А. БРЫКОВ,

профессор, доктор технических наук

СТРАНИЦА ИСТОРИИ.

12 АПРЕЛЯ – ДЕНЬ КОСМОНАВТИКИ

Научно-исследовательский комплекс «Салют-6» - «Союз-27» - «Союз-28». Справа налево: космонавты Юрий Романенко, Георгий Гречко, Алексей Губарев, Владимир Ремек готовятся к открытию первого почтового отделения на орбите. Фото ТАСС

Теперь уже широко известна та исключительная роль, которую сыграл в событиях, ознаменовавших начало космической эры, выдающийся конструктор ракетно-космических систем Сергей Павлович Королев.

Известно также, какой огромный вклад внес в развитие ракетной техники другой советский ученый, основоположник отечественного ракетного двигателестроения, создатель целой серии реактивных двигателей, академик Валентин Петрович Глушко. Успешный вывод первого спутника на околоземную орбиту был осуществлен ракетой-носителем, двигатели которого были разработаны коллективом под руководством В. П. Глушко.

Многие годы Сергей Павлович и Валентин Петрович работали над решением проблем ракетно-космической техники совместно.

Меньше известно об исследованиях, предшествующих созданию первого искусственного спутника Земли. В частности, еще задолго до его запуска успешно разрабатывались некоторые теоретические проблемы создания спутника. Сергей Павлович поддерживал и направлял эти исследования. Руководил работами его друг и соратник Михаил Клавдиевич Тихонравов, впоследствии Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии.

Мне посчастливилось начать свою трудовую деятельность, а затем и долго работать как раз в той группе молодых научных сотрудников, которой руководил Михаил Клавдиевич.

Михаила Клавдиевича впервые я увидел 20 июля 1949 года, в первый день работы на предприятии, куда был направлен после окончания института. Этот день особенно запомнился.

В просторной хорошо освещенной комнате находилось человек десять – двенадцать сотрудников. Располагались они рядами, как в школе, лицом к стене, на которой висел портрет К. Э. Циолковского. Под портретом за большим столом сидел атлетического телосложения человек. Он сосредоточенно что-то писал. Это был Ян Иванович Колтунов.

В комнату вошел худощавый человек невысокого роста, с одухотворенным, умным лицом и тихо всех приветствовал. Ян Иванович бросил писать, встал и поздоровался:

– Здравствуйте, Михаил Клавдиевич!

Так в первый день своего пребывания на работе я познакомился с М. К. Тихонравовым, известным ученым и конструктором, первым в Советском Союзе разработавшим проект жидкостной ракеты, успешно испытанной в полете 17 августа 1933 года.

Через несколько месяцев по инициативе Михаила Клавдиевича и при содействии Сергея Павловича Королева у нас была создана специальная группа теоретических исследований перспективных проблем ракетно-космической техники, объединившая почти всех сотрудников, работавших под руководством Тихонравова. В эту группу, в частности, вошли: Игорь Марианович Яцунский, Глеб Юрьевич Максимов, Лидия Николаевна Солдатова, Ян Иванович Колтунов и я. Возглавил группу и осуществлял научное руководство Михаил Клавдиевич, консультировал Сергей Павлович Королев.

Предварительные результаты исследований наша группа представила на суд С. П. Королева, поскольку в своих исследованиях мы основывались на практических достижениях ракетостроения, полученных под его руководством. Мы долго готовились к встрече, нарисовали плакаты, построили графики, подготовили результаты расчетов. Наступил волнующий день. Сергей Павлович вошел в комнату, обошел всех присутствующих, каждому пожал руку и сел на приготовленное для него место. Вначале о нашей работе рассказывали Михаил Клавдиевич и Игорь Марианович, а затем завязалась общая свободная беседа. Сергей Павлович в основном слушал, говорили мы. И больше всего о том, что нам предстояло сделать. Королев слушал внимательно, никого не перебивал, его замечания были очень доброжелательны, говорил он тихо, спокойно, в принципе он одобрял нашу работу.

От встречи с Сергеем Павловичем у меня осталось чувство приподнятости, ощущения радости и в то же время тревоги. Сделанное нами показалось столь ничтожным, а задачи столь сложными, что просто не верилось в возможность их решения! Конечно, самым важным вопросом был вопрос о выводе спутника на орбиту. Каковы должны быть параметры ракеты-носителя? Как их выбрать? А как будет двигаться спутник вблизи Земли? Какова должна быть его орбита?

Задач было слишком много, исполнителей мало. Группа наша росла. В основном за счет молодежи. Перешел из другого отдела Григорий Макарович Москаленко, приняли и двух выпускников МАИ: Игоря Константиновича Бажинова и Олега Викторовича Гурко, студентами знавших Михаила Клавдиевича и мечтавших работать под его руководством.

А однажды Тихонравов привел к нам студента МАИ. Для него подобрали тему диплома, и он приступил к работе над проектом. Интересно, что в ходе своей работы над дипломом он помог решить одну их «наших» проблем. Впоследствии он стал одним из ведущих специалистов ракетно-космической техники.

Группа наша выросла. Многие вопросы успешно решались. И нам казалось, что теперь создание спутника не за горами. Нужно было более глубоко и всесторонне исследовать проблемы вывода спутника на орбиту. Задачу эту Михаил Клавдиевич поручил И. М. Яцунскому, исключительно эрудированному специалисту, который имел отличную математическую подготовку и успешно занимался исследованием многих проблем.

После вывода спутника на орбиту необходимо было спрогнозировать его движение. Изучение этих проблем было поручено Г. Ю. Максимову.

Михаил Клавдиевич да и мы все отлично понимали, что один из основных этапов исследования космоса будет связан с полетом в космос человека. А для полета человека одним из самых ответственных будет участок спуска его на Землю. Необходимо было детальное исследование условий спуска. Эту проблему Михаил Клавдиевич поручил Игорю Константиновичу Бажинову.

Была еще одна проблема. При спуске на Землю с «космической скоростью» аппарату предстояло двигаться в атмосфере и снижать свою скорость за счет аэродинамического торможения. Естественно, что почти вся энергия торможения переходит в тепло. Аппарат нагревается. Как предохранить его от чрезмерного нагрева? Ответить на этот вопрос должны были И. М. Яцунский и О. В. Гурко.

Изучая движение ракеты-носителя при старте, Я. И. Колтунов обнаружил, что ракета-носитель, прежде чем оторваться от стартового стола, «ползает» по нему. Если для обычных ракет это движение очень кратковременно и не имеет практического интереса, то для мощной ракеты-носителя такое «ползание» по стартовому столу могло бы иметь неприятные последствия. Необходимо было изучить это явление, найти причины и разработать мероприятия, которые могли бы быть учтены при проектировании, как ракеты-носителя, так и стартового стола. Естественно, что решение этих задач Михаил Клавдиевич возложил на Я. И. Колтунова:

– Вы, Ян Иванович, открыли эти «неприятности», вам и устранять их.

Тихонравова очень волновала проблема энергетики спутника. Он был уверен, что запуск спутника – дело нескольких лет. Но вопрос энергетики не был решен. Нельзя же было серьезно думать об исследовании космоса при химических источниках электроэнергии тех лет. Что делать? Однажды в каком-то популярном журнале Михаил Клавдиевич прочитал небольшую заметку о том, что один из подмосковных заводов разработал генератор постоянного тока, который может обеспечить питанием радиоприемник «Колхозник». Генератор работал от… керосиновой лампы! Здесь же приводилась фотография генератора: на керосиновой лампе установлен конический абажур, от которого два провода отводились к приемнику. Михаил Клавдиевич принес журнал и, улыбаясь, заявил:

Вот вам источник питания для спутника!

На завод была командирована Лидия Николаевна Солдатова. Вскоре она привезла «керосиновый генератор». Оказалось, что абажур-генератор состоит из элементов, преобразующих лучистую энергию лампы в электрическую. Элементы эти были разработаны в лаборатории академика А. Ф. Иоффе. И Лидия Николаевна едет на личную встречу с академиком. Ей удалось увлечь сотрудников этой лаборатории идеей создания элементов для будущих спутников…

Работа у нас была захватывающей. Ведь поставленные проблемы ранее практически не исследовались. Да и Михаил Клавдиевич умел с такой неожиданной и интересной стороны осветить решаемую задачу, что мы загорались желанием работать день и ночь. Работали дружно, самоотверженно. Сложные проблемы обсуждали, много спорили о будущем. Так, на раннем этапе исследований неясно было, каким должен быть первый спутник – автоматическим или пилотируемым. Логика подсказывала однозначное решение – автоматическим. Однако многие считали, что первый спутник должен быть пилотируемым. В пользу этого приводилось немало серьезных доводов – исторических, технических… В частности, высказывались соображения, что при эксперименте с первым автоматическим спутником, если не будут получены достаточно интересные научные данные, дальнейшие исследования либо будут продвигаться очень медленно, либо будут вообще прекращены. Запуск же человека привлечет внимание всего мира и откроет широкие перспективы для дальнейшего исследования космоса. Не следует забывать, что это было за много лет до первого спутника. Конец спорам обычно наступал после вмешательства Михаила Клавдиевича. Так случилось и в этот раз. Авторитет Тихонравова в нашей группе был очень велик.

В то время я учился в заочной аспирантуре, и Михаил Клавдиевич был назначен моим научным руководителем. Так что он не только руководил моей работой, но и «опекал» меня на нелегком пути в науку. Обычно все аспирантские вопросы мы решали на работе. Но однажды мой научный руководитель пригласил меня к себе домой.

В назначенный час я отправился к Тихонравову. Жил он тогда на Конюшковской улице, недалеко от площади Восстания, в доме, построенном в тридцатые годы. Квартира у него была большая и светлая. Бросалось в глаза обилие больших плоских картонных коробок: ими были заставлены шкафы, они лежали на полках. Я слышал, что Михаил Клавдиевич – коллекционер, собирает бабочек и жуков. Это было его страстью. Я помню, как он радовался, когда кто-нибудь, приезжая из отпуска, привозил ему нового жука! Однако я не представлял, что коллекция может быть так велика. Это увлечение Михаила Клавдиевича, по всей вероятности, не было случайным. В молодости он был авиатором. Занимаясь вопросами конструирования летательных аппаратов, он решил познать законы полета «аппаратов», созданных самой природой, — жуков и бабочек. Вот здесь, мне кажется, истоки его необычного хобби. Почти ежедневно общаясь с Михаилом Клавдиевичем на работе, я привык к мысли, что он человек рассудительный, спокойный. А сейчас, когда он любовно открывал и показывал мне экспонаты своей коллекции, я вдруг увидел юношеский задор, страсть, увлечение.

Основной особенностью характера Михаила Клавдиевича, мне кажется, была мягкость. Она проглядывала во всем его облике, в походке, улыбке, в разговоре. Я не помню случая, чтобы он говорил с кем-нибудь грубо или даже повышенным тоном.

На стеклянной полочке серванта я заметил несколько слоников. Разные по размеру, сделанные из различного материала, совершенно не похожие по стилю, они напоминали неорганизованный «табун». Оказывается, как рассказывал мне позднее космонавт Константин Петрович Феоктистов, все ученики Тихонравова после защиты кандидатской диссертации дарили ему слоников с пометкой даты защиты и фамилии нового кандидата. Такова была традиция. Через несколько лет этот «табун» пополнился сначала слоником Константина Петровича, затем и моим.

Ю.А. Гагарин на встрече с рабочими московского завода «Станколит». Фото С. Гурария

Но совершенно неожиданным открытием для меня было увлечение Михаила Клавдиевича живописью. Это была не просто любовь к живописи, а непосредственное «творение» кистью и красками. Глядя, на развешанные на стене этюды, я никак не предполагал, что они написаны самим Тихонравовым.

Конечно же, не для того, чтобы познакомить с коллекциями и побеседовать о живописи, пригласил меня Михаил Клавдиевич. Он хотел в спокойной обстановке поставить передо мной одну из «очередных» своих космических проблем и обсудить пути ее решения. Его очень беспокоила проблема метеорной опасности для космических аппаратов, и он дал мне задание оценить вероятность попадания в них метеоров. Я воспринял это задание как счастливую возможность решить актуальную, очень интересную проблему.

И вот под руководством Сергея Павловича разработана и испытана ракета-носитель. Создан первый искусственный спутник Земли, и успешно осуществлен его запуск. Наша группа почти в полном составе принимала непосредственное участие в осуществлении запуска первого в мире спутника. Часть товарищей к этому времени вместе с Михаилом Клавдиевичем перешла в конструкторское бюро, руководимое С. П. Королевым, часть работала в других организациях, обеспечивавших запуск ИСЗ, наблюдение за его полетом и обработку получаемых результатов.

Эти волнующие дни явились для нас завершением многолетней совместной работы, осуществлением нашей самой сокровенной мечты и окончательным утверждением выбранного пути…