхность Матильды из одного и того же материала.
Следующее важное событие для NEAR состоится 3 июля — это большая коррекция DSM. После DSM станция пойдет на встречу с Землей в январе 1998 г., откуда путем гравитационного маневра будет выброшена на траекторию встречи с Эросом. В январе 1999 г. NEAR прибудет к Эросу, выйдет на орбиту вокруг него и тщательно исследует свою основную цель. Наконец, в феврале 2000 г будет предпринята попытка посадить станцию на Эрос.
Пресс-центр ВКС. 18 июня 1997 г. в 17:02:44.998 ДМВ (14:02.45 GMT) с 23-й (левой) пусковой установки 81-й площадки 5-го Государственного испытательного космодрома Байконур боевыми расчетами ВКС был выполнен пуск РН “Протон-К” (8К82К, серийный номер 390-02 — Ред.) с семью спутниками низкоорбитальной системы связи “Iridium”.
При помощи разгонного блока ДМ2 №1Л (на основе 17С40 —Ред.) спутники были выведены на орбиту с параметрами:
— Наклонение орбиты — 86.4°;
— Минимальное расстояние от поверхности Земли — 514 км;
— Максимальное расстояние от поверхности Земли — 536 км;
— Период обращения — 95 мин.
Пуск выполнен в соответствии с коммерческим контрактом Государственного космического научно-производственного центра имени М.В.Хруничева с международным консорциумом “Iridium LLC”.
 Полезная нагрузка ракеты “Протон” — связка из 7 аппаратов “Iridium”. Фото С.М.Толмачева, КБ “Салют”. |
И.Лисов с использованием материалов ИТАР-ТАСС и ГКНПЦ имени М.В.Хруничева. Это был второй пуск по программе “Iridium”. Первые пять спутников были запущены 5 мая американской ракетой “Delta 2”.
Московский завод имени М.В.Хруничева заключил контракт на три запуска спутников “Iridium” в начале 1993 г., еще до образования ГКНПЦ имени М.В.Хруничева. В апреле 1997 г. стало известно, что запуск намечен на 18 июня. Затем некоторое время запуск планировался на 26 июня. На 6 июня был запланирован пуск российского военного КА, а нормативный интервал между пусками “Протонов” — 20 суток (из них собственно подготовка пуска занимает только 5 суток). За 20 суток можно было бы отремонтировать 1-й МИК на 92-й площадке Байконура (МИК 92-1), который был построен еще в середине 1960-х годов с ресурсом 20 лет, и заменить в нем мостовой кран. Однако по просьбе ГКНПЦ была сохранена первоначальная дата запуска, приуроченная к авиасалону в Ле-Бурже (Франция). Военные “протоновской” дивизии сумели уложиться в 12 суток, а ремонт МИКа пришлось отсрочить.
Запущенные 18 июня аппараты получили названия, включающие их заводские номера. Названия, международные регистрационные обозначения и номера в каталоге Космического командования США по данным Секции оперативного управления Центра космических полетов имени Годдарда NASA, параметры начальных орбит спутников, рассчитанные относительно сферы радиусом 6378.14 км, приведены в Табл. 1.
| Табл. 1. Наименования, обозначения и начальные орбиты КА “Iridium”
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Табл.2. Расчетная циклограмма пуска РН “Протон” с КА “Iridium”
|  Головная часть РН “Протон-К” при пуске с КА “Iridium”. Центр Хруничева. |
 1 — выведение на опорную орбиту; 2 — первое включение ДУ РБ, выведение на переходную орбиту; 3 — второе включение ДУ РБ, выведение на целевую орбиту, на доразгоне поворот плоскости орбиты, а — след целевой орбиты на Земле; б — земной экватор; в — след опорной орбиты на 3eмлe; г — переходная орбита, д — целевая орбита; е — опорная орбита. |
Планировалось запустить на “Протоне” аппараты с серийными номерами от SVN009 до SVN015. Однако аппарат 015 пострадал при погрузке в Соединенных Штатах для отправки на Байконур — его уронили. Пришлось заменить его следующим в серии. В результате аппараты 009, 010 и 011 были доставлены на Байконур 6 или 7 мая, 012 и 013 — 18 мая, 014 — 25 мая и 016 — 1 июня.
В Табл.2 приведена расчетная циклограмма пуска по материалам ГКНПЦ имени М.В.Хруничева.
Схема выведения предусматривала, что космическая головная часть (4-я ступень и спутники) выводится на опорную круговую орбиту с наклонением 73° и высотой 170.4 км. В результате первого включения двигателя РБ происходит подъем апогея до 516 км, а второе включение доводит орбиту до круговой и увеличивает наклонение до 86.4°.
Космическое командование США не зарегистрировало, по крайней мере до 25 июня, других объектов, связанных с этим пуском (третья ступень, средний переходник, блоки системы обеспечения запуска СОЗ, кассета-диспенсер космических аппаратов). Что же касается разгонного блока, то он был утоплен в штатном районе в соответствии с циклограммой пуска и, возможно, не наблюдался американскими средствами. По-видимому, это был первый российский пуск с преднамеренным сведением разгонного блока с орбиты — меры, рекомендованной космическим державам для уменьшения загрязнения космического пространства космическим мусором.
Второй пуск КА “Iridium” был выполнен во вторую плоскость системы, расположенную примерно на 30° восточнее, чем первая плоскость, в которую аппараты были выведены при первом пуске.
Как и в предыдущих коммерческих запусках РН “Протон”, запланированная дата и время пуска были выдержаны с точностью до секунды — и это несмотря на то, что при подготовке ни дня не прошло без замечаний к разгонному блоку, а заправка спутников по техническим причинам была отложен на двое суток. Во время выведения по телеметрии прошла информация о ненормальной работе одного из двигателей 1-й ступени, но, к счастью, носитель отработал штатно.
За выведение трех семерок КА “Iridium” ГКНПЦ получит 179 млн $. Но Центр Хруничева — не только “извозчик”, но и партнер “Iridium LLC” в России, и в этом качестве он вложил в проект 82 млн $.
Следующий пуск семи КА “Iridium” на РН “Протон” планируется на сентябрь. Следующий пуск пяти КА “Iridium” на ракете “Delta 2” должен состояться 7 июля.
* 26 июня 1997 г. около 02:56 GMT взорвался российский спутник “Космос-2313” Системы морской космической разведки и целеуказания. Выведенный из эксплуатации аппарат находился на орбите с наклонением 65.03° и высотой 218.0x314.3 км с периодом 89.828 мин. К 28 июня Космическое командование США включило в каталог предварительного сопровождения 48 объектов, образовавшихся при взрыве и находящихся на близких орбитах. Большая их часть войдет в атмосферу в течение ближайших нескольких недель. |