Антон ПЕРВУШИН

ВЕЛИКОЛЕПНАЯ ШЕСТЕРКА

Публикация: «Секретные материалы ХХ века» № 8 (161) апрель 2005, с.20-21

В этом году знатоки отечественной истории отмечали необычный юбилей — сорок пятую годовщину с момента образования первого отряда космонавтов, который ныне называют «гагаринской двадцаткой». В отряде действительно было двадцать кандидатов, но в космосе побывали только двенадцать из них...

КОСМОНАВТЫ СТАЛИНА

Первый набор в отряд космонавтов вполне мог состояться сразу после окончания войны — в 1946 или в 1947 году. Именно в это время в Кремле обсуждался вопрос о суборбитальном запуске пилотируемого космического корабля. Этот проект вошел в историю под обозначением «ВР-190» («Победа»). Его инициаторами стали инженер-ракетчик Михаил Тихонравов и химик Николай Чернышев. В качестве ракеты-носителя они предложили использовать усовершенствованную версию немецкой ракеты «V-2» («А-4»). Эта ракета должна была доставить герметичную кабину с двумя пилотами на высоту порядка 150 км. Там кабина отделялась, опускалась вниз на парашюте и приземлялась с применением ракетных двигателей мягкой посадки.

Проект докладывался Иосифу Сталину и получил его одобрение, однако из-за внутриведомственных интриг до изготовления элементов этого первого, поистине космического, аппарата дело так и не дошло. А следовательно, отпала нужда в наборе отряда пилотов, которые рискнули бы совершить этот необычный полет. Рассказывают, что один из генералов (история не сохранила его имени, но точно известно, что это был не Берия) при обсуждении проекта предложил сажать в герметичную кабину «ВР-190» смертников из лагеря, но и эта инициатива поддержки не нашла.

Ракета «ВР-190» (проект)

Главный конструктор баллистических ракет Сергей Павлович Королев выступил с поддержкой начинаний Тихонравова, но против проекта «ВР-190». Королев был прагматиком и полагал, что заниматься подготовкой полета человека в космос еще рано — прежде необходимо освоить серийное производство тяжелых ракет. Будущее подтвердило его правоту.

Впервые Королев задумался о запуске человека в космическое пространство после того, как удалось провести успешную серию стартов геофизических ракет «Р-1Б» и «Р-1В», созданных на основе немецкой «V-2», с подопытными собаками в герметичном контейнере. Однако реально подошел к рассмотрению этой проблемы в то время, когда началась работа над ракетой «Р-5». В документах по «Р-5» 1956 года мы находим отдельный проект, озаглавленный «Ближайшие задачи по изучению космоса». В нем рассматриваются варианты использования геофизической ракеты «Р-5А» для изучения полета человека по баллистической траектории.

Есть сведения, что в то же самое время в Научно-исследовательском испытательном институте авиационной медицины начался первый отбор в отряд звездоплавателей. Работавший с «космическими» собаками Владимир Яздовский и другие медики просматривали личные дела и медицинские карты летчиков-испытателей, пытаясь выработать критерии, по каким можно будет отбирать будущих покорителей межпланетного пространства. Делалось это в секрете даже от начальства, поскольку Главный маршал авиации Павел Жигарев довольно пренебрежительно отзывался о деятельности группы Яздовского и не поощрял запуски собак. Возможно, с потенциальными кандидатами проводились беседы по поводу их готовности лететь в космос. Однако на этом дело застопорилось, проект пилотируемого варианта ракеты «Р-5А» не прошел, и к вопросу о создании первого отряда космонавтов вернулись только в начале 1959 года.

КРИТЕРИИ ОТБОРА

В декабре 1957 года Сергей Королев (деятельность которого была засекречена самым строжайшим образом) сумел пробить в газету «Правда» свою статью под псевдонимом «профессор К.Сергеев» о ближайших перспективах развития космонавтики. В ней он, в частности, писал:

«Наступит и то время, когда космический корабль с людьми покинет Землю и направится в путешествие на далекие планеты, в далекие миры. Надежный мост с Земли в космос уже перекинут запуском советских искусственных спутников, а дорога к звездам открыта!»

Вопрос о подготовке такого полета к тому времени уже активно обсуждался среди специалистом. Главным камнем преткновения стал вопрос: кого посылать в первый полет? Подводников? Врачей? Летчиков?

Еще в конце марта 1956 года начальник Института авиационной медицины Алексей Покровский собрал сотрудников и сообщил им решение Королева о подготовке к полету врача. Уже на следующий день были представлены рапорты от медиков, пожелавших лететь в космос.

Однако позднее вместо суборбитального запуска Королев предложил более перспективный вариант. Новая межконтинентальная ракета «Р-7» позволяла поднять на орбиту целый корабль-спутник. Полет рассчитывался на один виток и имел продолжительность 108 минут.

В начале 1959 года под председательством академика Мстислава Келдыша состоялось совещание, на котором вопрос о полете человека обсуждался уже вполне конкретно, вплоть до того: «А кому лететь?» Сергей Королев высказал свое мнение вполне определенно: лучше всего для такой миссии подготовлены летчики, и в первую очередь — летчики реактивной истребительной авиации. Только они обладают достаточной физической подготовкой, чтобы выдержать все возможные нагрузки, и при этом имеют разностороннее образование: летчик может быть пилотом и штурманом, инженером и радистом

По настоянию Королева и с согласия Главного врача ВВС Александра Бабийчука отбор кандидатов в космонавты поручили авиационным врачам и врачебно-летным комиссиям, которые контролировали состояние здоровья летчиков в частях ВВС.

Поскольку Центра подготовки космонавтов еще не существовало, то был организован отдел по отбору и подготовке космонавтов. Возглавлял его хорошо подготовленный авиационный врач и разносторонний спортсмен Николай Гуровский. Совместно с Евгением Карповым и другими специалистами-медиками он разработал специальную инструкцию по отбору космонавтов.

Юрий Гагарин в центрифуге: до перегрузки и при воздействии ускорения

Медики понимали, что по опыту летной работы, возрасту и физическим данным личный состав в разных авиационных частях примерно одинаков, и поэтому нецелесообразно забираться для поиска необходимых кандидатов в Сибирь или на Дальний Восток — решено было ограничиться европейской частью страны. Перед отъездом бригады медиков во главе с генерал-полковником Филиппом Агальцовым выступил Сергей Павлович Королев. Он изложил пожелания ракетчиков: возраст примерно 30 лет, рост не выше 170 см, вес до 70 кг.

Сколько людей следует отобрать в космонавты? Королев, улыбаясь, ответил: «Много, американцы отобрали семь человек, а нам надо много больше». Это, конечно, вызвало недоумение, но особенно комментировать никто не стал. Стало понятно, что планируется не один или два, а значительно больше полетов.

Медики парами разъехались на поиски кандидатов. В короткие сроки им надлежало найти несколько десятков абсолютно здоровых, относительно (учитывая возраст) опытных, дисциплинированных, не имеющих замечаний по службе, профессионально перспективных, молодых, невысокого роста, худеньких летчиков-истребителей. Прибывая в авиационную часть, медики внимательно просматривали личные дела тех летчиков, которые согласно их летным и медицинским книжкам подходили по возрасту, росту, весу и ряду других признаков.

В частях сразу же распространился слух, что московские врачи отбирают летчиков для специальных полетов. Врачи частей, которые знали, что идет какой-то отбор летчиков «спецназначения», предложили приехавшим московским врачам более трех тысяч кандидатур.

Сделав выбор о какой-либо кандидатуре, медики приглашали летчика для личной беседы. Инструкция рекомендовала ряд вопросов, на которые полагалось услышать определенный ответ от опрашиваемых летчиков. Одним из этих вопросов был: «Желаете ли вы летать на более современных типах самолетов, на новой технике?» Как правило, все летчики на этот вопрос отвечали положительно.

В ходе беседы как бы невзначай задавался и вопрос, который был весьма существен: «Хотели бы Вы полететь на ракетах вокруг Земли?» Здесь реакция была различной. Большинство летчиков отвечали положительно, но иные медлили с ответом или отвечали: «Надо подумать», а встречались (трое из десяти) и те, кто сразу отвечал отрицательно. Затем отобранные в результате бесед кандидатуры обсуждались у командира части и его замполита.

«Я сразу сказал: согласен! — рассказывал Павел Попович. — Мне говорят: "Подумайте сутки". Да что мне думать, товарищи! Потом вышел в коридор, приоткрыл дверь, голову всунул в комнату и крикнул: — Я согласен!..»

Валерий Быковский признался, что когда заговорили о ракетах, он подумал не о космосе, а о каком-то фантастическом экспериментальном полете в акваторию Тихого океана: «А когда сообразил, о чем речь, подумал: "Это ведь очень интересно!" И сразу согласился...»

Георгий Шонин, когда заговорили о «новой технике», забеспокоился, что его собираются переводить в вертолетчики, а он этого не хотел — не те высоты и не те скорости. А когда ему сказали о возможном полете вокруг земного шара, не поверил.

Валерий Быковский готовится к испытаниям в центрифуге

Андриян Николаев, услышав о космических кораблях, тоже усомнился в серьезности предложения

Герман Титов, едва заговорили с ним о новой технике, быстро ответил: да, согласен!

Всего в Москву вызвали 206 летчиков, чтобы провести их тщательное медицинское обследование в Центральном научно-исследовательском авиационном госпитале. 52 кандидата еще перед поступлением в госпиталь отказались стать космонавтами. У двадцати это желание пропало уже на месте. «Отказники» по-разному мотивировали свое решение, и прежде всего их смущала неопределенность статуса испытателя космической техники — трудно убедить и себя, и родственников, что согласие на эксперимент не обернется крушением расписанной на годы вперед карьеры...

Для отбора первых космонавтов была создана специальная медицинская комиссия, в которую вошли очень опытные и авторитетные специалисты различного профиля. Медицинское обследование велось с помощью самых новейших физиологических, электрофизиологических и биохимических методов. Летчики проходили клинические обследования и испытания в барокамерах, сурдокамере («камере тишины»), на центрифуге, вибростенде.

Юрий Гагарин прибыл в госпиталь 24 октября 1959 года. Благополучно прошел медицинский осмотр последовательно у окулиста, терапевта, невропатолога, лоринголога, хирурга. Успешно выдержал испытания на стендах. При этом он неизменно оставался в бодром расположении духа, а впоследствии, вспоминая этот строгий медицинский отбор и большое количество медиков, шутил: «Врачей было много, и каждый строг, как прокурор».

Летчики прибывали в госпиталь неравномерно: Герман Титов, скажем, появился здесь уже 3 октября, а Георгий Шонин — 30 декабря. Но каждый из них проходил весь цикл обследований, длившийся больше месяца.

К февралю 1960 года «пройти комиссию по теме № 6» (так это формулировалось в официальных медицинских документах) удалось 29 кандидатам. После ознакомления с результатами обследования всех кандидатов в космонавты и по решению мандатной комиссии был окончательно сформирован отряд из 20 человек. В него вошли: АНИКЕЕВ Иван Николаевич, БЕЛЯЕВ Павел Иванович, БОНДАРЕНКО Валентин Васильевич, БЫКОВСКИЙ Валерий Федорович, ВАРЛАМОВ Валентин Степанович, ВОЛЫНОВ Борис Валентинович, ГАГАРИН Юрий Алексеевич, ГОРБАТКО Виктор Васильевич, ЗАИКИН Дмитрий Алексеевич, КАРТАШОВ Анатолий Яковлевич, КОМАРОВ Владимир Михайлович, ЛЕОНОВ Алексей Архипович, НЕЛЮБОВ Григорий Григорьевич, НИКОЛАЕВ Андриян Григорьевич, ПОПОВИЧ Павел Романович, РАФИКОВ Марс Закирович, ТИТОВ Герман Степанович, ФИЛАТЬЕВ Валентин Игнатьевич, ХРУНОВ Евгений Васильевич, ШОНИН Георгий Степанович.

Никто из них не мог знать и не знал, кому будет отдано предпочтение и кто будет назван космонавтом № 1 нашей планеты...

ПЕРВЫЙ КОСМОНАВТ ЗЕМЛИ

В начале марта 1960 года в Москву начали съезжаться первые космонавты. Самым первым приехал Павел Попович с женой Мариной, затем Валерий Быковский. Из-за отсутствия подготовленных помещений всех их временно разместили в маленьком двухэтажном домике спортбазы ЦСКА на территории Центрального аэродрома имени Фрунзе. Позже для семейных космонавтов были получены квартиры на Ленинском проспекте. Жили там недолго, поскольку уже к лету 1960 года для Центра подготовки космонавтов был передан радиополигон Министерства обороны, на котором сразу же развернулось строительство.

Началась непосредственная подготовка космонавтов. События развивались столь стремительно, что не обошлось без курьезов.

Сергей Королев в окружении космонавтов первого отряда

Гуровский отправился с докладом к Королеву: «Прибыли космонавты!», а затем добавил: «Что с ними теперь делать?» «Как — что делать?» — Королев не ожидал такого вопроса. Гуровский сообщил, что они с Карповым в настоящее время ввели программу 8-часовых занятий подготовки по авиационной медицине, анатомии и физиологии человека; будущие космонавты усиленно занимаются физвоспитанием. Но, видимо, скоро начнется и теоретическая подготовка, а потому имеющаяся программа требует уточнения. «Сейчас я все уточню», — пообещал Королев и вызвал своих заместителей. После этого прибыли преподаватели из числа конструкторов ракетной техники.

Юрий Гагарин сдает экзамен

Программа основных занятий с космонавтами, а также их тренировок наметилась еще до окончательного формирования отряда, но в ходе подготовки первых космонавтов она неоднократно уточнялась и видоизменялась. Проводились тренировки на различных стендах, в барокамере, сурдокамере, на центрифуге. С мая 1960 года начались ознакомительно-тренировочные полеты на самолетах с воспроизведением кратковременной невесомости — для этого был переоборудован двухместный самолет «МиГ-15».

Периодически проводились парашютные прыжки, учебно-ознакомительные катапультирования. Как оказалось, будущие космонавты имели за плечами малое количество парашютных прыжков. Так, Юрий Гагарин до начала этих тренировок прыгал с парашютом всего пять раз, а некоторые не совершили ни одного прыжка. За подготовку взялся парашютист-виртуоз Николай Константинович Никитин.

Важное событие в жизни будущих космонавтов произошло 18 июня 1960 года, когда, прибыв в ОКБ Королева, они впервые встретились с Главным конструктором, который сразу расположил к себе всех членов отряда.

Королев кратко рассказал о предстоящих космических полетах, их перспективах, ознакомил с конструкцией космического корабля «Восток». Говорил просто, ясно, доверительно, а под конец беседы предложил познакомиться с космическим кораблем непосредственно. Случилось так, что именно Юрий Гагарин первым залез в корабль, все просмотрел, потрогал и довольный вылез из него наружу.

Тут надо сказать, что во всех испытаниях и тренировках Гагарин не всегда был первым по своим показателям, но оказывался первым по общей сумме получаемых баллов на всех стендах и тренажерах. Не отставал от него и Герман Титов. Хорошие показатели были у Николаева, Поповича, Быковского и Нелюбова. Все они вошли в число кандидатов на первый полет корабля «Восток» и стали готовиться по отдельной предполетной программе.

К этому времени космический корабль-спутник был практически готов, и начались его летные испытания. Шестерка кандидатов на первый полет внимательно знакомилась с материалами по полетам кораблей-спутников — особый интерес проявили к просмотру кинопленок, на которых было зарегистрировано поведение Белки и Стрелки на борту второго корабля-спутника.

Параллельно в наземных лабораторных условиях отрабатывались системы, обеспечивающие нормальную жизнедеятельность человека в герметической кабине космического корабля, проверялась система безопасности приземления, системы ориентации и терморегулирования. Когда были подготовлены новые скафандры, шестерка кандидатов провела их испытания в тренажере космического корабля «Восток». Первым эти испытания выполнил опять же Гагарин.

Юрий Гагарин перед стартом «Востока-1»

Подготовка первой «шестерки» кандидатов осуществлялась так, что практически каждый из них был одинаково готов к самому главному испытанию. Кандидаты в космонавты были друг другу под стать, в лидеры никто не выбивался. Но фаворитами у окружающих были Гагарин с Титовым. Очень многим нравился Григорий Нелюбов, но его подвело «гусарство»: стычка с военным патрулем на железнодорожной платформе, дерзкая надменность в комендатуре. Нелюбов не извинился, и тогда его отчислили из отряда.

В конце концов большинство специалистов, в том числе и Королев, пришли к мнению, что лучше остальных для первого полета в космос подходит именно Гагарин. Да и сами космонавты так считали. Из недавно опубликованных мемуаров стал известен любопытный факт: еще осенью 1960 года будущим космонавтам было предложено высказаться о «первом»: свои суждения, прикидки, конфиденциально и письменно. Девятнадцать членов первого отряда назвали Юрия Гагарина...

3 апреля 1961 года было принято решение Правительства о запуске пилотируемого корабля в космос. В тот же день конструкторы и ученые вылетели на Байконур. 10 апреля 1961 года решением Государственной комиссии Юрий Гагарин был назначен основным кандидатом на этот полет, а Герман Титов — его дублером. Счет пошел на часы.

СОН О ГАГАРИНЕ

Незадолго до полета Гагарина редакция газеты «Правда» заказала московскому художнику Николаю Гришину, специализировавшемуся на «космических» акварелях, рисунок на тему «Возвращение на Землю». Художника попросили изобразить «звездолетчика», только что вернувшегося из путешествия во Вселенную. Под большим секретом предупредили: «Не тяните! Событие вот-вот произойдет!»

Гришин быстро сделал несколько вариантов и передал рисунки в редакцию.

12 апреля 1961 года Юрий Гагарин первым в мире обогнул Землю на корабле-спутнике «Восток-1» и приземлился в заволжской степи. В редакции сразу же достали из папки рисунки Гришина. Журналисты были ошеломлены: звездолетчик, рожденный фантазией художника, и реальный Гагарин оказались необычайно похожи.

Сотрудники «Правды» стали выпытывать у художника, где и когда он успел встретиться с Гагариным и от кого узнал, что в первый полет отправится именно он?

«Ребята, о чем вы?! — удивился художник. — Этот человек просто пришел ко мне во сне...»

Если столь далекий от реальной космической техники человек как художник Гришин, изображая будущего советского космонавта, угадал черты Гагарина, значит, выбор был сделан правильно. Именно Юрий Алексеевич лучше всех подходил на эту историческую роль...

Первый космонавт (пророческий рисунок Николая Гришина)