В гостях у космонавта (Прунариу)

30 ДЕКАБРЯ 1947 ГОДА РУМЫНИЯ ПРОВОЗГЛАШЕНА НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКОЙ, С 1965 ГОДА — СРР.

Ванда БЕЛЕЦКАЯ,
специальный корреспондент «Огонька»

Обычно Человек выбирает Дело. Но бывает, что Дело выбирает Человека, Пожалуй, именно так случилось в жизни Думитру Прунариу — первого космонавта Социалистической Республики Румынии.

— Если не космонавтом, то кем бы вы хотели быть? — спрашиваю я Прунариу.

— Летчиком, — быстро отвечает он. — Или авиаконструктором. А может... фоторепортером. Очень люблю фотографировать! Много снимал и дома в Брашове и в Звездном.

— Конечно! По программе и для себя. Как только выпадало свободное время. — Прунариу минуту в раздумье молчит, но потом твердо заканчивает: — Нет, все-таки летчиком — без неба жизни не мыслю. Так было и раньше, еще в лицее. Но родители волновались, мама даже плакала: летчик — это так опасно. Вот я и решил их успокоить...

Думитру озорно хохочет. Он самый молодой из космонавтов, немного старше первого советского спутника Земли (которому скоро четверть века), но выглядит — особенно когда вот так заразительно смеется — совсем мальчишкой. Однако молодость не помешала ему выполнить сложнейшую работу в космосе, быть в полете собранным, мужественным, проявить и отвагу и прекрасные инженерные знания.

Мы сидим в уютной гостиной старинного здания Дома румынской армии в центре Бухареста. Прунариу только сегодня утром вернулся из командировки, ездил по стране, встречался с рабочими, учеными, студентами, работниками сельских кооперативов. Все хотят увидеть первого космонавта республики, у всех к нему вопросы.

Задаю вопрос и я: вспоминает ли он Звездный?

— Ну, конечно. Никогда его не забуду. И родители, жена, дети тоже.

Они были там во время полета. Его жена Крина — инженер-авиатор.

— Крина так волновалась, что за время моего полета похудела на четыре килограмма, а я — лишь на восемьсот граммов, — шутит Думитру. — А вот сыновья были совершенно спокойны. Ведь они ходили в садик, где у многих папы уже побывали в космосе, а у других — готовились к полету. И когда увидели меня по телевизору с орбитальной станции, даже не удивились. Необычно только, что от телевизора их никто спать не гонит.

— А кем сыновья хотят стать?

— Старший Кэгэлин — ему шесть лет — утверждает, что будет летчиком, а младший Даниел — ему четыре, — конечно, космонавтом.

Я спрашиваю, какой эксперимент на орбите пришелся Прунариу особенно по душе.

— Кроме фотографирования, которое я так люблю, пожалуй, монтаж установок для экспериментов «Астро-2» и «Биодоза». Мне самому хотелось провести монтаж на орбите румынских приборов, использовать свои инженерные знания. А потом было интересно измерить поток космической радиации в разных точках витка. По программе требовалось измерять радиацию каждые десять минут, а в районе аномалии каждую минуту. Однако, когда мы вошли в район аномалии над южной частью Атлантического океана, интенсивность излучения стала так быстро возрастать, что я решил изменить программу и стал мерить каждые пятнадцать секунд. Как я узнал потом, ученым, ведущим эксперимент, это помогло при обработке результатов.

Много и взволнованно рассказывает Думитру о Леониде Попове, с которым он совершил полет. Попов для него идеал космонавта и друга.

— Вы знаете, какая главная черта характера Леонида? Доброта! Это — лучшее качество человека, особенно космонавта, понимаете?

...Понимаю. Их мужество, их героизм, их подвиг — из доброты, из любви к людям, к родине. Именно такие люди прокладывают пути к звездам. Об этом писал еще Циолковский...

— Где было труднее — в космосе или на тренировках? — продолжает отвечать на вопросы Думитру. — Пожалуй, на тренировках. Наверное, так и должно быть, чтобы космонавт был готов к самым различным ситуациям. Сколько аварийных вариантов задавали нам с Леней в тренажере! То у нас разгерметизация, то еще что-нибудь похуже. Раз, помню, пришел я на занятия по тренировке вестибулярного аппарата. Слишком усталым — кажется, в теннис переиграл. «Коля, — говорю тренеру, — дай сегодня полегче». «Хорошо», — отвечает. И как начал! Я даже обиделся. Вышел чуть жив. Говорю: «Просил же как друга, устал ведь, а ты...» «Я и есть друг, — отвечает. — В космосе ты, думаешь, не устанешь?»

Были ли трудности во время полета? Нет. Леня всегда был рядом. Предупреждал, чего надо ожидать, я-то ведь летел впервые. А на орбите очень помогали своими советами Коваленок и Савиных. Никаких экстремальных ситуаций не возникало. Только вот, когда приземлялись, парашют раскрылся всего на четыре секунды позже, но нам они показались долгими минутами.

Что запомнилось еще? — продолжает Думитру. — Если в порядке шутки, то как мы резвились в невесомости: например, выпускали «плавать» еду и гонялись за ней, чтобы поймать ртом, Смеялись, конечно, друг над другом. Никогда не забуду, — говорит он уже серьезно, — то прекрасное, ни с чем не сравнимое чувство космического братства, что спаяло нас четверых на орбите. А ведь в этом эксперименте принимали участие космонавты и из других социалистических стран — Чехословакии, Польши, ГДР, Болгарии, Венгрии, Вьетнама, Кубы, Монголии... Все оставили в космическом доме частицу своего тепла. Из космоса начинаешь по-иному смотреть на многое. И Земля кажется не только такой красивой, но и такой хрупкой, И ясно понимаешь, как преступна война. Отец, переживший войну, не раз говорил мне об этом, но с особой остротой я понял и его слова там, на орбите...

...Накануне встречи с Думитру Прунариу я побывала в его родном городе Брашове, где он еще школьником прочитал Циолковского, а затем и воспоминания Гагарина. Жил он тогда в рабочем квартале Стягул Рошу. Здесь же находился завод с тем же названием «Красное знамя». На заводе работал отец Думитру, строил трамваи. Думитру решил строить самолеты и летать на них.

Я прошла по улицам, по которым ходил Думитру, постояла у школы № 10. где он учился, где в ракетном кружке мастерил летательные аппараты, поднялась в горы, откуда он не раз мчался на лыжах.

Снег в этом году выпал в Румынии на редкость рано. Лыжников в горах оказалось предостаточно. Из подъемника с трудом проглядывалась в снежном тумане древняя ратуша в центре города, заводы на его окраине, уже зимние леса и поля. «Интересно, удалось ли Думитру Прунариу после возвращения из космоса покататься на лыжах?» — подумала я тогда.

Теперь я задаю ему этот вопрос.

— Нет, как это ни печально. Свободного времени совсем мало.

— Как в космосе?

Космонавт Прунариу с женой и двумя сыновьями и космонавт Попов с женой

— Даже меньше, — улыбается Прунариу. — Я ведь готовлюсь в аспирантуру, кое-что написал для будущей диссертации «Стабилизация космического корабля на орбите». И, конечно, занимаюсь, чтобы не терять форму. Надеюсь, что будут у меня еще космические полеты. Ну, а главное — сейчас идет обработка результатов космических экспериментов, в которой я тоже принимаю некоторое участие. Советую вам поговорить с нашими учеными — уже есть интересные результаты.

Мы встретились на улице Рома в румынской комиссии по космической деятельности Национального совета науки и техники.

— Космические исследования в Румынии ведутся почти четверть века, по существу, с запуска первого советского спутника Земли, — начал разговор Александру Марин, координатор эксперимента «Астро» на «Салюте-6». Правда, сам он в этих первых исследованиях участия не принимал — учился в школе и только еще мечтал о физике. «Физиками не становятся, физиками рождаются», — обронил он в разговоре. Эту фразу мне уже не раз приходилось слышать от молодых ученых. Конечно, и физиком и космонавтом, как, впрочем, врачом, учителем, поэтом и художником, надо родиться. И все-таки, чтобы стать ими, нужны условия, нужна свобода выбора своей судьбы, та свобода, которую получил румынский народ после победы над фашизмом, после провозглашения республики.

В 1967 году Александру Марин окончил институт и стал работать в лаборатории космических лучей, у которой были самые тесные связи с Дубной, с Институтом ядерной физики Московского университета, с Институтом космических исследований Академии наук СССР. В 1977-м защитил докторскую диссертацию. Приближалось время экспериментов на «Салюте-6».

— Наша лаборатория готовила эксперимент «Астро», — рассказывает доктор Марин. — Во время его проведения на орбите мы были в Советском Союзе, в Центре управления полетом. Постоянно держали связь с Прунариу, хотя он находился в космосе, а мы на Земле.

Один блок детекторов для регистрации сверхтяжелых ионов космического излучения был смонтирован в шлюзовой камере, другой — непосредственно в рабочем отсеке станции. Вот этот прибор «Астро-2» Прунариу монтировал сам: включал и выключал его, управлял сложнейшей электронной аппаратурой, 60 раз меняя настройку во время витка.

Зачем нужны подобные эксперименты? Физики надеются узнать, какие частицы находятся в космическом излучении (ведь многие из них до Земли не доходят), их энергию, откуда они пришли, получить сведения о других галактиках, о межзвездном веществе, может быть, поймать неизвестные нам частицы, дающие информацию о новых формах существования материи, а если нет — проверить вероятность этого, иными словами, понять, как же устроен макро — и микромир.

— По программе «Интеркосмоса» изучались физические характеристики космических лучей вне и внутри станции, а также как влияют они на биологические объекты, например, на семена различных растений, — вступает в разговор Думитру Хашегану, руководитель так называемого эксперимента «Биодоза» на «Салюте-6».

Хашегану окончил в Бухаресте Политехнический институт, работал в Дубне, потом увлекся биофизикой.

— Пока могу сказать лишь о предварительных выводах: доза ионизированного излучения в рабочем отсеке станции в полтора раза меньше, чем в переходном, — работает защита. И еще то, что интенсивность пучка заряженных частиц в центре аномалии в двадцать раз выше, чем в других точках орбиты.

Советско-румынскими биологическими экспериментами на «Салюте-6» занимался и доктор медицины Овидиу Бурдуча. По профессии он врач-гигиенист. Докторскую писал по вирусологии. Космический эксперимент, которым он руководил, называется «Иммунитет». Цель его — исследование противовирусного иммунитета у космонавта и сохранности при полете антисывороточных препаратов.

Новогоднее поздравление Д. Прунариу читателям.

— Обработка материалов показала, что непродолжительные полеты никаких изменений в этом отношении у космонавтов не вызывают, — объясняет доктор Бурдуча.

— А нас с Дорелом Тома, выражаясь языком журналистов, «позвала в космос мечта о совершенном кристалле», — улыбается доктор физико-математических наук, координатор космического эксперимента «Капилляр» Войку Лупей. Он окончил в 1963 году физический факультет в Клуже, занимается лазерной техникой.

— Кристалл — сердце лазера. И оно должно быть совершенным, — говорит он. — От него зависит работа всей электронной аппаратуры. А вырастить совершенный кристалл на Земле мешает и гравитация, и разница температур, и отсутствие полного вакуума. Поэтому лазерщики возлагают особые надежды на космические орбитальные станции. Эксперимент «Капилляр» как раз посвящен исследованию этой проблемы.

— Как видите, наша страна вносит свой вклад в исследования космического пространства, ведущиеся по программе «Интеркосмос», — подводит итог импровизированному «круглому столу» сотрудник румынской комиссии по космической деятельности Национального совета науки и техники Тамара Георге. — Проводить эти сложные исследования стало возможным лишь при тесном сотрудничестве стран социалистического содружества, при большой дружеской поддержке ученых Советского Союза.

Тамара самая молодая за нашим «круглым столом» — родилась уже после запуска первого советского искусственного спутника Земли. По профессии она юрист.

— Что же связывает вас с космическими проблемами? — спрашиваю я.

— Моя профессия, — серьезно говорит девушка. — Даже тема моего диплома — «Юридические аспекты прямой передачи программ из космоса на Землю и дистанционное зондирование Земли».

...Да, в наш век космос проникает в самые различные стороны человеческого знания...

Беседа между тем опять возвращает к первому космонавту Румынии Думитру Прунариу.

Я спрашиваю ученых, какая, на их взгляд, черта его характера помогла космонавту столь четко выполнить исследовательскую программу во время полета.

— Мужество, трудолюбие, собранность, блестящая инженерная подготовка, любознательный, пытливый ум. Думается, он станет серьезным исследователем.

...Да, обычно Человек выбирает Дело. Но бывает, что Дело выбирает Человека. Главное — чтобы они встретились.