Сердца космических друзей

«Здравствуйте, ребята! Вот вы и дома. Желаем вам, дорогие, чтобы у вас все было хорошо. Станция самая добрая, самая мирная. Это ваш дом и защита. Удачи вам.

Владимир Ляхов,
Александр Александров».

Эта записка от предыдущих хозяев «Салюта-7» и две пунцовые гвоздики было первое, что увидел новый экипаж, когда вечером 9 февраля вплыл в станцию и включил свет. Теперь их трое, основных хозяев станции. Командир — Герой Советского Союза Леонид Кизим, бортинженер Владимир Соловьев и космонавт-исследователь Олег Атьков.

И те первые минуты, когда они читали привет от своих друзей, передавая бумажку из рук в руки, и оглядывали станцию, сразу сняли напряжение трудностей перехода, перегрузок дальнего пути, изнурительности тренировок на Земле. Ведь полет в космос, стыковка — настоящий поединок с нервами, со слабостью человеческой. Последнюю сотню метров шли не на автоматике, а вручную, и когда уже были совсем-совсем рядом, освещенность вдруг стала такова, что креста для опознавания при сближении не увидели. Но не засуетились, трезво оценили обстановку. Погасили скорость корабля, переждали, а когда изменилось освещение — точно сработали пружины захвата.

— Тяжело было? — после стыковки спросила Земля.

— Да, командир за несколько минут, пока стыковались, килограмма два, наверное, потерял, — ответил Владимир Соловьев. А ведь командир «Союза Т-10» — человек хладнокровный. Он по возрасту старше всех в экипаже, ему 42 года. И в отряде давно. Целых 15 лет ждал первого полета.

Его первый полет был необычный. Вы видели, как летят по дорогам машины с надписью «Техническая помощь»? Так вот тогда и на корабле «Союз Т-3» (кроме Кизима, работали еще два инженера — Олег Макаров и Геннадий Стрекалов) можно было смело сделать такую же надпись, только со словом «космическая». Они тогда летели не то чтобы устранить какую-то вдруг возникшую поломку. Нет. Тут было другое. Впервые была поставлена задача — заменить один из важных блоков, полностью выработавших ресурс, и отрегулировать замкнутую систему терморегулирования станции, а заодно и мелкий ремонт сделать.

Вернулся Кизим из космоса — опять за парту, был назначен командиром второго советско-французского экипажа.

При подготовке, если даже ты только что в космосе сдал экзамены на «отлично» и корабль и станцию знаешь, — все равно учись и учи других. С Патриком Бодри и Владимиром Соловьевым работали тогда в жестоком дефиците времени, в полную силу. Но полетели не они, другие.

Да, таков удел дублеров — на «отлично» пройти всю дистанцию подготовки, а потом в корабль садится другой экипаж, а им только и остается помахать рукой и пожелать удачи. Верить, что настанет и их час.

Дублером был и Владимир Соловьев.

После окончания в 1970 году Московского высшего технического училища имени Баумана Соловьев был распределен в КБ Королева, работал в Центре управления в дежурных сменах.

— Нам бы не хотелось, чтобы показывали, — сказал он на предполетной пресс-конференции, — полет как прогулку в космос. Это тяжелый, очень тяжелый мужской труд. Мы летим туда работать. Будут трудности, может быть. Сложная, очень большая у нас программа. Астрофизика, геофизика, технология и, конечно, медицина. И не случайно с нами — наш милый доктор.

Олег Атьков, конечно, летит в космос не как лечащий врач, тем более что его коллеги — абсолютно здоровые люди. Впервые после долгого перерыва, после полета на корабле «Восход» Бориса Егорова в космосе опять представитель медицины. Олег Атьков — имя в космонавтике новое. В мае ему исполнится 35 лет.

Когда мы впервые встретились, беседа наша началась так.

— Олег, вот если ничего не знать о вас, кроме официальной биографии (окончил Первый московский медицинский институт, защитил диссертацию, работает в НИИ кардиологии Всесоюзного кардиологического научного центра), а попробовать пофантазировать, то кажется мне, что вы с детства любили медицину и небо. Не знали, куда идти учиться: в летное училище или в медицинский. Долго добивались своего. А сейчас, наконец, соединили медицину и космос. Ну, как? Правильно?

— Нет, давайте эту же мелодию, но поиграем по-другому, — ответил он. — В космос пришел потому, что предложили. Медицину действительно люблю. Несколько лет занимаюсь внедрением ультразвуковых методов диагностики заболеваний сердца.

Именно за эту работу Атьков в числе других был удостоен премии Ленинского комсомола. Таким методом он проверял работу сердца космонавтов при отборе к полету. А потом создали портативный кардиограф. Впервые с борта орбитальной станции получили изображение живых бьющихся сердец Валентина Лебедева и Анатолия Березового.

Но приборы приборами, они там, на орбите, а врачи на Земле. Как организовать жизнь человека там, в замкнутом объеме, чтобы кпд их работы стал большим, но и здоровье не пострадало? И какие меры нужно противопоставить невесомости, особенно в первые дни работы, когда физиология человека с трудом адаптируется к новым условиям, а дел по горло; станция нуждается в расконсервации, все надо отладить, настроить, включить.

— Нас трое на орбите, — сказал Атьков. — Трое коммунистов. При всем нашем различии характеров, интересов здесь, в космосе, должен быть один общий организм — экипаж с одним общим пониманием задачи, с общим отношением к делу. Поэтому весь полет наши сердца должны биться в унисон.

Римма КОРНАУШЕНКО

На снимке: (слева направо) космонавты Л. Д. Кизим, О. Ю. Атьков и В. А. Соловьев на борту космического комплекса «Салют-7» — «Союз Т-10». (Снимок получен по телекосмической связи.)

(ТАСС)