Полеты в космос сами по себе не поднимают человека, если нет своего восхождения к его вершинам.
При освоении космоса подход к человеку изначально свелся к тому, чтобы понять, как он будет себя чувствовать там и что сможет делать. О более глубоком изучении проблемы человека в космосе в то время не думали, а смотрели на него как на объект исследования. Поэтому требования при отборе свелись к состоянию здоровья, положительной аттестации и необходимому образованию. Индивидуальность, интеллектуальный уровень, способность к освоению новой техники не оценивались, достаточно было желания и обладания психологической устойчивостью в стрессовых ситуациях, чтобы действовать по указаниям Земли. Это привело к тому, что внутреннее содержание человека и высокое звание космонавт вошли в конфликт, так как, слетав в космос, он совершал скачок от обычного человека до высот всенародного признания. У многих, кто тогда работал на космических фирмах или служил в летных частях, где проводился набор в космонавты, возникало желание, а почему бы не попробовать себя, войти в круг избранных, тем более при этом ничего не теряя. Ими двигал интерес к новому и стремление к быстрому успеху.
Но полеты в космос один, два и более, разной длительности сами по себе не поднимают человека к вершинам профессии, если нет своего восхождения к ней. Без веры в свое предназначение не найдется энергии ковать себя, не произойдет созревания личности и останется долгий путь подготовки к полету, в ожидании которого приходится подстраиваться под тех, кто влияет на решения о составе экипажей, чтобы показаться достойным в их глазах.
По мере совершенствования техники, увеличения длительности полетов и усложнения программ формировались контуры профессии, но требования к отбору не пересматривались. В результате образовался узкий круг претендентов, который стал препятствием для тех, у кого есть задатки творческого роста, кто склонен к саморазвитию, способен воплощать свои идеи. Но они были вне поля зрения тех, кто отвечал за отбор.
Корни упущений в том, что не пытались через мир увлечений кандидатов разглядеть тех, кто по природе исследователь, у кого врожденная тяга к новому. Космонавтика не сформировала почву, на которой могла бы развиться поросль молодежи, привлеченная не только романтикой полетов, но и стремлением приложить свои силы к познанию наук о Земле, о космосе, о жизни.
Со временем пришло понимание, что от человека, кроме управления техникой и ее обслуживания, требуется творческая отдача, и предусмотрели в корабле место для космонавта-исследователя, но дальше этого дело не пошло, т.к. для изменения взгляда на человека в космосе требовались иные усилия, а это не менее сложная задача, чем создание техники. Даже сегодня увлеченный этой профессией не может воплотить свой энтузиазм, выйти на ясный путь к ней, т.к. не организован широкий отбор среди тех, кто заинтересован работой и исследованиями в космосе. Проблема человека в космосе все эти годы не разрабатывалась.
Преодолеть сложившуюся систему отбора и подготовки оказалось невозможно, интересы развития техники продолжали доминировать над научными, так как промышленность и военные считали, что для космических полетов вполне достаточно военных летчиков и инженеров. Попытки создать отряд космонавтов из ученых Академии наук СССР предпринимались с 1967 года, но оказались безуспешными, хотя двумя годами раньше NASA такой набор осуществила, отобрав шесть докторов наук в области электротехники, геологии и медицины, которые должны были заниматься на орбите не испытательной, а научной работой. Четверо из них поработали в космосе, а один стал первым геологом на Луне. Если бы наша Академия наук отвечала за формирование программы научных исследований и полученные результаты наряду с теми, кто несет ответственность за технику, то сумела бы отстаивать интересы тех, кто заинтересован приложить свои знания и опыт в исследованиях из космоса и влиять на уровень научной подготовки космонавтов. А так они остались без поддержки их права на полет. И это не случайно — мы не научились оценивать полет по конечному результату, его научному выходу, продумывать до конца свои замыслы, связав воедино все составляющие, от которых зависит успех дела. Полагаемся на время, что оно все расставит по местам. В итоге на борту научных орбитальных станций вместо ученых оказались туристы.
О задачах конкретного человека в космосе не задумывались. Из-за этого космонавты не смогли увлечь людей своим творческим поиском, размышлениями планетарного уровня, видением земных проблем из космоса, а ограничились эксплуатацией техники, чем обезличили себя. Поэтому интерес к ним угас, не видно было особых качеств и черт характера, вызывающих желание подражать, брать пример. Не призвание, не труд, не способности стали определяющими, а положение, связи, большой карман. Пилотируемые полеты проявили тот факт, что не понять, где истинные устремления, а где конъюнктура престижа, которой уже давно больна Земля.
Во многом этому способствовали сами создатели космической техники и руководители отрасли, так как смотрели на человека как на резерв ее надежности. Техника заслоняла человека. В этих условиях содержание полетов выпадало из поля зрения, и они становились все больше демонстрацией технических возможностей присутствия человека на орбите, и не более того. Если в решении инженерных и медицинских проблем постоянно рождались и воплощались новые идеи, накапливался опыт обустройства жизни на борту, знания о состоянии организма, то в понимании, каков должен быть человек космоса, не продвинулись ни на шаг. Восхищение пилотируемыми полетами стало затухать. На Земле появлялись не менее сложные чудеса — мобильная связь, персональные компьютеры, ноутбуки, цифровое видео и аудиозапись, открылся доступ к информации без границ, возможность входить в виртуальный мир, сотворив его для себя, и находить попутчиков в нем. Виды Земли как планеты, красота ее, грандиозность явлений — зарождения циклонов, извержения вулканов и т.д., стали доступны через Интернет. Увидеть далекие планеты и что на них происходит, оказалось возможным благодаря автоматическим станциям.
Интерес к тому, как человек себя чувствует на орбите, в каких условиях находится и что там делает, иссяк. Сколько можно слышать рассказов о жизни на борту, полагая, что этого достаточно, чтобы утвердиться в столь значимом деле! У людей возникло разочарование от несоответствия образу тех, кому доверили войти в мир, недоступный многим, и от которых ждали новых представлений о жизни планеты со стороны Вселенной. Космонавт стал образом, лишенным индивидуальности.
Оказалось, донести свой взгляд, свое видение космоса — для этого мало желания, трудолюбия, выносливости, нужны особые свойства: пытливость ума, постоянная работа мысли, подпитка знаниями, дар увлекательно и доступно входить в общение с широкой аудиторией. А это присуще только тем, кто владеет профессией на уровне искусства, имеет призвание к своему делу, способен объективно оценивать себя. Такая задача в космонавтике изначально не стояла, и космонавты оказались не готовы к этой роли.
Тем, что в космосе работают люди, мы гордимся, но окно в космос не сделало людей духовно богаче, не подняло на высоту планетарного мышления, мало что дало в мироощущении. Полетами в космос уже не удивить. Прошел восторг от самих полетов, но остался от успехов людей в спорте, музыке, искусстве, в основе которых талант, труд, воля. Мы знаем много примеров, когда люди, посвятившие свою жизнь изучению природы, животного и растительного мира, истории планеты, передают нам свое духовное богатство через свои книги, фильмы и общение с нами. Людей это трогает, осветляет души, дает импульс к жизни, обновляя ее красками.
Это те, кто пытается выйти за рамки общедоступного, увидеть, открыть то, что до них никем не было сделано. На такое дерзание способны немногие, ведомые неуемным желанием испытать себя, свою волю, отвагу, мастерство, чтобы, достигнув цели, поделиться увиденным, рассказать о своих впечатлениях и ощущениях первооткрывателя. Тогда люди воспринимают это как пример, что человеку все по силам. Поднимая планку для всех, они тем самым увлекают других, зарождают искру познания наших возможностей, несмотря на риски, опасности, пройти дорогой, которая в конце ее дарит радость и гордость, что ты не просто человек, а личность.
На олимпийский рекорд или героизм назначить нельзя, для этого надо быть лучшим среди равных, чтобы в открытой борьбе завоевать право представлять страну, а в космонавтике этого нет — право на полет утверждается закрыто. Поэтому общество остается в неведении, какими достоинствами зарекомендовал себя человек, ради чего он туда летит и почему именно ему доверили полет. Видимо, пора подбор космонавтов сделать гласным, показывать основные этапы их подготовки, преимущества одних перед другими и как они достигаются в конкурентной борьбе.
Когда я увидел статью космонавта Ю.Батурина в «Новой газете» «Космонавты забыли, как выглядят «звезды» от 2.10.2008 г., подумал: наконец-то речь пойдет о проблемах пилотируемых полетов, но оказалось, это обида на чиновников, которые забыли, что «полет на орбиту — это всякий раз подвиг. А за подвиги принято награждать». Выходит, в космонавтике подвиги стали плановые, как у Мюнхаузена, на каждый день? Конечно, то, что делается впервые или связано с чрезвычайными ситуациями, должно оцениваться особо. Но если считать героическим каждый полет, на обеспечение которого работают многие коллективы, то чем тогда не героизм повседневный труд шахтера, спасателя, полярника, людей других профессий, работающих на созидание на протяжении многих лет?
С началом туристических полетов на орбитальную станцию работа там стала обычной, как в авиации, где пилот за работу получает зарплату, а пассажир оплачивает билет. Оба рискуют одинаково, и естественно, что подвиг для себя совершает тот, кто делает это впервые, как прыжок с парашютом. Слишком стало заметно несоответствие риска с теми, кто постоянно находится в экстремальных условиях на Земле, проявляя мужество, спасая других, помогая людям, руководствуясь не столько профессиональным, сколько человеческим долгом. Если взять близкую космонавтам профессию летчик-испытатель, то туда вряд ли кто попадает по обстоятельствам, в основном приходят по велению сердца, с верой, что предыдущей работой могут подтвердить свое летное призвание, и ради освоения и испытаний новой техники готовы даже изменить ход своей жизни, подчас отказываясь от карьерного роста.
В профессии космонавт смысл полетов не в пребывании там, а в том, чтобы заглянуть за горизонт наших представлений, распознать то, мимо чего скользит взгляд, передать свое видение окружающего и происходящего, выделяя необходимое, приходить к выводам, полезным на Земле. Тогда при неограниченных возможностях беспилотных аппаратов в познании Вселенной последнее слово останется за человеком, т. к. только ему под силу сложить общую картину из увиденного, уловить соотношения и связи между ее частями. Профессия космонавт — это не просто слетать в космос, а знать, зачем туда идешь. Должен быть смысл полета, выстраданный, выношенный здесь, на Земле. Вот тогда, если профессионально вырос, сможешь, вернувшись из полета, привнести новое в те области, которые могут стать делом твоей жизни.
Поэтому давно назрела необходимость специализации космонавтов в конкретных областях наук: биологии, физики околоземного пространства, геологии, океанологии и т.д. Они должны быть не только исполнителями экспериментов, но и их постановщиками, обладать необходимой теоретической базой, чтобы продолжать избранное направление вместе с теми, кто занят в этой области на Земле. Оставить свой след — для этого необходимо внутреннее содержание, талант и служение делу.
Видимо, поэтому Циолковский главной задачей освоения космоса считал совершенствование человеческого рода, создание иных условий жизни общества. Надежды, что проникновение в космос снимет бремя вражды, поможет избавиться от низменного, поставит во главу жизни Добро, не оправдались. Одному разуму это не под силу, так как это еще и творение души.
Европейские страны, Китай и другие, кому мы открыли дорогу в космос, эту проблему уже ощутили и поняли, что космонавт должен знать не только космическую технику, но иметь высокую мотивацию к этой работе, быть широко образованным в естественных и общественных науках, иметь гармоничный характер. Для этого надо изменить систему отбора и подготовки космонавтов, а назначение на полет проводить по конкурсу исследовательских программ претендентов, за которыми стоит не только желание, но и способность к исследованиям, подтвержденная авторитетом научного учреждения или организации, ответственной за целесообразность выполнения представленной программы и внедрение ее результатов. К тому же дальнейшее использование космонавтов должно напрямую зависеть от их работы в космосе и на Земле, чтобы виден был вклад каждого в полученные результаты, имеющие реальную пользу для экономики, науки, в учебном процессе, а широкая общественность имела возможность оценивать их.
Но до сих пор нет стратегии освоения космоса, понятной народу. Поэтому космонавтика теряет свою привлекательность и молодежи трудно найти себя в ней. Накопился разрыв между школьным образованием и информацией о космосе, объем которой растет лавинообразно. Разобраться в ней трудно, если не помочь раскрыть картину мира, его устройства исходя из современных знаний. Особенно это важно в наше время, когда образование пронизано прагматизмом. Поэтому необходимо возродить утраченные традиции воспитания юных геологов, биологов, физиков, географов в школах, которые существовали при университетах, чтобы дать молодежи возможность найти свою мечту в космосе. Но работа космонавтов подается в средствах массовой информации в основном через постоянное обслуживание техники или какие-то происшествия, забавные случаи — то паук сбежит, то сумку с инструментом потеряют или свадьбу устроят на орбите. За всем этим не видно, чем оправдано присутствие там каждого из них, чем интересна эта профессия для тех, кто никогда туда не полетит, или для тех, кто думает об этом.
Летаем почти пятьдесят лет, но духовная основа в космонавтике так и не сложилась. Существует братство моряков, летчиков и многих других профессий, объединенных духом традиций. В свое время их энергетика потянула за собой массы, и сложился пласт тех, кто пошел по их стопам, посвятив себя любимому делу. К сожалению, в космонавтике такого не произошло. Схлынула волна одержимости освоением космоса, и жизнь показала, что он привлек многих блеском звезд, а в суть профессии так и не проникли, для этого необходимо призвание, а не колея, у которой есть пределы. Чтобы выбраться из нее и подняться над уровнем исполнителя, обученного выполнять пусть и большое количество операций, регламентированных документами, инструкциями, надо обладать знаниями за пределами тех, которые дали, уметь взглянуть на этот набор действий в непредвиденных ситуациях иначе, предложив свой вариант решения. Сегодня, когда в обеспечении пилотируемых полетов нет неразрешимых проблем, остается вопрос, как найти и вырастить тех, кто соответствовал бы высоким целям космоса, кто способен обогатить нас новым видением его горизонтов, воодушевить своим примером в воплощении достижений нашей цивилизации.
Валентин ЛЕБЕДЕВ, член-корреспондент РАН,
летчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза