Антон ПЕРВУШИН
МИФОТВОРЧЕСТВО ВСЕЛЕНСКИХ МАСШТАБОВ
Публикации:
В журн. «Полдень, XXI век». — 2007. — май (29). — с.113-128.
В журн. «Вселенная». — 2007. — № 5 (35). — с.? — № 6 (36). — с.28-33.
Если бы я был учителем физики в средней школе, то любой свой рассказ о законах Ньютона, законах Кеплера, о силе тяготения или инерции начинал бы с показа голливудских фильмов, которые значатся как «научно-фантастические», но к науке имеют весьма отдаленное отношение. Подростков хлебом не корми, дай что-нибудь покритиковать, — а тут широчайшее поле для самой язвительной критики!
Действительно, при просмотре таких фильмов как «Армагеддон», «Миссия на Марс» или «Ядро Земли» возникает вопрос: а какая отметка по физике была у авторов сценария, у режиссера и многочисленных консультантов, когда они еще учились в школе? Не стоит ли аннулировать их дипломы и не отправить ли этих деятелей назад, за парту?
Что самое интересное, в глубоко ошибочных представлениях создателей голливудских фильмов об устройстве Вселенной проглядывается даже некая система — следовательно, они выработали общее видение на окружающий мир и пытаются навязать его потребителям массовой культуры. Если вы внимательно посмотрите такие недавние киноленты как «Фантастическая четверка» и «В плену у космоса», то, наверняка, заметите, что в них космическое пространство представлено довольно своеобразно. На орбитальной станции (без объяснения причин) действует искусственная гравитация, но стоит астронавту покинуть этот космический дом (например, оттолкнувшись ногами от края люка), как чудесным образом он оказывается... Нет, не в невесомости и космической пустоте, как вы подумали, — у этого пространства есть верх и низ, оно способно поглощать импульс движения, при разгерметизации костюма в нем можно задержать дыхание на минуту-другую. Да это же Мировой океан команды Кусто!
Причина, очевидно, в том, что океан, благодаря прекрасным популяризаторским фильмам Кусто и подводным экскурсиям, которые становятся всё более доступными и модными, этот океан стал частью жизненного опыта многих людей; он больше не вызывает какого-то особенного удивления или непонимания — водяная обезьяна, какой всегда был человек, — возвращается в привычную для нее среду обитания. Недостаток опыта в космической сфере заменяется экстремальным опытом дайвинга и приводит к закономерному результату: на экраны проникает не космос, но мифы о космосе.
Впрочем, создатели голливудских фильмов не оригинальны. Вселенная всегда была полем для мифотворчества. Мы слишком мало знаем о ней, чтобы претендовать на всеобъемлющее понимание хотя бы тех процессов, которые происходят в Солнечной системе. Мы даже не способны ответить на жизненно важный для нас вопрос: как в долгосрочной перспективе изменится климат планеты Земля. С другой стороны, человеческое воображение устроено таким образом, что не терпит пустоты, населяя ее богами и демонами, — помните старую карту, на которой неведомые земли были охарактеризованы просто и красноречиво: «Здесь водятся чудовища»? Именно способность к вымыслу породила мифологию, перенеся наш повседневный опыт в темные зоны пространства. Ведь кто такие, в сущности, боги, демоны, инопланетяне — как не мы сами, возвеличенные до размеров звезд и галактик?
МИФЫ О КОСМОСЕ
Прежде чем говорить о «космических» мифах, необходимо зафиксировать, что есть разница между Вселенной и Небом.
Вселенная — это большое пространство, которое окружает наш маленький мирок и которое еще требует непосредственного и весьма продолжительного изучения. Небо — всего лишь отражение Вселенной в земной атмосфере и в наших глазах; отражение это в значительной степени искажено и не может считаться объективной картиной окружающего пространства.
Вся классическая мифология связана прежде всего с Небом, а не с Вселенной, как многим хотелось бы думать. Сыны Неба спускаются не из космоса и приходят не с других планет — они родились и выросли в райских кущах летающих островов. Примитивное воображение переносило в зенит текущую реку или бушующий океан, усматривая аналогию в движении лодок и светил. В то же время на Небо можно было запросто попасть, построив примитивный летательный аппарат (миф о Дедале — один из базовых для Осевого времени), оседлав пару птиц или оказавшись в центре урагана. Поскольку Небо было и остается обиталищем духов (Верхний Мир), его мифология усложнена многочисленными и часто взаимоисключающими мотивами взаимодействия с незримыми сущностями, воплощающимися в людях и животных: на Небо «ходят» и собака, и медведь, а шаман при поддержке «помощника» носится по Небу в поисках враждебных или дружественных химер. Небо в классической мифологии практически не отлично от океана, но океана запредельного, находящегося по ту сторону бытия...
Мифология, связанная не с Небом, но со Вселенной, возникла позже — когда от геоцентрической системы мира человечество перешло к гелиоцентрической, и наши взгляды на космос стали приближаться к объективной картине мира.
Первым мифом из этого ряда стало представление о возрасте планет. Произрастал этот миф из старинной гипотезы о возникновении Солнечной системы, принадлежавшей шведскому ученому Эмануэлю Сведенборгу и развитой немецким философом Иммануилом Кантом в очерке «Всеобщая естественная история и теория неба» (1755). Следуя идеям Сведенборга, Кант предположил, что до Солнца существовала огромная рассеянная туманность (по терминологии астрономов, «диффузная туманность»), из которой возникло большое центральное тело и малые планеты. Через сорок лет после выхода в свет очерка Канта французский математик Пьер Лаплас в дополнении к «Изложению системы мира» сформулировал гипотезу о том, что первичная туманность вращалась и была горячей. По мере охлаждения она сжималась, а скорость ее вращения росла. С увеличением скорости вращения возрастали центробежные силы, что привело к удалению части туманности от центрального тела к периферии и к ее расслоению на кольца. Из этих колец впоследствии образовались планеты и спутники.
Эта схема хорошо объясняла, почему планеты Солнечной планеты лежат в плоскости эклиптики и движутся в одном общем направлении. Кроме того, теория Канта-Лапласа позволяла определить сравнительный возраст планет. Считалось, что более удаленные от Солнца планеты имеют более почтенный возраст, поскольку за счет центробежной силы удалились и сформировались раньше тех, которые ныне находятся ближе к Солнцу.
Таким образом, если брать современную Землю за точку отсчета, то Венера должна быть горячим молодым миром, планетой хвощей и динозавров, а Марс — холодным высушенным старым миром, обиталищем древней и мудрой цивилизации.
Именно так целое столетие земляне и представляли себе устройство Солнечной системы. Этот миф стал частью мировой культуры, и вплоть до конца 1970-х годов воспринимался европейскими и американскими обывателями как нечто, само собой разумеющееся.
Многие продолжают верить в этот миф до сих пор. Однако великие ученые прошлого ошиблись. Если сама идея о формировании Солнечной системы из туманности (сегодня ее называют «протопланетным облаком» или «протооблаком») была в общем верна, то с определением возраста планет вышла неувязка. С помощью методики радиоактивного датирования удалось определить возраст Земли — он составляет 4,6 миллиарда лет. А Марс является или сверстником нашей планеты, или чуть моложе ее — есть основания считать, что малые планеты формируются в протооблаке позже крупных...
Второй сюжетообразующий миф о Вселенной просуществовал сравнительно недолго и опирался на неспособность человека представить себе нечто совершенно пустое. Одно время господствовала теория, согласно которой разряженный воздух распространен до границ Солнечной системы и сгущается у планет. Этой теорией пытались, в частности, объяснить отклонения в траектории кометы Энке и различные эффекты, наблюдаемые астрономами при прохождении планет на фоне Солнца. Подобная гипотеза значительно расширяла рамки применимости аппаратов легче воздуха и, как следствие, направляла творческую фантазию писателей, ученых и инженеров в русло выработки проектов космических кораблей, которые сегодня вызывают лишь усмешку. Поскольку наличие воздушной среды подразумевало и ее нагрев под воздействием солнечного тепла, межпланетное пространство становилось весьма комфортабельным местом, в котором вполне можно жить, — в экстремальных условиях, на грани выживания, но можно!
Мифологическому восприятию Вселенной поддался даже такой корифей научно-популярной фантастики как Жюль Верн. Если вы откроете его дилогию о полете на Луну — романы «С Земли на Луну» (1865) и «Вокруг Луны» (1869), — то обнаружите там почти все наиболее распространенные ошибки, имевшие место во второй половине XIX века и выдававшиеся за наиболее научное описание Вселенной. Достаточно вспомнить эпизод, когда астронавты, летящие к Луне в пушечном снаряде, выбрасывают за борт издохшую собаку по кличке Сателлит:
«...Путешественники приступили к погребению Сателлита.
Надо было выбросить его труп в пространство так же, как моряки выкидывают в море мертвецов.
По указаниям Барбикена, вся процедура похорон требовала крайней расторопности, чтобы предотвратить потерю воздуха, который благодаря своей эластичности мог быстро улетучиться в мировое пространство. Болты правого окна, шириной около тридцати сантиметров, были осторожно отвинчены, и Мишель, подняв на руки труп Сателлита, приготовился вышвырнуть его в окно.
При помощи мощного рычага, позволявшего преодолеть давление внутреннего воздуха на стенки снаряда, стекло быстро повернулось на шарнирах, и Сателлит был выброшен... Из снаряда улетучилось при этом самое большее несколько молекул воздуха, и вся операция была выполнена так удачно, что впоследствии Барбикен уже не боялся таким же манером отделываться от всякого хлама, загромождавшего их вагон...»
Вот так вот. Просто и наглядно. «Как моряки выкидывают в море мертвецов». Получается, французский прозаик не только создал мифологию космического путешествия, но и закрепил в новом времени старые представления, связанные с Небом.
Не обошел писатель вниманием и другие мифы той эпохи, которые, благодаря невероятной популярности книг Жюля Верна, проникли уже и в XXI век, то и дело встречаясь в романах молодых авторов или в голливудских поделках. Например, едва покинув Землю, снаряд чуть не столкнулся с «болидом» — по мнению ряда астрономов, Солнечная система буквально кишела огромными каменюками, и миф о высокой метеоритной опасности больше столетия подпитывает воображение фантастов и популяризаторов. Например, недавнюю гибель американского шаттла «Колумбия» пытались сначала объяснить столкновением с неопознанным объектом в верхних слоях атмосферы. Тем не менее, метеоритная опасность была и остается мифом — плотность метеоритного вещества в Солнечной системе так низка, что должны пройти сотни лет и должны быть совершены тысячи межпланетных перелетов прежде, чем вероятность столкновения достаточно крупного космического булыжника с пилотируемым кораблем возрастет до такой величины, чтобы ее начали учитывать в расчетах, — соответствующие вычисления по этому вопросу были проведены еще в начале ХХ века (Роберт Годдард, 1919 год), и дальнейшая эволюция мифа о метеоритной опасности продолжалась чисто по инерции.
Кстати, об инерции. Особенности движения космического корабля в пустоте аналогичны (с определенной поправкой, конечно) особенностям движения лодки в стоячей воде, а потому не вызывали внутреннего протеста. Зато вызывало инстинктивное отрицание условие равнозначности инерционных систем, напрямую вытекавшее из законов Ньютона, но не находившее подтверждения в повседневном опыте (скоростные лифты и пикирующие бомбардировщики стали частью нашей жизни гораздо позднее). Чтобы объяснить эффекты, вытекавшие из его теории, Исаак Ньютон придумал даже специальную иллюстрацию — «пушку Ньютона», описанную в монографии «Математические начала натуральной философии» (1687). Представьте себе высочайшую гору, предлагал великий физик, пик которой находится за пределами атмосферы. Вообразите пушку, установленную на самой ее вершине и стреляющую горизонтально. Чем мощнее заряд используется при выстреле, тем дальше от горы будет улетать снаряд. Наконец при достижении некоторой мощности заряда снаряд разовьет такую скорость (первая космическая скорость), что не упадет на землю вообще, выйдя на орбиту. Снаряд, выпущенный из «пушки Ньютона» и обращающийся вокруг Земли наподобие спутника, находится в состоянии непрерывного свободного падения, и внутри него, будь он полым, все предметы пребывали бы в невесомости. Невесомость и в самом деле является непременным атрибутом современных орбитальных полетов, но до наступления космической эры очень немногие понимали и правильно описывали ее природу. Невесомость «свободного падения» вступала в такое противоречие с элементарными представлениями, что ее подменили невесомостью «равновесия сил». Вот как пишет об этом Жюль Верн:
«...Путь снаряда лежал между Землей и Луной. По мере того как снаряд удалялся от Земли, земное притяжение изменялось обратно пропорционально квадрату расстояния. Лунное же притяжение изменялось прямо пропорционально.
В какой-то точке пути оба притяжения — лунное и земное — должны были уравновеситься, и тогда снаряд должен был потерять всякий вес. Если бы массы Луны и Земли были одинаковы, эта точка находилась бы как раз на середине расстояния между обеими планетами. Но так как массы их различны, то легко вычислить, что эта точка находилась на части всего пути, или в численном выражении в 78 114 лье от Земли. <...>
До сих пор путешественники хотя и знали, что земное тяготение постепенно убывает, однако не могли еще заметить полного его исчезновения.
Но как раз в этот день утром, около одиннадцати часов, Николь уронил стакан, и, к общему изумлению, стакан не упал, а повис в воздухе.
— Вот так штука! — воскликнул Ардан. — Вот тебе и законы физики!»
Вот тебе, бабушка, и законы физики! Есть чему изумляться...
Однако ложный посыл о том, что невесомость наступает вследствие уравновешивания сил притяжения Земли и Луны, Земли и планет, легко воспринимался обывателями, а потому переходил из книги в книгу, от автора к автору.
Взять хотя бы рассказ народовольца Николая Морозова «Путешествие в мировом пространстве» (1882). Современные литературоведы утверждают, что Морозов чуть ли не первым на русском языке правильно описал состояние невесомости. Но это тоже миф! Обратимся к первоисточнику:
«С невообразимой скоростью мы взлетали все выше и выше, под влиянием могучих цилиндров нашего летучего корабля, прогонявших сквозь себя мировой эфир, и заставлявших этим, как движением турбин, мчаться наш корабль вдаль от земли ускорительным способом...
Через несколько часов мы уже вышли за пределы доступного для наших чувств земного притяжения и для нас более не было ни верху, ни низу. Мы почти совсем потеряли свою тяжесть и могли теперь плавать в воздухе своей кают-компании, как рыбы плавают в воде. Стоило нам сделать несколько движений руками и мы переплывали на другую сторону каюты...»
Заметьте, корабль Морозова постоянно ускоряется, но в нем наступает невесомость сразу после того, как он выходит за пределы земного притяжения. В двух абзацах рассказа русского народовольца фактических ошибок куда больше, чем в двух романах французского прозаика, — впрочем, и объем рассказа не сопоставим с объемом увесистой дилогии.
Вы мне не поверите, но рассказы с описанием именно такой невесомости — как результата равновесия гравитационных сил или удаления за пределы земного притяжения — можно встретить в советской литературе вплоть до начала 1960-х годов. А ведь писателям, даже если они поленились разыскивать и изучать специальную литературу по обсуждаемой тематике, достаточно было на самом деле прочитать любую из книг Якова Перельмана, посвященную физике или космонавтике (они переиздавались в Советском Союзе практически ежегодно), или повесть Константина Циолковского «Вне Земли» (первое издание 1918 года), или романы Александра Беляева «Прыжок в ничто» (1933) и «Звезда КЭЦ» (1936) — все названные авторы прекрасно понимали природу и характер космической невесомости, внятно и достоверно описывая возникающие при этом эффекты.
Вот и получалось, что раз уж писателям и редакторам лень было выверять свои вымыслы, согласовывая их с физиками и астрономами, то и читатели вслед за ними оказывались в плену иллюзий и неверных толкований, сложившихся в целую мифологию.
МИФЫ КОСМИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ
Мифы возникают еще и там, где отсутствует достоверная информация. Скажем, боги-громовержцы, встречающиеся во всех мифологиях без исключения, появились именно благодаря тому, что наши предки слышали жуткие раскаты грома, видели молнии, но объяснить это явление не могли, ведь отсутствовала достоверная информация о происходящем.
Начало космической эры было укутано таким покровом государственной тайны, что долгое время представления простых граждан о величайшем предприятии в истории человечества — как у нас, так и в Америке, — подпитывалось слухами и невероятными историями.
Одним из самых старых мифов космической эры связан с датой начала этой эры. Во взглядах на этот вопрос разошлись даже профессиональные историки науки. Одни считают, что отсчет космической эры следует вести с 16 марта 1926 года, когда американский инженер Роберт Годдард запустил первую ракету на жидком топливе. Другие — напоминают, что первым летательным аппаратом, преодолевшим условную границу в 100 километров от поверхности Земли, выше которой якобы начинается космическое пространство, была ракета «А-4» («Фау-2»), созданная командой немецкого конструктора Вернера фон Брауна, и произошло это историческое событие 17 февраля 1943 года. Третьи резонно указывают, что настоящий космос был достигнут только после того, как искусственный объект развил первую космическую скорость, и этим объектом был искусственный спутник Земли «ПС-1», запущенный на орбиту командой Сергея Павловича Королева 4 октября 1957 года. Но есть и четвертое мнение — что космическая эра началась только после того, как 12 апреля 1961 года на орбиту вышел космический корабль «Восток» с землянином Юрием Алексеевичем Гагариным на борту.
Поскольку общего мнения нет даже по такому основополагающему вопросу, то возникает почва для всевозможных домыслов.
Например, периодически появляются сообщения, будто бы обнаружены документы, свидетельствующие об успешном запуске немецкого космонавта в апреле или мае 1945 года. Насколько эта информация соответствует действительности? Известно, что в Третьем рейхе существовала только одна технология, позволявшая осуществить подобный полет, — это ракеты Вернера фон Брауна «А-4», однако даже их грузоподъемности не хватало, чтобы вывести на орбитальную высоту капсулу с человеком. Если бы фон Брауну удалось довести до ума ракеты следующего поколения «А-9/А-10», у Германии появилась бы такая возможность. Однако Адольф Гитлер был категорически против космических полетов, полагая, что ракетная технология может быть использована только для одной цели — для нанесения ударов по Британии и США.
Часто в связи с мифом о космонавте-нацисте упоминают объект «Земент», построенный в подгорном массиве в районе австрийского Траунзее, — мол, именно там планировалось создать огромный защищенный комплекс, предназначенный для сборки и подготовки к запуску гигантской двухступенчатой ракеты «А-9/А-10». Однако архивные документы свидетельствуют: еще в июле 1944 года Гитлер приказал переоборудовать ракетный завод «Земент» в танкостроительный, а значит, у проекта «А-9/А-10» не было ни поддержки, ни перспектив.
В уфологической литературе можно встретить утверждения, что в конце войны нацисты овладели тайнами гравитации и построили несколько «летающих тарелок», которые могли не только подниматься в высшие слои атмосферы, но и за несколько минут добираться до Луны, Марса, а за несколько месяцев — до ближайших звезд. На этих «чудо-тарелках» спаслись от возмездия вожди нацистов, и до сих пор мировое сообщество (точнее, тайное правительство мирового сообщества) ведет борьбу с бесцеремонными НЛО, прилетающими к нам с инопланетных баз гитлеровцев. Опровергать этот миф не вижу смысла — слишком он нелеп сам по себе. Его сторонникам (если таковые найдутся среди моих читателей) замечу, однако, что если бы у нацистов появилось в конце войны оружие, подобное межзвездным «тарелкам», то сама война завершилась бы совсем по-другому...
Под грифом «Секретно» проходил и первый полет человека в космос. Если в Соединенных Штатах налогоплательщиков еще как-то знакомили с подробностями предстоящей миссии, то выяснить что-либо важное о программе «Восток» и полете Гагарина на орбиту некоторое время не представлялось возможным. В это трудно поверить сегодня, но даже компоновка «Востока» и то, что Гагарин путешествовал внутри шарообразного спускаемого аппарата, а перед самым приземлением катапультировался из него, — утаивалось долгие годы. Если форму и габариты элементов «Востока» рассекретили сравнительно быстро, то историей с катапультированием продолжали морочить головы вплоть до начала 1980-х. Дело в том, что по установленным правилам мировой рекорд по высоте и скорости полета официально регистрировался, если пилот приземлялся в том же аппарате, в котором взлетел. Поэтому советские официальные лица, а с ними и советские космонавты — скрыли и продолжали скрывать, что на кораблях типа «Восток» была использована схема посадки с катапультированием.
Сокрытие важных подробностей (а ведь до 1966 года, до смерти Сергея Павловича Королева, мир не знал даже, кто возглавляет советскую космическую программу!), замалчивание деталей, прямая ложь — всё это не могло не породить волну слухов, которые для многих людей куда важнее и ценнее правды. Так, одним из главнейших и сюжетообразующих мифов в те времена стал слух, будто бы Гагарин не был первым космонавтом, как нам рассказывают советские популяризаторы и пропагандисты, а еще до него в СССР предпринимались попытки запуска человека в космос, закончившиеся смертью несчастных космонавтов, а потому навечно засекреченные.
Этот миф пришел к нам с Запада. Извне особенно хорошо видно, на какие уловки пускались советские официальные лица, чтобы скрыть правду о космической программе, а потому доверие было выше не к ним, а к посторонним источникам, которые проводили свое, вроде бы независимое, расследование. Впервые обвинения против Советского Союза в сокрытии факта гибели космонавтов были выдвинуты еще до полета Гагарина. В книге воспоминаний генерал-лейтенанта авиации Николая Каманина, представляющей из себя опубликованные дневники, читаем запись от 12 февраля 1961 года:
«После пуска ракеты на Венеру 4 февраля многие на Западе считают, что мы неудачно запустили в космос человека; итальянцы даже будто бы “слышали” стоны и прерывистую русскую речь. Все это совершенно беспочвенные выдумки. На самом деле мы упорно работаем над гарантированной посадкой космонавта. С моей точки зрения, мы даже излишне осторожны в этом. Полной гарантии успешного первого полета в космос не будет никогда, а некоторая доля риска оправдывается величием задачи...»
Старт 4 февраля 1961 года действительно нельзя назвать удачным. Это была первая попытка отправить автоматическую станцию к Венере. Ракета-носитель «Молния» вывела станцию в космос, однако не произошло включение разгонного блока, и станция осталась на околоземной орбите. Советское правительство не захотело признавать неудачу, и в сообщении ТАСС на весь мир объявили о запуске тяжелого спутника и выполнении поставленных научно-технических задач.
Упоминаемые в дневнике «итальянцы» — это два брата-радиолюбителя Ачилле и Джованни Батиста Юдика-Кордилья, построившие под Турином собственную радиостанцию Торре Берт. Они утверждали, что 4 февраля им удалось перехватить телеметрические радиосигналы биения человеческого сердца и прерывистое дыхание умирающего советского космонавта. В 1965 году газета «Коррьере делла сера» опубликовала продолжение истории двух братьев-радиолюбителей. На этот раз они рассказали сразу о трех «фактах» перехвата странных сигналов, пришедших из космоса. Первый перехват состоялся 28 ноября 1960 года — радиолюбители услышали звуки морзянки и просьбу о помощи на английском языке. Во время второго перехвата от 16 мая 1961 года им удалось выловить в эфире сбивчивую речь русской женщины-космонавта. При третьем радиоперехвате от 15 мая 1962 года были записаны переговоры сразу троих русских пилотов (двух мужчин и женщины), погибающих в космосе. В записи сквозь треск помех можно различить следующие фразы: «Условия ухудшаются... почему вы не отвечаете?.. скорость падает... мир никогда не узнает о нас...»
Чтобы окончательно убедить читателя в подлинности излагаемых «фактов», итальянская газета называла имена погибших. Первой «жертвой» в этом списке был пилот Алексей Грачев. Женщину-космонавта звали Людмила. Среди троицы, погибшей в 1962 году, прозвучало имя только одного — пилота Алексея Белоконева.
Впечатляет, не правда ли? Тем не менее, истоки этого мифа отыскались без труда. Известный журналист Ярослав Голованов, занимавшийся расследованием истории «догагаринских» космонавтов, взял интервью у Алексея Тимофеевича БелоконОва, и выяснилось, что в 1950-х годах, задолго до гагаринского полета, Белоконов, Грачев и другие занимались наземными испытаниями авиационной аппаратуры и противоперегрузочных летных костюмов. На таких испытаниях побывал корреспондент, опубликовавший о своем визите статью в журнале «Огонек» (№ 42 за 1959 год). Видимо, эта статья попалась на глаза западным журналистам, которые приняли обычных испытателей авиационной техники за будущих космонавтов, а поскольку сведений об их полете в космос не поступало, то был сделан «логичный» вывод о том, что полет закончился катастрофой и был по этой причине засекречен.
В самом Советском Союзе тоже ходили мрачные слухи, будто бы еще во времена Сталина на орбиту пытались запускать космонавтов-смертников из числа заключенных концлагерей. Этот миф можно услышать и сегодня — вам перескажут его полушепотом и с оглядкой. Тем не менее, происхождение истории о смертниках легко выявляется, если вспомнить, что в 1946 году разрабатывался проект пилотируемой ракеты «ВР-190» для достижения суборбитальных высот, а в начале 1950-х проходили испытания самолета-снаряда «Комета». Утечки информации, связанные с этими двумя проектами, могли породить легенду о беспощадных чекистах, посылавших заключенных на верную смерть в кабине экспериментальной ракеты.
Сегодня миф о космонавтах-смертниках подпитывает воображение творческих людей. Так, его мотивы можно встретить в повести Виктора Пелевина «Омон Ра» (1992) и в романе Андрея Лазарчука и Михаила Успенского «Гиперборейская чума» (1999). Самое необычное воплощение миф обрел в псевдокументальном фильме «Первые на Луне» (2005) режиссера Алексея Федорченко. В фильме очень «убедительно» показано, как еще в 1938 году на Луну высадился первый советский космонавт. Что бы ни говорил теперь режиссер, кинолента вызвала волнение в обществе. Специалистов космической отрасли она обидела, любителей фантастики развлекла, а очень многих наших сограждан убедила: да, так оно всё и было на самом деле. И совсем не удивляет, что «Первые» собрали награды именно в номинации «Документальное кино».
Миф о «догагаринских» космонавтах, конечно, нелеп, но зато не так оскорбителен для национальной гордости россиян, как, скажем, для американцев — теория о том, что астронавты НАСА никогда не летали на Луну. А ведь эта теория, между прочим, в отличие от нашего мифа, продолжает жить и развиваться, с каждым днем обретая всё новых сторонников.
МИФЫ КОСМОНАВТОВ
Большинство людей, верующих или неверующих, еще и суеверны.
Человек может уверенно отрицать наличие Бога, существование надмирных сил и предопределенность судьбы, однако по поводу и без повода трижды сплевывает через плечо, стучит по дереву и пугается черной кошки.
Разумеется, среди тех, кто создавал ракетно-космическую технику, хватало и верующих, и неверующих — ну и конечно, суеверных! Многие ракетчики всерьез верят в магию чисел, в дурные предзнаменования и в приметы. За годы эксплуатации сложился своеобразный ритуал, напоминающий ритуалы умасления грозных, но безымянных богов, которым поклонялись наши примитивные предки. Так, у космонавтов есть традиция мочиться на заднее колесо автобуса по пути к стартовому комплексу. Традицию ввел Гагарин — говорят, что случайно. Но на самом деле за этим простым, хотя и не слишком приличным действом стоит древний магический ритуал, связывающий мага с предметом или местом. Фактически Юрий Алексеевич связал себя с Землей и последним земным объектом — сакральность подобного действа трудно переоценить. И это оценили даже писатели, весьма далекие от проблем космической отрасли. Так, в романе Сергея Лукьяненко «Звезды — холодные игрушки» (1997) космонавты мочатся на ракету-носитель. Хотя автор называет этот процесс «хорошей приметой», на самом деле — это хорошая традиция. Кстати, одно время среди главных конструкторов было принято мочиться на готовое к старту «изделие» (традицию якобы ввел Сергей Королев на испытаниях ракеты «Р-5»), однако со временем ритуал сошел на нет — показалось несолидным, что ли?
Ракетчики часто заимствуют свои ритуалы извне. К примеру, ракету принято вывозить из сборочного МИКа в горизонтальном положении и дюзами вперед — по принципу артиллеристов «пушки к бою едут задом». При вывозе о ракету разбивают бутылку шампанского — словно о борт спускаемого на воду корабля.
Существуют, правда, и совершенно оригинальные ритуалы. На инее, который выступает на баке с жидким кислородом после заправки «семерки» (ракета «Р-7», основная «рабочая лошадка» отечественной космонавтики, летающая и по сей день под названием «Союз»), служащие стартового расчета выводят слово «ТАНЯ». Считается, что это имя оберегает ракету от катастрофы. Мол, однажды не вывели «ТАНЯ», и ракета взорвалась. Происхождение обычая выяснить не удалось — скорее всего, кто-то из солдат просто вывел на ракете имя любимой девушки, чтобы сделать ей приятное. По другой версии, так звали маленькую дочку командира стартового расчета, которую отец часто брал с собой на службу. И вот теперь имя неведомой Тани охраняет стартующую «семерку» от сбоя и гибели...
Есть у ракетчиков и «черные» даты. Такой датой считается 24 октября, когда вполне официально запрещены любые запуски и работы на стартовых площадках. Дело в том, что 24 октября 1960 года произошла самая страшная катастрофа в истории ракетостроения — на площадке Байконура взорвалась ракета «Р-16». В огне погибли маршал Неделин и 125 человек персонала: офицеры, инженеры, техники. Катастрофа вошла в историю как «неделинская», а сама дата отмечается трауром в кругу ракетчиков.
Однако традиции, даже сакральные, не имеют прямого отношения к мифотворчеству. Они лишь дополняют и обрамляют новые сущности и смыслы, появляющиеся у человека на его пути в будущее. А вот особый взгляд на окружающий мир, основанный на попытках объяснить и описать то, что объяснению и описанию пока не поддается, лежит в основе любой науки, религии и мифологии — разница между ними лишь в степени проникновения в суть.
У людей, работающих в ракетно-космической отрасли, тоже есть своя мифология. Основана она на вере в то, что в космосе обитают мыслящие существа, более древние и более развитые, чем мы. В XIX веке эта вера была персонифицирована в образе марсиан (агрессивных или миролюбивых), позднее — в образе фаэтонцев.
Мифология Фаэтона родилась из предположения астрономов, что в Солнечной системе некогда произошла чудовищная катастрофа, в результате которой разрушилась целая планета и появился пояс астероидов.
Настоящая гипотеза была отражена в ряде романов популярных советских писателей: в трилогии Георгия Мартынова «Звездоплаватели» (1955-1960), в романе Анатолия Митрофанова «На десятой планете» (1960), в романе Александра Казанцева «Фаэты» (1971-73). Во всех названных произведениях пояс астероидов — это осколки планеты Фаэтон, погибшей под приливным воздействием Юпитера или разрушенной в ходе империалистической войны. Однако фаэтонцы активно изучали Солнечную систему, а значит, отправившись на другие планеты, мы раньше или позже обнаружим их следы.
Одним из свидетельств существования фаэтонцев могли бы стать спутники Марса: Фобос и Деймос. В 1959 году советский ученый Иосиф Шкловский показал, что так называемое «вековое ускорение» Фобоса, которое когда-нибудь приведет к его падению на поверхность красной планеты, легко объяснимо, если предположить у Фобоса очень малую плотность, а такая плотность у него может быть, если Фобос... полый. Напрашивался вывод: полых естественных спутников не бывает, значит, Фобос — искусственный объект! Гипотеза Шкловского была обыграна в утопическом романе братьев Стругацких «Полдень, XXII век (Возвращение)», первые главы которого увидели свет в 1961 году. Более подробно тему раскрыл Владимир Михайлов в романе «Особая необходимость» (1962). Ожидания читающей публики подогрела и повесть «Путь к Марсу» (1978) летчика-космонавта Евгения Хрунова и специалиста по космической медицине Левона Хачатурьянца, позднее продолженная повестями «На астероиде» (1981, 1984) и «Здравствуй, Фобос!» (1982). В первой части этой трилогии экипаж из шести советских космонавтов на корабле «Вихрь» отправляется на Марс, но вынужден задержаться на ареоцентрической орбите из-за глобальной песчаной бури, бушующей на красной планете. Воспользовавшись паузой, бортинженер Сурен Акопян стартует с борта корабля на одноместной челночной ракете «Аннушка» и совершает посадку на Фобос. И, разумеется, в первые же минуты после выхода делает потрясающее открытие — туннель с перилами, уходящий в глубь скалы, и за ним небольшой зал, вырубленный в толще породы. Без сомнения, до землян на Фобосе уже побывали разумные существа!
Можно с уверенностью сказать, что Хрунов и Хачатурьянц довольно незатейливо изложили профанам то, о чем в глубине души мечтали все, кто тогда работал в советской космонавтике. Найти следы чужого разума. Доказать, что человечество не одиноко во Вселенной. Существует ли цель выше и задача интереснее? Поэтому нет ничего удивительного в том, что одной из приоритетных программ отечественной космонавтики в начале 1980-х годов стала программа «Фобос». Остается она приоритетной и по сей день, поскольку единственный проект межпланетной исследовательской станции, который согласились финансировать президент и российское правительство, — это «Фобос-Грунт». Разработку проекта ведет НПО имени Лавочкина. Цель миссии — посадка на Фобос, забор грунта и доставка его на Землю. Если все пойдет по плану, аппарат отправится в космос не позднее октября 2009 года.
В последнее время можно всё чаще услышать, что развитие человеческой культуры зашло в тупик. Нет больше новых идей, нет новых сюжетов, образов и сущностей. Литература, поэзия, живопись и кинематограф топчутся на месте, пытаясь найти, но не находя Большую Красивую Тему для обсуждения. От отчаяния расцветает постмодернизм, обращающийся не столько к будущему, сколько к прошлому.
Объяснение кризису можно дать только одно — человеческая культура подошла к пределу развития, определяемому границами нашего мира. Этот мир изучен и осмыслен. Пора двигаться к новым мирам, которые дадут нам новые образы и новые смыслы.
Вспомните, какой толчок для развития Старого Света дали открытие и освоение Нового. То же самое может произойти и сегодня, если мы наконец научимся летать в космос по-настоящему — вместо того, чтобы толпиться на околоземной орбите, оправдывая свою растерянность старыми байками о финансовой убыточности космических программ. Можно подумать, от того, что мы перестали летать в космос, кому-то на Земле стало лучше жить!
Но ведь на другом краю пустоты нас ждет сокровище — червонное золото новой культуры. А значит, никакие затраты не могут быть чрезмерными.
И эта культура прорастает здесь и прямо сейчас — ее робкие побеги просматриваются в традициях и мифотворчестве людей, которые работают в космической отрасли и которые сами пока еще не понимают, что своей деятельностью спасают нас от застоя, кризиса и последующей деградации...