Сканировал Игорь Степикин

КОСМОДРОМ И ЛЮДИ
Юрий ЛУШИН, собственный корреспондент "Огонька"

Фото автора

В начале шестидесятых годов в одном из американских военных журналов, взятом в библиотеке воинской части, где тогда служил, я наткнулся на карту Казахстана, где открытым текстом по-английски значилось: ТЮРА-ТАМ, а в скобках — Russian Canaveral — Русский Канаверал. Я ахнул. Тюра-Там считался стратегической военной тайной. Тут строился космодром, но никто не должен был знать об этом. Приехав сюда по контракту с Министерством обороны СССР в 59-м году с дипломом техника-строителя, я дал, как и все, подписку молчать в течение 20 лет о том, что здесь увижу и услышу. Я работал и жил на 2-й площадке (отсюда уходили в космос Юрий Гагарин и многие другие космонавты, всего же на этом стартовом комплексе состоялось уже несколько сотен пусков, он действует и сейчас). Так что для меня станция Тюра-Там словно пароль в юность. Но в газетных и телекосмических репортажах даже последнего времени упоминается обычно только космодром Байконур и лишь совсем недавно открыли Ленинск — город, которого нет на карте и который находится в двух шагах от станции Тюра-Там.

Наши граждане, ослепленные блеском космических репортажей, вероятно, представляют Ленинск каким-то необыкновенным городом. И если его космические объекты (стартовые площадки, сборочные заводы, испытательные стенды, комплексы для измерения траектории полета ракет и т. п.) действительно выполнены на высочайшем научно-техническом уровне, соответствующем XXI веку (тут нет натяжки), то сам город, в котором обитают создатели этого уровня, космические монтажники, инженеры, военные, ученые, испытатели, их жены и дети, так и застрял на орбите провинциального уездного местечка 60-х годов. Ни в архитектуре Ленинска, в котором живут сейчас около 90 тысяч человек, ни в его социальном укладе нет ничего космического.

Улицы Ленинска одинаково унылы своей безликостью: что старые кварталы четырехэтажек, которые возникали на моих глазах тридцать лет тому назад, что свежеиспеченные панельные девятиэтажки. И в тех, и в других жить в здешних условиях неудобно: летом в квартирах нечем дышать от духоты, зимой нечем согреться благодаря конструктивным особенностям зданий и едва живым батареям отопления. Создается впечатление, что проектировщики и архитекторы города просто не догадывались о здешнем резко континентальном климате.

— Суть проблем не только в архитекторах,— убеждал меня председатель горсовета Владимир Георгиевич Савченко, занимающий одновременно и пост первого секретаря горкома КПСС,— дело в том, что Ленинск изначально создавался как поселение для временного проживания военных. Все коммунальные службы создавались в расчете на небольшой гарнизон да почти такими и остались, хотя город многократно вырос. Естественно, с возросшими нагрузками и требованиями они не справляются. Постоянно выходят из строя то водопровод, то отопление, то канализация, то хлебозавод лихорадит, то с молоком перебои... Все средства направляются на развитие космодрома, город же находится на жестком бюджете, которым всех городских прорех не залатать.

— Город похож на выросшего детину, которого пытаются впихнуть в его детский костюмчик, и тот, естественно, трещит по всем швам,— кратко и неожиданно образно ту же тему прокомментировал начальник космодрома Алексей Леонтьевич Крыжко.

Ленинск — город, созданный военными и для военных. Таких в стране несколько, и все они расположены в Богом забытых местах — в глухих степях, пустынях, в тундре, в тайге...

Здесь все держится на солдате — от и до. Солдат печет хлеб, следит за работой котлов на ТЭЦ, убирает улицы, пасет коров, крутит баранку автобусов, грузовиков и начальственных легковушек, разгружает вагоны, качает чистую воду и откачивает фекальные стоки, охраняет общественный порядок, разносит газеты, сажает деревья и цветы в парках. Прошу прощения, если что-то забыл упомянуть. При этом за все про все солдату положено семь рублей в месяц. Считается, что, работая за такую зарплату полный рабочий день, допустим, хлебопеком или котельщиком на ТЭЦ, он служит, защищает Родину. Впрочем, солдат службу не выбирает: какая случаем и военкомом назначена, ту и приходится выполнять. И спасибо генералу Крыжко, который, показывая мне Ленинск и космодром, не скрывал проблем, как-то ухитряясь при этом оставаться оптимистом... Дышащий на ладан хлебозавод он похвалил за то, что здесь научились выпекать восемь сортов хлеба, что, не прекращая работу, ведут реконструкцию, после которой завод превратится в автоматизированное по последнему слову техники предприятие. Что ТЭЦ, давно "страдающую гипертонией", тоже ожидают хорошие перспективы с пуском нового котла.

Но котла пока еще нет, за него котлодержатели просят два вагона леса и еще что-то — вульгарный бартерный рынок достал и космос (можно подумать, что Байконур утопает в лесах, а не в песках). Видел я и голые каркасы теплиц, которые по идее должны уже третий год снабжать горожан овощами, зеленью, цветами. Но пока нет оборудования, и что за него попросят, предсказать не берусь.

В магазинах изобилия не наблюдается. На этом фоне приятно удивило наличие сгущенного молока в банках и вдвойне, что его никто не покупал.

— Не пользуется спросом? — справился у скучающей продавщицы.

— Вы на этикетку посмотрите...

Посмотрел: изготовлено в Гомеле. Понятно — зона Чернобыля, люди просто боятся брать. Хоть с дозиметром в магазин ходи.

— Все-таки можно баночку, я самоубийца.

— Нельзя, только по талонам.

Славный все же город Ленинск — здесь мне не дали умереть: слава Богу, талона не оказалось. Решил охладиться соком в буфете. Соки есть, стаканы тоже, но попить нельзя. Почитать — пожалуйста: "Соки в розлив не отпускаются ввиду отсутствия воды для мытья стаканов"...

Вскоре поймал себя на мысли, что отношусь к своим бытовым проблемам не то чтобы равнодушно, а как-то спокойно. Привык, потому что здесь временно? Может быть. Значит, местные жители и подавно привыкли? Нет, не могу поверить, что у военных Ленинска психология временщиков. Ведь они служат здесь годами, даже десятилетиями, живут с семьями, дети рождаются и вырастают. Не могу поверить, что можно привыкнуть к постоянным бытовым неурядицам, к гнилой, плохо очищенной сырдарьинской воде, от которой тысячи людей ежегодно болеют гепатитом. Почему же у самого передового в мире космодрома такая отсталая в своем развитии столица?

Я думал об этом по дороге на космодром. Генерал Крыжко с видимой гордостью рассказывал о космодроме, о "Сатурнах" — комплексах для измерения траектории полета ракет (их много, они расположены по трассе полета вплоть до Алтая). И о том, что с ракеты на старте автоматически снимаются и передаются для обработки на ЭВМ две тысячи параметров. И о том, что курс летящей ракеты выверяется с земли приборами с точностью до сантиметра... Я увидел стартовые комплексы всех четырех классов и самый грандиозный из них — для запуска "Энергии" — "Бурана". Все это действительно достойно и восхищения, и гордости. Но как-то блеск космических достижений не стыковался с нищетой Ленинска. Все всплывали в памяти хлебозавод (кстати, снабжающий хлебушком и космодром), и солдатик-тестомес с деревянной лопатой, и скелеты бездействующих теплиц, и задыхающаяся от бессилия ТЭЦ, и мясокомбинат, где работница на глазок вливала в колбасный фарш пару ведер воды, зачерпывая ее из неопрятного чана...

Нештатная возникла ситуация, если говорить на языке испытателей ракет, живущих в городе. Она возникла давно, и давно известны ее причины. Главная из них в том, что еще никогда ни в одном деле интересы человека, забота о его благе не были главной целью в нашем обществе. Главное — престиж ведомств, в данном случае — военно-промышленного и космического. Главное — очередной запуск ракеты, спутника, станции. При их подготовке работают круглосуточно. Всюду тройной контроль — промышленный, научный, военный. Возникли сомнения в надежности снабжения электроэнергией? Доставим мощный энергопоезд, чтобы не зависеть от ТЭЦ. Нужна при пуске "Энергии" целая река воды? Нет проблем, закачаем речку в резервуары. Но случилась авария водопровода в Ленинске или прорвало канализацию... И что? А ничего, придется потерпеть немного, пережить как-нибудь, тем более что бытовые неудобства в городе никак не влияют на запуски ракет, а стало быть, и на престиж ведомства. Вот и терпят десятки лет...

Сможет ли подняться Ленинск на opбиту, соответствующую космическим достижениям? Смею предположить, что скорых изменений к лучшему вряд ли можно ожидать. Вернувшись с космодрома, я попал в Алма-Ате нежданно-негаданно на пресс-конференцию с представителями военно-промышленного комплекса, занятыми космическими проблемами. Замминистры, генеральные конструкторы, космонавты, ученые, военные убеждали журналистов в том, что космос — это надолго, что космос — это выгодно республике, что нельзя на космос сокращать финансирование и допускать отставание, что к концу века космическими технологиями будут обладать 20 стран (сейчас 17), что уходит в прошлое излишняя секретность, что на космодром скоро будут водить экскурсии... Кстати, о секретности. Разрешено наконец жителям Тюра-Тама пасти свой скот на территории космодрома (выяснилось через тридцать лет, что полетам это не помешает). Разрешено наконец заместителю начальника космических частей МО СССР Виктору Михайловичу Рюмкину открыто носить мундир с погонами генерал-лейтенанта и называть свою должность. До недавнего времени засекреченного генерала представляли как абстрактного "специалиста по космическим проблемам", но уж гласность так гласность. Поздравляем, Виктор Михайлович... Я все ждал на этой пресс-конференции, когда заговорят о Ленинске. Заговорили восьмым или десятым пунктом. В том смысле, что надо серьезно рассмотреть проблемы города в самое ближайшее время. Так сказать, подписали протокол намерений. Хорошо бы ввести тройной контроль за их исполнением — как на космодроме.