Мгновение, ставшее вечностью
ОН ОДНАЖДЫ поднялся над планетой, но остался там навсегда в полетах своих друзей и последователей. Уже более полутысячи человек прошли той дорогой, которую начал наш великий соотечественник. Одна фотография несколько десятилетий летает в космосе. Мы видим ее каждый раз, когда начинался телерепортаж с орбиты и космический экипаж рассказывал о прожитом дне. Сначала это было при полете “Салютов”, потом “Мира”, а теперь и Международной космической станции. Это фотография Юрия Алексеевича Гагарина. Время — самый суровый и беспощадный судья. Оно подчас меняет оценку человека, представления о нем. Но и спустя очень много лет люди вспоминают о Юрии Гагарине по-доброму. Значит, он выдержал самое суровое испытание — испытание временем. Его улыбка не только высветила яркий солнечный день 12 апреля 1961 года, но и всё ХХ столетие. Юрий Гагарин... Обычный русский паренек из Гжатска со своей нелегкой, но обычной для советского человека судьбой — война, ремесленное училище, техникум, завод, лётная школа и служба в армии. Ну а когда возникла потребность “осваивать новую технику” (именно так говорили при наборе первого отряда космонавтов), он сразу же согласился: кому же не хочется заниматься чем-то новым!? Только показалось странным, что “для новой техники” отбирали “малышей”, то есть тех летчиков, которые были ростом не более 170 сантиметров, а весом до 70 килограммов. И только много позже, когда в сборочный цех их пригласил Главный конструктор академик С.П. Королёв, они поняли причину этого: в кабине “Востока” было очень тесно, в ней было трудно разместиться… Гагарин был маленького роста, но для нас, своих современников, он всегда казался великаном, да иначе и не могло быть, потому что им был свершен величайший подвиг. Он сделал то, о чем всегда мечтали лучшие умы человечества, — он порвал путы земного тяготения и вырвался на просторы Вселенной. 12 апреля 61-го Земля поистине стала причалом в океане Вселенной, откуда теперь можно было совершать путешествия по ее пространствам. Главный конструктор С.П. Королёв предложил выбирать для полета летчиков. “Летчик-истребитель, — сказал он, — это и есть требуемый универсал. Он летает в стратосфере на одноместном скоростном самолете. Он и пилот, и штурман, и связист, и бортинженер...”
Академик В.М. Келдыш — Главный теоретик космонавтики — поддержал своего друга, и судьба Юрия Гагарина и всего первого отряда была решена. Впрочем, почему выбор пал именно на них? Сергей Павлович Королёв определил четко, кого именно из летчиков следует отбирать в отряд космонавтов: “Возраст кандидатов должен быть около 30 лет, рост не более 170 сантиметров и вес до 70 килограммов. А главное — пусть они не сдрейфят!” Так началась “Тема №6” — сверхсекретная работа по поиску подходящих для полета летчиков-истребителей. Вскоре медики получили данные на три тысячи человек. Потом осталось несколько десятков человек, которые удовлетворяли требованиям Королёва. И теперь уже врачи поехали по воинским частям, чтобы переговорить с каждым из кандидатов. Им говорили, что предполагается “новая испытательская работа”, “полеты на принципиально новой технике”. Трое из десяти отказывались, некоторые соглашались сразу. Среди них — Павел Попович, Андриян Николаев, Георгий Шонин, Герман Титов, Юрий Гагарин, Валерий Быковский и другие. Всего кандидатов было около двухсот. Заканчивалось лето 1959 года...
Вызывали в Москву “партиями” по 20 человек. Здесь проводилась жесткая медицинская “отбраковка”. Кроме этого, летчики проходили испытания в барокамере и на центрифуге. И хотя в общем это были здоровые молодые люди, многие не выдерживали. Тем более все уже понимали, что главные испытания впереди — сейчас только отбор, а затем начнутся тренировки, и нагрузки станут еще больше. А медики были беспощадны: малейшее отклонение, и кандидат уезжал назад в часть. Из двухсот человек комиссию по “Теме № 6” прошли двадцать... Сегодня хочется вспомнить всех их, потому что каждый оставил след в судьбе Юрия Гагарина, каждый из них в той или иной форме повлиял на будущего Первого космонавта планеты, каждый считал его своим другом. Нет, не всем им довелось слетать в космос. Валентин Бондаренко погиб во время подготовки к полету. Были отчислены Валентин Варламов, Дмитрий Заикин, Анатолий Карташов, Иван Аникеев, Григорий Нелюбов, Марс Рафиков, Валентин Филатьев. У каждого были свои причины, по которым не суждено было им занять место в кабине космического корабля, но сейчас их надо обязательно вспомнить, потому что они были рядом с теми, кто открыл космическую эпоху человечества. Юрий Гагарин, Герман Титов, Андриян Николаев, Павел Попович, Валерий Быковский, Владимир Комаров, Алексей Леонов, Павел Беляев, Борис Волынов, Виктор Горбатко, Евгений Хрунов и Георгий Шонин поработали на космических орбитах. Они стали тем самым “Отрядом мечты”, как однажды сказал Титов. 7 марта 1960 года молодых летчиков, отобранных для подготовки к первому космическому полету, принимал Главный маршал авиации К.А. Вершинин. Он и сказал им, что теперь будет главным в их жизни... Именно этот день и считается “днем рождения отряда космонавтов”. Через неделю начались первые занятия. С.П. Королёв откомандировал для подготовки космонавтов лучших своих специалистов, многие из них вскоре тоже начнут готовиться к полету. Но это уже будет новый набор, а в истории “гагаринский отряд” — это та самая первая двадцатка... О Юрии Гагарине все, кто встречался с ним, вспоминают тепло, так, будто для каждого из нас он был близким и дорогим человеком. Вот свидетельства тех, кто готовил первый отряд к полетам. Н. Гуровский, врач: “Гагарин очень быстро обратил на себя внимание. Поначалу он был обыкновенным в группе космонавтов человеком, но затем многие увидели в нём подкупающие черты характера. Приведу такой пример. Космонавт, особенно первый, должен был, возвратившись из полета, описать, что он там видел. Есть люди, которые смотрят на окружающее как будто бы внимательно, но затем затрудняются в точном описании событий. А Гагарин как-то сразу образно и ярко умел всё рассказать, и так естественно сложилось, что он вскоре оказался лидером группы”. В. Севастьянов, космонавт и инженер: “В январе 1960 года прибыла первая группа космонавтов, и вот где-то в первых числах марта я вместе с Михаилом Клавдиевичем Тихонравовым поехал к ним. Я увидел молодых летчиков, которые пришли изучать новую технику... И я невольно спросил себя: а что же привело их сюда? Ведь в то время они были от пилотируемого полета гораздо дальше, чем в тридцать четвертом году те же Тихонравов, Королёв, Глушко, потому что они знали, какие системы, какую технику надо создавать, а эти молодые летчики только начинали познавать...” М. Галлай, летчик-испытатель: “Я проникся большой симпатией к этим, как мы тогда их называли, “мальчикам”. Им же ведь не рассказывали о том ударе славы, которая их ожидает. Более того, вообще о каких-то плюсах, почетных и радостных, им не говорили. Просто подчеркивали: “Вам предстоит осваивать летательные аппараты принципиально нового типа”. Они на это шли, и уже одно это должно вызывать уважение... Я не согласен с той точкой зрения, что удалось собрать шестерку или двадцатку самых лучших, самых выдающихся... У меня другая точка зрения: я считаю, что в любой авиационной части среди молодых истребителей можно было набрать равноценную шестерку”. О. Макаров, космонавт и инженер: “Это были веселые крепкие ребята. Те, кто отбирал первую группу космонавтов — славную “востоковскую” группу, ни в ком не ошиблись. Это были не просто крепкие люди, хорошие летчики, а прежде всего хорошие, человечные люди. В любой работе, мне кажется, это самое важное. Значительно проще человека научить профессии, чем сделать из него хорошего человека...” Сейчас иногда находятся люди — журналисты и так называемые ученые, которые пытаются доказывать, что, мол, пуск Гагарина был “авантюрой”, так как техника была ненадежной, мол, риск был неоправдан. И так далее и тому подобное. Множество небылиц и мифов рождается и у нас, и на Западе. И всё с единственной целью: принизить подвиг советского народа и его лучших представителей — создателей “Востока” и его пилота. Для сведения сообщаю данные, которые известны только узкому кругу специалистов. На мой взгляд, они ярко иллюстрируют, насколько тщательно велась подготовка к первому полету человека в космос. 29 марта 1961 года Сергей Павлович Королёв подводит итоги работы по экспериментальной отработке кораблей “Восток”. И теперь уже он не скрывает ничего, а данные впечатляют, так как Главный конструктор требовал абсолютной надежности корабля. Вот всего несколько примеров этой работы:
“...Испытания по отстрелу крышек люков — 50...
...Испытания отделения корабля от носителя — 15...
...Отработка системы приземления путем катапультирования капсулы с вышки и вертолета -30.
Отработка системы приземления путем катапультирования с самолета Ил-28 -30...
...Испытания скафандра по воздействию вибраций, высоких и низких температур -30...
...В период отработки двигателей для первого экспериментального пуска корабля “Восток” было проведено 18 огневых испытаний двигателя и 16 огневых испытаний двигательной установки в целом...
...Для обоснования возможностей полета человека в космос были проведены вертикальные пуски ракет с животными на высоту от 110 до 450 км. Всего проведен 31 эксперимент. В период с 1960-го по 1961 г. было проведено семь биологических экспериментов с животными, находящимися на борту космических кораблей... С 16 марта 1960 г. 20 летчиков ВВС после тщательного отбора приступили к выполнению специальной программы и тренировкам. Занятия проведены: По основам космической и ракетной техники 96 ч.
По конструкции корабля “Восток” 90 ч.
По специальному курсу астрономии 33 ч.
По основам геофизики 24 ч.
По основам космической и авиационной медицины 92 ч.
По курсу киносъемок 65 ч.
По каждому предмету приняты зачеты, и у шести человек приняты государственные экзамены. Этим шести пилотам присвоено звание космонавта...”
И в заключение академик С.П. Королёв делает главный вывод, который и определил дату полета первого человека в космос: “Экспериментальные полеты кораблей-спутников “Восток”, проведенные в период с 28 июля 1960 г. по 25 марта 1961 г., позволили надежно отработать конструкцию и бортовую аппаратуру корабля. Вместе с этим отработан также комплекс средств, обеспечивающих выполнение одновитковой программы полета и осуществление посадки в заданном районе Советского Союза. Таким образом, этап подготовки корабля-спутника “Восток” для полета человека в космическое пространство завершен. Полученные результаты позволяют осуществить первый полет человека в космическое пространство по отработанной программе”. А через несколько дней, утром 12 апреля, Юрий Гагарин всего лишь одним словом определит ту гигантскую работу по обеспечению его полета, которую проделали тысячи людей во главе с академиком С.П. Королёвым. Отрываясь от Земли, он крикнет: “Поехали!”, и одно озорное и великое слово станет итогом того, чего мы смогли достичь к этому дню. Летом 61-го вышла книга “Дорога в космос”. Ее автор — Юрий Гагарин. Двум знаменитым правдистам Николаю Денисову и Сергею Борзенко он рассказал о своей жизни, о подготовке к полету, о старте корабля “Восток”, о том, как выглядит Земля с орбиты. На страницах “Правды” были опубликованы главы книги, и каждый номер газеты моментально исчезал из киосков. Многие хранят эти экземпляры до нынешнего дня. И я в их числе. Один из экземпляров книги мне удалось сделать поистине уникальным, единственным в своем роде. Я попросил тех, кто принимал участие в первом полете человека в космос, прямо по тексту написать то, что они думают об этом событии. Несколько сотен записей хранит эта книга. Вот три из них: Юрий Гагарин: “Всякий труд большой или маленький, если он свершается на благо человечества, благороден. Я счастлив, что в этом труде есть и моя доля”. Академик М.В. Келдыш: “Исследова-ние космоса — это начало большого этапа научно-технического прогресса, который внесет большие новые изменения в жизнь человечества”. Академик С.П. Королёв: “Надеюсь, что по этой дороге удастся когда-нибудь пройти и мне”... Но в книге “Дорога в космос” Юрий Гагарин рассказал не всё. Самые драматические мгновения его полета он скрывал всю жизнь — таков был приказ, а Юрий Алексеевич Гагарин свято выполнял свой долг офицера. Даже близкие его друзья, приятели и знакомые никогда не слышали от него детального анализа всего, что происходило на орбите. Это были секретные данные в то время, и знать о них могли только те космонавты, которые готовились к полетам. Лишь тридцать лет спустя после 12 апреля 1961 года историки космонавтики получили в свое распоряжение полный доклад Ю.А. Гагарина о полете. Подробные записи были сделаны сразу же после приземления, они дополнялись после выступления космонавта на заседании Государственной комиссии. Медики, а следом за ними и мы по фотографиям и киносъемке заметили, что Юрий сразу после посадки был очень возбужден, взволнован, даже растерян. И тому было немало причин, о которых ни сам космонавт, ни те, кто обеспечивал его полет, не рассказывали. Много лет на этих эпизодах полета лежало “табу” — гриф “совершенно секретно” запрещал даже упоминать о случившемся… А жаль! Ведь именно эти драматические минуты еще ярче высвечивают истинные масштабы подвига Юрия Гагарина! Итак, о чем же новом свидетельствует секретный доклад? Скажу сразу: этому документу следует доверять полностью, так как Юрий Гагарин писал откровенно, не скрывая ничего. Он прекрасно понимал, что после него в космос пойдут его товарищи, и они обязаны знать всё, с чем ему пришлось столкнуться и что ему довелось пережить. Связь после выхода на орбиту с “Весной” — центром управления полетом — была плохая. “При подлете, примерно градусов до 40 южной широты, я не слышал Землю, — пишет в отчете Ю. Гагарин. — Градусов около 40-45 южной широты по глобусу стали слабо прослушиваться музыка и позывные. Меня телефоном вызывали: “Кедр”, я — “Весна”! И еще что-то говорили, но остальных слов я разобрать не мог. Позывные повторялись три раза. Я сразу включился на передачу, стал передавать: “Как меня слышите? Ответьте на связь!” … Для Гагарина важно было знать, как именно работают системы корабля — ведь у него самой главной информации не было. Надо отдать должное космонавту: он упорно и последовательно, невзирая на отсутствие связи, надиктовывал на бортовой магнитофон всю информацию, которой располагал. Что греха таить, Гагарин понимал: если что-то с ним случится, то эта информация будет чрезвычайно важна. Вскоре связь улучшилась. Гагарин отмечает в своем докладе: “Чем ближе подлетал к апогею, тем больше улучшалась слышимость, и, примерно когда проходил мыс Горн (в апогее), я получил очередное сообщение. Мне передали, что меня поняли, и я очень хорошо понял это. Мне сообщили, что корабль идет правильно, орбита расчетная, все системы работают хорошо…” У космонавта появилось несколько минут, чтобы поделиться своими впечатлениями. На магнитофонной ленте появилась такая запись: “Перед выходом из тени я внимательно смотрел в иллюминатор “Взора”, который был под углом к горизонту. Очень хорошо был виден горизонт. По самому горизонту наблюдал радужную оранжевую полосу, напоминавшую по своей окраске цвет скафандра. Далее окраска немного тяготеет к цветам радуги, переходя в голубой цвет, а голубой цвет переходит в черный. Совсем черный”. И сразу же “лирика” заканчивается. У космонавта уже нет времени, чтобы любоваться внеземными пейзажами. Начинается самый ответственный и, как оказалось чуть позже, самый драматический этап полета — ориентация корабля и подготовка к включению тормозной установки “Востока”. Гагарин пишет: “Вскоре корабль приобрел устойчивое положение для спуска. ТДУ (тормозное двигательное устройство) было направлено на Солнце и довольно устойчиво. В это время производил доклады. В системе ориентации давление постепенно падало и к моменту запуска ТДУ было примерно 110 атмосфер…” Много раз во время тренировок космонавты отрабатывали именно этот этап полета. Впрочем, инструктора предупреждали, что полностью имитировать реальность невозможно. Но пока всё шло, как на тренировке. Юрий Гагарин приготовился к спуску: “Закрыл правый иллюминатор. Притянулся ремнями, закрыл гермошлем и переключил освещение на рабочее. Затем, в точно заданное время, прошла третья команда. Как только погасло окошко при прохождении третьей команды, я стал наблюдать за давлением в ТДУ и в системах ориентации. Оно стало падать резко, с 320 атмосфер. Стрелка прибора четко шла на уменьшение давления. Я почувствовал, как заработало ТДУ. Через конструкцию ощущал небольшой зуд и шум. Я засек время включения ТДУ. Перед этим секундомер поставил на нуль. ТДУ работало хорошо. Его включение произошло резко. Перегрузка нарастала немного, и потом резко опять появилась невесомость. В этот момент в системе автоматической ориентации и в баллоне ТДУ стрелки прыгнули на нуль. Время работы ТДУ составило ровно 40 секунд…” Юрий Гагарин почувствовал, что реальные события отличаются от “земных”, тех, что были на тренировках. Здесь, на орбите, процессы шли иначе… “…Как только включилось ТДУ, произошел резкий толчок и корабль начал вращаться вокруг своих осей с очень большой скоростью. Земля у меня проходила во “Взоре” сверху — справа — вниз и влево. Скорость вращения была градусов 30 в секунду, не меньше. Получился “кардибалет”… Именно так написано в докладе Юрия Гагарина. Возможно, кто-то и способен упрекнуть первого космонавта Земли, что он знает не все иностранные слова, которые употребляются в русском языке, но, мне кажется, “кардибалет” наиболее точно отражает то, что происходило в эти мгновения с пассажиром “Востока”! Итак: “Получился “кардибалет”: голова — ноги, голова — ноги, с очень большой скоростью вращения. Всё кружилось. То вижу Африку — над Африкой произошло это, — то горизонт, то небо. Только успевал закрываться от Солнца, чтобы свет не попал в глаза…” Уже этого испытания достаточно, чтобы запаниковать! Однако Юрий был не из тех людей, у которых при первых же неожиданностях сдавали нервы. Он был спокоен и продолжал наблюдать за происходящим. Вмешаться в маневры корабля он не мог. “Я поставил ноги к иллюминатору, — пишет Гагарин, — но не закрыл шторки. Мне было интересно самому, что происходит. Я ждал разделения. Разделения нет …” По всем инструкциям, по тем тренировкам, что проходил Гагарин, происходящее свидетельствует: корабль остается на орбите или начинает спускаться на Землю совсем не по той траектории, которую рассчитывали его создатели. И Гагарин это прекрасно понимает: “Я решил, что тут не все в порядке. Засек по часам время. Прошло минуты две, а разделения нет. Доложил по КА-каналу, что ТДУ сработало нормально. Прикинул, что всё-таки сяду нормально, так как тысяч шесть километров есть до Советского Союза, да Советский Союз — тысяч восемь километров. Значит, до Дальнего Востока где-нибудь сяду. Шум не стал поднимать. По телефону доложил, что разделение не произошло. Я рассудил, что обстановка не аварийная. Ключом передал: “В.Н.” — всё нормально. Через “Взор” заметил северный берег Африки. Средиземное море всё было четко видно. Корабль продолжал вращаться. Разделение произошло в 10 часов 35 минут, а не в 10 часов 25 минут, как я ожидал, т.е. приблизительно через 10 минут после конца работы тормозной установки”. Юрий Гагарин никогда не упоминал, что эти 10 минут из 108 минут его полета были самыми драматическими. Они потребовали от него полной выдержки, и именно эти 10 минут подтвердили, насколько был точен выбор первого космонавта Земли. Выбор, который сделал Главный конструктор академик Сергей Павлович Королёв. Он приземлился на берегу Волги. Его еще не нашли. Гагарин увидел деревянный домик неподалеку. Медленно пошел к нему. Надо было срочно сообщить, что он благополучно вернулся на Землю. Шагать в скафандре было тяжело. Да и космические переживания давали о себе знать — теперь он почувствовал, насколько трудно было там…
Анна Тахтарова и ее внучка Рита первыми встретили Гагарина. Они помогли ему снять скафандр… А по радио доносилось о том, что в СССР осуществлен запуск первого человека в космос. К домику Тахтаровых со всех сторон бежали люди — два парашюта были видны издалека. Один — “Востока”, другой — Гагарина. И люди спешили увидеть этого человека, о котором по радио говорили, что он летит над Землей. Но они-то собственными глазами видели, что он уже вернулся! В Советском Союзе частенько сообщали о событиях позже, чем они на самом деле случались…
Юрию Гагарину — 75 лет. Казалось бы, следовало говорить только о нем. Именно так и принято, когда отмечаются юбилеи знаменитых людей. Но и в этом случае Юрий Гагарин — исключение, потому что в его судьбе слилась судьба его народа, страны, всего мира. Поэтому он был и остаётся единственным.
Владимир ГУБАРЕВ.