СТУПЕНИ ЗВЕЗДНОГО ПОИСКА

ГЕОРГИЙ ПЕТРОВ, Герой Социалистического Труда, академик
КОСМИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ И ПРОГРЕСС НАУКИ

  • Полеты экипажей на «Салюте-6» убедительно продемонстрировали высокий уровень отечественной космической техники, мастерство космонавтов, а реализованные ими программы научных исследований — колоссальные потенциальные возможности этих аппаратов.
  • За время, прошедшее после запуска первого спутника, космическая техника качественно изменилась. Если ракеты-носители, с помощью которых выводились на орбиты первые аппараты, и сегодня могли бы считаться вполне современными во многих отношениях, то нужно было бы полностью обновить всю их радиоэлектронную начинку. Спутники стали сложными кибернетическими устройствами с собственными бортовыми электронно-вычислительными машинами. Поток информации, передаваемой с них на Землю, увеличился в тысячи, а иногда и сотни тысяч раз.
  • Космическими исследованиями охвачены ныне Земля, ее атмосфера, Солнце и планеты, удаленные объекты вселенной и межпланетная среда. Сокровищница науки пополняется открытиями, которые существенно дополняют и уточняют, а иногда и в корне изменяют наши представления о многих процессах, протекающих в окружающем нас мире.
  • Космическая техника позволяет по-новому проводить изучение нашей планеты и ее ближайших окрестностей, реализовывать новые принципы исследования природных ресурсов и окружающей среды, выявлять глобальные и региональные закономерности, обнаруживать процессы и явления, недоступные наблюдению другими методами.
  • Огромное значение имеет изучение верхних слоев атмосферы Земли, особенно ее связи с деятельностью Солнца. Коротковолновое излучение Солнца служит первопричиной сложных процессов в верхней атмосфере, которые, в свою очередь, обусловливают динамичность этой среды, оказывают влияние на состояние атмосферы у земной поверхности и, следовательно, на формирование погоды и климата планеты.
  • До начала космических полетов мы не располагали данными о существовании так называемых радиационных поясов — скоплений заряженных частиц вокруг Земли. Они были обнаружены уже на первых этапах исследований и оказались очень сложным образованием, тесно связанным с земным магнитным полем. Сейчас нам достаточно хорошо известны структура и размеры этих поясов.
  • До полетов в космос все наши знания по истории эволюции Земли были основаны лишь на геологических исследованиях. С запуском автоматических межпланетных станций появилась возможность изучать строение Земли с точки зрения эволюционной планетологии, то есть путем сопоставления Земли с другими планетами. Менее чем за два десятилетия мы узнали о природе планет солнечной системы больше, чем за сотни лет астрономических наблюдений до начала космической эры.
  • На наших глазах родились рентгеновская и гамма-астрономия. Вынесение научных приборов за пределы земной атмосферы открыло новую эру в астрофизике. Благодаря этому для наблюдений стал доступен весь спектр излучений, посылаемых вселенной. Полученные результаты говорят о том, что этот переворот в технике астрономических исследований приведет к открытиям первостепенной важности.
  • В космическом пространстве от окрестности нашей планеты до самых удаленных областей вселенной происходят разнообразнейшие процессы, самой природой «ставятся эксперименты». Изучение их дает ключ к познанию фундаментальных законов строения материи. Исследования в этой области могут привести к открытию принципиально новых процессов, сопровождающихся выделением огромных количеств энергии, как в свое время астрономические наблюдения навели на мысль о существовании термоядерных реакций.
  • Орбитальные станции, способные поднимать в космос сложное научное оборудование, существенно расширяют возможности внеатмосферной астрономии. На Земле имеется несколько пар антенн, работающих в согласованном режиме на межконтинентальных расстояниях. Такая система получила название радиоинтерферометра. Впервые она была предложена советскими учеными Н. С. Кардашевым, Л. И. Матвеенко и Г. Б. Шеломицким. Расстояние между антеннами (база) определяет ее разрешающую способность. При работе с предельно большими базами, близкими к диаметру Земли, удалось добиться разрешения до одной десятитысячной секунды. Повысить угловое разрешение интерферометра можно, если вынести одну или несколько антенн в космос, как это впервые было сделано на «Салюте-6».
  • Такой интерферометр ценен еще и тем, что его база все время меняется. За счет этого меняется угол видения небесной сферы, и мы имеем уже не двухмерные изображения объектов, а трехмерные, объемные. Космический радиоинтерферометр предоставляет большие возможности для оперативного картирования астрономических источников, в том числе и переменных, изучения их динамики, исследования различных астрофизических процессов.
  • Получит развитие и метод синхронных наблюдение, который заключается в том, что облака плазмы в межзвездном пространстве, расположенные между источником излучения и радиотелескопом, могут служить своего рода линзой огромных масштабов, создающей около Земли изображение исследуемых источников. Измерение интенсивности и временных изменений этих изображений возможно с помощью космического радиотелескопа.
  • В простейшем варианте система синхронных наблюдений состоит из двух антенн с переменной по величине и направлению базой между ними. Для последующего этапа понадобится установка из трех космических радиотелескопов. Наконец, в плане перспективы может рассматриваться создание на круговой околоземной орбите многоантенного кольца. Естественно, для этого потребуются крупные антенные системы, а в их монтаже, наладке, эксплуатации, ремонте и модернизации оборудования активно будут участвовать космонавты.
  • На данном этапе, по-видимому, не оправдан запуск крупных орбитальных станций. Значительно эффективнее долгоживущие, сравнительно небольшие по размерам лаборатории, позволяющие наращивать их конструкцию в зависимости от поставленных задач. Такие станции должны иметь надежное сообщение с Землей с помощью транспортных кораблей.
  • В зарубежной печати публикуются проекты постоянно действующих обитаемых баз на других небесных телах солнечной системы. Постановка такой задачи представляется преждевременной, потому что возможность плодотворной деятельности человека на других небесных телах в достаточной мере еще не изучена. Но даже при наличии всех необходимых условий вряд ли в ближайшие годы будет оправдано проведение длительных исследований с участием людей на поверхности Луны, не говоря уже о Марсе. Долгосрочные исследования на поверхности или с поверхности других планет должны осуществляться главным образом автоматическими станциями-лабораториями.
  • Среди аппаратов, предназначенных для исследования планет, весьма перспективны автоматические станции, представляющие собой комбинацию лунохода, оснащенного управляемыми с Земли манипуляторами, с возвращаемым аппаратом типа «Луна-16».
  • Для лунных исследований найдут применение орбитальные станции, перемещаемые к нашей небесной соседке с помощью межорбитальных буксиров. В этом случае становятся доступными высадка людей в наиболее интересных местах лунной поверхности и проведение там необходимых изысканий.
  • Какие задачи ставят перед собой ученые в исследовании солнечной системы?
  • Их достаточно много. Одни из них касаются происхождения солнечной системы в целом. Как и когда возникла вокруг Солнца наша система планет, как она эволюционировала и какой она станет в будущем? Для ответов на эти вопросы нужно получить множество сведений. Кроме общих характеристик, таких, например, как масса, размеры, форма, период вращения планет, необходимо знать строение и химический состав поверхности, температуру атмосфер, их качественный и количественный состав.
  • О планетах-гигантах сейчас известно гораздо меньше, чем о планетах земной группы. Типичным и самым близким к ним их представителем является Юпитер. Его изучению должно быть уделено наиболее пристальное внимание, Очень важная, хотя и весьма трудная, задача — внедрение космического аппарата в атмосферу этой планеты.
  • В целях разгадки происхождения планет солнечной системы, особенно раннего периода ее развития, мало обратить внимание на изучение твердого вещества, рассеянного в межпланетном пространстве. Это важно для выяснения соотношения между планетным веществом и веществом комет, метеоритов и другой межпланетной материи.
  • Некоторые ученые предлагают высадку на астероид. Сделать это пока трудно. Но есть другая идея — организовать сбор космической пыли на дальних орбитах в течение длительного времени. В космосе нужно развернуть панели из вещества очень малой плотности, в которых за несколько месяцев накопится определенное количество несгоревших и неиспарившихся частиц. После доставки на Землю их можно подвергнуть всестороннему анализу.
  • Можно также попытаться подстроиться к какой-нибудь комете, сфотографировать ее с близкого расстояния, чтобы получить снимки ядра. Это представляет интерес по нескольким причинам. Есть много основании считать остатком кометы знаменитый Тунгусский метеорит. Падение подобных тел на Землю происходит довольно часто. Следовательно, их роль в аккреции — увеличении массы планет — очевидна, а это обстоятельство до последнего времени недостаточно учитывалось. Кроме того, расчеты показывают, что плотность Тунгусского метеорита была очень мала — меньше одной сотой грамма на кубический сантиметр — и что состоял он из легко возгоняющихся уже при низких температурах веществ. Очень интересно было бы узнать, как образуются такие огромные сгустки, откуда они берутся, каково время их жизни. Нужно это и для технологии, поскольку на Земле создать вещество такой малой плотности пока не удается. И наконец, важно провести анализ сложных органических соединений вещества комет как возможных протобиологических систем.
  • Другая группа задач в исследовании солнечной системы связана с изучением инопланетных атмосфер, что крайне ценно, в частности, для земной климатологии. Изучение высокотемпературной, весьма плотной многокомпонентной атмосферы Венеры и очень разреженной атмосферы Марса открывает перспективы выявления механизма общей динамики атмосфер планет земного типа. А это значит, что в обозримом будущем можно будет иметь научно обоснованные методы управления погодой и разумного воздействия на климат нашей собственной планеты.
  • Большую ценность представляет также изучение типов движений в атмосферах планет, неизвестных у нас на Земле. Так, на Венере из-за медленного вращения планеты вокруг своей оси, высокой плотности атмосферы и, следовательно, большой ее теплоемкости, значительного притока тепла в «подсолнечную точку» развивается сложная циркуляция вдоль экватора. В общих чертах она представляет собой глобальный циклон, прокручивающий атмосферу планеты в течение каждых четырех суток. Проникновение в природу этого явления, несомненно, позволит лучше понять процессы, происходящие на Земле.
  • Третья группа задач касается происхождения жизни. Еще не так давно существование на Марсе проявлений жизни не вызывало сомнений. Однако в последние годы наши представления о природных условиях на «красной планете» претерпели значительные изменения. Вероятность существования там каких-либо форм жизни оценивается уже не столь оптимистично, как раньше. Но доказать однозначно, что на Марсе жизни нет и не было, не менее важно, чем найти ее.
  • Совершенствование космической техники открывает новые возможности в организации многих перспективных исследований. Например, путем зондирования с орбитальных станций мы сможем следить из космоса за процессами, протекающими на поверхности Земли и даже в ее глубинах. Эти работы находятся пока в начальной стадии, но, несомненно, приведут к созданию служб типа уже существующей космической метеорологии, но с более широкими задачами управления хозяйственной деятельностью на суше и в океане.
  • Дальнейшее развитие космической техники позволит проводить и более сложные эксперименты.
  • Мы пока не знаем, существует ли центральная симметрия для Солнца, например, в отношении солнечного ветра, постоянно ли его магнитное поле. Дело в том, что до сих пор все измерения проводились в плоскости эклиптики, мы видели Солнце только с одной стороны, и поэтому не могли получить ответы на интересующие нас вопросы. Нужно совершить облет Солнца над полюсами, получить их фотографии в рентгеновском диапазоне и провести исследование солнечного ветра над полюсами на расстоянии не более 20 миллионов километров.
  • Предлагается два варианта такого полета. В случае «прямого» полета аппарат должен иметь начальную скорость около 45 километров в секунду, что немыслимо без исключительно мощной ракеты-носителя. Но есть и обходной путь — мимо Юпитера. Он предусматривает использование его гравитационного поля.
  • Исследования в области космической технологии, проведенные в последние годы советскими космонавтами на кораблях и орбитальных станциях, дают возможность говорить о зарождении новой науки — физики невесомости. Эта наука открывает принципиально новые технологические процессы. Пройдет, очевидно, не так уж много лет, когда будут созданы орбитальные научно-производственные комплексы. И в самых разных отраслях народного хозяйства будут применяться невиданные ранее материалы, полученные в космосе. Космонавтика надежно служит прогрессу человечества. Результаты нашей деятельности в космосе — один из ярких примеров масштабных достижений развитого социалистического общества. Они свидетельствуют о неразрывной связи всех этапов большого пути, пройденного страной после Великой Октябрьской социалистической революции.

    РОАЛЬД САГДЕЕВ, академик, директор Института космических исследований АН СССР
    СПУТНИКИ И ОКЕАН

  • Одна из наиболее важных «спутниковых профессий» — исследование Мирового океана. В последние годы на стыке двух стихий — океана и космоса — возникла совершенно новая наука — космическая океанология. Искусственные спутники Земли, пилотируемые корабли, орбитальные станции дают возможность собирать весьма ценную, а иногда и уникальную научную информацию об океане.
  • Так, современная оптическая техника позволяет регистрировать из космоса зоны повышенной биологической продуктивности в океане. Из-за наличия в воде мельчайших водорослей — фитопланктона, — содержащего хлорофилл, они отличаются цветом воды.
  • Инфракрасные радиометры, установленные на борту космических лабораторий, дают возможность измерять температуру морской поверхности с точностью до долей градуса. При этом измерения можно производить практически одновременно по всей акватории Мирового океана. На изображениях, полученных со спутников в инфракрасном диапазоне, хорошо видны границы теплых и холодных течений в океане, океанические вихри, области, покрытые льдом.
  • Полностью автоматизированная радиометрическая аппаратура для наблюдения земной поверхности из космоса была впервые установлена в 1968 году на спутнике «Космос-243». Одновременные измерения излучения Земли в широком диапазоне длин воли дают возможность всепогодного изучения свойств океана, позволяют обнаруживать районы загрязнений, например нефтяные пятна, следить за развитием и затуханием штормов и т. д.
  • Наблюдения из космоса уже принесли ученым много ценной научной информации. В частности, по снимкам, полученным с орбитальных станций «Салют» и автоматических спутников, исследовались мелководные шельфовые зоны Черного, Азовского, Каспийского, Аральского и Охотского морей. Дешифрование космических снимков прибрежных вод позволило выявить районы, перспективные на нефть и газ. Регулярно поступала информация о зонах штормового волнения и о ледовых условиях в районах, представляющих интерес для судоходства. Но говорить о том, что у нас уже возникла регулярная космическая служба океанологических исследований, было бы преждевременным. Остается нерешенным еще целый ряд проблем.
  • Прежде всего возникли значительные трудности с интерпретацией спутниковых изображений, полученных в разных участках электромагнитного спектра. Кроме того, океан очень коварно устроен. Если мы, например, измеряем дистанционным радиометром температуру морской поверхности, то полученные нами данные будут относиться только к самому верхнему слою воды толщиной в миллиметры. А нам нужно знать температуру и на глубине. Именно здесь решение проблемы взаимодействия океана с атмосферой, ключ к пониманию процессов формирования погоды и климата.
  • Сколь важны данные о температуре воды в океанах, говорит такой пример: наблюдавшиеся весной и летом 1972 года отклонения от нормы, в распределении теплых и холодных вод Атлантического океана повлияли на особенности движения воздушных масс, следствием чего явилась сильная засуха в ряде районов центральной части СССР.
  • На решение некоторых из этих вопросов направлен запуск спутника «Интеркосмос-20».
  • Основной задачей эксперимента было проведение натурных испытаний экспериментальной системы сбора и передачи информации, разработанной специалистами ВНР, ГДР, ЧССР и СССР. Эта система с помощью искусственного спутника Земли собирает информацию с размещенных в океане буев и передает ее через центральную наземную станцию приема потребителям.
  • Буи могут использоваться не только в океанологии, но и в экспериментальной метеорологии, вулканологии, региональных исследованиях, для сельского хозяйства, при изучении земного магнетизма и для многих других целей. Каждый буй состоит из двух частей. Первая — стандартный унифицированный радиотерминал со своей памятью, вторая — система измерительных приборов, например, датчики температуры воды, ее солености, скорости ветра и т. д., состав которых может меняться в зависимости от поставленных задач. Спутник играет роль центральной ЭВМ. Он собирает всю информацию с радиотерминалов — буев (задача обработки этой информации перед ним пока не ставится) и передает ее не наземный пункт. При этом спутник может вести «диалог» с буями, то есть не просто принимать от них информацию, но и выдавать им команды на изменение режима работы, осуществлять переключение на резервные комплексы аппаратуры и т. д.
  • Кроме того, на борту спутника установлен комплект измерительной техники дистанционного зондирования, работающий в видимом и СВЧ-диапазонах. Организованы также океанские экспедиции на научно-исследовательских судах, на которых, помимо обычных датчиков, имеются стандартные буи с измерительной аппаратурой, судовые аналоги спутниковой аппаратуры дистанционного зондирования и станции приема информации со спутника.
  • С помощью аппаратуры, установленной на научно-исследовательских судах, определяется содержание в воде на различных горизонтах фитопланктона и взвесей, измеряется радиояркостная температура системы «атмосфера — подстилающая поверхность», спектральная яркость океана и атмосферы.
  • Широкое участие в эксперименте специалистов различных организаций и ведомств Советского Союза и социалистических стран показывает, сколь значителен интерес к новой системе сбора и передачи информации. Доработанная по результатам натурных испытаний система станет уникальным средством сбора и передачи научной и народнохозяйственной информации с автоматических станций, установленных в океане, на научно-исследовательских судах, в труднодоступных и геофизически интересных районах материковой части Земли.

    ВАЛЕРИЙ РЮМИН, дважды Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР
    РАБОТА КАК РАБОТА

  • День нашего с Володей Ляховым старта — 25 февраля 1979 года — начался с того, что врач экипажа Роберт Дьяконов, разбудив нас без всяких церемоний ровно в восемь, сказал:
  • — Мужики, у меня к вам предложение. Работенка есть суток эдак на 170. Там, где говорят, есть какая-то сенсорная депривация, невесомость... Все время вдвоем будете. Ну, гости разок прилетят. Еще можно отказаться, но, я думаю, вам стоит попробовать. Если согласны, сейчас мои коллеги вас осмотрят, потом позавтракаем — и вперед.
  • Мы рассмеялись. День начинался хорошо.
  • После завтрака я позвонил из нашей гостиницы «Космонавт» домой — поговорил с женой, как мог, успокоил ее. Предстоящая долгая разлука со мной восторгов дома не вызывала. Чтобы подбодрить сына (у меня двое детей: дочь Вика и сын Вадим), я назначил его, как теперь единственного оставшегося мужчину, на время моего отсутствия «главой» семьи, чем Вадим очень гордился впоследствии.
  • Дорога от гостиницы до стартовой площадки длиною в час мне хорошо знакома. Много ездил этой дорогой, когда еще был специалистом по наземным испытаниям. Проехал по ней и с Володей Коваленком к своему первому космическому старту. Так получилось, что тот полет длился всего двое суток. Не удалась стыковка, хотя поначалу все шло хорошо. Мы тогда сблизились со станцией, даже «потрогали» ее своим кораблем, а вот дальше...
  • Пришлось возвращаться на Землю ни с чем. Кто работает с техникой, знает, что и проверенная, отработанная машина может дать отказ. Да и человек, впервые попадая в такие необычные условия, бывает не всегда точен в своих действиях.
  • И вновь — тренажеры. Как людей, имеющих пусть небольшой, но поучительный опыт, нас развели по разным экипажам. Володя Коваленок успешно закончил свой второй, 140-суточный полет. Теперь была моя очередь. Для меня это было как бы второй попыткой. Я понимал, что третьей может и не быть, это же не спорт. А командиром нового экипажа стал Володя Ляхов.
  • Что я знал о нем? Родился в Донбассе за день до нападения гитлеровской Германии на нашу страну. Отец, который работал на шахте, через месяц ушел на фронт и погиб. Трудное детство закалило характер. Окончив летное училище, он служил на Сахалине, летал на истребителях. В 1967 году попал в отряд космонавтов. Двенадцать лет ждал своего часа — изучал космическую технику, сдавал бесчисленные экзамены и наконец завоевал право на полет. Вот с таким парнем мне и предстояло пролетать полгода.
  • Еще недавно люди не представляли, возможно ли так долго быть только вдвоем. В рассказе О'Генри «Справочник Гименея» есть такие слова: «Если вы хотите поощрять ремесло человекоубийства, заприте на месяц двух человек в хижине восемнадцать на двадцать футов. Человеческая натура этого не выдержит». И написано это всего-навсего 70 лет назад. Космонавты теперь доказали, что такое обвинение человеческой натуры несостоятельно. Однако длительное пребывание с глазу на глаз даже с самым приятным тебе человеком само по себе испытание.
  • Старт и выведение корабля «Союз-32» прошли без замечаний. Для меня это был уже второй старт, и все нюансы участка выведения мне были знакомы. К моменту нашего старта станция уже совершила более 8 тысяч витков. На ней отработали две длительные экспедиции — Юры Романенко и Георгия Гречко — 96 суток и моего Володи Коваленка с Сашей Иванченковым — 140 суток. По программе «Интеркосмос» на станции работали экипажи посещения с участием космонавтов Чехословакии, Польши и ГДР. Выходы в открытый космос, стыковки, перестыковки — все уже было. За полтора года на орбите, конечно, станция подустала, а говоря языком специалистов, кончался ресурс многих систем и приборов. Значит, первейшая задача — осмотреть ее, проверить системы и начать «капремонт». Набор инструментов на станции был. Но основной целью полета было выполнение большой программы научных исследований.
  • И вот станция в самом центре визира — небольшая точка. Растет, надвигается. Огни уже рядом, теперь буквально подбираемся к ней, сантиметров по тридцать в секунду делаем, не больше... И вдруг буквально за считанные секунды день сменился ночью. Это на Земле — сумерки, вечер... Ничего не видим, глаза не успели перестроиться... А сейчас, именно сейчас и должны коснуться. Ну, есть касание? Должно быть...
  • — Есть касание!.. Есть стык!.. Есть мехзахват! — У Володи радостный, почти мальчишеский фальцет сейчас. На часах 15 часов 29 минут 26 февраля.
  • Два витка на проверку. Вплываем в станцию. В наш дом теперь на долгое-долгое время. Наконец-то! Напряжение спало, и чувствуем огромную усталость. Вся «прелесть» невесомости дает себя знать. Лица наши за день так опухли, что в зеркале себя не узнаешь. Нет навыков в координации движений, все время обо что-то ударяешься, и все больше — головой... Из рук все уплывает, запутывается... А ведь работа не ждет, ее делать, кроме нас, здесь некому. Надо проводить расконсервацию станции, то есть оживлять те системы и приборы, которые нам нужны сейчас. Видя, что Володя очень устал, уговорил его идти спать. Сам еще повозился немного. Я бортинженер, и это все больше по моей части.
  • В последующие дни мы вставали в восемь утра, а ложились во втором часу ночи. Хозяйство большое, обшарили каждый уголок. Надо же запомнить, где что лежит. И о себе подумать. Место мое для сна, например, меня никак не устраивало. Хоть мне до дяди Степы далеко, но все же я был повыше бортинженеров, обитавших здесь до меня, и потому ноги вытянуть никак не мог. Нашел другой уголок на потолке, там и устроил себе спальню.
  • Привыкали с трудом, все странным казалось. На Земле упадет что-то, вниз рука тянется, а здесь за инструкцией мячиком подскакиваешь вверх, а попутно обязательно заденешь ногой какой-нибудь тумблер на приборе. В педаль на велоэргометре никак не мог попасть ногой с первого раза. Велоэргометр на потолке, хотя, конечно, «пол», «потолок» — здесь понятия относительные. Я-то решил для себя считать — там, где ноги, всегда пол...
  • Вот в этом мире мы должны были научиться быть вдвоем, во всех мелочах учитывать мнение и характер друг друга. До полета мы вместе долго готовились, но вся подготовка велась в окружении людей, а это совсем не то же, что очутиться вдвоем. Могли поругаться, обидеться, дома потом отойти. А здесь куда друг от друга денешься? Каждое слово тут имело значение, даже тон.

    За работой в иллюминатор заглянуть почти некогда, а как-то посмотрел повнимательнее: над нашей страной — весна. Земля стала пегая. Вдруг появились большие серые пятна на белом фоне. Снизу нам сказали: «Плюс восемь сегодня».

  • Самое мое любимое время года. И как подарок — первый сеанс связи с родными.
  • — Как обстоят дела у вас с невесомостью? — спросил мой сын. Мы расхохотались. И вслед за ним — Юра и Ольга — дети Володи и моя Вика стали кричать все вместе, как сороки. Слов разобрать не могли, все пытались что-то сказать... Куда там!.. Волновались жены. Их больше всего интересовало, как мы себя чувствуем. Тут как раз мы вошли в зону телевидимости, и они, думаю, смогли сами убедиться, что выглядели мы бодро. Мы к этому времени уже почти освоились в невесомости. Ну и, конечно, старались, чтоб это было наглядно. Вроде бы удалось успокоить родных.
  • Мы же спрашивали: как дела дома, как дети учатся? Понимали, конечно, что жены ничего неприятного не скажут. Ведь помочь мы им никак не можем. Но поддержку друзей на Земле они всегда имели. Мы это знали. Потом было много встреч с семьями, но первая запомнилась особенно отчетливо.
  • Пришло время, и мы окончательно привыкли к невесомости, организм больше не протестовал против странностей этого мира. Сил прибавилось, работоспособность восстановилась.
  • Появился первый листочек у огурцов, и остальная рассада вот-вот должна была взойти. Ухаживали. Мы очень надеялись, что огурцы вырастут и скрасят нашу жизнь в этом машинном зале. У нас были «официальные» объекты для биологических экспериментов, но мы и сами набрали семян.
  • Рассказывали в сеансах связи, как работаем паяльником — это было впервые. Пошел в дело универсальный электропривод, который и гайки откручивает, и резьбу нарезает, и сверлит. Мы так расхваливали этот инструмент, что Земля поинтересовалась язвительно, не пробовали ли мы им бриться. Вспомнил, в цехе я с рабочими обсуждал, что если придется кабели менять, как подлезть к панели. Но, оказывается, здесь это просто: встанем голова к голове, один давит на отвертку, а другой гаечным ключом крутит.
  • Пришел к нам «Прогресс» — грузовой транспортный корабль. Привез массу нужных вещей для полета. Регенераторы для получения кислорода и воду, питание, блоки научной аппаратуры для замены и телевизионный приемник. Экран небольшой, где-то 280 мм по диагонали, но — телевизор! Когда станцию делали, телеприемник не предусмотрели. Идея возникла позже. И сейчас пришлось приспосабливать имеющуюся телевизионную систему «борт — Земля» к приему изображения из Центра управления.
  • Ведь здесь просто в окно не вылезешь и антенну не установишь. Мы смонтировали приемник, и впервые в космосе состоялась пробная передача изображения на борт. Все прошло замечательно. Мы читали газету, которую на Земле держал руководитель полета Алексей Елисеев. Все поздравляли нас, а мы поздравляли их. Впервые в мире появилась не просто связь, а двусторонняя видеосвязь Земля — космос! Теперь можно передавать на борт схемы, таблицы, чертежи. Впоследствии это нам очень пригодилось. Да и встречи теперь будут более приятными. Грузовик прибавил работы. Мы старались в первую очередь все выгрузить и перенести на станцию. Мало ли что могло быть? Вдруг его придется срочно отстыковать? Следующая задача была загрузить его всем ненужным на станции, тем, что уже отработало.
  • Провели ремонт двигательной установки. Один бак был неисправен, мы из него топливо перекачали, а остаток слили в «Прогресс», не руками, конечно, автоматика работала. Забегая вперед, скажу, что успех этой операции позволил станции летать еще очень долго.
  • Как просто пишу об этом сейчас, а сколько волнений было у нас и на Земле! Промоделировали все до старта, но невесомость могла выкинуть что угодно — предложить свои условия, свои задачи.
  • Я люблю машины. С детства был неравнодушен к «железкам». Немного завидую людям, которые наиболее остро чувствуют мир и себя в нем через музыку, цвет, художественные образы. Для меня же, например, в хорошем, остроумном техническом решении, удачной конструкции, любовно, с душой сделанной детали не меньше живого, человеческого.
  • Годы работы на испытаниях в КБ обострили это чувство, я вот станцию ощущаю как живую, со всеми ее слабостями и силой. Уставшую сейчас. Ночью, ведь знаю, надо хорошо выспаться... но просыпаюсь и прислушиваюсь... Хорошо, ровно работает «машинка». А ведь ни минуты отдыха. Иногда кажется: нет, вот здесь должна не так «дышать», значит, завтра надо проверить то-то и то-то. Отец мой, который токарем начинал, говорил; «Ты к станку с душой, и он к тебе с душой». Так что любовь к технике у меня, видимо, в генах.
  • Опыт на орбите пригодится, чтобы делать следующую станцию «умнее», удобнее. Замечаний накопилось немало. Не все оказалось достаточно продуманным — нельзя что-то созданное для решения земных задач затем приспосабливать для космоса. И вообще мне не нравится, когда кто-то или что-то к чему-либо приспосабливается.
  • Но «Салют» наш надежен, это главное. Как-то ночью завопила пожарная сирена. Мы даже не испугались, сразу почему-то решили: «Тревога учебная». Но понюхали, полетали по станции — порядок. Сирена сама включилась, от скуки.
  • Раз в десять дней проводились совместные медицинские обследования. Хорошо хоть так редко. Ведь еще недавно, когда месяц в космосе казался пределом человеческих возможностей, такие обследования были через каждые три дня. Время космическое дорого, а тут целый день врачам отдавай. А хлопот! Сразу после сна, в покое, а потом днем, при различной нагрузке, накладываем около 20 датчиков на все тело и голову. Сигнал о работе организма идет на Землю, но мы тоже можем видеть на экране своего осциллографа, как и что в нас работает.
  • Когда лежа — это еще куда ни шло... А вот когда с проводами от всех эти датчиков ты крутишь педали, то, может, это радость для велоэргометра, но только не для нас. Провода запутываются, датчики мешают, пот горошинами. Но что делать? Надо, значит, надо. Мы же сами заинтересованы живыми и здоровыми вернуться на Землю, так что единственный выход — терпи и крути. В конце дня нам давали полную объективную информацию о состоянии нашего здоровья, рекомендации по режиму. Мы верили, что ничего страшного с нами не происходит, и плыли дальше.
  • Настроение было хорошее. Станцию подновили, сами многому научились. Ждали гостей. По программе «Интеркосмос» к нам должны были прибыть для совместного прохождения службы Коля Рукавишников и болгарский космонавт Георгий Иванов.
  • И вот они полетели. Корабль вышел на орбиту. Мы же принялись еще раз убирать станцию — пропылесосили ее, аппаратуру расчехлили...
  • У них прошли штатно все коррекции. Мы уже приготовили хлеб-соль. Соскучились по людям. Расскажут обо всех новостях, ну что там наши короткие сеансы связи — ведь в них всего не спросишь, да и не все скажут.
  • Корабль уже рядом, Примерно в пяти километрах. Все ближе, все отчетливее видим его. На корабле включается двигатель. Но факел... факел почему такой необычный? Как-то резко отклонен в сторону. Быть не может, чтобы двигатель отказал, он на стольких полетах служил верой и правдой, никогда никаких капризов...
  • Верить не хотелось, но тем не менее дела обстояли так, что стыковку Земля отменила.
  • Если бы их старт просто не состоялся, мы бы расстроились, злились: вот, мол, не повезло, придется одним доживать. А тут о себе и не думали, за ребят волновались. Ведь именно этот двигатель обеспечивает спуск с орбиты. Есть, конечно, дублирующий, но уже не было уверенности в нем. Да, мужики попали в трудное положение. При плохом раскладе могли оказаться пленниками космоса.
  • На Земле всю ночь анализировали положение, чтобы безаварийно посадить экипаж. И мы не спали, перебирали варианты.
  • И вот 12 апреля. Наш праздник. Обидно так. Да что делать? Нескоро космос станет безопасным. А скорее всего никогда. Слышим в эфире голос Рукавишникова:
  • — Заря! Я — Сатурн! Идем на баллистический спуск!
  • Такой спуск не шутка, перегрузки у них будь здоров. В восемь-десять раз увеличивается вес человека!
  • Это фактически до ввода парашютов — падаешь как камень. Мы такие спуски при подготовке проходим, но, как говорится, не дай господи! Давит сильно.
  • Томительные минуты. И наконец мы видим, как они благополучно идут к Земле.
  • А наша жизнь осложнилась. Запланированную совместную работу теперь придется выполнять самим. А у нас своих дел невпроворот, и больше никто к нам не прилетит. Наводило на некоторые размышления и то, что у нас на корабле стоит тот же двигатель. А летать еще нужно было более четырех месяцев.
  • Стали чахнуть растения, которые так хорошо было шли в рост. Выход один: закусить удила — и вперед! И работать с утра до ночи, чтобы никакие лишние и ненужные мысли не лезли в голову. Чтобы не мучили сомнения.

    Летели дни. Вот уже половину отмахали. Как же человек умеет ко всему привыкать! Я еще раньше, когда в армии служил, удивлялся, что могу спать в танке, на марше, под гул и грохот, И здесь привыкли, обжились. Встаем в 8.00 — сигнал есть такой с противным голосом. Сразу из спального мешка — к подогревателю пищи. Пока зарядкой с эспандером занимаемся, и завтрак готов. Бреемся каждое утро электрической бритвой со специальной насадкой для сбора волос. Зубы чистим щеткой с вмонтированной в нее электрической батарейкой. Лицо и руки протираем салфетками, пропитанными специальным лосьоном. В общем, все наказы Мойдодыра выполняем, со скидкой на условия, конечно.

  • На завтрак уходило 10-15 минут. Различное консервированное мясо, творог в тубах, хлеб, чай или кофе быстрорастворимый, печенье. Всего понемногу. Может, не всегда вкусно, но питательно.
  • А в 9.30 у нас начиналась работа. Технологические эксперименты в печах «Сплав» и «Кристалл». Астрофизические наблюдения. Наш субмиллиметровый телескоп — самый большой прибор на станции. Володе тут приходилось ориентировать станцию и точно удерживать ее в нужном положении. Иногда не хватало рук. Приспособился включать один из приборов ногой. Когда не было облачности, работали с МКФ-6 — многозональной космической фотокамерой. У нас был целый набор самой различной аппаратуры для съемок. Были и специальные приборы для исследования Земли, в том числе разработанные болгарскими учеными. В отсутствие Георгия Иванова нам пришлось работать с этими приборами, как говорится, с листа.
  • После часа работы — физические упражнения. На Земле какая же это радость — размяться! А здесь семь потов сойдет... Пот, впрочем, здесь собирается капельками, их тысячи по всему телу. И убрать этот водяной горох можно только полотенцем.
  • Обед — суп из тубы, консервированные мясо и соки, молоко или чай по желанию. К обеду был иногда репчатый лук, чеснок. Всегда хотелось соленого. Сладостей на борту было много, но они успехом не пользовались.
  • Потом работа — исследования и наблюдения часа на два-четыре, а иногда, если нельзя прерывать, и дольше,
  • И вновь физкультура. Если, допустим, я упражнялся утром на велоэргометре, то теперь на бегущей дорожке. Я никогда не испытывал желания заниматься здесь физическими упражнениями. Каждый раз приходилось себя заставлять. Хотя бы придумать, что в это время еще можно делать, а то гляди в потолок, нудно же. Вот есть у нас такой прибор для электростимуляции мышц — «Тонус». Наденешь электроды и сидишь в нем десять-пятнадцать минут. За это время я успевал два рассказа Зощенко прочитать. И не только себе и Володе, но и смене в ЦУПе. Зощенко действительно тонизировал. А вообще-то мы еще очень далеки от понимания, как действует невесомость... Может быть, надо не все мышцы нагружать, а выборочно. А вдруг наоборот?
  • Вечером, то есть после ужина (на самом деле и день и ночь за сутки сменяются в космосе 16 раз), по программе было личное время, но, как правило, мы обсуждали прошедший день, эксперименты следующего дня. Взаимный контроль обязателен. Слишком серьезной работой занимаемся. Ошибки могут дорого обойтись. И выяснилось, что мы малоразговорчивые люди. Редко беседовали о чем-то отвлеченном, не связанном с работой. А может, уставали. Вот когда в дни отдыха поговорим с родными, разбередят душу они нам, уже тогда предаемся воспоминаниям вслух.
  • Работали мы но земному расписанию, в согласии с трудовым законодательством, при двух выходных днях. Хотя один из них был санитарный, пылесосили или мылись. Ох, эта космическая баня! Целый день уходил, чтобы подготовить ее, подогреть воду и все убрать после мытья. Видели, как собаки из воды вылезают и отряхиваются? Вот и мы в этой трубе, что те собаки, так же стряхивали водяную пыль с себя. Но все равно хорошо!
  • Как-то в сеансе связи комментатор телевидения Саша Тихомиров упрекнул нас в чрезмерной аккуратности, вот, мол, готовимся к телесеансу, все раскладываем, убираем, а ему нужна рабочая обстановка. Его бы сюда! Понял бы, что в космосе «лирический» беспорядок не проходит. Космос любит аккуратность. Мне кажется, что я с закрытыми глазами мог любую вещь найти в станции.
  • Что касается «готовиться», это да, я до сих пор не привык выступать перед телекамерой. Тут мы грешны, готовились и волновались. Да к тому же у меня иногда буква «р» не получается, даже в космонавты из-за этого не хотели брать, все пытались выяснить, врожденное у меня это свойство или же в детстве меня с какого-то этажа уронили.
  • Нам показывали Звездный городок, Москву. Я редко бываю в театрах, концертах. А тут кого только не увидели, даже самого Леонида Утесова. Бодро держится. Стихи нам читал, песни свои, с детства памятные, пел. Были на борту шахматы, телеигры, много музыкальных записей. Аллой Пугачевой мы просто объелись, а вот русские романсы, сколько ни слушай, не надоедали. Но больше всего я любил полистать альбом «Природа Подмосковья». Как мы были благодарны тем, кто, нарушая, наверное, инструкцию, положил эту книгу в грузовик. Вспоминался поселок Загорянка, где жил в детстве, уютные домики, сосны, подступающие прямо к домам, туман над Клязьмой. Или как мы с Наташей и с ребятами жили в палатке на Рыбинском водохранилище. Все время шел дождь, мы таскали ведрами грибы, малину...
  • Здесь, на фотографиях, все гладко, все красиво... А Клязьма под Болшевом тяжело больна, вся осокой заросла, а дальше у Щелкова просто черная. Я это к тому, что отношение к «небольшому», что рядом с тобой, кажется мелочью, мол, не сказывается на огромном мире. Земля велика... Да нет, не так уж она велика.
  • В нашей программе есть и изучение биосферы. Причем предметное: совершенствуем методы охраны окружающей среды. Старались, наблюдали, фотографировали, снимали на пленку. Все чаще из ЦУПа нам сообщали: «На следующем витке с вами будет говорить океанолог, а потом представитель объединения «Леспроект». А если будет время, ответьте на вопросы гляциолога». А потом, когда засыпал, снились леса, но не четко. Дождя не видел и не слышал. Видимо, к снам надо иметь севастьяновский талант.

    Чтобы мы не грустили о лете, «Союз-34» привез нам контейнер с тюльпанами. Цветы, конечно, не повод для рейса грузовика, просто у нашего «Союза-32» кончался ресурс на орбите. Значит, надо его заменить. А вторая причина заключалась в том, что нужно было проверить доработанную после неудачи двигательную установку. За время, прошедшее после полета «Союза-ЗЗ», специалисты на Земле выяснили причину аварии, провели сотни стендовых включений доработанного двигателя, и теперь это нужно было подтвердить летными испытаниями.

  • Мы поменялись с Землей кораблями, отправили посылку с результатами научных исследований, приборами, вышедшими из строя, они нужны теперь для анализа.
  • Это было, пожалуй, самое плодотворное время. Длительный полет научил нас видеть Землю. Смотреть и видеть — это вещи разные. К примеру, раньше смотришь то в иллюминатор, то на карту... Где это мы? Что это? А сейчас успеваешь «ухватить» объект в считанные секунды.
  • Больше времени стали уделять визуальным наблюдениям, съемкам. По нашим координатам («Айда на рыбалку», — говорил Володя) поисковые группы и промысловые суда выходили на рыбные косяки. Все чаще я уходил в переходной отсек, закрывал оба люка, чтобы в темноте снимать на сверхчувствительную цветную пленку с минутными выдержками. Охотился за вторым эмиссионным слоем...
  • Как мы мало знаем о природе многих явлений! Вот в Индийском океане видели вспучивание воды. Будто два огромных, километров на сто, вала сошлись в борьбе. Что это? Нет до сих пор и однозначного объяснения природы серебристых облаков. Тайны, тайны... Сейчас столько говорят об инопланетянах, хотя никто их не видел. Думали, что, если уж они есть, непременно увидим... Увы, ничего, хоть сколько-нибудь отдаленно напоминающего корабли пришельцев, мы не увидели. О том, как лучше проводить визуальные наблюдения, нам в сеансах связи рассказывали Георгий Гречко и Юра Романенко. Делились опытом работы Володя Коваленок и Саша Иванченков. А когда наступил наш 141-й день на орбите, они поздравили нас с превышением рекорда длительности. Как верно говорил Коваленок: «В космосе надо уметь настраиваться. Убедишь себя и товарища, что месяц не срок, короче дождливой недели на Земле, и действительно, месяц пролетит незаметно».
  • А я могу сказать теперь, что двое нормальных людей, я подчеркиваю, нормальных, могут сколь угодно долго пребывать с глазу на глаз, если этого требует дело. И пусть они будут разными по характеру, вкусам и даже не обязательно близкими друзьями.

    Вот и пришло время заключительного, очень интересного эксперимента. Последний из «Прогрессов», всего их было три, привез нам в разобранном виде десятиметровую антенну, она называется КРТ-10. Мы смонтировали ее в переходной камере станции и грузовом отсеке «Прогресса», Как только грузовик стал уходить, я дал команду на выдвижение антенны и ее раскрытие.

  • Телекамера, установленная на отходящем «Прогрессе», передавала на Землю и нам на экран, как «зонтик» размером с трехэтажный дом постепенно раскрывается на втором причале нашей станции. Это было зрелище!
  • Мы гордились своей работой, просто вырастали в собственных глазах!
  • Начиная с этого дня и до 9 августа мы занимались радиоастрономическими исследованиями. Получили первые результаты. Наша антенна работала в паре с наземной — 70-метровой антенной в Крыму, образовывая как бы интерферометр с переменной базой. То есть длину его составляло расстояние от наземной антенны до нашей. Подобных экспериментов в мировой практике пока не было. Надо сказать, и сборочные работы подобной сложности на орбите еще никем не выполнялись. А это уже значило, что проложена тропинка к работам еще большей сложности — по сборке огромных конструкций в космосе.
  • Но вот завершили и этот эксперимент и потихоньку начали сворачивать свои дела. Закрыли технологические печи, за полет выполнили на них более 50 экспериментов. Укладывали биологические контейнеры, Обидно, что тюльпаны не расцвели, так в бутонах и засохли, не поняли они этой невесомости. Везем для исследования. Отрицательный результат — тоже результат.
  • Последние метры пленки тратили. Снимали Памир в снежных шапках...
  • Представляли уже, как возвращаемся — знали номер посадочного витка, — как нас встречают, как пахнет степь. Предавались мечтам, как поедем отдыхать. Оставалось только-только отделить антенну от станции, чтобы освободить второй причал и подготовить станцию к беспилотному полету.
  • Включили телекамеру наружного обзора. Я выдал команды на отделение антенны. Считал, что сейчас сработают специальные пироболты и после этого пружинные толкатели отбросят антенну. Вот сейчас она отойдет, и все. К нашему удивлению, антенна дернулась, но от станции не ушла. На тебе! Такого не ожидали ни мы, ни Земля.
  • Последующий осмотр телекамерой и через иллюминатор показал, что, по крайней мере, в одном месте антенна зацепилась за крестовины стыковочной мишени. А все ее зеркало мы не могли осмотреть. Зацепленная антенна будет мешать станции летать в беспилотном варианте, у нее не сможет работать система ориентации. Ну, сначала казалось, дунь — и улетит. Пробовали раскачивать станцию. Безрезультатно. Сказали мы по-мужски этой антенне все, что о ней думали.
  • Думали на Земле, думали мы. Или бросить все как есть и погубить станцию, или все же сделать попытку ее спасти — выйти в открытый космос?
  • Ну, станция свое отработала. Всю ранее планируемую программу выполнила. Но для чего же так старались мы, ремонтировали, обновляли ее аппаратурную часть? Комплексная проверка всех систем, недавно проводившаяся, подтвердила, что станция в лучшем состоянии, чем до нашего прихода. Правильно, за тем и шли.
  • А если выйти в открытый космос? Характер зацепа однозначно не определен, одно место видели, а вдруг их много? Скафандры уже два года на борту и до нас уже дважды пускались в дело. К тому же работа на выходе требует больших физических усилий, а мы уже шесть месяцев только машем в невесомости руками и ногами.
  • Неясностей было много, но и мы и Земля пришли к выводу; надо выходить! На связи с нами — Алексей Елисеев. Всегда он выходит на связь, когда трудно. Спокойный, немногословный. И сейчас коротко сказал, что мы выполнили свой долг, отработали программу и вправе отказаться... Но какое там отказаться! Надо! Стали обсуждать детали этой операции.
  • В Центре управления полетами наступили бессонные ночи, да и у нас тоже. Мы практически перестали заниматься физкультурой. У нас была теперь другая физкультура. Проверяли выходные скафандры, заменяли в них блоки. Пригодился и телеприемник, по нему нам передавали некоторые схемы и варианты наземной проработки этой операции. Пригодился и паяльник, когда срочно пришлось ремонтировать один из пультов.
  • И наступило это утро. Мы перенесли в спускаемый аппарат возвращаемое оборудование. В основном это были пленки, кассеты магнитных регистраторов, ампулы с фиксируемыми биологическими объектами, результаты наших космических плавок. Это все на тот случай, если бы мы уже не смогли возвратиться в станцию. Такая вероятность ведь тоже не исключалась.
  • После обеда, подготовив станцию, мы стали облачаться о специальные костюмы, на головы надели шапочки с наушниками, а потом «пошли» в скафандры. При моем некосмическом росте — метр восемьдесят пять! — это не самая простая задача. Володя помогал, а точнее — просто запихивал меня в скафандр.
  • Открываю люк. Поплыла Земля, Средиземное море. Солнце. Не ветер, его нет, а какая-то сила выталкивает из люка. Подумал, что перед прыжком из самолета все наоборот. Усмехнулся. Ну, значит, дело будет интересное.
  • В «говорящей» шапке голос Виктора Благова; «Ребята, работайте спокойно, не волнуйтесь». — «И вы не волнуйтесь», — говорю я, говорю больше для жены, зная, как она-то сейчас волнуется.
  • Выбираюсь на поверхность. Теперь надо открыть специальный поручень. Дергаю. Еще раз. Наконец «со скрипом» удается его отбросить. Встаю на якорь, держась за поручень. Вдруг мгновенно, как это здесь происходит, день накрывается ночью. И сразу стали видны огни городов на черном фоне. Это Япония. Если бы я бывал в Токио, то, наверное, опознал бы основные магистрали города. Дальше — темный Тихий океан. И луны не было. Только звезды. Я поежился. Работать в такой темноте было нельзя, да это и не требовалось. Так около получаса висел «на подножке трамвая».
  • Но вот на границе Земли и атмосферы появилась тоненькая синевато-зеленоватая полоска. Она быстро увеличивалась, светила уже всеми цветами радуги. Сейчас покажется солнце.
  • Мы решили начинать. Володя вышел из отсека, Я разворачиваюсь и начинаю двигаться к антенне, а он теперь занимает мое место. Он выбирает фал. Володя должен был предупреждать меня и о поведении антенны, подстраховывать... И если бы со мной что случилось, он затащил бы меня в отсек.
  • Вот и торец станции. Антенна висит, вижу, что, кроме «мертвого» предполагаемого зацепа, есть и другие, Металлические спицы вошли в мягкую обшивку станции, расклинили ее. Да, работка!
  • Рассказываю об этой ситуации Володе. С Землей сейчас связи нет. Решаем, что надо перекусить четыре стальных тросика. А там посмотрим. Действовать надо осторожно, а то антенна накроет меня как сетью.
  • Вздохнул и, выбрав из привязанного к перчатке инструмента нужный, медленно начал. Приблизился к тросику, толщина его около миллиметра и натянут как струна. Примерился и... щелк, но звука не слышал — только антенна, эта махина, дрогнула и быстро пошла прямо на меня. Слышу в наушниках — Володя кричит: «Осторожно, вправо!» Еле успел увернуться. Постепенно колебания затихли. Обрезал второй тросик, и антенна опять качнулась, но в другую сторону. И так все четыре. Эти уже спокойно. Прием отработал. Однако антенна покачалась-покачалась, но не отвалилась. С собой у меня была длинная, метра полтора, палка с усами. Отдыхаю. Затем наклоняюсь, поддеваю антенну этой, палкой и со всей силой, резко отталкиваю ее от станции по направлению к Земле. Пошла!
  • И тут мне очень захотелось вернуться в станцию. Уж слишком удачно все вышло. Как-то неправдоподобно даже. Честно говоря, я очень сомневался, что все получилось. А теперь... Нет, еще нельзя уходить — надо осмотреть станцию. Да, поработал над ней космос, поизмывался, обшивка кое-где порвалась, выцвела. Салфеткой вытер пыль с иллюминаторов --и в карман: на Земле, думаю, эта пыль доставит специалистам удовольствие. Собрал и образцы материалов и покрытий, которые оставила предыдущая экспедиция, — тоже для анализа.
  • Тут начался сеанс связи. Представляю, каково на Земле им было ждать. Докладываем, что антенны нет. А в ответ тишина, не верят. Это потому, что все сделали быстрее, чем планировали. Земля запросила нас снова, и мы снова подтвердили, что идем назад, что почти у люка уже, а антенна гуляет в космосе. И тут в Центре управления полетом грянули такие аплодисменты, что можно было подумать — там огромный зрительный зал.
  • Теперь домой!

    Если бы не эта незапланированная «большая прогулка», свой день рождения праздновал бы на Земле. А так пришлось поддержать традицию. Кто же это у нас на орбите отмечал свои дни рождения? Севастьянов, Климук, Иванченков, а недавно мой Володя Ляхов. У меня круглая дата — 40 лет. Целый день принимал поздравления.

  • — Хороший ты подарок себе преподнес вчера, — сказал мне оператор связи.
  • «Такой подарок, так лучше никаких», — подумал я, но промолчал. Им там ведь вчера тоже не меньше досталось.
  • ЦУП я знаю не с орбиты. Сам варился в этом котле. И скажу, что с такой самоотверженностью, преданностью делу мало, наверное, где работают. Нас в космосе двое, их там много больше. И груз у них на плечах такой, что, переложи его на плечи космонавтов, и полет не состоится. Мы спим ночью потому, что на Земле они не спят. Что-то не получилось в эксперименте, всех специалистов на ноги поднимут, но к утру, будьте уверены, решением помогут. Да что говорить, бывали они, верно, нами и недовольны, но только мы этого никогда не чувствовали. А двадцать четыре часа смены кого хочешь измотают.
  • Я узнавал их по голосам, зримо представлял, как они надевают гарнитуры для связи, смотрят на часы, готовясь к сеансу, как, отложив свои заботы на потом, докладывают по цепочке: «К работе готов». Я люблю этих мужиков. Жаль, что журналисты так мало о них пишут.
  • Итак, мне сорок. Вообще-то к своему возрасту я отношусь ненапряженно. Здоровьем бог не обидел, друзья есть. С женой повезло. Ей со мной, наверное, меньше. Слишком все понимает про полеты. Одна у нас специальность.
  • Может, иногда я слишком требователен к людям, бываю резок, не со всеми в ладах. Да уж вряд ли смогу измениться.
  • Итак, к исходу своей четвертой декады я завершил главное, что мне пока удалось.
  • Написал эти слова и засомневался. Неужели личное участие в космическом полете — это самое главное? Что говорить, я стремился, очень стремился полететь. Это настоящее мужское дело. Интересное и трудное. Здесь требуется выложить все, чему ты научился, может быть, за всю жизнь. Каждый инженер хочет увидеть, ощутить, как работает в реальных условиях техника, в разработке которой он принимал участие. Надо было проверить свои личные идеи. И на себя со стороны взглянуть. Честолюбие тоже, наверное, сыграло не последнюю роль. Быть допущенным к космическому полету, да еще такому, как наш, значит, ты чего-то стоишь!
  • Одно слово — «космонавт»!
  • Но несправедливо считать сам космический полет главным делом твоей жизни. Жизнь велика, а полет, пусть даже такой долгий, все же событие, хоть и важное, большое, но быстротечное. И пусть в нем сфокусирована вся жизнь, это событие, а не дело жизни. Дело моей жизни — космонавтика. Я живу и работаю, чтобы моя страна, давшая миру первый спутник и Гагарина, имела сильный и развитый космический флот, который бы людям приносил пользу.
  • А для этого всем нам, работающим на космонавтику, надо хорошо знать свое дело и делать его хорошо. А перспективы для тех, кто выберет себе этот путь, кто пойдет за нами, кажутся мне бескрайними. Как вселенная с орбиты.

    Не собирался я лететь в этот раз. После отдыха, находясь за бортом тренажера, готовил новый экипаж — командир Леонид Попов, бортинженер Валентин Лебедев. И вот уже оставалось меньше месяца до старта, когда на одной из тренировок Валентин травмировал ногу, да так, что понадобилась операция.

  • Ну, руководство наше поломало голову, кого послать за бортинженера, и предложило мне — тем более что я по возвращении из космоса говорил, что мог бы еще поработать там. А с Леней Поповым мы знакомы давно. Готовились по одной программе. Замечательный он парень, умница и специалист классный. А когда провели несколько совместных тренировок, стало ясно, что и к делу нашему имеем одинаковый подход, это очень важно. Мне с ним на орбите было легко и просто.
  • А вот станция заметно «постарела» за зтот год, много времени отнимал ремонт. Мы с Леней жалели, что у нас только по две руки. Зато руки эти так набиты уже, что работа шла, быть может, даже продуктивнее, чем в прошлый раз. Событий особых не было. И это хорошо. Все сделали по плану... В общем, работа как работа.

    ГЕННАДИЙ БОРИСОВ, журналист
    ЧЕТВЕРТЫЙ МАРАФОН

  • «Работа как работа». Эти обыденные слова потом еще не раз повторял Валерий Рюмин, когда его с Земли просили рассказать о трудностях нового полета, впечатлениях, настроении. Так же спокойно, скромно, ничуть не красуясь, относился к подобным вопросам и командир четвертой орбитальной экспедиции Леонид Попов. Гораздо охотнее и подробнее экипаж беседовал со специалистами по конкретным исследованиям, всегда предлагал что-нибудь новенькое, оригинальное. И так было на протяжении всего полета, за которым с восхищением следили страны и континенты...
  • Прошел месяц, другой, минуло целое полугодие, а Попов и Рюмин, ни минуты не жалуясь на усталость, уверенно продолжали свою нелегкую вахту. Даже когда до посадки оставались считанные витки, как-то уж буднично, спокойно проходили последние радиосеансы. Лишь иногда с мягким юмором космонавты комментировали наставления медиков, словно и не велась речь о завершении рекордной командировки — длиной в долгих 185 суток, в сложных, опасных условиях, в невесомости, в разлуке с родными и близкими.
  • — Да вы не волнуйтесь, — даже успокаивал Землю Валерий Рюмин, — сделаем все как надо. Программу помним...
  • Но затем сквозь шорохи эфира все-таки прорвалось: «Скорее бы домой!» Однако тут же вновь последовала «бодрящая» реплика: «А встречать-то нас будете?»
  • Оператор Центра управления даже растерялся от наивного вопроса. Но потом совершенно серьезно стал говорить о благоприятном прогнозе погоды в районе посадки, о количестве поисковых самолетов и вертолетов, готовых в расчетную секунду взмыть в небо.
  • — Это прекрасно, — перебил его бортинженер, — мы про другое... Есть чисто житейская просьба. Нельзя ли на приземление подкинуть пачку «Столичных» сигарет, малосольных огурчиков и буханку московского черного хлеба, но только за 18 копеек.
  • — А я вот слышал, — включился в беседу Леонид Попов, — что арбузы в Казахстане нынче на славу.
  • — Заявки приняты, — так же лаконично ответил Центр управления. — Проблему, конечно, решим.
  • Да, отвыкли от радостей земных наши герои. И не только от многих обыденных продуктов. Главное, и конечно, самое трудное в том, что они за полгода «забыли» про столь постоянное для всех жителей планеты земное притяжение.
  • Это только на Земле прошло 185 суток с того теперь уже исторического старта. А в космосе свои порядки. На орбите «одна заря сменить другую спешит» шестнадцать раз в сутки. Именно 16 кругосветок, полных витков над планетой совершает экипаж за 24 календарных часа. И все это изо дня в ночь, из ночи в день. Вот в каком стремительном калейдоскопе работали Попов и Рюмин, работали, не жалея сил, отдавая все знания, талант, небывалый еще опыт новых Колумбов вселенной.
  • Конечно, главное здесь не в длительности, хотя это само по себе уже многое значит. Главное — в результатах полета, его исключительной эффективности, практическом значении для сегодняшних и завтрашних дней космической эры. Первые итоги звездной эстафеты открытий в Центре управления комментировали ведущие специалисты...

    А. С. Елисеев, руководитель полета, доктор технических наук, дважды Герой Советского Союза. Многие еще недавно считали такие экспедиции вообще нереальными. Причем не только по срокам, но и по объемам выполненных исследований. Теперь мнение резко изменилось. Кстати, и полгода на орбите отнюдь не верхний предел. Понятно, что залог успеха «салютовской» экспедиции во многом базировался на самоотверженности экипажа, совершенстве космической техники, исключительной слаженности действий в космосе и на Земле. 185-суточная программа была расписана чуть ли не по минутам, и мы редко отступали от жесткого, напряженного графика. А если и бывали исключения, то по «вине»... Попова и Рюмина. Они выступали со встречными предложениями, просили разрешить сверхплановые исследования и эксперименты.

  • А работы на борту выпало много. «Днепры» приняли у себя три интернациональные экспедиции, в которые вошли космонавты Венгрии, Вьетнама, Кубы. Добавим к тому прибытие Малышева и Аксенова на новом корабле «Союз Т-2», регулярные рейсы звездных грузовиков «Прогресс», наконец, две перестыковки, когда экипаж дважды покидал гостеприимную станцию. О маневрах же в космосе и говорить не приходится: сколько раз Попов и Рюмин поднимали «салютовскую» орбиту, делали ее более удобной для гостей, обеспечивали надежность четвертого марафона.
  • Массу новых, ценных для практики результатов с орбиты получили ученые, специалисты, представляющие сотни научных, конструкторских, промышленных организаций. Целые отрасли взяли «на вооружение» «салютовскую» информацию, неизменно обеспечивались точными прогнозами, конкретными рекомендациями. По заявкам геологов, рыбаков, геофизиков, строителей, лесников, многих других специалистов Попов и Рюмин сделали несколько тысяч снимков перспективных районов, причем каждый из них в различных диапазонах спектра. Постоянно на борт поступали и дополнительные пожелания с Земли — в основном просили выполнить съемку конкретного района, но под другим углом солнечного освещения. Такая комплексная информативность «сверху» позволила специалистам сэкономить миллионы часов на наземные наблюдения, приблизила к нам самые глухие, как говорят, таежные уголки. Снимки с орбиты, постоянные визуальные наблюдения были нередко посвящены и бескрайним океанским акваториям, поиску скоплений планктона, оперативной разведке косяков рыбы, изучению природы морских течений, проблемам зарождения далеких тайфунов.
  • На полную мощность работал и «металлургический цех» орбитальной станции. На установках «Сплав» и «Кристалл», например, только новых полупроводниковых материалов получено около сотни. Отрадно, что мы имеем теперь не только теоретический задел на будущее космической технологии, будущие звездные плавки, но и конкретные уникальные кристаллы, которые уже могут применяться в микроэлектронике, радиотехнике, оптике. Не исключено, что в дальнейшем такая продукция буквально преобразит многие производственные процессы. Я уже не говорю о революционном влиянии космоса на другие научные направления. Должную и полную оценку всем выполненным экспериментам мы, понятно, сможем дать по возвращении наших героев.

    И. И. Касьян, доктор медицинских наук. Прежде всего хотелось бы подчеркнуть, что Попов и Рюмин в добром здравии, на практике оправдали прогнозы советской космической медицины, еще раз доказав, что человек уверенно обживает вселенную, делает ее своим рабочим плацдармом. Каждые сутки, ночью и днем, специалисты Земли следили за состоянием здоровья своих неземных пациентов, в любую секунду были готовы прийти им на помощь. Поражает оптимизм наших героев, целеустремленность, желание сделать все на высоком профессиональном уровне. В этом их долг, воля, опыт предшествующих долгих полетов.

  • Медиков неизменно спрашивают, а не вредны ли для здоровья такие полеты? Конечно, полгода на орбите, даже в условиях комфорта звездного дома — это далеко не увеселительная прогулка. И она, конечно, не проходит бесследно для организма. Но максимальная профилактика, комплекс медицинских, биологических и, главное, спортивных мероприятий позволяют значительно сократить эти издержки, а затем после полета наверстать прежнюю земную форму.
  • Были ли какие неожиданности в этом полете? Да. Но только приятные... Обычно к концу длительного полета у космонавтов снижается мышечный тонус. Так нет, Рюмин еще раз нарушил эту традицию. Если перед стартом он, например, выжимал правой рукой на динамометре 60 килограммов, то к концу полета он добился личного рекорда — набрал на 18 килограммов больше. Вот что значат регулярные занятия спортом даже в невесомости — ежедневные тренировки на велоэргометре, беговой дорожке, с эспандером. Отсюда и хороший аппетит был у космонавтов. «Мы заметно поправились,— все шутили Попов и Рюмин в недавнем сеансе связи, — глядишь, и дома-то не узнают». Действительно, последнее взвешивание на оригинальном приборе — массметре, способном работать в невесомости, показало, что командир и инженер прибавили по три килограмма, а бортинженер чуть ли не все пять. В целом экипаж перенес полет нормально, накопил запас прочности для возврашения в ныне пока еще новый для него мир земной гравитации. Этому, конечно, помогли и последние, так называемые предспусковые тренировки в специальных костюмах, которые помогают организму имитировать на орбите уже земное кровообращение.
  • ...И вот наконец наступило 11 октября 1980 года. В пилотируемый корабль перенесены десятки контейнеров, плотно заполненных пленками и кристаллами, другими уникальными образцами, на которых по праву можно написать дорогие слова «сделано в космосе» и поставить государственный Знак качества.
  • Попов и Рюмин «отдают швартовы» и плавно отходят от звездного причала. Еще почти два полных витка над планетой, а затем всегда волнующее, выверенное до доли секунды включение тормозного двигателя. Все идет по программе, спуск, по заключениям баллистиков, штатный. А вскоре родная Земля принимает в объятия самых желанных путешественников, которые оставляли ее на очень долгое время...

    4 ноября в Кремле Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежнев вручил Леониду Попову и Валерию Рюмину высокие награды Родины. При вручении наград товарищ Л. И. Брежнев отметил: «У вас было не так уж мало гостей на орбите: пять советских, венгерский, вьетнамский и кубинский космонавты. Сейчас с полным правом мы можем сказать: советские ученые, конструкторы, инженеры, рабочие, космонавты вымостили дорогу в космос для сыновей братских социалистических стран, И это очень хорошо.

  • У космоса, конечно, много тайн, и работы там хватит на всех. Поэтому мы выступаем за самое широкое взаимодействие с другими государствами в космических исследованиях. Космос может и должен объединять жителей земли, развивать понимание того, что люди живут на одной планете, и от них зависит, чтобы эта планета была мирной и цветущей».

    БОРИС ГЕРАСИМОВ, специальный корреспондент газеты «Советская Россия»
    ЭСТАФЕТА ОТКРЫТИЙ

    КОМПАС ГЕОЛОГА

  • Вспомним одну историю, которая случилась еще до первого спутника и которая к космосу вроде и не имела ни малейшего отношения. Далеко к югу от Уральских гор, в глухой степи, ехала на телеге группа геологов. Осенняя распутица, бездорожье давали о себе знать, и геологи то и дело подкладывали под колеса редкие для равнины камни. Как вдруг один из камней оказался друзой горного хрусталя. Подивились специалисты, решили, что случайность. Но все же весной вернулись в те края, копнули поглубже, нашли целые россыпи. И вскоре началась промышленная биография месторождения. Люди стали добывать знаменитый хрусталь, выпиливать из него различной формы кубики и пластинки. Иными словами, организовали производство ценного пьезокварца, который по праву считается хлебом современной радиоэлектроники.
  • Вот только одно смущало ученых, так и не сумевших тогда объяснить: откуда в степи хрусталь, постоянный спутник лишь высокогорных районов? Ответ пришел спустя много лет — в расцвет нашей космонавтики. Взгляд «сверху» позволил геологам сделать, например, смелый вывод, что Урал-батюшка не заканчивается в Челябинской области, а простирается гораздо дальше на юг, вот только он опускается там... под землю. Понятно теперь, откуда в степи взялся горный хрусталь, да и многие другие «неожиданные» месторождения.
  • На чем же базируются столь точные прогнозы, кстати, подкрепляемые практикой все чаще и чаще? Прежде всего на принципиально новых методах, рождение которых вызвано развитием космонавтики.
  • В век пилотируемых полетов и многие земные науки обретают теперь космическую приставку. Возьмем ту же геологию, которая в целом и так прошла бурный путь от примитивных кайла и молотка до сверхмощной буровой техники, сверхточной геофизической аппаратуры. Но лишь снимки планеты из космоса помогли разведчикам недр заново осмыслить прежние представления, приступить к созданию новой теории, которая должна стать компасом в сложном поиске, связать воедино многие догадки и гипотезы. Но это, так сказать, разбег на будущее, конечная цель. А пока же речь пойдет о сегодняшнем дне, о том, как космические исследования служат народному хозяйству, помогают геологам и агрономам, энергетикам и строителям, проектировщикам и океанологам. И главное — интерес специалистов к снимкам с орбиты — это не дань моде, а жизненная необходимость, конкретное воплощение в ведущих отраслях результатов очередных звездных полетов. Понятно, что особенно щедрые урожаи Земля снимает с долговременных орбитальных комплексов, среди которых роль флагмана по праву за нашей научной станцией «Салют-6».
  • Уже первые ее хозяева Юрий Романенко и Георгий Гречко десятки витков — десятки целых кругосветных путешествий — посвятили фотосъемке планеты, изучению ее природных ресурсов, Но особенно экипаж интересовался родной страной, обширными районами средней полосы, Казахстана, Сибири.
  • Правда, с погодой экипажу вначале не повезло, космонавты частенько жаловались на облачность, снижающую зоркость бортовой фотоаппаратуры.
  • — Как назло, — говорил Георгий Гречко, — только что наблюдали Крым, а вот вроде совсем рядом Кавказ, но уже ничего не видно. Редкий виток попадается, чтобы без помех рассмотреть родную страну.
  • Погода словно услышала нарекания экипажа, и последующие дни выдались как по заказу почти по всей трассе полета «Салюта-6». И сразу же Центр управления решил задействовать всевидящий космический фотоаппарат МКФ-6М. Правда, фотоаппаратом его, по нашим представлениям, можно назвать весьма условно. Па самом деле это внушительная по назначению установка, со сложной электронной аппаратурой, с целым набором одновременно снимающих объективов.
  • Это был уже второй дебют оригинальной новинки в космосе. А впервые ее испытали в сентябре 1976 года на корабле «Союз-22» В. Ф. Быковский и В. В. Аксенов.
  • Напомним, что необычный космический фотоаппарат был разработан совместно учеными СССР и ГДР и затем успешно воплощен в практику на народном предприятии «Карл Цейс Йена».
  • «Обкатка» аппаратуры тогда на космической трассе превзошла все ожидания. С ее помощью Быковский и Аксенов сделали тысячи снимков, запечатлели огромные территории. Но дело здесь прежде всего даже не в количестве, а в качестве, в исключительно высокой информативности, которую обеспечивала каждая звездная фотография.
  • Что же можно увидеть с орбиты? Возьмем, к примеру, снимок лесного массива. Обычная камера позволит различить разве что его границы. По давайте наденем па объектив светофильтр, говоря по-научному, сузим спектральную зону съемки. Эффект окажется колоссальным, например, удастся даже выяснить, из каких пород деревьев состоит наблюдаемый сверху лес. А если еще жестче ограничить спектр, то можно заметить «неуловимые» непосредственно на земле нюансы, такие, как предрасположенность виноградников к поражению тлей, прогноз на урожай пшеницы, косвенные признаки еще не открытого нефтяного месторождения. Да, благодатное будущее у подобного зондирования со звездной трассы даже в одном узком диапазоне. Так вот, космическая новинка ведет одновременно съемку сразу в шести областях спектра. Насколько возрастает объем полезной информации с каждого кадра!
  • — А какие четкие снимки дает фотоаппарат, — подчеркивает один из его разработчиков, Ганс Фишер, директор Института электроники Академии наук ГДР. — Прежде всего это относится к ликвидации так называемого смаза земной поверхности. Что ни говорите, а экипажи на кораблях и станциях мчатся над планетой с огромной скоростью — восемь километров в секунду. Так вот, специальное устройство позволяет объективам как бы зависнуть над выбранной точкой, исключить расплывчатость изображения. Кроме того, аппаратура ведет и маршрутную съемку. Один и тот же участок фотографируется дважды — с некоторым перекрытием. Получается здесь хорошо известный фотолюбителям эффект стереопары. То есть мы видим поверхность как бы в объеме. И сюда же нужно добавить возможность синтеза цветных изображений, ведь каждый из шести объективов настроен на свой спектр. Поистине МКФ-6 становится всевидящим, рисует земную поверхность во всей ее богатой палитре.
  • Но даже самый безупречный снимок нужно понять, однозначно прочитать все его «штришки», отождествить их с конкретными земными деталями. В этих целях синхронно с космической съемкой в ряде районов ведется фотографирование со специальных самолетов Академии наук СССР. Одновременно там же выполняются и непосредственные наземные наблюдения. Такой взгляд с «трех горизонтов» — из космоса, с самолета и у самой поверхности — гарантия точной расшифровки десятков тысяч других снимков, которые делают экипажи за долгие недели.
  • Кстати, еще до дебюта МКФ-6 наши космонавты неоднократно проводили узкозональную фотосъемку и добились весьма впечатляющих результатов. При этом специалисты много нового узнали не только о таежных районах, куда еще не ступала нога человека, но получили массу неизвестных ранее подробностей о природе густонаселенных областей. Сюда относятся и совсем изученные, даже исхоженные «вдоль и поперек» территории. Например, наблюдения с борта «Салюта-4» Крымского полуострова помогли специалистам составить атлас залегания грунтовых вод, определить районы, требующие защиты природы в условиях неизменно растущего «наплыва» отдыхающих, предусмотреть оперативные меры по сохранению крупнейшей черноморской здравницы.
  • Примеров практического применения многозональной космической фотографии уже немало. Большой интерес представляют они и для наших зарубежных коллег. Так, ученые Германской Демократической Республики наметили перспективную программу изучения природных ресурсов. Мне довелось в Берлине недавно встретиться с генеральным секретарем Академии наук ГДР академиком Клаусом Гроте. Ученый сообщил, что все специалисты довольны сделанными с орбиты снимками, что они широко используются в «инвентаризации» природных ресурсов страны. Новые данные удачно дополнили здесь прежнюю информацию. В результате комплексного научного анализа в северных районах ГДР выявлены геологические структуры, перспективные для поиска полезных ископаемых. В частности, уже начато бурение разведочных скважин на газ. Однако они должны быть весьма глубокими — около пяти километров. Стоимость такой скважины порядка десяти миллионов марок. Излишне напоминать, отметил академик, как важно сократить число «пустых» скважин. И это вполне реально, если использовать все достижения космической геологии.
  • ...Да, неплохо зарекомендовал себя «всевидящий» аппарат МКФ-6. Вскоре после полета на «Союзе-22» Быковский и Аксенов посетили ГДР, побывали они и на народном предприятии «Карл Цейс Йена», высказали пожелания по конструкции с учетом работы с ней в невесомости. К предложениям экипажа немецкие друзья отнеслись с большим пониманием. В результате в Йене был изготовлен модифицированный вариант фотокамеры (МКФ-6М), ныне занявшей достойное место на орбитальной станции «Салют-6». За плечами этого необычного «фотоателье»» планеты не один год звездной вахты. С МКФ-6М славно поработали и многие международные экипажи.
  • И не случайно каждая новая «салютовская» экспедиция уделяла все больше внимания родной Земле. Возрастали сроки полетов, возрастал непременно при этом и объем «портретов» планеты, сделанных с орбиты станции. Для доставки свежих фотопленок, других материалов был налажен даже специальный поток грузов по маршруту Земля — космос — Земля. На каждом корабле «Прогресс», на каждом «Союзе», которые стартовали на орбиту, обязательно находились кассеты для МКФ-6М, которые тут же распаковывали хозяева научного комплекса. А при первой возможности отснятые пленки доставлялись обратно на Землю.
  • Бесценные фотоматериалы оперативно обрабатывались в государственном научно-исследовательском и производственном центре «Природа», дешифрировались и направлялись в десятки, сотни других организаций. Этот центр, кстати, созданный сравнительно недавно, приобрел уже огромный авторитет и достойно представляет интересы народного хозяйства, обеспечивает многие наши ведущие отрасли практической информацией, которая жизненно необходима не только для перспективы, но и для сегодняшних нужд.
  • — Наглядное тому подтверждение, — говорит директор госцентра «Природа» Юрий Павлович Киенко, наша постоянно растущая почта, официальные заявки на каждый орбитальный эксперимент от все новых и новых специалистов, представителей самых различных министерств и ведомств. Например, если в начале нынешней пятилетки космической информацией пользовалось около 200 научно-исследовательских институтов, проектных организаций, конструкторских бюро, то сейчас их число возросло в три раза! И наши доблестные экипажи отлично понимают актуальность интересующих Землю проблем, всегда идут навстречу специалистам, зачастую проводят съемку планеты и в свое так называемое личное время. «Как там дела в «Природе»?» -спрашивают обычно на сеансах связи экипажи, едва мы только успеем проявить прибывшие с орбиты фотоматериалы.
  • Вполне можно понять трудовую самоотверженность покорителей космоса, экипажи отлично знают, какую неоценимую роль теперь играет информация «сверху». Здесь уместно назвать некоторые сделанные нашими экономистами конкретные расчеты. Например, если ускорить темпы поиска новых нефтяных и газовых месторождений только на 5 процентов, то это принесет ежегодный народнохозяйственный эффект в два миллиарда (!) рублей. А орбитальные исследования как раз и помогают геологам, нацеливают их на новые районы, позволяют сузить масштабы поиска, сократить число дорогостоящих разведочных скважин. Как видим, это достойный ответ космонавтики на поставленные партией и правительством задачи. Сложную «салютовскую» программу по праву следует считать трудовым рапортом нашей науки, промышленности, техники открывающемуся в 1981 году XXVI съезду КПСС.
  • Сейчас уже можно подвести первые итоги наших орбитальных экспедиций, осуществленных на кораблях «Союз-12» и «Союз-22», научных станциях «Салют». Так, специалистам с помощью космических снимков удалось по-новому взглянуть на Мангышлак, который ныне по праву назван полуостровом сокровищ. Дело в том, что этот только еще пробуждающийся край закрыт мощным «чехлом» рыхлых отложений, крайне мешающих глубинному зондированию не только с Земли, но и с летающих воздушных лабораторий. Зато из космоса, с больших высот по косвенным признакам экипажи помогли обнаружить перспективные аномалии для поиска нефтяных и газовых залежей. Приятно, что результаты изучения со звездных трасс успешно реализованы на практике и космонавты «Салюта-6» уже наблюдали в ранее пустынных районах действующие скважины.
  • Но не только геологи предъявляют повышенный спрос на результаты космических наблюдений. Все больший интерес орбитальная информация представляет и для работников сельского хозяйства. Например, в нашей стране, особенно на юге, немало плодородных земель, но вот беда, там зачастую весьма засушливый климат. Так что на повестке дня — проблема орошаемого земледелия, решить которую часто можно разведкой мощных подземных месторождений пресной воды. Но где же их лучше искать? Раньше их искали где угодно, чуть ли не бурили все подряд. Однако нередко при этом «обходили» закрытые барханными песками районы. Даже некоторые считали: где много песка, там трудно найти нужные водные резервуары. Зондирование с орбиты изменило многие ранее укоренившиеся на этот счет взгляды. И совсем недавно специалисты с помощью космической информации открыли в пустынях Каракалпакии весьма внушительные запасы пресной воды.
  • Теперь о космонавтике и ее значении для большой энергетики — в первую очередь для проведения предшествующих большим проектам комплексных инженерных изысканий... В горах Памира еще в 1911 году произошло сильное землетрясение, вызвавшее грандиозный обвал, который перекрыл долину реки Мургаб. Результатом подобной запруды явилось озеро объемом в 19 кубических километров (!). Это примерно столько же, сколько ежегодно сбрасывают реки Урал и Кура в Каспийское море. Да, неплохой резерв для строительства мощных гидроэлектростанций. Изучение общей картины района с орбиты, бесспорно, поможет специалистам найти наиболее рациональное и экономически выгодное решение. К тому же высвобождение долины от излишков воды, а ее уровень сейчас на сотни метров выше нормы, позволит земледельцам Сареза получить дополнительные площади для посева высокоурожайных сортов пшеницы.
  • Рядом с Нурскской ГЭС предполагается строительство еще одной гидроэлектростанции. Однако район этот расположен в зоне повышенной сейсмической активности. Потому специалистам крайне важно определить запас прочности для будущей плотины, исключить все воздействия на нее в случае возможного землетрясения. Но перестраховываться, увлекаться сверхпрочностью, «гигантоманией» сооружения также не следует, это вызовет колоссальные неоправданные затраты труда и материальных ресурсов. Золотую середину помогут найти результаты зондирования района из космоса, к обработке которых приступили ученые московского института «Гидропроект».
  • — Мы и в космосе чувствуем вашу земную весну, — радостно сообщили вскоре после прибытия на «Салют-6» Леонид Попов и Валерий Рюмин. — В средней полосе сошел снег, а на юге вовсю зеленеют поля. Да и облаков вроде меньше. Природа понимает, что нам сейчас вести съемку и визуальные наблюдения.
  • — Вот и отлично, — ответил оператор Центра управления. — На сеансе связи присутствуют специалисты по сельскому хозяйству.
  • Тут же начался профессиональный разговор по общей оценке земельных угодий, делались даже первые прогнозы на будущий урожай. Кстати, у Рюмина большой опыт сельскохозяйственных работ по его первой длительной экспедиции. Тогда экипаж много фотографировал житницы Кубани и Украины, Поволжья и Казахстана. Космические снимки с орбиты представили несомненный интерес для специалистов, позволили им по-новому взглянуть на свои хозяйства, выявить дополнительные гектары для ряда ценных культур.
  • — А в Африке над Сахарой опять пыльные бури, — докладывает экипаж с орбиты. — Мгла закрыла целый район.
  • Этим сообщением интересуются, конечно, гидрометеорологи, различные их службы, которые ведут контроль запыленности земной атмосферы. На первый взгляд буря в далекой пустыне вроде и не должна бы волновать, однако поднятые ветром такие скопления (аэрозоли) «путешествуют» порой на значительные расстояния, вызывая атмосферные изменения в том или ином районе. Так что синоптикам ныне приходится учитывать и эти факторы, тем более что общая запыленность планеты снижает количество поступающего на Землю солнечного тепла. Не здесь ли разгадка частых погодных сюрпризов, например, декабрьских дождей или, наоборот, июльских снегопадов?
  • — Над Уралом стоит сейчас антициклон, — продолжается тем временем репортаж с орбиты.
  • ...Всего лишь минуты затратили наши путешественники на полет над Африкой, Европой и Азией. Скорость у них поистине космическая, и разве можно еще каким-либо другим способом увидеть сразу целые континенты?
  • И еще ряд витков экипаж посвящает осмотру родной планеты...
  • Мы процитировали лишь один из разговоров космоса и Земли. А сколько их всего велось за минувшие годы, сколько раз экипажи изучали поверхность планеты, планомерно отвоевывая у природы тайну за тайной.
  • Сейчас даже трудно перечислить организации, в структуре которых созданы специализированные «космические подразделения». В их штатном расписании маститые ученые и совсем молодые инженеры, другие специалисты. Заметим, дорогие читатели, что некоторые из вас, в частности старшеклассники, вполне могут после школы попробовать свои силы на новой космической стезе. Например, поступить учиться в московские или ленинградские вузы, где уже начата подготовка по космическому землеведению. Вот хотя бы один из таких адресов — МИИГАИК. Это Московский институт инженеров геодезии, аэрофотосъемки и картографии.
  • Много информации содержится в космических снимках. Наша задача уметь прочитать эту информацию, как говорят специалисты, провести с помощью новых методов и приборов дешифровку сделанных космонавтами снимков. И с каждым очередным полетом таких необычных «портретов» земной поверхности будет все больше.
  • В последние годы в центре внимания космонавтов районы Байкало-Амурской магистрали. Величественный проект стройки XX века претворяется в жизнь, по всей трассе появляются новые поселки, закладываются фундаменты будущих городов, промышленных комплексов. Задача ученых, проектировщиков БАМа, строителей — подумать о бережном землепользовании, о комплексном, эффективном освоении природных кладовых. Уже сейчас необходимо дать обоснованные прогнозы на вырубку лесов в одних районах, обязательное сохранение зеленых массивов в других. Нельзя и забывать о гидромелиоративных вопросах, защите животного мира. Словом, проблема экологического равновесия обретает сейчас актуальное народнохозяйственное значение. И главным арбитром при утверждении того или иного проекта все чаще становятся космическая информация, панорамные снимки с орбиты, способные всесторонне оценить территории в тысячи, десятки тысяч квадратных километров. Приятно отметить, что такие комплексные «взгляды со звездных трасс» уже принесли неоценимую пользу, скорректировали немало проектов по освоению далекого региона.
  • Впрочем, не только БАМом занимается сейчас космонавтика. Запросы на снимки «сверху» прислали и специалисты, рассматривающие переброску вод сибирских рек в засушливые южные районы. Значительную роль космическая информация приобретает для решения актуальных проблем Нечерноземья, связанных с вопросами противоэрозионной защиты, освоением новых земельных массивов.
  • — Мне бы здесь хотелось отметить и такой аспект, — комментирует проблему изучения природных ресурсов из космоса руководитель полета, дважды Герой Советского Союза А. С. Елисеев, — как исключительная оперативность. Программой многих витков предусмотрена съемка территорий в десятки и сотни тысяч квадратных километров. Понятно, если брать под контроль такие площади любыми другими методами, то на это уйдут долгие-долгие годы. Фактически космос сокращает сроки перспективных исследований в сотни раз, не говори уже о принципиальной стороне — качестве зондирования с орбиты, которое невозможно обеспечить обычной аэрофотосъемкой или непосредственными наземными наблюдениями.
  • В самом деле, на отдельном аэрофотоснимке не увидишь крупную геологическую структуру, например, глубинный разлом. Казалось бы, чего проще, склеивай воедино сотни фотографий и пытайся найти нужную закономерность. Ан нет. Главные «геологические черты» при этом нередко затушевываются массой мелких, второстепенных деталей. Словом, космические геологи находятся в более выгодных условиях, снимают один и тот же регион в разное время года, при разных высотах солнца над горизонтом. Даже зима не помеха таким наблюдениям. Напротив, снежный покров нередко не маскировал рельеф, а подчеркивал складки местности, выделяя наиболее характерные штрихи.
  • Хочешь познать свое будущее, гласит одна древняя мудрость, познай прежде свою историю. И как ни странно, этот постулат ныне, пожалуй, особенно актуален для геологии. К сожалению, мы еще мало знаем строение своей планеты, законы природы, которые управляли и управляют грандиозными перемещениями земной коры, давая «добро» на то или иное месторождение. Подобрать ключи к этим тайнам — значит быть во всеоружии, уметь научно прогнозировать будущие открытия. Ведь львиная доля топливных и сырьевых ресурсов, которые находились чуть ли не на поверхности, не только разведана, но и практически исчерпана. Не случайно горнодобывающей промышленности приходится осваивать нижние этажи планеты, забираться вглубь на полтора, два и более километров. В таких условиях поиск новых подземных кладовых неизменно осложняется. Словом, ученым нужна стройная система, объясняющая механизм зарождения крупных месторождений. Важно осмыслить, воссоздать в теории геологические процессы, которые когда-то бушевали в недрах планеты.
  • — Вроде бы за давностью веков, — рассказывает доктор физико-математических наук Ю. А. Сурков, — проблема эта неразрешима. На Земле мы сегодня видим только результаты и редкие отголоски тех далеких явлений мироздания. К сожалению, самые смелые, оригинальные расчеты и эксперименты, моделирующие «синтез» целых месторождений, не дают ясной картины в планетарных масштабах. Но так ли уж безнадежно упущен здесь главный фактор — время?! Оказывается, нет, несмотря на то, что «главные геологические события» отгремели на Земле... 4,5 миллиарда лет назад.
  • Ученые стремятся отвоевать у природы скрытые временем тайны. И надежным инструментом познания здесь становится космос, исследования планет солнечной системы и нашей ближайшей соседки Луны. Поверхность Селены словно остановила бег земной истории, «законсервировала» древние геологические процессы, присущие нашей планете. Там уже давно погасли последние вулканы, лишь изредка где-то в глубинах раздастся ленивое «ворчание», извещая о каком-либо слабом лунотрясении всплесками сейсмических волн.
  • Так что изучение нашей «старушки» имеет теперь также конкретный прикладной характер. Неплохой вклад в копилку открытий внесли наши луноходы и лунные станции, которые заложили там первые буровые скважины, взяли «таинственный» грунт, привезли его в лаборатории. Особенно большой триумф выпал, конечно, на долю 24-го лунника. Этот чудесный посланник землян плавно, опустился в Море Кризисов — в районе, где в миниатюре столкнулись геологические эпохи с разницей возраста в миллиарды лет.
  • Анализ грунта, наблюдения Луны со спутников и с орбитальных станций позволяют ученым сделать многие практические выводы. Прежде всего доказана схожесть древних процессов формирования Земли и Луны. А это уже бесценная информация для геологов, геохимиков, физиков. И наука теперь от догадок и гипотез переходит к конкретным фактам и цифрам, вооружает разведчиков недр боевой конкретной программой. И как говорят сами геологи, у них главное еще впереди!
  • Впрочем, так считают и многие другие специалисты. Возьмем, к примеру, Мировой океан, который занимает две трети планеты и который по-прежнему хранит в пучинах несметное число «белых пятен». Среди них и загадки морских течений, и еще не познанные пути миграции рыб и морских животных, и, наконец, сюрпризы грозной стихии, зарождающей бесконечные циклоны и тайфуны. И надо сказать, что все «салютовские» экипажи никогда не обходили своим вниманием «его величество океан», держали его под прицелом фотоаппаратуры, вели визуальные наблюдения. Особенно подружились космонавты с рыбаками, изучали биологическую продуктивность отдельных районов, определяли четкие координаты удачного лова. И обычно через три-четыре дня оператор Центра управления торжественно обращался, например, к Владимиру Ляхову и Валерию Рюмину:
  • — Ребята, а вам опять радиограмма. С Атлантики пришла, Рыбаки благодарят за план, траулеры взяли большой косяк.
  • — Желаем им и дальше держать план, — шутливо отвечал экипаж.-Недовыполнение чувствуем на себе-опять на Байконуре забыли завернуть в «Прогресс» селедку. А если серьезно: в южной части Индийского океана, записывайте координаты... большое скопление планктона. Проверить бы не мешало.
  • — Принято. Берем на контроль.
  • ...В любую точку планеты можно послать геолога, ботаника, картографа, океанолога, попросить их профессионально изучить на месте свои проблемы. Но всегда ли это следует делать, да и хлопотно порой, по времени не укладываешься. Не проще ли здесь сразу взять в поле зрения все районы, доверить их изучение «высшим инстанциям»? Объективы орбитальных станций — надежные инструменты познания — с каждым годом становятся все более зоркими.

    ВКЛЮЧАЕМ ДОМНУ

  • Но космос сегодня не только неутомимый разведчик новых земных богатств. Космос, оказывается, может стать и их непосредственным производителем, надежной рабочей площадкой, где звездные экипажи получают уникальные сплавы, выращивают кристаллы для оптики и электроники, синтезируют цепные медицинские препараты.
  • От первых скромных результатов, небольших технологических установок ученые надеются перейти к созданию промышленных комплексов, целых заводов, которые со временем справят новоселье на орбитальных станциях. Успех «салютовской» программы, доставленные многими экипажами материалы убедительно подкрепляют смелые прогнозы нашей науки. Не за горами время, когда пока еще экзотическая маркировка продукции «сделано в космосе» станет обыденной, доступной для повседневных земных нужд.
  • Первая ласточка технологии будущего — оригинальная экспериментальная установка «Сплав». Например, еще Юрий Романенко и Георгий Гречко ласково назвали ее своей звездной «домной». Сколько плавок выдала удивительная печь, сколько она решила сложных проблем и, наоборот, поставила перед наукой других актуальных вопросов! И сейчас вновь хочется вспомнить те знаменательные для технологов дни, послушать магнитофонные записи сеансов связи космос — Земля, комментарии ученых по первым экспериментам...
  • — «Домну» загрузили полностью, — сообщают с орбиты Романенко и Гречко. — Бортовая электропечь в исправности. Ждем разрешения включить рубильник. С удовольствием поработаем металлургами.
  • Специалисты Центра управления понимают нетерпение экипажа, но с ответом не спешат, проводят скрупулезный анализ полученной телеметрии. Много внимания уделяется аккумуляторным батареям, работающим в паре с солнечной электростанцией. Ведь сколь ни портативна нагревательная печь, явно уступающая размерами металлургическим гигантам, энергии она по космическим масштабам требует не так уж и мало. Впрочем, на борту все в порядке, и Земля поручает экипажу приступить к первой плавке.
  • Этой необычной операцией, — рассказывал в Центре управления доктор технических наук С. Д. Гришин, — на орбите была начата серия новых экспериментов так называемой технологической серии. Цель исследований — получение перспективных для науки и техники материалов. Ученые возлагают большие надежды на космическую технологию, ставя конечной целью внедрение достигнутых результатов в конкретные народнохозяйственные отрасли.
  • Предвидим вопрос читателей: а при чем здесь космос, разве нельзя получить нужные материалы и сплавы в земных условиях? До недавних пор обычно так и поступали. И на какие «ухищрения» не шли при этом ученые! В союзники они привлекали весь арсенал современной науки и техники — сверхнизкие или, наоборот, сверхвысокие температуры, давления в сотни тысяч атмосфер, колоссальной силы магнитные поля, ядерные реакторы, ускорители заряженных частиц... И надо сказать, что специалисты добились впечатляющих результатов.
  • Так, уже давно ученые, а теперь, кстати, и производственники научились выращивать искусственные алмазы, другие «любимые» промышленностью кристаллы. Исполнилась и древняя мечта алхимиков, наука нашла «философский камень», способный, например, превращать ртуть... в золото. Достигается это методами ядерной физики: под шквалом нейтронов, других элементарных частиц атомы химического элемента словно забывают о своем извечном происхождении, меняют «прописку» в таблице Менделеева, сдвигаясь в соседние ее клеточки.
  • Список подобных метаморфоз весьма внушительный. К ним можно отнести и обычный водород, который «вдруг» обретает свойства... металла, и ряд сплавов, способных стать сверхпроводниками при не таких уж низких температурах.
  • Словом, земная наука ныне вроде делает чудеса, но тем не менее и она порой далеко не всесильна. И дело здесь прежде всего в том, что в арсенале ученых не использовался пока такой мощный технологический фактор, как невесомость. Возьмем, к примеру, обыденный случай из нашей домашней практики. Сколько ни пытайтесь разбавить подсолнечное масло водой, ничего путного не выйдет. Как ни взбалтывать смесь, все равно более легкое «несмачиваемое» масло обязательно всплывет вверх. Этот пример вполне может служить «оправданием» многих еще не решенных проблем металлургии.
  • И связаны они прежде всего со сложностями получения новых сплавов.
  • Ученые на сегодня составили целый перечень «трудных» металлов, не желающих соединяться друг с другом ни под каким видом, особенно имеющих внушительное расхождение по удельному весу. Вроде все в порядке, когда компоненты будущего материала в жидкой (расплавленной) фазе. Но при остывании тяжелые металлы стремятся опуститься на дно тигля. Проблема таких сплавов таит в себе отнюдь не праздный интерес. Ученые, еще не имея новых материалов, прогнозируют их свойства, определяют конкретную сферу будущей полезной деятельности. Так, оптической промышленности нужны новые высококачественные сорта стекла, «облагороженного» добавками ряда тяжелых материалов. И здесь, как и в металлургии, те же сложности, вызванные различием компонентов по удельному весу.
  • — Зато в космосе, — пояснил один из разработчиков технологических экспериментов на «Салюте-6», А. В. Егоров, — подобные проблемы практически не существуют. На орбите господствует невесомость, она-то и уравнивает в правах тяжелые и легкие металлы, все составные компоненты других запланированных к производству материалов. Программой предусмотрено и выращивание в электропечи различных полупроводниковых кристаллов, крайне важно проследить особенности их формирования в космическом полете. Подобранный режим плавления, распределение температур нагрева по рабочим зонам должны обеспечить направленную и объемную кристаллизацию материала. Кстати, кристаллы в космосе выращивались и ранее. Их производством на орбите занимались первый и второй экипажи станции «Салют-5».
  • Разработчики нового «салютовского» эксперимента постарались учесть опыт прошлого полета, послали на грузовом транспортнике «Прогресс-1» электропечь, которая обеспечивает нужную температуру с точностью до пяти градусов. Причем тепловой режим поддерживается автоматически — с помощью оригинального компьютера.
  • В назначенное время Романенко и Гречко на пульте управления набрали необходимые команды, поручив контроль за плавкой и выращиванием кристаллов бортовой автоматике. Лишь изредка космонавты поглядывали на свою первую звездную «домну», которую они недавно смонтировали в одном из шлюзов. Через него-то печь торцом и смотрит в открытый космос. Выигрыш от такого остроумного размещения несомненный. Во-первых, нет проблемы, куда девать излишки тепла, ведь внутренняя часть установки нагревается более чем до тысячи градусов. Космос — идеальный вакуум, способный также внести определенную лепту и в качество плавки.
  • — Горят сигнальные лампочки, — докладывает в Центр Георгий Гречко. — Плавка что надо. Интересно, что там получилось?
  • — Не волнуйтесь, скоро узнаете. Наука говорит, что остывать печь должна много часов. Выполняйте программу других экспериментов, а с «печкой» за вас поработает автомат. Не возражаете?
  • — Мы готовы доверить ему и остальное, — шутят космонавты, — пусть, например, покрутит педали велоэргометра...
  • Подобный обмен веселыми репликами — наглядное подтверждение хорошего творческого настроя экипажа. Такие диалоги, по мнению психологов Центра управления, снимают нервное напряжение, помогают космонавтам выполнять ежедневную, в целом-то весьма нелегкую работу на далекой орбите.
  • И вот завершается очередной сеанс связи Земля — космос. Центр управления подводит итоги минувшего дня, уточняет программу на последующие сутки. Особенно волнуются в эти часы специалисты, отвечающие за внедрение на орбите новых методов космической технологии. Среди них и ученые Института металлургии имени Байкова Академии наук СССР. Они по праву называли орбитальную станцию «Салют-6» своим передовым филиалом в космосе.
  • ...А потом на орбиту стартовали Владимир Коваленок и Александр Иванченков. Они также с душой взялись за многие эксперименты по космической технологии, а в честь предстоящего тогда Дня металлурга встали и на «мартеновскую» звездную вахту. Вахту эту экипаж выполнил на новой установке «Кристалл», доставленной очередным грузовым кораблем «Прогресс», Вот как в Центре управления комментировал задачи актуальных исследований член-корреспондент Академии наук СССР, лауреат Ленинской премии А. Ю. Малинин:
  • — С помощью космической установки специалисты планируют получить в невесомости «сверхчистые», идеальной структуры материалы. Это своего рода хлеб микроэлектроники, основа для создания миниатюрных вычислительных устройств, радиотехнической аппаратуры, медицинских приборов.
  • Ныне микроэлектроника — целая отрасль науки и техники, совершенная промышленность. Это и высокопроизводительные «сверхчистые» цехи, научно-исследовательские лабораторные корпуса, и новые технологические процессы, впитавшие в себя лучшие достижения физики, химии, оптики, механики, лазерной техники.
  • Поражает плотность «упаковки» элементов. От десятков до сотен тысяч «деталек» можно уже сегодня разместить на «пятачке» кристалла площадью всего в квадратный миллиметр. Но ученые не успокаиваются на достигнутом. В будущем поставлена задача довести эту плотность до миллиона элементов. Так что специалисты постоянно совершенствуют свою ювелирную технику, привлекают в союзники многие новые устройства, в том числе и «арсенал» атомной науки, например, промышленные ускорители. Все чаще ускоренные пучки ионов и электронов помогают технологам «рисовать» сложнейшие электронные схемы, гарантируя высокое качество новой отрасли производства.
  • Однако до сего времени в микроэлектронике есть и одно сдерживающее «но». Молодой отрасли в качестве сырья нужны исключительно чистые материалы, которые должны быть однородными по кристаллической структуре, не включать в себя посторонние примеси. Допускается, например, на миллиард (!) атомов основного вещества не более одного атома «чужака».
  • Фантастика ли это? Нет, реальность. И ученые уверенно идут к поставленной цели. Именно при соблюдении таких «атомных» строгостей микроэлектроника раскрывает свои возможности, позволяет выйти на новые немыслимые высоты.
  • Процесс создания нужных материалов весьма сложен, но наука надеется решить многие проблемы с помощью методов космической технологии. Для звездной печи станции «Салют-6» специалисты приготовили целую гамму материалов, плавку которых желательно провести в космосе, чтобы использовать все преимущества отсутствующей на Земле невесомости. Космический синтез различных химических элементов сулит большие перспективы. И не только для науки, но и для промышленности. Ведь для микроэлектроники нужно не так уж и много материалов. Главное — чтобы они были исключительно высокого качества.
  • И надо сказать, что космонавты не раз радовали звездными плавками, выполняя заказы земных ученых, работали на микроэлектронику, металлургию, медицину. Неизменно загружаемая космической рудой, печь исправно давала продукцию. И сегодня уже оправданы многие надежды ученых — в том числе и из братских социалистических стран. Например, весьма перспективные для науки материалы доставлены на Землю тремя последними международными экипажами. Бок о бок над результатами звездных плавок работают специалисты Москвы, Будапешта, Ханоя, Гаваны...
  • Космос все увереннее служит Земле — делу мира, делу прогресса.

    В НЕВЕСОМОСТИ ПОЯВИЛСЯ... ВЕС

  • — Доброе утро. Как самочувствие?
  • Этот извечно первый вопрос Земля неизменно задавала всем экипажам, едва на «Салюте-6» звенел будильник. Тут же следовал и бодрый ответ из космоса: «Все нормально, на здоровье не жалуемся». И надо сказать, что эта стереотипная фраза звучала и на 96-е, и на 140-е, и на 175-е сутки полета. Не нарушили добрых традиций и последние долгожители Леонид Попов и Валерий Рюмин.
  • Такие фантастические достижения стали возможными благодаря мужеству и упорству наших героев. Но к их высоким профессионально-волевым качествам нужно приплюсовать и колоссальный опыт советской космической медицины, ее передовых ученых, сумевших победить коварную невесомость, другие неприятные факторы. А начало этого наступления, штурма полугодовых космических бастионов базировалось на многих исследованиях, экспериментах, точных прогнозах. Например, мощные ракеты выводили на орбиту и целые биологические спутники, на которых впервые в мировой практике была создана искусственная гравитация.
  • ...Как и принято, ему дали скромный порядковый помер — 782. Очередной спутник серии «Космос».
  • Но новый спутник пока еще не имел себе подобных. Чтобы достойно его оценить, уместна вспомнить некоторые предшествующие звездные рейсы. С памятного 1957 года десятки, сотни аппаратов и кораблей получили внеземную прописку. Какие только задачи не ставились исследователями, сколько «жгучих тайн мироздания» не устояло перед столь бурным штурмом вселенной! А пилотируемые полеты? Длительные экспедиции (два и более месяцев) советских и американских космонавтов на «Салютах», «Скайлэбе»! Можно смело сказать, что те полеты явились важным этапом в развитии космонавтики.
  • И не случайно на всемирных конгрессах и симпозиумах буквально не сходила с повестки дня проблема более длительных полетов. Где предел пребывания человека в космосе, в условиях все еще коварной невесомости, повышенной радиационной опасности? Конечно, вспышки на Солнце можно научиться прогнозировать, а по необходимости и прекращать полеты. Можно, наконец, оградить экипажи от капризов нашего светила и других космических излучений толстыми стенами. Но невесомость! Здесь у медицины и биологии, тогда еще было немало очень серьезных вопросов. И пожалуй, один из главных: нужно ли на борту будущих орбитальных станций создавать искусственную гравитацию, столь привычную для землян силу тяготения?
  • Вызвать гравитацию в невесомости можно вращением или всего аппарата, или какого-либо его блока вокруг определенной оси. Например, размещать космонавтов в специальных отсеках на постоянно работающей центрифуге. При этом в отличие от обычной карусели неприятных ощущений здесь не должно быть, ведь в космосе смещаются понятия пространственной ориентации. Зато такое устройство сможет полностью или частично восстановить земное «статус-кво».
  • Как видим, у исследователей космоса впереди немало работы. И дело здесь не только в остроумнейшем инженерном решении названной проблемы, но и в обстоятельной медико-биологической проверке возможных последствий развития живых организмов в условиях искусственной гравитации. Первой ласточкой в этом направлении и явился новый биологический спутник. «Экипировка» этой машины познания весьма интересна. И конечно, главное, что отличает аппарат от его предшественников, присутствие на борту гравитационной установки. Это солидных размеров платформа, постоянно вращаемая электромотором. На платформе ряд уютных домиков-пеналов для размещения различных представителей растительного и животного мира.
  • Домики эти изолированы друг от друга, кроме того, в них в зависимости от их «адресов» на необычной космической улице действуют различные силы тяжести, вызываемые центростремительным ускорением. На периферии (на краях платформы) это ускорение равно «единичке», то есть земному. А стало быть, обитатели крайних отсеков весят на орбите столько же, как и до запуска.
  • Однако на спутнике не всем растениям, микроорганизмам, животным достались ордера в домах, имеющих собственный вес. Часть размещена непосредственно в невесомости. Сделано это специально, чтобы исследователи могли сравнивать биологические процессы развития, протекающие в диаметрально противоположных условиях.
  • Теперь осталось только сказать про население биолаборатории. На ее борту оказался чуть ли не зоопарк да плюс еще небольшой ботанический сад. Черепахи, бактериально-чистые крысы, оплодотворенные рыбные икринки, грибы, различные растения, семена, всевозможные микроорганизмы.
  • — Научная программа полета весьма обширна, — комментировал запуск доктор медицинских наук Н. Н. Гуровский. — Около двадцати крупных научных центров из семи стран — участники проводимых на борту «Космоса-732» исследований. Ряд опытов подготовлены пятью лабораториями университетов и научных центров Соединенных Штатов Америки. В полете также задействованы исследовательские центры Чехословакии, Франции, Польши, Венгрии, Румынии. Биологические спутники, — продолжал ученый, — всегда предшествовали пилотируемым полетам. Большой объем исследований, выполненных Институтом медико-биологических проблем, другими организациями, позволил разработать специальный перечень медицинских и санитарно-гигиенических требований, гарантирующих безопасность пребывания человека на орбите. В земных клиниках новые методы профилактики или лечения всегда вначале проверяются на животных. В космосе те же узаконенные медициной порядки.
  • Понятно, что к путешествующим в космосе растениям или различным микроорганизмам у разработчиков эксперимента были и чисто потребительские вопросы: ведь очень заманчиво в длительных рейсах на борту планировать целые оранжереи, снимать с них многократно ценные белковые продукты,
  • Разве не заманчиво выяснить, в частности, такую проблему: где быстрее наступает извечная старость — в космосе или на Земле? Здесь подопытный материал — мухи дрозофилы, размножающиеся довольно быстро, способные завести на орбите не одно новое поколение. Кто знает, не исключено, что ключи к секретам долголетия удастся отыскать и на космических трассах.
  • Или такая проблема из проблем... Ядерные частицы, а их в открытом космосе изобилие (солнечный ветер, космические пришельцы из других галактик), при прямом попадании в живую клетку вызывают в ней необратимые процессы. Какие именно и какой средний космический фон опасен для обитателей спутника? Вопрос сложный, но ответ на него пытаются найти ученые.
  • Кстати, подобный «обстрел» из космоса в ряде случаев вообще можно исключить. Например, одной из научных организаций нашей страны создана система дополнительной биологической защиты. Она позволяет окружать аппарат надежным электростатическим полем — неплохим барьером на пути неугомонных космических частиц. В дальнейшем в лексикон экипажей, возможно, войдет и такой термин, как «включить антирадиацию:».
  • ...Вечером 3 августа 1977 года с космодрома вновь стартовала ракета, которая бережно вывела на орбиту еще один биологический спутник. По сигналу из Центра управления — «включить гравитацию» — на борту спутника закружилась оригинальная центрифуга, бросив перчатку все еще коварной невесомости. И пусть эта платформа пока не блещет масштабами и способна вместить лишь несколько животных да грядку с растениями... Главное — что и этот эксперимент с созданием в невесомости веса прошел успешно. Кто знает, не исключено, что в будущем в подобных гравитационных салонах будет жить и сам человек. Особенно тогда, когда сроки полетов возрастут еще более. Во всяком случае, отрицательные прогнозы здесь делать... опасно.

    АЛЕКСАНДР ЛАЗАРЕВ, доктор технических наук,
    ЕВГЕНИИ ХРУНОВ, Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР
    МИРАЖ В КОСМОСЕ

  • Советские космонавты обнаружили неизвестное ранее оптическое свойство земной атмосферы зеркально отражать солнечные лучи.

    НАБЛЮДЕНИЯ ИЗ КОСМОСА

  • Со школьной скамьи все помнят закон зеркального отражения: «Угол падения равен углу отражения». Этот закон — один из основополагающих в зеркальной оптике. Он оказался применим и к земной атмосфере при наблюдениях из космоса. Предположение о способности атмосферы Земли зеркально отражать солнечные лучи при небольших углах скольжения (угол скольжения дополняет угол отражения до девяноста градусов) впервые был сделан при анализе результатов визуальных наблюдений, проведенных Алексеем Леоновым с пилотируемого космического корабля «Восход-2» в марте 1965 года. Возвратившись из полета, Алексей Леонов написал картину «На орбите большая космическая станция», где изображен восход солнца при наблюдении с высоты около 500 километров. Когда над горизонтом взошла часть диска солнца, эта же часть диска появилась в виде зеркального отражения от атмосферы Земли. Этот эффект наблюдался над территорией Австралии, когда «Восход-2» пролетал Индийский океан на высоте 495 километров 19 марта 1965 года в 2 часа 21 минуту по московскому времени на двенадцатом витке вокруг Земли. Кроме того, Алексей Леонов наблюдал на сумеречном и ночном горизонте Земли еще несколько эффектов: солнечную корону, голубой пояс Земли, слоистый сумеречный ореол. На основе своих наблюдений Леонов написал ряд картин. В их числе — «Утро в космосе» и «Голубой пояс Земли».
  • Юрий Алексеевич Гагарин в предисловии к первому альбому картин А. А. Леонова и А. К. Соколова «Ждите нас, звезды!» (выпущенному издательством «Молодая гвардия» в 1967 году), написанных после полета пилотируемого корабля «Восход-2», отмечал: «В рисунках, опубликованных в альбоме, через призму художественного восприятия рассказывается о том, что уже известно науке, о том, чего ученые еще сегодня не знают. В научных исследованиях часто бывают «неожиданные» результаты и «неожиданные» гипотезы. Так поступают иногда и авторы рисунков». Это предвидение Ю. А. Гагарина прекрасно подтверждается анализом оптических явлений, запечатленных в картинах А. А. Леонова.
  • Способность земной атмосферы зеркально отражать подтверждается фотографиями Солнца, солнечной короны и околосолнечного ореола, которые были получены с советских и американских пилотируемых космических кораблей и орбитальных станций.
  • Зеркальное отражение солнечного излучения происходит как при входе в плотные слои атмосферы, так и при выходе за ее пределы. Зеркальное отражение при выходе за пределы плотных слоев наблюдалось с «Союза-5» перед восходом солнца в виде узкой полосы в направлении солнечного вертикала. Над краем горизонта, в надсолнечной области, появляется розовая полоса с красноватой вертикальной «черточкой», быстро превращающейся в светящийся овал, который в дальнейшем виден как часть диска Солнца, постепенно поднимающегося над горизонтом.

    НАБЛЮДЕНИЯ НА ЗЕМЛЕ

  • Зеркальным отражением солнечного излучения от плотных слоев атмосферы, по-видимому, удастся объяснить таинственные огни Мпары. Это явление наблюдают вечерами невдалеке от танзанийской деревни Кильва-Масохо, расположенной на побережье Индийского океана. На юго-запад от деревни на расстояние 12 километров тянется горная цепь Мпара. Вечером на склонах гор появляется свет, напоминающий отблеск пламени. Пытаясь узнать происхождение этого пламени, в горы много раз поднимались отважные альпинисты, однако они не увидели там ни огня, ни его источника.
  • Феномен был отмечен еще в старой арабской хронике. В 1934 году загадочным сиянием заинтересовались ученые. Они высказали различные гипотезы, например, что световой эффект вызывается электрическими разрядами, что загадочное свечение сопутствует распаду радиоактивных материалов, и т. п. Однако ни одна из подобных гипотез не подтвердилась.
  • Достаточно частое появление огнен Мпары, по-видимому, объясняется весьма благоприятными условиями во время наблюдений отраженного солнечного излучения на фоне сумеречного неба. Дело в том, что горная цепь Мпара значительно уменьшает яркость сумеречного неба, экранируя часть рассеивающего слоя атмосферы. И то и другое приводит к заметному уменьшению яркости сумеречного неба, то есть повышает контраст отраженного солнечного излучения. Интересно, что огни Мпары наблюдаются только в определенном направлении и на большом расстоянии от горной цепи. Исчезновение огнен Мпары с приближением к кажущемуся источнику свидетельствует о строгой направленности идущего от них излучения и является дополнительным подтверждением того, что огни возникают вследствие зеркального отражения солнца при выходе из более плотных слоев атмосферы.
  • Зеркальным отражением солнечного излучения при выходе за пределы плотных слоев атмосферы можно объяснить и зеленый луч.
  • Вот как описывает Жюль Верн это красивое явление:
  • «Видели ли вы когда-нибудь заходящее солнце на горизонте? — Да, конечно! — Следили ли вы, как оно касалось линии горизонта, а потом вовсе исчезало за ним? — Вероятно, да! — Но заметили ли вы, как появляется и гаснет последний солнечный луч, когда воздух освобождается от тумана и становится прозрачным? — Вероятно, нет! — Итак, если представится видеть это явление — оно бывает очень редко, — то обратите внимание на то, что этот последний луч будет не красным, а зеленым. Да, да, он будет иметь чудесный зеленый цвет, то есть такой зеленый, который не сможет создать ни один художник на своей палитре. Подобный зеленый цвет не удается встретить нигде в природе, ибо его нельзя найти в растительном мире, несмотря на все множество и разнообразие его цветов и оттенков, его не встретишь и у самых ярких морей. Если есть зеленый цвет в раю, то он не может быть иным, ибо это настоящий цвет надежды!»
  • В настоящее время существуют два объяснения этого оптического эффекта. Одно связывает зеленый луч с рассеянием и избирательным ослаблением в атмосфере солнечных лучей в момент, когда над горизонтом находится верхний край солнечного диска, другое сводится к тому, что атомы атмосферного кислорода под воздействием солнечных лучей могут излучать в зеленой линии, которая и создает зеленый луч. Третье объяснение природы зеленого луча может быть теперь предложено в связи с зеркальным отражением солнечного излучения при выходе за пределы плотных слоев атмосферы. Зеленый цвет видимых наблюдателю отраженных лучей, по-видимому, можно объяснить увеличением коэффициента зеркального отражения атмосферы в зеленой линии (или полосе) поглощения атмосферы вследствие аномалии показателя преломления.
  • Здесь уместно вспомнить и о других оптических явлениях. Очень часто в штилевую погоду, когда воздух прозрачен, острова в море, наблюдаемые с расстояния 15-20 километров, кажутся повисшими в воздухе. Это явление один из авторов часто наблюдал летом в утренние часы с северного берега Финского залива. Кронштадт, остров Котлин и особенно форт у Сестрорецка кажутся парящими над заливом. Можно предположить, что этот эффект вызван заметным отражением прибрежной полосы моря. Зеркально отраженное излучение поверхности моря, по-видимому, всегда можно наблюдать в штилевую погоду, если атмосфера очень прозрачна, а углы возвышения малы. Однако на светлом фоне дневного неба у горизонта зеркальное отражение не имеет достаточного для наблюдения контраста, но хорошо заметно на темном фоне острова. Так создается зрительный эффект парения.

    ПЛАНЕТНЫЕ ЗЕРКАЛА

  • Зеркальное отражение от атмосферы Земли можно наблюдать из космоса либо при безоблачной атмосфере, либо при низкой облачности, так как оно формируется главным образом в плотных слоях. Толщина эффективно отражающего слоя атмосферы, создающего заметное зеркальное отражение, составляет около 10-15 километров. В связи с этим при наблюдении зеркального отражения от атмосферы из космоса существенную роль играет высота полета космического корабля, так как от высоты будет зависеть угловой размер отражающего слоя, Зеркально отраженное земной атмосферой Солнце (или другие источники излучения) при наблюдении с небольшой высоты будет менее четким, чем при наблюдении с больших высот. Этот вывод подтверждается качеством изображений зеркально отраженного Солнца, околосолнечного ореола и солнечной короны, которые были зарегистрированы с пилотируемых космических аппаратов «Союз-5», «Аполлон-12» и «Салют».
  • Способностью зеркально отражать солнечное излучение, по-видимому, обладают и другие планеты и кометы. Зеркальные свойства планет и комет могут быть использованы для исследования их атмосфер.
  • Визуальные наблюдения с космических кораблей позволили обнаружить ряд неизвестных оптических эффектов в земной атмосфере и ближнем космосе. Благодаря этому удалось дать новое объяснение и некоторым давно знакомым, но необычным атмосферно-оптическим эффектам. Нет сомнений, что последующие полеты в космос принесут много интересного для космической оптики.

    ВАЛЕРИЙ РОДИКОВ, кандидат технических наук
    КОСМИЧЕСКАЯ МОЛОДОСТЬ ДРЕВНЕЙ НАУКИ

  • Двадцатый век изменил облик астрономии — древнейшей из наук. На протяжении тысячелетий астрономия была исключительно оптической. Всю информацию о небе приносил астрономам видимый свет — узкая щель в широчайшем электромагнитном спектре, содержащем богатейшую информацию о вселенной, которая в большинстве своем перехватывается в самом конце своего долгого путешествия тончайшей, по космическим масштабам, воздушной оболочкой нашей планеты.
  • В результате бесчисленных биохимических экспериментов природы наши глаза приспособились видеть только излучения тех длин волн, которые беспрепятственно проходят через атмосферу. Иначе найти глаза были бы бесполезны. Представьте себе, что за странную картину мы увидели бы, если бы человеческий глаз реагировал только на оранжевый цвет. Зелень лесов и полей, морские просторы, голубизна неба были бы недоступны нашему взору.
  • Так и астрономов, наблюдающих звездное небо в оптические телескопы, можно сравнить с человеком, который совершенно не воспринимает большинства цветов. Наблюдаемая ими картина отражает больше особенности земной биологической эволюции, нежели истинного изображения вселенной.
  • И вот на наших глазах древнейшая из наук, даты рождения которой никто не знает, переживает вторую молодость. Она перешагнула границы видимого света. Возникли новые разделы астрономии. Слово «астрономия» приобрело приставки «радио», «инфракрасная», «ультрафиолетовая», «рентгеновская», «гамма». Такое расширение диапазона позволило ученым, образно говоря, взглянуть на вселенную не через узкую щель, а сквозь широко распахнутое окно,
  • Открытия следуют одно за другим. Ныне по астрономической тематике публикуется астрономическое количество работ — ежегодно около десяти тысяч статей общим объемом свыше ста тысяч страниц и сотни монографий. Информация, полученная учеными в невидимых диапазонах, развеяла прежние представления о вселенной, изменила фундаментальные знания о природе.
  • Отсчет новой эры астрономии — эры астрономического научного взрыва начинается с 4 октября 1957 года, когда был запущен первый советский искусственный спутник Земли «Спутник-1». Он проложил дорогу в космос научным приборам.
  • Сбылись пророческие слова К. Э. Циолковского: «Только с момента применения реактивных приборов начнется новая великая эра в астрономии: эра пристального изучения неба». В последующих стартах приемники небесных излучений прорвались на рабочие орбиты сквозь покрывало земной атмосферы. Астрономия стала космической. Долгим был ее путь до космических высот...

    ИЗ ГЛУБИНЫ ВЕКОВ

  • Задолго до возникновения письменности (а она появилась за сорок веков до новой эры) астрономия была уже весьма почитаемой наукой в Египте и других странах Среднего Востока.
  • «Необходимость вычислять периоды разлития Нила создала египетскую астрономию, а вместе с тем господство касты жрецов как руководителей земледелия», — писал Карл Маркс. И жрецы были точны в своих прогнозах. Они заметили, что появление самой яркой звезды — Сириуса перед самым восходом солнца предшествует разливу Нила.
  • Знаменитые египетские пирамиды, ориентированные по звездам с завидной даже по современным меркам точностью, были не только усыпальницами фараонов, но и астрономическими обсерваториями, солнечными часами, календарями. Телескопом служил длинный коридор, пронизывающий тело пирамиды, сквозь который, как и из глубокого колодца, звезды были видны и днем.
  • Древние астрономы повсеместно оставили после себя грандиозные памятники — обсерватории, которые и поныне вызывают восхищение.
  • Это величественные мегалиты Стоунхенджа в Англии, возведенные за двадцать веков до новой эры, и его ровесница — обсерватория на холме Мецахор в горах Армении. В Новом Свете, в старинном городе таинственно исчезнувшей цивилизации майя Чичен-Ице, хорошо сохранилась астрономическая обсерватория. Памятник — воплощение красоты архитектурных форм.
  • Интересен календарь майя — самый точный из всех календарей древнего мира. Он необычайно сложен по структуре и толкованию. У майя были две системы измерения года: священный год из 260 дней и гражданский год — 365 дней (столько же дней, как и в современном календаре). В високосные годы в календарь вносили поправки. Календарь создали жрецы-астрономы. Много веков наблюдали они за звездным небом. Результаты старательно отмечались на картах. Были составлены точные таблицы для предсказания солнечных и лунных затмений. Особым почтением у майя пользовалась планета Венера. Астрономы майя хорошо знали, что даже незначительные ошибки при составлении календаря могут свести на нет многолетний труд. Их наблюдения отличались особой тщательностью. Ошибки наблюдений жрецы довели до возможного для того времени минимума.
  • В четырехстах километрах к югу от столицы Перу лежит таинственный мир линий Наска.
  • В конце тридцатых годов перуанские военные летчики производили аэрофотосъемки местности неподалеку от города Наска. Пилотов поразили многокилометровые, прямые как стрелы линии, пересекавшие равнину в разных направлениях. Потом подсчитали, что этих линий около тринадцати тысяч. Кроме того, здесь обнаружено 788 гигантских фигур — как абстрактных, так и изображений разных птиц и зверей: попугая и мартышки, колибри и собаки, орла и кита, паука и ящерицы...
  • Эти огромные фигуры выложены из каменных плит на совершенно ровное плато и могут наблюдаться только с самолета или из гондолы воздушного шара. Вероятно, такой высотный обзор был рассчитан на небесные божества.
  • Снимки, сделанные летчиками, попали в руки молодой преподавательницы математики Марии Райхе. Долгие месяцы проводит Мария в выжженной солнцем пампе. Ей удалось описать большинство линий и рисунков, сделать множество аэрофотоснимков, изучить быт и культуру живших здесь некогда племен.
  • На основании обширных исследований Райхе предположила, что линии и фигуры Наска составляют гигантский календарь, которым пользовались древние астрономы. Действительно, некоторые из прямых линий указывают точки солнцестояний и равноденствий, а также места восхода и захода солнца, то есть они могли служить указателем годовых сезонов.
  • Правда, расчеты на ЭВМ показали, что из 186 направлений отдельных линий и контуров фигур, отобранных для машинного анализа, только 39 связаны с Луной и Солнцем, а 6-7 линий совпадают с направлением на яркие звезды. Остальные из 186 линий не удалось связать с астрономическими ориентирами.
  • Установлен и возраст линий Наска. Им более полутора тысяч лет. Поэтому ни инки, ни жившая до них в этих местах народность наска не могут быть создателями этого гигантского «полотна». И те и другие обосновались в этих местах намного позднее.
  • Нет недостатка и в других гипотезах. Одни предполагают, что это место религиозных и ритуальных обрядов, другие — что это остатки старинных оросительных каналов, третьи — что рисунки образуют ребус, отгадав который можно найти путь в страну золота — легендарную Эльдорадо. Есть и гипотеза небезызвестного Эриха фон Деникена, автора фильма «Воспоминания о будущем», что плато Наска — это ракетодром инопланетян.
  • Интересно предположение кипрского профессора Халила Мессиха. В одном из музеев он разглядел деревянную скульптурку птицы, найденную в XIX веке при раскопке египетского погребения. Чересчур уж обтекаема была птица. Необычно изогнуты ее опущенные крылья. И самая интересная особенность — у этой птицы была вертикальная деталь на хвостовом оперении, напоминающая руль поворота, как у самолетов.
  • После долгих раздумий ученый высказал гипотезу, что это не изображение птицы, а миниатюрная модель планера. Была построена и большая модель, повторяющая полностью конструктивные особенности древней скульптуры. И планер успешно полетел.
  • В колумбийском национальном банке хранится золотая крылатая безделушка. Ее возраст около десяти веков. Думали, что это изображение какого-либо животного: то ли рыбы, то ли насекомого. Но как-то по рекомендации одного специалиста эта вещица попала на экспертизу к авиастроителям. Они продули ее в аэродинамической трубе. Вот их заключение; «Летные качества модели превосходные, аппарат, построенный на основе этой модели, по данным продувки, мог бы летать с большой скоростью, быть маневренным и простым в управлении».
  • Может быть, действительно древние умели парить в воздушном океане на аппаратах, сходных с современными планерами? Для таких занятий склоны Анд от океанского побережья до плато Наска — место идеальное. Тогда предположение, что плато Наска — это аэродром древних планеристов, а каменные линии и рисунки — информационные знаки о месте посадки, о стоянках, о ветрах и других особенностях, выглядит не таким уж фантастическим.
  • В древности в Центральной и Южной Америке существовали религиозные ритуалы с запуском воздушных шаров. На плато в древнем захоронении долины Наска нашли хорошо сохранившиеся кусочки материи, возраст которой около двух тысяч лет, и каналы с остатками горючих материалов в донном слое. В горах был обнаружен наскальный рисунок, на котором изображен воздушный шар, по форме напоминающий перевернутую пирамиду.
  • Сторонники гипотезы о древних воздухоплавателях воспроизвели древний монгольфьер. Ткань для баллона изготовили такой же, как и найденную в долине Наска. Над костром шар наполнили теплым воздухом, и два энтузиаста в гондоле, сплетенной из тростника озера Титикака, смогли подняться на нем над древней долиной на высоту 500 метров. Так что древние жители Перу могли заниматься воздухоплаванием, а плато Наска, возможно, служило им местом для ритуальных полетов.
  • Остается загадкой, как древние создавали удивительные изображения таких размеров?
  • Если предположить, что эти рисунки сделаны были с малой модели, расчерченной на квадраты, то древние мастера должны иметь большие познания о пропорциях. Ведь длина невидимых с Земли прямых линий превышает порой восемь километров, а отклонения от прямой не превышают двух с половиной метров на километр. Какими приборами пользовались древние? Кстати, ошибка современных методов измерения имеет такой же порядок.
  • Кто создатель этой гигантской картины? Каково же ее действительное предназначение?
  • Разгадать тайну линий Наска, возможно, помогут проведенные недавно исследования в песчаной пустыне у Аральского моря. Там обнаружили двадцать семь выложенных камнями гигантских стреловидных знаков. И в пампе Наска, и в районе Аральского моря площади, занимаемые знаками, имеют одинаковую длину (более пятидесяти километров).
  • А вот еще один из древних календарей Нового Света. На плато горного массива Биг-Хорн в американском штате Вайоминг из крупных камней выложена необычная геометрическая фигура, напоминающая колесо. Диаметр круга двадцать пять метров, а от центра, обозначенного грудой камней, расходятся двадцать восемь лучей. Шесть из них выделены на концах небольшими каменными пирамидами.
  • На каменное колесо обратили внимание еще первые белые переселенцы, но они посчитали его плодом религиозной фантазии индейцев. Впоследствии кому только не приписывалось создание каменной фигуры: и финикийцам, и ацтекам, и индусам...
  • Заинтересовались колесом и астрономы. Они выяснили, что каменные пирамиды, расположенные симметрично относительно направления север — юг, определяют точки восхода и захода солнца — как и в каменной обсерватории в Стоунхендже в Англии. Один из лучей указывал точку восхода солнца во время летнего солнцестояния, а прямые, соединяющие одну из пирамидок с тремя другими, — на точки восхождения трех самых ярких звезд: Альдебарана из созвездия Тельца, Ригеля из Ориона и Сириуса из созвездия Большого Пса.
  • Во времена, соответствующие возрасту каменного колеса, летнее солнцестояние можно было определить по восходу Альдебарана. В этот день восходы Альдебарана и солнца почти совпадали. Поэтому далекая звезда показывалась почти на мгновение. Такое же явление можно было наблюдать через двадцать восемь дней с Ригелем, а еще через двадцать восемь дней с Сириусом, что совпадало с числом «спиц» в каменном колесе.
  • Третий век до новой эры. Грек Аристарх Самосскнй предложил первую гелиоцентрическую систему мира. В своем труде «Исчисление песчинок» современник Аристарха выдающийся древнегреческий ученый Архимед так описал тогдашние воззрения на систему мира: «...по представлениям некоторых астрономов, мир имеет форму шара, центр которого совпадает с центром Земли, а радиус равен длине прямой, соединяющей центры Земли и Солнца. Но Аристарх Самосский в своих «Предположениях», написанных им против астрономов, отвергая это представление, приходит к заключению, что мир гораздо больших размеров, чем только что указано. Он полагает, что неподвижные звезды и Солнце не меняют своего места в пространстве, что Земля движется по окружности вокруг Солнца, расположенного в ее центре, и что центр сферы неподвижных звезд совпадает с центром Солнца...»
  • Сочинение Аристарха «Предположения», к сожалению, не дошло до нас. Его систему не приняли современники: много было несоответствий между его моделью мира и вековыми наблюдениями планет.
  • Обобщил и привел в систему астрономические знания древних Клавдий Птолемей — ученый из Александрии, один из самых выдающихся математиков древнего мира. Его главный труд «Альмагест», вышедший около 150 года новой эры, пережил столетия. Авторитет его учения был непререкаем около полутора тысяч лет. Система Птолемея провозглашала, что Земля — центр мира. Она неподвижна, а вокруг нее вращаются Солнце, Луна, планеты и «неподвижная сфера звезд».
  • Видимые движения планет оказалось описать математически не так-то просто: наблюдения показали, что планеты движутся не по круговым орбитам.
  • «Легче, кажется, двигать самые планеты, чем постичь их сложное движение», — писал Клавдий Птолемей. Он предпринял попытку представить неравномерные сложные движения планет в виде суммы нескольких равномерных круговых движений (деферента и эпициклов). Он блестяще решил эту задачу. По существу, Птолемей за полторы тысячи лет до французского математика Фурье предложил и практически использовал метод гармонического анализа — один из основных методов в современной инженерной и научной практике. Физически неправильная Птолемеева система в принципе может безукоризненно предсказывать движения планет и даже траектории межпланетных кораблей. Только число простых круговых движений для представления сложных орбит может быть очень большим. Например, в XIII веке для описания уточненной орбиты Марса потребовалось двести эпициклов. Графически решать такие задачи очень громоздко. Поэтому современники упрекали Птолемея за непонятную сложность его системы.
  • Немало вопросов возникает у ученых при чтении «Альмагеста» — этой энциклопедии античной астрономии из тринадцати книг.
  • В третьей главе девятой книги Птолемей приводит ряд постулатов и численных соотношений о движении планет. Взятые отдельно, эти соотношения верны. Но как он получил их? Найденные им условия были бы столь гармоничны и последовательны в гелиоцентрической системе. Почему он не пришел к ней?
  • Некоторые исследователи полагают, что геоцентрическая система Птолемея есть переделка кем-то прежде разработанной гелиоцентрической системы, быть может, модели мира Аристарха Самосского — этого Коперника античного мира.
  • В сочинениях М. В. Ломоносова можно найти такое объяснение: «Древние астрономы (еще до рождества Христова): Никита Сиракузянец признал дневное Земли около своей оси обращение, Филолай — годовое около Солнца..., сто лет после этого Аристарх Самийский показал солнечную систему яснее. Однако эллинские жрецы и суеверы тому противились и правду на много веков погасили... Идолопоклонническое суеверие держало астрономическую Землю в своих челюстях, не давая ей двигаться... Между тем астрономы принуждены были выдумывать для изъяснения небесных явлений глупые и с механикой и геометриею прекословящие пути планетам...»
  • Но даже если Птолемею и была известна какая-либо разработанная гелиоцентрическая система, то с такой переработкой мог справится только выдающийся математический ум. Труд Клавдия Птолемея — величественный памятник античной науки, который по праву занимает почетное место среди шедевров, созданных человеческой мыслью.
  • Удивительными кажутся нам сегодня достижения древних астрономов. Еще за два столетия до нашей эры греческий математик и астроном Эратосфен измерил радиус Земли с точностью порядка одного процента, а основатель астрономии грек Гиппарх спустя несколько десятилетий определил расстояние от Земли до Луны.
  • Звездным часом Гиппарха было открытие прецессии — предварения равноденствий. Он установил, что точка весеннего равноденствия перемещается каждый год навстречу Солнцу на сорок пять угловых секунд. Это происходит из-за медленных перемещений оси вращения Земли. Земная ось ведет себя подобно оси детского волчка. Физическое объяснение прецессии было дано десятки столетий спустя Ньютоном в его знаменитом трактате «Математические основы натуральной философии». Гиппарх не знал, что Земля сплюснута у полюсов, из-за чего район экватора нашей планеты «весит» больше. Притяжение экваториального избытка земной массы Луной и Солнцем вызывает волчкообразное движение земной оси. В этом причина непрерывного звездного путешествия небесного полюса и его ориентира — Полярной звезды. Сейчас роль Полярной звезды «играет» альфа-звезда в созведии Малой Медведицы, а за шесть тысяч лет до нашей эры Полярной звездой была тета-звезда в созвездии Дракона.
  • Чтобы представить малость углового смещении, которое заметил Гиппарх, достаточно сказать, что разрешающая способность человеческого глаза (острота зрения) — одна угловая минута.
  • Одна из загадок истории — небольшой африканский народ догоны, живущий на плато Бандиагар в Республике Мали. В этом месте они поселились между X и XIII веками. Укрывшись в горных селениях, догоны сохранили свои архаические обычаи, верования, мифы. В мифах догонов переплелось несовместимое: примитивные религиозные представления и современные астрономические знания, например о Сириусе.
  • На ночном небе легко заметить эту яркую голубовато-белую звезду. В 40-х годах прошлого века немецкий астроном Бессель предсказал существование у Сириуса спутника. Наблюдая движение Сириуса, он заметил, что его путь не прямая, а слегка волнистая линия. Волнообразное движение Сириуса он объяснил гравитационным влиянием другой невидимой звезды. Вычисленный им период обращения этой пары звезд вокруг общего центра тяжести составил около пятидесяти лет.
  • В 1862 году американский конструктор телескопов Кларк проверял линзу диаметром 46 см для нового телескопа. В те времена это была самая большая линза. Ее установили в подвижную трубу и направили на яркий Сириус — лучший объект для проверки линз. На краю поля зрения телескопа в отблесках Сириуса Кларк увидел слабый «призрак». Через некоторое время в поле зрения попал и сам Сириус. «Призрак» исказил изображение самой яркой звезды. Кларк подумал, что это дефект линзы. Потом вспомнили о предсказании Бесселя. Так открыли спутник Сириуса, который окрестили Сириусом B, а сам Сириус назвали Сириусом А.
  • Невооруженным глазом Сириус В не увидеть: уж очень он близок (по космическим понятиям) к Сириусу А и тусклее его почти в десять тысяч раз.
  • В 1915 году определили температуру Сириуса В. Спутник оказался почти в полтора раза жарче Солнца. Величиной Сириус В с Землю, а масса почти такая же, как у Солнца. Пол-литра такого звездного вещества весили бы на Земле около 50 тонн. Из-за небольших размеров и белого цвета, обусловленного высокой температурой, звезды, подобные спутнику Сириуса, называют «белыми карликами».
  • Но в трудах древних ученых Луция Сенеки, жившего двадцать веков назад, и Клавдия Птолемея Сириус описывается как красная звезда. В X веке нашей эры перед персидским астрономом Аль-Суфи Сириус предстал уже в голубовато-белом цвете.
  • Более ста лет ученые пытаются объяснить это несоответствие. Вот что пишут об этой загадке советские исследователи В. Рубцов и Ю. Морозов: «Одни специалисты видят причину расхождения между Птолемеем и Аль-Суфи в ошибках переписчиков древних текстов, полагая, что Сириус на памяти человечества оставался всегда неизменным. Другие склоняются к тому, чтобы поверить Птолемею и Сенеке и признать возможность больших перемен, происшедших с Сириусом за ничтожно малый по космическим масштабам срок — порядка 700-800 лет. Советский астроном Д. Мартынов, рассмотрев возможные механизмы таких изменений, пришел к выводу, что Сириус В, спутник самой яркой звезды нашего неба, в одно из первых столетий нашей эры взорвался как сверхновая. Точнее как «полусверхновая»: «настоящая» сверхновая, взорвавшись так близко от нас, стала бы одним из грандиознейших небесных явлений в истории человечества (в лучшем случае, но не забудем и о мощной радиации, возникающей при взрывах). До момента взрыва Сириус В был красным гигантом, что и обусловливало цвет всей системы Сириуса. После взрыва он превратился в «белый карлик» — исключительно плотную звезду размером с Землю.
  • Похожее предположение выдвинул недавно и английский астроном У. X. Мак-Кри. Он обратил внимание на то, что в мифах африканского народа догонов встречаются утверждения о двойственности Сириуса. Поскольку Сириус B невооруженным глазом сейчас увидеть невозможно, остается предположить, что еще относительно недавно соотношение масс этих звезд было существенно иным и спутник Сириуса был заметен без телескопа».
  • По преданиям догонов, после появления людей на Земле спутник Сириуса внезапно вспыхнул, затем постепенно тускнел и через 240 лет совсем стал невидим. Он превратился в белую, самую маленькую и самую тяжелую из всех звезд. По мифам, его период обращения вокруг Сириуса — 50 лет (по современным данным, 49,9 года). Так что данные сходятся.
  • Правда, современной астрономии неизвестен второй спутник с двумя вращающимися вокруг него планетами, о котором упоминается в мифах. Но в последнее время ученые не раз выдвигали гипотезы о существовании еще одной звезды у Сириуса.
  • Если бы догоны знали только о двойных звездах — Сириусе и его спутнике, то, хотя и с трудом, можно было бы объяснить это чисто случайным совпадением.
  • Но догонам известно, что звезды «удалены от Земли, близко к которой находится только Солнце». В их мифологии Сириус — «пуп мира». Он играет главную роль в «опоре основы мира» — «внутренней системы звезд», состоящей из созвездия Ориона и других близлежащих на небосводе звезд.
  • Внешняя система — более далекие светила. Это «спиральный звездный мир» Млечного Пути, который, по мнению догонов, в меньшей степени влияет на человеческую жизнь. Известна им и спиральная структура нашей Галактики (что удалось подтвердить только в последние десятилетия благодаря радиоастрономическим наблюдениям).
  • В мифах догонов выражена их убежденность в существовании внеземной жизни.
  • Менее абстрактны представления догонов о солнечной системе. Им известно пять планет: Венера, Земля, Марс, Юпитер и Сатурн. Солнце вращается вокруг оси, а земля «вертится вокруг себя и пробегает, кроме того, большой круг...». Луна, «сухая и мертвая», вращается вокруг Земли.
  • Догоны знают о четырех спутниках Юпитера и о кольце Сатурна. В настоящее время обнаружено четырнадцать спутников Юпитера. Четыре самых ярких спутника Юпитера: Ио, Европа, Ганимед и Каллисто — открыты Галилеем в 1610 году.
  • — Невооруженным глазом их не увидишь. Мало того; догоны знают, что они вращаются вокруг Юпитера. Такой вывод можно сделать, только обладая хорошей научной системой астрономических знаний.
  • Где же источник этих знаний небольшого народа с архаичными обычаями?
  • По мнению ученых, версия о заимствовании догонами современных научных достижений несостоятельна. Многие представления в их мифах до настоящего времени пока только гипотезы ученых. С другой стороны, трудно поверить, что догоны при их уровне технического развития смогли самостоятельно получить современные астрономические знания.
  • Пожалуй, самым удивительным археологическим открытием 1979 года была сибирская находка каменной звездной карты при раскопках жилищ поселения Малая Сыя у восточных отрогов Кузнецкого Алатау на берегу бурной речки Белый Июс. Возраст карты более тридцати тысяч лет! Это наглядное доказательство, что астрономия — древнейшая наука на Земле. Ее истоки обнаруживаются в древнекаменном щеке.
  • На верхнем панцире небольшого скульптурного изображения черепахи самые древние из пока известных земных астрономов выбили и подкрасили красной и темно-вишневой краской глубокие лунки, мысленно связав которые мы получим контур ковша Большой Медведицы.
  • Видимо, черепаха выбрана не случайно носительницей звездной карты: в азиатской, в том числе индийской, мифологии именно черепаха символизировала северный сектор неба со знаменитой «осью мироздания» древних — Полярной звездой.
  • На голове черепахи выше звезды Дубхе — ковша Большой Медведицы выбита самая крупная из лунок — Полярная звезда. Ее окружают лунки, выбитые на месте глаза, пасти и нижней части шеи черепахи, которые по расположению напоминают созвездие Кассиопеи.
  • Конфигурация ковша не совпадает с нынешней: его «ручка» опущена ниже, значительно смещена известная всем навигаторам звезда Алиот. Не на месте и небольшая звезда Алькор, которая в Древнем Риме служила эталоном для проверки зрения легионеров. Но эти неточности, по мнению ученых, как раз подтверждают достоверность изображения древней карты. Ведь прошло более трехсот веков. Таким видели небо древние жители Сибири.
  • На каменной карте у Большой Медведицы изображены две неизвестные нам звезды. Этот избыток пока загадка. Может быть, со временем они погасли?
  • Не только в центрах ранних цивилизаций, основу которых составляло земледелие и скотоводство, нуждались в астрономических календарях. Сведения о смене сезонов нужны были и древним охотникам, рыболовам, собирателям даров леса. Каждый промысел хорош в свое время, в строго определенную часть года, а положение светил на небе — естественный указатель смены сезонов. В этом корни замечательных познаний по астрономии, замеченных русскими этнографами у народов Сибири, звероловов, рыбаков, охотников — хакасов, алтайцев, тувинцев, бурят, кетов...
  • Исследования последних десятилетий показывают, что люди древнекаменного века пользовались лунным календарем. А чтобы его создать, необходимы достаточные математические познания. Сибирская находка — памятник могуществу человеческого духа. Именно ему мы обязаны изумляющими современников астрономическими познаниями древних. Но как они достигли таких высот, пока еще во многом остается загадкой.

    далее

    назад