«Техника-молодежи» 1964 №1, с.16-18

Вполне понятно, почему люди хотят видеть всюду жизнь; ее проявления утверждают в сознании человека вечность бытия.

Не случайно великие ученые прошлого: во Франции — Декарт и Паскаль, в Италии — Бруно и Галилей, в Германии — Кеплер и Лейбниц, в Англии — Ньютон, в России — Ломоносов, познавая вселенную, утверждали, что в ней есть жизнь.

Открылась бездна, звезд полна;
Заездам числа нет, бездне дна...
...Уста премудрых нам гласят:
Там разных множество светов.
Несчетны солнца там горят,
Народы там и круг веков...

Так писал Ломоносов в стихотворении «вечерние размышления».

Мерцающий ровным красноватым пламенем Марс не был исключением. Наоборот, яркая звезда на небосводе, названная грозным именем бога войны, показала своим наблюдателям «моря», «заливы», «пустыни», «оазисы».

В 1659 году астроном Гюйгенс заметил на планете смутные очертания, а в 1860 году француз Лиз высказал предположение, что это участки растительности. Через 16 лет малоизвестный итальянский наблюдатель Скиапарелли увидел на Марсе тонкую изящную сетку. Открытые Скиапарелли 133 марсианских канала вызвали сенсацию во всем мире. Астроном Лоуэлл в более мощный телескоп обнаружил множество новых каналов, а в местах их пересечения темные пятна почти правильной круглой формы.

Чем объяснить последовательность, четкость, правильность каналов? Великой деятельностью природы или вмешательством великого разума? И Марс населили разумной жизнью. Стали говорить об ирригационной системе, построенной марсианами, о марсианских городах и марсианской цивилизации. Хотя все эти предположения и высказывали ученые-астрономы, не подкрепленные достоверными научными фактами гипотезы звучат как фантастика.

Опираясь только на факты, добытые наукой, и собственные наблюдения Марса в 1909 году, ставшие классическими, первым стройную гипотезу о жизни на Марсе создал замечательный советский астроном Тихов. Он шел от гениального открытия Тимирязевым космической роли растения.

Великий Тимирязев перебросил биологический мост с Земли в космос. Таким мостом был фотосинтез.

«Зеленый лист, или, вернее, микроскопическое зеленое зерно хлорофилла, является фокусом, точкой в мировом пространстве, в которую с одного конца притекает энергия Солнца, а с другого берут начало все проявления жизни на Земле. Растение — посредник между небом и Землей. Оно истинный Прометей, похитивший огонь у неба».

А есть ли такой Прометей на Марсе? Да, есть, заявил Тихов. Его астробиология поражает логически стройными доказательствами существования растительности на Марсе. Эти доказательства общеизвестны.

Но вот что любопытно. Другой советский астроном, исследователь планет, украинский академик Барабашов в течение почти полувека наблюдал Марс. Наблюдал он его с такой скрупулезной тщательностью и таким беспристрастным пристрастием, что это вошло в поговорку: «барабашовские наблюдения». Они изложены в скромно изданной книжке «Результаты фотометрических исследований Луны и планет на астрономической обсерватории Харьковского государственного университета».

20-й, 24-й, 26-й, 32-й, 33-й, 39-й, 44-Й, 46-й, 48-й, 50-й, 54-й, 56-й годы... Используется малейшая возможность для наблюдения планеты. Ученым систематизируются наблюдения Марса почти всех астрономов земли за целое столетие. Например, Барабашов берет наиболее темную часть моря «Большой Сырт» и сопоставляет все его изменения.

...«Секки видел море в 1858 году голубоватым. Гюльденар в 1888 году — зеленым. Мелосворт в 1899 году определил его цвет как серовато-голубой. Антониади в 1909 нашел его серо-голубоватым. В 1911 году он казался цвета индиго. В 1918 году Кениссе видел его голубым, а Томпсон несколько позже — зелено-голубым. В 1920 году Галле определил его цвет как голубой со стальным оттенком. Окрашивание, подобное тому, которое наблюдалось в 1909 году, было констатировано Антониади в ноябре 1924 года. Однако 7 декабря Бальде нашел, что его цвет изменился и перешел в коричневый. Это же заметил Антониади 3 декабря.

В 1926 году Антониади нашел его зеленоватым. Позднее зеленоватым и коричневатым. Наконец в 1928 году Большой Сырт казался серо-голубым...»

Так очень последовательно, не пропуская ни одного штришка в наблюдениях, проведена гигантская работа по систематизации изменений цвета многих морей Марса.

Барабашов устанавливает весьма любопытную связь между высотой солнца над горизонтом и цветом областей, когда они становятся зеленоватыми, зелено-голубыми, коричневатыми или серыми. И вот вывод:

1. Зеленая и голубая окраска наблюдается лишь вблизи лета.

2. Чем ближе темная область к полюсу, тем короче ее зеленый и голубой периоды.

3. Найденная связь цвета морей с полуденной высотой солнца и сезонными изменениями очень хорошо согласуется с гипотезой о растительности на Марсе, высказываемой Тиховым.

«Другие объяснения, предлагаемые до настоящего времени, — считает Барабашов, — являются искусственными и не выдерживают критики».

Наблюдения Марса продолжаются. Самые новейшие средства науки брошены на штурм тайн планеты.

Американский ученый Синтон с помощью 61-дюймового телескопа-рефлектора, к которому был привинчен электронный прибор, в течение трех ночей наблюдал Марс. Он обнаружил в спектре Марса двойную полосу поглощения. Синтон заявил о «спектроскопическом доказательстве растительности на Марсе».

Совсем недавно завершена обработка материалов астрономических наблюдений во время противостояния Марса весной прошлого года, когда оранжевая планета подошла к Земле на расстояние немногим более 100 млн. км. Эти наблюдения провел советский астроном В. М. Мороз на Южной станции в Крыму с помощью 125-сантиметрового рефлектора, на котором были установлены два инфракрасных спектрометра. В. М. Мороз получил много интересных записей спектра Марса.

Они свидетельствуют, что концентрация углекислого газа на Марсе в пять раз меньше, чем предполагалось.

Они показывают геологическую природу ярких областей Марса — их поверхность состоит из гидрата окиси железа (породы типа бурого железняка).

Они вновь указывают, что полярные шапки состоят из воды, то есть снега, инея или ледяных облаков.

Они подтверждают найденную В. Ситтоном в спектре Марса двойную полосу поглощения, которую имеют органические молекулы.

Точнейшие электронные приборы в союзе с телескопами, поднятыми за плотные слои атмосферы, позволили обнаружить на Марсе следы паров воды. Давний спор решен -— вода на Марсе есть!

К исследованиям Марса привлечена и кибернетика с ее большими возможностями в области моделирования.

В лабораториях искусственно создаются марсианские условия. Приоритет в этой области принадлежит советским исследователям. Еще в 1950 году профессор С. М. Токмачев выращивал семена кукурузы в искусственной атмосфере Марса.

Группа американских ученых недавно попробовала поместить земные цветы, овощи, злаки в условия, приближающиеся к марсианским. Для растений приготовили атмосферу трех различных сортов; бескислородную — аргон или азот, аргоновую с 5% кислорода и аргоновую с 2% кислорода. Семена ржи, риса, кукурузы и огурцов прекрасно проросли в чисто аргоновой атмосфере. А там, где было добавлено 5% и 2% кислорода, прорастали помидоры, салат, бобы, репа — целый огород!

Нехватку кислорода совместили с воздействием низких температур — морозоустойчивость сеянцев резко возросла. Эти и многие другие опыты дали парадоксальные результаты. Как ни странно, комбинация неблагоприятных факторов оказалась менее опасной, чем каждый из этих факторов в отдельности.

Ученые замахнулись и на «конструирование» микробов и на синтез самовоспроизводящихся молекулярных систем, которые могли бы развиваться в условиях Марса.

Дело а том, что микроорганизмы чрезвычайно пластичны, и приспособительные возможности их колоссальны. Микроорганизмы морозоустойчивы — им нипочем даже температуры, близкие к абсолютному нулю. Они переносят вакуум и высушивание. Теплолюбивые спороносные микроорганизмы живут после пятидневного кипячения. Микроорганизмы устойчивы к ионизирующей радиации.

Если микроорганизмы обладают такой колоссальной приспособляемостью на Земле, то можно ли сомневаться, что эта способность сохранится в условиях других планет!

В наши дни, когда астрономия из науки чисто теоретической превратилась и в науку экспериментальную, на повестку дня стал вопрос о «прощупывании» Марса. Щупальцами для астрономов служат радиолучи.

В первой половине февраля прошлого года в период противостояния была проведена радиолокация Марса. Всего одиннадцать минут понадобилось радиоволнам, чтобы пробежать расстояние в 101 млн. км и вернуться на Землю.

Радиолуч как бы ощупал поверхность Марса и сообщил наблюдателям, что она состоит из достаточно ровных горизонтальных участков размером в несколько километров и более.

Посылка кораблей-автоматов в сторону Марса дает, конечно, возможность более полно исследовать загадочную планету. Например, советская станция «Марс-1» была оборудована так называемым планетным снаряжением, которое позволяет производить целый комплекс исследований.

Следующая ступень исследования планеты — по-видимому посылка корабля-автомата, способного выбросить на поверхность Марса специальную научную станцию, которая может собирать, обрабатывать, кодировать и передавать на Землю данные.

Но как бы мы ни изучали Марс с помощью автоматов, этапы действительно больших завоеваний, по мнению ученых, утверждает только человек своим непосредственным вступлением в исследуемую область.

Запуск космических кораблей «Восток» с космонавтами на борту и первого в мире маневрирующего космического аппарата «Полет-1» — все это этапы на пути дальних космических полетов межпланетных кораблей с человеком к Луне, Марсу или Венере.

Наукой о Марсе добыто сегодня много фактов, и с каждым днем становится все меньше людей, сомневающихся в том, что космонавт, вернувшись из дальнего полета, скажет: «Да, жизнь на Марсе есть!»