«Нужна мощная ракета», — говорили ему в Кремле. «Нужна мощная ракета», — призывал он своих единомышленников.
Были новые встречи, хождения по коридорам власти, убеждения, утверждения, сомнения, недоверие, нежелание понять, неспособность предвидеть. Но Королев не уставал, он во что-то верил, что-то предвидел. Теперь, когда он был близок к цели, вспоминал прошлое. Как же?.. Он был там! К этому времени он многое знал о прошлом, о своем окружении, о подлинной ценности дружбы.
Королев вошел в тоннель, когда еще в конце его он мог видеть свет.
По мере движения сгущался полумрак, угасал свет.
Неожиданно его принял Сталин. Королев хорошо знал этого человека. Видел в кино, стоял у портретов, останавливался у газетных витрин. Он много о нем думал, знал множество мнений о нем.
И вот Сталин перед ним.
— Нам очень нужны ракеты, — запросто, как к коллеге, обратился Сталин. — Мощные, баллистические, межконтинентальные, разные. Очень нужны, товарищ Королев. Говорят, вы хороший специалист?..
Много раз он думал о встрече с ним: воображал предполагаемый разговор.
У него в кабинете надежно припрятаны арестантский костюм, дюралевая кружка и истесанная губами ложка. Однажды в письме родным он написал о том, что не может терпеть алюминиевой посуды. Он хочет и сейчас понять случившееся и сказать об этом Сталину.
— Если доверите, товарищ Сталин, — твердо, голосом, не подвластным сердцу, Королев говорит о своем отношении к заданию, — я сделаю все, чтобы выполнить ваше поручение.
— Спасибо, товарищ Королев, — Сталин, пронизывая Королева сверлящим взглядом, подошел к нему, пожал руку. — Это хорошо, что вы понимаете значение, важность дела, которое мы вам поручаем, но это не только мое поручение, это поручение партии, советского народа.
— Я вас понял, товарищ Сталин.
— И еще. Вам будет трудно, очень трудно. Вам не будут помогать, вам будут мешать, на вас будут клеветать. Не надо этого бояться. Вы и создаваемая вами организация должны стать новой формой социалистического производства, широкой разновидностью социалистического кооперирования, эталоном производственных отношений. Не растеряйтесь сами, не испугайтесь размаха и прогресса. Я и мои товарищи по Политбюро будем следить за вашими успехами. Но если наступит особенно трудный день — звоните. Я приму вас тотчас, немедленно, даже ночью. За годы войны мы привыкли к ночной работе...
И Королев приступил к делу.
9 августа 1946 года он был назначен Главным конструктором. Хотелось многое успеть, многое сделать самому. Королев переходит на суточный режим работы. У него нет начала рабочего времени, нет конца. Но очень скоро он понимает, что это путь в никуда. Работает он двадцать часов в сутки, спит два часа, ест на ходу, ездит со скоростью сто километров в час. Так приходит идея о единомышленниках, о коллективном творении нового. Он смело и решительно выдвигает молодых, щедро передает им идеи, замыслы, проекты, заслоняя инициативных от нападок. Рождается институт сопричастных.
Много позже Сергей Павлович сам восхитился гигантской силой этой общественной организации, не имеющей структуры и должностных лиц.
Возрастал темп работы, усиливалась напряженность. Началась челночная жизнь: Москва — полигон.
«...Сейчас у нас замечательно тепло, — писал Сергей Павлович домой. — Уже с конца марта мы ходим без шинелей. Цветут сады, все зелено. На юге... сейчас чудесно. Горы, лес — все залито солнцем. Воздух напоен свежим весенним ветром и наполнен пением птиц. Как, в сущности, хороша жизнь, если на душе хорошо и спокойно...»
Работа, цех, полигон, Совмин, Академия наук — привычные маршруты Главного.
Летчик-космонавт СССР Георгий Гречко как-то скажет:
«Часто, говоря о Главном, рисуют портрет однолюба, для которого вся жизнь состояла из ракет, чертежей, механизмов. Да нет же, он был обыкновенным человеком, иногда веселым, иногда грустным или рассеянным.
Мне рассказывали такой случай.
В молодости Сергей Павлович любил ездить на мотоцикле. Однажды, когда он куда-то спешил, мотоцикл сломался. С трудом добрался до города. Весь замерзший, голодный, Королев зашел в булочную у дороги, купил сдобную булку и тут же, сидя на тротуаре, съел.
Спустя много лет Главный конструктор возвращался с совещания, и путь его проходил мимо старой булочной. Королев попросил остановить машину. Зашел в булочную... Прохожие с удивлением смотрели на человека, сидевшего на тротуаре с булкой в руках рядом с ЗИМом.
Не знаю, был ли этот факт в действительности, но это похоже на Королева».
В сентябре 1947 года на торжественном заседании, посвященном 90-летию со дня рождения К. Э. Циолковского, Сергей Павлович Королев сказал:
«В настоящее время еще невозможно в полной мере оценить гигантский размах мысли Циолковского, все его предположения и исследования в области ракетной техники, все особенности и подчас незаметные подробности его проектов, предположений, теоретических работ, описаний и т. д.
Говорят, что время иногда неумолимо стирает образы прошлого, но идеи и труды Константина Эдуардовича Циолковского все более и более будут привлекать к себе внимание по мере создания новой отрасли техники, которая воссоздается сейчас на основе его трудов буквально на наших глазах.
К. Э. Циолковский был человеком, жившим намного впереди своего века, как и должно жить истинному и большому ученому».
Сергей Павлович не сказал присутствующим о том, что через несколько дней предполагается запуск первой советской баллистической ракеты, он мог это сказать, но связывать величайшее наследие Циолковского только с баллистической ракетой — это значит суживать его деятельность.
В начале октября Королев выехал на полигон.
«Доехали мы отлично. Я спал непробудным сном четверо суток. Надо сказать, мои соседи очень трогательно обо мне заботились всю дорогу, и я мог немного отдохнуть... — писал домой Королев. — В субботу мы приехали, и все завертелось бешеным темпом. Но условия относительно неплохие, и за мной тут очень смотрят, так что я обедаю каждый день-
Мой день складывается примерно так: встаю в 4.30 по московскому времени, накоротке завтракаю и выезжаю в поле. Возвращаемся иногда днем, а иногда вечером, но затем, как правило, идет бесконечная вереница всевозможных вопросов до 1 —2 часов ночи, раньше редко приходится ложиться...
Наша работа изобилует трудностями, с которыми мы пока что справляемся. Отрадно то, что наш молодой коллектив оказался на редкость дружным и сплоченным. Да здесь, в этих условиях, пожалуй, и нельзя было бы иначе работать. Настроение у народа боевое, близятся решающие денечки...»
Мы многого уже не узнаем о том времени никогда: ушли из жизни участники и очевидцы, у оставшихся кое-что стерлось из памяти.
Да и много ли осталось их?
Королев хорошо понимал значение своей организации, значение будущих открытий, политическое и экономическое значение результатов своего труда. Он вводит жесткую регламентацию рабочего дня: основное время — людям, независимо от их положения, научного или практического вклада.
18 октября 1947 года, через два с половиной года после тяжелейшей войны, в Советском Союзе была запущена первая баллистическая ракета.
Это была победа.
В 1948 году в СССР создается двухступенчатая ракета.
В 1949 году успешно проходят испытания геофизической ракеты, способной поднимать грузы до высоты 100 км.
Это была большая и весьма ощутимая победа. Для дальнейшего движения вперед нужны специалисты, энтузиасты, люди, беззаветно преданные ракетному делу.
Сергей Павлович знакомится с работой ряда московских вузов, научных исследовательских институтов, подразделений Академии наук СССР. У него установились деловые отношения с М. В. Келдышем, И. В. Курчатовым, В. Н. Челомеем и др.
В этот период задачи предприятия С. П. Королева значительно расширились, возросла ответственность и его руководителя. Он объединяет усилия многих ученых и успешно работает над проблемой создания носителей ракетно-ядерного оружия, межконтинентальных ракет, ракет-носителей для исследования космоса.
В 1949 году на базе МВТУ имени Н. Э. Баумана создаются Высшие инженерные курсы для специалистов ракетно-строительной промышленности. С. П. Королев выступает на них с рядом смелых лекций. В этом же году он завершает работу над эскизным проектом ракеты дальнего действия Р-3. Во введении к проекту С. П. Королев писал: «Разработка ракет большой дальности типа Р-3, с дальностью полета 3000 км, характеризуется принципиальной новизной, масштабом поставленной задачи и возникающих при её разрешении вопросов».
К Королеву пришли слава, известность, уважение, он избирается членом-корреспондентом Академии наук СССР. В те дни в письме к дочери он пишет:
«Наташа! Через несколько дней наступает день твоего совершеннолетия, и ты по праву можешь считаться взрослым человеком.
От всего сердца приветствую тебя в этот день и желаю быть достойным гражданином нашей великой Советской Родины. Несмотря на тяжелые испытания, которые все мы вынесли за минувшие годы, ни на один миг наша Родина не оставляла заботу о тебе. Как ни было трудно, но ты росла и училась и жизнь для тебя была светлой.
Помни об этом всегда и всегда люби наш народ и землю, на которой ты выросла. Этого я тебе желаю во всем и всегда!..»
В 1954 году С. П. Королев обратился в правительство с запиской: «Мне кажется, что в настоящее время была бы своевременной и целесообразной организация научно-исследовательского отдела для проведения первых поисковых работ по спутнику с более детальной разработкой комплекса вопросов, связанных с этой проблемой».
В апреле 1956 года за выдающийся вклад в развитие новой ракетной техники С. П. Королеву присваивается звание Героя Социалистического Труда.
В сентябре 1956 года С. П. Королев утверждает, что на первом спутнике можно провести довольно широкий комплекс научных исследований, что данные, полученные со спутников, утвердят приоритет нашей страны.
В феврале 1957 года в связи с 50-летием со дня рождения С. П. Королев награждается орденом Ленина.
С завершением строительства космодрома Байконур Сергей Павлович обращается в правительство с просьбой разрешить подготовку и проведение первых пусков двух ракет, приспособленных в варианте искусственных спутников Земли.
12 апреля 1957 года он вносит предложение о создании ориентированного искусственного спутника Земли.
В августе 1957 года в нашей стране была запущена сверхдальняя межконтинентальная многоступенчатая баллистическая ракета. В кратком сообщении ТАСС говорилось: «Испытания ракеты прошли успешно. Они полностью подтвердили правильность расчетов и выбранной конструкции. Полет ракеты происходил на очень большой, еще до сих пор не достигнутой высоте. Пройдя в короткое время огромное расстояние, ракета попала в заданный район».
4 октября 1957 года с космодрома Байконур стартовал первый в мире искусственный спутник Земли.
В сообщении ТАСС говорилось:
«Успешным запуском первого созданного человеком спутника Земли вносится крупнейший вклад в сокровищницу мировой науки и культуры. Научный эксперимент, осуществленный на такой большой высоте, имеет громадное значение для познания свойств космического пространства и изучения Земли как планеты Солнечной системы.
...Искусственные спутники Земли проложат дорогу к межпланетным путешествиям, и, по-видимому, нашим современникам суждено быть свидетелями того, как освобожденный и сознательный труд людей нового, социалистического общества делает реальностью самые дерзновенные мечты человечества».
Виктория!
В газете «Правда» публиковались отклики на это выдающееся событие века.
«Интервалы между разгадками тайн природы, — писал Константин Паустовский, — будут неудержимо уменьшаться. «Века» техники будут укорачиваться из года в год, со дня на день. Прогресс человеческой мысли мчится, обгоняя первый искусственный спутник Земли, вперед и выше к звездам».
Выдающийся французский ученый Фредерик Жолио-Кюри писал: «Это великая победа человека, которая является поворотным пунктом в истории цивилизации. Человек больше не прикован к своей планете!»
Свершилось то, о чем мечтали столько ученых и конструкторов, чему отдал так много сил и знаний Королев, руководивший созданием этого замечательного творения разума ученых, конструкторов и инженеров. «Я пришел в ракетную технику с надеждой на полет в космос, на запуск спутника, — говорил Сергей Павлович журналистам после запуска спутника, — Но долго не было реальных возможностей для этого, о первой космической скорости можно было лишь мечтать. С созданием мощных баллистических ракет заветная цель становилась все ближе».
И вот цель достигнута: искусственный спутник Земли в полете! В день запуска спутника Сергей Павлович сказал: «Сегодня свершилось то, о чем мечтали лучшие сыны человечества и среди них наш замечательный ученый Константин Эдуардович Циолковский. Он гениально предсказал, что человечество не останется вечно на Земле. Спутник — первое подтверждение его пророчества. Штурм космоса начался. Мы можем гордиться, что его начала наша Родина».
Центральные газеты публиковали сообщения из многих городов мира.
«Я не удивился, услышав сообщение о запуске советскими учеными первого спутника Земли. Не удивился по следующей причине. Мне известно, что в области специальной механики и ее применения советская наука стоит и в качественном и в количественном отношении на первом месте». Татомир Анджелич, Белград.
«...Запуск первого искусственного спутника Земли открывает новую эру для ряда областей наук, позволяя удивительно просто решить многие научные проблемы, остававшиеся до сих пор не решенными». Бениамино Сегре, Рим.
В ноябре 1957 года на орбиту Земли выходит второй искусственный спутник Земли.
Трудным, напряженным был 1957 год.
В августе состоялся старт первой в мире межконтинентальной баллистической ракеты Р-7. Выступление на торжественном собрании, посвященном столетию со дня рождения К. Э. Циолковского. 17 сентября газета «Правда» опубликовала доклад, последний раз подписав его «С. Королев». Отныне это имя становится закрытым для советской печати.
В ноябре Сергею Павловичу присуждается ученая степень доктора технических наук. В декабре ему присуждается Ленинская премия за создание первых искусственных спутников Земли.
И еще, что было особенно важно для Королева: он вновь побывал в Калуге, встретился с учащимися школы № 9, в которой когда-то Константин Эдуардович Циолковский преподавал, возложил венок на могилу своего учителя, выступил в Калужском областном драматическом театре на вечере, посвященном памяти их великого земляка.
И еще — он дал согласие опубликовать в советской печати статью, в которой были такие слова: «...для перехода к осуществлению космических полетов с человеком необходимо...» Он не хотел скрывать от мирового общественного мнения сам факт вероятности скорого полета человека.
Это была правда.
Но Королев не мог сказать, когда это произойдет, ибо впереди было так много неизвестных, в том числе решение ряда конструктивных задач, полет животных как непременное условие, предшествующее полету человека.
Как полководец, формирующий свои войска для наступления, Королев готовил свое предприятие к серьезным изменениям.
За эти годы в стране выросли ученые, конструкторы, инженеры, способные к суперсовременному решению архисложных задач. У него сложились творческие и деловые контакты с такими одаренными людьми, как Николай Пилюгин, Мстислав Келдыш, Владимир Челомей, Михаил Тихонравов, Аркадий Добронравов, Валентин Глушко, Василий Мишин, Борис Петров, Леонид Воскресенский и другие.
По инициативе Сергея Павловича создается совет конструкторов, который с помощью и при поддержке ЦК КПСС получает статус директивного органа, координирующего деятельность отраслевых ведомств.
Но пока в повестке дня стояли методологии, важные вопросы системы и последовательности.
В мае 1958 года на орбите третий советский искусственный спутник Земли.
«Достижения советских людей, — писала газета «Правда» 18 мая 1958 года, — связанные с созданием искусственных спутников Земли, не являются чем-то случайным. Они вполне закономерны, подготовлены всем предшествующим развитием социалистического общества, его экономики и культуры, науки и техники».
Запуск искусственных спутников Земли свидетельствует о величайшей победе человечества, а Королев думает о работах будущего, мечтает о полете человека в космос.
Итак, новая программа — Луна. Она — объект всех научных поисков.
В январе 1959 года в сторону Луны уходит первая ракета. Удача! Еще пуск — неудача.
«Задача достижения Луны технически осуществима в настоящее время даже при помощи ракеты, взлетающей с Земли».
Вскоре на поверхность Луны советской ракетой доставляется вымпел, фотографируется обратная сторона Луны.
«Околосолнечное пространство должно быть освоено и в необходимой мере заселено человечеством», — утверждает Главный конструктор и вносит в Академию наук план новых исследований Вселенной.
Сергей Павлович мечтает о создании автоматических станций, способных долететь до Марса, Венеры, но полет человека становится главным в его деятельности.
Он широко привлекает к работе А. М. Исаева, С. А. Косберга, С. М. Алексеева и других.
С 1959 года КБ работает над космическим кораблем «Восток». Это универсальное искусственное жилье для человека.
Когда корабль появился в натуральную величину, его испытывают, спускают на парашютах, купают в морской пучине.
Шли планомерные пуски, одна за другой стартовали ракеты, а Королев последовательно и методично продолжал дело своей жизни — подготовку к полету человека.
В начале 1959 года в Академии наук СССР состоялось совещание, на котором Сергей Павлович Королев поставил вопрос о необходимости начать подготовку человека к полету в космическое пространство. Главный конструктор не скрывал трудностей решения этой проблемы, но любой путь всегда начинается с первого шага.
На этом совещании Королев впервые встретился с Евгением Анатольевичем Карповым, которому предстояло разработать методику отбора и подготовки космонавтов.
Сергей Павлович не стесняясь сказал, что он не знает, как это делать, но думает, что по своим профессиональным навыкам ближе всего к космонавту стоит летчик-истребитель, ибо космонавту, как и летчику-истребителю, по всей вероятности, придется выполнять свои обязанности в одиночестве.
Такая концепция была понята и принята.
Сергей Павлович реально представлял, как трудна подготовка человека к полету, как много потребуется средств, как тщательно надо готовить космонавтов...
Одним словом, было много сложных, порой неразрешимых проблем.
По договоренности с Министерством обороны Союза ССР, Минздравом СССР и Академией наук СССР отбор кандидатов в космонавты начали в частях Военно-Воздушных Сил.
Военный совет ВВС, на который было возложено это дело, поручил начать научные исследования о возможности длительного пребывания человека в космосе.
В эти дни Королев много времени посвящает встречам, беседам со специалистами, интересуется их мнением об отборе и подготовке космонавтов.
Мнений было много, они были разные и порой просто несовместимые.
Особенно результативной была встреча с Главнокомандующим ВВС Главным маршалом авиации Константином Андреевичем Вершининым. Королев просил не только помощи, совета, поддержки, но и огромных средств. По мнению Королева, необходимы были люди, обучающие космонавтов, помещение, где располагались бы космонавты, учебная база и т. д.
Главнокомандующий ВВС хорошо понимал значение космических исследований и видел, какое будущее открывается за этим видом полетов. Вершинин брал на себя весьма значительную долю труда по отбору и подготовке космонавтов, обещал изыскать необходимые средства, своему заместителю генерал-полковнику авиации, прославленному военачальнику Филиппу Александровичу Агальцову он поручил непосредственное участие в новом и сложном процессе отбора и подготовки космонавтов.
Летом 1959 года по согласованию сторон в авиационные части выехала группа специалистов, доминировали в которой врачи. Критерии отбора: идеальное здоровье, высокие морально-нравственные качества, хорошая профессиональная подготовка, широта жизненных интересов, желание летать на принципиально новых аппаратах.
Были разработаны условия, положения, принципы, требования, и были они достаточно высокие.
Сергей Павлович внимательно следил за всем этим, вникал во все детали происходящего, оказывал всемерную помощь.
Осенью для стационарного, углубленного обследования были приглашены в Москву сотни военных летчиков.
К весне 1960 года специалисты многих направлений отобрали 20 человек, при всей одинаковости требований весьма разных по характеру, степени подготовки, наклонностям, с ярко выраженными индивидуальными качествами.
14 марта 1960 года группа, позже названная первым отрядом космонавтов, начала планомерные занятия по программе подготовки человека к полету в космическое пространство.
Вся система организационной подготовки, обучения и воспитания была возложена на Евгения Анатольевича Карпова, который вскоре был назначен первым командиром отряда, а позже и начальником Центра подготовки космонавтов (ЦПК).
Карпов — врач по профессии, человек с широким кругом интересов, хорошо знал летное дело, был авторитетным специалистом среди своих коллег.
Широкий круг обязанностей был возложен на Василия Яковлевича Клокова — летчика по образованию, политработника. Он стал буквально генератором идей. Человек неуемной энергии, он много времени уделял воспитанию будущих космонавтов, организации их быта, созданию учебно-тренировочной базы.
Сергей Павлович с огромной симпатией относился к Клокову, восхищался его энергией, его вниманием к любым жизненным проблемам первого отряда космонавтов.
Когда было принято решение о создании Центра подготовки космонавтов, Клоков, обладая огромным авторитетом и связями, сделал все, чтобы космонавтам понравилось место их будущей обители.
Летом 1960 года руководство подготовкой космонавтов поручили прославленному летчику, выдающемуся военачальнику генерал-лейтенанту авиации Николаю Петровичу Каманину.
Сергей Павлович хорошо знал Каманина и чрезвычайно доверял ему. Поздравляя Николая Петровича с назначением, Королев высказал некоторые соображения о работе ЦПК, формированием которого и предстояло немедленно заняться Каманину.
В январе 1961 года состоялся выпуск первой шестерки слушателей-космонавтов. В эту шестерку вошли: капитаны Валерий Быковский, Андриян Николаев, Павел Попович, старшие лейтенанты Юрий Гагарин, Григорий Нелюбов и Герман Титов.
Информируя Сергея Павловича о результатах выпускных экзаменов, Каманин сказал: «Гагарин, Титов, Николаев, Попович получили оценки «отлично», а Нелюбов и Быковский — «хорошо». Он просил Сергея Павловича не придавать особого значения этим оценкам, так как это первые экзамены такого рода, да и комиссия волновалась, ведь она знала не больше экзаменуемых.
Сергей Павлович просил более подробно рассказать о первой шестерке. Каманин сказал, что, по его мнению, Гагарин, Титов, Нелюбов наиболее близки к эталону космонавта, Николаев — один из самых спокойных, Быковский не менее собран, но более подвижен, Попович — загадка, человек волевой... Реальным кандидатом на первый полет может стать Попович... Королев поблагодарил за информацию, обещал в ближайшее время встретиться с космонавтами, сказал, что в 1960 году было запущено четыре космических корабля. Взлетели — четыре, вышли на орбиту — три, отлично сел — один. До полета человека будет еще два пуска с манекенами.
Работы было чрезвычайно много, и Королев основную часть рабочего времени проводил на космодроме.
В конце января Королев вылетел снова в Байконур. Предполагались пуски новых ракет.
2 февраля состоялся старт ракеты Михаила Янгеля, 4 февраля — ракеты Глушко. 12 февраля — запуск автоматической межпланетной станции на Венеру...
Поздравляя присутствующих с успешным запуском на Венеру, Сергей Павлович сказал о больших перспективах, которые открываются перед советской космонавтикой, и показал голубую папку, в которую он вложил планы на будущее.
Сергей Павлович протянул папку Каманину.
— Я буду рад, Николай Петрович, если вы найдете время, чтобы ознакомиться с плодами моей фантазии.
Каманин благодарно принял папку.
Королев шел на прямые контакты с командованием ВВС и, желая добиться еще большей поддержки, пригласил его к себе на предприятие.
Главный маршал авиации Вершинин 20 февраля ознакомился с работами Королева и высказал много лестных слов в адрес его коллег.
Сергей Павлович сообщил, что полет человека в космическое пространство состоится в апреле, он гарантирует безотказную работу техники, а вот выбор космонавта — это прерогатива ВВС.
В конце февраля Королев вместе с Келдышем вылетел в Байконур. Сергей Павлович много лет знал Мстислава Всеволодовича Келдыша, дружил с ним и очень дорожил его мнением, ценил его советы.
Они были очень разными, Королев и Келдыш, но они всегда были едины в работе. Они стояли на разных иерархических ступенях научного положения, но были нерасторжимы в главном — в путях исследования космоса.
В марте они вместе редактировали инструкции космонавту (это была первая в мире инструкция человеку, улетавшему в космическое пространство), потом уточняли программу полета, совместно с Каманиным разрабатывали график стартового дня, определили места организации пунктов управления полетом...
У Сергея Павловича много было своих должностных обязанностей, общественных поручений, но он никому, никогда не отказывал в помощи, совете, ходатайстве, участии.
Он жил, как все жители Байконура, без шика и комфорта, на строгом дозировании воды. Как все, он питался в общей столовой, не требуя себе особых привилегий, кроме «льготы» работать по ночам. Он хлебал «кондёр» — суп из пшена, жевал черствый хлеб, стремительно высыхающий при ужасной степной жаре, пил чай, сваренный по его рецепту.
Когда отдыхал Королев, не знал никто. Его видели на объектах, площадках, в корпусах днем, ночью, рано утром и поздно вечером.
Он очень уставал, иногда валился с ног, буквально падал от переутомления, но не стремился прибегать к помощи врачей, не обременял окружающих жалобами.
О Королеве много говорили. Кто восхищался, кто поругивал. Не было равнодушных, его любили за одержимость, за несгибаемость, за тяжкую судьбу, за оригинальность, за доброту.
Он имел десятки прозвищ: давило, скорпион, гений, паритель, хозяин, батька, шеф, метр, генерал и т. д.
Люди гордились им, своим начальником, радовались каждому проявлению его внимания, подпись на любом документе воспринимали за автограф, обращение — за честь, обструкцию — за интерес к личности.
Он был беден, но щедр. Помогал родным, близким, друзьям, детям, водителям, внукам друга.
Он был совестлив и стеснителен. Именно эти качества он выделил у своего учителя Константина Эдуардовича Циолковского и взял их за основу самовоспитания.
Он очень любил художественную литературу. В его доме было выделено под библиотеку специальное помещение, по эскизам Сергея Павловича изготовлены полки. Книг было много: художественные, научные, исторические, справочные, энциклопедии. Были и украинские книги.
Особенность комплектования библиотеки, а занимался этим он лично, состояла в том, что покупалось только то, что нравилось. Несколько изданий Льва Толстого, Пушкин, Есенин, Ефремов, Коптяева.
Ему нравились беседы о литературе, но при условии, что он слушатель, а не оратор.
Как-то ночью он вызвал на беседу администрацию космодрома, назначил точное время: 2.30. Один из товарищей опоздал на семь минут.
— Чем объясните опоздание? — строго спросил Королев.
— Да, собственно, объяснять нечем, виноват.
— Вы были заняты делом?
— Да, Сергей Павлович, я читал книгу.
Сергей Павлович внимательно посмотрел на провинившегося, опустил глаза, чего-то застыдившись, громко сказал:
— Извините.
Присутствующие на совещании, привыкшие к строгости и пунктуальности, переглянулись. Королев видел эти недоуменные взгляды, но не отреагировал на них.
Совещание было предельно коротким и деловым. Остаток ночи они вдвоем проговорили о литературе.
Приближался день полета. К нему готовились, его ждали, но, кто полетит первым, не знали.
В марте, находясь в Байконуре, Королев пригласил космонавтов на реальные пуски.
18 марта Сергей Павлович встретился с космонавтами, прибывшими на космодром, и провел беседу. На этой встрече присутствовали Келдыш, Глушко, Королев, Каманин, Яздовский, Галлай. Главный не был строг, придирчив, и вообще его интересовали не знания, а настроение людей, готовность к полету.
Он привел шестерку в сборочный цех ознакомить с носителем и кораблем, спросил их мнение, впечатление.
Он предполагал, что такая короткая встреча, беглое знакомство с огромным хозяйством космодрома вызовет только мешанину в их головах, но уж никак не критическое восприятие.
Но космонавты, шесть молодых летчиков, кандидаты на первый полет, о просчетах и достоинствах корабля, о дизайне ряда систем, о работе ряда агрегатов говорили честно и откровенно.
Главный конструктор, слушая немного стеснительную, сбивчивую, но серьезную, профессиональную речь молодых людей, пытался понять, как это произошло, что он просмотрел их стремительный рост, не изменил своего назидательного тона, ведь перед ним были не школята, а соучастники, творцы космолетания.
Вечером Королев вновь встретился с космонавтами, и эта встреча отразила изменение, произошедшее в Главном: он беседовал с партнерами, единомышленниками будущих стартов.
25 марта состоялся пуск манекена; генеральная репетиция прошла успешно. Собака Удача — четвертая по счету побывавшая в космосе, с легкой руки Гагарина, назвавшего ее Звездочкой, чувствует себя хорошо, охотно позирует перед фотокамерами.
27 марта Королев вернулся в Москву полный силы и уверенности в успешном старте последнего испытательного корабля.
На заседании Государственной комиссии 29 марта Главный конструктор сообщил о готовности корабля «Восток» к полету с человеком. Комиссия приняла к сведению сообщение Королева и утвердила предложение о первом в мире полете человека в космос в период между 10—20 апреля 1961 года.
3 апреля Королев побывал в ЦК КПСС и проинформировал руководство партии о готовности носителя и космического корабля «Восток» к космическому старту.
Ответив на многочисленные вопросы членов Президиума ЦК КПСС и получив полную поддержку и понимание, Сергей Павлович заверил, что в успешном проведении полета человека он уверен.
Никита Сергеевич Хрущев, обращаясь к Королеву и Келдышу, просил беречь космонавтов, у них впереди большая и интересная жизнь, и пожелал всем успеха.
В тот же день Королев вылетел на космодром.
5 апреля Сергей Павлович встретил космонавтов, весело их приветствовал, рассказал о беседе в ЦК КПСС, предложил организованно провести тренировки, а 10-го или 11-го совершить полет.
Космонавты ответили дружным согласием.
— Так кто же полетит первым? — спросил Королев Каманина, когда они остались вдвоем.
— Пусть летят все шесть, — предложил Каманин, испытующе глядя в глаза Главного.
— Придет время, будем посылать и по шесть космонавтов, а пока... пока нужен один. Нужен первый.
Каманин сказал, что остановил свой выбор на Гагарине и Титове.
8 апреля состоялось заседание государственной комиссии. Она утвердила задание на космический полет, подписанное Каманиным и Королевым, и утвердила кандидатом на первый полет Юрия Гагарина, которого по поручению ВВС предложил Каманин. Герман Титов был утвержден запасным.
На заседании Государственной комиссии обсуждались и другие вопросы, связанные с полетом. Королев выступал в тот день пять раз. Дата пуска пока не была определена.
Сергей Павлович в эти дни работал круглосуточно. Этот период жизни Королева мало исследован, хотя написано о нем достаточно много.
В эти дни состоялись экспериментальные пуски новых ракет, шла доводка, доработка, проверка носителя и корабля «Восток», согласование, уточнение, пробивание и непрерывные, ежедневные встречи с космонавтами.
Сергей Павлович относился к ним с чрезвычайным вниманием, заботой, лаской. Он помолодел и очень хотел быть не в роли наставника, руководителя, а товарища, друга, коллеги. Видимо, это удавалось.
Вечером 10 апреля состоялось заседание Государственной комиссии.
Первым было предоставлено слово Сергею Павловичу Королеву. Он сказал:
— Корабль готов, вся аппаратура и оборудование проверены и работают отлично. Прошу разрешить первый в мире полет космического корабля с пилотом-космонавтом на борту...
Кажется, в последующие дни Королеву не удавалось поспать.
11 апреля в 5.00 начался вывоз ракеты на старт. Сергей Павлович, как говорят, был при ракете.
В 9.00 Главный осмотрел космический корабль, давая пояснения.
В 13.00 присутствовал на встрече Гагарина с расчетом стартовой площадки.
Проводив космонавтов, Сергей Павлович встретился с главными конструкторами, руководителями групп и бригад.
В 21.30 Королев приехал к космонавтам в домик, в котором Юрию Гагарину и Герману Титову предстояло провести предстартовую ночь, расспросил о самочувствии, настроении, сказал, что работы на ракете продолжаются, все идет по графику. Пожелав им спокойной ночи, Сергей Павлович снова уехал на стартовую площадку.
В 2.00 12 апреля Сергей Павлович приехал к себе в домик. Долго сидел в кресле, о чем-то размышляя, вскипятил чай, выпил два стакана, позвонил в Москву, долго и нежно разговаривал с Ниной Ивановной, просил не волноваться, не переживать.
В 4.00 Сергей Павлович приехал на площадку. Заслушав рапорты, поднялся на лифте вверх.
В 6.00 присутствовал на заседании комиссии, заслушал доклады.
В 8.50 поднялся вместе с Гагариным к кораблю.
После короткого разговора ушел на КП, пригласив с собой Каманина и Поповича.
«Не знаю, как я выглядел в этот момент, — записал в своем дневнике Николай Петрович Каманин, — но С. П. Королев, стоявший рядом со мной, волновался очень сильно. Когда он брал микрофон, руки его сильно дрожали, голос срывался, лицо перекашивалось и изменялось до неузнаваемости».
В 7.28 Сергей Павлович, позывной которого был «Заря», вышел на связь с Гагариным.
— Как чувствуете себя, Юрий Алексеевич? — спросил Главный, вложив в этот первый вопрос всю теплоту своего сердца.
Гагарин ответил тотчас:
— Чувствую себя превосходно. Проверка телефонов и динамиков прошла нормально, перехожу на телефон.
Королев, согретый особым внутренним теплом, улыбался, смотрел куда-то вдаль, ловя каждое слово первого космонавта планеты.
В 7.30, словно спохватившись, он торопливо проговорил:
— Как слышите меня? Мне нужно вам передать...
— Вас слышу хорошо, — сказал Гагарин.
— Юрий Алексеевич, я хочу вам просто напомнить, что после минутной готовности пройдет минуток шесть, прежде чем начнется полет. Так что вы не волнуйтесь...
Сергей Павлович призывал космонавта не волноваться, а сам волновался, переживал, маялся.
В 9.25 Каманин попросил разрешения вылететь на место посадки Гагарина. Королев сказал несколько напутствующих слов.
Теперь на связи находились двое: Королев и Попович.
В 10.55 Гагарин возвратился на родную Землю. Первый в мире полет человека в космическое пространство завершился успешно.
Сергей Павлович обнял Поповича, сказал: «Спасибо, Павло», — сел в кресло и закрыл глаза.