вернёмся в библиотеку?

— Георгий Михайлович, 9 марта исполняется 70 лет со дня рождения первого космонавта Земли Юрия Алексеевича Гагарина. Генеральный конструктор Сергей Королев, долгое время фигура закрытая, и Юрий Гагарин стали "звездными" символами прорыва нашей страны в космос.

После полета Гагарина мы узнали, как далеко вперед в освоении космоса шагнула страна, наши ученые и конструкторы, создатели космической техники.

На ваш взгляд, насколько фигура первого в истории человечества космонавта соответствовала этому небывалому прорыву? Случайно выбор пал на военного летчика Юрия Гагарина или этот выбор был не случаен? Наверное, под стать ему немало было таких парней в отряде космонавтов? Может быть, в облике, характере, биографии Гагарина были какие-то особые достоинства и приметы, создающие образ поколения?

— Прорыв в космос, который первой свершила наша страна, явился эпохальным событием. Юрий Гагарин первым прошел по космической трассе Вселенной. Конечно, не случайно выбор пал на него.

Когда отбирали кандидатов в отряд космонавтов, понимали, что космонавт будет один в космическом корабле и это должен быть летчик. Потому что у него есть навыки работать одному в сложных условиях, на большой высоте, иметь дело со множеством приборов, решать непростые задачи. Летчик-испытатель подходил больше. Но испытателями становятся, как известно, не сразу, и надо тысячи часов налетать, чтобы приобрести необходимый опыт. Никто не знал, как поведет себя организм человека в космосе, и это беспокоило не только врачей. Остановились на том, что полететь должен молодой и здоровый летчик. Отбирали по всем летным воинским частям — молодых, отлично летающих, здоровых, выносливых, коммуникабельных — одним словом, по всем статьям и характеристикам. Претендентов, а их были сотни, направляли сначала на медобследование в Центральный авиационный госпиталь. Отобрали первых двадцать человек, из них — шестерых, а из шести нужно было выбрать одного — первого. Последнее слово в этом непростом выборе было за генеральным конструктором Сергеем Павловичем Королевым. Он назвал Юрия Гагарина. Видно, что-то он заприметил особенное в этом умном, искреннем парне, следил за его успеваемостью, отмечал старательность и ответственность. Думаю, что не последнюю роль сыграли и русское имя, и русская фамилия, и открытое русское лицо.

Королев выбрал его и не ошибся: нашего русского парня Юрия Гагарина полюбил весь мир.

Он заслужил право быть первым и оправдал доверие, которое ему было оказано, всей своей жизнью. Но своей личной жизни после полета в космос у него практически уже не было, он стал представителем нашей страны, всего нашего народа.

— Не раз мы были с вами свидетелями, как папарацци — газетные разбойники — ничем не брезгуют, лишь бы умалить значение советского прорыва в космос и величие совершенного Юрием Гагариным подвига. Но номера эти им не проходят: слишком велика всенародная любовь к Юрию Гагарину.

Вы, как товарищ по отряду космонавтов, как свидетель космических полетов, подтверждаете значимость подвига — первого полета в космос гражданина СССР Юрия Алексеевича Гагарина?

— К сожалению, время такое, когда ничего святого не осталось: наше прошлое изругано, заплевано. Не случайно говорят, что "свита играет короля". Вот СМИ и "играют", хотя не могут не понимать, что мы живем сейчас за счет прошлого. Заводы, фабрики, электростанции, плотины строил весь народ. Теперь хают коммунистов, при которых все это строилось, а сами почти ничего не строят.

В свое время, помнится, соревновались, кто лучше напишет о космонавтах. А сейчас — кто хуже обо всех и в том числе о космонавтах. Но от грязной их писанины светлый и чистый образ Гагарина никогда не померкнет и не исчезнет. Он был первым и остается нашим первым посланцем в космос, звездным человеком. Можно быть вторым, третьим и так далее, летать выше, дальше... Но первее первого уже не будет. И это главное.

— Вспоминается песня: "Знаете, каким он парнем был... Звездная слава вознесла высоко, наверное, нелегко было оставаться таким, каким он был — скромным, открытым, искренним. Интересно, как складывались его отношения с друзьями, товарищами до полета и после полета?

— Сначала действительно делали из Гагарина чуть ли не святого. А он был простым хорошим русским парнем. В отряд космонавтов попал не благодаря "большому" папочке — знаем мы, какого рабоче-крестьянского он смоленского корня, — а благодаря собственному упорству и труду. Не вундеркинд и не выскочка. Молодой, но уже квалифицированный военный летчик, сформировавшийся как личность, со своими убеждениями и опытом достаточно трудной, небогатой жизни, с ремесленным училищем за плечами, школой рабочей молодежи, заводского коллектива.

Среди космонавтов бытует такая прибаутка, что полет в космос никому ума еще не прибавил. Любит наш брат пошутить. Но если серьезно, я, к примеру, считаю, что полет в космос действует на человека как усилитель: усиливает все хорошее в характере его и натуре.

Не случайно Королев выбрал первым именно Гагарина: все его достоинства высветились и обозначились столь ярко, что какие-то малозначительные недостатки сошли на нет — не было в его поступках, поведении, в отношениях с людьми ничего плохого. И после полета он остался друзьям таким же верным другом, доступным для окружающих, не чванливым, не зазнаистым.

Ангелом не был. Он мог с друзьями на вечеринке в меру и выпить, любил пошутить, мог даже схулиганить. У первых наших космонавтов был такой розыгрыш: когда кто-то из них получал машину, ее обязательно "выкрадывали" свои же друзья. Участвовал и Юра. Начинались поиски, конечно же, без милиции, без расстройств, и в конце концов "потерпевшим" приходилось выкупать свою "пропажу" за бутылку шампанского, и все веселились.

— Юрий Алексеевич после полета быстро пошел на повышение, был назначен заместителем начальника отряда по летной подготовке. Что значило для вас и всего отряда космонавтов его командное положение? Как складывались отношения с подчиненными, с "верхами"? Не прогибался Гагарин перед первыми лицами страны — Хрущевым, Брежневым? Как сохранял собственное достоинство?

— "Космический усилитель", как я трактую, сработал, и после полета, естественно, первый космонавт стал необыкновенно известной и популярной личностью. Если раньше он был в отряде космонавтов на равных со всеми, то теперь ему доверили вопросы летной подготовки космонавтов. Безусловно, вместе с известностью у него появились большие возможности лучше решать какие-то жизненные проблемы. Но и близко не было ничего такого, чтобы он делал что-то для себя. Но он мог, скажем, благодаря своей известности заказать новый тренажер или попросить ускорить сдачу необходимого для тренировок космонавтов объекта. Он это делал, и люди с радостью старались для Гагарина и нашего отряда, понимали, как важно стране быть первой в космосе и приоритетных отраслях.

Ну а про отношения с "верхами" смешно говорить — не было таких отношений. У них, как говорится, своя компания, у нас — своя.

Руководители страны относились к Гагарину, к космонавтам с большим уважением, я бы даже сказал, с любовью. Юрия Алексеевича просили об участии в каких-то больших государственных делах, направляли за рубеж в составе партийно-правительственных делегаций. Он понимал, что представляет свой народ, свою Родину, что многочисленные встречи у нас в стране или в других странах — не личное его дело, а государственное, партийное. И он достойно справлялся с нелегким грузом общественных забот и поручений, оставаясь самим собой, — был ли среди рабочих, комсомольцев или на приемах рядом с королями. За него, за его слова или поведение никогда и никому не было стыдно. Обыкновенный, земной, но лучший, самый лучший из народа. Для укрепления авторитета Советского Союза в мире в то время он сделал, наверное, так много, как никто другой. Вся планета наша была озарена гагаринской улыбкой.

— 70 лет исполнилось бы Юрию Алексеевичу Гагарину в эти первые весенние дни. Георгий Михайлович, вы могли бы представить его семидесятилетним? Можно было его удержать на Земле, сохранить? Он прожил всего 34 года, и 36 лет его уже нет с нами. Это было вселенское непоправимое горе...

— Он был летчиком, и это естественно, что он рвался в небо, хотел летать и в космос, и на самолетах. Но "наверху", насколько я знаю, ему сразу сказали, что в космос он больше не полетит, а вот запретить летать конечно же не могли. Вспоминаю сейчас, как-то мне довелось быть на телемосте с Финляндией, и вот с самого севера этой страны, из Лапландии, финн спрашивает с укором: "Почему вы дали погибнуть вашему хорошему русскому парню первому космонавту Юрию Гагарину?" Мне пришлось ему отвечать на этот больной и горький вопрос, как сейчас вам говорю: "В космос решено было больше не направлять. Можно было и запретить летать. Но как быть дальше? Известно, что в автомобильных авариях людей гибнет больше, чем в авиационных, значит, надо было запретить ездить в машине. Случается в жизни, что кирпичи падают на голову — запретить выходить на улицу? А дома могут быть сквозняки — остается посадить под стеклянный колпак?"

Остановились, мне думается, на самом разумном: в космос не летать, летать на самолете и только с самым опытным инструктором. И все-таки беда случилась. В авиации ведь, как? Кажется, все предусмотрено, отработано тысячу раз на непредвиденную аварийную ситуацию, а на тысяча первый раз происходит...

— Интернациональное космическое братство сложилось в отряде с появлением космонавтов из различных стран, их подготовкой, совместными полетами. Каково отношение иностранных коллег, и в частности американских астронавтов, к нашему великому соотечественнику — первому космонавту мира, его подвигу первопроходца?

— Если сказать коротко, то я бы охарактеризовал это отношение как постоянно почтительно высокое к нашему первому космонавту Юрию Алексеевичу Гагарину и к тому, что первооткрывателями космоса стали Советский Союз и советские люди.

Когда американский астронавт Армстронг возвратился с Луны, он произнес: "Всех нас позвал в космос Гагарин".

Это исторически, научно, как хотите, — верно. Как то, что первыми поднялись в воздух братья Райт, а на Северный полюс ступил Папанин со своей экспедицией.

Мир отметит 70-летие со дня рождения первого космонавта Земли, нашего великого соотечественника Юрия Алексеевича Гагарина, не потому, что жил такой человек и совершил подвиг прорыва в космос и надо как-то отреагировать на юбилейную дату и сам факт. Я надеюсь, что, как всегда, юбилейные торжества и незабываемый человечеством день 12 апреля — первого полета человека в космос, совершенного гражданином Советского Союза летчиком-космонавтом СССР Юрием Алексеевичем Гагариным, — будет достойно отмечен нашим и мировым сообществом.

— Космическая наука, индустрия, кораблестроение развивались в нашей стране необыкновенными темпами и давали нам приоритет в мире в самых передовых отраслях и технологиях. Естественно, это рождало потребность в овладении новыми знаниями и новой техникой. Космонавты продолжали учиться и после полетов, оканчивали академии, защищали диссертации, писали научные труды, получали новые профессии. Все это требовало большого напряжения сил физических и духовных. Что подвигало вами и вашими товарищами?

— Советский Союз мог быть впереди и был впереди, потому что имел возможность на каком-то жизненно важном для страны направлении сосредоточить всю свою мощь — любые средства, любые силы, науку, индустрию, кадры. Так было с индустриализацией страны, с развитием авиации. Так было в Великую Отечественную войну.

Сейчас доподлинно известно, что вскоре после Второй мировой войны, когда у американцев появилась атомная бомба, они стали разрабатывать план нападения на СССР. Поскольку знали, что у нас такого оружия нет, в их интересах было воспользоваться таким явным преимуществом. Советский Союз сосредоточил науку, технику, разведку и сделал атомную бомбу настолько быстро, что американцы не могли в это поверить. Они понимали, что через 20 лет мы будем обладать подобным оружием, но через 2 года после такой войны... Водородную бомбу мы сделали даже быстрее их. Они взорвали какое-то устройство величиной с дом, а мы взорвали бомбу. И все поняли, насколько это серьезно и что СССР способен противостоять агрессору и защититься, сосредоточив всю свою мощь.

Так стало и с прорывом в космос. Мне посчастливилось участвовать в запуске первого искусственного спутника Земли. На другой день в наших газетах появились короткие сообщения, а мировая пресса разразилась целыми полосами и долго не могла успокоиться, что русские совершили чудо. Наверное, так и было. Мы сделали спутник и запустили как обыкновенную свою работу. "Посадили" спутник на ту же ракету — "семерку", которая в свое время остановила американцев от неосмотрительного шага, и им стало ясно, что с таким же успехом "семерка" может донести до них водородную бомбу. Признаться, почти через полвека мне, участвующему в создании той ракеты, довелось увидеть ее боеголовку, правда, уже выставленную в музее и потому безопасную.

Ну а вслед за нашим "чудом" — первым спутником — пошел и первый лунник, и первая фотография Луны, и первый полет человека в космос...

Прорыв в космос стал возможен и потому, что в свое время страна сделала прорыв от безграмотности, доставшейся нам в наследство, к знаниям, в науку. Страна училась беспрестанно, и мы, слетав в космос, продолжали углублять знания, работали над научными направлениями, повышали культуру, интеллект. Раньше не надо было доказывать, и вопрос не вставал: "Зачем это нам надо, если научное звание не добавит зарплаты?" Сейчас, в наши базарные, я бы так сказал, а не рыночные отношения вопрос звучит именно так.

Тогда мы обладали мощью и могли сосредоточить все свои усилия на любом, необходимом для страны направлении. Сейчас у России такой возможности нет. Время от времени у нас появляется замечательный танк, замечательный самолет, наши ученые получают Нобелевские премии. Но сосредоточиться на прорывных направлениях мы не можем — ни денег, ни промышленности, ни кадров, и вот результат...

— Не кажется ли вам, что с затоплением станции "Мир" Россия перешла с космической орбиты на орбиту умерщвления своих достижений в космосе, уничтожения достигнутых передовых высот в космической науке и технике? Что мы приобрели и что потеряли? Как мы ощущаем сейчас и как скажется в дальнейшем, что МКС не в наших руках? Трагедия с "Колумбией" не предупреждение ли нам из космоса?

— Когда мы запустили первый спутник, затем космический корабль с космонавтом на борту и осуществили серию других запусков, мир стал равняться на нас, запускать своих космонавтов. Вот сейчас готовится к запуску орбитальная станция Китая.

А мы берем и топим свою космическую станцию в полном рабочем состоянии, с далеко не выработанным ресурсом. Потому, видите ли, что у нас нет денег на ее эксплуатацию. Не на создание даже, а на эксплуатацию! И мы стали работать на новой станции на американцев — наши руководители, естественно, со мной не согласятся.

Что значит — мы утопили "Мир"? Это мы утопили свою национальную независимую космическую программу и прицепились к американской. Что из этого получилось, сейчас уже понятно. По существу, космическая громадина не несет никаких научных задач — для этого по крайней мере необходимо иметь 6 человек, а там сейчас всего двое, и они еле справляются с тем, чтобы ее поддерживать в нормальном состоянии и вести какие-то незначительные наблюдения. Посмотрите: с Марсом связываются не с орбитальной станции, "черную дыру" открыли не с орбитальной станции...

Еще лет 25 назад, в 1978 году, я говорил, что подобные станции не нужны землянам, они не нужны ученым. Такая громадина нужна только американским фирмам, участвующим в ее создании. На таких дорогих проектах "Дугласы", "Боинги", "Мариэтты" и другие фирмы заработают миллиарды долларов, не то что на менее дорогих проектах маленьких станций.

Нашей стране, практически поставленной на колени, нужны недорогие, но эффективные проекты, и поэтому участвовать в дорогих и малоэффективных, значит, идти в обратную сторону от цели. О том, что это так, говорит пример Китая. Наш великий сосед отказался участвовать в американском проекте. Не смущаясь своего первоначального отставания, китайцы идут своим путем, исходя из своих национальных интересов — делают свою станцию, запустили свой корабль и своего космонавта. Европа сейчас делает свои орбитальные проекты — автоматические, полуавтоматические, а когда что-то сломается, прилетит человек и починит.

Запуск телескопа "Хабл" принес так много научных открытий, что еще раз подтвердил неэффективность гигантских станций.

У нас была своя станция, свой проект "Мир-2", и надо было идти своим национальным путем, как шли до этого. Сейчас мы пытаемся что-то делать, рыпаемся, а нам говорят, что мы на станции не хозяева, и не всегда позволяют то, что нам необходимо. Самый разительный пример нашей зависимости — трагедия в Кармадонском ущелье. Мы сфотографировали ущелье из космоса, но получить результаты вовремя не смогли: американцы сказали, что они сами передают свои сообщения, а мы можем подождать. На снимках были видны подвижки, о которых не были предупреждены люди, и они погибли. Вот почему надо иметь свои национальные программы, а не лезть, куда конь с копытом, туда и рак с клешней.

Когда мы говорим о Гагарине, мы неизменно говорим об образе советской эпохи. Потому что все лучшее, что было и есть у нашего народа, сосредоточено в космическом подвиге, в биографии, характере, жизненных поступках, в прекрасном облике Юрия Алексеевича. Трудно стране, и мне, как гражданину, ученому, космонавту, больно и тяжело за наше отступление с передовых космических рубежей.

Но, несмотря на все выпавшие нам испытания, наша любовь к Гагарину и наша вера в добро, в справедливое устройство жизни остаются непоколебимыми. Потому что Юрий Гагарин и первый полет в космос — самые верные вехи на великом пути народном минувшего века: была могучая страна, были 9 Мая 1945 года и 12 апреля 1961 года!

Выставка в Москве посвящена 70-летнему юбилею первого космонавта. Посетители смогут окунуться в эпоху начала 60-х и почувствовать себя свидетелями великого события в истории нашей страны — первого полета человека в космос. По словам организаторов, в Выставочном зале федеральных архивов на всеобщее обозрение будут впервые представлены рассекреченные чертежи баллистических ракет и первого космического корабля "Восток" с подписями создателей и конструктора Сергея Королева, на котором и состоялся первый полет в космос Гагарина. Кроме того, посетители смогут ознакомиться с чертежами первого реактивного двигателя Валентина Глушко и Константина Циолковского. Заинтересует любителей космической тематики и научный отчет по разработке скафандра для выхода на Марс.

Для простых посетителей на выставке представлены личные вещи и автографы человека-легенды и целая фотогалерея самых значительных событий в жизни Гагарина. Организаторами выставки являются Выставочный зал федеральных архивов, Мемориальный музей им. Гагарина и Центр подготовки космонавтов им. Гагарина.

Беседовала Луиза ГЛАДЫШЕВА.

Валентина Ивановна Гагарина, немного подумав, тихо сказала: "Он был обычный — простой и веселый...". Такой ответ она дала на вопрос, какое главное качество выделила бы в характере своего мужа, первого космонавта планеты Юрия Гагарина. Та давняя наша беседа в ее квартире на шестом этаже одиннадцатиэтажного кирпичного дома в Звездном городке состоялась уже после его гибели. Гагарин, человек-легенда, ставший символом XX века, достойно выдержал испытание невиданной славой и покорил мир в 60-е годы прошлого века широтой души, бесконечным обаянием, простотой, своей солнечно ослепительной улыбкой. 9 марта ему исполнилось бы 70 лет.

Больше всего он не хотел, чтобы его "лакировали", изображали каким-то "сверхчеловеком". "У меня, как и у других людей, много ошибок, — писал в своем дневнике. — Есть и свои слабости. Не надо идеализировать человека... А то неприятно получается, как будто бы я такой паинька, такой хорошенький, что тошно становится". Можно только поражаться прозорливости генерала Николая Каманина, помощника Главкома ВВС, руководившего всеми работами по подготовке космонавтов, и других причастных к предстоящему запуску должностных лиц, разглядевших в молодом лейтенанте и внутренний потенциал, и природный ум (Юрий был "простой", но отнюдь не прост), притягательные личные качества.

Еще 18 января 1961-го межведомственная экзаменационная комиссия, оценившая подготовку первой группы космонавтов на "отлично", рекомендовала следующую очередность полетов: Гагарин, Титов, Нелюбов (он, входивший в первую тройку, так и не полетел: был отчислен из отряда из-за надменного поведения при стычке с военным патрулем, сильно переживал и погиб, попав в нетрезвом виде под поезд на Дальнем Востоке. — В. Г.), Николаев, Быковский, Попович. Но это была, так сказать, прикидка, в последующие месяцы все можно было не раз изменить. Тем более что сомнений у генерала было немало. До старта оставалась неделя, а Каманин все еще не принял решения. Он не скрывал в дневнике (опубликованном через 13 лет после его смерти под названием "Скрытый космос") своих мучительных раздумий: "Меня неотступно преследует одна и та же мысль — кого послать в первый полет, Гагарина или Титова? И тот, и другой — отличные кандидаты, но в последние дни я все больше слышу высказываний в пользу Титова, и у меня самого возрастает вера в него... Титов обладает более сильным характером... Есть еще несколько дней, чтобы окончательно решить этот вопрос. Трудно решать, кого посылать на верную смерть, и столь же трудно решить, кого из двух-трех достойных сделать мировой известностью и навеки сохранить его имя в истории человечества".

3 апреля 1961-го Юрий Гагарин, Герман Титов и Григорий Нелюбов (второй дублер) записали на магнитофон свои речи перед будущим космическим стартом. В этот же день президиум ЦК КПСС принял секретный документ, разрешающий полет человека в космос. И только 8 апреля на закрытой Госкомиссии было принято окончательное решение, что первым полетит Гагарин. На следующий день, за трое суток до старта, Каманин объявил об этом Юрию и Герману.

И вот 12 апреля трехсоттонная ракета "Восток" подняла первого землянина на высоту 327 километров (в апогее), открыв эру пилотируемых космических полетов. При выведении "шарика" на орбиту на несколько секунд пропала связь с Гагариным (чуть позже выяснилось: один наземный пункт передавал корабль другому), нервы у всех были на пределе, и Сергей Королев (главный конструктор) разволновался не на шутку. По свидетельству Каманина, у Королева "руки дрожали, голос срывался, лицо перекашивалось и изменялось до неузнаваемости". Но в целом полет прошел нормально. А когда после сделанного вокруг Земли витка включилась на корабле программа возвращения, 10 тревожных минут пришлось пережить уже самому космонавту. Вот отрывок из некогда секретного послеполетного доклада Гагарина: "После выключения ТДУ (тормозной двигательной установки. — В. Г.) корабль начал вращаться с очень большой скоростью. Все кружилось. То вижу Африку, то горизонт, то небо. Я ждал разделения (спускаемого аппарата и приборного отсека. — В. Г.). Разделения нет. Засек по часам время. Прошло минуты две, а разделения по-прежнему нет. Прикинул, что все-таки до Дальнего Востока где-нибудь сяду. Корабль продолжал вращаться. Разделение произошло только в 10 часов 35 минут, а не в 10 часов 25 минут, как я ожидал...". Однако в плотные слои атмосферы спускаемый аппарат вошел уже без приборного отсека, и дальше все шло по штатной программе...

"Звездная болезнь" не поразила космического первопроходца, у него был против нее стойкий иммунитет. Ни тени высокомерия или заносчивости. Похоже, он сам очень опасался этой "болезни". И остался самим собой — таким же доступным, искренним, открытым, общительным (любил и погулять в шумной компании), отзывчивым (читал допоздна огромную почту, многим из тех, кто к нему обращался, по-настоящему помог).

— Вот лишь один пример, — говорит дважды Герой Советского Союза летчик-космонавт Борис Волынов, живущий в квартире, соседней с гагаринской, стенка к стенке. — Одной женщине потребовалась операция, которую могли сделать только в Институте Вишневского. Попасть туда и раньше-то было очень трудно. С последней надеждой обратились к Гагарину. Он сказал, что постарается "посодействовать". Когда к нему в гости пришли Александр Александрович Вишневский и Сергей Павлович Королев (им, как и другим выдающимся личностям, было интересно общаться с Юрием), просьба была передана медицинскому "светилу". Вишневский не только положил женщину в клинику, но и сам сделал ей операцию.

У Юрия, с которым нас связывали доверительные, можно сказать, дружеские отношения, продолжил Волынов, было редкое свойство — он как бы обогревал своим теплом окружающих. Помню, как-то пригласили его, некоторых других космонавтов и меня на охоту. Естественно там, как водится, было приготовлено богатое угощенье. Бутылок со спиртным на столе — целая выставка. Юрий беспрерывно чокался, но лишь слегка пригубив, ставил бокал на стол. Отвечал на многочисленные вопросы, с юмором рассказывал разные истории, но сам поесть толком так и не успел. А среди блюд, должен сказать, была очень вкусная жареная печенка. Гагарин даже не попробовал ее. Когда возвращались к машине, он спросил меня, хороша ли была печенка, и признался, что остался голодным. Я вернулся к столу, но печенки уж не было. Взял бутерброды, чтобы хоть их Юра пожевал в автомобиле... Вообще, меня нередко поражали его непоказная скромность, совестливость. Как-то он в Звездном, обливаясь потом, тащил на шестой этаж (лифт не работал) тяжеленный приемник в подарок друзьям. Ему посоветовали поручить подъем "груза" солдатам местной воинской части, но Гагарин лишь отмахнулся: "Не такой уж я барин...".

И еще штрих. Во Франции первому космонавту подарили дорогую спортивную двухместную машину "Матра". Красавица, с низкой посадкой, бордового цвета, скоростная. Однажды мы с Юрой отправились на ней в Академию имени Жуковского. "Матра" резко выделялась в потоке отечественных машин (это было почти 40 лет назад). И на подарочном авто он совершил всего несколько поездок: слишком, мол, роскошная. А пользовался черной "Волгой", которой уверенно управлял.

И Волынов, и другие старожилы Звездного говорят о первом космонавте как о человеке целеустремленном, быстро все схватывающем, трудолюбивом и самостоятельном. Он мог бы вырасти, скажем, в крупного руководителя космической отрасли. На эту роль, по признанию Каманина, его и готовили. При Гагарине-руководителе, уверяли меня в Звездном городке, наша космонавтика продолжала бы по-хорошему удивлять мир. Он сумел бы объединить вокруг масштабных целей, "заразить" творческим поиском конструкторов, ученых, доказать "наверху" важность новых программ. Не боялся начальства, имел внутренний "стержень", был, что называется, органичным патриотом. И хотя шел на компромиссы, но в принципиальных вопросах позицию отстаивал жестко.

Да, трепета перед начальством Гагарин не испытывал. Он был ориентирован на внутреннюю свободу, его тяготила жесткая опека "сверху". А надзор был неусыпный. Чтобы заночевать у родственников (например, в семье сестры жены), он должен был брать разрешение у Каманина. Иногда ему все это чертовски надоедало, и в нарушение запретов поступал (не без вызова) как хотелось. Не отказывался от долгих застолий с друзьями; вдруг позволял себе озорные мальчишеские выходки (например, взял и перелез со своего балкона в квартиру Титова). А знаменитый шрам над левой бровью, рассказывали знающие люди, появился после того, как Юрий неудачно выпрыгнул со второго этажа в санатории "Форос" из комнаты, где он был с медсестрой Аней ("ничего такого" и не произошло...), когда в дверь постучали... Космонавт зацепился за виноградную лозу, ударился о цементный бордюр на земле и пробил надбровную кость. На открытии XXII съезда КПСС его естественно не было (выздоравливал), и американские СМИ сообщили, что "Гагарин заболел лучевой болезнью". А когда он вновь появился на публике со шрамом на лице, официальное объяснение было таким: держал на руках дочку, споткнулся, упал... Впрочем, почти вся Москва знала (по слухам) истинную причину и сочувствовала Юрию. Все это лишь прибавляло симпатии. Его любили таким, каким он был, видели в нем "своего"...

Обаяние первого орбитального пилота затронуло и вождей. 31 октября 1962-го, учитывая доносы работников КГБ, на закрытое заседание президиума ЦК КПСС был вынесен вопрос "О нескромном поведении космонавтов" (Гагарина, Титова, Николаева, Поповича). Однако после начала заседания Никита Хрущев, симпатизировавший Гагарину, неожиданно снял вопрос с рассмотрения.

Юрия тянуло к людям сильным, независимым. Один из его приятелей — Анатолий Утыльев, занимавший в те годы должность помощника начальника НИИ авиационной и космической медицины и имевший широкие связи в артистической среде, рассказал мне неизвестные подробности встречи двух "звезд", двух народных любимцев — Гагарина и Высоцкого:

— Утром первого января 1964-го или 1965 года в квартиру инженера Валерия Сергейчика в Звездном городке пришел Гагарин. Все еще спали после шумной новогодней ночи, я по привычке встал рано. "Знаешь, — сказал Юра, — мне вчера подарили необычную магнитофонную кассету — какой-то парень поет просто потрясающе. Давай послушаем...". И он врубил магнитофон так, что ребята (а в квартире были Николаев, Хрунов, кто-то еще) тут же забыли про сон. Я сказал Гагарину, что знаком с певцом, — это Высоцкий, артист театра на Таганке. Юра тут же попросил и его познакомить с актером. Встреча двух кумиров состоялась в мае в моей квартире в Москве в Проточном переулке. Был теплый субботний день. Гагарин приехал из Звездного с друзьями на своей черной "Волге", а Высоцкий с гитарой — на метро. Они крепко, по-мужски обнялись и, по-моему, сразу понравились друг другу. Юра сказал, что Володины песни производят на него сильное впечатление. Оживленный разговор продолжился за столом. Произносили, конечно, и тосты, но Высоцкий пил только сок — он был "в завязке". Зато песен спел множество. Володя в тот день был явно в ударе. Засиделись допоздна. Договорились почаще встречаться. Но больше, по-моему, Юрию и Володе не суждено было свидеться...

Гагарин погиб в авиакатастрофе вместе с Владимиром Серегиным 27 марта 1968-го во время тренировочного полета на учебном истребителе УТИ МиГ-15. Многие высокие руководители заранее предупреждали, что "нельзя рисковать "Колумбом Вселенной"; он не должен больше летать ни в космос, ни на истребителях. Гагарин был возмущен такой позицией. "Я не хочу быть музейным экспонатом, — необычно горячо говорил он мне в апреле 1966-го. — Космонавт должен летать в космос, это для него так же естественно, как дышать. Можно ли запретить дышать?! Приложу все силы, чтобы полететь". И он готовился. После выполнения 27 марта задания на двухместной "спарке" Юрий Алексеевич должен был приступить к самостоятельным полетам на МиГ-17...

Труднее всех переживала горе Валентина Ивановна. Она старалась держаться, но ее безучастный, отрешенный взгляд очень беспокоил медиков. "Валя, — сказал ей Каманин, — утешить тебя нельзя, и мы не будем пытаться это делать. Но все просим тебя не забывать о ваших с Юрием детях. Ты обязана жить ради того, чтобы воспитать дочерей достойными памяти и славы Юры". И она с честью справилась с этой задачей. За дочерей (они уже взрослые, каждой за 40) не стыдно. Скромные, трудолюбивые, самодостаточные. Избегают бесед с журналистами о своем знаменитом отце. У каждой своя семья, живут не в Звездном, где осталась Валентина Ивановна, а в Москве.

Младшая, Галина Юрьевна — кандидат экономических наук, доцент, преподает в Российской экономической академии имени Плеханова. (Многие студенты и не догадываются, что она дочь первого космонавта; Юля, сотрудница кафедры региональной экономики, случайно узнала об этом только через год, до этого думала, что доцент — однофамилица знаменитого человека). Сыну Галины Юрьевны — Юрию, внуку Валентины Ивановны, уже 14 лет.

А старшая дочь Гагарина, Елена Юрьевна — кандидат искусствоведения, генеральный директор музеев Кремля. Ее дочке Кате — почти 17. Она живет большей частью в Звездном, у бабушки, с которой очень дружна. Здесь же заканчивает школу. Повзрослела, Катю уже несколько раз видели с молодым человеком.

...Каждый год 9 марта, в день рождения Юрия Гагарина, космонавты приезжают в село Клушино Смоленской области, откуда начался жизненный путь первопроходца Вселенной. По заведенному ритуалу останавливаются у "гагаринского" колодца и по очереди пьют воду из ведра. "Вроде бы ничего особенного — выпил студеной водицы, но что-то в груди... Юра с нами", — говорит Борис Волынов.

Виталий ГОЛОВАЧЕВ

9 сентября 1967 года в Ярославль в связи с вручением Ярославской области ордена Ленина в качестве почетного гостя приезжал первый в мире космонавт Юрий Алексеевич Гагарин. В память об этом событии на здании государственного академического театра им. Ф. Г. Волкова укреплена мемориальная табличка. Годом раньше Гагарин был в Рыбинске. Однако этот визит проходил под покровом тайны. Осенней ночью космонавта №1 чуть не потеряли на одном из необитаемых островов Рыбинского водохранилища.

Изрядно тогда пришлось поволноваться Михаилу Петровичу Шаповалову, ныне председателю Рыбинского совета ветеранов войны, труда, Вооруженных сил и правоохранительных органов. В то время он, заместитель командира воинской части, сопровождал прибывших на отдых космонавтов.

Это было в сентябре 1966 года. Из обкома партии позвонили в горком КПСС:

— К вам приезжают космонавты. Нужно организовать для них отдых.

В назначенный день к пристани в Переборах причалил быстроходный катер-торпедолов. Катером командовал мичман. За старшего на борту судна был капитан третьего ранга Михаил Шаповалов:

— Передо мной поставили задачу: "Смотри, чтобы никаких неприятностей не было. Чтобы комар носа не подточил. Сам понимаешь, какие люди на борту!"

Подъехал автобус. Из него вышли люди в гражданской одежде. Издалека ничем из толпы не выделялись. Зато вблизи их невозможно было спутать с другими. На борт катера поднялись Юрий Гагарин, Андриян Николаев, Валерий Быковский, Алексей Леонов. С ними прибыли четыре космонавта, которые еще только готовились к космическим полетам. Нам даже не говорили их фамилии.

После я все же узнал, как их зовут. Они так и не полетели в космос, но, насколько мне известно, будучи прекрасными летчиками, дослужились до полковников, один стал генералом.

Космонавты оказались дружными, веселыми ребятами. Общаться с ними было просто. Они сразу перешли с нами на "ты". Даже с матросами. Мы поначалу обращались к ним на "вы". Они нас поправляли:

— Мы все тут "ты".

В еде не привередничали. Что все ели, то и они. Готовили на всех одно и то же — первое, второе, третье. Спали там же — на катере, где для них были приготовлены постели.

Конечно, нам всем было интересно послушать о космических полетах самих космонавтов. Они были замечательными рассказчиками. Но за ними неотступно следовал товарищ из КГБ. Внешне незаметный, он постоянно вмешивался в разговор, запрещал нам задавать вопросы. Четверо космонавтов, которые еще не летали в космос, больше молчали, чем говорили. Интересно повел себя Леонов, который первым из космонавтов в марте 1965 года вышел в открытый космос. Алексей Архипович улучил момент и, кивая на товарища из контрразведки, шепчет мне: "Ну его на... Пошли на корму, там сядем, что тебя интересует, я расскажу". Мы уединились на корме. Сели. Он все рассказал. Как готовились к полетам в космос. Как проходили космические полеты. Какие неприятности случались. Рассказал, что мог и не вернуться из открытого космоса в космический корабль.

Юрию Гагарину дали постоять за штурвалом. Ему понравилось управлять быстроходным катером. Правда, за его спиной наготове стояли члены экипажа. В любой момент они взяли бы управление на себя.

У нас не было "сухого закона". Но и без выпивки веселья хватало. Юрий Алексеевич больше стопочки не выпивал. И только один раз за четыре дня пребывания с нами он разом выпил стакан водки.

Вот как было дело.

Космонавты приехали охотиться на уток. Наш катер взял курс к пошехонскому побережью. Там гостей ожидали местные охотники, которые заранее подыскали место для утиной охоты. Но охота не удалась. На вечерней зорьке никакой дичи космонавты не подстрелили.

Мы решили сменить место. Перешли на катере к зоне всплывших торфов в центральной части водохранилища. Гостям там понравилось. Кругом море. Берегов не видно. Посреди водохранилища — безымянные торфяные острова. А сколько разговоров про обилие уток на этих островах! Космонавты загорелись желанием поохотиться там.

Днем высадили космонавтов на острова. Они заняли свои позиции. В распоряжение Гагарина предоставили шлюпку и матроса. Юрий Алексеевич облюбовал один из островков. Матрос его там высадил и вернулся к катеру.

Наступил вечер. В сумерках всех охотников собрали. Кроме Гагарина. Матрос, который сопровождал его на остров, в темноте потерял ориентировку. Он вернулся на шлюпке один. Сообщает:

— Не нашел...

Вот тут у нас кое-где заиграло... Середина сентября. Ночи холодные. А Юрий Алексеевич, собираясь на охоту, надел резиновый химкостюм прямо на плавки и майку.

У нас быстроходный морской катер. Но на нем к островам не подойти. В воде он сидит глубоко. На мель сядем. Хорошо в том районе оказался катер завода приборостроения. Пришлось его "конфисковать". Команда катера стала артачиться. Но не будешь же им объяснять, кого нужно искать. И время дорого. Я вытащил пистолет:

— Ну-ка, марш все отсюда.

Их пересадили к нам на катер. На их катер посадили своих мотористов и рулевого. Пошли вдоль всплывших торфов малым ходом.

Гагарина нашли на острове в 12 часов ночи. У него с собой не было ни ракетницы, ни спичек. Он шумел, привлекая внимание. Подобрали его. Доставили на катер. У него зуб на зуб не попадал. Замерз. Но вида не подавал. Шутил. Налили в стакан водки. Он выпил разом. А до этого, как я говорил, больше стопки не выпивал.

Наступил день расставания. Прибыли в Переборы. К пристани за космонавтами приехал автобус. Мы проводили их за город. За городом сделали остановку. Все выпили "на посошок". Юрий Алексеевич достал карточку. Прямо на карточке рядом со своим портретом написал: "Шаповалову Михаилу Петровичу". И расписался.

Спустя ровно год Михаил Шаповалов и Юрий Гагарин вновь встретились. В академическом театре имени Ф. Г. Волкова в торжественной обстановке проходило собрание партийно-хозяйственного актива по случаю вручения Ярославской области ордена Ленина за успехи в экономическом и культурном развитии. Шаповалов был в числе приглашенных. Он с улыбкой вспоминает тот день.

— Мы, военные, стояли у входа в Волковский театр. Смотрю, оттуда, где сейчас стоит памятник Федору Волкову, к нам идет какой-то полковник. Глаза слепило солнце. Я не мог его как следует рассмотреть. Говорю товарищам:

— Я за вас зайду, не хочется мне честь отдавать этому полковнику.

Встал позади. Стою. Честь не отдаю. А полковник берет меня за руку:

— Ну что, моряк, как водку пить, так вместе, а как честь отдавать, так прячешься от меня.

Гагарин сразу узнал меня.

Михаилу Петровичу Шаповалову довелось быть гостем Звездного городка. Там он встретился с космонавтами, которые охотились на островах Рыбинского моря в сентябре 1966 года. Они остались без трофеев. Зато увезли с собой приятные впечатления от проведенного на водохранилище отдыха. Вспомнили Юрия Гагарина, чье имя присвоили Центру подготовки космонавтов. Вспомнили, каким он парнем был...

Александр СЫСОЕВ

С момента первой встречи в отряде космонавтов и до последнего дня его жизни эти люди были вместе с первым космонавтом планеты, которому на днях исполнилось бы 70 лет. Каким он парнем был, вспоминали в Звездном городке летчики-космонавты Борис Волынов, Алексей Губарев, Павел Попович, Алексей Леонов и Виктор Горбатко. Внимал нынешний командир отряда космонавтов Юрий Лончаков.

Все они познакомились в госпитале на медицинской комиссии при отборе в Отряд космонавтов.

— В отдельном флигельке, на первом этаже была палата, мы еще называли ее палата лордов. — начинает Павел Попович. — Я туда первый прибыл...

— Да нет, Паша, это я туда первый прибыл! — поправляет друга Виктор Горбатко. — Я точно помню, что это было 3 октября, Алексей приехал 4, а Юра — 7. Я сижу в палате один, тут заходит Юра и представляется: "Старший лейтенант Гагарин". Я тоже встал: "Старший лейтенант Горбатко". Так мы и познакомились .

— Да ладно вам спорить, ребята, все-таки 44 года прошло и погрешность в один-два дня большого значения не имеет, — вступает Алексей Леонов. — Хотя я-то точно помню, что Юра приехал до обеда, а я — после обеда.

Его слова потонули в дружном взрыве хохота.

— Что меня больше всего удивило, так это книжка Хемингуэя у него в руках. Представляете, 60-й год, а у него — "Старик и море". Мы только слышали, что есть такой писатель, но никто из моих знакомых еще его не читал, — вспоминает Леонов.

— Звездной болезни, которой страдали некоторые из наших ребят, причем не только из первых отрядов, у него не было, — говорит Павел Попович. — Помню, он рассказывал, как у него было рандеву с английской королевой. Сидят они один на один, а перед ним столовые приборы — слева, справа, да еще и перед тарелкой один. "Сижу я, — рассказывал Гагарин, — и не могу понять, с чего начинать-то? Ну, думаю, посмотрю, с чего она начнет, так и я начну. А она сидит просто, смотрит на меня и улыбается. Тогда я говорю: "Ваше Величество, я простой летчик, которых у вас тоже много, и меня не учили, как всем этим пользоваться". А она мне: "Мистер Гагарин, я воспитывалась в Букингемском дворце, но я тоже не знаю, с чего начать, давайте будем есть, как каждому из нас удобно""... Да-а, Юра находил выходы из любых положений... А помните, какие мы хохмы разные устраивали под его руководством?

— Как-то один из наших купил "Москвич" цвета электра, — улыбается Алексей Леонов. — Новенький, яркий такой, сине-голубой. Ну и на радостях поставил у дома. Мы ее на руках оттащили в пустующий по соседству гараж. Выходит новоиспеченный владелец утром на зарядку, смотрит, а машины нет! Побежал в гараж — нет машины! Прибежал к Юрию Гагарину: "Вот так, мол, и так, — машина пропала!" "Ну, не волнуйтесь, — говорит Гагарин, — давайте сначала будем искать, а потом уже будем звонить в ГАИ!" Искали, искали. Хозяин бедный извелся весь. Ну и потом уже Юра ему говорит: "Ладно, пойди, забери в пустом гараже".

— Кстати, смотрите-ка, ребята, а ведь как он похож-то на нашего Юру! — замечает вдруг Виктор Горбатко, и седовласые головы дружно поворачиваются в сторону молодого полковника в ладно сидящей синей форме. — И, главное, тоже Юра!

Нынешний командир отряда космонавтов Юрий Лончаков только улыбается в ответ.

— Гагарину было 25, когда он стал командиром, а тебе — 33, — говорит Алексей Леонов. — Так что, Юра, хотим тебе вручить очень хороший сервиз. Из этого сервиза угощают только лучших людей, поэтому мы сейчас же им и воспользуемся.

— Я помню, как в первый раз у нас в Звездном городке появился Иосиф Кобзон, — продолжает Алексей Леонов.

— Его привез Юра после съезда комсомола в 1961 году. Гагарин пригласил нас всех, весь отряд, к себе домой. А Юра из-за границы всякую такую забавную чепуху привозил. К примеру, авторучки с чернилами, которыми можно облить. Потом пятно исчезает, но какое-то время человек стоит столбом в растерянности. Вот как-то он привез взрывающиеся сигареты, а тут — Кобзон. Юра угощает его этой сигаретой, Кобзон прикуривает. И вдруг — взрыв! Сигарета разрывается, наш почетный гость весь в табаке. Взрыв хохота. А Юра и говорит: "Друг ты мой, прости меня, но у нас дома не курят!" У него же дочка совсем маленькая была.

— Да, в нем хорошо сочетались юмор, незаносчивость, доброта и старание помочь людям. — подхватывает Горбатко. — Он был душой компании, но как командир — всегда оставался командиром. Дружба дружбой, а служба службой!

На вопрос корреспондента "Столичной", как бы сейчас Юрий Алексеевич воспринял наше время, Виктор Горбатко только вздохнул:

— Знаете, честно говоря, я и сам задумывался... Мне кажется, он стал бы большим руководителем и уж во всяком случае, я думаю, сделал бы все, чтобы Союз не распался. Задатки у него такие были, но вот только ушел слишком рано. Очень рано он ушел...

Книги Хемингуэя так и остались стоять в рабочем кабинете Юрия Гагарина, откуда он ушел в свой последний полет...

Друзья также будут вспоминать его 9 марта на торжествах в городе Гагарин. Корреспондент "Столичной" обязательно там побывает.

Александр Лукьянчиков

Останки первого космонавта опознали по "фирменной" родинке

He верится, что в этом году — 9 марта — Юрию Гагарину исполнилось бы 70 лет, что внуки называли бы его дедом... Все меньше остается тех, кто отправлял Гагарина в полет, общался с era родными и друзьями. Юрий Сальников снял об авиации и космонавтике 12 фильмов, многие фрагменты которых из-за секретности остались за кадром. Накануне круглой даты мы попросили рассказать известного режиссера, "каким Гагарин парнем был".

— Пролетарское происхождение Юрия Гагарина сыграло решающую роль в выборе его на роль космонавта №1?

— Кандидатуру Гагарина предложил Королев. Но решающее слово оставалось за Хрущевым. Позже внук Никиты Сергеевича рассказал мне, как Хрущев рассматривал анкеты кандидатов в космонавты. Анкету Нелюбова он отложил сразу, про Титова сказал: "Что за имя такое нерусское — Герман?" Ему объяснили: отец любил Пушкина, в честь одного из литературных героев и назвал сына. Когда глянул на улыбающегося Гагарина и прочитал, что он — внук путиловского рабочего и сын крестьянина, дал добро.

Позже Гагарин признается, что до окончательного решения Государственной комиссии боялся даже думать, что полетит первым... А тут еще в последние дни перед стартом оказалось, что вес корабля "Восток" на 4 кг превысил допустимое значение. Надо его уменьшить. И мелькнула в голове мысль: ведь Герман Титов как раз на 4 кг легче...

Утром перед стартом Юрий нашел на своей тумбочке букет степных тюльпанов. Его принесла горничная Клавдия Андреевна. У пожилой женщины в войну погиб сын, который был летчиком и очень походил на Гагарина: был "таким же лобастеньким...", — говорила она.

Конструкторы и психологи опасались, что психика человека в космосе может не выдержать... Полет "Востока" должен был проходить без активного участия космонавта в управлении. Но на случай отказа автоматики была предусмотрена возможность аварийного управления посадкой, так сказать, "вручную". Но прежде чем нажать на особую красную кнопку, космонавт должен был доказать, что он... в здравом уме. Тумблер включения тормозного двигателя заблокировали логическим замком. Гагарину было решено дать числовой код в запечатанном конверте, который бы он при необходимости вскрыл, если бы остался вменяемым.

— Ведущий конструктор корабля "Восток" Олег Ивановский рассказывал, как перед закрытием люка он протиснулся в кабину к Гагарину и прошептал: "Три цифры на замке — один, два, пять. Это по секрету". Юрий в ответ рассмеялся: "Да уж будет тебе, "по секрету". Без них обойдемся. Да и опоздал ты. Мне еще вчера Марк Галлай назвал код, а потом и Евгений Анатольевич Карпов..."

Когда крышка люка космического корабля была накинута на замки и завинчены все гайки, случилось ЧП. С главного пульта подготовки с тревогой доложили: "Не загорелся один из трех датчиков, сигнализирующий о нормальном закрытии люка". Пришлось раскручивать все тридцать гаек... Потом выяснилось, что неисправности не было, электрики-пультовики проморгали, не заметили, загорелась или нет нужная лампочка. Когда весь Центр управления полетами "стоял на ушах", Гагарин в кресле продолжал напевать-насвистывать свою любимую песню: "Родина слышит, Родина знает..."

Вопрос о том, когда объявлять о полете Гагарина, не раз обсуждался на самом высоком уровне. Наконец решили сообщить "немедленно", после того как будет получено подтверждение, что корабль вышел на орбиту и космонавт жив... Орбита корабля оказалась, как говорили специалисты, нерасчетной — апогей получился выше заданного, из-за чего Гагарин приземлился не в том месте, где его ждали, а в саратовской степи, чуть было не угодив в Волгу. На вспаханном поле увидел женщину с девочкой, держащей пятнистого теленка. Пошел им навстречу — в ярко-оранжевом скафандре, в шлеме, большеголовый и сутулый, словно медведь, вставший на задние лапы... Женщина и девочка застыли как вкопанные... Тогда Гагарин, скинув гермошлем, закричал: "Я свой, товарищи, свой!"

Подоспевшие трактористы с полевого стана закричали: "Так это ты сейчас над Африкой включаешь тормозную двигательную установку? Только что по радио передали..." В связи с тем, что сообщение о запуске было дано с задержкой, сдвинулось и объявление о времени приземления.

Гагарин, хоть и очень спешил к телефону, успел поинтересоваться у колхозников: "А вы уже сеете?"

На берегу одного из протоков Волги, на гребне довольно крутого откоса, лежал обугленный спускаемый аппарат. Когда поисковый отряд примчался к "шарику", в его кабине еще жужжал вентилятор... Каково же было удивление прибывших, когда они узнали, что в кабине уже успел побывать механик местного колхоза. Захваченный им сувенир — тубу с пищей — колхозник отдавал со слезами на глазах. Пока выставили у спускаемого аппарата караул, его поролоновую обшивку и фольгу успели "на память" изрядно пообщипать. На месте приземления — в центре неглубокой лунки — забили железный лом и выбили зубилом памятную дату "12.04.61". Позже на этом месте возвели обелиск.

Кстати, на случай приземления космонавта за пределами СССР была разработана специальная инструкция. Нельзя было указывать место старта, сообщать данные, касающиеся носителя, рассказывать о военных и гражданских руководителях, а в качестве своего адреса давать "Москва, космос"...

— Мы дружили с мамой Юрия Алексеевича — Анной Тимофеевной, я к ней часто ездил в Клушино, а потом в Гжатск, и она, когда приезжала в Москву, навещала нас в Кунцеве, — продолжает Юрий Сальников. —

Так вот, она рассказывала, как 12-го утром прибежала к ней невестка старшего сына и с порога закричала: "Мама, вы сообщение по радио слышали?" — а сама плачет... Анна Тимофеевна едва вымолвила: "Юра? Разбился?" Невестка: "Нет же, в космосе..." Обе женщины запричитали: "Что же он наделал? У него же две малютки-дочки..." Анна Тимофеевна тут же, как была — в халате, в домашних тапочках, накинув телогрейку, побежала на железнодорожную станцию. Как добежала — не помнит. Одно только било в голову: скорее к Вале, она там одна с малышами...

За те 108 минут, что Гагарин провел на орбите, ему успели присвоить звание майора — досрочно, через ступень. Родным он говорил: "Очень жалею, что не походил капитаном, — самое красивое звание". В самолете, следующем из Куйбышева в Москву, ему вручили новую шинель с майорскими погонами. За ночь портной успел подогнать форменную одежду под фигуру Гагарина. Недалеко от столицы из облаков вынырнула семерка реактивных истребителей. Юрий долго махал им рукой, а потом подозвал бортпроводницу и, протянув листок, попросил: "Пусть радист передаст от меня..." В эфире зазвучало: "Друзьям летчикам-истребителям горячий привет! Юрий Гагарин..." Те в ответ покачали крыльями истребителей...

— Бывший инструктор Гагарина по ручному пилотированию корабля "Восток" Марк Галлай рассказывал, что на первой же пресс-конференции Гагарина спросили, как он приземлялся. В Центре управления полетами знали, что на высоте 7 км от спускаемого аппарата автоматически отделилось кресло с космонавтом. Гагарин катапультировался и дальше спускался на парашюте. И тут кто-то из сидящих в президиуме — с такими погонами, каких Юрий ни разу в жизни не видел, — шепнул ему: "Скажи, что приземлился в корабле". Высокопоставленные чины хотели зарегистрировать в ФАИ мировые рекорды дальности и высоты полета, а непременным условием этого были взлет и приземление в одном и том же аппарате. Гагарин как дисциплинированный человек повторил... Это ему вышло боком... Правда открылась. И во всех зарубежных поездках его с пристрастием расспрашивали о приземлении... Больше у него таких проколов не было.

— Вскоре по распоряжению горкома партии родителям Гагарина построили новый дом — этакую городскую квартиру в саду. Землю вокруг трехкомнатной секции обнесли заборчиком, предложили разбить цветник. Анна Тимофеевна лишь развела руками: "А картошку, лук, свеклу где же сажать?!" Родители Гагарина были простыми людьми. А сын их сначала облетел, а потом объехал весь шар земной.

— Марк Галлай вспоминал, как стал свидетелем того, как очередную входящую в моду девчачью прическу — косички с бантиками набок — назвали "Полюби меня, Гагарин!". Когда он рассказал об этом Юре, тот по-доброму долго смеялся...

Друзья-космонавты добродушно звали его Гагарой, он их — Ландышами. Когда в Центре подготовки космонавтов появился первый женский отряд, Гагарин взял шефство над "трудным контингентом", потому как никто другой знал, чего стоит подготовка к полету.

— Однажды Юрий сказал: "Девчонки, что это вы все без платьев ходите? — вспоминает Валентина Пономарева. — Давайте я вас в сотую секцию отвезу, прибарахлитесь". А мы действительно ходили "без платьев" — в спортивных костюмах, которые нам выдали среди прочего "вещевого довольствия". Удобно: одна тренировка, потом другая — замучаешься переодеваться. Попробовали ходить в столовую в спортивных костюмах, но Гагарин приказал, чтобы этого больше не было: ребята из отряда космонавтов после тренировок всегда приходили есть в военной форме.

Предложению Гагарина все очень обрадовались: одеждой и обувью мы были небогаты. Но и денег было негусто. Тогда Юрий сказал: "Возьму что дома есть, потом отдадите". Сотой называлась специальная секция ГУМа, где отоваривались высокопоставленные чиновники. Чтобы попасть в эту секцию, нужно было пройти почти всю линию на втором этаже. Гагарин шел впереди очень быстро, стараясь не привлекать внимания. Мы гуськом, где шагом, где вприпрыжку, спешили за ним. В какой-то момент я оглянулась и увидела, что за нами молча бежит целая вереница женщин... Дверь сотой секции "чужих" отсекла, а мы долго не могли отсмеяться.

При всей серьезности и сложности работы космонавты никогда не упускали случая устроить веселый розыгрыш. Заводилами чаще всего выступали Гагарин и Леонов.

— Когда в Центр подготовки космонавтов прибывал новый набор, их посвящали в космонавты, — продолжает вспоминать Валентина Пономарева. — В бассейне устраивалось действо, которое называли Днем Нептуна. Действующие лица и зрители, кто в купальном, кто в спортивном костюме, сидели вдоль стены на низенькой скамеечке. В роли Нептуна выступал Гагарин. Он восседал на троне с длинной белой бородой и с трезубцем в руках, а русалкой у него служил Никерясов. Это была великолепная русалка — с большой круглой, обритой наголо головой и с большим круглым животом... Водяные приводили молодых космонавтов пред светлые очи Нептуна, и он задавал им вопросы. Если ответ был неудачен, водяные по знаку трезубца бросали посвящаемого в воду. Публика рыдала от восторга.

Помню, Нептун спрашивает одного из молодых: "Скажи, какой у нас самый лучший стенд?" Тот думает, боится ошибиться, наконец говорит: "Качели!" — "Нет, — говорит Нептун. — Самый лучший стенд у нас — это стенд товарища Уварова". В Звездном знали: "стенд товарища Уварова" — это бухгалтерия и касса, где нам выдавали зарплату. Гагарин был мастер на такие шутки.

Негласно Гагарин считался самым главным в Центре. Что бы у кого ни случалось по службе или дома, бежали искать помощи и спасения у Гагарина. Когда однажды маленький Быковский запер в ванной няню со своим младшим братом, а те стали кричать и звать на помощь, побежали за Гагариным... На его участие в Звездном рассчитывал каждый.

Юрию Гагарину не суждено было отметить свое тридцатипятилетие. Он погиб 27 марта 1968 года во время тренировочного полета на "МиГ-15" вместе с инструктором Серегиным. "В то, что они разбились, долго не верили, все надеялись, что они катапультировались, — вспоминает Валентина Пономарева. — Ждали: вот-вот будет звонок откуда-нибудь из сельсовета, скажут, что вот пришли ваши, приезжайте за ними... По глубокому снегу в летном обмундировании не скоро ведь до жилья доберешься. Но звонка не было... Рано утром на место падения самолета выехала группа поиска, в которую вошли и космонавты. Вернулись они измотанные и подавленные: целый день бродили по глубокому снегу, и страшно подумать, что они там находили..."

— Летчик-космонавт Алексей Леонов вспоминал, что останки погибших собрали в зеленое эмалированное ведро, — рассказывает Юрий Сальников. — На одном из фрагментов он увидел до боли знакомую родинку... Вспомнил, как вместе с Гагариным они ходили стричься, и он еще напомнил парикмахеру: "Ты смотри, Юрке родинку не повреди". Чуда не произошло... Стало окончательно ясно: Гагарин погиб.

В скупых строках акта государственной комиссии записали: отказ техники. Такое бывает.

Летчик-космонавт Олег Макаров рассказывал, что Юрию Гагарину, который в то время был заместителем начальника Центра по летно-космической подготовке, предлагали без положенного налета часов выдать значок летчика 1-го класса... Вопрос о его самостоятельных полетах решался особо долго, и он даже написал рапорт на имя Каманина с просьбой освободить его от должности, если ему не разрешат летать. По авиационной традиции, нелетающее начальство летчики не уважают...

Младший брат Юрия — Борис, работавший в то время в Гжатске на заводе "Динамик" гальваником, узнав о смерти брата, едва не застрелился. Родные вовремя отобрали и спрятали охотничье ружье.

— В крематории нас повели вниз, к печам, — вспоминала Валентина Пономарева. — Оба гроба на подставках стояли напротив топки. Служитель сказал: "Юрий Алексеевич первый!" — и вкатил гроб прямо в пламя. Эти слова пронзили меня острой болью: и здесь он был первый...

Не знаю, спал ли кто в Звездном в эту ночь. Все кучками и поодиночке слонялись из квартиры в квартиру, в каждой квартире плакали и пили. Плакать не стыдились...

Светлана САМОДЕЛОВА

Юрий Гагарин сделал наш мир ярче, светлее, праздничней. Его улыбка стала для каждого человека планеты символом будущего и надеждой, что счастье обязательно случится. С Юрием Гагариным люди связывают лучшее, что случилось в XX веке. И оспорить это, на мой взгляд, невозможно! Каждый год 9 марта мы отмечаем день рождения первого космонавта планеты. Нынче в этот день ему исполнилось бы 70 лет...

И еще одна дата выпадает на этот год — 90-летие Марка Галлая, блестящего летчика и незаурядного писателя. Он не только рассказал в своих книгах о таинствах профессии летчика-испытателя, о воздушных боях во время войны, но и приоткрыл секреты подготовки первых космонавтов к полетам.

И, конечно же, старт Юрия Гагарина занимал в его повести "С человеком на борту" главное место. Мне кажется, в эти дни, когда мы вспоминаем о Ю.А. Гагарине, важно узнать, как именно относился к нему его наставник и кумир. Марк Галлай писал о первом космонавте планеты:

"Он был умен от природы, иначе, конечно, никакой опыт не научил бы его хорошо разбираться в душах людей. Обладал врожденным чувством такта, чувством собственного достоинства и не в меньшей степени чувством юмора. Все, что вызывает улыбку — как в высказываниях людей, так и в возникающих ситуациях, — ощущал отлично...

Очень характерным для Гагарина было высокоразвитое умение быстро схватить новое, освоиться с непривычной обстановкой, понять неожиданно свалившиеся новые обязанности. И без видимого напряжения справиться с ними.

Через несколько дней после полета в космос Гагарин приехал в Центральный дом литераторов — к писателям. Это было, если не ошибаюсь, одно из первых его выступлений перед большой, ранее незнакомой аудиторией. Мне было интересно, как он справится с этой новой для себя ролью. И, надо сказать, справился он отлично. Перед переполненным большим залом ЦДЛ, в свете ярких ламп, под множеством направленных на него в упор изучающих взоров — ведь перед писателями стоял первый человек, вернувшийся из того самого черного безбрежного космоса, в котором всего несколькими днями ранее из всех собравшихся чувствовали себя более или менее уверенно разве что писатели-фантасты — он держался естественно, скромно, с неожиданно проявившимся обаянием. Оказалось, что и для той работы, которая ему предстояла в течение нескольких лет после полета в космос, этот молодой невысокий майор, вчера еще ходивший в старших лейтенантах, пригоден в самом лучшем виде.

Умение Гагарина ориентироваться в сложной обстановке, его понимание человеческой психологии — не только индивидуальной, но и массовой — не раз успешно проходило проверку во время его поездок по белу свету... Его встречали почти также, как дома, в Москве. Да и как могло быть иначе? Представляется таким естественным, что первый в истории космонавт принадлежит не только своей стране, но и всему человечеству".

В этот день я хочу вспомнить еще одного человека — журналиста "Комсомольской правды" Павла Барашева. Вместе с Василием Песковым он встречал Юрия Гагарина после приземления, подружился с ним, а затем часто ездил с первым космонавтом за рубеж. В Болгарии он сделал кадр, который перепечатали, по-моему, все газеты планеты — Юрий Гагарин держит в руках белого голубя.

Космонавт и Мир... Этот снимок стал символом времени...

А за несколько мгновений до того, как неожиданно белый голубь оказался в руках космонавта, ему преподнесли букет цветов (на снимке вверху). Насколько мне известно, этот кадр не публиковался — его "затмил" тот, с голубем...

У каждого из нас очень многое связано с Юрием Гагариным. И поэтому мы вспоминаем то время с радостью и легкой грустью — ведь это была наша молодость. И еще. Казалось бы, мы знаем все подробности тех 108 минут, которые провел Юрий Гагарин в своем полете. Но, оказывается, это не так!

О прекрасной и трагической судьбе первого космонавта планеты все известно: написаны книги, сняты фильмы, вышли десятки томов воспоминаний. Жизненный путь Юрия Гагарина — от рождения в деревушке под Гжатском до последнего полета на МиГе — досконально изучен, и что-то найти новое почти невозможно. И тем не менее в канун каждого его дня рождения мы — те, кто имел счастье встречаться с космонавтом, — пытаемся узнать еще об одной грани его подвига, высветить ее для наших детей и внуков.

Лишь тридцать лет спустя после 12 апреля 1961 года историки космонавтики получили в свое распоряжение полный доклад Ю.А. Гагарина о полете. Подробные записи были сделаны сразу же после приземления, они дополнялись после выступления космонавта на заседании Государственной комиссии. О своих переживаниях и чувствах Юрий Алексеевич не рассказывал, по крайней мере о тех, что связаны с самыми драматическими минутами полета. А их было немало!

Медики, а следом за ними и мы по фотографиям и киносъемке заметили, что Юрий сразу после посадки был очень возбужден, взволнован, даже растерян. И тому было немало причин, о которых ни сам космонавт, ни те, кто обеспечивал его полет, не рассказывали. Много лет на этих эпизодах полета лежало "табу" — гриф "совершенно секретно" запрещал даже упоминать о случившемся... А жаль! Ведь именно эти драматические минуты еще ярче высвечивают истинные масштабы подвига Юрия Гагарина.

Итак, о чем же новом свидетельствует секретный доклад? Скажу сразу: этому документу следует доверять полностью, так как Юрий Гагарин писал откровенно, не скрывая ничего. Он прекрасно понимал, что после него в космос пойдут его товарищи, и они обязаны знать все, с чем ему пришлось столкнуться и что ему довелось пережить.

Связь после выхода на орбиту с "Весной" — Центром управления полетом — была плохая. "При подлете, примерно градусов до 40 южной широты, я не слышал Землю, — пишет в отчете Ю. Гагарин. — Градусов около 40-45 южной широты по глобусу стали слабо прослушиваться музыка и позывные. Меня телефоном вызывали: "Кедр", я — "Весна"! И еще что-то говорили, но остальных слов я разобрать не мог.

Позывные повторялись три раза. Я сразу включился на передачу, стал передавать: "Как меня слышите? Ответьте на связь!"

...Для Гагарина важно было знать, как именно работают системы корабля — ведь у него самой главной информации не было.

Надо отдать должное космонавту: он упорно и последовательно, невзирая на отсутствие связи, надиктовывал на бортовой магнитофон всю информацию, которой располагал. Что греха таить, Гагарин понимал: если что-то с ним случится, то эта информация будет чрезвычайно важна.

Вскоре связь улучшилась. Гагарин отмечает в своем докладе:

"Чем ближе подлетал к апогею, тем больше улучшалась слышимость, и примерно когда проходил мыс Горн (в апогее), я получил очередное сообщение.

Мне передали, что меня поняли, и я очень хорошо понял это. Мне сообщили, что корабль идет правильно, орбита расчетная, все системы работают хорошо..."

Впервые, хотя уже полвитка вокруг Земли позади, космонавт услышал, что полет проходит штатно. К сожалению, в прошлом не всегда так было — каждый из шести космонавтов, которые готовились к полету, прекрасно знали, что корабль-спутник с Мушкой и Пчелкой погиб, и никто не мог дать полной гарантии, что подобное не произойдет, когда на борту "Востока" будет человек... Информация о нормальном ходе полета, конечно же, немного успокоила Юрия. Однако главные испытания были еще впереди.

У космонавта появилось несколько минут, чтобы поделиться своими впечатлениями. На магнитофонной ленте появилась такая запись:

"Перед выходом из тени я внимательно смотрел в иллюминатор "Взора", который был под углом к горизонту. Очень хорошо был виден горизонт. По самому горизонту наблюдал радужную оранжевую полосу, напоминавшую по своей окраске цвет скафандра. Далее окраска немного тяготеет к цветам радуги, переходя в голубой цвет, а голубой цвет переходит в черный. Совсем черный".

И сразу же "лирика" заканчивается. У космонавта уже нет времени, чтобы любоваться внеземными пейзажами.

Начинается самый ответственный и, как оказалось чуть позже, самый драматический этап полета. Начинались ориентация корабля и подготовка к включению тормозной установки "Востока".

Гагарин пишет: "Стало плавно падать давление в системах ориентации. Почувствовал более упорядоченное движение по тангажу. Затем корабль стал рыскать. Я понял, что системой солнечной ориентации Солнце "загоняется" в центральный датчик.

Вскоре корабль приобрел устойчивое положение для спуска. ТДУ (тормозное двигательное устройство) было направлено на Солнце и довольно устойчиво. В это время была очень хорошая ориентация по "Взору". Во внешнем кольце горизонт был вписан совершенно равномерно. Видимые мною предметы двигались строго по стрелкам "Взора", т.е. так, как нужно для ориентации вручную. Затем Земля стала плавно уходить в левый угол (от ног).

В это время производил доклады. В системе ориентации давление постепенно падало и к моменту запуска ТДУ было примерно 110 атмосфер..."

Много раз во время тренировок космонавты отрабатывали именно этот этап полета. Впрочем, инструктора предупреждали, что полностью имитировать реальность невозможно. Но пока все шло как на тренировке. Юрий Гагарин приготовился к спуску:

"Закрыл правый иллюминатор. Притянулся ремнями, закрыл гермошлем и переключил освещение на рабочее.

Затем, в точно заданное время, прошла третья команда. Как только погасло окошко при прохождении третьей команды, я стал наблюдать за давлением в ТДУ и в системах ориентации. Оно стало падать резко, с 320 атмосфер. Стрелка прибора четко шла на уменьшение давления. Я почувствовал, как заработало ТДУ. Через конструкцию ощущал небольшой зуд и шум.

Я засек время включения ТДУ. Перед этим секундомер поставил на нуль.

ТДУ работало хорошо. Его включение произошло резко. Перегрузка нарастала немного, и потом резко опять появилась невесомость. В этот момент в системе автоматической ориентации и в баллоне ТДУ стрелки прыгнули на нуль. Время работы ТДУ составило ровно 40 секунд..."

Юрий Гагарин почувствовал, что реальные события отличаются от "земных", тех, кто были на тренировках. Здесь, на орбите, процессы шли иначе...

"...Как только включилось ТДУ, произошел резкий толчок и корабль начал вращаться вокруг своих осей с очень большой скоростью. Земля у меня проходила во "Взоре" сверху — справа — вниз и влево. Скорость вращения была градусов 30 в секунду, не меньше — получился "кардибалет"... Именно так написано в докладе Юрия Гагарина. Возможно, кто-то и способен упрекнуть первого космонавта Земли, что он знает не все иностранные слова, которые употребляются в русском языке, но, мне кажется, "кардибалет" наиболее точно отражает то, что происходило в эти мгновения с пассажиром "Востока". Итак:

"Получился "кардибалет": голова — ноги, голова — ноги, с очень большой скоростью вращения. Все кружилось. То вижу Африку — над Африкой произошло это, — то горизонт, то небо. Только успевал закрываться от Солнца, чтобы свет не попал в глаза..."

Уже этого испытания достаточно, чтобы запаниковать! Однако Юрий был не из тех людей, у которых при первых же неожиданностях сдавали нервы. Он был спокоен — и продолжал наблюдать за происходящим. Вмешаться в маневры корабля он не мог.

"Я поставил ноги к иллюминатору, — пишет Гагарин, — но не закрыл шторки. Мне было интересно самому, что происходит. Я ждал разделения. Разделения нет! Я знал, что по расчету это должно произойти через 10-12 секунд после выключения ТДУ. При выключении ТДУ все окошки на ПКРС погасли. По моим ощущениям, времени прошло больше, но разделения нет. На приборе "Спуск-1" не гаснет, "Приготовиться к катапультированию!" — не загорается. Разделение не происходит.

Затем вновь начинают загораться окошки на ПКРС: сначала окошко третьей команды, затем — второй и затем — первой команды. Подвижной индекс стоит на нуле. Разделения никакого нет. "Кардибалет" продолжается..."

По всем инструкциям, по тем тренировкам, что проходил Гагарин, происходящее свидетельствует: корабль остается на орбите или начинает спускаться на Землю совсем не по той траектории, которую рассчитывали его создатели. И Гагарин это прекрасно понимает: "Я решил, что тут не все в порядке. Засек по часам время. Прошло минуты две, а разделения нет. Доложил, что ТДУ сработало нормально. Прикинул, что все-таки сяду нормально, так как тысяч шесть километров есть до Советского Союза, да Советский Союз — тысяч 8 километров. Значит, до Дальнего Востока где-нибудь сяду. Шум не стал поднимать. По телефону доложил, что разделение не произошло. Я рассудил, что обстановка не аварийная. Ключом передал: "В.Н." — все нормально. Через "Взор" заметил северный берег Африки. Средиземное море все было четко видно. Корабль продолжал вращаться.

Разделение произошло в 10 часов 35 минут, а не в 10 часов 25 минут, как я ожидал, т.е. приблизительно через 10 минут после конца работы тормозной установки".

Юрий Гагарин никогда не упоминал, что эти 10 минут из 108 его полета были самыми драматическими. Они потребовали от него полной выдержки, и именно эти 10 минут подтвердили, насколько был точен выбор первого космонавта Земли. Выбор, который сделал Главный конструктор академик Сергей Павлович Королев.

Он приземлился на берегу Волги. Его еще не нашли. Гагарин увидел деревянный домик неподалеку. Медленно пошел к нему. Надо было срочно сообщить, что он благополучно вернулся на Землю.

Шагать в скафандре было тяжело. Да и космические переживания давали о себе знать — теперь он почувствовал, насколько трудно было там...

Анна Тахтарова и ее внучка Рита первыми встретили Гагарина. Они помогли ему снять скафандр...

А по радио доносилось о том, что в СССР осуществлен запуск первого человека в космос.

К домику Тахтаровых со всех сторон бежали люди — два парашюта были видны издалека. Один — "Востока", другой — Гагарина. И люди спешили увидеть этого человека, о котором по радио говорили, что он летит над Землей. Но они-то собственными глазами видели, что он уже вернулся!

В Советском Союзе частенько сообщали о событиях позже, чем они на самом деле случались...

В книге "Дорога в космос", которую подарил мне Юрий Гагарин, на титульном листе он сделал надпись: "Всякий труд, большой или маленький, благороден, если он свершается на благо людей. Я счастлив, что в этом труде есть и моя доля".

Владимир ГУБАРЕВ.

Малоизвестные страницы из жизни Юрия Гагарина в Оренбурге

Имена многих выпускников Оренбургского летного училища в историю Отечества вписаны золотыми буквами. Один Гагарин чего стоит. Но все это уже история. Прославленная "летка" попала в молотилку перестроечной чехарды, и в 1993 году была расформирована. В первом корпусе на Советской теперь авиаполк.

Во втором (на улице Челюскинцев, у которого установлен на постаменте гагаринский МиГ-15) — кадетский интернат для старшеклассников. Профессиональных летчиков здесь больше не готовят...

И все же созданная в этих стенах 40 лет назад первая в стране Школа юных космонавтов им. Гагарина живет благодаря энтузиазму офицера Анатолия Быкова, возглавляющего ее двадцать лет.

В прежние времена в школе обучались 120 ребят. Теперь 35. Правда, их страсть к небу ограничивается лишь парашютной подготовкой, да и то спасибо старым связям Анатолия Андреевича. О полетах на спортивных "яках" "гагаринцам" остается только мечтать. Из семи аэродромов училища и школы нынче не осталось ни одного. Учебные самолеты пошли на металлолом или проданы частным спортивным клубам. Плиты взлетных полос разворованы. Один аэродром и вовсе распахан и засеян озимой пшеницей... Но занятия по боевой и огневой подготовке, самолетовождению, которые Быков в одиночестве проводит на ставку преподавателя кадетского корпуса, то есть практически даром, по-прежнему "на высоте". Девчонки (их немало) после окончания идут в парашютисты-инструкторы или стюардессы, парни поступают в летные училища. "Учиться на летчиков" уезжают в другие города. Молодежь утверждает: гордое имя Гагарина на красном знамени школы космонавтов — надежная путевка в небо.

Полковник Анатолий Быков — однокашник и ровесник Гагарина, человек и сам незаурядный, судья всесоюзной категории по самолетному спорту, рассказывает: — На ребят из Саратовского аэроклуба, в числе которых был Гагарин, мы, уже курсанты Чкаловского училища, смотрели свысока — они опоздали с поступлением, не успели вовремя закончить аэроклуб из-за плохой погоды. Они попали к нам сразу на второй курс и год зубрили голую теорию. А мы уже ходили в караул и начали летать, это было преимуществом. Гагарин был настырным молодым человеком, умел постоять за себя, доказать свою правоту. Но россказни, будто Гагарин часто сидел на гауптвахте — байки! Он уставник до мозга костей, приказ командира считал незыблемым. Славился дисциплинированностью, пунктуальностью, даже педантичностью, но всегда стремился быть на острие событий. Не успеет инструктор на уроке спросить, кто первым выполнит задание, Гагарин уже: "Разрешите мне?". Я шептал: "Юрка, сиди, куда опять! Почему ты?". "Если чего не знаю, спрошу по ходу, помогут"... Экзамен на самостоятельное вождение самолета он сдал не сразу, элемент с посадкой не получился. Не показал виду, что расстроен. Со второго раза сделал все безукоризненно. Для нас он был просто Юркой. Обаятельным, честным. Герман Титов однажды рассказал мне такой случай. Когда первую группу космонавтов готовили на "Соколе" в Москве, врачи в качестве эксперимента тайно подбросили вечером в пищу препарат, от которого у группы (20 человек) головы разболелись. И утром стали ждать: кто признается в недомогании? Ни один не рискнул, боясь дисквалификации по здоровью. И вдруг... "Сегодня работать не могу, плохо себя чувствую", — это был Гагарин. Медики переглянулись, оценив поступок Юры. В тот день всех освободили от занятий...

Но самое главное — уральская земля для легендарного космонавта была не только "первым делом самолеты". Тут он повстречал свою первую и единственную любовь. Тут он женился.

Правда, избранница не сразу поверила, что это судьба. Как рассказывают очевидцы, познакомившись на танцах, Валентина приняла курсанта Гагарина, который приглашал только ее, за рядового ухажера. В ту пору им было по двадцать лет.

"Сказать, что я полюбила его сразу, значит, сказать неправду, — вспоминает Валентина Гагарина, — первое впечатление складывалось не в пользу Юры: невысокий, худощавый, голова большая, короткий ежик волос, торчащие уши. Говорит быстро, после каждой фразы как-то двигает припухшими губами, будто припечатывает слова".

Ее удивляло, что держался "жених" уверенно с первого дня знакомства, но в этом не было ничего удивительного — все, кто был знаком с Гагариным, отмечали его способность быстро сходиться с незнакомыми людьми. Осенью 1957 года молодые сыграли свадьбу в квартире Горячевых, родителей невесты. Жили в двух смежных комнатушках на втором этаже впятером — молодожены, родители, старшая сестра Вали. Вскоре Гагарин получил диплом и отбыл служить на Север. Валентина приехала позже: надо было доучиться в медицинском...

Дом по улице Чичерина, 35, в исторической части Оренбурга теперь мемориальный музей — квартира Гагариных. Два года назад его хотели закрыть. "Из-за нехватки финансов на содержание", — объясняли в управлении культуры городской администрации. Но отстояли... Многое для уюта первого "семейного гнездышка" Валентина Ивановна Гагарина создает и до сего дня: вышила своими руками полотенца, покрывала, накидки, украшающие стол, диван и кровать. Подарила редкие фотографии из семейного альбома, чайный свадебный сервиз, стеклянную кружку, из которой Гагарин пил кумыс.

Но самый трогательный экспонат — примостившиеся в углу (словно их только что оставил хозяин) деревянные, потемневшие от времени лыжи, в которых он ходил по уральскому снегу. "Свежий" подарок В.И. Гагариной, ее книга с автографом: "Квартире Гагариных с добрыми пожеланиями". Последний раз она приезжала на родину в марте 2001-го. Побывала у сестры и, как всегда, в "своем" доме. Посетила обязательные официальные мероприятия.

ОРЕНБУРГ — МОСКВА

Благодарим за помощь в подготовке материала Константина Тунтаева.

Татьяна НАУМОВА (Спец. корр. "Трибуны")

Соревнование между СССР и США было весьма жестким. 12 апреля выбрали для полета Гагарина во многом потому, что поначалу старт Шепарда был назначен на 20 апреля. Королев спешил, он не имел права отдавать первенство в космосе заокеанским коллегам...

Многие думали, что, оказавшись над планетой, человек обязательно лишится разума: его психика не способна вынести одиночества в безбрежной черноте космоса.

"Спешить" — не значит быть первыми "любой ценой"! Риск был уменьшен до самого нижнего предела, допустимого в то время. Однако он был слишком велик, потому что наука не могла точно определить, с чем именно встретится человек в чуждом для него мире.

Многие думали, что, оказавшись над планетой, человек обязательно лишится разума: его психика не способна вынести одиночества в безбрежной черноте космоса. Ученые столь убедительно доказывали эту точку зрения, что конструкторы решили подстраховаться. Они заблокировали систему управления "Востоком", чтобы космонавт в случае потери разума не мог отключить иные системы: весь полет должен был проходить в автоматическом режиме. Однако в случае возникновения нештатной ситуации космонавту нужно будет взять управление кораблем на себя. В этом случае ему надлежало достать из сумки конверт, распечатать его, найти в нем лист бумаги и увидеть написанную там цифру. Она вводилась в систему управления, и это давало возможность перейти на ручной спуск. Естественно, такую операцию потерявший разум космонавт осуществить не мог.

Цифра эта была строжайше засекречена, будто речь шла о кодах для ядерных боеголовок. Ее знали лишь несколько человек. И именно они поочередно шептали ее Юрию Гагарину перед стартом. Они верили этому смоленскому пареньку, как самим себе, и не верили, что он сойдет с ума за пределами Земли. Цифру "25" сообщили и Сергей Королев, и прославленный летчик-испытатель, готовивший первых космонавтов к пилотированию "Востока", Марк Галлай, и ведущий конструктор "Востока" Олег Ивановский.

И все же у многих были на этот счет серьезные опасения. Они и породили мифы о первом космонавте.

...Итак, Юрий Алексеевич Гагарин не погиб. По распоряжению кремлевского начальства катастрофа истребителя была инсценирована — именно поэтому невозможно было найти никаких доказательств, что за его штурвалом сидел именно первый космонавт планеты.

На самом деле фамилию Гагарин заменили на Алексеев, космонавту сделали довольно сложную пластическую операцию, изменившую до неузнаваемости лицо, и в одной из психиатрических больниц в Подмосковье появился новый пациент. Окружающим он упорно доказывал, что является первым человеком, совершившим орбитальный полет на "Востоке". Ему не верили, потому что в одной палате жили "Наполеон", "Сталин", "Сократ", "верблюд" и "муха". Появление "Космонавта" здесь восприняли как должное, более того, к нему относились с уважением, потому что он не был буйным.

Постепенно фамилия Алексеев стерлась из памяти, остался лишь номер истории болезни. Почему-то он отражал те события, о которых упоминал пациент-"120461". Расшифровывалось это число элементарно: 12 апреля 1961 года. И когда некоторые космические следопыты отрабатывали "версию сумасшествия", то эта цифра становилась одним из главных доказательств.

Оказывается, до Юрия Гагарина уже несколько человек стартовали в космос. К сожалению, судьба каждого первопроходца была трагической: они погибали во время старта, оставались на орбите и разбивались при посадке. Именно серия неудач и драматических пусков заставила принять в Кремле решение об имитации полета первого космонавта. Что и было блестяще осуществлено! Но Юрий Гагарин не смог выдержать испытания той славой, которая обрушилась на него несправедливо, а потому и сошел с ума... Ну а дальше уже следует "психиатрическая версия".

Кто же лишился разума на самом деле?

Возможность для того, чтобы сойти с ума, у первого космонавта, конечно, была. Теперь можно без пафоса и преувеличения вновь и вновь повторять: человечеству удивительно повезло, что первым для полета в космос был выбран именно Юрий Гагарин! Он выдержал то, что немногие способны были пережить. И речь идет не о панораме Земли, не о безбрежном космосе, не об одиночестве и ностальгии по планете, а о десяти минутах полета, когда для Гагарина неожиданно стерлась грань между жизнью и смертью.

10 из 108 минут, которые продолжался первый полет человека... Разве этого мало?!

К сожалению, этот эпизод миру неизвестен. Многие годы он был скрыт грифом "Совершенно секретно". И так бы остался где-то в тумане времени, если бы не дотошность исследователей. На последних "Академических чтениях по космонавтике", посвященных 70-летию Ю.А.Гагарина, я познакомился с уникальным документом, который позволяет, на мой взгляд, чуть иначе посмотреть на старт первого человека в космос. Я имею в виду подробный отчет Юрия Гагарина о своем полете. Некоторые факты не могут не волновать даже спустя четыре десятилетия после описываемых событий...

В своем докладе Юрий Гагарин отмечает:

"При подлете примерно градусов до 40 южной широты я не слышал Землю...

Чем ближе подлетал к апогею, тем больше улучшалась слышимость, и примерно когда проходил мыс Горн (в апогее), я получил очередное сообщение.

Мне передали, что меня поняли, и я очень хорошо понял это. Мне сообщили, что корабль идет правильно, орбита расчетная, все системы работают хорошо. Я, естественно, продолжал доклады..."

Волнение, которое захлестнуло Юрия Гагарина сразу после старта, постепенно затихало. Оно слегка поднялось, когда связь пропала, но вот уже "Москва" слышна хорошо, а значит, все идет по плану.

И вот тут-то и случилось непредвиденное: спускаемый аппарат не отделялся от космического корабля! Происходящее Гагарин в своем отчете о полете описывает так:

"Я поставил ноги к иллюминатору, но не закрыл шторки. Мне было интересно самому, что происходит. Я ждал разделения.

Разделения нет!

Я знал, что по расчету это должно произойти через 10-12 секунд после выключения ТДУ. При его выключении все окошки на ЦКРС погасли. По моим ощущениям, времени прошло больше, но разделения нет. На приборе "Спуск-1" не гаснет. "Приготовиться к катапультированию" — не загорается. Разделение не происходит...

Я решил, что тут не все в порядке. Засек по часам время. Прошло минуты две, а разделения нет. Доложил по КА-каналу, что ТДУ сработало нормально. Прикинул, что все-таки сяду нормально, так как тысяч шесть километров есть до Советского Союза да Советский Союз — тысяч 8 километров. Значит, до Дальнего Востока где-нибудь сяду. Шум не стал поднимать. По телефону доложил, что разделение произошло. Я рассудил, что обстановка не аварийная. Ключом передал: "В.Н." — все нормально. Через "Взор" заметил северный берег Африки. Средиземное море все было четко видно.

Разделение произошло в 10 часов 35 минут, а не в 10 часов 25 минут, как я ожидал, т.е. приблизительно через 10 минут после конца работы тормозной установки".

В своих бесчисленных рассказах о полете Юрий Гагарин никогда не сообщал о десяти минутах ожидания гибели, которые ему пришлось пережить. Он говорил, что тормозная двигательная установка включилась точно по графику и что техника работала безукоризненно. Он был военным человеком и приказы исполнял точно...

А ведь эти десять минут говорят о подвиге Юрия Гагарина несравненно больше, чем восхваление техники!

9 марта Юрию Алексеевичу Гагарину исполнилось бы 70 лет. Такое впечатление, будто он всегда рядом с нами — обаятельный, очень близкий каждому из нас человек. А разве это не так?! Потому и не нужны нам никакие мифы и легенды о Гагарине — ведь его жизнь и подвиг несравненно выше любых фантазий.

Владимир ГУБАРЕВ.

16 сентября прошлого года "Комсомолка" опубликовала забавные фотографии Юрия Гагарина, сделанные в середине 60-х фотолюбителем на озере, неподалеку от Звездного городка. И вот новый подарок. Наш читатель Денис Павлов из Уфы прислал в "КП" пакет фотографий первого космонавта. Денис пишет: "Обнаружены они совершенно случайно в домашнем альбоме. Его хозяин рассказал мне, что сделаны они братом на Байконуре в начале 60-х. Еще два снимка переданы мне другим человеком, который раньше работал в КГБ и был "прикреплен" к космонавтам. Ответьте, насколько эти фотографии уникальны?"

Мы показали письмо Дениса специалистам по истории космонавтики. Они подтвердили — карточки действительно очень редкие. Во-первых, на многих из них Гагарин и остальные ребята из первой шестерки космонавтов сняты еще до 12 апреля 1961 года, когда все, что касается полета человека в космос, было настрого засекречено. Тогда тех, кто готовил полет, снимали только несколько особо доверенных фоторепортеров. Да и то только за физзарядкой или на отдыхе. А тут съемка явно любительская, причем сделана в святая святых — во время одевания скафандра или импровизированного банкета...

Перед полетом Гагарина военные были очень обеспокоены: как быть, если космонавт приземлится за границей. Подготовили специальную инструкцию-как действовать во вражеском окружении. Но бдительные граждане могли "заломать" космонавта и на советской территории. Еще жива была память о сбитом американском летчике Пауэрсе. Военные, сопровождавшие Гагарина на старт, придумали выход. По дороге в автобусе на шлемофоне краской, завалявшейся у водителя, они вывели гордые буквы "СССР".

Главный конструктор Сергей Павлович Королев часто выводил первую шестерку космонавтов прогуляться по берегу Сырдарьи. Случалось, в таких прогулках участвовало и командование ВВС. Тогда он и рассказывал молодым летчикам о своих грандиозных планах. Накануне полета Гагарина Королев был увлечен новым двух-, трехместным кораблем "Север". Сергей Павлович был уверен: через два-три года он сменит "Востоки". Увы, "Север" остался только в чертежах...

За пять часов до старта. Гагарин прекрасно понимал всю опасность полета. На последней тренировке, когда рассказывали, какие проблемы могут возникнуть при посадке (первые космонавты приземлялись не в корабле, а на специальном кресле, отстреливающемся из спускаемого аппарата), Юрий Алексеевич задумчиво протянул: "Да, здесь можно будет неплохо приложиться..."

О том, что за два дня до старта, 10 апреля, в деревянном павильончике над Сырдарьей командование ВВС собрало первую шестерку, долго вообще ничего не было известно. Но удалось разузнать подробности.

Стол был очень скромным: фрукты, минералка, легкое вино. Главком Ракетных войск маршал К. С. Москаленко (он справа от Гагарина) поднял тост: "Летите, дорогой Юрий Алексеевич, и возвращайтесь на советскую землю в объятия всего нашего народа". Можно представить, какое застолье было бы устроено сегодня...

Подготовили Александр МИЛКУС и Александр ГЛУШКО.

Депутат Государственной Думы, дважды Герой Советского Союза Светлана САВИЦКАЯ в представлении не нуждается. Летчик-космонавт СССР, космонавт-исследователь космического корабля (КК) "Союз Т-7", бортинженер КК "Союз Т-12" и орбитальной станции "Салют-7" Светлана Савицкая — первая женщина в мире, совершившая выход в космическое пространство, первая и единственная женщина дважды Герой Советского Союза, кандидат технических наук, заслуженный мастер спорта СССР. До зачисления в отряд космонавтов работала летчиком-испытателем. Освоила более 20 типов реактивных самолетов, в том числе МиГ-15, МиГ-17, МиГ-21, МиГ-21 бис, МиГ-25, установив на них 18 мировых рекордов. Установила 3 мировых рекорда в групповых прыжках с парашютом из стратосферы, С 1989 года активно занимается политической деятельностью. Корреспондент "Тверской, 13" встретился со Светланой Евгеньевной накануне Международного женского праздника.

— Светлана Евгеньевна, прежде всего позвольте поздравить вас с наступающим праздником весны, Международным женским днем. Имеет ли для вас этот праздник какое-то особое значение?

— Праздник как праздник. Когда-то, помню, он был даже рабочим днем. А когда сделали праздничным, то мы и мужчин поздравляли, выходной ведь. Сегодня справедливость в отношении мужчин восстановили, и 23 февраля у нас также красный день календаря. А 8 Марта мы отмечали всегда. Даже, когда я в школе училась. Мы ребят поздравляли с 23 февраля, а они нас с 8 Марта. Вот такое было восприятие этого праздника. А так, конечно, есть его история, она имеет определенную политическую окраску. Не умаляется он, кстати говоря, и за рубежом.

— Каким был самый приятный подарок, полученный 8 Марта? И чтобы вы хотели получить в этот день от мужа и сына?

— Вы знаете, я даже сейчас и не вспомню, что мне близкие мои подарили в прошлом году. Как правило, это обязательно цветы. Раньше, я помню, в советские времена, когда большим дефицитом были французские духи, хотя я духами почти не пользуюсь, то муж дарил их не только к 8 Марта, а практически к каждому празднику. У меня коробки с этими духами, наверное, 30-летней давности стоят. Я понимаю, что мужчинам всегда проблематично выбирать подарки в этот день. Для меня же праздник — хорошее отношение моих мужчин, хорошее настроение.

— Что вас радует сегодня в жизни и что огорчает?

— На мой взгляд, сегодня мало, что может радовать, единственное, наверное, что давно дефолта не было. И больше, пожалуй, ничего. А что может радовать, если безопасность человека снижается, это и москвичи чувствуют. Сейчас жизни могут радоваться только олигархи да окружение, которое их обслуживает. Вот если все здоровы у меня в семье, так это меня уже радует, но это независимо от того, что в стране. Отнюдь я не пребываю в каком-то унынии, потому что верю, что все это пройдет, справедливость в стране будет установлена, в том числе и социальная справедливость. Но у каждого свои могут быть радости. Жизнь идет.

— Вы в политике уже пятнадцать лет. Но, как известно, политика считается делом грязным, как она влияет на характер женщины, как повлияла на ваш?

— Ну, на мой характер уже ничто не может повлиять. Как, впрочем, и на характер любого политика. Характер складывается к окончанию школы. Медики говорят, что уже к пяти годам он формируется на 80 процентов. Другое дело, что мой характер раскрывается в политике, как и в другой моей работе. А то, что вы сказали, грязная. Да она зачастую бывает грязная, но только тогда, когда ее делают грязными руками. Если руки и душа у человека чистые, то он с грязью дела иметь не будет.

— Роль женщины в обществе становится более значимой. Все больше женщин появляется в политике, в бизнесе...

— Я не сказала бы, что в политике появилось больше женщин. Мужчины пока с большой неохотой представляют право женщинам бороться за лидирующие места, причем это касается не только политики. Другое дело, что появилось больше ярких личностей, которым удалось о себе заявить.

— Ваш прогноз — могут женщины в будущем заменить мужчин на ключевых постах — в правительстве, в бизнесе? Ведь, как вы уже сказали, мужчины вряд ли так просто откажутся от своего доминирующего положения.

— У меня по этому вопросу всегда было свое твердое убеждение. Вы знаете, что моя предыдущая работа — летчик, летчик-испытатель, космонавт-испытатель. Так вот, многие говорили — это мужская работа. А я всегда считала и доказывала делом, хотя это и не было самоцелью, что не бывает мужской или женской работы. Есть мужчины или женщины, способные выполнить ее, а есть неспособные. Нужен талант, возможности. Когда я была в отряде космонавтов, то и там стояла на таких позициях, что есть мужчины, которым не суждено быть хорошим космонавтом-испытателем, а есть женщины, которые прекрасно справятся с этой работой. Так же и в политике, так же и в бизнесе, да и в других сферах деятельности. По своим потенциальным возможностям, по своей натуре, даже по складу ума. Хотя, конечно, нужны какие-то частные, личностные характеристики. Для политики — одни, для бизнеса — другие. Вот, кстати, приведу в пример мнение главного конструктора ракетных двигателей Валентина Глушко, который сделал для космонавтики не меньше Королева. На его двигателях летали мы, летают и сегодня. Если бы не он, то ни я, ни мои коллеги никогда в космос не полетели. Так вот он в отличие от Королева, который уже после первого полета в космос заявил, что женщинам там делать нечего, был совсем иных позиций. Он говорил, что женщины летать могут и причем не хуже, а даже лучше мужчин, и они докажут это. А это был конец 70-х — начало 80-х годов. Когда 20 лет подряд талдычили, что женщины не могут быть космонавтами. И ведь это так считал не мужчина с улицы, к тому же в такой сложной, опасной профессии, как космонавтика. Конечно, если управленческую структуру захватывают мужчины, у которых иной взгляд на эти вещи, то они будут давить на женщин. Хотя я уверена и даже знаю из личного опыта, что такой позиции придерживаются мужчины, которые вроде бы и добились каких-то высот в своем деле, но выполняли работу на пределе профессиональных и физических возможностей.

Когда вот такой мужчина из последних сил, тяжело выполняет свои обязанности, то он, конечно, считает: "Как же так, я такой здоровый мужик еле-еле справляюсь, куда уж женщине?" А вот от настоящих профессионалов вы такого никогда не услышите. И это мое твердое убеждение, основанное на моем опыте общения, в общем-то, с выдающимися людьми в авиации и космонавтике. Вот Рюмин кричал много лет — не женское это дело, не женское. Пока жена не захотела полететь в космос... А так, не женское это дело. Он же, кстати, когда я начала летать, продолжал твердить: да, она исключение, у нее опыт, то-се, а все равно это мужская работа. Глупости все это, нет мужской или женской работы.

Есть люди способные и менее способные в своей области.

— Если составлять собирательный образ современной женщины, то какой он?

— Если сегодня в обществе нет стабильности, то на кого бремя ответственности за семью, за детей в первую очередь ложится, конечно, на женщину. У женщин, на мой взгляд, большее чувство ответственности. Мне кажется, это психология у женщины такая заложена. У нас, к сожалению, гораздо меньше мужчин с высоким чувством ответственности и за семью, и за дело, и за страну. И от этого мы страдаем.

— Самые счастливые моменты в вашей жизни.

— Самый счастливый день — это рождение сына. А что касается работы, то их много. Когда добиваешься поставленной цели, то это удовлетворение какое-то. Я не скажу, что счастье переполняет. Достиг какой-то цели, но у тебя впереди следующая. Ну стала я абсолютной чемпионкой мира, было какое-то удовлетворение, но не сказала бы, что это огромное счастье, потому что впереди было еще что-то.

— Самые тяжелые...

— Смерть моего отца. Что касается не личного, то это развал Советского Союза. Я и сегодня считаю это трагедией всей нашей страны. Из профессионального, то работа у нас была связана с потерей друзей. Когда была летчиком-испытателем, порой месяц не проходил, чтобы у нас кто-нибудь не разбивался, но это, как сегодня принято говорить, издержки профессии. Школу испытателей заканчивает одно число, а через 10-15 лет хорошо, если половина живы. У меня был очень тяжелый случай, когда я была в сборной команде СССР по высшему пилотажу. И сегодня точно помню дату —13 апреля 1970 года, сборы в Ессентуках, подготовка к чемпионату мира в Англии. В этот день на глазах всей команды во время тренировочного полета, выполняя фигуру высшего пилотажа, разбился наш капитан Владимир Мартемьянов. У его самолета отвалилось крыло. Он был абсолютным чемпионом мира по высшему пилотажу, очень творческий человек. Для меня и еще двух человек была эта трагедия особенно болезненной. Потому что мы должны были лететь на этом самолете. Я на этом самолете должна была лететь накануне. Самолет был свободным, и я попросилась. Села в машину, а она, собственно, не моя была и даже не нашей группы, но тогда каждую возможность мы использовали для тренировок. Запустила двигатель и увидела, что у меня не работает один прибор. Прибор малозначащий, обороты двигателя показывал, на него в полете обычно никто и не смотрит. Но в нас было так заложено, что при неработающем приборе ни в коем случае нельзя лететь. Нельзя — значит нельзя. В летном деле вообще считается так, что из-за какой-то мелочи потом выскакивает что-то более сложное. Я выключила двигатель, записала механику неисправность и полетела на другом самолете. А тот самолет поставили дорабатывать. На утро на этом самолете должен был лететь еще кто-то, потом произошла замена и выполнять полет собралась другая наша летчица. А Володя Мартемьянов попросил ее уступить ему, он куда-то торопился. И она с ним поменялась. Он полетел и стал выполнять фигуру, с которой мы все начинали программу. Потом уже выяснили, что это был производственный дефект крыла. После гибели нашего капитана мы в Англии выступали как одержимые, как говорят, за себя и за того парня. Выиграли все, что можно.

— Какой вы дадите совет читательницам "Тверской, 13", чтобы достичь каких-то успехов в современной жизни и при этом всегда оставаться привлекательными?

— Что касается первой части вашего вопроса, то лично я считаю, надо уметь ставить себе цель и обязательно ее добиваться. Причем цель эта должна быть не мелкой, а общественно значимой. А что касается привлекательности, то не в этом счастье. Человек должен быть опрятен, внешне выглядеть в русле современного стиля. Но главное, повторюсь, это умение ставить себе цель и достигать ее. Тогда у человека другое выражение лица, внутренняя уверенность в себе, другая аура, другое биополе. Тогда привлекательность придет сама по себе.

Беседу вел Андрей МАЛОВ

9 марта Юрию Гагарину могло исполниться семьдесят. Скорее всего, и сегодня он был бы энергичным, остроумным, полным идей. Наверняка еще хотя бы раз слетал в космос. А сейчас, вероятно, занимался бы бизнесом или политикой. Но, увы, Юрий Алексеевич навсегда останется для нас молодым... Накануне 70-летия со дня рождения Гагарина мы связались с его коллегой, другом и нашим земляком Алексеем ЛЕОНОВЫМ.

— Алексей Архипович, в день рождения не принято говорить о смерти. И все-таки скажите, как погиб Юрий Алексеевич? Самая распространенная версия, которая мне попадалась, — отказ двигателя.

— Чушь! Если бы у них отказал двигатель, они успели бы спастись. А было так.

27 марта 1968 года Гагарин и Владимир Серегин совершали полет на учебно-тренировочном истребителе "МиГ-15". Когда им пришло время возвращаться, Юра доложил: "Я —625-й, иду на рубеж". А через пятьдесят пять секунд "МиГ" вошел в землю...

Я уверен, что в непосредственной близости от самолета Гагарина-Серегина оказался истребитель-перехватчик "Су-15". Он не имел права там находиться, не должен был спускаться ниже десяти тысяч метров. Гагарин и Серегин шли на высоте четырех тысяч. Спустившись зачем-то до этой высоты, "Су" тут же рванул вверх. Но он пролетел рядом с "МиГом", воздушной волной самолет Гагарина-Серегина перевернуло, и он вошел в плоский штопор. ^Ребята ничего не могли сделать. Из плоского штопора даже катапультироваться нельзя...

— Установлено, кто был в том "Су"?

— Год назад я задал этот вопрос компетентным товарищам. Ответа не получил.

— А что вы делали сразу после того, как произошла трагедия?

— Я в тот момент был неподалеку, конкретно — находился в вертолете. Мой позывной был 725-й. И вот слышу: "625-й, ответьте, 625-й!.." Однако никто не отвечает. Думаю, может, плохо слышно, может, не 625-й, а 725-й, то есть я?

Разобравшись, что не отвечает все-таки Юра, мы включились в поиски. Вскоре увидели самолет. Он рухнул у деревни Новоселове, это в Киржачском районе Владимирской области. Останки Серегина нашли в первый день, Гагарина — на второй. Вечером 27 марта мы с Юрой должны были идти на телевидение, на съемки "Огонька" ко Дню космонавтики...

— У вас не было ощущения, что Гагарин был обречен умереть молодым?

— Напротив, казалось, он будет жить долго и успеет еще многое сделать... Хотя да, и я слышал, как некоторые из людей, знавших Юру, говорили о подобных ощущениях. Сравнивали его с Чкаловым — мол, тоже погиб в тридцать четыре.

— Юрий Алексеевич вам снится?

— Снится, и очень часто. "Обстановка" в этих снах современная, а он — такой же, как был тогда, в шестидесятых. Но все настолько реально, что я его каждый раз спрашиваю: "Юра, ты же умер?" "Нет, я все еще здесь, с вами..."

— Отправляясь на побывку в Калининград, вы его звали с собой?

— Звал. Однако он был чрезвычайно занят. За восемь лет, что провели рядом, так и не вырвались в Калининград... Но вместе мы отдыхали. До сих пор вспоминаю, как съездили на десятую заставу в Ленинградской области. Или как собрались однажды двумя нашими семьями да махнули на Московское водохранилище. Эх...

— В узком кругу планируете отметить семидесятилетие Гагарина?

— К сожалению, именно 9 марта не получится. В этот день я буду на большом трехдневном празднике в Гжатске, который теперь Гагарин. Затем — мероприятия в Звездном, Москве, Саратове...

Однако Юру мы, его коллеги, и без юбилеев помним. Только что, перед вашим звонком, от меня ушел Павел Попович. Совсем мало нас осталось, из первого отряда. Быковский, Волынов, Горбатко, Николаев, Попович, да я. И вот сейчас мы с Пашей посидели, повспоминали старые времена...

— Алексей Архипович, у вас и самого скоро юбилей. В Калининграде его отпраздновать не думали?

— Нет, в Звездном. Все-таки уже сорок лет тут живу. Ну а потом как-нибудь и в Калининград вырвусь.

Юрий Гагарин родился 9 марта 1934 года в деревне Клушино Гжатского района Смоленской области — в семье колхозников Анны Тимофеевны и Алексея Ивановича. Пережив немецкую оккупацию, в 1945-м семья переехала в Гжатск. Окончив в 1949-м школу, Юра поступил в Люберецкое ремесленное училище на специальность "формовщик-литейщик". Затем — Саратовский индустриальный техникум, аэроклуб, Оренбургское военно-авиационное училище. В 1957-м женился на Валентине Горячевой. В 1959-м у них родилась дочь Лена, в 1961-м — Геля.

Служил в истребительном авиаполку Северного флота.

В 1959-м подал рапорт с просьбой зачислить его в группу испытателей новой летной техники. В 1960-м стал кандидатом в космонавты. 12 апреля 1961-го первым из землян совершил космический полет.

Вскоре после этого был избран депутатом Верховного Совета СССР. С 1961-го по 1968-й объездил чуть ли не весь мир. Встречи с ним искали многие из самых выдающихся людей того времени.

В 1967-м был назначен дублером Владимира Комарова. 24 апреля тот погиб при завершении полета на новом корабле "Союз". А 27 марта 1968-го, во время тренировочного полета на истребителе, погиб Гагарин. 29 марта прощание было продлено до 24 часов. 30-го народ продолжал идти, чтобы бросить последний взгляд на урну с прахом того, кто стал воплощением Великой советской мечты. К 12 часам доступ был прекращен. В 13.20 урну понесли к Кремлевской стене...

Отец Юрия Алексеевича умер в 1973-м, мать — в 1984-м. В 1975-м не стало его брата Бориса. Сестра Зоя и брат Валентин живут в Гжатске-Гагарине.

Вдова Юрия Алексеевича живет в Звездном городке. Дочь Елена 12 апреля 2001-го стала генеральным директором Музеев Московского Кремля. Галина — преподаватель Государственной академии имени Плеханова.

Беседу вел Влад РЖЕВСКИЙ.

Первый в мире космонавт разбился во время учебно-тренировочного полета на самолете УТИ Миг-15 вместе с летчиком-испытателем Владимиром Серегиным (на снимке слева). До сих пор нет однозначного объяснения тому, что случилось 27 марта 1968 года. Есть версии, слухи, домыслы: ошибка в метеопрогнозе; столкновение с шаром-зондом, с птицей; попадание в так называемый спутный след другого самолета; резкий отворот от неожиданно возникшего препятствия и вход в штопор; преднамеренный вывод самолета из строя "по политическим мотивам"; бесшабашность и неоправданный риск летчиков; отказ техники в полете; летчики потеряли в полете сознание, а когда очнулись, предпринимать что-либо было поздно; Гагарин жив и находится в "психушке"; оба пилота были "после вчерашнего"; вмешательство... инопланетян и т.д. У каждой версии есть свои преданные сторонники, с жаром оперирующие самыми достоверными, на их взгляд, фактами, но только вот проблема — многие из этих фактов упорно взаимоисключают друг друга. Как сказал не так давно космонавт Павел Попович: "Если мы узнаем причину гибели Юрия Алексеевича, то очень и очень нескоро". Что ж, остается, вздохнув, задумчиво произнести вслед за агентом Малдером из "Секретных материалов": "Истина где-то рядом..." — и кратко коснуться основных версий. Над расследованием причин катастрофы трудились три комиссии: правительственная и две рабочие (по материальной части и летно-методическим вопросам). Еще была и четвертая комиссия, про которую знали не многие. Некоторые эксперты считают, что именно это — чекистское — расследование было самым беспристрастным и, судя по обнародованным документам из архива контрразведки, Гагарин погиб, по сути, из-за российского разгильдяйства и безалаберности. Так, Н.Рыбкин, более четверти века работавший в Центре подготовки космонавтов им. Гагарина и долгое время возглавлявший отдел военной контрразведки Звездного городка, сказал: "Среди бумаг я обнаружил документы по катастрофе самолета Гагарина и Серегина. Я их тщательно изучил. И у меня создалось впечатление, что Гагарина — конечно, не намеренно — подвели к тому, что случилось. Не Гагарин погиб, а Гагарина не уберегли..." "Разведка погоды перед полетами была организована с нарушениями, — пишет капитан контрразведки Маркин, — по наставлению она должна быть проведена за 30 — 50 минут до начала полетов и объявлена всему летному составу. В данном случае разведчик погоды сел (на аэродром) за одну минуту до взлета экипажа Гагарина и Серегина". Судя по донесениям контрразведчиков, данные о разведке погоды были внесены в журнал уже после катастрофы, пилотов могли дезориентировать неправильные данные о высоте облачности. Когда истребитель "кувыркался" в штопоре между двумя слоями облаков, Гагарин и Серегин были уверены: под нижним слоем достаточный запас. Оказалось, запаса нет. Потому что доклад метеообстановки был взят "с потолка". Члены одной из комиссий по расследованию причин катастрофы — доктор технических наук С.Белоцерковский и космонавт А.Леонов — считают, что за минуту до гибели экипаж находился в работоспособном состоянии. Гагарин левой рукой держался за ручку управления двигателем, ноги были на педалях. Никаких следов отравления ядами, газами не было, также как и признаков характерных повреждений от взрыва или пожара. Ни одна часть самолета до удара о землю не была разрушена, все его детали были найдены на месте падения. Двигатель в момент столкновения с землей работал. До конца полета экипаж был работоспособен, энергично боролся за спасение своих жизней и самолета. Что же произошло в полете? Получив приказ на возвращение, Гагарин и Серегин должны были сделать разворот. Далее, по мнению С.Белоцерковского и А.Леонова, произошло какое-то неожиданное событие, которое привело к тому, что самолет оказался в положении крутого пикирования. Перед летчиками могло возникнуть неожиданное препятствие, например стая птиц. Чтобы уйти от столкновения, надо было произвести резкий маневр, в результате которого произошло сваливание самолета на крыло, чему способствовала и подвеска дополнительных баков под ним. Для выхода из штопора или отвесного пикирования им не хватило всего 250 — 300 метров высоты, всего лишь две секунды полета... Член "гагаринской" правительственной комиссии И.Рубцов: "Ни одна из четырех подкомиссий, каждая из которых представляла свою структуру, не проявляла желания взять на себя вину. Все искали "нейтральную" причину. Так появилась версия "похмельного синдрома". "25-го отмечали день рождения зам. начальника Центра подготовки космонавтов полковника Кришкевича. Утром 26-го Гагарин с Серегиным были у нас в Главном штабе ВВС. В 17 часов Юра посетил жену, она лежала в больнице с обострением язвы желудка. Потом вернулся домой, хорошо выспался. А назавтра — в 7.00 подъем, зарядка, завтрак в столовой, шутки и улыбки, предполетная подготовка. И — роковой старт. Судите сами, сколько тут места для версии о тяжком похмельном синдроме". "Был такой этап в расследовании, когда "промышленники" стали категорически утверждать, что повинен экипаж. Для нас, боевых летчиков, было очевидно, что сия версия не выдерживает критики. УТИ Миг-15 — очень простая машина и прощает даже грубые ошибки пилота. А Серегин был летчиком-испытателем 1-го класса. Что до Гагарина, то "оценки" его низких летных навыков не имеют под собой почвы. В январе 68-го он закончил академию имени Жуковского и последующие два месяца летал активно". А вот мнение А.Г.Колосова, бывшего в конце 50-х летчиком-инструктором, учившего летать молодого Гагарина, в то время курсанта 1-го Чкаловского военного авиаучилища: "Как это ни печально, причиной гибели Юрия Гагарина стали бесшабашность и неоправданный риск. Полетать на вертикалях хотелось, а в пилотажной зоне была облачность. Поэтому Гагарин и Серегин отлетели подальше, нашли, по их мнению, безопасное место и начали "кувыркаться". Фигуры пилотажа выполняются, как правило, в комплексе. При этом самолет УТИ МИГ-15 теряет примерно 1200 метров высоты. Высота же облачности была 1100 — 1300 метров. Выполнять петлю Нестерова в таких условиях было рискованно. Но летчики рискнули. И проиграли. Когда самолет выскочил из облаков, стало ясно: высота мала, катапультироваться было уже поздно. Летчикам не хватило совсем немного высоты, чтобы вытянуть машину из пикирования..." Старший брат Юрия Алексеевича Валентин Гагарин: "Я думаю, что эта катастрофа была заранее тщательно спланирована, слишком много славы выпало на долю одного человека. Хоронили его полковником, но фактически генеральская шинель у него висела на стуле. Весь генералитет считал его выскочкой, хотя, я думаю, просто завидовали ему.

Да и с Брежневым у Юрки были натянутые отношения. В одну из заграничных поездок Леонид Ильич взял Гагарина с собой. Естественно, все внимание было отдано первому космонавту. Брежнева тогда это сильно оскорбило. С тех пор он сильно невзлюбил Юру". Вот такие абсолютно разные версии. Повторимся: истина, видимо, где-то рядом. Но пока она нам не известна.

Подготовил Сергей БАБАРЫКО