"Техника-молодежи" № 8 - 1962, стр. 14-15,
Сканировал Яков Разливинский

Пишу письмо на лугу. Подо мною нагретая за день солнцем трава. Рядом звенит ручей. Стемнело. Высыпали звезды. Они заглядывают мне через плечо, словно хотят посмотреть, что я пишу при свете радиационной лампочки.

Я отошел подальше от дороги, где оставил свой маленький вертолет. Хочется побыть совсем одному, поделиться с тобой в письме своей радостью, планами, мечтами. Вспоминаю нашу последнюю встречу. Как хорошо, что тогда мы еще не знали, что она действительно последняя! Было бы труднее расставаться. Не стану уверять тебя, что я совершенно спокоен в этот последний вечер на Земле перед долгой разлукой с нею. Ты все равно мне бы не поверила. Вспоминаю детство, свои юношеские мечты, которыми всегда делился с тобою, а мысль все время возвращается к будущему. Поверь мне в одном: в эти последние часы перед полетом во мне нет ни страха, ни сожаления о том, что я улетаю в космос.

Я несказанно счастлив и горд, что вхожу в число немногих, отобранных для этого путешествия Международным ведомством по космическим полетам. Завтра фотонный корабль помчит нас к туманности Андромеды!

Кто бы мог предположить десять лет назад, когда я поступал на факультет астронавтики нашей доброй старой «альма матер», что меня ожидает такое путешествие? Ты помнишь, конечно, как я мечтал всегда о межзвездном полете? Просто не верится, что юношеские, казалось бы, фантастические мечты стали реальностью. Действительность превзошла все ожидания. Мне предстоит не межзвездное, а межгалактическое путешествие!

Мы будем не только разведчиками, но и желанными гостями. Нас уже ждут в космосе. Да, да, не удивляйся!

Со звезды Сигма-Тау 101, к которой направляется наш корабль, вернее - с одной из ее планет, давно подаются удивительные сигналы. Наши ученые склонны считать их сигнализацией разумных существ, которые хотят установить связь с обитателями других миров. Мы полетим навстречу их призывам.

Эти существа должны иметь какой-то чудовищный по силе источник излучения, о мощности и интенсивности которого мы не имеем пока ни малейшего понятия. Недавно высказана новая гипотеза. Думаю, что тебя она тоже заинтересует. Я-то знаю о твоем давнем увлечении. Ты, наверное, по-прежнему вырезаешь из газет и журналов все новинки о космосе и наклеиваешь в свой альбом.

Не так давно на одном из наших еженедельных семинаров в Алма-Ате выступил профессор Мичиганского университета Клаули. Он высказал предположение, что «люди», подающие таинственные сигналы, приводят в состояние управляемой вибрации большие участки поверхности своего центрального солнца, а может быть, даже и всю поверхность звезды. Это означает, что они пользуются своим центральным солнцам, звездою Сигма-Тау 101 как радиопередатчиком УКВ. Смелая гипотеза, не правда ли? Насколько она верна, сможем проверить только мы…

Завтра ранним утром скоростные ракеты доставят нас на «Аврору». Вот уже три года, как она смонтирована за пределами земной атмосферы, где вращается по своей орбите спутник Земли. Через год фотонные двигатели начнут работать на полную мощность. Сейчас все готово к полету.

«Аврора» - удивительный космический корабль. Все страны вложили в его создание часть своих национальных доходов. Но как ми велики расходы на строительство «Авроры», они значительно меньше тех сумм, которые прежде, когда существовал капитализм, тратились на вооружение.

Немалый интерес представляет «Аврора» для специалистов. Ее симметричные дюзы создают непрерывный поток электронов и позитронов. В центре аннигиляционного рефлектора (кстати сказать, намного большего по площади, чем полсотни обычных футбольных площадок) оба потока сближаются, происходит столкновение элементарных частиц. Эйнштейн и Лебедев - крестные отцы этого явления: здесь наблюдается превращение массы в энергию, с одной стороны, и давление света - с другой.

Через семь месяцев после старта, когда фотонные двигатели начнут работать на полную мощность, мы полетим со скоростью, близкой к скорости света. Конечно, через семь месяцев по ракетному времени, которое с увеличением скорости станет идти все медленнее по отношению ко времени земному. Наш полет в оба конца займет 11 лет по ракетному времени. Кроме того, еще год мы потратим на изучение звезды Сигма-Тау 101 и ее планет.

Завтра я впервые увижу «Аврору». Но уже сейчас я знаю устройство и функции всех ее частей. Мы подробно изучили их на электронных моделях в «Аврора-институте». Целый год продолжались практические и теоретические занятия, тренировочные полеты. Много времени было уделено легкой атлетике. Все значение такой тщательной подготовки мы сможем полностью оценить только во время путешествия. Прошу тебя, не тревожься обо мне! В то время когда космические полеты были еще фантастикой, много писалось об опасностях для человеческой психики в космосе. Мы изучили всю литературу по этому вопросу. В ней доказывается, что постоянное общение небольшой группы людей при полной их изоляции, при однообразии впечатлений может привести к нарушениям психики. Приводятся примеры тюремного психоза, анализируется поведение людей во время длительных путешествий по пустыне, в высокогорных экспедициях.

Но заранее трудно было все предусмотреть. Мы живем по новым, коммунистическим законам. Коммунистическая мораль - залог тесного содружества всего нашего коллектива в полете. Наш экипаж тщательно подобран на основе общности интересов. Мы будем представлять собой единое небольшое общество, которое потребует от каждого абсолютной дисциплины и высокой коммунистической сознательности. Все законы на корабле мы будем со­здавать сами, согласно требованиям благоразумия и необходимости. Каждый станет подчиняться этим законам и будет иметь право требовать подчинения им от других. Видишь, у тебя нет абсолютно никаких оснований для беспокойства. Наш экипаж тесно спаян общностью интересов и воспитания, и я буду счастлив в кругу своих товарищей.

Возможно, тебя удивит, что я не единственный космонавт, овладевший двумя специальностями. Для нас это правило. Один из моих товарищей, тоже немец, имеет дипломы в таких различных областях, как кибернетика и поэзия. Он не меньший специалист в этих вопросах, чем я в атомной физике и философии. Остальные участники экспедиции также специализировались в двух отраслях: либо естественных, либо общественных наук.

Карин на прошлой неделе выдержала экзамен по стоматологии. Теперь у нее тоже две специальности в различных областях медицины. Она чудесная девушка, и я рад, что она улетает с нами. Все остальные участники экспедиции - супружеские пары. Ты знаешь, по этому принципу подбираются и работники наших станций на Луне и Марсе.

Конечно, несмотря на тщательный отбор и всестороннюю длительную подготовку, нам придется сталкиваться с определенными трудностями и конфликтами. Экипаж состоит из живых людей, а не роботов.

Некоторые вопросы придется решать уже в пути. Так, например, не разрешена полностью «проблема детей». Только во время полета можно будет установить, абсолютно ли безвредно космическое путешествие на нашем корабле для организма ребенка. Затем возникнут проблема воспитания и многие другие. Заранее нельзя всего предусмотреть.

Главное, что хочется сказать мне в этом письме, - не беспокойся! Во время путешествия на «Авроре» у меня ни в чем не будет недостатка. Моему здоровью не грозит опасность. Даже увеличение силы тяжести, а следовательно, перегрузка на организм, не должно тебя тревожить.

Во время путешествия нормальным ускорением для нас станет «2ж» (организм будет испытывать двойную силу тяжести). Конечно, особого удовольствия мы от этого не получим, но и вреда тоже не будет. Двойное ускорение по отношению к ускорению на Земле не представляет для нас опасности. На Земле мы прошли длительную тренировку. Каждый участник экспедиции прожил не меньше года под двойной нагрузкой. Мы к ней постепенно привыкли.

Зато получается огромный выигрыш во времени. При ускорении в «1ж», как на Земле, нам бы пришлось лететь в два раза дольше.

В первую половину полета двойную силу тяжести будет вызывать ускорение. Цель полета будет тогда «над нами», как принято говорить для мирового пространства. Когда пройдем половину пути, корабль повернется на 180°. Фотонный рефлектор окажется впереди по ходу движения. Цель путешествия будет считаться «под нами», и рефлектор начнет торможение так, что по-прежнему мы будем испытывать двойную нагрузку на организм. С той же скоростью мы начнем облет вокруг Сигмы-Тау 101 в поисках таинственной планеты.

Обратный полет также сложится из двух этапов: ускорения и торможения.

Но у нас есть еще одна возможность сократить путешествие на целый год по ракетному времени.

В полете мы проверим реакцию организма на кратковременные, но значительные ускорения. Установим, к каким перегрузкам можно привыкнуть без вреда для здоровья. Проверим, насколько состояние сна и покоя помогает их перенести.

Уточнив все эти вопросы, мы сможем эффективно использовать в определенные моменты частые кратковременные ускорения. Год по ракетному времени - срок немалый. Нам есть смысл провести опыты, которые, кроме того, имеют большое значение для науки.

Часть нашего экипажа уже сейчас намерена не возвращаться на Землю, Когда мы достигнем цели и найдем планету, условия жизни которой будут соответствовать земным, наши «переселенцы» останутся на ней. Длительный контакт с населяющими ее разумными существами представит интерес для обеих сторон.

Не думай, однако, что решение найти новую родину в космосе является чем-то сверхгероическим, как может показаться на первый взгляд. За время нашего путешествия на Земле пройдет 3 млн. лет. Мы, остальные участники экспедиции, вернувшись, найдем Землю и человечество во многом изменившимися. Нам тоже ничто не будет напоминать о прошлом.

В течение всего полета каждый из нас будет знать, как относится ракетное время к земному. Изучение основных разделов теории относительности тоже входило в нашу подготовку. Кроме того, в каждом рабочем помещении космического корабля имеется компаратор времени, кото­рый наряду с обычным ракетным временем станет показывать время на Земле. Мы полетим с такой скоростью, что наш «день» на корабле будет соответствовать 2 тыс. земных лет.

Мог ли думать Циолковский, разрабатывая свой проект полета ракет в мировом пространстве, что продолжатели его дела претворят, казалось бы, утопическую идею в смелую действительность всего лишь за время жизни нескольких поколений?

Но время идет. Похолодало. Мой тонкий термионовый костюм (мы уже носим частично одежду, предназначенную для полета) не пропускает холод. Но мерзнут лицо и руки. Надеюсь, когда-нибудь мне опять удастся полежать на траве. Через три миллиона лет? Нет, конечно, самое большее через двенадцать. Больше по ракетному времени не продлится наше путешествие. А почему бы не быть траве на планетах Сигма-Тау 101? Тогда мне придется ждать всего каких-нибудь шесть лет. Но стоит ли об этом думать? Мне предстоит самое увлекательное путешествие, о котором когда-либо мечтал человек. Оно заставляет забыть обо всем, чего я должен лишиться.

Я знаю, ты не будешь плакать обо мне, ведь я улетаю на встречу с далеким будущим. Я хочу, чтобы ты гордилась своим сыном, как он гордится тобой, такой мужественной и чуткой. Это ты воспитала во мне стойкость и мужество, поддерживала и поощряла мое увлечение космосом.

С «Авророй» - звездою среди звезд - мы преодолеем время. А когда вернемся на Землю, нас встретят люди коммунистического общества на высокой ступени его развития, общества, которое претерпит, конечно, значительные изменения, но останется бесконечным и прогрессивным.

Еще раз благодарю тебя за все! Обнимаю! Целую! Не беспокойся обо мне, береги себя!

ГЕЗЕЛЬГЕР, космонавт, твой сын

рис. В. КАРАБУТА