«Российский космос» 2009 №2, с.72-74
  Сам он увлекался подводной охотой, пел в подворотнях песни «Машины времени» и готовился стать космонавтом. А своего 13-летнего сына космонавт-испытатель Роман Романенко к полетам к звездам уже не готовит. Жалко. Может прерваться космическая династия... |
— Помню. Это был 1977 год. Очень яркий год для нашей семьи. И первый полет отца, и рождение моего младшего брата Артема. Мне тогда 6 лет было, все уже осознавал. Правда, и для меня, и для мамы известие о том, что отец полетел в космос, стало неожиданностью. Раньше вообще до последнего старались не афишировать запуски ракет. Мы знали лишь, что в декабре 1977-го наш отец был в резерве, то есть космонавтом-дублером. Однако в последний момент кто-то из основного состава заболел, и пришлось менять целый экипаж. Вот так Юрий Романенко и оказался первый раз в космосе. И сразу установил рекорд по длительности пребывания на орбите — 96 суток.
— Ты гордился им, хвастался перед сверстниками?
— Гордился, конечно, но хвастаться особенно было не перед кем. Ведь в Звездном городке в нашем 2-м «космическом» доме и в соседнем 4-м жили только семьи космонавтов. Я бегал во дворе с дочками Леонова, с сыновьями Коваленка и Попова. Для нас полеты отцов были чем-то вполне нормальным, обыденным. Тем более что мы не были особо избалованы их вниманием. Они все время находились то на тренировках, то в командировках, то в космосе.
Когда же я попадал в компанию других ребятишек, к примеру в пионерском лагере, то, наоборот, очень смущался, когда все узнавали, кто мой отец. Бывало, он навещал меня, и тогда в лагере устраивал настоящее шоу. Все его обступали, брали автографы. Меня буквально носили на руках, отчего я страшно краснел. Девочки сразу клинья начинали подбивать. Пацаны же делились на две группы: одни искали со мой дружбы, другие подкалывали: «Ну что, сынок космонавта, как сыр в масле катаешься!» Кому такое понравится?
— Но ты же не будешь утверждать, что вы в чем-то нуждались?
— Почти ни в чем. У нас в городке был специализированный магазин, где исключительно семьям космонавтов продавали дефицитные по тем временам товары: джинсы, кроссовки-«ботасы», фанту, кока-колу, коньяк, сигареты «Мальборо»... К тому же после каждого полета отцов нас снимали с уроков и везли на море, на Кубу. Потом все завидовали, когда в декабре-январе мы возвращались черными как негры — одни ладошки сверкали.
— С учебой не отставали после таких поездок?
— Бывало. Приходилось нагонять.
— Какие предметы были у тебя любимыми?
— История, география, пение, физкультура... Признаюсь честно, учился я без большого энтузиазма. Особенно терпеть не мог урок литературы. Хотя в свободное время просто зачитывался фантастикой Беляева.
УСЛОВИЯ, «ПРИБЛИЖЕННЫЕ К КОСМИЧЕСКИМ»
  Романенко Юрий Викторович, 1944 г.р., полковник в отставке, летчик-космонавт СССР, выполнил три космических полета, за два из них в 1978 и 1980 годах получил награду «Герой Советского Союза». Романенко Роман Юрьевич, 1971 г.р., подполковник, член отряда космонавтов ЦПК им. Гагарина. До зачисления в отряд служил военным летчиком 70-го отдельного испытательного тренировочного авиаполка особого назначения РГНИИ ЦПК. Трижды входил в состав дублирующих экипажей. |
— За «двойки» тебя отец наказывал?
— Да, папа бил ремнем, лишал меня до выходных просмотра любимых фильмов. Особенная страдал, когда шел сериал «Семнадцать мгновений весны». Еще в наказание заставляли зубрить английский.
— Ну вот, а говоришь, что отцы-космонавты практически вами не занимались...
— Отец действительно часто выезжал в командировки, но когда тренировался в Звездном городке, обязательно уделял внимание нашему воспитанию. В выходные же нам и вовсе не было никакого покоя. Подъем в 6 утра, зарядка. Только позавтракали — все в машину. Наша белая «Волга» (тогда у всех космонавтов были исключительно белые или черные «Волги») еще с вечера была укомплектована для поездки на реку.
— Рыбачить?
— Не совсем обычным способом. Отец заразил меня, брата, а сейчас уже и моего сына подводной охотой. Это когда погружаешься в снаряжении с гарпуном под воду и выслеживаешь рыбу на ее, так сказать, территории, в равных с жертвой условиях. Мы охотились и на нашей речке Мележе недалеко от Звездного, и на морях. Помню, на Кубе даже делали чучела из загарпуненных колючих рыб.
— В переходном возрасте многие подростки конфликтуют с родителями. Было ли у тебя нечто похожее?
— Непонимание со стороны взрослых я ощутил впервые, когда мне запрещали заниматься музыкой. У нас с друзьями была своя рок-группа, но не было места для репетиций. Мы тайком после уроков пробирались в школу и орали во весь голос песни «Битлов», «Машины времени», «Воскресения», Кузьмина. Вот за это нас и гоняли и учителя, и родители. Ругали, ставили плохие оценки по поведению. Иногда от безысходности нам приходилось перемещаться в подъезды и продолжать играть там.
— Нет, ни в 14, ни в 15 я спиртным не баловался. Тем более что уже в 7-м классе я определился с будущей профессией, налегал на спорт — занимался теннисом, плаваньем.
ЗАЧЕМ ТАКАЯ СУДЬБА СЫНУ?
— Роман, ты сам захотел стать космонавтом или отец посоветовал?
— Сначала я особо не задумывался, кем быть. Решение пришло после экскурсии с отцом в тренажерный зал Центра подготовки космонавтов. Меня, шестиклассника, усадили на крутящееся кресло. Крутанули, помню, как следует, а мне хоть бы что, «тошноты ни в одном глазу». А потом врач удивленно сказал: «Да тебя можно хоть сейчас в космос отправлять! Такой вестибулярный аппарат не каждому от природы дается». Ну вот я и решил стать космонавтом. Да и отец советовал. Говорит, раз гены мои перенял, по моим стопам и иди. В 8-м классе я пошел в Ленинградское Суворовское училище, а потом в Черниговское высшее военное училище летчиков, которое когда-то давно заканчивали многие космонавты, в том числе и мой отец.
— Так может, теперь настала очередь и твоего сына Максима по тому же пути направлять, для преемственности поколений?
— Нет, я не хочу, чтобы он был космонавтом. Это раньше все были заражены настоящим патриотизмом, профессия космонавта считалась престижной. И, что самое главное, молодые космонавты были востребованы. Во времена моего отца новички «выходили» на орбиту после 3-4 лет подготовки. Я же не могу попасть в космос вот уже 10 лет! Стыдно уже перед родными и знакомыми. Еще подумают, что я просто не дотягиваю до установленной планки. Хотя по сравнению с другими своими коллегами я еще в лучшем положении. Трижды меня назначали дублером, а один раз вообще планировался в основной экипаж. Но — не полетел. Времена сейчас такие: на первый план частенько выступает коммерческий интерес. Космические туристы платят большие деньги, вот их и ставят в полет вместо новичков-космонавтов.
В общем, не хочу, чтобы и сын мой десятилетиями ждал своего звездного часа, лучше за это время пусть обучится другой профессии. Но сам я надежды не теряю, в любой момент скажи лететь — и я уже готов. Мое поколение — это, наверное. поколение последних романтиков, которые во что бы то ни стало добиваются своего. Причем, слетав на орбитальную станцию, я планирую попытаться в будущем пройти и в состав лунного экипажа.
— А сын чем сейчас увлекается?
— Он, как и я когда-то, играет рок в школьном ансамбле. Правда, слава Богу, их теперь не гоняют. Наоборот, все очень хорошо организовано. На днях за хорошую учебу мы ему с женой даже барабанную установку подарили, ведь Максим у нас барабанщик. Кстати, нынешние ребята тоже иногда поют песни «Машины времени». Но кроме этого у Максима есть еще одна страсть — театральная студия. Они со школьной труппой даже в другие города выезжают на гастроли. На досуге же между уроками и занятиями в школьных студиях, сын играет в компьютерные игры, пишет музыку.
— А младшая дочь? Какие подает надежды?
— Она очень шустрая, общительная девочка. И в садике, и дома — все под ее контролем. Несмотря на 4-летний возраст, она у нас уже уверенно плавает — на море научилась. Но ее энергия порой создает и трудности. К примеру, вечером разыграется — не остановишь, а потом до часу ночи не может уснуть. Иногда даже шлепнешь ее сгоряча. Потом, правда, всегда жалею. «Ну, вот что этот маленький человечек тебе сделал, что ты ее бьешь?» — корю я себя.
— Жена тоже придерживается строгого стиля воспитания?
— Нет, она очень мягкий человек, дети могут ей на голову залезть, а она даже голоса не поднимет.
— То есть у вас в семье есть «добрый» и «злой» родители?
— Вроде того — я взял на себя неблагодарную миссию. Кому-то надо и наказывать. Но несмотря на то, что я иногда бываю строг с детьми, они все равно чувствуют, как я их люблю «Папочка, любимый, пришел!» — так Анастасия кричит, когда я прихожу за ней в садик, и это ни с чем не сравнимое счастье.
Наталья Веденеева