Съ завистью думаетъ современный астрономъ о тайнахъ мiрозданiя, которыя увидитъ изъ стеклянныхъ оконъ своего межпланетнаго корабля будущiй морякъ вселенной. То, о чемъ смутно лепечетъ намъ слабый лучъ свѣта, едва улавливаемый телескопомъ, во всемъ величiи предстанетъ изумленному взору космического путешественника. И кто предскажетъ, какъ чудесно расширятся тогда наши знанiя о мipѣ мiровъ, какiя новыя тайны исторгнетъ человѣческiй разумъ изъ глубинъ вселенной!

Новое и необычайное ожидаетъ будущаго небеснаго странника не только за стѣнами его корабля. Внутри межпланетнаго дирижабля онъ сможетъ наблюдать цѣлый рядъ любопытныхъ явленiй, которыя въ первые дни путешествiя будутъ привлекать его вниманiе и поражать умъ не менѣе, чѣмъ величественная панорама, разстилающаяся за окнами каюты.

Едва ли кто-нибудь даже во снѣ переживалъ ощущенiя, подобныя тѣмъ, какiя предстоитъ испытать будущему космическому страннику внутри его межпланетнаго корабля. Ощущенiя эти будутъ поистинѣ фееричны. Въ короткихъ словахъ, дѣло идетъ о томъ, что внутри межпланетнаго снаряда нѣт тяжести: всѣ предметы полностью утрачиваютъ въ немъ свой вѣсъ! Законъ тяготѣнiя словно отмѣняется въ этомъ маленькомъ мiрѣ. Достаточно лишь немного подумать, чтобы убѣдиться въ безспорности этого вывода. Но не легко привыкнуть къ мысли, что внутри небеснаго корабля не обнаруживается ни одно изъ тѣхъ проявлений силы тяжести, къ которымъ мы такъ привыкли на Землѣ.

Ради ясности, допустимъ сначала, что «Ракета» Цiолковскаго (или пушечное ядро Жюля Верна) свободно падаютъ въ мiровомъ пространствѣ. Сила внѣшняго тяготѣнiя должна дѣйствовать одинаково какъ на самый снарядъ,

Полная нѣвесомость

такъ и на предметы внутри его: поэтому она должна сообщать имъ равныя перемещенiя (вѣдь тяжелыя и легкiя тѣла падаютъ съ одинаковою скоростью). Слѣдовательно, всѣ предметы внутри снаряда будутъ оставаться въ покоѣ по отношенiю къ его стѣнкамъ. Развѣ можетъ тѣло «упасть» на полъ каюты, если этотъ полъ самъ «падаетъ» съ точно такою же скоростью?

При всей своей простотѣ мысль эта настолько необычайна, настолько неожиданна, что даже будучи понята, она неохотно принимается сознанiемъ. Остановимся же на ней немного дольше. Перенесемся мысленно, напр., внутрь Жюль-Верноваго ядра, свободно падающаго въ мiровомъ пространствѣ. Вы стоите на полу каюты и выпускаете изъ рукъ карандашъ. Естественно, вы ожидаете, что он упадетъ на полъ. Такъ полагалъ и Жюль-Вернъ, не продумавшiй до конца своей собственной идеи. Не то случилось бы въ дѣйствительности: карандашъ повиснетъ въ воздухѣ, ни на iоту не приближаясь къ полу! Въ пространствѣ, конечно, онъ будетъ перемѣщаться подъ дѣйствiемъ земного притяженiя, но не забывайте, что точно такое же перемѣщенiе подъ дѣйствiемъ тяжести получитъ и само ядро. Если, напримѣръ, земное притяженiе въ теченiе секунды приблизитъ карандашъ къ Землѣ на одну сажень, то и все ядро приблизится на одну сажень: разстоянiе между карандашомъ и поломъ каюты не измѣнится, а слѣдовательно, паденiе предметовъ внутри каюты не обнаружится.

Но такъ будетъ не только при паденiи небеснаго снаряда на Землю, а и при полетѣ его вверхъ и вообще при всякомъ свободномъ движенiи его по инерцiи въ любомъ направленiи въ «полѣ» тягогѣнiя. Ядро, летящее вверхъ, въ сущности, тоже падаетъ: скорость его взлета все время уменьшается подъ дѣйствiемъ земного притяженiя на определенную величину, — на ту именно, на которую ядро опустилось бы за тотъ же промежутокъ времени, если бы оно не имѣло движенiя вверхъ. То же самое должно происходить, конечно, и со всѣми предметами внутри снаряда. Вы помните, какъ въ романѣ «Вокругъ Луны» трупъ собаки, выброшенный пассажирами изъ окна, продолжалъ въ мiровомъ пространствѣ слѣдовать за ядромъ, а вовсе не упалъ на землю? «Этотъ предметъ — замѣчаетъ романистъ, — казался неподвижнымъ, какъ и ядро, и слѣдовательно, самъ летѣлъ вверхъ съ такою же скоростью». Но если предметъ казался неподвиженъ внѣ ядра, то почему онъ долженъ перестать казаться такимъ внутри ядра?

Удивительно, какъ часто люди близко подходятъ къ истинѣ, и не замѣтивъ ея, проходятъ мимо...

Теперь, думается, читатель достаточно убѣдился уже, что внутри межпланетнаго снаряда не можетъ наблюдаться падения тѣл. Но если предметы въ каюте небеснаго корабля не могутъ падать, то не могутъ они и оказывать давления на свои опоры. Короче говоря: въ межпланетномъ снарядѣ всѣ предметы становятся абсолютно невѣсомы.

Строго говоря, въ этомъ любопытномъ фактѣ не должно бы быть для насъ ничего неожиданнаго или новаго. Мы, вѣдь, нисколько не изумляемся, напримѣръ, тому, что на Лунѣ всѣ тѣла тяготѣютъ не къ Землѣ, а къ центру Луны. Съ какой же стати предметы внутри небеснаго корабля должны падать къ Землѣ? Вѣдь мы знаемъ, что съ того момента, какъ

Снарядъ— планета

«Ракета», прекративъ работу двигателя, измѣняетъ свой путь единственно лишь подъ дѣйствiемъ притяженiя Земли или иныхъ мiровыхъ тѣлъ, — она превращается, уже въ минiатюрную планету, въ самостоятельный мiръ, имѣющiй свое собственное, крайне ничтожное, напряженiе тяжести. Внутри снаряда могло бы проявляться развѣ лишь взаимное притяженiе предметовъ и притягательное дѣйствiе стѣнокъ снаряда. Но намъ извѣстно уже, какъ ничтожно взаимное притяженiе мелкихъ тѣлъ и какiя медленныя, незамѣтныя движенiя оно способно вызвать. А влiянiе притяженiя стѣнокъ снаряда должно быть еще незамѣтнѣе: въ небесной механикѣ доказывается, что если бы снарядъ былъ строго шарообразный, то притягательное дѣйствiе такой оболочки равнялось бы нулю, ибо притяженiе любого ея участка уравновѣшивалось бы обратнымъ дѣйствiемъ дiаметрально противоположнаго участка.

По этому признаку — полному отсутствие тяжести — будущiе пассажиры межпланетнаго корабля безошибочно смогутъ опредѣлить, не глядя въ окно, движутся ли они въ пространствѣ, или нѣтъ. Для нихъ совершенно немыслимы сомнѣнiя въ родѣ тѣхъ, которыя, по описанiю Жюля Верна, будто бы смущали пассажировъ въ первыя минуты межпланетнаго полета:

«— Николь, движемся ли мы?

«Николь и Арданъ переглянулись: они не чувствовали движенiя ядра.

«— Действительно: движемся ли мы? — повторилъ Арданъ.

«— Или спокойно лежимъ на почвѣ Флориды? — спросилъ Николь.

«— Или на дне Мексиканского залива!.. — прибавилъ Мишель».

Подобныя сомнѣнiя совершенно невозможны для пассажировъ свободно движущагося межпланетнаго корабля. Имъ не придется заглядывать въ стеклянныя окна своей каюты, чтобы рѣшить, движутся ли они: непосредственное ощущенiе невѣсомости сразу укажетъ имъ, что они уже перестали быть плѣнниками Земли и превратились въ обитателей новой минiатюрной планетки, лишенной тяжести.

Мы такъ привыкли къ силѣ тяжести, не покидающей насъ ни въ желѣзнодорожномъ вагонѣ, ни на палубѣ парохода, ни даже въ корзинѣ аэростата или въ сидѣнiи аэроплана — мы такъ сжились съ этой неустранимой силой, что намъ крайне трудно представить себѣ ея отсутствiе. Чтобы помочь читателю вообразить себѣ, при какихъ необычайныхъ, почти сказочныхъ условiяхъ будетъ протекать «невесомая» жизнь пассажировъ въ каюте межпланетнаго корабля, попытаемся набросать здесь въ главнейшихъ чертахъ своеобразную картину этой жизни.

Вы пробуете сдѣлать шагъ въ каютѣ небеснаго корабля — и плавно, какъ пушинка, летите къ потолку: легкое усилiе мускуловъ вашихъ ногъ вполнѣ достаточно, чтобы сообщить вашему невѣсомому тѣлу замѣтную поступательную скорость. Вы летите къ потолку (нельзя сказать «вверхъ»: вѣдь въ мiрѣ безъ тяжести нѣтъ ни верха ни низа), ударяетесь о него — и обратный толчокъ относитъ ваше невесомое тѣло снова къ полу. Это паденiе не будетъ грузнымъ; вы почувствуете довольно легкiй ударъ, но его достаточно, чтобы опять оттолкнуть васъ къ потолку и т. д. Если, желая какъ-нибудь прекратить эти невольныя и безконечныя колебанiя, вы ухватитесь за столъ, то нисколько не пособите дѣлу: столъ, ничего не вѣсящiй, легко полетитъ вмѣстѣ съ вами, и будетъ качаться, туда и назадъ, поперемѣнно отталкиваясь отъ потолка и пола. Къ

Феерическiя условiя жизни

чему бы вы ни прикоснулись — все немедленно же приходитъ въ движенiе, не быстрое, но зато нескончаемое. Полка съ книгами поплыветъ въ воздухѣ, не растеривая своихъ книгъ; ящикъ съ провизiей и посудой будетъ летѣть «вверхъ дномъ», не роняя своего содержимаго. Словомъ, въ каютѣ небеснаго корабля будетъ царить невѣроятный хаосъ, исключающiй всякую возможность покойной жизни, если мы заранѣе не позаботимся накрѣпко привинтить все къ полу, къ стѣнамъ, къ потолку.

Впрочемъ, многiе предметы обстановки будутъ совершенно излишни въ этомъ мiрѣ безъ тяжести. Къ чему вамъ стулья, если вы можете висѣть въ воздухѣ въ любомъ положенiи, не утомляя ни единаго мускула? Столъ тоже довольно безполезенъ: все поставленное на него унесется, какъ пухъ, при малѣйшемъ толчкѣ или дуновенiи. Лучше заменить столъ особыми станками съ зажимами. Не нужна вамъ и кровать, ибо вы не удержитесь на ней ни одной минуты — при малѣйшемъ движенiи улетите прочь; пружинный матрацъ будетъ бросать ваше тѣло къ потолку, какъ мячъ. Чтобы спать покойно, безъ невольныхъ странствованiй по всѣмъ угламъ каюты, вамъ необходимо будетъ пристегнуть себя ремнями къ своему ложу. Перина — совершенно излишняя роскошь тамъ, гдѣ нѣтъ тяжести: вамъ будетъ очень мягко и на жесткомъ полу: вѣдь ваше тѣло ничего не вѣситъ, оно не давитъ на полъ, а слѣдовательно вы не будете испытывать ощущенiя жесткости. Подобно сказочному Левiафану (изъ книги Iова), который —

На острыхъ камняхъ возлегаетъ И твердость оныхъ презираетъ,

вы сможете нежиться на самомъ твердомъ ложе, «презирая» его жесткость.

Буквально на каждомъ шагу будетъ подстерегать васъ неожиданное и необычайное. Вы хотите налить воды для питья: опрокидываете графинъ надъ стаканомъ, но вода не льется... Нѣтъ тяжести, слѣдовательно, нѣтъ и причины, побуждающей жидкость выливаться изъ опрокинутаго сосуда. Вы ударяете рукой по дну графина, чтобы вытряхнуть изъ него воду и — новая неожиданность: изъ гpафина вылетаетъ большой

Жидкости въ условiяхъ невесомости

колеблющiйся водяной шаръ, плавно движущiйся въ воздухе. Это не что иное, какъ огромная водяная капля: въ мiрѣ безъ тяжести жидкости принимаютъ сферическую форму, какъ масло въ знаменитомъ опытѣ Плато. Если эта гигантская водяная капля ударится о полъ или стѣнку каюты, она растечется по нему тончайшимъ слоемъ и расползается во всѣ стороны. Пить въ межпланетномъ дирижабле нельзя будетъ такъ, какъ мы привыкли. Зачерпнуть жидкость мудрено: она соберется въ шаръ, если она не смачиваетъ стенокъ сосуда, — и тогда вы не донесете до рта этой водяной пилюли, ибо при малейшемъ толчке она умчится прочь. Если же жидкость смачиваетъ станки посуды, она облечетъ его ровнымъ жидкимъ слоемъ со всѣхъ сторонъ, и вамъ придется подолгу облизывать сосудъ, испытывая муки Тантала.

Приготовленiе обѣда изъ невѣсомыхъ продуктовъ тоже будетъ сопряжено съ немалыми и довольно неожиданными затрудненiями. Чтобы довести воду до кипѣнiя, придется повозиться чуть не цѣлыя сутки. Въ самомъ дѣлѣ: при обычныхъ условiяхъ вода въ кастрюлѣ нагрѣвается сравнительно быстро только потому, что нижнiе, нагрѣтые слои воды, какъ болѣе легкiе, поднимаются вверхъ, замѣняясь холодными, выше лежащими; это перемѣшиванiе

Тепловыя явленiя

происходитъ само собой, пока всѣ слои воды не нагреются до кипѣнiя. Но пробовали ли вы нагрѣвать воду сверху? Попробуйте — вы убѣдитесь, что это безконечная исторiя: нагрѣтый слой останется наверху, и теплота можетъ передаться нижележащимъ слоямъ только черезъ воду же, — а теплопроводность воды, какъ извѣстно, ничтожна; можно довести воду наверху сосуда до кипѣнiя, между тѣмъ на днѣ его будутъ оставаться нерастаявшiе куски льда. Въ невѣсомомъ мiрѣ небеснаго корабля также не будетъ этого благодѣтельнаго перемѣшиванiя слоевъ при нагрѣванiи жидкости, — такъ какъ нагрѣтые и ненагрѣтые слои одинаково невѣсомы — и слѣдовательно вскипятить всю воду въ кастрюлѣ обычнымъ путемъ будетъ довольно трудно. Въ невѣсомой кухнѣ невозможно и жарить на открытой сковородкѣ: упругiе пары масла тотчасъ же отбросятъ жаркое къ потолку.

Даже обыкновенное пламя не будетъ горѣть въ каютѣ небесного корабля. Образующiеся при горѣнiи пламени негорючiе газы — углекислота, водяной

Горѣнiе въ невѣсомой средѣ.

паръ и др. — не могутъ здѣсь удаляться сами собой, какъ на Землѣ, вслѣдствiе своей высокой температуры и легкости. Они будутъ оставаться тутъ же, окружая огонь и прекративъ къ нему доступъ воздуха. Пламя задохнется въ продуктахъ собственнаго горѣнiя. Вѣдь тушенiе пожаровъ на томъ и основано, что, заливая пламя водой, мы облекаемъ его негорючими водяными парами и такъ прекращаемъ доступъ къ нему воздуха. Въ каютѣ космическаго корабля это тушенiе будетъ происходить само собою. Устроивъ въ фантастическомъ вагонѣ-ядрѣ газовое освѣщенiе, Жюль-Вернъ въ сущности обрекъ своихъ героевъ на пребыванiе въ темнотѣ. Въ будущемъ межпланетномъ снарядѣ освѣщенiе необходимо устроить электрическое, и даже для кухни придется пользоваться исключительно электрическими безпламенными нагрѣвателями.

А не отразится ли полное отсутствiе тяжести на отправленiяхъ человѣческаго организма? Къ счастью, нѣтъ. Дыханiе, кровообращенiе и всѣ другiя функцiи почти совершенно не зависятъ отъ тяжести. Если бы отсутствiе вѣса было смертельно, мы умирали бы при каждомъ прыжкѣ, такъ какъ, падая, мы на мгновенiе лишаемся вѣса и уподобляемся

Безвредность отсутствiя вѣса.

пассажирамъ небеснаго корабля; вѣсъ есть давленiе на опору, а при своемъ паденiи тѣло не имѣетъ опоры — поэтому оно не имѣетъ и вѣса *). Путешествiе по океану вселенной будетъ во всякомъ случаѣ менѣе опасно для здоровья пассажировъ, чѣмъ плаванiе по водяному океану, почти неизбѣжно сопряженное съ морской болѣзнью.

*) См. прибавленiе 8-ое в концѣ книги (стр. 102).

Всѣ эти житейскiя неудобства — курьезныя, необычайныя, неожиданныя, но по существу безвредныя и невинныя, — заставятъ будущихъ моряковъ вселенной отрѣшиться отъ многихъ глубоко укоренившихся привычекъ. Но, конечно, едва ли кто-нибудь откажется изъ-за этого совершить путешествiе въ таинственныя глубины мiрозданiя. Люди терпѣли горшiя лишенiя, чтобы изучить нашу маленькую Землю, и не остановятся передъ ними, когда дѣло будетъ итти объ изслѣдованiи вселенной.