Циолковского без всякого преувеличения можно назвать русским Эдисоном. Из многочисленных трудов Константина Эдуардовича имеют большое значение для всего человечества два его выдающихся изобретения: цельнометаллический дирижабль с переменным объемом и реактивный летательный аппарат («ракета»), предназначенный для межпланетных сообщений.

Воздушный корабль Циолковского — он еще ждет талантливых конструкторов — будет несомненно последним словом дирижаблестроения.

Дирижабль Циолковского имеет большие преимущества перед дирижаблями других систем.

Оболочка его цельнометаллического дирижабля может изменять в полете свой объем, и благодаря этому совершенно отпадает необходимость в воздушном баллонете и большом запасе балласта на борту корабля.

Кроме этого, у дирижабля Циолковского можно производить изменение подъемной силы газа, налитого в оболочку, путем изменения его температуры с помощью труб (с регуляторами температуры), получающих тепло от выходящих из выхлопных отверстий мотора отработанных газов.

Приземление и стоянка дирижабля Циолковского может осуществляться о помощью дешевых низких причальных мачт.

Хранение и ремонт дирижабля с металлической оболочкой не требуют дорогостоящих эллингов.

Получивший мировую известность труд Циолковского под названием «Исследование мировых пространств реактивными приборами» был опубликован им в 1903 году в журнале «Научное обозрение». Теория полета реактивного летательного аппарата, перемещающегося в пространстве по принципу ракеты, привлекла внимание ученых всех стран мира. В царской России мысль Циолковского вызвала лишь насмешки официальных представителей «державной науки», которые были неспособны даже проследить величайший прогноз смелого человека.

Третий закон Ньютона («действие равно противодействию») Циолковский положил в основу устройства своего летательного аппарата, который рано или поздно, по строго проверенным расчетам гениального изобретателя-самоучки, должен устремиться в неизведанное космическое пространство.

Константину Эдуардовичу страстно хотелось:

«Поднять рукой камень с Луны, наблюдать Марс на расстоянии нескольких десятков верст, высадиться на его спутника или даже на самую его поверхность, — что, повидимому, может быть фантастичнее... Однако только с момента применения реактивных приборов начнется новая великая эра в астрономии: эпоха более пристального изучения неба».

У Циолковского было немало горячих научных споров с учеными-мракобесами, он боролся за истину, которой самоотверженно служил, в конечное торжество которой безгранично верил.

Невозможно установить сроки первого космического ракетного рейса. Циолковский полагал, что необходим большой срок для преодоления пространства, отделяющего нашу планету от ее мертвого спутника Луны, хотя им делались и другие, более утешительные, предположения.

Первый этап практического использования реактивного летательного аппарата уже начался. Ракету применяют для исследования высоких слоев атмосферы, недоступных как для высотных самолетов, так и для стратостатов. Кроме заряда горючего, такая ракета несет в себе автоматические приборы, которые записывают температуру и давление воздуха на различных высотах. Однако этот прототип будущего межпланетного снаряда требует осторожного с ним обращения в минуты пуска, чтобы избежать несчастных случаев с людьми: в момент включения рубильника может произойти взрыв ракеты. Достигнув наибольшей высоты — предел ее зависит от запаса горючего, от общей массы снаряда, — ракета с помощью парашюта плавно опускается на землю.

Появление ракетных самолетов (ракетопланов) — это событие транспортной связи, — по всей вероятности, произойдет в текущем столетии и возвестит человечеству о начале второго этапа развития реактивного летательного аппарата, о сверхскоростных рейсах ракетопланов вокруг земного шара.

Третий, последний этап развития техники реактивного движения наступит тогда, когда, ракета, превратившись в настоящий, высокоусовершенствованный межпланетный снаряд, совершит свой первый, веками ожидавшийся человечеством полет на Луну и на другие планеты.

Но возможны и самые приятные «неожиданности» — особенно на обширной территории первого в мира социалистического государства, где перед людьми науки, перед смелыми экспериментаторами нет тех самых преград, которые врывались когда-то «в душу, кипящую радостным миром идей» Константина Эдуардовича Циолковского.