Фридрих Артурович умер в Кисловодске, куда он поехал на лечение, 28 марта 1933 года. Смерть наступила от сыпного тифа, которым он, видимо, заразился в дороге. Вскрытие показало ряд изменений во внутренних органах и в том числе обнаружило цирроз печени. Когда я сказала об этом одному журналисту, он при мне позвонил знакомому врачу, который ответил: если цирроз печени—значит человек злоупотреблял алкоголем... Но я-то знала, что мой отец не только не выпивал, но даже и не курил... Лишь позже я поняла ошибку врача, когда мне стало известно, в каких условиях отец экспериментировал с двигателем ОР-1. Он работал в старой немецкой церквушке, в которой помещался опытный отдел Института авиационных моторов. Здесь же, в кирхе, испытывались авиационные моторы, а в топливо для них добавлялись антидетонаторы — обычно вредные для здоровья вещества. Вот чего в буквальном смысле стоило — дышать атмосферой полета... Не многим лучше были и условия в ГИРДе: эта организация помещалась в темном сыром подвале жилого дома, а название ГИРД нередко расшифровывалось в шутку так: «Группа инженеров, работающих даром».

В некрологе на смерть Цандера, подписанном К. Э. Циолковским, С. П. Королевым и другими, говорилось о героическом энтузиазме Цандера, о создании им своей школы, о том, что его перу принадлежат единственные в мире расчеты... Вскоре после его смерти Центральный Совет Осоавиахима постановил назвать ГИРД именем Цандера как основоположника этой организации и руководителя головной бригады по реактивному двигателю.